17
Внутри персика в этот момент царил совершенно неописуемый беспорядок. Джеймс Генри Троттер, весь в синяках и шишках, лежал на полу, будучи неотъемлемой частью того клубка, в который сплелись тела Сороконожки, Дождевого Червя, мисс Паучихи, Божьей Коровки, Светлячихи и Старого Зеленого Кузнечика.
Пожалуй, за всю историю никому еще не доводилось совершать такого ужасного путешествия, которое выпало на долю этих несчастных созданий.
Все начиналось прекрасно, и в те первые мгновения всеобщей радости и ликования, когда персик медленно двинулся вперед, никто не придавал особенного значения тому, что их стало слегка трясти и раскачивать. Когда они почувствовали первый толчок и Сороконожка закричал «Это тетка Квашня!» и когда они почувствовали второй толчок и Сороконожка закричал «Это тетка Шпилька!», то все испытали только огромный прилив воодушевления.
Но когда персик выкатился со двора и со страшной скоростью, скача и подпрыгивая, устремился вниз, путешествие превратилось в настоящий кошмар. Джеймса то подбрасывало к потолку, то ударяло о стены, то швыряло вниз на пол. Потом снова вверх, снова о стены и снова вниз, и так до бесконечности. Точно таким же манипуляциям подвергались и остальные обитатели персика. Кроме того, в воздухе во всех направлениях носились кресла и диван, не говоря уже о сорока двух башмаках Сороконожки. Всё — и предметы меблировки, и живые существа — болтались, как горошины в огромной трещотке, которую без устали тряс какой-то сумасшедший великан. Вдобавок от этой ужасной тряски что-то сломалось в осветительном механизме Светлячихи, и в комнате стало темно, как в могиле. Со всех сторон слышались вопли, крики, стоны и ругательства, и все продолжало безудержно кружиться, словно в калейдоскопе. В один из моментов Джеймс в отчаянье уцепился за две какие-то толстые перекладины, торчащие из стены. Но это оказались две ноги Сороконожки.
— Пусти, идиот несчастный! — во всю глотку заорал Сороконожка, освобождаясь от хватки Джеймса яростным пинком, после которого тот перелетел через всю комнату и приземлился на колючие колени Старого Зеленого Кузнечика.
Дважды Джеймс оказывался в объятиях мисс Паучихи (жуткое дело!) и однажды (уже ближе к финалу путешествия) несчастный Дождевой Червь, который каждый раз, перелетая комнату из конца в конец, щелкал своим длинным телом, как кнутом, обмотался вокруг Джеймса и ни за что не хотел отцепляться. Словом, эта была та еще поездочка!
Но теперь все осталось позади. В комнате неожиданно стало тихо и спокойно, и ее обитатели начали потихоньку со стонами и проклятьями освобождаться друг от друга.
— Нужен свет! — закричал Сороконожка.
— Да! — подхватили все. — Свет! Нужен свет!
— Я стараюсь, — проговорила бедная Светлячиха. — Стараюсь изо всех сил. Пожалуйста, потерпите немного.
Все застыли в ожиданье.
И вот слабый зеленоватый свет замерцал на хвосте Светлячихи и, понемногу разгораясь, осветил все вокруг.
— Славное путешествие, нечего сказать! — проворчал Сороконожка и, прихрамывая, прошелся по комнате.
— Да уж, — пробормотал Дождевой Червь. — Такое не забудешь до конца своих дней.
— Это стоило мне нескольких лет жизни, — сказала Божья Коровка.
— Но, друзья мои! — воскликнул Старый Зеленый Кузнечик, по возможности стараясь сохранить присутствие духа, — зато мы теперь здесь!
— Где? — закричали все. — Где «здесь»?
— Не знаю, — ответил Старый Зеленый Кузнечик, — но готов держать пари, что это замечательное место.
— Скорей всего, мы на дне какой-нибудь угольной шахты, — мрачно сказал Дождевой Червь. — Ведь мы так долго падали куда-то. У меня было такое ощущение в животе. Впрочем, у меня и сейчас там такое ощущение.
— А может быть, мы находимся в какой-нибудь прекрасной стране, где все вокруг поют, танцуют и играют на музыкальных инструментах? — предположил Старый Зеленый Кузнечик.
— Или на берегу моря, — подхватил Джеймс, — где вокруг столько детей, с которыми я мог бы поиграть в песке.
— Прошу прощения, — пробормотала Божья Коровка, внезапно покрывшись нездоровой бледностью, — я хотела бы ошибиться, но, по-моему, нас немного раскачивает взад-вперед, как поплавок.
— Как поплавок? — закричали все. — Что ты этим хочешь сказать?
— Вы еще просто не совсем оправились от путешествия, — мягко сказал ей Старый Зеленый Кузнечик, — Это скоро пройдет. Друзья, может быть, нам имеет смысл подняться наверх и посмотреть, где же все-таки мы находимся?
— Да! — закричали все хором. — Идемте скорей!
— А я отказываюсь показываться на люди босиком, — заявил Сороконожка. — Сначала я должен снова обуться.
— О, Господи! — проговорил Дождевой Червь. — Неужели сейчас снова начнется вся эта комедия?
— Давайте все вместе поможем Сороконожке обуться и покончим с этим, — предложила Божья Коровка.
Все принялись обувать Сороконожку, а мисс Паучиха тем временем занялась изготовлением веревочной лестницы, по которой можно было подняться к дыре в потолке. Старый Зеленый Кузнечик предусмотрительно решил, что поскольку они пока не знают, где находятся, то не стоит рисковать и пытаться выбраться наружу через боковой лаз. Лучше сначала вылезти наверх и осмотреться.
Спустя полчаса, когда веревочная лестница была готова и сорок второй башмак на сорок второй ноге Сороконожки аккуратно зашнурован, вся компания под оживленные выкрики: «Вперед, ребята!», «Вот она, земля обетованная!», «Как мне не терпится на нее поглядеть!» — с радостным воодушевлением устремилась к выходу. Обитатели персика по одному поднимались по веревочной лестнице и исчезали в темном сыром туннеле, который шел почти вертикально вверх.