Глава двадцатая
Вынырнув около камня, Федор принялся делать гипервентиляцию легких, наблюдая, как в лагуну вошел маленький глиссер, в котором сидел звероподобный абориген, до самых бровей заросший иссиня-черной бородой. Причалив напротив палатки, он, не вставая со своего места, протянул руку и, как только Мила, перешла на борт, сразу включил реверс. Помогая женщине взойти на глиссер – вернее, небольшой плотик с носом, позади которого был установлен метровый винт, – бородач сморщился, как будто съел целиком лимон вместе с кожурой.
Мила, одетая в длинные шорты и футболку, без слов уселась рядом, положив на колени холщовую сумку, которую несла на плече.
Плотик задом отошел от берега на середину лагуны и остановился.
– Как ты мне надоела, коза! Сколько с тобой хлопот… Вози тебя туда-сюда! Одного бензина двести литров истратили. Слава Аллаху, сегодня последний раз везу! – ощерив заросшую пасть, по-русски сказал бородач, повернувшись всем корпусом к женщине.
– Что я тебе плохого сделала? Ни разу не нагрубила, всегда точно выполняла твои команды, даже слова не сказала против! – сказала Мила, не убирая рук с сумки, которая лежала на коленях.
– Ты просто старая, противная женщина, которую настоящий мужчина ни за какие деньги не трахнет, – сказал абориген, расправляя и без того широкие плечи.
– Ты уже один раз предложил потрахаться. Хорошо помнишь, что я тебе ответила, Муса? Если хоть один волос упадет с моей головы, то не только тебя, но и всю твою семью вырежут. Напомнить, чьи это слова? – неожиданно жестко сказала Мила.
– Сейчас надо торопиться. Скоро прилетит вертолет и потопит тот катер. Если успеем, то можешь посмотреть… – Бородач как-то моментально усох, и даже плечи у него стали у#же.
«Так его, девочка! Мордой в грязь, и подольше подержи», – похвалил Федор одноклассницу, делая глубокий вдох. Оттолкнувшись от камня, он вытянул руки и мощно заработал ногами.
«Значит, я Милке до сих пор небезразличен! Но девочка она не простая. Так, ладно… Один поворот, второй, теперь подняться на метр выше… Увеличить скорость! До времени рандеву с Зубом осталось сорок пять минут», – сам себе командовал Федор, тенью скользя по узкому тоннелю в скалах, который становился все темнее.
«Так и заблудиться недолго», – только успел подумать Федор, как увидел лежащий на дне ребризер.
Еще десять минут, и показалась широкая спина Зуба. Едва Федор уселся на место, как вытянул руку вперед и покачал ею вверх-внизЗуб включил двигатель и тронулся с места. Федор снова простер руку, тыльной стороной ладони вниз, и таким образом совершил два круговых движения[Профессиональный сигнал водолазов, означающий: «Быстрее!». –Прим. авт.]. Буксировщик рванул вперед, как пришпоренный.
«Как Зуб при такой видимости может вести буксировщик на такой скорости?» – удивился Федор, но тут заметил на товарище трофейную маску.
«Теперь понятно, почему ты такой глазастый! Масочка-то оснащена ПНВ…»
Буксировщик выскочил из тоннеля и, сделав поворот, помчался вперед. Снова вытянув руку, Федор сжал кулак и отведенным большим пальцем указал вниз. Буксировщик опустился и теперь несся на расстоянии метра от дна.
Впереди раздался глухой взрыв, следом – еще один. Федор резко сжал правое плечо Зуба, который и сам без команды снизил скорость и начал всплывать. «Жалко, что у нас нет перископа!» – подумал Сом, осторожно высовывая голову из-под воды.
На высоте ста метров ясно была видна вертушка, кружившая недалеко от них. Катера на поверхности моря видно не было.
– Похоже, наши соратники приказали долго жить, – сказал Зуб.
– Надо посмотреть, что случилось.
– Просто так военные катера не взрывают.
– Я думал, что катер взорвут под водой.
– Тогда давай погружаться! – сам себе приказал Зуб, перекладывая горизонтальные рули.
Вертолет, взревев двигателем и резко наклонив нос, пошел в сторону берега. И тотчас стало совсем темно. Зуб на глубине пяти метров включил прожектор и увеличил скорость буксировщика. Осторожно подойдя к месту, где еще недавно стояло судно, Федор обнаружил катер, лежащий на правом боку. Корма была разворочена взрывом, а вот носовая часть осталась совершенно целой. Развороченная грудь капитана и половина головы матроса исключали возможность их оживления. А вот Рейджа видно не было.
И тут Федора как будто ударило током:
«Пленник! Боксер, запертый в каюте, мог остаться живым!»
Соскользнув с буксировщика, Федор быстро поплыл к кубрику. Замок открылся после поворота ключа. Из каюты выскочил пленный, на котором был надет акваланг, и, работая брасом, попытался удрать от катера. Попав в нежные объятия Зуба, не стал сопротивляться, а прижавшись к его груди, затих.
Федор, ткнув пальцем в сторону носа судна, сам нырнул в каюту. Пять минут работы – и сумки с деньгами, одеждой и оружием стояли около катера.
Зуб тем временем вытащил тюк с надувным катером и привязывал его тросом к буксировщику. Боксер в это время, вцепившись в леер взорванного катера, висел на нем, выпуская огромные пузыри воздуха.
«Надышаться не может, бедолага», – пожалел Федор, ясно представляя, что пришлось перенести парню, когда сначала расстреляли катер, потом взорвался бак с горючим – а ты находишься в запертом помещении, из которого нет выхода.
«Наука тебе, парень, будет на всю жизнь! Если, конечно, останешься живым», – подумал Федор, усаживаясь на место рулевого. Пленного усадили за ним, последним на сумках устроился Зуб.
Буксировщик рванулся вперед – и тотчас на панели управления замигала красная лампочка, показывая, что аккумуляторы иссякают.
«Миленькие! Ну поработайте еще полчаса!» – взмолился Федор.
Через десять минут дно начало повышаться, показывая, что берег близко. Федор выключил прожектор и посадил буксировщик на дно. Ткнув Зуба, предложил ему занять место рулевого, поскольку только у него была маска с ПНВ, и, взгромоздившись на сумки, обхватил руками пленного, который трясся, как в лихорадке. «Еще немного померзни, парень, скоро согреешься…»
Тем временем голова Сома выскочила из воды, и, вынув загубник, он с наслаждением вдохнул свежий морской воздух. Пленник тоже оживился и первым делом спросил:
– Куда вы меня везете?
Ладонь Федора моментально припечатала рот.
– Ночью звуки очень хорошо разносятся, особенно над водной поверхностью, – шепотом пояснил спецназовец.
Через несколько минут Зуб пристал к берегу возле большого камня. Оглядевшись, Федор заметил в полукилометре ярко освещенную виллу, из которой доносилась громкая восточная музыка.
– Снимай акваланг и попробуй накачать катер! – приказал Федор, снимая ребризер. Надо было переговорить с Зубом без посторонних ушей.
Напарник, сев на сумку, приготовился слушать.
– Ситуация не очень хорошая, но и не плохая. Данные с карты памяти я передал, но публика просит повторить. Что-то там не прошло, – устало сказал Федор и наклонился, снимая ласты.
В это время зашипел сжатый воздух, переходя из акваланга в поплавки катера.
– Надо было второй раз скинуть, – посоветовал Зуб, вытирая мокрой тряпкой автомат.
– Публика попросила скинуть данные с другого компьютера, – с нажимом на последних словах, ответил Федор.
– Публика с большими звездами? – спросил Зуб, тыкая пальцем себе в плечо. Крис, имея звание контр-адмирала, носил на погонах одну большую звезду.
– Понятия не имею. По электронной почте пришло письмо, в котором была просьба о дубляже данных.
– Мне больше бы понравилось передать данные из Интернет-кафе, которых сейчас развелось, как песка в этой пустыне, – внес новое предложение Зуб, положив один автомат на разостланную прямо на песке рубашку и принимаясь разбирать второй.
– Сейчас эти автоматы можно использовать только как дубинки.
– Тебе не удалось трахнуть школьную подругу, – неожиданно вынес вердикт Зуб. Выставив руку, легко поймал автоматный рожок, брошенный Федором, и негромко рассмеялся.
– Как ты можешь так говорить! Она, она… – сбился с тона Федор, не зная, как продолжить предложение.
– Мила святая, имела непорочное зачатие, от которого родила двух детей, и всю жизнь ждала принца в виде капитана третьего ранга, который сегодня хочет совершить очередной подвиг: спасти из плена прекрасную деву.
– Это единственная возможность сегодня же переслать данные микрочипа и заняться своим спасением! А вот тут Мила нам может помочь.
– Ты начальник – я дурак! Я начальник – ты дурак! Банкуй, босс, но помни, я против, – начав с насмешливого тона, жестко закончил Зуб.
– Так и сделаем. Сейчас возьмешь нашего пленника и пойдешь на разведку. Я буду страховать. У тебя в сумке должен быть и спрей, и очки для обнаружения инфракрасных лучей. Не думаю, что Боксер успел хорошо обыскать твои манатки.
– У меня еще и взрывчатка найдется…
– Только сначала давай спросим, что случилось на катере?
Шипение сжатого воздуха прекратилось, и тут же возле Федора появился пленник, одетый в одни плавки.
– Катер на плаву. Мотор установлен и подключен к емкости с горючим, – доложил парень.
– Что случилось на катере?
– Не могу знать. Я находился в запертой каюте.
– Но что-то же вы слышали? – вмешался в разговор Зуб.
– Вертолет прилетел и завис над катером. Все забегали по палубе, но никто не стал открывать каюту, – начал рассказывать Боксер, но в этот момент Федор с Зубом многозначительно переглянулись.
«Значит, ребята освободились от наручников, но выпускать его не торопились. Скорее всего, просто не успели о нем сказать или элементарно забыли», – отметил Федор, но не стал ничего говорить, предоставив вести допрос Зубу.
Собственно, вопросов задавать не пришлось. Пленник пел, как курский соловей, который видит на соседней ветке возлюбленную.
Видя, что больше вопросов никто не задает, он продолжал рассказывать:
– С вертолета прозвучала команда, и через минуту-полторы раздались пулеметные очереди. После выстрелов я надел акваланг и стал ждать. Я вам очень признателен за спасение! Не надо мне никаких денег. Я вас сведу с заказчиком, и вы получите всю сумму за бомбу. Только вывезите меня отсюда!
– На каком языке говорили на катере? – спросил Федор.
– На местном.
«Вроде Рейдж всегда демонстрировал, что не знает местного языка…» – вспомнил Федор общение с бизнесменом.
– А с вертолета кричали на каком языке? – вступил в разговор Зуб.
– Тоже на местном.
– Как тебя зовут, парень? – неожиданно спросил Федор.
– Герхард, мой господин! – типично по-немецки построив фразу, ответил пленник.
– В команде тебя как звали?
– Гер.
– Теперь постарайся вспомнить и точно ответь: сколько человек говорили на катере на местном языке?
– Трое, – последовал уверенный ответ.
– Ты точно уверен, Герхард, что на катере по-местному говорили три человека? – повторил вопрос Федор.
– Я играю в духовом оркестре городского сада. Вы знаете, какой надо иметь музыкальный слух, чтобы туда взяли? У них у всех были разные тембры. Самый старый немного глотал гласные звуки, как будто ему недавно вставили зубы и он еще не успел к ним привыкнуть.
Федор с Зубом снова переглянулись. Однажды в разговоре Рейдж говорил, что только недавно отвалил кучу денег за металлокерамические зубы.
– Значит, к нам его подвели, – сказал по-русски Зуб, начиная рыться у себя в сумке.
– Похоже на то, но не факт. Я бы отдал свою долю бабок, чтобы иметь возможность поговорить с нашим богатеньким Буратино!
– Давайте я отнесу вещи в катер, – предложил Гер, забирая из рук Федора сумки.
– Клади в носовую часть! – указал Зуб, подтаскивая к борту ребризеры и акваланг.
– Давайте буксировщик тоже погрузим в катер, – предложил Гер.
– Отставить! – не согласился Зуб, заходя в воду.
Подводное транспортное средство улеглось на дне недалеко от катера.
– Привяжи катер к берегу! – приказал Федор, закидывая за спину автомат.
– Сюда идет машина! – предупредил Гер, низко наклоняясь над водой.
Федор напряг слух, и только теперь обнаружил низкий звук мощного мотора. Повертев головой, определил, что автомобиль идет с запада.
– Молодец, Гер! Раньше всех услышал.
Повинуясь скупым жестам, Зуб прилег под корявым кустом саксаула. Второй жест – и пленник подбежал к Федору.
– Ты сейчас снимешь плавки и, как только машина подъедет, выйдешь к ней. Плети, вернее говори, что хочешь, но отвлеки внимание. Нам надо точно знать, сколько в машине людей, чтобы понять, как действовать! – приказал Федор.
– А в плавках нельзя выйти? – жалобно спросил Гер, берясь за резинку.
– Можно, конечно, и в плавках, но тогда шансов получить пулю у тебя намного больше. Никто не будет сразу стрелять в голого мужика – срабатывает мужская солидарность. В женщину, особенно в Азии, могут выстрелить. А мужчину надо сначала спросить: «Почему ты в таком виде?» – негромко сказал Федор, подталкивая Гера в спину.
Лучи мощных фар в это время мазнули в небе, показывая, что автомобиль поднимается по наклонной плоскости. Дорога, по которой он приближался, лежала в низине.
Гер тяжело вздохнул и, сняв плавки, поискал глазами, куда бы их положить.
– Давай, вперед! У меня твои плавки будут, как в Азовском банке.
Сам Федор метнулся за бархан. Рокот мощного двигателя слышался совсем рядом. Квадратный нос с характерной эмблемой «Мерседеса» был слабо виден в слепящем свете галогенных фар.
Голый мужик, стоящий на обочине, даже у подготовленного Федора вызвал легкую улыбку.
В пяти метрах от Гера внедорожник остановился. Стекло поползло вниз. Широкая рожа с аккуратно подстриженной бородкой высунулась в окошко и что-то громко рявкнула на все том же незнакомом языке. Вопрос был понятен и без переводчика, но вот реакция обитателей «Мерседеса» интересовала Федора намного больше.
Гер виновато развел руками, показывая, что ничего не понимает. Резко захлопали двери внедорожника, и из него, потягиваясь и громко переговариваясь между собой, вылезли четыре одетых в темный камуфляж мужика. Федор заметил, что из задних дверей автомобиля вылезли три человека, а из передней – только один. Грамотное решение. Водитель остался в автомобиле наблюдать за обстановкой, а четверо пошли разбираться. Что может один голый человек сделать с четырьмя вооруженными автоматическим оружием мужиками?
Пока эти самые мужики окружали Гера, быстрая тень мелькнула у водительской двери внедорожника. Короткая возня – и тело несчастного вылетело из автомобиля и шлепнулось за обочину.
«Минус один!» – удовлетворенно подумал Федор, ловя на мушку самого широкоплечего мужика, на голову возвышавшегося над тремя коллегами.
Стрелять из незнакомого автомата, тем более побывавшего под водой, Федор не спешил, тем более что Зуб улегся около колеса, держа в руках какое-то автоматическое оружие, явно реквизированное у охранников.
«У Зуба ствол, по крайней мере, сухой!» – подумал Федор, продолжая наблюдать за происходящим.
Гера наклонили вперед и раздвинули ноги. Два нехилых охранника вывернули ему руки, а третий, оттянув его голову за волосы, недвусмысленно покачивал лезвием широкого ножа перед глазами пленника.
Но буквально за секунду все изменилось. Дико взвизгнув на такой высокой ноте, что у Федора, находящегося в пяти метрах, заложило уши, Гер дернулся вперед и схватил зубами лезвие ножа. Руки державших непроизвольно ослабили хватку. Удар головой в переносицу ноженосцу – и тот, хрюкнув, повалился навзничь. Вытянув ногу в классическом шпагате, Гер нанес очень быстрый удар в кадык другому амбалу. Еще одно движение – и локоть пловца ударил третьего охранника по ребрам под левой рукой, которые с треском проломились. Федор завороженно смотрел, как его левая рука пошла вперед, подхватила нож, выпавший изо рта, и тут же вонзила его в солнечное сплетение последнему охраннику.
– Не хотел бы я встретиться с тобой на ринге или на татами! – оценил Федор действия Гера.
– Сразу с вами не справиться, а вот с вашим здоровым приятелем мне вообще не сладить! У него и масса больше, и двигается он лучше, чем вы, – пояснил Гер, снимая с охранника рубашку и брюки.
Федор молча протянул Геру плавки, глядя, как Зуб отволакивает убитых за бархан.
– Машину подгоняем ближе к вилле и идем на разведку. Сейчас, когда там идет бурное веселье, проникнуть внутрь легче, чем поздно ночью, – выдал Зуб, усаживаясь за руль внедорожника.
Федор заметил, что тот тоже надел форму охранника, которая была ему мала.
– Тебе тоже! – ухмыльнулся Зуб, кидая Сому комплект формы. Тот мог поклясться, что в руках напарника, который садился за руль, ничего не было.
Поднеся к лицу форму, Федор не уловил запаха едкого мужского пота.
– В машине три комплекта нашли. Моего размерчика не было, а твой нашелся, – по-русски сказал Зуб и, не меняя интонации, предупредил: – К нашему новому коллеге спиной старайся не поворачиваться!
Федор не стал ничего отвечать, только кивнул, усаживаясь на заднее сиденье. Гера усадили на всякий случай на переднее рядом с Зубом.
