Глава десятая
Дневка прошла нормально. Ни вертушек над головой, ни поисковых отрядов в округе. Сменяясь каждые четыре часа, напарники дежурили на вершине развесистого карагача, стоявшего в пяти метрах справа от основной рощи.
– Не понимаю, откуда они берут воду? Соленую используют только пальмы, растущие на коралловых островах, а остальным деревьям требуется пресная. Водяных источников поблизости не наблюдается. Объясни, знаток пустыни и ее обитателей! – попросил Федор, протягивая Зубу открытую банку мясной тушенки, найденной во внедорожнике.
– Пустыни в мире занимают огромную площадь. Есть равнинные, горные и даже тундровые. Только среднеазиатские обладают уникальной особенностью. – Зуб поднял вверх вилку с нанизанным куском мяса и сделал театральную паузу. – Их песок обладает замечательным свойством сохранять влагу внутри себя. Влага как бы висит в слое песка на небольшой глубине. Летом на гребне бархана можно обнаружить пласт почти мокрого песка, который дает влагу растениям и животным. Ты не видел пустыню весной! Пески прямо полыхают эфемерами – однолетними растениями, которые к лету умирают. Основные же пустынные растения имеют глубокие корни и растут до самой глубокой осени, – закончил Зуб, складывая в пластиковый мешок остатки ужина.
– Сейчас едем до развилки и оттуда направо! – скомандовал Федор, глядя на экран монитора.
– Хорошая у тебя машинка, вот только часто ты ей пользуешься, – осуждающе сказал Зуб, открывая водительскую дверцу внедорожника.
– Я теперь общаюсь не только со своей школьной любовью, но и с фигурантом нашей операции.
Десять минут напарники ехали молча, и только когда автомобиль свернул, Зуб спросил:
– Как ты думаешь добираться до порта?
– Как нам и предписано – поездом. Только сядем мы на него сегодня под утро. В двух часах езды отсюда маленькая станция под названием «Уч-Сай», где останавливается международный поезд Алматы – Тегеран. Поезд казахского формирования, и ребята с удовольствием возьмут двух таких красивых зайцев, как мы, – пояснил Федор.
– Только придется переодеться в гражданку, – напомнил Зуб, объезжая высокий бархан, который намело с правой стороны дороги. – Не нравится мне наша внешность. Два взрослых здоровых лба характерной славянской внешности на фоне местных аборигенов смотрятся как бельмо на глазу… Давай остановимся, переоденемся, перекурим и заодно подумаем, – предложил он, съезжая с дороги.
– Мысль прекрасная.
– Вызови свою подругу.
– Не отвечает! – в сердцах сказал Федор, берясь за крышку компьютера.
– Тогда попробуй связаться с базой, – внес новое предложение Зуб, глубоко затягиваясь.
База тоже не отвечала.
– Значит, просто нет связи. На базе обязательно должен быть дежурный, который круглосуточно сидит за пультом.
– Не стоит нам соваться на станцию. Там наверняка милиция и спецслужбы. Блокировать населенные пункты проще простого, тем более что их в округе не так много. Поставь на перроне и вокзале по наряду милиции, и любого постороннего вычислят в момент, – выдал Федор, снимая военную форму.
– Стоит сесть в поезд на перегоне.
– От тебя такое амбре исходит, что хоть святых выноси! – оценил Федор запах от Зуба, который опрыскивал себя из пузырька.
– От тебя запах не лучше, только более вонючий, – не остался в долгу Зуб.
– Умные люди готовы к любым неожиданностям, – назидательно сказал Федор, раздеваясь догола. Выдавив на ладонь пахучий крем из толстого тюбика без названия, он стал втирать его в кожу.
– Какая же ты скотина, Сом! – оценил Зуб находчивость напарника, скидывая гражданскую одежду. Забрав у Федора тюбик, он стал втирать пахучий крем в кожу спины напарника.
– Джаст э момент!
– Я больно втираю? – ехидно поинтересовался Зуб.
– Если навалить кучу песка на рельсы, то поезд непременно остановится. Пока будут разгребать, пассажиры обязательно выйдут покурить и размять ноги. Самое время подойти и сесть в поезд, – медленно сказал Федор, начиная скатывать с себя грязь вместе с кремом.
– Да ты голова, Сом! Если бы не твои сегодняшние любовные метания, цены бы тебе не было, – восхитился Зуб.
– У меня любовь усиливает мыслительные способности, – огрызнулся Федор, забирая тюбик.
– Это только твое мнение. Чем ты думаешь нагрести такую кучу песка? Руками или саперной лопаткой? Придется дня три работать.
– Нужен металлический лист и трос. Цепляем к машине лист и подтаскиваем кучу песка к путям, – развил мысль Федор, втирая крем в широченную спину Зуба.
– Это можно сделать только на переезде, там нет насыпи, – внес свои коррективы Зуб, вынимая из автомобиля лежащий на сиденье ноутбук.
Оглядевшись, Федор счел открывшуюся перед ним картину фантастической: ночь, грунтовая дорога между барханами, приткнувшийся к обочине военный джип, на капоте которого разложен открытый ноутбук, а над ним наклонился огромный голый мужчина и сосредоточенно тыкал толстыми пальцами в клавиатуру.
– Я тоже умный! Если поехать напрямик через барханы, то прямо на северо-западе будет дорога на Геок-Таш. По ней надо проскочить десять километров, и пересечем железнодорожный путь на Иран. Мы сэкономим два часа!
– Ты не только умный, но и талантливый, красивый и замечательный. Вот только как ты строго выдержишь курс на северо-запад? – спросил Федор, кинув взгляд на экран, на котором красным пунктиром горел курс, проложенный Зубом.
– В Греции все есть! И компас тоже, – обнадежил Зуб, начиная надевать гражданский костюм.
– Шевелись, кап-три! Время не ждет! – поторопил Федор, складывая военную форму в сумку.
Зуб тем временем приспускал колеса джипа, готовясь к броску через пустыню.
Оказывается, американский внедорожник был хорошо приспособлен для езды по барханам. И часа не прошло, как они выехали на бетонную дорогу.
Остановившись на обочине, Зуб подкачал колеса, и через пять минут они снова ехали, внимательно поглядывая по сторонам.
Полчаса спустя автомобиль пересек железнодорожный путь, который проходил как раз между двумя высокими барханами, покрытыми квадратами засохшего камыша.
– У нас есть всего полтора часа, чтобы насыпать кучу песка, – сказал Федор, стоя на вершине бархана.
Слежавшийся и прибитый ветром песок никак не хотел менять своего положения.
– У тебя сейчас весь ум в любовь ушел, – подначил Зуб, стоя на пути, засунув руки в карман брюк.
– Бутылка самого дорогого «Хеннеси» с меня, если сможешь переместить эту кучу песка на рельсы! – посулил Федор, спускаясь вниз. На склоне бархана, по которому он спускался, оставались только неглубокие вмятины от рифленых подошв кроссовок.
– Это другой разговор! Учись, пацан, пока я жив! – усмехнулся Зуб, не торопясь поднимаясь на бархан. Добравшись до середины, встал на колени и стал быстро руками копать ямку. Когда глубина достигла полуметра, сунул руку в нагрудный карман рубашки и, достав белый металлический цилиндр размером с две батареи, сунул в песок. Закопав ямку, не торопясь пошел вниз.
– Думаю, что придется ставить две бутылки коньяка! – оценил Федор работу Зуба.
– Я на проспекте Мира в супермаркете видел «Хеннеси» по двадцать пять тысяч рублей за бутылку, – скромно произнес Зуб, усаживаясь за руль.
– Через сколько времени будет взрыв? – спросил Федор, игнорируя последние слова.
– Через пять минут.
– Надо подобрать место, где спрячем джип, – предложил Федор, снова уносясь мечтами в молодые годы. И в голове сами собой складывались строчки, а пальцы набивали их на компьютере…
– Вот неплохое место и с дороги не видно! – громко сказал Зуб и, видя, что Федор совершенно не реагирует, потряс его за плечо: – Вернись, орел, из заоблачных далей!
– Все прекрасно и замечательно, – глупо улыбаясь, сказал Федор.
– На старости лет ты стал писать стихи! Если тебя выгонят из морского спецназа, то смело можешь идти в поэты. Вступишь в Союз писателей… – балагурил Зуб, заглядывая через плечо, пока Федор не оборвал.
– Хорош балабонить! Через сколько взрыв?
– Через две минуты, – деловито пообещал Зуб, вкладывая еще две батареи с торчащими антеннами в бардачок.
– Правильное решение, – одобрил Федор, на всякий случай спросив: – Какая задержка у взрывчатки?
– У этих – час, – быстро ответил Зуб, открывая дверцу автомобиля.
Справа громко хлопнуло. И сразу же послышался свистящий шорох.
Выйдя из машины, Федор взобрался на бархан и обнаружил, что пути засыпаны огромной кучей песка.
– По-моему, ты перестарался. Если машинист не углядит, то мы вместо простой остановки поезда будем иметь прекрасно организованное крушение!
– Работаем, как умеем! – огрызнулся Зуб, задумчиво почесывая затылок.
– Путь проложили новый, а система блокировки старая, – наставительно сказал Федор, отламывая от автомобиля высокую антенну.
– Ничего не могу понять! На рельсах лежит целая гора песка, а светофор горит зеленым цветом, – удивился Зуб.
– Сейчас будет красный, – пообещал Федор, кладя антенну поперек рельсов сзади трехметровой кучи песка.
И точно, светофор моментально сменил свой цвет на красный.
– Теперь моя душа спокойна. Я предотвратил крушение пассажирского состава!
– Преклоняюсь перед твоей гениальностью. Готов взять с тебя только одну бутылку коньяка, – восхитился Зуб.
– Принеси из машины сумки и одно одеяло! – приказал Федор, начиная взбираться на бархан.
– Сейчас сделаем! – пообещал Зуб, круто разворачиваясь на месте.
Удобно расположившись на вершине бархана, Федор снова открыл ноутбук и через Интернет соединился с железнодорожным компьютером в Москве.
Через пару минут Федор знал, что поезд Алматы – Тегеран идет с получасовым опозданием. Прикинув расстояние по карте, Федор сообщил:
– Здесь поезд будет примерно часа через полтора.
– Ты напиши своей подруге пару стишков, а я пока посплю, – выдал Зуб и, подложив сумку под голову, закрыл глаза.
«Здравствуй, лапонька!
У тебя прекрасное имя, Мила! Милая!
Второй день не слышу твоего голоса, и все валится из рук. Дикая хандра! Обещал себе не скулить – и не могу!
Хочется снова и снова говорить с тобой, но телефон равнодушно отвечает: «Абонент недоступен. Пожалуйста, позвоните позже!»
А когда позже? Я тут жить без тебя не могу, а мне говорят «позже»! Извини. Вот опять скулеж начинается. Но знаешь, напишу тебе письмо, и становится легче...
Как только представлю, что ты в плену, готов бежать хоть на край света и разорвать твоих мучителей голыми руками. Такая тоска – выть хочется. Или писать тебе стихи. Но тема больно заезженная, а на большее у меня нет желания.
Примерно каждый час набираю твой номер, но все бесполезно. Пытаюсь соединиться по Интернету – тоже не получается.
Короче, не письмо получилось, а сплошной скулеж. Много мечтаю, летаю в облаках, прекрасно понимая, что все это бред горячечного больного и несбыточные мечты взрослого мужика, который впал в детство.
Мысли все равно о тебе! За каждым барханом, каждым кустиком саксаула мне чудится твое лицо. Хотя я прекрасно знаю, что ты в плену, далеко от меня и никак не можешь спрятаться здесь, в барханах, но все равно ищу твой образ!
«Но хватит ныть!» – командую сам себе и заканчиваю письмо. Нежно любящий тебя старый, старый друг и давнишний воздыхатель».
Федор отстучал последнее слово и отправил письмо, совсем не надеясь на немедленный ответ. Тяжело вздохнув, посмотрел на часы и тронул Зуба за плечо.
– Одеяло с собой возьмем? – сразу задал вопрос Зуб, открывая глаза, хорошо видные в лунном свете.
– Мысль хорошая.
– У меня после сна всегда дельные мысли, – заметил Зуб, перекладывая из кармана рубашки деньги.
– Зачем ты это делаешь? – удивился Федор.
– В правый карман я кладу купюры по десять долларов, а в левый – по двадцать, – пояснил Зуб, наглядно демонстрируя, какие купюры куда он складывает.
Раздался длинный гудок.
Показался луч света, рельсы ярко заблестели, и стал слышен гул тепловозного двигателя. Поезд начал замедлять ход, визгливо воя тормозами, и в трех метрах от семафора, горящего ярким красным светом, остановился.
Как и предполагал Федор, из вагонов высадилась толпа пассажиров и стала разбредаться по сторонам.
– Не там мы залегли! – констатировал Зуб, вставая на ноги.
– Придется обойти состав по широкой дуге! – согласился Федор, вешая на плечо сумку.
Из толпы пассажиров вырвался толстенький низкорослый казах в черной железнодорожной форме и, вытирая пот с обширной лысины, быстрым шагом направился к тепловозу, на ходу жестами подзывая проводников. Половина несла на плече лопаты.
– Надо быстрее решать вопрос с посадкой в вагон! – озабоченно сказал Зуб, ускоряя шаг.
– Сейчас решим, – уверенно ответил Федор, оставляя свою сумку Зубу. Сейчас появиться с сумками в толпе возбужденных пассажиров было равносильно провалу.
Подойдя к худой как щепка проводнице, манерно курившей длинную сигарету в стороне от пассажиров, Федор достал пачку «Мальборо» и негромко попросил, нацепив на лицо самую обаятельную улыбку:
– Вы позволите огоньку?
– Пожалуйста! – ответила проводница, стрельнув в сторону Федора быстрым профессиональным взглядом.
– До станции Нурати возьмешь, госпожа? – не стал тянуть кота за хвост Федор.
– Чем будешь рассчитываться, красавчик? – спросила проводница, быстро облизав тонкие губы острым язычком.
– Чем захочешь, милая! Хочешь – баксами, хочешь – натурой, – снова широко улыбнулся Федор, демонстрируя истинную радость от встречи с такой обаятельной женщиной.
Особо медлить не стоило, так как вдалеке начали отсвечивать сполохи машин с мигалками.
– Документы есть?
– Все в порядке! Забухали с приятелем крепко, и друзья нас потеряли, а через три дня на работу, – пояснил причину своего появления на большой дороге Федор.
– Твой друг идет в мою служебку и сидит там тихо, как мышь. А ты – в третье купе. Мужики там бухают – за своего сойдешь! – решила проводница, сделав два шага в сторону вагона. На ходу бросила: – Сейчас я пассажиров поведу к головному вагону, а вы занимайте места согласно купленным билетам!
В Федора полетел железнодорожный ключ. Тот сделал отмашку Зубу и снова вытащил сигареты.
– Господа пассажиры! Вас просят прийти на помощь проводникам и очистить рельсы от песка, – весело сказала проводница на очень приличном английском.
– Пошли, мужики, разомнемся! – сказал мощный бас.
Первым двинулся кряжистый косолапый мужик в черной майке и длинных шортах. За ним, громко гомоня, двинулись человек двадцать здоровенных амбалов.
В вагоне практически никого не было. Пристроив Зуба вместе с сумками в служебное купе проводника, которое из-за огромных габаритов спецназовца сразу стало походить на собачью конуру, Федор пошел к третьему купе. Открыв дверь, узрел чернявого крепыша, оглушительно храпящего на правой нижней полке. Койка на правой верхней стороне была заправлена, но поверх одеяла лежал дорогой кожаный чемодан с разноцветными наклейками.
– Гонконг, Лондон, Париж, Монте-Карло... – вслух успел прочитать Федор, как хриплый голос снизу спросил по-английски:
– Виски со мной выпьете?
– А содовая есть? – в лучших традициях ответил Федор, по примеру соседа снимая рубашку.
– Азия всегда остается Азией…. Не могут сделать настоящий европейский поезд! Кондиционер на стоянке отключают. Туалет закрывают. Женщин приличных нет. Ужас!
– У меня из спиртного ничего с собой нет. Будет большая станция, обязательно куплю! – извинился Федор за свое халявное появление.
– Что вы такое говорите? Разве можно есть местные продукты? Сплошные микробы и гепатит!
– Но местную водку-то пить можно?
– Если водка сделана на государственном заводе, то имеет неплохой вкус, но такой в этой дикой стране очень мало. Сплошное пойло!
Тепловоз дал длинный сигнал, приглашая пассажиров занять свои места.
– В этой дикой стране нельзя достать нормального вермута, не то что виски!
Сделав вид, что не заметил острого взгляда, Федор отпил глоток виски и небрежно сказал:
– Первый раз слышу, что в «Godfather» применяется вермут. Обычно добавляют процентов тридцать ликера «Амаретто» и кубики льда.
– Вы абсолютно правы! Что-то я спутал… В жару пить теплый виски – нонсенс! Разрешите представиться: Рейдж Слоун, старший менеджер по нефтедобыче.
Теперь уже ничего не оставалось, как представиться в ответ:
– Федор Соколов, водолаз.
– Это очень интересно! Очень! – пытливо взглянул на Соколова Рейдж, но больше ничего не успел сказать.
В каюту вломились два мужика, от которых за версту разило потом, и с ходу плюхнулись на сиденья. В сидящем напротив попутчике Федор узнал того самого косолапого мужика, который первым вызвался идти разгребать песок.
– Новый сосед? – по-английски спросил мужик, тут же перейдя на русский: – Как зовут?
– Федор.
– В купе ни пить, ни курить, баб не водить! – приказал кряжистый по-русски и тут же по-английски добавил: – Хватит пить, Рейдж! У тебя вчера было высокое давление, а сегодня ты уже достаточно выпил!
– Заткнись! Сколько хочу – столько и пью. Наливай! – огрызнулся Рейдж.
Коренастый мужик без слов налил два стаканчика, при этом с такой злобой посмотрел на Федора, что тому стало совсем неуютно.
– Мне, пожалуй, хватит, – попробовал отказаться Федор, но Рейдж, несмотря на изрядное подпитие, реагировал на обстановку чрезвычайно адекватно.
– Выйдите за дверь! Ваше дело охранять мою драгоценную персону, а не указывать, как я должен себя вести. Вы покинули вагон без моего разрешения, что категорически запрещено. Один все время должен оставаться около меня, – негромко выдал Рейдж.
Косолапый с напарником, ни слова не говоря, поднялись и пошли на выход.
– Самолет, которым мы летели из Новой Зеландии, поломался – что-то с топливной системой. Пришлось сесть в Алматы и оттуда добираться поездом. Слишком много мы везем багажа! Новый самолет не удалось зафрахтовать. Нам надо обязательно через пять дней быть на Каспии и принять смену на буровой, – сказал Рейдж, наливая новую порцию бурбона в стаканчики.
– Давайте спать! Солдат спит – служба идет! – вставая, предложил Соколов.
– Самое правильное решение.
Не успел Федор взяться за ручку двери, как Рейдж снова захрапел.
Едва спецназовец вышел из купе, как к нему сразу подскочил красный как рак косолапый мужик.
– Пойдем поговорим, умник! – предложил он, поигрывая бицепсами.
Федор не успел сделать шага, как ему в спину уперлось что-то твердое.
– Дернешься, прострелю тебя и напишу в рапорте, что ты совершил нападение на Рейджа! – предупредил второй охранник.
– Сунь руку в мой правый задний карман и осторожно вынь. Старайся особо не рисоваться.
В кармане брюк лежал значок, найденный в бардачке автомобиля, который Федор без зазрения совести сунул себе в карман.
– Стив! Он из охранной полиции! – послышался сзади сдавленный шепот.
И сразу твердый предмет со спины исчез.
– Прошу прощения! – испуганным шепотом сказал, оборачиваясь, косолапый.
– Молчать! Марш вперед! – тоже шепотом приказал Соколов, довольно чувствительно толкнув косолапого Стива в спину. Дойдя до двери туалета, коротко бросил: – Ждать!
Умывшись, Федор вытащил из заднего кармана металлическую бляху размером со спичечный коробок. Вертикально стоящий меч, окаймленный тремя листиками с каждой стороны, не вызывал сомнений в том, что это эмблема серьезной конторы.
Выйдя из туалета, он приказал второму охраннику, стоящему в коридоре:
– Сходи к проводнику и принеси ноутбук! Жди меня около купе. Пост покидать нельзя!
Открыв дверь в нерабочий тамбур, Федор обнаружил там косолапого, который нервно курил, прислонившись к двери. Ни слова не говоря, спецназовец коротко ударил его в солнечное сплетение.
Прижав руки к животу, Стив медленно опустился на пол, затравленно глядя на возвышавшегося Сома.
– Тебе сказали, ждать возле туалета, скотина! Еще раз нарушишь приказ – изувечу! А потом отдам в отдел «Л»! – пообещал Федор, закуривая сигарету.
– Больше не повторится! – вытянув шею, сдавленно сказал косолапый, не делая попыток подняться на ноги.
– Мне надо поработать, а потом выспаться. Я лягу внизу, а вы наверху. Зайдете в купе через три часа, – распорядился Федор, туша сигарету в пепельнице, прикрепленной к стене.
– Будет исполнено! – испуганно сказал косолапый, разом потеряв весь гонор.
Около купе стоял по стойке «смирно» второй охранник, держа под мышкой ноутбук.
Отодвинув к окну ополовиненную бутылку, Федор открыл компьютер и включил загрузочную программу. Набрав Милу по телефону, послушал минуту и нажал кнопку отбоя. Номер не отвечал.
Вызвав электронную почту, Федор просмотрел почтовый ящик и, тяжело вздохнув, начал набирать:
«Добрый вечер, родная!
Твое имя опять звенит серебряными колокольчиками, а ты встаешь у меня перед глазами, хотя прошло столько долгих тоскливых лет без тебя.
Сейчас уже середина ночи, и я снова мысленно говорю с тобой. Скорее всего, ты меня не слышишь. В поезде уже все спят. После письма тебе напишу служебный отчет.
Закончил работу на базе и больше, скорее всего, туда не поеду. По пути к поезду было несколько незначительных приключений, но они не стоят твоего внимания.
Потом ехали на машине. Пустыня – она везде пустыня, хотя аборигены находят в ней какой-то шарм.
Самое главное, что я нашел тебя, а больше мне ничего не надо. Пытался еще раз тебе позвонить, но, конечно, ничего не получилось. Вот, собственно, и весь день, в котором ты мне мерещилась на каждом углу.
До завтра, и пусть новый день принесет тебе удачу и полное отсутствие неприятностей!»
Отправив письмо, Федор начал набирать отчет Антею. Поработав час, неожиданно вызвал карту побережья Каспийского моря и включил поисковую систему, задав задачу: «Найти островки, отстоящие от берега от полукилометра до трех и площадью до ста квадратных метров».
Таких оказалось больше тысячи. Но когда Соколов ввел ограничение поиска только по побережью страны, по которой сейчас ехал, компьютер оставил всего пять.
Выйдя на сайт дежурного по управлению ГРУ, Федор отправил депешу, подписав именем Криса: «Срочно представьте все данные по квадратам двенадцать – восемнадцать и шестнадцать – четырнадцать!» Крис разрешал пользоваться его именем в экстренных случаях.
А случай выдался и в самом деле экстренный.
