19

– Больше они не говорили. Вернее, может, и говорили, но компьютер не записал разговоров с тональностью и тембром их голосов.

– Виталик! Ты сейчас же начнешь обучать Фала управлять подводной лодкой. Работайте сначала на поверхности, под воду не спускайтесь. Под воду только с нами! Потом – очередь Малыша. В последнюю очередь займешься мной. Все! Время пошло!

Виталик обидчиво хмыкнул, но ничего не стал говорить и послушно отправился работать. Он посадил на водительское место рулевого Фала и стал объяснять ему, стоя на платформе, порядок управления судном.

Виталик так смешно размахивал руками, горячился, тыкал пальцем в клавиатуру бортового компьютера, что Клим не выдержал:

– Посмотри внимательно в программе. Должна быть простенькая программа для управления лодкой! Не может программа быть рассчитана на вундеркиндов типа тебя. Возьми поправку на инерционность мышления! Не у всех такие быстрые компьютерные мозги, как у тебя!

– Слушаюсь, шеф! – согласился Виталик и, усевшись в лодку на пассажирское сиденье, погрузился в программу бортового компьютера.

– Значит, Малыш, нам с тобой предстоит разработать план действий на сегодняшний вечер, – задумчиво сказал Клим, вызывая на ноутбуке карту акватории прилегающей к поселку.

– Надо брать этого Эрхарда вместе с Муслимом и передавать Антею.

– Если наши действительно включили глушилку, то рассчитывать мы можем только на себя. Эти двое хорошие специалисты, но как боевики они не стоят ломаного гроша.

– У Фала, как местного аборигена, наверняка есть пара берлог, где можно спрятать на пару часов наших пленников, – заметил Малыш, рассматривая карту побережья, которую он удлинил курсором ноутбука.

– Значит, я правильно решил, что брать Эрхарда и Муслима мы будем вдвоем, а наши друзья – команда обеспечения. С этим вопросом все ясно.

– Работаем, как на Юге, – жестко закончил дискуссию Клим.

Согласившись, Малыш склонил голову.

Тогда Клим принялся конкретизировать свои наметки нападения:

– Я прикидываю план примерно такой: ребята надевают снаряжение боевиков и на подводной лодке по морю подплывают к Эрхарду и Муслиму. В этот момент мы из-под воды выскакиваем и берем их в плен. На нашей стороне неожиданность и опыт. На их стороне – неизвестное количество человек и знание ситуации.

– Мне не нравится такой сырой и непроработанный план. Но будем действовать по известной армейской поговорке: «Ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак!» Сейчас ты являешься руководителем операции и вся полнота власти у тебя. Единственно, что меня волнует – Раиса. Ей непременно сообщат, что я погиб, и это будет для нее сильным ударом, – заметил Малыш.

– Мы разобрались! Теперь любого человека можно научить управлять этой лодкой! Все просто, как апельсин! – закричал Виталик, выскочив из лодки.

Фал в это время отплыл от площадки и, сделав аккуратный круг, точно притерся к площадке.

– Видите, как просто! – не унимался Виталий, таща Клима за руку к лодке.

– Подожди минутку! Надо обговорить наши действия.

Привязав лодку к платформе, Фал выскочил на платформу и с восторженным лицом подошел к столу.

– Совершенно фантастическая машина! Послушная как собственная рука, мощная, маневренная – умеют же люди строить! – восхищался Фал.

– Значит, остается только один вопрос: куда девать Муслима с Эрхардом после акции. Сейчас вся связь в этом районе вырублена. Не знаю, как проволочная связь, но вся мобильная вырублена. Это часть задачи, которую выполняет группа поддержки, – закончил Клим.

Вся эта тирада была рассчитана на Фала, который, единственный из всех присутствующих, был местным жителем.

– У меня есть недалеко от поселка один человек, который может приютить этих людей.

– Ему можно верить? – недоверчиво спросил Малыш, который всегда выполнял в присутствии Клима роль «злого» следователя.

– Это мой родственник. Он немного занимается икрой, и поэтому у него в степи есть свое место, где он хранит рыбу и икру, о котором никто не знает.

– У него есть транспорт? – спросил Малыш.

– У него все есть: машина, мотоцикл, катер, яхта, два телефона, в том числе и проводной.

– Это очень интересная информация. До него морем можно доплыть? – быстро спросил Клим, лихорадочно прикидывая свои дальнейшие действия.

– Минут за десять на хорошем катере или за пять минут на Серегином катамаране, – откликнулся Фал.

Наконец решившись, Клим начал приказывать:

– Виталик! Давай наверх, пора снимать аппаратуру.

– Малыш, давай под воду. Надо достать две сумки со дна. Они лежат метрах в тридцати от платформы. От них наверх идут буйки.

– Фал! Учти, вопрос очень серьезный, и если твой родственник подведет, то будет плохо всем нам.

– Ему можно верить как мне, – чуть обиженно ответил Фал, но сейчас Клим не обратил никакого внимания, продолжая командовать:

– Будем надеяться на это. Теперь о плане захвата пленников. Мы встанем на якоре на траверзе маяка, который сейчас устанавливает Виталий на вершине корабля. Когда лодка подплывет, вы ничего не говорите. Мы с Малышом из-под воды нападем на них. В бой не встревайте. У нас приборы ночного видения есть, так что вы молотите под дурачков: ничего не видим, ничего не знаем! Ребята! Одна просьба: будьте осторожны! Если Эрхард тебя узнает, то он поймет, что это не его боевики, и тогда события могут повернуться в нежелательную для нас сторону.

На платформу спрыгнул с лестницы Виталий, весь обвешанный кофрами с аппаратурой.

– Тебя тоже касается! Никакой самодеятельности! Рта не раскрывать! – Чувствуя, что он повторяется, Клим начал злиться и решил разом кончить разговор, увидев подплывающего к ним Малыша с двумя сумками. – Времени у нас осталось совсем немного. Давайте откроем сумки и посмотрим, что в них.

– А вот этого не надо делать! – строго сказал Виталий, водя вокруг сумки небольшим приборчиком. – Сейчас на каждом углу твердят: «Увидел сумку – позови милиционера! Сам не открывай! Может, эту сумку оставил злой террорист? Не надо лишний раз рисковать. Эта сумка – залог нашей порядочности по отношению к Муслиму и вероятный источник торга. Чтобы сумки не убежали, я их слегка помечу, и теперь ни сумки, ни их содержимое с территории России никуда не уйдут.

Виталий, назидательно говоря, водил каким-то маленьким приборчиком вокруг сумки, второй рукой вкалывая в мокрую кожу иголки радиомаячков.

– Что бы я, родной, без тебя делал? – серьезно спросил Клим.

– Все, господа! Время! – скомандовал Клим, рукой показывая на Фала и Виталика. – Малыш! Давай вяжи два конца к лодке. Не забудь петли, – продолжал Клим, одевая свой аппарат.

Видя, что Фал и Виталий топчутся вокруг стола, Клим снова взял управление операцией в свои руки.

– Быстро – надели гидрокостюмы, аппараты и марш в лодку. Фал! Отнеси сумки в лодку, а потом помогай паковаться Виталию! – распоряжался Клим, зная по собственному опыту, что нельзя оставлять солдатам перед боем время на размышления. Видя, как Фал легко двигается, несмотря на аппарат, надетый на него, Клим в который раз восхитился этим человеком, но ничего не сказал, опять руководствуясь боевым опытом. – Теперь, Виталий, внимание! Сюда, как я понял, можно приплыть только на подводной лодке, так что вся надежда только на тебя! Слева под водой есть проход. Включай прожектор на лодке и аккуратно – со скоростью не больше одного узла – выруливай отсюда. Мы пойдем следом на тросах.

– Шеф! Зачем такие сложности? Садимся в лодку и спокойно плывем на встречу с нашими друзьями!

– Молодой человек! Когда командир приказывает, надо говорить «Есть!» и не проявлять ненужной инициативы, – лениво заметил Малыш, не вылезая из воды.

– Но так же лучше и быстрей! – возмутился Виталий.

– Первый и последний раз объясняю свои приказы. Второй раз объяснять не буду – сразу поедешь в Москву. Ты прекрасный специалист, но пререкания в боевых условиях приносят один вред! Ты исходишь из того, что вокруг все тупые, глухие и у них отсутствуют все твои штучки, которые у тебя в кофрах! Если они сумели построить такую лодку, то наверняка на бинокль с приставкой для ночного видения они раскошелились. Увидев четырех человек в лодке – вместо двух, – лучше всего пустить в лодку ракету типа «мухи» или «стрелы», а можно и «стингер». Потом можно разбираться, почему в лодке было четыре человека вместо двух, но это будет потом. Разбираться будете в чистилище или в другом месте. Да, они попадут на большие деньги, но это все будет потом.

Сейчас вы уйдете под воду и проведете первое подводное плавание. Вы можете застрять, может произойти сбой программы, и лодка врежется в стенку или напорется на невидимый трос – вот поэтому мы и плывем за вами на линях.

Мы сможем оказать вам помощь, а вы нам – нет! Под водой всегда самые опытные идут позади, страхуя первых! Дискуссия окончена! Время пошло! Капот не закрывайте! – приказал напоследок Клим, спрыгивая в воду.

Лодка медленно погрузилась и, светя прожектором, начала движение.

Рыскнув пару раз вправо-влево, она нашла проход и медленно – точно посередине – вошла в него. Осторожно двигаясь, лодка выплыла во второй отсек, и тут перед ней на глубине трех метров загорелась гирлянда желтых лампочек, окантовывающих выход в открытое море.

Выйдя в море, лодка повернула направо и немного прибавила скорость.

Разойдясь метров на двадцать один от другого, Клим с Малышом осторожно скользили в трех метрах от поверхности воды, регулируя глубину погружения руками.

– Забыл молодой всплыть? – озабоченно спросил Малыш, и в это время их потянуло наверх.

– Ничего твой тезка не забыл, – ответил Клим, чувствуя на душе неприятный осадок.

– Не бери в голову, Скат! Молодого жизнь не била – поэтому он такой борзый. Папа-генерал, мамочка, наверное, профессор, денег дома куры не клюют.

– Все это так, но не совсем. Парень сам заработал себе квартиру в Москве, машину, у папочки денег не берет – такие у меня сведения. Он один из лучших хакеров страны, – заметил Клим, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Это в корне меняет дело, а то у меня сложилось мнение, что он папенькин сынок. Голова у него работает здорово! – восхитился Малыш.

Клим заметил, что скорость лодки начала падать. Ручной лаг показывал, что они прошли всего семьдесят метров.

– Отставить болтовню! Работаем! – приказал Клим.

Лодка остановилась. Клим бросил линь на дно и, вытянув руки впереди себя, осторожно поплыл вперед. Эта привычка осталась у него от занятий скоростными видами подводного спорта. Тщательно вытянутое вперед тело – залог отличных спортивных результатов.

Судно – четыре метра длиной – темнело впереди, смутно видимое в ночи.

Проплыть десять метров для пловца без акваланга – пять, максимум, семь секунд.

Клим, работая изо всех сил ластами, всплыл у борта железного катера, в котором стояли четыре человека с автоматами наизготовку.

– Видишь, дорогой коллега, как предусмотрительно держать в рукаве пару тузов! – говорил по-русски Эрхард. – Эти двое переоделись в костюмы теперь уже покойных Хасана и Мухаммеда и думали обмануть меня! Меня, старого лиса! Забирай этих придурков, свои мешки в катер и вези их на берег! Делай с ними, что хочешь, но к четырем часам протокол их «чистосердечного» признания должен быть сброшен на мой сайт. Они должны все рассказать про себя, своего папу, маму и даже ближайших родственников. Снимите же с них маски! Я хочу посмотреть на их лица!

Один из автоматчиков перепрыгнул в лодку, и она закачалась на волнах.

– Ты, Сергей, идиот! Если лодка перевернется, то эти двое уйдут под воду и там их не найдешь.

В катере остались стоять три человека с автоматами. Эрхард и Муслим сидели на передней банке и, повернувшись в сторону подводной лодки, смотрели на нее. Приборы ночного видения позволяли прекрасно видеть почти все в полной темноте.

Клим увидел Малыша, выставившего дуло «АПС» с противоположного борта.

Уйдя с линии огня, Клим переместился в сторону кормы, продолжая наблюдать за человеком в лодке. Неожиданно тот хрюкнул, сложился пополам и упал за борт. Троица подняла автоматы, готовясь стрелять.

– Отставить стрельбу! – взвизгнул Эрхард.

– Стоять на месте! Руки с трещоток убрали! – приказал Малыш.

С похвальной быстротой вся троица резко повернулась в сторону Малыша. «АПС» Малыша выпустил короткую очередь, целясь выше пояса, стараясь не попасть в сидящих на банке.

Муслим выхватил пистолет из подмышечной кобуры с ловкостью завзятого ковбоя. Очередь из автомата Клима сразу отбросила его к борту катера.

Трое автоматчиков лежали на дне катера, конвульсивно дергаясь в агонии.

Малыш одним махом перелетел через борт и сразу же прикладом ударил Эрхарда по руке с пистолетом. Следующий удар он нанес в лоб толстяку.

Ловко завернув руки пленному назад, Малыш связал их скотчем и, не теряя времени, ту же операцию проделал с ногами.

Клим повторил тот же пируэт и, очутившись в катере, начал обыскивать раненых, складывая в одну сторону оружие, документы и личные вещи убитых.

Каждый боевик имел в разгрузках по четыре полных рожка, по пять светозвуковых гранат «заря» и американскому спецназовскому ножу.

Тела боевиков освободившийся Малыш выбрасывал за борт, стараясь не подниматься над бортом.

– Давай отойдем от берега, а то мы немного нашумели, – предложил Малыш, показывая на берег, по которому с фонарями метались люди.

– Виталий! Как у вас дела? – спросил Клим, не отвечая на предложение Малыша.

– У нас все нормально.

– Фал! Давай к нам на борт! Надо быстрей отсюда уходить!

– Виталий! Пойдешь в кильватере за нами! – приказал Клим, взвешивая на руке тяжелый «люгер».

Мягко заурчал мотор лодки, и она легонько стукнулась о высокий борт катера.

Фал легко, как кошка, перескочил на катер и сразу же уселся на водительское место.

– Можно я этот катер себе заберу? – первым делом спросил он, нажимая кнопку стартера.

– Да ради бога! – великодушно подарил не принадлежавшую ему вещь Клим.

– Этот катер отняли у моего дяди бандиты за неуплату какого-то мифического долга, – объяснил Фал свое странное желание. – Ни зги не видно, – пожаловался Фал, ведя катер параллельно берегу.

– А зачем тебе смотреть? – поинтересовался Малыш, вертя в руках очки ночного видения необычной формы. Они имели толстые стекла с утолщениями по дужкам.

– В темноте можно налететь на торчащий из воды камень, а если уйти дальше в море, то я могу не узнать очертаний берега, – извиняющимся тоном пояснил Фал, вставая из-за ветрового стекла.

– На вот, примерь эти очки. Если не подойдут, то придумаем еще что-нибудь! – предложил Малыш, протягивая свою находку.

– Совсем другое дело! Видно, как днем. Даже работает как бинокль.

– Сколько еще плыть? – спросил Клим, пристально всматриваясь сквозь свою маску в сторону берега.

– Еще минут десять. Я не могу быстро плыть. Боюсь, Виталий отстанет.

– Давай нашего пленника. Будем его потрошить! – приказал Клим, вытаскивая из ножен нож. – Хватит притворяться, господин Эрхард! Вы давно уже очнулись, а сейчас притворяетесь, – объяснил Клим, не снимая своей маски. Присев на банку, он наклонился над пленным, стараясь рассмотреть выражение его лица.

Лицо пленного было абсолютно спокойным. Казалось, Эрхард находится на светском приеме. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

В маске Клим был похож на инопланетянина. Такой вид, как говорили психологи, угнетающе действует на пленных, ломая их волю почище пыток.

– Что-то мне ваш голос кажется знакомым, – спокойно заметил Эрхард.

– У нас мало времени. Я понимаю, что вы крепкий человек, который готовится к пыткам, но я очень ограничен во времени. Данных, которые мы на вас собрали, хватит лет на двадцать строгого режима в русской тюрьме. Если вы нам поможете, то, вернувшись с сейнера, я обещаю отпустить вас. Мы не разведчики, а просто частные детективы, которые подрядились спасти девушку за хорошие деньги. Если мы ее не спасем, то просто отдадим вас отцу Инги. Насколько я знаю генерала, ваша смерть будет ужасной. За миллион баксов мы можем вас потерять, но только если мы спасем девушку. В противном случае вас ждет незавидная участь.

– Какие у меня гарантии? – едва слышно спросил Эрхард.

Клим не услышал, а скорее прочитал по губам последнюю фразу.

– Гарантией может быть только мое слово. Оно будет действительно только при моем благополучном возвращении.

– Слабое утешение. А если вы не вернетесь? – громко спросил Эрхард.

– Тогда мне не понадобятся деньги, и вы умрете. По секрету могу вам сказать, что генерал-лейтенант Ларионов служил советником в афганской службе безопасности. Говорят знающие люди, что гестапо по сравнению с царандосом – невинный младенец. Что вы хотите? Средневековье.

– Не надо меня пугать. Ваша Инга на сейнере в компании таких же шлюшек ждет отправки в Израиль на невольничий рынок.

– Как можете вы, мусульмане, общаться с вашими заклятыми врагами – сионистами?

– Очень просто. Здесь ничего личного! Только бизнес, на рынке в Хайфе дают самую высокую цену. Если мы предоставляем видеозапись с ее «работой», то цена увеличивается в два раза.

– Более подробно мы поговорим после моего возвращения. Вам предоставят сотовый телефон, и к моему возвращению миллион должен быть перечислен на указанный мной расчетный счет в американском банке.

– Почему именно в американском банке? Швейцарский или багамский намного лучше!

– Это мои проблемы, а не ваши. Как нам подойти к судну, минуя посты охраны?

– Я не специалист по службе слежения. Там несколько систем контроля, в том числе и гидроакустическая. Лодка автоматически выдает сигнал: «Я – свой» – он у нее сидит в программе компьютера. Надо перед судном в пяти кабельтовых выключить двигатель и подождать две минуты. Все равно в каком положении – надводном или подводном. Сегодня лодка должна прийти с тремя людьми. Если людей будет больше, то в лодку просто выпустят самонаводящуюся торпеду. Только я не знаю, как эта система сегодня сработает. С судном совсем нет связи.