Глава 9

Теперь я отчетливо понимал – затея с блинами была провальной. Лучше бы мы купили печенья, заказали пиццу или вообще ничего не трогали. Радует, что кухня уцелела, и никто не пострадал. Начиналось все невинно: Артем мечтательно лыбился при слове «блинчики», и я взялся за дело. Хотелось исполнить его желание, а заодно доказать Лейке, что мы не настолько беспомощны, как она думает. Задача выглядела элементарной: смешать пару ингредиентов, разлить тонкий слой теста на сковороде, подержать над огнем. Однако миссия оказалась сложнее, чем значилось в описании. Доисторическая плита подчинялась каким-то альтернативным законам физики, тесто намертво прилипало к чугунной сковороде, которая была старше меня на два-три поколения. Вопреки поговорке, наш первый блин вышел вовсе не комом – мы его беспощадно спалили. Причем сделали это так феерично, что будь у меня под рукой огнетушитель, я непременно бы им воспользовался. Правда, расстроенное лицо Артема удалось разглядеть и сквозь дым.

Оставалось молиться, чтобы к возвращению Лейки запах гари выветрился. Ее бесила любая мелочь, а тут такой замечательный повод поворчать. Она его не упустит, можно не сомневаться! Эти три дня Лейка мощно отжигала, впору было составлять пособие «как не нужно принимать гостей». Я и раньше встречал депрессивных девушек, но она побила все рекорды. Феноменальное неумение терпеть окружающих людей. Я легко игнорировал ее выпады, а вот Артем… Мальчишку было реально жаль. Родители соображали, кому доверяют сына? У Лейки даже хомяк покончит с собой, не выдержав ее вездесущего осуждающего взгляда!

Артем маялся от скуки. Безвылазно торчать в Потоке Лейка запрещала, но ей и в голову не пришло чем-то занять ребенка. В квартире не было игрушек или компьютера, зато имелась масса бьющихся предметов. Советский телевизор ловил десяток скучных каналов, допотопная муть с виниловых пластинок навевала на Артема тоску, книги были старыми и нудными – читать невозможно. Никаких развлечений, царство уныния.

Признаюсь, поначалу рыжий мальчишка пугал меня до чертиков. Было жутко от того, что он отправил мамочку с папочкой в то же волшебное место, где побывал я. Приятного мало, особенно когда так делает твой собственный ребенок, а не злобный тип, которого видишь первый – и, надеюсь, в последний – раз в жизни. Но ничто не объединяет сильнее, чем наличие общего врага. Точнее, суровой домоправительницы.

– Достала, – взвыл Артем на второй день, и я проникся к нему симпатией. – То не трогай, это не трогай!

– Мои тапочки должны висеть там, где их прибили, – насмешливо протянул я.

– Ага!

Он рассмеялся, как самый обычный ребенок – весело, непринужденно, и остатки моего страха испарились.

– Злая она, вот и все, – добавил я.

– Нет, – внезапно возразил он. – Она не злая, она грустная.

– Только нам-то грустить необязательно, да?

Артем кивнул, и жизнь наладилась. Мальчишка оказался забавным, предприимчивым и очень отзывчивым. Мы коротали время за безобидными играми, рисовали пушистых зубастых зайчат. Они невероятно привлекали Артема, просто идея фикс. Но домоправительница ополчилась и на картинки.

Лейка была занудой, каких поискать. Постоянно что-то мыла, протирала, хотя вокруг была стерильная чистота, и тряслась над каждой вещью. Помешанность на порядке и любовь к бесполезному барахлу – лишь полбеды. Она мысленно вышла на пенсию, квартира насквозь пропахла старушечьим духом. В доме не было косметики, журналов или другой девичьей дребедени. Не нашлось даже фотографий, ни одной. Зато всяких моющих средств – два ящика, и полиролей – семь штук. С воском, без воска, антипыльный, антиаллергенный… Настоящее безумие! Всюду наблюдалось засилье древнего хлама. Отрывной календарик, занавеска с раззявистыми цветочками, громоздкое зеркало с двумя створками – малая часть того, по чему плакала помойка. А ковры с бахромой, которую расчесывали на ночь? Кошмар! Лейка бы и джинсы гладила, будь они у нее. Как истинная поклонница классики, она одевалась строго и невыразительно, в черно-белой гамме. Ничего яркого, броского или с претензией на оригинальность. Лейка никогда не спешила, что для москвичей крайне нетипично. Все делала размеренно, плавно, словно у нее аллергия на резкие движения. Жизнь ее текла однообразно: никакой работы, увлечений, общения с людьми. Бред! У девушки суперсила, а она запирается дома и скалится на весь белый свет. У нее есть знакомые в психологическом центре, обратилась бы туда за консультацией. Быть угрюмой двадцать четыре часа в сутки – явно нездоровая тенденция.

Словом, я мечтал свалить отсюда, да побыстрее. У Лейки не выходило забраться в мое подсознание, наши отношения были бесконечно далеки от дружеских. Сперва я тешился мыслью, что плохо ее знаю, и на самом деле она милая. Где-то в глубине души. Не то чтобы я ждал поддержки и понимания, но Лейка со мной почти не разговаривала. Отгораживала кровать плотной ширмой и сидела там с книгой. Остальное время молчала, нацепив дежурную улыбку, а если и кидала несколько слов, то таким тоном, будто делала огромное одолжение. Она даже смотрела на меня свысока, всем видом показывая, как я ей мешаю. Поэтому после постыдного провала с блинами требовалось загладить свою вину. Я пообещал Артему исправить положение и побежал в магазин.

Попытаю удачу с пельменями, их-то коварная плита не испортит. Интересно, как Лейка на ней так обалденно готовит? За вишневый пирог я согласен простить ей что угодно. Божественная вкуснотища, выше всяких похвал! И возится же она со мной, а могла бы извлечь воспоминания силой и не мучиться. Значит, Лейка хорошая и добрая, просто с тараканами в голове… жирными и злющими.

Выйдя из подъезда, я наткнулся на тетку лет шестидесяти. Она тискала в объятиях синий чемодан, поджимала губы и сердито пыхтела. Кажется, я чем-то ей не угодил. Это было странно – тетка не походила на старушенцию, что вопят про распущенную молодежь и костерят девушек в мини-юбках. Такие скорее копируют речь внуков и всячески намекают, что сами еще хоть куда. Тетка пялилась на меня нагло, пристально, с подозрением. Возникло ощущение, что мне на спину приклеили листок с пошлой надписью. Проверил – чисто. Что же ей нужно? Пока я шел к универмагу, она глаз с меня не спускала. Подмывало спросить, неужели у нее нет занятия поважнее. Я сдержался, поскольку был ничуть не лучше. Следил за Кирой целый месяц, чья бы корова мычала…

Уже на подходе к магазину я вспомнил о деньгах. Отправился за покупками, называется. К счастью, я взял с собой карточку, а в холле универмага был банкомат. Из «Перспективы» должны были что-то перечислить, будь то расчет, отпускные или аванс. Так оно и оказалось – деньги на счету появились. Разобравшись с наличностью, я вошел в двери универмага, увешанные листовками, и нос к носу столкнулся с тем, кого хотел встретить меньше всего. Паша заботливо прикрыл дверь и выжидающе уставился на меня. Я замер, прикидывая, стоит ли громко звать на помощь, или это не поможет и будет выглядеть жалко. В баре все произошло мгновенно. Решить вопрос по-мужски, прямо тут героически надавав нахалу по шее? Смешно. Во-первых, не успею, а во-вторых… смешно. Он покрупнее меня будет. Но не сдаваться же, в конце концов!

Я приготовился сказать что-нибудь грозное. Вместо этого слова вырвались совсем другие.

– Это было не свидание! – выпалил я, косясь на дверь. Как назло народа в универмаге было мало, охранник лениво расставлял тележки. Да и вряд ли он меня спасет.

– Ты какой-то дерганый, – равнодушно отметил Паша. – Не нервничай.

– Ты что, издеваешься?!

Он с задумчивым выражением лица прислонился к стене и хитро улыбнулся:

– Лейка тебе не сказала…

– Не сказала чего?

– Почему-то я не удивлен. А ведь хотелось бы удивиться. Чему угодно. Все такие предсказуемые.

– Продолжай говорить сам с собой, а я пойду.

Я попятился к дверям.

– Ты идиот? – как-то слишком уж серьезно спросил Паша. – С нашей прошлой встречи ты стал неуязвим на неделю. Хватит изображать жертву свирепого маньяка. Это так глупо, что даже не смешно.

– И я должен тебе поверить?

– А ты думал, почему Лейка с тобой возится? Чтобы ты никуда не пропал. Потом замок снова превратится в никчемный барьерчик…

– Она так не поступит! – перебил я.

– Не поступит. Потому что не сможет. До четверга. Ты потрясающе наивен. Она бы и в баре не церемонилась, просто я ее опередил.

– Неправда.

Паша пожал плечами и шагнул к выходу из универмага.

– Вдруг тебе повезет, – кинул он на прощание, – и еще кто-нибудь умрет при свидетеле. Хотя… нет. Два воспоминания с подсказками лучше, чем одно.

Двери вслед за ним шумно закрылись.

Ушел, действительно ушел. Я в сознании, вижу универмаг, понимаю, что происходит. Могу себя ущипнуть… Ай, больно-то как. Вроде обошлось. Угораздило же меня нарваться на Пашу! Или наоборот повезло? Стоп, я что, верю ему? С чего бы?! Но похитители говорили, что им придется ждать именно неделю. Дословно помню, а таких совпадений не бывает.

Я растерянно потоптался на месте, позабыв, зачем пришел. Не представляю, сколько времени простоял, разглядывая тележки. Голову заполняли тревожные мысли. Что я вообще знаю о Лейке? Ей, как и остальным вемам, нужны мои воспоминания, от этого зависят их жизни. Если я стою на пути к спасению, станет ли она колебаться? Я ей и не нравлюсь особо! Что толку гадать? Пусть Лейка сама ответит на вопросы.

Удрученный, я отправился обратно. Только в подъезде сообразил, что меня ждет голодный мальчишка, а хозяйка, скорее всего, не вернулась. Однако Артема в квартире не оказалось. Дверь отворила разозленная Лейка, смерила меня убийственным взглядом и уплыла на кухню. Я последовал за ней.

– Некачественно ты сходил в магазин. – Она покачала вымытым половником и водрузила его на сушку. – Еды не принес.

– Где Артем?

– Отец увез. – Лейка отставила намыленную сковороду в сторону, выжала губку и обернулась. – Что случилось?

Вот уж не спрятаться, не скрыться – как под сканером. Что ж, перейдем сразу к делу.

– Ответишь честно на вопрос?

– Я всегда отвечаю честно.

– После попытки забраться к человеку в голову против его воли, подобное нельзя повторить неделю?

– Ну… – замялась Лейка. – Да.

У меня внутри все словно перевернулось. Паша не соврал! Я жду, что в любой момент вемы выскочат из-за угла, устроят мне ментальную атаку… а бояться-то нечего.

– Ты об этом не упоминала! – вспылил я.

– Оно не так уж важно…

– Да ну?!

– Суть от этого не меняется.

– Я считал, ты хочешь помочь!

– Тебя не заставляли оставаться. Более того, даже не предлагали. И сейчас никто не держит. Кстати… кто тебе рассказал о замке на барьере?

– Какая разница? Главное, рассказала не ты!

– Не понимаю, чего ты взъелся? – Лейка всплеснула руками, но и это сделала с неизменным изяществом. – Разве я собиралась влезать насильственно? Если ты пустишь меня, у нас получится и при сломанном барьере. Собственно, этим я занимаюсь, пока ты пытаешься спалить мою квартиру!

– У тебя нет выбора. Другой способ недоступен! Вдруг за оставшиеся три дня не разберешься со мной по-хорошему? Что тогда?

Она нахмурилась:

– Неужели ты думаешь…

– Я не знаю, что думать! Ты ненароком забыла сообщить, что в ближайшие дни мой мозг не выпотрошат. Ах, точно. Это неважно!

– Заканчивай истерику.

– Быть может, ты еще о чем-то забыла упомянуть? Таком же неважном?

Лейка побагровела и с яростью бросила губку в раковину.

– Все, надоело!

– Отлично! – разозлился я. – Удачи.

Она меня не остановит – их фокусы на мне не работают. Теперь понятно, почему те двое мило беседовали со мной и увезли в подмосковную глушь, вместо того чтобы перейти к решительным действиям.

Я покидал свои вещи в рюкзак и вышел в коридор. Лейка догнала меня уже в дверях. Встала в воинственную позу и скрестила руки на груди. Сама доброжелательность! Охотно верю в ее благороднейшие намерения.

– Куда ты? – властно спросила она.

– Меня же здесь никто не держит, – напомнил я и переступил порог.

– Когда в следующий раз прибежишь с извинениями, могу ведь дверь перед носом захлопнуть.

– Не прибегу.

Я закинул рюкзак на плечи и понесся вниз по лестнице. На первом этаже услышал, как наверху закрылась дверь. Лейка надеялась, что я вернусь? Разбежалась!

Поразмыслив как следует, я поехал в общежитие. Выворачивание мозгов наизнанку и всякие Лектумы мне не грозят, в глаза я никому смотреть не буду. Высплюсь и придумаю, что делать дальше. Три дня в запасе есть. Всего-то надо избегать пустынных мест и не оставаться в одиночестве. Народа в общаге предостаточно. Сомневаюсь, что вемы туда сунутся. Слишком много свидетелей, а всех они не усыпят.

В родной комнате я наконец-то вздохнул свободно. Никаких доисторических комодов, потертых салфеток, безвкусных статуэток и прочих пылесборников. Даже не захотелось удавить кошку соседа Васи, которая традиционно цапнула меня за пятку. Вася предположил, что мое отсутствие связано с выдающимися сексуальными подвигами, и громко за меня порадовался. Разочаровывать его я не стал. Проверил электронную почту, социальные сети, обновления любимых сайтов, и завалился спать.

Ночью меня разбудил подозрительный шум. В общаге редко бывало тихо, но этот шум был совсем подозрительным. Кто-то пытался проникнуть в комнату и очень осторожничал. Бедный замок скрежетал, но натиск сдерживал. Молча у нас двери никто не штурмовал. Их попросту сносили, причем сам процесс сопровождался веселыми песнями, бурным перечислением претензий или требованиями выдать Катю. Тот, кто старался вломиться к нам сейчас, был не из местных. Напрасно я думал, что вемы не сунутся в общагу! Пожалуй, они бы прямо с вокзала меня умыкнуть не постеснялись. А еще здравый смысл подсказывал, что в этот раз энергетические деятели будут менее вежливы…

Я слез с кровати и на что-то наступил. Раздалось истошное «мяу». Гадская кошка!

– Ты чего? – сонно пробормотал Вася.

Подозрительные звуки смолкли, в комнате стало тихо. Относительно тихо, если не считать музыки, раздающейся снизу.

– Спи, – отозвался я, в темпе надевая джинсы.

Психические суперспособности не помогут взломать дверь. Тем более мы недавно сменили стандартный замок на новый навороченный. Прошлый с корнем выдрали буйные первокурсники, спутав комнаты после грандиозной попойки. Надо сматываться, срочно! Эти паранормальные ребята не сдадутся. Если в комнату не попадут, подкараулят меня на выходе. Выберусь тайком, ночью улизнуть проще.

Вася протер глаза.

– Куда ты собрался?

– Пока не знаю, – ответил я, натягивая футболку. – Тебя могут начать обо мне спрашивать. Отвечай честно, что не представляешь, где я.

Он испуганно моргнул.

– Во что ты вляпался?

– Длинная история.

– Ты кому-то денег должен?

– Ага, – зачем-то подтвердил я и накинул куртку.

– Ну ты даешь, – присвистнул Вася.

Я схватил телефон, зарядку, кошелек, и бросился к балкону, распихивая их по карманам.

– С ума сошел? – донеслось вслед.

Может, и сошел. Это бы многое объяснило.

Балкон встретил меня сыростью и собачьим холодом. Я протиснулся между нагроможденных кучами коробок и перебрался на другой конец. У нас был объединенный балкон – общий на две комнаты. Вторая дверь оказалась открыта. Я шагнул внутрь и чуть не сбил девушку в короткой ночной сорочке.

– Ни фига ж себе! – остолбенела она.

Я изобразил самое невинное выражение лица, на какое был способен.

– Заблудился слегка.

– На балконе? – улыбнулась девушка.

– Со всеми бывает.

Она звонко рассмеялась, но тут же умолкла. По стенам эхом прокатился ужасающий визг.

– Боже, они сдурели! – Хозяйка комнаты содрогнулась. – Придурки больные…

– Кто?

– Пятикурсники с первого этажа. Вечеринка у них. Ты не слышишь?

Отдающие гулом басы трудно было не услышать.

– Вечеринка? – обрадовался я.

– Тоже мне событие… Влад, ты чего?

Опа, девушка меня знает. Конечно, незнакомцу бы уже закатила скандал, а я вроде как сосед. Жаль, не помню ее имени.

– Прости, что ворвался, – шепнул я и прошел к входной двери.

Ситуация паршивая. Кто бы за мной ни явился, из общаги они меня вряд ли выпустят. Совсем их прижало, раз сюда вломились. В нашем общежитии беда с охраной: главные двери не запирают даже ночью, на вахте сменяют друг друга подслеповатые бабули. Зато здесь бурлит жизнь, что вполне может сыграть в мою пользу. В конце концов, я на своей территории.

Я глубоко вдохнул и выскользнул за дверь. Бородатый мужик из подземного перехода и еще двое хмурых типов стояли напротив моей комнаты, что-то обсуждая вполголоса. Увидев меня, они ошарашенно переглянулись. Но лестница была близко, что и стало моим преимуществом. Они кинулись следом, а я неожиданно побил собственный рекорд по преодолению шести лестничных пролетов.

На первом этаже было шумно и неприлично людно. Вечеринка оказалась в самом разгаре и захватила коридор. В воздухе витали клубы сигаретного дыма, хихиканье студентов еле пробивалось сквозь громкую музыку. Затеряться в толпе не получалось – вемы шли за мной по пятам. Вахтерша на посту отсутствовала. Видать, она опять заперлась в кладовке, подперев ее шваброй изнутри, и дожидалась окончания народных гуляний. Соваться к главному входу рискованно, двери наверняка стерегут.

Планы спасения генерировались в голове тоннами, но ни одного умного среди них не нашлось. Часть годилась разве что для воплощения Чаком Норрисом. И тут я углядел нашу местную легенду – Евгешу. Он подпирал стену, уткнувшись в нее лбом, вокруг толпились его поддатые друзья. Легендой Евгеша стал благодаря занятнейшей реакции на алкоголь. Каждый раз, будучи под градусом, он начинал ходить по общаге и искать некую Катю, вышибая двери и приставая к личностям, с его точки зрения, виновным в ее пропаже. Протрезвев, Евгеша ничего не помнил, включая то, кто такая эта Катя. Она, похоже, не существовала в природе и являлась плодом его пьяного воображения. Но мифическую Катю он готов был искать до победного, снося все на своем пути.

Я приблизился к Евгеше, аккуратно похлопал по спине. Он развернулся, вперил в меня бессмысленный взгляд и пробубнил что-то невнятное. Я склонился к его уху и заботливо поинтересовался:

– Катя не скучает?

– Катя?! – мигом оживился тот. Стоящие рядом люди посмотрели на меня как на психа. – Где?!

– Она ушла во-о-н с теми мужиками! – прокричал я и кивнул на троицу, которая держались от меня на условном расстоянии и, судя по выражениям лиц, готовила очень хитрый план.

– Ка-а-тя! – бездумно проревел Евгеша и сорвался с места.

Друзья в панике бросились за ним, а самые благоразумные – в противоположную сторону. Я нырнул в толпу, краем глаза приметив, как Евгеша изображает Халка, пытаясь снести стену одним из моих преследователей. Ха, ну что, выкусили? На пару минут их точно задержат. А больше мне и не нужно.

Прикинув в уме возможные пути к отступлению, я помчался в конец коридора. Комнаты там выходили во внутренний двор, и на прошлой неделе в них затеяли ремонт. Рабочие вынесли мебель, сняли двери, свинтили решетки с окон – спасибо огромное. Медлить было нельзя. Я резво завернул в комнату. Распахнул окно, перепрыгнул через подоконник и приземлился в кусты.

Во дворе было темно, в метре от меня целовалась влюбленная парочка. Я извинился за испорченную романтику, пролез сквозь кусты и окольными тропинками выбрался на соседнюю улицу. На всякий случай ушел за километр от общежития и до утра просидел в круглосуточном суши-баре, ковыряя вилкой неаппетитный салат из водорослей.

Гениальные идеи посещать не спешили, в запасе оставалось два дня. В четверг меня ждет печальный финал. Идти некуда, всех своих врагов я в лицо не знаю. Из города не уехать – паспорт лежит в общаге, и захватить его я не догадался. Лейка и Паша способны меня разыскать в любой момент – уверен, они так и поступят, когда замок с барьера спадет. Кому довериться? Хм… А кому я бы хотел довериться?

Уже в здании лучшей в городе юридической компании я прикинул, глупо ли поступаю. В «Перспективе» я не был с тех пор, как Лейка позвала меня на тот злосчастный партнерский банкет. Забыть бы его раз и навсегда…

Пропуск на проходной сработал. Очевидно, заявление в отдел кадров не попало. Рабочие дни я просто прогулял? Класс! И что мне скажут по поводу моего отсутствия? Я слабо представлял, как звучат настолько грязные ругательства, и не горел желанием узнавать, поэтому прошмыгнул мимо кабинета маркетинга, боясь столкнуться с коллегами. Кабинет Киры нагнал на меня еще больший страх. Я обуздал его и постучал в дверь, подыскивая слова для приветствия.

Ответом мне была тишина. Что ж, разумно. Раньше обеда Кира не приезжает, да и странно сидеть в кабинете, если настал вемовский апокалипсис. Теоретически, она могла вообще сегодня на работу забить.

В отличие от Киры, ее заместитель безвылазно торчал в своем кабинете и впрямь много вкалывал. Несмотря на ранее время, этот трудоголик оказался на месте. Кропотливо перебирал толстенную кипу бумаг и не заметил, как я вошел. Номер мобильного телефона Киры он сдал без боя, хотя я заранее приготовился рассказать выдуманную историю. Очень проникновенную! Даже жаль, что не пригодилась.

На звонок Кира ответила быстро, бодрым и не заспанным голосом.

– Это Влад… – сказал я в надежде, что больше ничего говорить не потребуется.

– Влад?! – переспросила она так удивленно, словно ей позвонил Спилберг и предложил сняться в его новом фильме. – Ты не уехал? Где ты сейчас?

– На работе…

– Никуда не уходи! Я еду!

Кира примчалась спустя двадцать минут. На ней был серый деловой костюм, изрядно помятый, и совершенно неподходящие к нему забавные очки в форме кошачьих глаз. На подлете к своему кабинету она чуть не сшибла кулер. Торопливо открыла дверь, дважды выронив ключи, и втащила меня внутрь.

Щелкнул выключатель, лампа на потолке шумно хлопнула. Свет загорелся прямо над креслом, с которого я позорно сбежал в прошлый раз. Кира заперла дверь и перевела дыхание.

– Слава Богу! – воскликнула она и кинулась мне на шею.

Вот это поворот! Я малость обалдел, но вырываться не стал. В общем-то, я и не был против…

– Выглядишь лучше, – резюмировала Кира и, к большому сожалению, выпустила меня из объятий. Лишь облако сладкого яблочного аромата напоминало о том, что недавно она была так близко.

– Шататься ночами по городу определенно идет мне на пользу, – пробурчал я, поздно сообразив, что имелось в виду другое. Никак не привыкну к этим мистическим заморочкам…

Кира уселась на край письменного стола, схватила карандаш и постучала по нему ярко-красным ногтем.

– Поедем к моей подруге, она разберется.

– Ну-ну… – проворчал я и плюхнулся в кресло. – Я как раз от Лейки.

– Серьезно?! Ты был у нее? А зачем ушел?

– Характерами не сошлись.

Кира понимающе вздохнула, не в силах возразить. Наверное, ее саму раздражает характер подруги. Как они ладят? Кира казалась мне подростком, готовым на безумные поступки. Иногда я забывал, что она занимает ответственную должность и руководит целым отделом. А вот Лейка изображает строгую тетушку, постоянно читающую нотации. Бррр, как вспомню – так вздрогну! И почему Кира не в курсе, где я был последние три дня? Теперь поведение Лейки выглядит еще подозрительнее!

– Влад…

– Не вернусь я к ней, не проси.

– Она действительно хочет тебе помочь.

– Тогда Лейка сказала бы, что всю неделю опасность мне не угрожает, – пожаловался я. – Но она заявила, что это неважно! Ясно, по какой причине.

– Смешно, – перебила Кира. Однако, судя по поджатым губам, смешно ей не было. Еще она дважды поправила очки – тоже плохой знак. – Лейка относится к чужому здоровью очень трепетно. Ее моральные принципы чересчур моральны, даже до тошноты. Подумай, почему она сразу тебя в расход не пустила? Уж на кого, а на Лейку стыдно наговаривать.

Хм, правда. Она помогла мне в баре, потеряв возможность узнать, что случилось с Димой. Да… Накладочка вышла.

– Ну… – Я развел руками. – У меня в голове каша. Вемы мечтают мой мозг по кусочкам разобрать. Похитить пытались. Дважды!

– Как?! – Кира округлила глаза и с такой силой надавила на карандаш, что сломала его пополам.

– На вокзале подкараулили, и вчера ночью еле ноги из общежития унес.

– Подстраховываются. Сейчас ты все равно неуязвим.

Она прицелилась и швырнула половинки карандаша точно в мусорную корзину. Стало завидно – я обычно промазывал.

– Через два дня мне конец, как это ни печально.

– Необязательно.

– Разве?

– Ага. Проникнуть в подсознание трудно, почти высший пилотаж. Когда человек сопротивляется, то еще труднее. Сломать барьер могут единицы, а умирают именно сильнейшие. Такими темпами скоро не останется вемов, способных тебе навредить. Уже семнадцать жертв, и все были о-го-го. Кстати, откуда ты узнал о недельном замке, раз Лейка не говорила?

– От Паши.

– Что?! – опешила Кира. В ее глазах метнулись злобные искорки. Казалось, они готовы вылететь и спалить кабинет, «Перспективу» и город придачу. – Нашел, кого слушать! Сам до тебя не добрался, вот и гадит тайком. А ты ведешься. Фу таким быть!

– Зачем ему это нужно? По-моему, вемы только выиграют, если Лейка выяснит из-за чего погиб Дима.

– Паша без Лейки совсем от рук отбился. Она его манию величия девять лет сдерживала… А теперь у него крышу сорвало и приструнить некому.

Я поперхнулся от неожиданности. Девять лет? Целых девять лет?! Господи, да это же целая вечность! По ходу, у них все было серьезно.

– Слушай, – задумался я. – Вдруг они помирятся?

– Исключено, – тоном, не терпящим возражений, сказала Кира. – Одну печальную историю Лейка ему никогда не простит.

Историю? Печальную?

Мне вспомнилась хрупкая белокурая девушка, выискивающая звезды на потолке. Печальнее некуда. По крайней мере, я не видел, чтобы Лейка переживала из-за чего-то еще.

– Ты о Соне?

Кира коварно ухмыльнулась уголками губ:

– Для случайного прохожего ты слишком много знаешь.

Она сбросила туфли на пол и забралась на стол с ногами. За сеткой прозрачных чулок я заметил линию из мудреных символов, оплетающих лодыжку. Пытаясь рассмотреть татуировку, я сбился с мысли, но сумел взять себя в руки и ответить:

– Мы ездили к ней в клинику.

– Ой…

– А что такого?

– Лейка привела тебя в святая святых? Не верится. У нее бзик на Соне. Я бы даже сказала, шиза прогрессирующая, но прогрессировать там уже некуда. Сплошные неадекватные реакции.

– Ну, Лейка вела себя в клинике… странно. Я имею в виду, странно для самой себя.

Кира презрительно скривилась.

– Сто процентов, трагическим голосом вещала о том, какой очаровашкой была ее подружка.

– В точку.

– Так вот, – холодно улыбнулась Кира. – Соня не была ни доброй, ни милой. Она была расчетливой стервой, которая однажды крупно ошиблась.

От этой улыбки я вжался в кресло. В клинике Соня выглядела ангелочком, а не расчетливой стервой. При любом раскладе она не заслужила того, чтобы свихнуться и сидеть в одиночестве, бормоча бессвязные предложения. Да и никто не заслужил…

– Постой, – заволновался я. – С тобой может случиться то же самое?

– Со мной? – Кира рассмеялась – звонко и неприлично весело. – Я при всем желании не отправлюсь штурмовать границу.

– Лейка говорила, за нее никто не ходил.

– Никто не возвращался.

– И Соня не вернулась? – догадался я.

– А ты думал? Заскучала, взяла и покинула свое бренное тело?

– Я понял, такое часто происходит.

– Нет, происходит другое. – Кира принялась отчаянно жестикулировать. – Чем глубже забираешься в Поток, тем с большей вероятностью на обратном пути кидает в ловушку. Это жуткая дрянь, копирующая реальное место, из которого ты ушел. Задержишься в ней – все, до свидания, дорогу домой не найдешь. Так и останешься в состоянии зомби.

– Насовсем?

– На веки вечные. Разум человека как бы исчезает. Пропадает, испаряется. Пусто! И в Потоке нет следов. Куда он девается – неизвестно, никого еще не приводили в чувство.

– Зачем тогда вемы лезут в этот Поток, раз он опасен?

– Ты бы не лез, если бы мог? – усмехнулась она. – Там здорово, особенно когда понимаешь, что к чему. Скакать по крышам прикольно. Я бы и сама в некоторых мирах зависала сутками, но мне перемещения даются тяжко. А ловушка… Все надеются на лучшее. Кажется, что плохое случится с кем угодно, но не с тобой. Популярное заблуждение.

– Логично, – согласился я. Люди постоянно рвутся к неизведанному, даже обычные. Вон, понастроили всяких коллайдеров. – Ты сказала, перемещения даются тебе тяжело. Почему? От чего это зависит?

– От силы дара. Грубо говоря, от запаса энергии. Она расходуется на все подряд, будь то определение эмоций или считывание подсознания. Путешествие в Поток тоже ее отнимает – во время каждого скачка между мирами мы теряем порядочно энергии. Выглядит красиво, такая светлая вспышка. Чем глубже мир, тем больше усилий требуется. Мой запас кончается быстро.

– Он… типа как мана в компьютерной игре? – осторожно уточнил я.

– Вроде того. Наша восстанавливается сама, или ее можно позаимствовать через взгляд.

Я внутренне возликовал. Кира разбирается в компьютерных играх? Подарок, а не девушка!

– Теряя энергию, мы чувствуем себя хуже, – добавила она. – Отсюда головная боль и прочие радости. А чтобы дойти до границы, нужно умопомрачительное количество энергии. Это под силу лишь избранным.

– Значит, Соня сейчас где-то за границей?

– Да, в нижнем Потоке. Уникальный случай. Сознание к ней частично вернулось, на осмысленные действия она способна, но по факту несет бред на уровне двухлетнего ребенка. За три года никаких изменений.

– Ого, – мысли в моей голове окончательно спутались. – Знаешь, Лейка так расчувствовалась в клинике…

– Они были очень близки. Всегда вместе, всегда рядом, – сказала Кира с подчеркнутым ехидством. – Ходили, за ручку держась.

– Как вы познакомились?

– Мы в один год у Вениамина Ливанова в психологическом центре оказались. У старикашки хобби такое – искать инициированных вемов и воспитывать. Лейка с Соней подружились, у них было много общего. Дар зашкаливал и из ушей хлестал, потом появился Паша, и у троицы созрели наполеоновские планы. Граница, которую никто не пересекал – заманчивее некуда. Вот они и ломанулись…

– Если они втроем пошли, почему только Соня пострадала?

– Интересный вопрос. Об этой истории чуть ли не легенды слагают.

– Расскажи! – взмолился я, сгорая от любопытства.

– Мне известно мало, – сказала она недовольно. – Три года назад они втроем спровоцировали дикий выброс энергии. Поток аж заколбасило, жесть, что было. Ливанов сразу спохватился, вычислил адрес. А там Соня с Пашей в отключке, и Лейка в шоке. Из нее и слова не выжали, как ни старались. На третью неделю Паша пришел в себя. Думали, теперь Лейку отпустит, а она себя повела как ненормальная. Заявила, что видеть его и знать не хочет, и заперлась дома. Объяснений мы не дождались – ни от Паши, ни от Лейки. По-настоящему хреново стало, когда Соня очнулась. Достучаться до нее не вышло, след просматривается где-то за границей, но кто ж туда пойдет? Родители Сони давно погибли, других родственников не было. Я пристроила ее в частную клинику, хорошую. Нет, шикарную! Куча денег уходит, в счета заглядывать страшно.

– За нее платишь ты? – удивился я.

– Кто же еще? Лейка о материальных вопросах задумывается редко, она натура тонкая и возвышенная. Земные проблемы ее не волнуют. Не представляешь, как я устала за ней бегать и уговаривать помочь мне с расследованием! Давай хотя бы ты не будешь пререкаться.

– По поводу чего?

– Возвращайся к Лейке! Ты что-то видел той ночью.

Ну вот, опять… Спасибо, хватит с меня этой буки.

– А если вы выясните, что случилось с Димой и остальными, мои воспоминания станут не нужны?

Кира скептически приподняла бровь.

– Выясним как?

– Как-нибудь…

– У нас пока нет ни одной правдоподобной версии.

Я тяжело вздохнул и настроился идти к Лейке с повинной. Помнится, она грозилась перед моим носом дверь захлопнуть. Сочиню красноречивые извинения и буду надеяться, что ее гордость не слишком задета. К тому же Лейке глупо меня прогонять, она может стать следующей жертвой: умирают самые сильные, а не все подряд. Да еще только по ночам. Что, кстати, странно. Такое ощущение, будто это не случайные мистические смерти, а… Стоп!

Я внимательно посмотрел на Киру и озвучил пришедшую в голову мысль:

– Вдруг все гораздо проще, чем кажется?