Шухер в городе – Роберта застрелили, Егорыча менты повязали, нужно что-то делать, но нет никакого желания учинять разбор. Лежать бы и лежать, глядя на Ларису. Она так прекрасна в своей наготе – «Венера с зеркалом» Веласкеса отдыхает. А именно в позе той самой Венеры она и лежала, но смотрела не в зеркало, а на экран телевизора. Сколько дней они вместе, а он все не может насытиться. И не живут они, а наслаждаются друг другом, как будто медовый месяц у них…

На тумбочке зазвонил телефон. Это Савва, только он мог сейчас выйти с ним на связь.

– Виталий Михайлович, Егорыч звонил, сказал, что нужно срочно встретиться.

– Срочно? – поморщился Каучук.

– Разговор, говорит, важный.

– Скажи, завтра пусть подъезжает.

– Ну, не знаю… – Савве явно не понравилось это решение, но и оспаривать его он не мог.

– Ну, хорошо, давай через три часа. У меня в «Чайке».

– Я передам.

Виталий Михайлович положил трубку, лег на спину. Лариса ничего не сказала, но, взяв пульт, сделала звук чуть тише и легла рядом.

– У меня важная встреча, мне нужно ненадолго уехать.

– Меня с собой возьми.

– Зачем? – нахмурился он.

– Мне бы в салон заглянуть, посмотреть, как там без меня.

– Ну, если в салон, – успокоился Каучук.

– А чего ты так переполошился?

– У меня с Егорычем «стрелка»… Ты его любишь?

Виталий Михайлович должен был услышать «нет». Без этого он не сдвинется с места, и плевать, что Егорыч подъедет к месту встречи вхолостую. Плевать на него самого – с высокой колокольни.

– Не очень. Можно сказать, что нет, – пожав плечами, спокойно ответила Лариса.

– Так «да» или «нет»?

– Нет.

Похоже, она слегка кривила душой, но тем не менее «нет» прозвучало.

И все равно при встрече Каучук смотрел на Егора как на своего соперника. Они закрылись в кабинете, оставив охрану за дверью.

– Что-то ты сегодня не в духе, Виталий Михайлович, – заметил Егор.

– Да настроения нет.

– А чего так? Может, случилось что? – не унимался молодой вор. Его глаза смотрели прямо в душу – в поисках ответа на свой немой вопрос, который прятался в словесной шелухе. – Может, кто-то умер? Может, убили кого-то?

– Ну, кого-то убили, – только сейчас Каучук понял, куда клонит Егорыч. – Роберта.

– За что?

– Это ты у меня спрашиваешь? Думаешь, что это я?! – вскинулся Виталий Михайлович.

Егорыч ничего не ответил. Какое-то время он хищно всматривался в него, а потом вдруг обмяк, откинулся в кресле и выдохнул из легких воздух.

– Ну, ты в натуре… – только и смог выдавить из себя Каучук.

Слов у него не было, чтобы выплеснуть свое возмущение, а еще к горлу подступил шершавый комок.

– Менты мне за Роберта предъявить пытались, – сказал Егорыч.

– И что?

– Предъявить нечего, а предъявили. Подполковник Оголев наехал. Зачем, спрашивается? Чтобы жизнь медом не казалась? А может, копает под меня… Спросить хочу, Виталий Михайлович, у тебя с ним конфликты были?

Каучук покачал головой. Да, он знал, кто такой Оголев, но напрямую с ним не пересекался, и даже профилактических бесед с ним не имел.

– Ты оторвал меня от важного дела, – сквозь зубы процедил он.

– Ну, извини.

– Много на себя берешь. Подъехал, правилу мне здесь учинил. Знаешь, как это называется?

– Я предлагаю закрыть тему.

– Войну можно начать, но нельзя закончить! – распалился старый вор.

– Это война?! – хлестко глянул на него Егорыч.

– Если ты хочешь!

– Я не хочу. Поэтому предлагаю закрыть тему.

– Ты мне за Роберта предъявил!

– Я предложил закрыть тему, – хищно сощурился Егор. – Но если ты не хочешь, то давай начистоту!

– А давай! – Каучук оглянулся.

Они в кабинете одни, без посторонних, «прослушки» нет, поэтому можно говорить на повышенных тонах. И он готов к этому!

– Роберт тебе на «общак» завозил, но его денег я не видел. – Егорыч, казалось, пытался сдерживаться, но эмоции с силой давили на него изнутри.

– Не завозил он!

– Не могу сказать, что да, потому что доказательств нет. В землю они ушли – вместе с Робертом. А почему так случилось, кому это выгодно?

– Это предъява! – вскипел Каучук.

Егорыч дернулся, но сдал назад, осадив себя усилием воли. Взгляд метал молнии, но язык не извергал громы. Он зажмурил глаза, сжал кулаки, внутренне напрягся, чтобы отогнать грозу, но именно это Виталия Михайловича и бесило. Он должен был сказать этому выскочке все, что про него думает. Должен был, но все-таки набросил уздечку на свои эмоции. Нельзя переходить черту, иначе такие ураганы задуют, что его каменный дом рухнет как поросячья хижина из соломы.

Какое-то время они сидели, грозно глядя друг на друга, затем Егорыч поднялся, сухо, кивком головы попрощался и был таков. Виталий Михайлович дождался, когда за ним закроется дверь, только тогда в сердцах схватил пепельницу и запустил ему вслед. Хоть как-то, но душу отвел.

А дома у него вдруг возникла потребность выпить. Лариса не отказала ему в компании. Они закрылись в сауне, напарились, налюбились, напились. Он был уже порядком подшофе, когда захотелось «поплакаться в жилетку».

– У меня четыре хода за плечами, я почти двадцать лет за колючкой оставил, а корона за мной уже столько, что я и не помню. Может, я родился с ней… А это щегол даже не оперился, а уже права качает.

– Это ты про Егорыча?

– Наехал на меня, как будто я какое-то ровное поле, как будто я черта какого-то убил.

– Ты можешь.

– Что? – вскинулся Каучук.

– И с чертом, говорю, можешь справиться, и с дьяволом… А на Егорыча забей! – прошептала она.

– Я его убью! – прохрипел Каучук.

Определенно, с этим типом нужно кончать. Но торопиться не следовало, сначала надо выждать момент, а потом уже…

Геринг впечатлял своей наружностью: двухметрового роста, немного рыхловатый, не совсем складный, но все равно крупный, тяжеловесный. Не хотел бы Ченцов сойтись с ним в рукопашной, но ему это не нужно. Он мог пристрелить этого увальня прямо сейчас, пистолет лежал у него в ящике стола. Секретарши у него не было, выстрела никто не услышит, а Совок потом здесь приберется.

– Не нравишься ты мне, фраер! – клокотал Геринг. – Думаешь, если Роберта нет, то все можно? Хрен тебе в повидло! Роберта нет, но есть я! И его территория – моя территория!

Геринг был человеком Роберта, и он, в принципе, имел все права на его сферы влияния, но Денис не хотел с этим соглашаться. Роберта еще не похоронили, а у него уже заработала первая точка. По большому счету, нужно было залечь на дно, припрятать товар, но если волков бояться, то в лес вовсе не нужно ходить – ни зимой, когда им голодно, ни летом, когда сытно. Ченцов решил брать быка за рога, поэтому с ходу включился в дело. И ничего, менты не тревожат, и от братвы никаких вестей. А ведь он нарочно сбросил трупы поблизости от Новорудного, чтобы на бандитов подумали. Видно, менты действительно взяли ложный след. А на складе чисто, ни одной капли крови там не осталось. Если где-то и было слабое звено, то в головах Совка и его людей. Мало ли, вдруг кого-то возьмут за жабры, приложат фейсом об тейбл и расколят на признание. Полной безопасности не будет никогда…

– Извини, опознавательных знаков не заметил.

– Какие знаки? – не понял туповатый Геринг.

– Ну, если это твоя территория, должны быть опознавательные знаки. Или нет ничего?

– Ты гонишь?

– Да нет, гонишь ты. Приперся, разорался! А кто тебя сюда звал?

– А меня не надо звать! Я сам прихожу! И за территорию спросить! И за Роберта! Откуда у тебя товар на продажу, фраерок?

– Роберт подогнал, через мой трафик. Все чин по чину.

– А где сам Роберт? – хищно сощурился Геринг.

– Теряюсь в догадках.

– Он к тебе за товаром ездил. Сюда! К тебе на базу!

– Приехал и уехал.

– А может, и не уехал!

– Не уехал, – совершенно серьезно сказал Ченцов. – На складе все лежат. Пошли, глянешь. А заодно трупы хлоркой посыплем.

– Трупы?! Хлоркой?! – захлопал глазами Геринг.

– Да, чтобы трупным ядом не воняло. – Ченцов показал рукой на дверь, а когда громила повернулся к нему спиной, незаметно достал из ящика пистолет, сунул его под пиджак.

Геринг был один, видно, еще не обзавелся охраной. А может, он Ченцова в расчет не принимал, поэтому и заявился к нему без прикрытия.

Совок находился в приемной, Ченцов подал ему знак, чтобы следовал за ними.

Склад большой, товара много – все стеллажи забиты, но все равно гулко здесь, и ветер под крышей гуляет, тихонько завывая над балками, будто души убитых беснуются. Ченцову стало немного не по себе.

– А где трупы? – спросил Геринг.

– На карьере, у Новорудного. Там их, кажется, нашли?

– Э-э… Но ты же сказал!.. – Геринг ошеломленно потер виски. Надо же так лохануться, а главное, перед кем!

– А если я скажу, что ты должен работать на меня? – усмехнулся Ченцов.

– Что, работать на тебя?

– Слышишь, завывает? Это душа Роберта тебя зовет. Труп в карьер завезли, а душа здесь осталась, на месте убийства…

– Значит, все-таки ты!

Геринг дернулся, но Совок быстро приставил ствол пистолета к его затылку и грозно предупредил:

– Дернешься, мозги высажу!

– Высадит, – кивнул Ченцов, пристально глядя на Геринга.

Он снова подражал Егорычу, и, судя по реакции собеседника, в этот раз у него получалось лучше.

– Эй, ты хоть понимаешь, что с тобой будет? – беспомощно встрепенулся увалень.

– «Эй» – это твое имя, а меня зовут Денис Михайлович. Роберт не хотел называть меня по имени-отчеству, за это и поплатился… Не надо думать обо мне свысока, мужик. Я, может, и фраер, ну так и ты не блатной. Так, баклан дешевый. Или дорогой?

Геринг удивленно заморгал, не ожидал он такой отповеди.

– Чего ты в своей жизни добился, баклан? – Ченцов продолжал гипнотизировать его взглядом. – Ничего. У Роберта в «шестерках» ошивался. А у меня бизнес, я контрабандой занимаюсь. И у меня все получается. А Роберт этого не понял, на счетчик меня поставил. Я пытался ему объяснить, что нельзя так делать, а он понимать не хотел. И я его убил. Здесь, на этом самом месте… Его людей убивать не хотел, но по-другому было нельзя. Я Роберта убил, но никто никогда и ничего не докажет. Нет здесь крови, менты ничего не найдут. Зато могут найти орудие убийства у тебя в машине. Тебе это нужно?

Геринг мотнул головой.

– А я могу. Ты веришь, что могу? – дожимал его Ченцов.

– Ну, можешь, – выдавил Геринг.

– А твоим боссом я могу стать?

– Ну-у…

– А чего так неуверенно? Я же тебе не «шестеркой» предлагаю быть. За Роберта будешь – его территория, его схема, все такое. Я всего лишь присматривать за тобой буду. И свою схему тебе отдам. Там у меня инвалиды, через них товар хорошо уходит. Я достаю товар, ты его сбываешь – работа идет, всем выгодно, все довольны. Если вдруг проблемы, ты обращаешься ко мне, и мы их решаем. Надо кого-то убрать – не проблема, у меня для этого все есть. Может, для начала тебя убрать?

– Э-э… Не надо! – отрезал Геринг.

– Работать на меня будешь?

– Ну, можно…

– Работать будешь? – свирепо сощурил глаза Ченцов.

– Буду! – четко ответил Геринг.

Ченцов торжествующе улыбнулся. Щука попалась на крючок, из нее можно наделать котлет, а он выпустит ее в пруд, и они вместе будут иметь плавающих там карасей. Геринг тупой и заторможенный, но на первых порах он ему очень пригодится. А со временем с ним придется решить, а на его место поставить человека, еще лучше, нескольких людей, через которых, в случае чего, невозможно будет выйти на Ченцова. Борцы с наркотиками не дремлют, и от них нужно искать панацею.

Психология – тонкая штука. Можно избить жертву, настраивая ее на откровенность, но не факт, что это сработает. Можно обойтись и без побоев, иногда достаточно лишь продемонстрировать силу.

Геринга еще не били, но ситуация напряженная, а Дилижанс поигрывает мускулами, вот-вот от него прилетит кулак. Обязательно прилетит, и будет очень больно. А может, и до смерти изобьют. И никто на помощь не придет – ни менты, ни кореша. Город, он где-то там, далеко, а лес рядом. Но смерть еще ближе. Грохнут, перекинут через забор и закопают.

Не торопился Егор давать отмашку, с усмешкой наблюдал, как Геринг сжимается под тяжестью страха, который внушал ему Дилижанс.

– Кто убил Роберта? – наконец спросил он.

– Не знаю. – Геринг посмотрел на него с опаской, снизу вверх. Так смотрит на своего хозяина побитая собака: вдруг гроза уже миновала и можно возвращаться к своей миске?

– А кто знает?

– Да я сам его ищу!

– Я тебе не верю, – выразительно посмотрел на него Егор. Лицо каменное, а в холодных глазах приговор.

– Ченцов! Ченцов знает! Он с Робертом работал…

– Ченцов? Откуда он может знать?

– Ну-у… – Геринг отвел глаза в сторону.

И в этот момент Дилижанс ударил его ногой – точно в промежность. Геринг схватился за отбитое место, сполз на колени, какое-то время лишь сдавленно мычал, закрыв глаза, а затем из его груди вырвалась протяжный стон.

– Как думаешь, Ченцов мог убить? – повернулся к Алику Егор.

– Не тот он человек, – покачал головой Алик. – Если только случайно. А там их пятеро было…

– Не-е! Ченцов сам убил! – вдруг выкрикнул пришедший в себя Геринг.

– Как?

– Ну, Роберт к Ченцову за товаром подъехал, а тот его «замочил».

– Сам?

– Да нет, не сам. Люди у него есть. Он сказал, если что, они любую проблему решат, ну, если «замочить» там кого-то.

– И ты ему поверил?

– Поверил! Взгляд у него такой…

– Какой?

– Ну, как у основного взгляд. Раньше он как лох смотрел, а сейчас весь из себя крутой.

– Где он сейчас?

– Не знаю… На базе, наверное… Я могу позвонить, мы с ним на связи…

– И позвонишь, – кивнул Егор. – И расскажешь.

Не верил он в перевоплощение Ченцова, но в то же время этот черт не такой уж и простой, как мог показаться. Не побоялся же он к Карьялу обратиться, вызов Егору бросить…

Карандаш коснулся стола – кончиком, легонько. Раз, другой, и ничего. Но нервы у Ольги расшалились – удары усилились. Тонкое грифельное острие сломалось, она заметила это и нервно вдавила карандаш в стол.

– Что такое? – недовольно глянул на нее Ченцов.

– Ничего. – Она бросила сломанный карандаш в корзину и повернула голову к окну.

– Что за психи?

– Да не нравится мне все это! Зачем ты влез в это дерьмо?

– Дерьмо, – кивнул Денис. – Но зато реальные деньги. Самая высокая рентабельность – это наркотики, оружие и проститутки.

– Лучше бы ты оружием занялся.

– Да не переживай ты, говорю же, нормально все будет. Поставим дело на поток, я отойду в тень, сделаю так, чтобы на меня никто не вышел. А деньги за бугор выводить будем, ты этим займешься. Через пару-тройку лет купим дом в Новой Зеландии, там и старость встретим.

– В Новой Зеландии? – криво усмехнулась Ольга.

– А что, плохо?

– Да нет, хорошо. Значит, сделаешь так, чтобы никто на тебя не вышел?

В кармане у Ченцова запиликал мобильник, звонил Геринг.

– Пока еще выходят, – вздохнул он и нажал кнопку.

Геринг хотел встретиться с ним, причем срочно, сказал, что может подъехать на базу прямо сейчас.

И приехал. Но не один. Ченцов увидел Егорыча, и душа его сжалась, как эспандер в жмущей руке. Сжалась, но тут же распрямилась – под пружинным усилием его воли. В конце концов, он не какой-то там «терпила», у него своя мафия, и есть люди, способные на самую жестокую расправу. И сам по себе он не пальцем деланый. Надо постоянно обо этом помнить, тогда не будет страшно.

Егорыч был не один, за ним шли «быки» – человек десять, не меньше. Их так просто не перестреляешь. Понятно, что Егорыча привел Геринг, значит, вор знает правду о Роберте.

Ченцов хотел спрятаться, но все тем же усилием воли удержал себя в кабинете. В конце концов, Егорыч не ангел, и ему тоже приходилось расправляться с врагами. А ментам он сливать не станет: не по воровскому закону это.

Останавливаясь, Егор сделал подозрительное движение головой – как будто собирался ударить, и Ченцов невольно подался назад.

– Я думал, ты просто отморозок, а ты отморозок в кубе, – с презрительной усмешкой бросил вор.

– Я тебя не понимаю. – Ченцов попытался придать своему голосу побольше металла, но вышло какое-то жалкое постукивание – как будто жестяную банку на веревочке протащили.

– Зачем Роберта убил?

– Я всего лишь защищался. Он хотел забрать и мою долю.

– Твою долю?

– Да, я провел товар и под себя, а он решил убить сразу двух зайцев. Меня в расход, чтобы без свидетелей, а товар себе…

– Но ты его сам вывел…

– Повезло.

– Где его грохнул?

– Здесь, на складе.

– А на карьер под Новорудный зачем вывез?

– Я приказал закопать трупы, – поморщился Ченцов, – а мужики напортачили… Русским языком сказал – закопать. А они их куда-то на карьер вывезли. Думали, не найдут!

– Нашли. А меня «закрыли». Подставил ты меня, мужик. – Егорыч смотрел на него нехорошо, гнетуще, вдавливая в душу страх.

– Да знаю…

– И Роберта грохнул, и меня подставил, как думаешь, что с тобой за это будет?

Ченцов подавленно опустил голову. В его положении ничего не оставалось, как надеяться на воровскую милость, возможно, Егорыч оценит его смирение по достоинству.

– Ну, хорошо, Роберт хотел от тебя избавиться, – задумчиво проговорил Егор. – А как же канал под наркоту? Как бы он без тебя товар прогонять собирался?

Он все так же пристально смотрел в глаза, но Ченцов уже не трепетал перед ним. Смог он взять себя в руки, переборол свой страх перед ним, правда, и до полной уверенности было еще далеко.

– Он и без меня уже мог.

– А ты без него? Я смотрю, ты без Роберта лихо развернулся. Геринга вот под себя поставил.

– Геринг сам захотел. Он мужик не дурной, но инициативы не хватает, ему руководящая и направляющая сила нужна.

– И у тебя такая сила есть? – Егорыч с интересом смотрел на Ченцова.

Казалось, он до сих пор не мог поверить, что какой-то фраер смог подставить под себя большое серьезное дело. Роберта в расход, Геринга с его схемами под себя. Все карты на руках у Ченцова, на них он и сорвет банк. Если ему позволят. Егорыч наркотой не занимался, сферу влияния от Роберта под себя отбивать не собирался, козыри ему для этого не нужны, но он мог банально отобрать у Ченцова карты. Просто взять и отобрать.

– Деньги мне нужны, и я хочу их зарабатывать. Контрабанда, наркота. Сам понимаешь, серьезное дело, – стараясь сохранить спокойствие, сказал Ченцов. – Я не собирался, но раз уж так вышло… раз уж так карта легла… Я решил взять его дело под себя. Вместе с Герингом… Знаю, Роберт отстегивал на воровской «общак», и я не стану отказываться от этого.

Егорыч легким движением брови выразил приятное удивление. Никак не думал он, что какой-то фраер сам, без подсказки созреет для столь правильного решения. А если кто-то подсказал, то хорошо, что у него есть такие мудрые советчики.

– А не страшно брать под себя такое дело? – спросил он.

– Страшно, – честно признался Ченцов.

– Тогда зачем?

– Деньги нужны.

– Может, потому ты и грохнул Роберта, чтобы дело его прибрать?

В случайный исход Егор еще мог поверить. Ну, не срослось у Ченцова с Робертом, ну, вышел конфликт, одна из сторон оказалась решительнее и быстрее. Кто не зевал, тот и победил… А так, чтобы Роберта нарочно вывести из игры… Но, в то же время, откуда у Ченцова сила, способная решить с Робертом и его бойцами?..

– Я контрабандой занимался – сигареты, алкоголь. Мне этого хватало, – пожал плечами Денис. – Я и не думал… Но люди у меня, в принципе, были. С оружием. Контрабанда все-таки, то одно, то другое… У меня и опыт есть, и видение, я все как надо сделаю. И на ваш «общак» отстегивать буду… А если у тебя претензии ко мне какие-то, так я вроде как уже расплатился с тобой. Ты ведь получил триста тысяч?

– Было дело, – кивнул Егор. – И половину на «общак» загнал. У нас, у воров, так положено – снял с лоха «бабки», половину на общее благо положи.

Ченцов слегка поморщился. Вроде бы собеседник воровские правила ему объяснял, но в то же время унизил его, лохом назвал. И сделал это нарочно.

– Такой закон – с криминальных денег половину на «общак». Ты меня понимаешь?

– Да, понимаю, – в недобром предчувствии кивнул Ченцов.

– Наркота и контрабанда – чистой воды криминал. Дальше сам думай.

– Ну-у…

– Да, ты правильно все понял. Ты должен будешь отстегивать на «общак» пятьдесят процентов с чистой прибыли.

– Э-э, но это грабеж! – дернулся Ченцов. Хоть за голову хватайся! Он-то думал, десять-пятнадцать процентов надо отдавать, а тут – половина. Как нож в сердце!

– Такой закон, – беспощадным взглядом сверлил его Егор, – и его не изменишь.

– Но я не блатной, я по вашим законам не живу.

– Ты по лезвию ходишь, а завтра менты примут, и на «крытом» ответ придется держать, если против нашего закона шел. А если отстегивал, то с общего блага иметь будешь, и никто тебя даже пальцем не тронет. Ты меня понимаешь?

– Но пятьдесят процентов – это слишком! Накладные расходы, деньги людям, все такое… Если половину отдавать, зачем оно мне нужно?

– Не нужно – отвали в сторону, – небрежно усмехнулся Егорыч.

– Да придется… Только без меня на районе все развалится, цыгане придут, будут здесь толкать. Цыгане тебе сколько отстегивают?

– Тридцать.

– Ну, это еще куда ни шло…

– С тебя тридцать. А сколько я с цыган беру, это не твое дело.

– Ну, тридцать так тридцать… За наркоту?

– С легального бизнеса с тебя Карьял берет, ему и отстегивай. И контрабанду в ту же корзину. А наркота – чисто на воровской «общак»… Геринг тебя сдал, но ты его не гони. Он на тебя работать будет, твое слово для него – закон. Но вместе с тем и смотреть за тобой будет, так что, если попробуешь мимо кассы пронести… Ты очень сильно Марину обидел. Я тебе этого простить не могу. Если бы она за тебя не попросила, тебя бы уже черви доедали. Это ей спасибо за свою жизнь скажи, будь моя воля… А моя воля над нашим с тобой делом стоит. Будет все нормально – живи, если нет, я тебя выведу. Ты меня понимаешь?

Ченцов кивнул. Да, ему все ясно, поэтому он принимает воровскую волю. Может, он тоже крутой, но против Егорыча ему пока не потянуть. Пока…