Глава 23
Новая ложь
Максим и сам удивлялся, как он сумел доработать до конца смены, не убив по неосторожности никого из своих пациентов. Лишь невероятным усилием воли ему удалось сосредоточиться на двух намеченных на этот день операциях и успешно провести их. Все мысли его были заняты событиями предыдущего вечера и нынешнего утра. Тяжело больной мальчик, благодаря крови Вероники, был все еще жив, и его теперь готовили к перелету в Москву на сверхсложную операцию по инновационной технологии. Но Максим беспокоился не о нем. Более всего его будоражило откровение сестры.
Конечно, более чем двадцатилетний опыт подсказывал ему, что Вероника – не самый открытый и бесхитростный человек. Не в первый раз сестра пыталась от него что-то скрыть, хотя обычно ее глаза или смущенная (совсем чуть-чуть) улыбка выдавали ему то, что не решались произнести уста:
«Да, я отшила того твоего приятеля, с которым ты меня познакомил с вполне однозначной целью. И сделала это в о-ооочень грубой форме».
«Твой хомячок, за которым я обещала присмотреть во время твоего отпуска, сдох не от тоски по тебе, а потому что я забыла его напоить».
«Та рубашка, которую тебе подарила мама на День Рожденья, такого омерзительного цвета, что если ты в ней пойдешь на свидание, девушку наверняка стошнит».
Однако в глубине души Максим понимал, что во всех этих случаях он узнал правду лишь потому, что Вероника позволила ему это сделать.
Того, что она натворила в этот раз, он от нее не ожидал. Мало того, что Вероника скрыла от брата всю ту авантюру, которую она разработала, чтобы обмануть Дениса, но и сделала его невольным соучастником преступления, дав подписать справку. Максиму и в голову никогда не могло прийти, что его сестра разрушит доверие, соврав ему в глаза.
Но. В этой истории было одно большое «но». Обратная сторона медали, если хотите. Все это Вероника проделала ради брата, чтобы уберечь его от грозившей ему тюрьмы; все еще грозящей, если Денис окажется на редкость упорным и мстительным, в чем Максим сильно сомневался. Помощь с ее стороны была, конечно, совершенно непрошенной, но это не умаляло ее бескорыстности.
Переполненный противоречивыми чувствами, Максим так ничего и не сказал сестре после ухода Дениса. Вероника, тоже, вероятно, прибывавшая в душевном смятении, но как всегда способная это скрыть, тоже не горела желанием обсудить произошедшее и ушла почти сразу же, не попрощавшись.
После окончания смены Максиму пришлось задержаться еще на полтора часа, чтобы сделать экстренную операцию. День выдался насыщенный событиями. И как оказалось, с уходом с работы он не закончился.
Когда он возвратился домой, там его ждала Алена. Она почти всегда была дома, когда он приходил, за исключением тех случаев, когда вела занятия. Некрасивые намеки Вероники были неуместны: между ними ничего не было. Алена не целовала Максима, когда тот уходил на работу, не завязывала ему галстук – он и за руку-то ее никогда не держал. Но сознание того, что дома его кто-то ждет, наполняло сердце молодого врача радостью, которую он давно уже не испытывал.
Для Максима Алена оставалась девушкой-загадкой, совокупностью самых ярких контрастов. Она гоняла на своем байке с ужасающей скоростью и всегда без шлема, была упорной и решительной и почти всегда носила черное. Вместе с тем было в ней что-то удивительно положительное, у нее не было вредных привычек, и она молилась каждый божий день.
Но даже не это больше всего поражало Максима. Алена сказала, что ей двадцать пять, и ничто во внешности девушки не давало повода для особых сомнений по этому поводу. Другое дело – ее поведение. Тут Максим никоим образом не готов был дать ей больше семнадцати. Алена не была глупой или наивной – вовсе нет. Она смотрела на мир с таким любопытством, с которым на него взирают лишь дети. Для Алены все было ново и необычно. Она всегда видела то, чего не замечали другие. Плавающий график работы оставлял ей довольно много свободного времени, и ни секунда его не проходила впустую. Кино, театры, концерты, выставки – куда она только ни ходила. В городе не было ни одного парка, где она не побывала, ни одного памятника, который бы не увидела. Если не было никакого более удачного варианта, то Алена просто гуляла по центральному проспекту, слушая уличных музыкантов. Часто ей даже удавалось уговорить Максима, отъявленного домоседа, присоединиться к ней в ее времяпрепровождении. Он, разумеется, не всегда составлял ей компанию. Максим, конечно, не пошел с Аленой, когда она решила погулять по недавно открывшемуся торговому центру. Она вернулась четыре часа спустя без покупок, но очень довольная тем, как провела время. Максим почти что пожалел, что не присоединился к ней. Молодой человек не переставал поражаться, как Алена, проведя несколько занятий по каратэ почти без перерыва, может пойти на мастер-класс по восточным танцам, йоге или отправиться кататься на коньках. Всю эту культурно-развлекательную программу она обычно завершала походом на дискотеку, откуда нередко возвращалась поздно ночью, всегда абсолютно трезвая и очень счастливая. Она пробиралась в квартиру крадучись, всеми силами стараясь не разбудить хозяина, но обычно ей это не удавалось: Максим очень чутко спал. Но когда шаги Алены в соседней комнате замирали, он сразу же засыпал с улыбкой на устах.
Вот и сегодня девушка была дома, когда вернулся Максим. Из колонок музыкального центра доносилась приятная мелодия, а из кухни по всей квартире разносились вкусные запахи (она и вправду отлично готовила). Пока Максим ужинал, Алена с увлечением рассказывала ему новости. Кто бы мог подумать, что их могло столько накопиться за один только день? И все исключительно хорошие! Наконец-то дали отопление; и ей удалось найти в интернете инструкцию по настройке маршрутизатора, с которым накануне полдня мучился Максим; и по телевизору передали, что где-то в горах Кавказа сошла большая лавина. То есть эта последняя, конечно, плохая новость, потому что погибли люди, зато спасателям удалось вызволить из снежного плена двоих выживших, когда, казалось бы, не было уже никакой надежды.
В то время как Максим уже угощался десертом, девушка рассказывала ему о том, что в увиденном ей сегодня историческом фильме юная героиня предпочла выйти замуж за престарелого графа, нежели за милого ее сердцу друга детства, чем вызвала огромное недоумение Алены.
– Она предпочла богатство и положение в обществе чувствам, – заметил молодой человек, пожав плечами.
– Глупые-глупые люди! – вздохнула Алена. – Кому нужны деньги, если есть любовь!
– Подожди меня две минуты, – добавила девушка, как всегда стремительно меняя тему диалога. – У меня есть для тебя сюрприз.
Когда Максим несколько минут спустя вошел в гостиную, идя на звуки музыки, под которую, как он отдаленно помнил, танцуют танго, увидел стоящую посреди комнаты Алену, которая задорно улыбалась ему. Девушка сменила свой стиль с привычного черного на ярко-красное платье в пол с вырезом до верхней части бедра, предназначенным не только для удобства движения. Ее волосы, обычно забранные в конский хвост или косу, на этот раз были распущены и шелковистым водопадом спускались по плечам девушки.
Элегантным жестом Алена протянула Максиму руку, приглашая на белый танец. Но он стоял как вкопанный, не слыша музыки. Внимание его было приковано к красотке в красном. Он утопал в ее глазах, ее улыбка была самым чудесным зрелищем, которое ему только приходилось созерцать. Максим сделал шаг вперед. Еще немного. Один шаг, и Максим уже предвкушал ощущение тепла ее нежной ладони в своей…
И тут все исчезло. В одно мгновение разбилось на тысячу осколков. Все разрушил один взгляд. Взгляд Максима на руку Алены. На сгибе ее локтя виднелось несколько поблекших синяков и слишком характерных точек.
Максим отстранился и сделал несколько шагов назад с такой поспешностью, как будто она была носителем какой-то очень опасной инфекции. Даже хуже: он был врачом, в конце концов, и готов был принять риск заразиться. Все было иначе: намного-намного хуже.
– Что это такое? – спросил Максим так тихо, что это прозвучало почти шепотом, но при этом выделяя каждое слово.
Алена медленно перевела взгляд с него на сгиб своего локтя. Вновь найдя зрительный контакт с Максимом, она без свойственной ей живости, совершенно спокойно ответила:
– Следы от иглы.
– Скажи мне, – продолжал молодой хирург нарочито мягко и вкрадчиво, – ты чем-то больна? Тебе назначили курс внутривенных инъекций?
Может быть, она не всегда понимала, почему окружающие ее люди поступают так или иначе, но в недостаточной проницательности обвинить ее было нельзя. Она видела, что Максим на взводе. Его ладони непроизвольно сжались в кулаки. Он затаил дыхание, ожидая ее ответа.
Алена отрицательно покачала головой. Что бы ни чувствовал Максим, это не могло изменить правды.
– Скажи мне: что это?
Максим смотрел на Алену, не мигая, сверху вниз, впервые с начала их знакомства пользуясь преимуществом своего роста.
– Прости, я не могу тебе сказать, – ответила девушка, делая два шага навстречу собеседнику.
Максим же, наоборот, отступил назад и отдернул руку, когда Алена попыталась прикоснуться. Но это был не страх – хуже: его губы скривила гримаса отвращения.
– Хорошо, я упрощу вопрос, – продолжал Максим. – В качестве ответа достаточно сказать «да» или «нет». Ты наркоманка?
– Нет, я не наркоманка, – последовал столь же недвусмысленный ответ.
– Просто невероятно! – всплеснул руками Максим. – Я мягкий, я доверчивый – ладно! Мне уже об этом говорили. Почему ты считаешь, что в придачу к этому я еще и полный идиот? Почему я должен тебе верить?
– Для веры нет никаких причин, – ответила Алена.
Максим лишь покачал головой и стремительным шагом вышел из комнаты.
– Ты куда? – крикнула вслед Алена.
– Проверю, не пропало ли что-нибудь ценное, – бросил через плечо Максим.
Он вернулся быстро: то ли заначек было немного, то ли он проверил не все. Судя по отсутствию комментариев, все оставалось на своих местах.
– Уходи, просто уходи, – сказал он ей и не прибавил больше ни слова.
– Спасибо, что позволил пожить у тебя. Я очень тебе благодарна, – произнесла она очень серьезно, глядя прямо в глаза Максиму.
Больше Алена ничего не сказала. Она молча сложила свои вещи, на что ушло удивительно немного времени, и, накинув кожаную куртку прямо поверх платья, покинула квартиру. Выглянув в окно, Максим увидел, как она отъезжает на своем мотоцикле, который всегда оставляла на ночь у подъезда.
Он так и остался стоять у окна, провожая взглядом свою недавнюю гостью, а по квартире продолжала разноситься мелодия аргентинского танго из плеера, в котором она забыла свой диск.
