Глава Четвертая

На нас уставился высокий бочкообразный полицейский с орлиным носом, и стало очевидно, что у моего компаньона влияния здесь едва ли больше, чем у меня. Джекаби отреагировал на препятствие с завораживающей уверенностью. Детектив целеустремленно прошагал к офицерам.

— Внимание, господа, спины прямо. Похоже, толпа подступает все ближе. Давайте-ка отодвинем её еще на пять футов. Вот так.

Офицеры в дальнем конце, не видя по-настоящему Джекаби, отреагировали на его авторитетный голос, подошли к толпе зевак и заставили их отойти на несколько шагов. Ближайшие офицеры последовали примеру, при этом неуверенно бросая взгляды то на своих коллег, то на появившегося новичка в нелепой зимней шляпе.

Джекаби подошел к ближайшим офицерам.

— Когда главный инспектор Марлоу приедет, скажи ему, что он опоздал. Чертов любитель.

Молодой офицер в униформе, которая, судя по всему, принадлежала мужчине больших габаритов, застенчиво вышел вперед.

— Но Марлоу уже внутри около получаса, сэр.

— Что ж… тогда скажи ему, что он появился слишком рано, — не унимался Джекаби, — что еще хуже.

Неуверенность полицейского «Орлиный нос», с которым я чуть не столкнулась, когда бросилась за Джекаби к дверному проему, превратилась в раздражение. Он пошел наперерез Джекаби и стукнул того по руке своей блестящей черной дубинкой.

— Придержите-ка это недоразумение здесь, — выкрикнул он.

Я обнаружила, что сама шагаю вперед.

— Прошу прощения, сэр… — Хотелось бы мне сказать, что я была преисполнена той же уверенности, что и детектив, используя свое остроумие и изобретательность, чтобы одним предложением проложить себе путь сквозь баррикады. Но правда менее впечатляюща. Офицер глянул себе через плечо и я открыла было рот, чтобы заговорить, но нужные слова, столь отчаянно мне необходимые, так и не слетели с моих губ. Я стояла вот так, молча, в течение нескольких быстрых ударов сердца, а потом без видимой причины, противореча всем здравомыслящим импульсам своего тела, хлопнулась в обморок.

Я раз видела, как женщина упала в обморок, на одном необычном званном ужине, и попыталась повторить её движения. Покачиваясь, я закатила глаза, приложила тыльную сторону ладони ко лбу. Дамочка на ужине очень разумно решила потерять сознание возле бархатного дивана. На мощенной улице мои шансы на мягкое приземление были, ох, как малы. Поэтому, когда мои коленки стали подгибаться, я бросилась прямо в объятья звероподобного полицейского, жертвуя последними крупицами своего достоинства.

Я дала себе несколько секунд, а потом похлопала глазками, уставившись на офицера. Судя по выражению его лица, непонятно, кто из нас чувствовал себя более неловко. Гнев и подозрения были явно более естественными выражениями для него, чем забота и беспокойство, но к его чести, он, похоже, очень старался.

— Хм, вы в порядке, мисс?

Я выпрямилась, держась за его руки, делая вид, что с трудом перевожу дыхание.

— О Боже! Должно быть, всему виною свежий воздух и быстрая ходьба. Столько сил отняла. Ну, знаете, какие мы женщины. — Я себя даже слегка возненавидела, но не отступила. Нас окружило еще несколько офицеров, которые закивали в подтверждение моих слов. Их я тоже возненавидела. — Спасибо вам огромное, сэр.

— Может, хм… присядете? — спросил полисмен.

— О, ну конечно же. Офицер, я присяду где-нибудь внутри. Да, сэр. Не хочу уходить слишком далеко от своего провожатого. Он будет беспокоиться, если я куда-нибудь денусь. Разумеется, вы совершенно правы. Еще раз, спасибо вам.

Грубиян кивнул, выглядя уже не таким и грубым, когда согласился со мной. Я любезно улыбнулась офицерам и проскользнула в здание, прежде чем они смогли догадаться о моей уловке.

Джекаби смотрел на меня, приподняв бровь, пока я закрывала за собой дверь. Мы оказались в небольшом, но хорошо освещенном холле. Слева от нас расположились маленькие почтовые ящики с бронзовыми краями, а справа — огромная лестница в окружении двух колон. Впереди была дверь с окошком, смотрящим на стойку, надпись на которой гласила «Эмерланд Арк Эптс: Менеджер». Рядом с маленьким кабинетом другой полисмен записывал показания человека в униформе швейцара. Ни один из них не обратил на нас никакого внимания.

— Это нелепое маленькое представление, устроенное вами, не должно было сработать, — сказал Джекаби.

— Не мне вам об этом говорить. — Я бросила взгляд на дверь. — Вообще-то, я немного оскорблена, что это сработало.

Он усмехнулся.

— Тогда зачем устраивали его? Разумеется, для того, чтобы получить работу, не требуется наглого обмана вооруженных офицеров.

Прежде чем ответить, я на мгновение замялась.

— Ну, не такой уж и наглый, — слабо возразила я. — Я считаю, что большинство мужчин более чем счастливы полагать, будто молодая женщина — это хрупкая вещица. Так что фактически они уже обманывались, а я просто этим удобно воспользовалась.

Он внимательно посмотрел на меня сквозь прищуренные глаза, а затем усмехнулся.

— Может быть, вы и подходите для этой работы, мисс Рук. Поживем-увидим. Держитесь рядом.

— Куда мы идем? — спросила я.

— Вот и выясним. — Он пригнул голову и вошел в кабинет начальника. Раздался его голос, на который ему кто-то ответил, и Джекаби, что-то бормоча себе под нос, появился передо мной, а потом жестом указал на лестницу. — Комната 301. Идем?

Стук наших шагов эхом разнесся по лестнице, когда мы ступили на первый пролет.

— Значит тот полисмен просто сказал вам куда идти? — спросила я.

— Да, очень предупредительный джентльмен, — ответил Джекаби.

— Так значит вы и правда сотрудничаете с полицией.

— Нет, нет, не по этому делу… не то что бы. Я просто задал вопрос, а он просто ответил. — Джекаби перегнулся через перелила, когда обогнул их, чтобы попасть на следующий пролет.

Я на мгновение задумалась.

— Это какая-та магия?

Идиотский вопрос.

— Разумеется, нет. — Данное предположение вызвало презрение у Джекаби. Он остановился, чтобы рассмотреть перила, а затем продолжил свой путь наверх.

— Нет? Тогда как вы, ну знаете, заколдовали его или вроде того?

Мужчина остановился и повернулся ко мне.

— Да что, черт подери, заставляет вас так думать? — поинтересовался он.

— Ну, мы вроде как пробрались на место преступление, но вас не беспокоит, что это вызовет подозрения у полицейских, и все, что вы говорите… ну, вы поняли.

— А с чего бы этому полисмену быть подозрительным? Там полдюжины вооруженных стражей закона, следящих, чтобы внутрь входили лишь уполномоченные лица. В отличие от вас, маленькая притворщица, я лишь разрешил его предположениям сыграть мне на руку. И никакой магии, мисс Рук.

— Знаете, сложно предсказать, что взбредет вам в голову. Я вообще-то не верю в этот… этот… в оккультизм. Я не верю в домашних привидений, гоблинов или Санта Клауса!

— Ну, конечно, нет, это же глупо! Не духи и гоблины, они-то как раз реальны. Но существование Санты — нонсенс?!

— Вот опять! Как вы можете что-то называть нонсенсом, когда сами верите в сказки?

— Мисс Рук, я не оккультист, — Джекаби остановился на площадке и посмотрел на меня, — я человек разума и науки. Я верю в то, что вижу и могу доказать. И то что вижу я, остальным зачастую сложно понять. Это мой дар, и он, как выяснилось, уникален. Я вижу правду там, где остальные видят иллюзии — а их так много, этих масок, фикций. Весь мир — театр, как говорится, и похоже только у меня одного место с видом на закулисье. Например, я не верю, что феи любят мед и молоко, только потому что так утверждают старые предрассудки. Я верю в это, потому что, когда несколько раз в неделю я оставляю для них блюдце, они останавливаются и выпивают. Они удивительные создания, кстати. Прекрасные крылышки: тонкие, как паутина, и переливающиеся в лунном свете.

Он говорил с глубочайшей убежденность, поэтому сложно было усомниться в этих странных заявлениях.

— Если у вас… — начала я осторожно, — дар, то что вы видите здесь? Кого мы ищем?

Темные тени затуманили выражение его лица.

— Я никогда не знал, что видят остальные. Скажите сначала, что вы заметили, а я поправлю. Используйте свои чувства.

Я осмотрелась.

— Мы на площадке второго этажа. Ступеньки сделаны из дерева, старые, но выглядят крепкими. На стенах висят масляные лампы, но они не горят. Свет исходит от замызганных окон на внешней стене. Посмотрим… Пылинки танцуют в лучах солнца. Воздух свежий и щиплет мне уши. По ощущениям напоминает старое дерево и что-то еще, — я сделала вдох и попыталась описать то, чего не заметила раньше, — что-то… металлическое.

Джекаби кивнул.

— Интересно, — произнес он, — мне нравится, как вы это описали. Танцующие пылинки — очень поэтично.

— Хорошо, а что видите вы? — не унималась я.

Он нахмурился и стал медленно подниматься на третий этаж. Когда мы вошли в коридор, он протянул руку и пощупал воздух, как тянутся к лодке, чтобы по ряби отследить путь. Он выглядел встревоженным, а на лбу появились морщины.

— Оно становится плотнее, чем ближе мы подходим. Оно темное и словно кровоточит. Как капля краски на воде тускнеет и исчезает, чем больше размывается.

— Что это? — спросила я шепотом. Мои глаза силились узреть невидимое.

— Смерть.