Глава пятая
Атака из леса
Проекты студентов обычно напоминают или конструктор «Собери сам», или развивающее пособие «Редуктор для самых маленьких».
Ректор Института техномагии города Тель-на-Рейне
– Доброе утро! – рявкнула Шер так, что игнорировать ее дальше пропал всякий смысл.
– Я сплю, – пробурчала я.
С головой под одеялом было жарко, но высунуть нос и вдохнуть прохладный воздух я опасалась. Еще поймают и потащат на эту дурацкую практику.
– Ария, у тебя пять минут! Вставай немедленно, или на работу пойдешь пешком!
Нет, все же пришлось высунуться. Шер, когда хотела, могла достать до печенок.
– Шер, ау, я не пойду на работу! Я дала в морду начальнику!
– Он сам напросился! Вставай, сказала! Ария, у нас практика, нам нужна оценка. На худой конец, ты должна уволиться официально и получить деньги за отработанное время.
– Деньги? – задумалась я.
А ведь и впрямь, отработала я хоть и немного, кое-какие монетки заработала. Конечно, мне деньги особо не нужны, мама дает сколько нужно и даже больше, но у Шер каждая копейка на счету, и я обычно подкидываю ей немного заработанного в институте.
– Ладно, убедила, встаю. – Я закатила глаза.
Шер не врала – у меня осталось ровно пять минут до приезда омнибуса. Поэтому собирались мы в жуткой спешке и на фабрику приехали две совершенно оригинальные девицы. Шер в темно-коричневом строгом платье и Ария в длинном синем платье, с гнездом на голове и совершенно ненакрашенная. Ага, пусть Саймон думает, что я всю ночь рыдала от мук совести.
– Ария! – громыхнуло над головой, мы с Шер аж подскочили.
Но, к счастью, расплата за вечерние события пока еще поджидала нас впереди.
Кран радостно улыбался откуда-то сверху. Он тягал блоки с деревянными плитами на второй этаж деревообрабатывающего цеха и выглядел вполне довольным жизнью. Контролировал его уже другой маг, но, впрочем, не из кабинки, а просто визуально.
– А мне дали имя, – похвастался кран. – Теперь я Ольберт.
– Почему Ольберт? – удивилась Шер. – Пишется же через «А»?
– Это у вас пишется через «А», – почему-то обиделся кран, – а у меня через «О».
– Ну, круто, – хмыкнула я. – Работай, Ольберт.
– Приходи на кружечку масла! – Кран Ольберт отсалютовал одним из блоков и тот опасно накренился.
Маг что-то закричал, народ внизу со страху разбежался.
– Да уж, – рассмеялась Шер. – Интересный экземпляр.
Этот интересный экземпляр, чувствую, еще доставит хлопот всей фабрике и одному инкубу в частности.
Я решила не слоняться по территории, а сразу пошла в цех, в приемную. Напишу заявление, и пусть подписывает по собственному желанию, с практикой что-нибудь придумаю. А если решит уволить со скандалом – будет объясняться, что это он делал в темном переулке ночью, что схлопотал от подчиненной пощечину.
Вот только пора бы мне уже было привыкнуть, за девятнадцать-то лет, что у судьбы на меня всегда имеются свои планы. Если я решила уволиться, не факт, что мне это сделать дадут.
В приемной царил настоящий бардак. Это я поняла уже на подходе, когда услышала за неплотно закрытой дверью приглушенные голоса. Когда вошла, сразу увидела двух девушек. Линда шмыгала носом и пила успокаивающий чай – его запах разнесся по всему этажу, а Марианна ее терпеливо слушала и поддерживала.
– Э-э-э… всем привет, – протянула я. – Что случилось?
– Саймон рявкнул на Линду, – объяснила Марианна. – Прямо с утра, она даже не успела за стол сесть. Загрузил работой и свалил в Тель. А я тут сижу, как идиотка, мириться пришла. Кстати, классный удар был.
– Откуда знаешь?
– Сам рассказал, – призналась Марианна. – Я вообще того… не очень умею мириться, так что тупо спросила, как он тебя вчера проводил, а Саймон подумал, что я издеваюсь. В общем, ушел он и загрузил Линду заданиями.
– Я до полуночи делать буду, – подтвердила Линда. – А еще отчет и оформление документов по командировке техномагов на обучение.
Со вздохом я поставила в шкаф сумку и достала рабочую одежду. Похоже, увольнение откладывается, и еще сутки я буду получать тут ценные техномагические навыки.
– Так давай мы поможем, – предложила я. – Что там у тебя? Мне заданий на сегодня не давали.
– Вот и я говорю, давай. Чего ты упрямишься? – подтвердила Марианна. – Давай свои накладные и командировочные, я, думаешь, не знаю, как их оформлять?
Мне до жути было любопытно, кем и где работает Марианна, но от вопросов я воздержалась. Она быстро просмотрела кипу бумаг на Линдином столе и выудила одну.
– О, Ария, там деревянные плиты пришли, для облицовки. Проверь, сколько пришло, совпадают ли количество и номера с документами, и промаркируй, как здесь, по заказам. Они возле цеха два дробь четыре, там ваш кран говорящий их грузит.
– Видела, – кивнула я. – Крана нашего теперь Ольберт зовут.
– Почему через «О»? – рассеянно поинтересовалась Марианна.
– Потому что он кран. Единственный и неповторимый. Ладно, переоденусь и пойду. Если Саймон вернется, позовите меня.
– Ты ему добавишь? – фыркнула блондинка, впрочем, беззлобно.
Я даже улыбнулась впервые за утро.
Кран притих. Его механический голос я услышала, только подойдя к цеху, но он звучал так тихо, что я разобрать ничего не смогла. Да и бесполезно орать ему с земли, зачем, если можно подняться на тот этаж, куда он эти блоки грузил, и на месте со всем разобраться?
Но «на месте» меня поджидал сюрприз.
– Кран, где блоки?! – спросила я, оглядывая совершенно пустой склад. – Ты их куда сложил?
– Сюда, – грустно возвестил кран и даже не обиделся на то, что я назвала его не по имени.
– А где они?
– Бобры унесли.
Тут я, что называется, выпала в осадок.
– Какие еще бобры?!
– Обычные. Мохнатые, коричневые такие, с зубами. Взяли и унесли.
Я сверилась с накладной.
– Шесть блоков по триста килограммов?! Бобры? Да откуда здесь бобры-то?
– А я почем знаю? Были блоки. Пришли бобры. Нет блоков. Ушли бобры. Не драться же мне с ними!
– Хорошо. – Я сделала над собой усилие, чтобы не кричать и не ржать в голос. – Куда ушли бобры?
– Туда. – Кран махнул крюком в сторону леса.
– Пошли!
– Куда?
– Бобров искать! Ты что, думаешь, просто так блоки им отдадим?! А кто платить будет? А отвечать? Ты?
– Не-е-е-е, – испуганно протянул Ольберт. – У меня денег нет. И вообще, я официально не трудоустроен. Вот так, меня, по факту, вообще здесь нет, а если и есть, мой труд используется не-за-кон-но!
– Ладно. – Я пожала плечами. – Как скажешь.
В спину мне донеслось подозрительное:
– Ты куда это?
– К Саймону Кларку. Поднимать вопрос о превращении тебя в обычный кран. Зачем нам проблемы? Ты работаешь незаконно, придет проверка, выпишет нам штраф. А мы тебя разберем и ничего не потеряем. Наоборот, заработаем.
– Это как? – ошалело поинтересовался Ольберт.
– В металлолом сдадим, – отрезала я.
Уже на улице откуда-то сверху донесся испуганный вопль крана:
– Подожди! Давай бобров ловить! Ну, Ария! Ну ты же не злая, нельзя меня в металлолом, я только жизнь понял!
– Смотри-ка, – услышала я холодный голос Марианны, – весь факультет философии жизнь не понял, а говорящая жестянка поняла. Где блоки?!
В ее голосе звучал такой лед, что я невольно кинулась на защиту Ольберта. Тот-то вообще от страха присел и спрятал крюк подальше.
– Бобры сперли.
– Бобры… – обреченно протянула Марианна. – Саймон меня убьет. Мы не помиримся, я умру старой девой, а еще он не даст мне работу.
– Он обещал тебе работу? – удивилась я.
– Еле выпросила. Я неплохая техноведьма, но Саймон твердо убежден, что муж и жена не могут работать вместе, а в идеале женщина сидит дома. Я упрашивала его полгода!
– Слушай, ну, может, Саймон ни о чем не узнает?
И кран, и Марианна взглянули на меня с неподдельным интересом, и я поспешила объяснить:
– Сейчас идем отбирать у бобров блоки. Уж с бобрами-то мы справимся, не армия же их там. Ольберт эти блоки обратно перетаскает, а Саймон вернется – и все хорошо.
– А я могу и бобров перетаскать! Или передавить! – радостно объявил кран. Он уже понял, что сдавать на металл его не собираются.
– Нет уж, обойдемся без крови, – охладила его пыл Марианна. – В целом, звучит разумно, так что я за! Пошли искать бобров, если они эти демоновы блоки еще не сожрали!
Все то время, что мы шли к лесу, Марианна ругалась. На кран, на бобров, на блоки, внезапно доставленные на фабрику, на Саймона. На меня, к счастью, не ругалась. Вообще она ворчала как-то по-доброму, изредка спотыкаясь о корни и камни.
– Бобры едят древесину, ты не помнишь? – спросила она у меня.
– Не-а. Мне кажется, они строят из нее дома, но я не уверена.
Кран бежал далеко впереди, высматривая в лесной гуще наглых похитителей отделочных материалов. Как они уперли такие тяжелые блоки? Бобры-культуристы?
– Смотри, я видела! – Марианна вдруг схватила меня за руку.
Впереди, среди листвы, и впрямь что-то мелькнуло, но как я ни вглядывалась, понять, что именно, не смогла.
– Странно, почему кран их не увидел…
– Маленькие, быстрые. Где-то их логово. Насколько мне известно, бобры селятся у воды… Или это еноты?
– Э-э-э… не знаю. Но, наверное, мы близко.
Мы шли еще буквально минуту, как я тоже увидела темную тень, мелькнувшую в массе деревьев. Первый порыв был – бежать, ловить, искать потерянное. Потом кое-что начало доходить.
– Марианна, мы с ума сошли. Как бы они, мелкие грызуны, потащили по лесу огромные блоки? Надо идти вдоль реки.
– А это, ты хочешь сказать, не бобры? – Марианна устало откинула прядь волос с лица.
– Это…
И снова догадка. От которой стало как-то нехорошо на душе, да и не только на душе. Боковым зрением я снова заметило движение.
– Это не бобры. Совсем не бобры, – простонала я.
Знакомый до дрожи в коленях, болотного цвета туман клубился в тени и набирался сил. Убежать не выйдет, отбиться нечем, и эта зараза чувствует, наливается цветом, растет. А в центре, как и тогда, в библиотеке, бесплотная черная тень, по очертаниям напоминающая человеческую фигуру.
– Что это? – побледнела Марианна.
– Проклятье. Влюбленность в твоего жениха – не самое страшное, что ожидает владельца этих шестеренок.
Женщина вскинула руку, в которой появился светящийся шар. Но туман только поглотил свет, словно того и ждал. Не вся магия могла причинить ему вред, а той, которой уложил его Уит, я не владела. Только помнила, что удалось уронить на него шкаф.
– Ольбе-е-ерт! – заорала я так, что сама чуть не оглохла.
Туман пока не нападал, но явно набирался сил. Марианна взглянула на меня с опаской.
– Ольберт! – еще громче рявкнула я и, кажется, сорвала голос.
– И чем нам поможет эта груда железа? – прошептала Марианна.
Мы с ней обе, словно завороженные, следили, как туман обретает человеческие черты. Никаких конкретных черт в нем не было, словно силуэт, чья-то тень. И его притягивали шестеренки, как магниты. А я даже не могла их снять!
– Ария? – раздался голос Ольберта.
– Прогони его! – попросила я.
Кран, как он сам про себя говорил, обладал базовыми задатками самосохранения, а как по мне, просто был трусоват. Но в этот раз он храбро попер на туман. То ли оценив разницу в габаритах, то ли желая реабилитироваться после истории с бобрами.
Туман задумался. Нападать не спешил, отступал в чащу, а кран, ломая кусты и мелкие деревья, угрожающе надвигался. Мы с Марианной смотрели на этот цирк с безопасного расстояния, причем у Марианны было такое лицо, словно она не знает, то ли пугаться, то ли смеяться.
– Но ты ведь понимаешь, что это не решение проблемы? Я чувствую его потенциал, он еще очень слаб и, по сути, может только пугать. Но он, кажется, питается твоей энергией. Иными словами, чем больше ты боишься, тем сильнее он становится. С этим надо что-то делать.
– Знаю, – вздохнула я. – Но у меня нет никакой информации, я не знаю, что это за шестеренки. У меня есть дневник их создательницы, нужно будет дочитать, может, хоть что-то прояснится.
Ее слова изрядно меня напугали. Сколько раз мне еще предстоит встретиться с этим… туманом, и сколько раз так повезет? В библиотеке меня спасли отец и Уит, в целительском доме отец и Саймон, сейчас вот Ольберт с Марианной. Дальше что? Однажды рядом никого не окажется.
Крану понравилось быть храбрым настолько, что, едва туман исчез, он издал радостное улюлюканье и вприпрыжку побежал к реке.
– Ольберт, стой! Да что ты творишь?!
Я рванула за ним, успев услышать, как ругается Марианна:
– Это не фабрика! Это дурдом!
Бежал Ольберт намного быстрее меня, так что, когда я вылетела на поляну, уже случилось страшное. Или смешное… тут как посмотреть. Кран, обрадованный неожиданным геройством, не заметил злополучные блоки, встретившиеся на его пути, споткнулся и улетел прямиком в реку. Ошарашенные бобры грызли неподалеку вареную кукурузу – и где только нашли.
– Вытащи его, – запыхавшись, попросила я Марианну. – Он в прошлый раз двигатель потерял.
– Все нормально! – заверил меня кран. – Я стою! Здесь мелко!
– Вылезай, смазку вымоет. Саймон, поди, поставил ему водонепроницаемый двигатель. Как знал, что снова полезет.
– Так, блоки мы нашли. Отлично.
Марианна быстро пересчитала количество огромных, тяжеленных блоков, опасливо покосилась на невозмутимых бобров и махнула Ольберту.
– Давай вылазь, юная купальщица, и относи их обратно. Чего с бобрами делать будем? – это она уже ко мне повернулась.
Я только пожала плечами.
– А что с ними сделаешь?
Мы синхронно посмотрели в сторону бобров. Те, побросав лакомство, улепетывали в чащу, только пятки сверкали. Много их было, штук двадцать. И все крупные.
– Намекну Саймону, чтобы вызвал службу по отлову грызунов, – решила Марианна. – Скажу, что видела рядом с территорией – грызли скамейку.
– Жа-а-алко, – протянула я.
– А меня тебе не жалко? Я выпить хочу.
– А мне не продадут, – вздохнула я. – Двадцати лет еще нет. Но тоже бы не отказалась.
Кран молча грузил блоки. Выглядел он крайне довольным собой.
* * *
– Полусухое. – Я довольно зажмурилась, наслаждаясь вином. – Шикарно.
Шер опасливо покосилась. Она пила сок и не решилась пользоваться добротой Марианны, которая заказала целую бутылку. Едва кончился рабочий день, мы втроем практически выбежали с фабрики и засели в ближайшей таверне. Заказали сыр, фрукты, крекеры и бутылку отличного сухого вина. Марианна не производила впечатление студентки, так что на нас даже никто не косился. Шикарно.
– Вообще, – протянула Марианна, – если бы за мной бегала такая ерунда, я бы сама на шею Саймону вешалась.
– Ну, ты и вешаешься, – пожала плечами я.
– Но за мной не бегает ерунда.
– Несомненный плюс, – фыркнула я, и мы чокнулись.
Наверное, выпитое на голодный желудок вино слишком ударило в голову, потому что за последние месяцы мне еще не было так легко и хорошо. Если не получится избавиться от шестеренок – сопьюсь.
– Интересно, – вдруг хихикнула женщина, – кого из нас сегодня Саймон проводит?
– Шер, наверное, – задумалась я. – Чтобы никому обидно не было.
Судя по взгляду Шер, ее такая перспектива не вдохновляла.
Зазвучала негромкая музыка, на сцену вышла молодая девушка и запела. Тихо, но довольно красиво. Вечер стал еще приятнее.
– Может, остаться домохозяйкой? – задумчиво протянула Марианна. – Вот зачем мне эта фабрика и это место? Буду сидеть дома, готовить ужины, воспитывать детей и радоваться жизни.
– А обеды и завтраки не будешь? Только ужины? – зачем-то спросила я.
– Может, и буду. Может, и нет.
Она тяжело вздохнула и осушила бокал.
– Ты его хоть любишь? – спросила я.
– Люблю, – мгновенно ответила Марианна.
А потом, ко всеобщему удивлению, добавила:
– Наверное. Не знаю, сколько вытерпит моя любовь. Если он будет сбегать с каждого нашего свидания и обеда, я сойду с ума.
– Прости.
– Да ладно, – хмыкнула женщина. – У тебя уважительная причина. Бр-р-р, гадость какая-то, этот туман.
– Ой, давай не про туман. Пошли потанцуем.
На свободное пространство в центре таверны уже подтянулся народ танцевать под веселые ритмы гитар. Шер от танцев отказалась, она вообще весь вечер вела себя довольно замкнуто. А мы с удовольствием влились в танцующую толпу и неплохо повеселились. Когда заиграла медленная мелодия, к нам подошли какие-то парни, по возрасту больше подходящие мне, нежели Марианне.
– Простите, ребят, но я замужем, – тут же отказалась Марианна.
– Я тоже! – быстро сказала я и рванула вслед за женщиной к столику.
Не имею никакого желания знакомиться, а тем более танцевать с парнями. Я здесь просто отдохнуть, а любовь всей жизни ищут на трезвую голову. Так, во всяком случае, в книжках пишут.
Когда вино было допито, а вкусности съедены, мы вышли на улицу. Ночная прохлада немного сбила хмель, но мне все равно было очень хорошо. Небо было чистое и звездное, а ночь стояла такая теплая, что даже не чувствовался переход из помещения на улицу.
– Мне нужна карета, – произнесла Марианна. – Где они тут стоят?
– А ты куда? – поинтересовалась Шер.
– В Тель, конечно. Это у Саймона здесь небольшой дом, но я не хочу к нему идти. Он иногда такой зануда.
– Пошли к нам! – решила я.
Марианна, которая выпила намного больше, сопротивлялась вяло.
– Не спорь, как ты в карете поедешь? Он тебя потом не выгрузит. Пошли!
– А как мы мимо охраны пройдем? – шепнула мне Шер.
– Тихо! – фыркнула я. – Думаешь, она сейчас не спит? Середина ночи! Пока она встанет, мы уже смотаемся. Главное, не задавай дурацких вопросов при ней, а то точно разбудишь.
Операция по проникновению в общагу была выполнена так, что ни один агент секретной службы не подкопается, а может, кто-то из шпионов даже удавится от зависти. Шер, как самая трезвая, вошла первой, оценила обстановку и махнула нам. Тихонько, как две очень пьяные, но ответственные мышки, мы с Марианной пробежали мимо спящей вахтерши, чуть не сшибли стопку тазиков рядом с подсобкой, но Шер успела нас остановить. А в комнате уже дело техники: сдвинуть две кровати, чтобы можно было улечься втроем (простите, соседи снизу!), чуть не наступить на хвост собаке (спасибо, Шер, успевшая спасти животное), развалиться на кроватях и крепко уснуть. И плевать, что прямо в платьях.
* * *
Проснулась я от настойчивого стука, и первой мыслью было «Спалили!». Но потом, сбросив остатки сна, я определила источник звука – небольшая птичка за окном.
Голова трещала, безумно хотелось пить. Вот оно, похмелье, родимое. Пару секунд я металась между окном и графином. Графин в итоге победил: я сделала несколько жадных глотков, прежде чем открыть птичке окно. Это была почтовая сорока, на хвосте у нее оказалось прикреплено письмо для Марианны. И как они находят адресатов?
– Подъем! – крикнула я, взглянув на часы. – Скоро обед, а женский душ работает всего один.
Выходной, радость-то какая! Целых два – что особенно приятно. За эти шесть дней я так вымоталась, словно пахала с утра до вечера. С тех пор, как ввели восьмидневную рабочую неделю, я стала больше ценить выходные. А если вдуматься, на работе-то я провела не так уж много времени.
Нехотя, ворча и хныкая, девчонки начали подниматься.
– Смотри, чего тебе принесли.
Марианна, к моему изумлению, издала неопределенный звук и принялась распечатывать письмо. Потом она радостно засмеялась и хлопнула в ладоши. С нее мигом слетел сон.
– Да! Директор фабрики, Тайлус Темпл, одобрил мою кандидатуру на должность помощника начальника бюро магов-конструкторов! Ура!
– Вау, поздравляю. Не знала, что ты конструктор.
– Да, есть грешок. Все, забудьте, что я говорила про домохозяек. Я в душ! Первая!
Шер не успела даже вздохнуть – Марианна уже неслась мыться, и откуда в ней столько энергии после бурного вечера?
– Сейчас ее вахтерша спалит, – вздохнула подруга.
– Да может еще не спалит.
– Кстати! – дверь вновь открылась и показалась белобрысая голова Марианны. – Переходите ко мне на практику!
А вот это уже была идея. Марианна, по сути, оказалась неплохой. Она была чуть ближе нам по возрасту, не кричала чуть что, как Саймон, много знала – раз даже отец, несмотря на неприязнь, ее одобрил. Возможно, это и есть выход из сложившейся ситуации. Мне не придется писать заявление об увольнении, а Саймону придумывать причину, чтобы отомстить за пощечину. И остаток практики я проведу спокойно, а главное – плодотворно.
Марианна ушла после обеда, улучила момент, когда вахтерши сменились, и невозмутимо прошла, попрощавшись. Вопросов не вызвала: пришла утром, посидела, пообщалась и ушла. Мы с Шер вернули кровати в первоначальное положение и тем самым скрыли все улики. Потом Шер уехала к сестре.
– Давай я поеду с тобой? – предложила я.
– Нет уж, давай ты сегодня на ужине? Мне надо кучу всего купить, если мы будем бегать вместе, то обе останемся и без обеда, и без ужина.
Скрепя сердце я согласилась – в этом была разумная мысль. Навещать сестру Шер мне, впрочем, нравилось. Девочка была шебутная, веселая и добрая. С виду и не скажешь, что больная, но все же тем, кто навещал ее постоянно, было заметно, как ребенок медленно угасает.
Но ужин – значит, ужин. Едва Шер уехала, я решила не откладывать неприятные дела в долгий ящик. Сначала сбегать на рынок, купить вкусненького, а потом уже дочитывать дневник Елизаветы Катери. Хорошо… на рынок я побежала не сразу, еще с полчаса валялась на кровати, мечтая и размышляя о какой-то ерунде. Настроение было романтическое и веселое. Казалось, что все-все и всегда будет хорошо.
На улице было жарко. Я долго выбирала, что надеть, остановилась в итоге на милом красном платье. Волосы в беспорядке лежали на плечах, но я себе нравилась. Отчего-то радостная девушка выглядит намного красивее, даже если не подкрашивает глаза и губы и не делает сложных причесок. Ну или я слишком себя люблю. И то и другое, в общем-то, неплохо.
Но как гласит известная мудрость – если у тебя отличное настроение, найдется тот, кто его испортит. Сегодня это было суждено Уиту, которого я встретила возле ворот общежития. Я сразу догадалась, что ждет он Шер, и разозлилась до темноты в глазах! Когда он отстанет от моей подруги?!
– Эй, ты, – окликнула его я, – старший помощник младшего дворника, что ты тут делаешь?
– Я помощник следователя. – Уит не удивился, заметив меня.
– Ненадолго, – когда я злилась, мой голос становился чуть ниже и приобретал хрипотцу. – Оставь в покое Шер!
– Леди Темпл, идите по своим делам. Я не собираюсь решать свои вопросы с вами, – хмыкнул мужчина.
Чем окончательно вывел меня из себя.
– Ладно, – мрачно пообещала я, – сейчас устроим решение.
Он что-то сказал мне в спину, но я была поглощена высматриванием кареты. Ну все, мужик нарвался! И не говорите, что я не предупреждала.
Карета нашлась всего одна. Утром в выходной день они колесили по городу туда-сюда, не успевая опустеть, но мне повезло. Вдвойне повезло, когда кучером оказался молодой парень. Кучер, конечно, слово громкое, от лошадей мы давно отказались. Но отчего-то название прижилось, хотя официально они все же назывались по-другому.
Я достала из сумочки три рубиновых монеты. Поездка в Тель стоила в пятнадцать раз меньше.
– Получишь еще столько же, если довезешь до Теля, не задавая вопросов.
Ошарашенный парень взял монеты, проверил на подлинность и… еще больше ошарашился.
– Видишь мужика? – Я украдкой показала на Уита. – Остановишься возле него, поедешь, как только я скажу, понял?
Кучер кивнул.
– А в Теле-то куда?
– Главный целительский госпиталь. Парадный вход.
Карета подкатила к Уиту, который нас не видел. Стоял себе, высматривал кого-то у общаги. Известно кого. Ну, хочет видеть Шер, увидит Шер, я девочка добрая, мне не жалко. А еще – сильная.
Младший помощник старшего дворника и мявкнуть не успел, когда я втащила его в карету. Вернее, сначала я его случайно ударила о бортик, и он свалился, а потом уже втащила – магией. По пути еще добавив бедняге шишку от столкновения с дверью.
Мужчина рассвирепел, но, увидев меня, руку опустил и магию применять не стал, только выглянул в окно. Карета уже мчалась с полной скоростью, если выпрыгнешь – сломаешь шею.
– Ты ненормальная?! – выдвинул Уит не очень конкретную претензию. – Куда ты собралась?
– Туда же, куда и ты, – улыбнулась я.
Мне еще бокала с коньяком не хватало и сигары. И, может, пенсне.
– Психопатка! – заключил Уит. – Эй, остановите карету!
Но кучер моим указаниям следовал беспрекословно, а раз Уит не орал и не требовал законников, все было в порядке. Может, мы влюбленная парочка, и я так оригинально признаюсь в своих чувствах.
– Психопатка едет в госпиталь, – хмыкнула я. – А ты ее сопровождаешь. Будешь орать – устрою тебе увольнение.
– Ты не можешь устроить мне увольнение, – передразнил мой тон Уит. – Ты студентка-техномагичка, которая увивается за моим другом.
– Да? Давай к папе заедем?
Подумав, следователь заткнулся.
– И, чтобы ты знал, я не увиваюсь за Саймоном, понятно?
– Выглядит наоборот. С тех пор, как ты пришла на практику, они с Марианной постоянно ругаются.
Я едва сдержалась, чтобы не выругаться. А еще почувствовала несправедливую обиду: ну почему, почему я виновата в том, что Саймон косячит в отношениях с невестой? Я ведь действительно к нему не лезу!
– Саймон и Марианна ссорятся, потому что он идиот самовлюбленный. И ты не лучше.
– Ты хочешь сказать, – Уит наклонился ближе и вперился в меня взглядом, – что дышишь к Саймону совершенно ровно и не чувствуешь никакого влияния шестеренок?
«Да!» – хотелось гордо произнести мне, но в этот раз ложь никак не давалась. Конечно, я чувствовала, как меня тянет к инкубу.
Проявлялось это в мелочах, быстрых мыслях, образах в голове. Иной раз я прокручивала в голове какую-нибудь сцену нашего разговора, мысленно продолжая ее дальше. Наверное, это чувство знакомо всем девушкам. Вряд ли я могла сказать, что это влюбленность, но интерес…
Уит с самодовольным видом откинулся на спинку сиденья, и остаток дороги мы провели в молчании. Солнце совсем разошлось – когда я вылезла из кареты, мне показалось, будто зашла в парилку.
– Сколько ты ему заплатила? – удивленно спросил Уит, когда кучер бодро покатил в сторону стоянки карет.
– Много. Пошли.
Целительский госпиталь располагался в самом новом здании Теля. Немного необычно смотрелись огромная проходная с красивым фонтаном, стеклянные двери и множество клумб, но вкупе с дневным солнечным светом картина действительно внушала оптимизм. Сад на территории госпиталя еще лучше, там можно сидеть часами!
– Не бойся, не сбегу, мне уже любопытно. – Уит хмыкнул, когда я вцепилась в рукав его куртки, чтобы не сбежал.
Приходилось улыбаться – скромно, но вежливо, чтобы не вызвать подозрений и без проблем пройти на территорию госпиталя. Я получила временный пропуск, и мы оба отдали частички магии: чтобы, если что, нас легко могли найти и вычислить. Сравнительно новый способ, раньше просто записывали в журнал.
Мы прошли через весь корпус, мимо палат и восстановительного отделения, к лестнице. Там пересекли зимний сад и оказались на широком балконе, на удивление пустующем в это время суток.
Шер с сестрой я заметила сразу, они играли в саду камней. Подруга сидела на траве, держа на коленях сестру, и перекладывала вместе с ней какие-то фишки. Обе выглядели вполне счастливыми, если бы не уставший вид ребенка. Стало ее так жалко. И ее, и Шер, и себя. И даже немного Уита, потому что он явно не ожидал, чем кончится эта дурацкая связь с Шер.
– Видишь ее? – Ткнула я пальцем в сторону подруги.
Уит кивнул, все еще не понимая, куда я клоню. Шер он узнал, это точно.
– Это ее сестра, Эми. Она болеет уже три года, не выходит из этого госпиталя. Считается, что без дорогущих зелий она не дотянет до десяти лет. Ей давали место в бесплатном интернате, одном из тех, где в комнате по двадцать коек. Мои родители дали денег на содержание здесь, Шер работает, чтобы привозить сестре игрушки и одежду, каждую монету откладывает на оплату лекарственных зелий и процедур. Шер не спит с парнями за деньги и не зарабатывает их собой. Она хочет вылечить сестру, а ты, скотина такая, привязался к ней и мучаешь своими попытками сунуть денег, чтобы поразвлечься! Не стыдно? Может, прежде чем унижать девушку, будешь разбираться, что она из себя представляет? Подумай, что ты творишь, потому что Шер использует любой шанс заработать для Эми, а вот достаточно ли в тебе скотства, чтобы пользоваться ее положением, – теперь решай.
Он смотрел на Шер и Эми, а я сказала все, что планировала. Причин оставаться не было, за продуктами я так и не сходила, дневник не дочитала. Развернувшись на каблуках, я вышла с балкона и понеслась к выходу. От злости на Уита и его идиотскую уверенность, что все девушки легкодоступны и только ждут, как бы за кем увиться, немножко потряхивало. Сама себя накрутила, сама расстроилась.
Погруженная в свои мысли, я не сразу заметила знакомый силуэт, но успела спрятаться за большим горшком с растением. К выходу, упаковывая в небольшой кейс какие-то свитки, направлялся Саймон Кларк.
Когда он скрылся из виду, я подошла к двери, из которой он вышел. «С. Салли – целитель специального профиля», – прочитала я. Появилось непреодолимое желание хоть глазком посмотреть, что внутри. Зачем приходил Кларк?
Шестеренки на груди снова пришли в движение, а когда я чувствовала их, то слабо контролировала собственное любопытство. Я осторожно толкнула дверь, и, к моему удивлению, она с легкостью распахнулась.
Обычный кабинет целителя, светлый и просторный. Стол, стул, кушетка, несколько стеллажей со свитками, шкафчик с зельями. На столе стопки бумаги разной величины, в хрустальной вазе симпатичные тюльпаны. Разочарованно вздохнув, я уж было собиралась сбежать, пока никто не увидел, но…
– Ария?
Я обернулась. В проходе появилась женщина лет сорока – пятидесяти на вид, в халате целительницы. Кудрявые рыжие волосы были собраны в высокий хвост.
– Мы знакомы? – удивилась я и как-то забыла, что сама вломилась в чужой кабинет и отчитываться должна именно я.
– О, ты, наверное, уже не помнишь. Да, я была твоим детским целителем некоторое время, частенько у вас бывала. Особенно зимой. Ты так любила грызть сосульки, что постоянно лежала с больным горлом.
– Нет, я вас совсем не помню, простите.
– А я думала, проведать зашла, – будто бы расстроилась целительница. – Может, чайку? Расскажи, как мама, как папа. Я из детских ушла, но тебя запомнила. Прелестная девочка.
– Родители хорошо.
– Ты учишься уже? Школу закончила?
– Да, я учусь на техноведьму.
– Как быстро время летит… А ты что здесь делаешь-то? – наконец спросила целительница.
– Ой, а я заблудилась. Мы с подругой приехали к ее сестре, они в саду играют, а я пыталась найти буфет.
Ага, Ария выросла идиоткой. Не заметить табличку на двери – верх идиотизма, а принять кабинет целителя за буфет… не знаю, поверила ли женщина, имени которой я так и не удосужилась спросить, но расспрашивать перестала.
– Извините, я пойду, – пробормотала я.
– Передавай привет маме и папе! – крикнула она мне вслед. – Пусть заезжают в гости!
Итак, что значит целитель специального профиля и зачем к ней ездил Саймон? Нет, это не мое дело, определенно. Почему любопытство так сложно удержать?
Если рассуждать логически: С. Салли была моим детским целителем, потом ушла и стала взрослым. Поэтому я ее не помню. Саймон Кларк дружил с отцом и, возможно, просто взял контакты хорошего целителя. Логично, разумно и обоснованно.
Но почему же так на душе неспокойно?
На выходе я остановилась, чтобы подержать дверь для симпатичной улыбчивой мамочки с двумя парами близняшек. И вдруг меня осенило. Целитель специального профиля… Саймон и Марианна планируют ребенка! Ответственные люди, да еще и инкуб с ведьмой, обязательно обратятся к целителям, все проверят, получат специальные зелья и возьмут рекомендации. Конечно, они ведь женятся, а Марианне явно больше тридцати, уже давно пора.
Этот день не мог стать еще поганее!
Сколько себя ни убеждай, что Саймон Кларк – существо эгоистичное и неадекватное, шестеренки диктуют свою волю. И при мысли о том, что у Марианны будет ребенок от инкуба, внутри все буквально обжигает. Я шла к стоянке карет, злясь попеременно то на себя, то на дурацкую магию Елизаветы.
По дороге домой я решила раз и навсегда покончить с неопределенностями. Дочитать дневник, а наутро, перед работой, выловить отца и устроить ему допрос. Если это мерзкое чувство – результат проклятия, я хочу попытаться его перебороть. Если нет… я хочу сдохнуть.
Чуть не забыла заехать за продуктами, но вовремя спохватилась. Пока варилась картошка, быстро сделала печеночные оладьи и не удержалась, поела. Шер неизвестно когда приедет, поужинает одна. А если еще и Уит устроит ей разборки… нет, надеюсь, до этого не дойдет и хватит у него ума оставить Шер в покое.
Наконец, когда посуда была вымыта, ужин накрыт полотенцем, чай заварен и печенье распаковано, я уселась на кровать с дневником. Сердце колотилось чуть быстрее, чем обычно: я чувствовала, что на этот раз никто не помешает и я выясню, что за шестеренки мне достались.
Елизавета описывала свои страдания с особой тщательностью. Ее страхи не улеглись и через полгода после трагедии, а любовь к Стефану крепла. Тот же словно сник после смерти Люмии и, конечно, на Елизавету и смотреть не думал. Принцесса заметно осунулась и похудела, к ней даже начали приглашать целителей.
«Они снова и снова осматривали меня, разводя руками. А я не могла признаться, отчего угасаю. В один из вечеров, когда все были на балу, я просто пошла куда глаза глядят. Многие покидали бал раньше времени, и мне удалось незамеченной выйти с территории дворца. Никто не признавал во мне принцессу: я слишком долго не выходила из дворца и своих апартаментов.
Свобода ошеломляла. Воздух был чистый и прохладный. Я долго гуляла по ночным улицам, прежде чем вернуться во дворец. Бал еще не кончился, мое отсутствие прошло незамеченным. Мне казалось, я готова летать! Сидя во дворце, как в клетке, я задыхалась, но теперь все в прошлом.
И лишь когда я поднималась к себе, увидела темную фигуру у лестницы. Шестое чувство потребовало остановиться, затаиться, что я и сделала. Это был Стефан. Даже в таких странных обстоятельствах у меня сердце пустилось в пляс. Я дождалась, пока он уйдет, и лишь через несколько минут решилась юркнуть в комнату.
Едва вспыхнул свет, мне показалось, что еще не успокоившееся сердце пронзили раскаленным кинжалом. На постели лежала шестеренка… я бросилась к столу, где в верхнем ящике лежала предыдущая. Она была чуть больше новой, и обе они лучились магией.
Это был Стефан. Он все знал и ненавидел меня за смерть Люмии».
Да-а-а, не самое легкое чтиво. Похоже, у принцессы нелегкая выдалась жизнь. И Стефан… разве имел он право так с ней поступать? Смерть Люмии была случайностью. Елизавета растерялась, но откуда ей знать, как действовать в таких ситуациях? Как часто мы в сердцах желаем кому-то зла, но лишь единицы думают о таком всерьез, и принцесса была не из таких.
– Ария!
Я подскочила и выронила дневник от голоса Шер.
– Привет, что такое?
– Ничего, – улыбнулась подруга. – Привезла пирожные, будешь?
– Буду! Как дела у Эми?
– Нормально, она хорошо поела и играла почти полчаса.
– Что новенького?
Я ждала, что Шер расскажет об Уите, я была просто уверена, что подруга не сможет промолчать. Но она пожала плечами и принялась распаковывать коробку с пирожными. Значит, Уит к ней не подошел. Что ж, возможно, это даже лучше. Отстанет тихо и спокойно.
– Все нормально? – спросила я, заметив, что Шер немного нервничает.
– Не совсем, – призналась она. – Целители считают, что Эми поможет пересадка души. Они предложили искать донора и проводить поддержку до операции.
– Но… погоди, а кто будет донором?
– Я не подхожу, но они нашли в банке душ какой-то материал.
Я присвистнула. Банк душ – штука дорогая. Плюс сама операция, плюс поддерживающее лечение. Все это выйдет Шер очень дорого, и неизвестно, где она найдет деньги.
– Сколько?
– Сто семьдесят тысяч.
– Много.
Шер кивнула.
– Я обещала подумать, где взять деньги. Пока что выходит слабо.
– Мы что-нибудь обязательно придумаем.
Я крепко задумалась, хоть Шер ничего не сказала. Если у Эми есть шанс выздороветь, нужно его использовать. Сто семьдесят тысяч лир – сумма немалая, ее не заработать на продаже домашнего печенья. Можно поговорить с папой. У нас таких денег нет, чтобы просто отдать их Шер, но папа может взять заём. А Шер постепенно будет его отдавать. Сделав себе пометку в блокноте, я обратилась к пирожным.
Пирожные оказались мои любимые, корзиночки со сметанным кремом и вишней. Я слопала аж три штуки и наотрез отказалась куда-то двигаться. Аж живот надулся от такой радости. Лежала на кровати и вслух размышляла, что надеть завтра.
– Я в душ, – сообщила Шер, закончив мыть посуду. – И спать, устала жутко. Кстати, ты еще должна рассказать, что вычитала в дневнике Елизаветы.
– Ничего особенного. Она ныла страниц десять, кипиш начался прямо перед твоим приходом, и я не успела дочитать.
Шер достала из сумки папку с бумагами, бросила ее на стол, вслед за косметичкой и мочалкой. Чтобы принять душ, надо было дойти до конца коридора, таща за собой полотенце, всякие масла и другие мелочи. Не самая удобная организация жизни практикантов.
Когда за подругой закрылась дверь, я не смогла совладать с любопытством и сунула нос в папку. Это оказались назначения целителя для Эми. Были там и данные о консультации по пересадке души. Довольно сложный и дорогой способ лечения – считается, что кусочек новой души способен полностью излечить от всех недугов. Но пересадка очень опасна как для донора, так и для реципиента.
Множество целительских терминов, названия зелий и процедур ни о чем мне не сказали, только сердце в очередной раз заболело об Эми. Бедный ребенок, перенести столько всего за короткую и не слишком счастливую жизнь. Я хотела было положить папку на место и тоже готовиться идти в душ, как заметила подпись после данных о консультации по пересадке: «С. Салли».