Глава 19
Другая сторона истории
…В зеркале отражается тронный зал, скудно освещенный свечами, расставленными прямо на полу вдоль стен. Прекрасные мозаики из красного, розового, желтого и белого золота, искусно переходящие на грифельно-серые стены и пол. Зал огромен. Единственный предмет здесь – отлитый из золота и темно-серого металла, похожего на закаленное стекло, трон со спинкой, возвышающейся на три метра. Правитель говорит со склонившими головы четырьмя магами; слова своевольно отражаются эхом и теряюся в пространстве.
– Я исполню вашу просьбу, – великодушно объявляет свое решение Правитель. – И приму вашу жертву в оплату моей доброй воли.
Маги преклоняют колени, когда в зал входят четверо, чьи тела скрыты от посторонних глаз грубыми длинными платьями. Лица прячутся под капюшонами. Лишь длинные волосы цвета самой темной ночи у первой, раскаленной меди – у второй, морской глади – у третьей и серебристых облаков в самый светлый день – у четвертой выдают в вошедших женщин.
– Пусть ваш мир будет процветать так же щедро, как вы, Прайм Далерион, – говорит один из магов.
Картинка в зеркале искажается.
Боль пронзает запястье, когда женская рука обхватывает его. Одним резким движением она разворачивает меня к себе. Наблюдать за зеркалом, врезанным в стену напротив самого большого из стеллажей библиотеки, становится невозможно.
– Ты не должна была приходить сюда, – говорит она с укором.
Я обиженно потираю покрасневшую руку. Смотрю на стройную женскую фигуру, затянутую в боевую форму ковена магов Альтерры.
– Мама, – говорю ей упрямо.
В этом слове отражается все: обида, боль, просьба позволить.
– Мне пора, – ласково треплет она мои распушенные волосы и целует меня в лоб. – Ты должна пообещать мне, что, пока меня не будет, ты не станешь играть с зеркалом временных отражений. Хорошо, детка?
Мама тепло обнимает мое маленькое хрупкое тело, сильно прижимая к себе. Сильно, как никогда. И маленькая я понимаю, что мама больше не вернется. По щекам катятся слезы. Я не хочу плакать – знаю, она не любит этого.
Мама недовольно поджимает губы и уходит. Одним безжалостным движением она закрывает высокие резные двери прямо перед моим носом, не позволяя следовать за собой.
– Мама, не уходи! Пожалуйста, мама! – кричу я, надеясь, что она услышит.
Бесполезно стучу кулаками по коричневой поверхности дерева, не в силах что-то изменить, и снова плачу.
– Не уходи, мама…
* * *
Проснулась я в районе обеда, все в той же спальне. Сон был странный. И такое ощущение, что не мой. Вдобавок ко всему я проснулась без одежды, хотя точно помнила, что брюки были на мне, да и бюстгальтер я не снимала.
– Вот же мрак… – с грустью и стыдом я осмотрелась вокруг.
Спальня как спальня, наподобие той, где без сознания лежала Вероника, только выдержанная в зеленых и коричневых тонах. Обстоятельства пробуждения заставили напрочь выбросить из головы сон о чьем-то несчастливом детстве. Входная дверь тут же распахнулась, и престарелая Гаада внесла поднос с едой. Женщина приветливо улыбнулась.
– Доброе утро, девочка, – добродушно сказала она.
Немного смутившись, я завернулась в простыню и виновато вгляделась в лицо Гаады.
– А где?..
Я запнулась, не в силах решить, что меня интересует больше: моя одежда или Архан.
– Так мальчик твой, перед тем как нас покинуть, раздел тебя да спать уложил, – с улыбкой ответила женщина.
Она равнодушно налила в кружку кофе из высокого узкого серебряного кувшина. От эпитетов «мальчик» и тем более «твой» смущение переросло в стыд. Но любопытство все равно оказалось сильнее.
– А зачем? – спросила я осторожно.
– Так тебе ж под утро совсем плохо стало. Плакала во сне и звала все кого-то. Мы все так перепугались. Слух у нас, сама знаешь, хороший. Но архимаг не позволил нам лезть. Сам тебя раздел да в ванну с травяным настоем-то и уложил, чтоб тебе полегчало, а то… – все щебетала Гаада, добавляя в кофе сливки. – Не помнишь, что ли?
Я покривилась, пытаясь вспомнить. Не получилось. Я даже обрадовалась: вспоминать, как великий воин всех моих грез омывает спящую меня водичкой из целебной травки, не очень-то и хотелось.
Женщина протянула мне готовый кофе. Я приняла с благодарностью. Сделала глоток.
– Архан вернулся уже?
Гаада негодующе вскинула руки, недоверчиво посмотрела на меня.
– Нет. Так он же только ушел с час назад!
– Да? – растерялась я.
– Да, – передразнила она.
Подвинула ко мне свежие, еще теплые булочки с изюмом. Подождала, пока я возьму одну.
– Я, конечно, не в свое дело лезу, но только ты, девочка, цени. Он от тебя все утро не отходил. Так переживал, что ты горела вся. Думал, плохо тебе. Где ж ты еще такого мужика найдешь? И сильный, и добрый. Несдержанный только – но это ничего, старше станет, так у него это пройдет, – продолжала щебетать оборотень.
Ага, пройдет, как же. Со временем. Он уже пятнадцать с лишним веков такой, как она выразилась, «несдержанный», – сколько же надо, чтобы это прошло?
Я усмехнулась, прикинув, что к тому времени от меня даже праха не останется. Гаада, видимо, расценила это по-другому.
– А правда, что у тебя и жених есть? – заговорщицким тоном спросила она.
Я посмотрела на нее с великой тоской и подумала, что когда встречу болтунов, обязательно возьму их на практикумы к некромантам. И с Яра́ей познакомлю, пока Авроры нет. Чтобы она не мешала зверюшке обедать.
– И муж еще, – со вздохом ответила я, откусывая от булочки. – А Тимур здесь или тоже ушел?
В дверь настойчиво постучали. Гаада тяжело вздохнула, поднялась с кровати.
– Ну и нравы пошли, – проворчала она.
Моя собеседница вышла за дверь, но тут же вернулась с дорожной сумкой в руках. Рассеянно улыбаясь, она поставила сумку около кровати. Призадумалась на минуту, а затем, словно борясь сама с собой, нехотя сказала:
– Там, девочка, говорят, супруг твой приехал, – ее лицо помрачнело. – Видимо, не зря говорят: помяни черта… Вот, передал тебе кое-что. Сказал, вернется через час за тобой. – Гаада снова призадумалась, помрачнела еще сильней. – Ты бы, девонька, уж не морочила бы головы, а то что кровосос, что маги, – они ведь тоже мужики как-никак.
Это кто еще кому голову морочит!
Но вслух я ничего не ответила, заканчивая завтрак под укоризненным взглядом Гаады.
Ровно через час, приняв душ и переодевшись в зеленую шелковую блузку, широкие серые брюки и замшевые ботильоны, найденные в сумке, я вышла из комнаты. В коридоре меня ждал молодой оборотень Дерек, благодаря блестящей идее которого я и провела ночь так бурно.
Моим первым порывом было придушить зарвавшегося юнца, но, с другой стороны, я была в какой-то степени благодарна Дереку за то, что он помог мне окончательно справиться с терзаниями сердца, – поэтому я просто поздоровалась.
– Добрый день, малыш.
На лице парня проявилось абсолютное счастье – видимо, он думал о том же.
– Добрый, архимаг Камелия, – оживился он. – Ваш… – неловкая пауза, – муж уже ожидает вас. У ворот.
Я не стала спрашивать причину, – и так было ясно, что архивампиру среди оборотней не место, – и просто вышла за пределы владений.
Александр, в простой белой футболке и черных джинсах, в черных солнечных очках, невозмутимо стоял, безмятежно облокотившись о дверцу черной «Тойоты»-внедорожника. Рядом стоял Тимур – вовсе не такой спокойный и крайне недовольный.
– Арх вернется. Скоро, – только и сказал Тимур.
– Доброе утро, солнце мое, вечно встревающее во всякое дерьмо, – поприветствовал меня Александр, игнорируя Тимура.
– Кажется, доброе оно не у всех, – пробурчала я.
И что мне делать?!
А что делает боевой маг, когда ситуация безысходная? Правильно, применяет свои навыки. Вот я и прокляла… обоих. Серебристая энергетическая спираль машинально сорвалась с рук. Тимур рухнул на иссохшую почву. Александр же остался стоять.
– Я так и знал, что ты именно летаргию используешь, – спокойно сказал он.
Снял очки, аккуратно убрал их в карман. Достал амулет. Подготовился, значит. И правда знает мою натуру лучше меня самой.
Я совсем растерялась. Не бить же его заклинанием против нежити, – а ничего другого в голову пока не идет. Да и вряд ли оно сработает. Он вроде как живой – с теоретической точки зрения.
– Что-то случилось? – встревожился архивампир.
Почему-то вспомнился утренний сон. Наверное, сейчас я чувствовала то же бессильное отчаяние. И, раз уж поделиться все равно больше не с кем, я сказала, как есть:
– Кажется, мне снилась мама.
В черно-карих глазах отразилось недоумение.
– Это плохо, – ответил он.
– Старческий маразм мучает уже? – разозлилась я.
Я ему тут, значит, в порыве честной грусти, а он… упырь.
Александр приблизился, прислонился к моей шее, шумно втянул воздух. Покривился и… захохотал.
– Точно крыша поехала, – отреагировала я.
Архивампир, игнорируя мои слова так же, как совсем недавно – Тимура, продолжил свое:
– Запах псины от рук. Запах алкоголя от волос. По всему телу – запах архимага Ашерро, – довольный непонятно чем, веселился Александр. – Смотрю, ты все еще берешь, что хочешь, несуразная моя, вечно теряющая рассудок в самый неподходящий момент.
Смех Александра оборвался так же внезапно, как и начался, и сменился руганью:
– За какую бездну ты на Ашерро повелась? И какого сумрака ты Нестерр согласие на брак дала? Ты чем вообще тут занималась?! Если ты даже мать начала вспоминать, – значит, времени совсем не осталось, а мы еще ничего не сделали толком!!!
– Иди ты, – обиделась я.
– Нет, это как раз ты пойдешь, – ответил он жестко. – Со мной пойдешь.
С досады, что меня отчитывают, как провинившуюся школьницу, я толкнула архивампира в грудь. Он слегка покачнулся от неожиданности, но потом снова начал хохотать.
Пока он смеялся, я сверлила его самым злобным взглядом, на который только была способна. Не помогло.
– Если бы ты все доходчиво объяснил, как я просила, то свою роль мне играть было бы легче, не считаешь? – спросила я.
Александр тут же прекратил смеяться.
– Если ты не помнишь – значит, еще не время, – холодно отрезал он.
– Издеваешься? – почти прорычала я сквозь зубы.
Вампир склонил голову чуть влево. Оценивающе прошелся по мне взглядом – а в следующее мгновение я уже была схвачена и усажена на переднее пассажирское сиденье. Не заботясь о моей реакции, супруг сел за руль. Пока я пыталась сообразить, что он делает, Александр повернул ключ зажигания.
– Нет, – абсолютно серьезно ответил он.
– Эй, стой! Ты куда? – запротестовала я.
Он не обратил на меня внимания. Я, конечно, могла справиться с ситуацией, но почему-то не предпринимала попыток сбежать.
– Нам пора убираться отсюда, радость моя, плохо соображающая перед тем, как принимать решения.
– Хватит уже этих… – я уже почти задыхалась от злости и возмущения, – эпитетов в мой адрес!!!
– Хватит уже тупить! – заорал Александр, а потом миролюбиво добавил: – Глупая, для тебя же стараюсь. Де Соррель явно убить пытались, а Адлар тебе все равно ничего путного и значащего не скажет, так что лучше тебе держаться подальше от архимагов, пока картина не прояснится.
Объяснение было вполне логичным, и я как-то сразу прониклась доверием, быстро смирившись с ситуацией. Все сомнения ушли, а внутренний голос шептал, чтобы я осталась с ним. В конце концов, он ведь мой муж. Для разнообразия я решила послушаться этого голоса, – все равно совета спросить больше не у кого.
– Надо – значит надо, – сдалась я.
Автомобиль тронулся с места. Тимур остался лежать у ворот. Черное мерцание межпространственного перехода, через который явился архимаг стихии земли, я уже не увидела.
Один чартерный самолет. Одна посадка на дозаправку. Свыше десяти часов перелета, и вот оно – мое новое временное жилище: двухуровневые апартаменты индонезийского отеля «Пуллман». Пентхаус с тремя спальнями, частным бассейном, столом для бильярда. Деревянный пол, кухня, обеденная зона и гостиная с мягкими диванами. Я осмотрелась, и настроение испортилось окончательно.
Сбросив опостылевшие ботильоны, я уселась около барной стойки. С надеждой спросила:
– Ты останешься со мной?
У Александра даже брови приподнялись от удивления. Он подошел к бару, достал бутылку коньяка. Разлил в два стакана. Присел на соседний стул. Улыбнулся чуть печально.
– Прости, солнышко. Не могу.
Я взяла предложенный стакан и выпила залпом. Ну и гадость.
– Так и думала, что ты специально такой номер выбрал, чтобы в нем я чувствовала себя еще более одинокой, – от усталости я не смогла удержаться от ехидства.
Супруг улыбнулся, поставил локоть на покрытую лаком столешницу из темного дерева и уютно устроил сжатую в кулак руку под щекой.
– Знаешь, я бы на тебе еще раз женился, – усмехнулся Александр. – Теперь ты мне еще больше нравишься, когда ты такая… – он замолчал и снова улыбнулся.
Мои глаза расширились от изумления.
– Когда ты такая… наивная и беззащитная, – закончил Александр.
– Наивная? – переспросила я.
Кажется, предел моего удивления только что расширился еще больше. Вопрос Александр проигнорировал.
– Джакарта – достаточно большой город, чтобы они не смогли найти тебя. И самое главное – искать тебя здесь вряд ли будут. Ты только с воздушной магией особо не балуйся, а то Ашерро ее с другого конца планеты чует.
«Ну, вот, очередные инструкции, как всегда», – подумала я с раздражением.
– Хорошо, – ответила вслух.
Александр встал, подарил мне еще одну улыбку и даже чмокнул в щеку.
– Хорошая девочка, – похвалил он.
– Ага. Раз я такая хорошая – может, прояснишь мне хотя бы пару моментов?
Архивампир, уже собиравшийся уйти, обернулся ко мне. Скрестил руки на груди в ожидании.
– Почему Джеймс не рассказал мне, что ты… ну – такой? – задала я давно назревший вопрос.
– Может, не хотел травмировать твою недостаточно окрепшую психику? – пожал плечами Александр. – А может, я подчистил его память. Как ты и просила.
Его губы снова растянулись в усмешке, а в глазах промелькнули огоньки веселья.
– Ясно, – пробурчала я.
Ответ мне не понравился, и настроение стало еще хуже. Оставаться одной не хотелось. Супруг окинул меня оценивающим взглядом. Тяжело вздохнул и вернулся к бару. Долил в нетронутый бокал коньяка. Отсалютовал мне и выпил все за раз.
– Как оказалось, у твоего несостоявшегося рыцаря в друзьях – князь драконьего клана, – Александр горько ухмыльнулся. – Теперь понятно, почему у человека, пропустившего пятнадцать веков, не возникло проблем с адаптацией к чужому миру. Если бы я рассчитал эту вероятность раньше, то сейчас нам не пришлось бы так туго. Я должен уйти, потому что должен позаботиться о безопасности моих людей. Клановая вражда нам ни к чему. И так все плохо, Камелия. Арх не из тех, кто прощает. А Тимур – не из тех, кто не доводит дело до конца. Ты понимаешь, на какие жертвы я иду, чтобы изолировать тебя от них?
Он взял бутылку и налил себе тройную порцию.
– Твой невменяемый архимаг Ашерро уже сравнял с землей несколько владений вампирских кланов. Вот так просто – вышел из портала, и одним усилием его воли земля поглотила… все.
Я молчала, не зная, что ответить. Должна ли я чувствовать себя виноватой? Еще как. С другой стороны – я даже не понимаю, для чего все это. А вот он прекрасно понимает – а значит, сам виноват. Не я.
– И долго еще мне… вот так? – спросила я единственное, что меня сейчас действительно волновало.
Александр налил себе еще. Встал со стула и вальяжно расселся на диване. Даже снял туфли. Значит, разговор будет долгим.
– После того как Лилит ушла с Альтерры, она потратила много сил и времени, чтобы вернуть архимага Ашерро в нашу реальность. Но ей не удалось. Знаешь, почему? – вопрос был чисто риторическим, поэтому вампир не стал дожидаться моего ответа и продолжил: – Не так связывают любовь, дружба, уважение, как общая ненависть к чему-либо. Ковен избрал именно этот путь и, боясь мести, предпочел погрузить планету в хаос, но не возрождать самого сильного из магов. Междоусобная война? Нет. Это была просто бойня. И истребляли только род Де Алькарро. Тебе уже рассказали, наверное, о том, что отец Лилит и его сестры умерли в попытке защитить свою наследницу, невзирая на ее предательство? Наглая ложь. Их целенаправленно убили еще до того, как ковен узнал про Лилит и Арханиэлиуса. Ашерро встали на сторону Де Алькарро. И где они теперь? Ковену магов Альтерры плевать на благополучие измерения, плевать на адский сумрак и демонов. Ты хочешь знать, как долго будешь так жить? Честно, Камелия? Всегда.
Новая версия событий вокруг Лилит оказалась для меня полной неожиданностью. Если Александр говорил правду – все еще хуже, чем я себе представляла. Зато это объясняет, почему меня так старательно пытаются сжить со свету. Новая правда тяжко легла на душу. И только я собралась с мыслями, чтобы спросить, насколько эта версия достоверна, как Александр продолжил:
– Все, что я сейчас говорю тебе, когда-то рассказала мне ты. Ты сама решила вернуться на Альтерру и сама решила устроить себе амнезию. Там, знаешь ли, не очень любят тех, кто помнит историю, не искаженную интерпретациями, – он недовольно качнул головой. – Хотя я был категорически против. Раз уж все вышло по-твоему – теперь не пили ветку, на которой сидишь.
Он помолчал, видимо, подбирая подходящие слова.
– Знаешь, такие, как я, живут без времени. Где-то после первой тысячи лет я перестал замечать года, дни, часы, минуты. Ты – та, что заставила меня вспомнить, что мир не делится на черное или белое. Ты внесла краски в мою до того однотонную жизнь. И поверь мне, девочка, все, что я сейчас делаю, – только для тебя. Если я не говорю тебе чего-то – значит, так и должно быть. Думаю, ты и сама это понимаешь. А если нет, то поймешь рано или поздно. Когда все закончится, твоя память вернется. Те, кто начал все это, судя по покушениям, еще живы. Но мы найдем их. Обещаю.
Архивампир мягко улыбнулся и похлопал ладонью по дивану, приглашая меня сесть рядом. Я неловко улыбнулась ему в ответ и выполнила просьбу. Александр обхватил меня за плечи и обнял, приклонив голову – точно так, как в моих самых теплых воспоминаниях о нас. Внутри разлилось тепло благодарности, и груз на душе стал значительно легче. Теперь я не чувствовала себя одинокой.