Взрыв сопровождала вспышка слепящего света. Проморгавшись, я посмотрел на замок и обнаружил, что барьера больше нет. Огромные армии «шестерок» и пасхантеров не разделяло ничто, кроме открытого пространства.

Секунд пять ничего не происходило. Время будто остановилось. Все молча и неподвижно ждали. А потом начался просто ад.

Я испустил беззвучный вопль радости в рубке Леопардона. Удивительное дело, план сработал! Но радоваться было рано. Я оказался в самой гуще величайшей битвы в истории OASISa.

Вообще-то я и сам не знаю, чего ожидал. Пожалуй, надеялся, что в бой вступит десятая часть прибывших на Хтонию пасхантеров. Но в атаку ринулись все до единого. С яростным боевым кличем море аватаров хлынуло на армию «шестерок» со всех сторон. Меня поразила их решимость, ведь было совершенно очевидно, что многие из них идут на верную смерть.

Я завороженно смотрел на битву двух могучих армий, кипящую вокруг меня на земле и в воздухе. Зрелище дух захватывало. Как будто два роя пчел и ос схлестнулись и упали прямиком в муравейник.

И мы с АртЗмидой, Эйчем и Сёто оказались в самом сердце этого хаоса. Сначала я боялся пошевелиться, чтобы не раздавить кишащих под ногами пасхантеров. Сорренто же не стал ждать, пока ему освободят путь. Он ломанулся в нашу сторону, передавив громадными лапищами полсотни аватаров — включая своих. С каждым шагом он оставлял кратер на каменной поверхности планеты.

— Ну, понеслось… — пробормотал Сёто, и его робот принял оборонительную позицию.

Роботы «шестерок» уже находились под ураганным огнем со всех сторон. Больше всех доставалось Сорренто. Его ящер был самой крупной мишенью на поле боя, и ни один пасхантер с оружием дальнего боя не удержался от соблазна пальнуть по нему хоть разок. Град фаерболов, лазерных лучей, магических и обычных снарядов быстро вывел из строя всех остальных «шестерочьих» роботов. На Вольтрона так никто и не полюбовался — составляющим его трансформерам просто не дали объединиться. Но Мехагодзилла как будто ничуть не пострадал. Снаряды просто отскакивали от его непробиваемой шкуры. Десятки летательных аппаратов вились вокруг него, непрерывно поливая огнем, но все без толку.

— Ну, мы им устроим «Красный рассвет»! — крикнул Эйч и обрушил на Сорренто шквальный огонь из всех орудий своего Гандама.

Одновременно с ним Рэйдин Сёто начал стрелять из лука, а робот АртЗмиды выпустил алый энергетический луч, вроде бы исходящий из ее красных нагрудных пластин. Я не остался в стороне и выпустил изо лба Леопардона золотой бумеранг.

Всем нам удалось добиться прямого попадания, но лишь алый луч АртЗмиды нанес Мехагодзилле хоть сколько-нибудь заметный урон — оторвал ящеру кусок стального плеча, выведя из строя пушку. Но Сорренто не замедлил шага. Он надвигался на нас, и глаза его робота загорелись ярко-голубым светом. Мехагодзилла разинул пасть, и из нее вырвалась молния. Она ударила в землю у нас под ногами и, продолжая непрерывно исторгаться из пасти ящера, поползла вперед, оставляя в камне дымящуюся борозду и уничтожая все на своем пути. Мы вчетвером успели вовремя взлететь и уйти от удара, хотя меня едва не зацепило. Через несколько секунд молния угасла, но Сорренто продолжал ломиться вперед. Глаза ящера снова стали желтыми — видимо, у молнии был некий период восстановления, необходимый для подзарядки.

— Ну что, похоже, мы добрались до финального босса! — пошутил Эйч.

Мы разлетелись подальше друг от друга и нарезали круги вокруг Сорренто, чтобы ему сложнее было в нас попасть.

— Дело гиблое, — сказал я. — Мы его не завалим.

— Тонко подмечено, — съязвила АртЗмида. — Может, есть какие-то гениальные идеи?

Я задумался.

— Есть одна. Давайте я его отвлеку, а вы втроем рванете ко входу в замок.

— Неплохая мысль, — произнес Сёто.

Но вместо того чтобы полететь к замку, он круто развернулся и камнем рухнул на Сорренто.

— Уходите! — крикнул он. — Я разберусь с этим ублюдком!

Эйч обогнул Сорренто справа, АртЗмида слева, а я пролетел прямо над головой. На фоне колоссального стального ящера робот Сёто смотрелся игрушкой — разница была пугающей. Но Сёто она ничуть не смущала. Он вырубил реактивные двигатели и приземлился прямо перед Мехагодзиллой.

— Скорее! — крикнул Эйч. — Ворота замка открыты!

С высоты я видел, как бескрайнее войско пасхантеров теснит армию «шестерок», сминая ее ряды. Сотни пасхантеров уже прорвались к замку — только чтобы обнаружить, что не могут войти, не имея копии Хрустального ключа.

Прямо передо мной Эйч сделал разворот и стал снижаться. Метрах в тридцати от земли он распахнул люк в рубке своего Гандама и выпрыгнул, отдав команду к трансформации. Робот превратился в маленькую игрушку, Эйч перехватил ее в воздухе, спрятал в инвентарь и полетел к воротам замка — видимо, с помощью какого-то магического предмета. Он проскочил над головами у сгрудившихся перед распахнутыми двойными дверьми пасхантеров и скрылся внутри. Несколько мгновений спустя тот же номер провернула АртЗмида. Я резко пошел на снижение и приготовился следовать за ними.

— Сёто! — крикнул я. — Мы идем внутрь! Давай сюда!

— Идите, я сейчас догоню! — ответил он, и что-то в его голосе мне не понравилось.

Я прекратил снижение и посмотрел назад. Сёто завис справа над Мехагодзиллой. Ящер медленно развернулся и тяжелой поступью зашагал к замку. Я уже понял, что слабым местом этого робота была низкая скорость движения и неповоротливость. Это с лихвой компенсировало его кажущуюся неуязвимость.

— Сёто! — заорал я. — Чего ты ждешь?! Лети сюда!

— Идите без меня! Мне есть о чем поговорить с этим уродом!

И прежде чем я успел ответить, Сёто ринулся на Сорренто, сжимая по мечу в стальных руках. Оба лезвия вошли в правый бок ящера с фонтаном искр и, к моему удивлению, сумели нанести ему реальный урон. Когда дым рассеялся, я увидел, что правая передняя лапа ящера бессильно повисла. Ее практически оторвало ниже локтя.

— Придется тебе подтираться левой рукой, Сорренто! — злорадно выкрикнул Сёто.

Он запустил реактивные ускорители и полетел ко мне, в сторону замка. Но Сорренто успел повернуть голову своего стального зверя ему вслед. Глаза робота вспыхнули голубым огнем.

— Сёто! Берегись! — заорал я, но было поздно.

Мой голос потонул в реве молнии, вырвавшейся из пасти Мехагодзиллы. Она ударила робота Сёто в спину между лопаток, и он взорвался оранжевым огненным шаром.

В радиоканале затрещали помехи. Я попытался вызвать Сёто, но он не ответил. А потом на дисплее у меня выскочило сообщение: имя Сёто пропало с Доски почета.

Он погиб.

На несколько секунд я впал в ступор — и это случилось очень не вовремя. Молния продолжала бить из пасти Мехагодзиллы, быстро приближавшейся ко мне и вспарывавшей землю и стену замка. Когда я наконец очнулся, было поздно. В последний миг перед тем, как молния погасла, Сорренто нанес мне удар в нижнюю часть корпуса.

Я посмотрел вниз и обнаружил, что моего робота разорвало пополам. Сразу вспыхнули и запищали все тревожные индикаторы, и пылающий Леопардон начал падать, оставляя за собой дымный след.

Чудом я успел сообразить, что надо катапультироваться, и дернул за ручку над креслом. В рубке раскрылся аварийный выход, и меня выбросило из падающего робота за секунду до того, как он рухнул на ступени замка, раздавив несколько десятков аватаров.

Я врубил реактивные сапоги до удара о землю и быстро подрегулировал параметры управления, ведь теперь я контролировал не гигантского робота, а своего обычного аватара. Я сумел приземлиться на ноги рядом с пылающим остовом Леопардона, и меня тут же накрыла огромная тень. Я обернулся. Надо мной, заслоняя собой небо, нависал стальной ящер Сорренто. Он поднял громадную левую ногу, готовясь раздавить меня.

Я разбежался и прыгнул, врубив реактивные сапоги в воздухе. Когтистая лапа Мехагодзиллы, едва не зацепив меня, обрушилась на камень, оставив кратер там, где я только что стоял. Стальной зверь испустил пронзительный вопль, за которым последовал глухой рокочущий смех. Смех Сорренто.

Отключив сапоги, я сгруппировался, кубарем прокатился по земле, вскочил на ноги и, задрав голову, посмотрел на морду ящера. Глаза пока желтые — значит, молния еще заряжается. На реактивных сапогах вполне можно успеть нырнуть в замок, а уж там Сорренто меня не достанет — если не вылезет из своего гигантского робота.

Эйч и АртЗмида уже дожидались у хрустальной двери и орали на меня по радиоканалу. Мне оставалось только влететь в замок, и тогда мы откроем Третьи врата прежде, чем нам помешает Сорренто.

Но вместо этого я отыскал в инвентаре Бета-капсулу. В ладонь лег небольшой металлический цилиндр.

Сорренто пытался убить меня. И заодно убил мою тетку и всех моих соседей. В том числе милейшую старушку миссис Гилмор, которая мухи не обидела. По его приказу убили Дайто, а Дайто был моим другом, пусть я ни разу его и не видел. А теперь этот урод расправился с аватаром Сёто, лишив его возможности пройти Третьи врата. Сорренто имел большую власть и высокое положение, которых не заслуживал. А вот чего он действительно заслуживал — так это публичного унижения. Хорошего пинка под зад на глазах у всего мира.

Я поднял Бета-капсулу над головой и нажал на кнопку активации. Возникла вспышка слепящего света, небо стало кроваво-красным, и мой аватар начал расти и видоизменяться, принимая форму громадного красно-серебряного пришельца с горящими яйцевидными глазами, странным плавником на голове и светящимся индикатором в центре груди. На три минуты я стал Ультраменом.

Мехагодзилла перестал верещать и молотить лапами. Его взгляд был направлен вниз — на то место, где только что стоял мой обычный маленький аватар. Ящер медленно поднял голову, оценивая размеры нового противника. Наши горящие глаза встретились. Теперь я стоял лицом к лицу с роботом Сорренто, почти не уступая ему в росте.

Стальной ящер неловко попятился. Его глаза снова вспыхнули голубым.

Я слегка присел и встал в боевую позу, обратив внимание, что в углу дисплея появился таймер, отсчитывающий три минуты: 2.59, 2.58, 2.57.

Под таймером располагалось меню способностей Ультрамена — перечень различных энергетических атак на японском. Я быстро выбрал «Космический луч» и скрестил руки перед собой. Из предплечий вырвался пульсирующий белый поток энергии и ударил Мехагодзиллу в грудь, отбросив назад. Потеряв равновесие, Сорренто не справился с управлением, и его робот свалился с гигантских ног, рухнув на бок.

Тысячи аватаров на поле боя разразились ликующими возгласами.

Я взмыл в воздух и поднялся на полкилометра, а потом камнем упал вниз, целясь ногами в хребет поверженному ящеру. Когда весь мой вес обрушился на Мехагодзиллу, я услышал, как внутри у того что-то хрустнуло. Из его пасти повалил дым, а горящие голубым светом глаза потухли.

Я отпрыгнул назад и приземлился на одно колено возле поверженного ящера. Он бешено молотил хвостом и тремя уцелевшими лапами. Видимо, Сорренто лихорадочно жал на все кнопки, пытаясь заставить робота встать на ноги.

Я выбрал в меню яцуаки корин, «Ультрарассечение». В правой руке Ультрамена появилась сияющая голубым светом циркулярная пила. Я швырнул ее бешено вращающийся диск в Сорренто, как фрисби. Диск со свистом рассек воздух и попал в живот Мехагодзиллы, врезаясь в стальную шкуру, как в мягкий тофу. Ящер развалился пополам. За миг до того, как вся эта махина взорвалась, от нее отскочила голова — это катапультировался Сорренто. Правда, из-за того, что робот лежал на спине, голова полетела не вверх, а вбок, но Сорренто быстро развернул реактивные ускорители и стал уходить в небо. Далеко не ушел. Я скрестил руки, выстрелил еще одним «космическим лучом» и сбил удаляющуюся голову, как тарелочку. Она взорвалась, и я нашел это очень приятным зрелищем. Толпа взревела от восторга.

Я заглянул на Доску почета и убедился, что номер Сорренто с нее исчез. Его аватар погиб. Этому я, правда, не особо обрадовался, потому что знал — Сорренто немедленно вытолкает из тактильного кресла кого-то из своих подчиненных и заграбастает себе его аватара.

Когда я деактивировал Бета-капсулу, на счетчике оставалось всего пятнадцать секунд. Мой аватар тут же уменьшился до нормальных размеров и вернул себе свой обычный облик. Я врубил реактивные сапоги и полетел в замок.

В дальнем конце золотого зала у Хрустальных врат меня уже дожидались Эйч и АртЗмида — в окружении полутора десятков горящих и окровавленных тел убитых «шестерок». Только что убитые аватары постепенно растворялись в воздухе. Видимо, тут произошла короткая и очень жаркая схватка, на которую я совсем чуть-чуть опоздал.

— Так нечестно, — заявил я, отключив сапоги и плюхнувшись на пол рядом с Эйчем. — Могли бы и на мою долю оставить хоть парочку.

АртЗмида не удостоила меня ответом, только «фак» показала.

— Поздравляю с тем, что завалил Сорренто, — сказал Эйч. — Драка была эпическая, что ни говори. Но ты все равно законченный идиот. Сам-то понимаешь?

— Ну да. — Я пожал плечами. — Понимаю.

— Эгоистичный придурок! — рявкнула АртЗмида. — А если бы он тебя убил?!

— Но не убил же. — Я шагнул мимо нее к вратам и принялся их изучать. — Так что предлагаю расслабиться и подумать о том, как открыть эту хреновину.

Я рассмотрел замочную скважину в центре, потом слова, вырезанные над ней на многогранной хрустальной поверхности: «Вера, надежда, любовь».

Я вынул из инвентаря ключ и воздел в поднятой руке. Остальные проделали то же самое. И ничего не произошло.

Мы встревоженно переглянулись. Тогда мне в голову пришла идея. Откашлявшись, я произнес первую строку песенки:

— «„Три“ — волшебное число…»

Хрустальная дверь засияла, и на ней появились еще две скважины.

— Получилось! — прошептал Эйч. — Охренеть… Глазам не верю! Мы и правда стоим на пороге Третьих врат!

— Наконец-то! — выдохнула АртЗмида.

Я вставил ключ в центральную скважину, Эйч — в ту, что слева, а АртЗмида — в правую.

— По часовой стрелке на счет «три»? — предложила она.

Мы с Эйчем кивнули. АртЗмида досчитала до трех, и мы одновременно повернули ключи. Хрустальная дверь исчезла в короткой вспышке голубого света. Вместо нее перед нами раскрылся портал в бездну, в которой кружились мириады звезд.

— Ух ты… — услышал я шепот АртЗмиды над ухом. — Вот оно…

Мы приготовились шагнуть во врата, и тут я услышал чудовищный раскат грома — как будто сама Вселенная раскололась пополам.

И все мы умерли.