IV

Держа в одной руке пакет с одеждой, в другой — сапоги, я выбежала из квартиры. Метросексуал проклятый! Сапоги ему, видите ли, не понравились. Когда голый был, натянул их с удовольствием, не принюхивался. А чуть отмылся, так немедленно нос принялся воротить. Ну, сапожки-то, естественно, не новые, и я в них сто раз прямо в грязных ботинках влезала, а до этого в них Вовка на даче своими ногами потел. Извините, господин Ливанцев, так уж вышло. Не догадалась, в силу своей природной ограниченности, заготовить для вас свеженькие, прямо из бутика и «Диором» их опрыскать! Надобно заметить, однако, что в момент, когда вы мне столь оригинально представились, от вас тоже совсем не им пахло, а так, знаете, легонько тянуло помоечкой. Не знаю уж, почему. Видимо, от газетки, коей вы стыдливо обернули свои чресла. Правда, в отличие от вас, я человек самокритичный, и вполне допускаю, что неприятный запах, исходивший от вас, был плодом моего чересчур развитого, как у любого творческого человека, воображения. Тем не менее тело ваше было отнюдь не стерильно, что, впрочем, не помешало мне принести на алтарь вашего спасения как плед, так и эти злосчастные сапоги!

Свой возмущенный монолог я произнесла про себя, ожидая лифт, который упорно не появлялся, сколько я ни давила на кнопку. Лифтов было два, но оба то ли где-то стояли, то ли гуляли.

Приложила ухо к створке, прислушалась. Откуда-то сверху, как мне показалось, доносились женские голоса. Вечная история: кто-то стоит в лифте и треплется с человеком на площадке! У нас дома тоже так бывает.

Постучала кулаком по створке. Ноль эффекта. Я уже немного успокоилась и вдруг подумала: «А может, не стоит торопиться? Наоборот, подожду, погляжу, кто Ливанцева придет спасать». Хотя скорее всего я этого человека не знаю, какой смысл тогда дожидаться. Но я ведь моту его сфотографировать, у меня камера есть в мобильнике. Кстати, а где мобильник?

Вытрясла из пакета одежду. Зажилил, гад, мой телефон. Хотела надавить на кнопку звонка, но рука моя в последний момент замерла в воздухе. Ни в коем случае! Подожду еще немного, я потом вроде как за телефоном вернусь. А если этот человек быстро приедет? Нет, мобильник нужно изъять заранее.

Позвонила. Открывать Ливанцев не торопился, а когда наконец открыл, я ахнула: он был полуголый, и физиономия наполовину в пене, наполовину побрита. Нарцисс! Но… вынуждена признать: чрезвычайно сексуальный! Особенно когда как сейчас: в одних джинсах и без майки.

Увидел меня. Выбритая щека злобно дернулась.

— Что вам еще?

— Имущество не додали, — улыбнулась я.

— Все ваши вещи сложил в пакет. — Щека опять дернулась. — Или трусы забыл?

— Про трусы вам виднее, — не осталась в долгу я. — Но без них я бы обошлась, a вот без телефона никак.

— Оставайтесь здесь, — рявкнул он и скрылся в спальне.

Бред какой-то. На порог теперь не пускает! А что скрывать? Я и так уже всю его квартиру осмотрела.

Вынес мой мобильник.

— Вот, возьмите.

— Спасибо.

— Не за что, — сказал он, вытесняя меня на площадку.

Хорошенькое не за что! Я бы на его месте поблагодарила. Без моего телефона он даже маме позвонить бы не смог. Но ему, естественно, уже не до меня. Жизнь налаживается, и Ливанцев снова ощущает себя звездой.

— Извините за беспокойство, — язвительно проговорила я в закрывающуюся дверь.

Процесс закрытия приостановился. В щели опять показалась его физиономия.

— Ну, что вы, что вы, Настенька, все в порядке.

После этого дверь закрылась окончательно.

Я пристроилась в засаде у лифта. Ждать долго не пришлось. Створки раскрылись. На площадку ступил широкоплечий мужчина. Средних лет, среднего роста и усредненной наружности, лишенной особых примет. Явно из службы безопасности. Не сосед по этажу. Этот дом для данного персонала слишком шикарен.

Сняла его и запрыгнула в лифт. Мужчина было обернулся, но створки уже закрывались.

Теперь я могла со спокойной совестью и чувством выполненного долга ехать на работу. Могла, но не поехала. Предпочла заскочить домой и привести себя в порядок. Кто-то на моем месте, вероятно, явился бы в редакцию и соврал, что прибыл прямиком из пампасов, но я после утренних приключений чувствовала себя крайне дискомфортно. Мне уже чудилось, будто от меня скоро начнет пахнуть, как от Вовкиных сапог. Кстати, убедилась: из них и впрямь попахивает. Доеду до своего двора и, пожалуй, выброшу в помойку. Не настолько я сентиментальный человек, чтобы хранить столь вонючий сувенир.

Дома быстренько сполоснулась под душем, облачилась в свеженькую одежду, нарисовала личико, позавтракала чашкой кофе с парочкой бутербродов и отправилась в редакцию.

На работе первым делом заперла в сейф ливанцевскую расписочку, затем забила в память мобильника его телефоны.

Целый день язык чесался, так хотелось похвастаться коллегам новым знакомством. Взяла себя в руки. Удержалась. Лишь главному пошла намекнула, что наклевывается сенсационный материал. В его ответном унылом взгляде на меня уловила большое сомнение. Мол, все вы мне вечно сенсации обещаете, а в результате получаю сплошную жвачку и перепев материалов из чужих газет. Чуть приоткрыла завесу над тайной, намекнув: героем сенсации будет известная телезвезда.

Он скривился, как от незрелого яблока, и рукой махнул:

— Да ладно тебе, Настя. Всех телезвезд уже перепахали вдоль и поперек. И все правды написали, и все неправды. Что еще к этому можно добавить. Что какой-нибудь из них липосакцию не в том месте сделал.

— Юрий Михайлович! — возмутилась я. — При чем тут липосакция! У меня будут факты из личной жизни! Неизвестные не только широкой публике, но даже близким друзьям.

— Так тебе звезда и расскажет!

— А мне не надо рассказывать. И так уже знаю.

— В таком случае звезда не согласится на интервью.

— Согласится. У меня расписка есть с обязательством.

Главный несколько оживился и заинтригованно оглядел меня с ног до головы.

— Как тебе удалось. Дала ему, что ли?

— Юрий Михайлович, что за цинизм! То есть я ему дала, только не то, о чем вы подумали.

Главный еще сильнее заинтересовался.

— Вот только не понимаю, что другое у тебя может быть, чего у звезды нет? Кстати, это мужик или баба?

— Секрет. Можете считать это ответом на оба ваших вопроса.

— Интриговать ты, Танеева, научилась. Может, и из интервью что-нибудь путное выйдет. Жду с нетерпением.

Одно хорошо: теперь могу неделю, как минимум, в редакции появляться, когда заблагорассудится, отговариваясь, что работаю над сенсацией.

Вернулась в свою комнату. Посмотрела на снимок того типа в мобильнике. Показала ребятам. Вскоре установили: и впрямь глава службы безопасности телекомпании, в которой работает Ливанцев. На всякий случай перекачала снимок в компьютер. Глядишь, и пригодится.

Вечером не удержалась. Нахвасталась Янке про утреннее знакомство. Правда, без имен, что подругу мою изрядно обидело. Я бы на ее месте тоже обиделась. Но она, хоть и близкий мне человек, но тоже журналистка, и я не могла рисковать. Тем более что и ее муж Трофим журналист. Правда, его специальность — «горячие точки», но черт его знает. И на старуху бывает проруха. Короче, изложила в общих чертах. Пикантные подробности тоже пришлось опустить, иначе Янка мигом бы вычислила, о ком речь. В результате никакого удовольствия. Лучше бы вовсе не рассказывать.

Чтобы хоть как-то себя успокоить и расслабиться, остаток вечера провозилась с грибами. Слава богу, вспомнила, что их надо вытащить, когда заехала от Ливанцева домой. Накрутила пять банок. Полнейший, конечно, атавизм при нынешнем изобилии в магазинах, но домашние маринады вкуснее.

Упражнение оказалось оздоровляющим. Легла — и уснула как убитая. Утром проспала. Здоровый мой организм скомпенсировал вчерашний ненормально ранний подъем. Прихожу в редакцию, а в нашей комнате сенсация. На моем столе алеет огромный букет роз, а вокруг него кудахчут обзавидовавшиеся бабы. Любопытно, кто это сподобился? Вовка решил вернуться от своей понихи?

Нет, цветы — не его стиль. Скорей он явился бы собственной персоной да еще с бутылкой, и не в редакцию, а домой. Но больше вроде и некому. Остальные до стадии цветов не дошли. Однако, вот он, букет, значит, кто-то его прислал. Может, по ошибке?

Нашла в цветах карточку. Начала читать, а бабы мне в затылок дышат. «Настя, спасибо вам за все. О своем обещании помню, и слово сдержу. Ваш В. Л.»

— Владимир Ленин, что ли? — хихикнула возле самого моего уха Зося.

— Нет, Феликс Дзержинский, — огрызнулась я.

Молодец Ливанцев, что ограничился инициалами. Иначе его инкогнито было бы раскрыто.

— Насть, ну скажи, что за мужик, — канючила Зося.

— Мужик как мужик. Обыкновенный, — равнодушно бросила я.

— Оно и чувствуется, — с подчеркнуто кислым видом проговорила Татьяна. — Букетик будто для дамы постбальзаковского возраста. Кто же такие розы могильные девушке дарит.

— Ну, Настасье нашей тоже давно не восемнадцать, — внесла свою лепту Зося.

Приятно, знаете ли, работать с доброжелательными людьми!

— Небось чиновник какой-то, — выдвинула версию Таня. — Где ты недавно интервью брала? В мэрии или в префектуре? Ты еще рассказывала, что там кто-то на твои ножки в мини-юбке заглядывал. Угадала?

— Почти, — ответила я, стремясь поскорее закрыть тему.

— Ну! — Татьяна победоносно глянула на Зосю. — Говорила же тебе, нет у Натальи нового мужика!

Я возмутилась:

— А чиновник, по-вашему, уже не мужик, и его нельзя завести?

— Ну, судя по твоим словам, этого завести можно с пол-оборота. А мужик или не мужик, определяется уровнем должностей и доходов. Тот, про которого ты рассказывала, кажется, не высоко прыгнул.

— Ну, если цветы присылает, значит, все-таки… — начала было Зося, но Таня перебила:

— Вид, значит, был обманчивый, и Настя не раскусила. Собираешься встречаться?

Умирает от зависти, поняла я. Оно и понятно: Татьяне, несмотря на пышный бюст, ни один чиновник, даже самый замухрышистый, не прислал ни одного букета за всю ее долгую журналистскую карьеру. И о возрасте, между прочим, кто бы говорил. Мне не восемнадцать, а ей уже и не тридцать пять, и даже не сорок!

Пристроила в вазу. Приятно-то как! Знала бы Татьяна, от кого букетик! Двойной разрыв сердца был бы обеспечен!

Позвонить, что ли, Виталию и спасибо сказать. Приличия вроде требуют, но нельзя. Девки непременно подслушают. А если СМСку кинуть?

Достала из сумки мобильник. «Виталий, спасибо! С нетерпением жду нашей встречи! Настя». Перечитала. Весьма двусмысленный текст. Хотя ладно. После вчерашнего все сойдет. Голым его видела. В ванной он у меня мылся. Даже с мамой его познакомилась. Большего интима, пожалуй, удостаиваются только жены. Его свидетельство о браке видела. Если еще увижу свидетельство о разводе, можно тут же замуж за него выходить. Ха-ха! Нажала на кнопку. Отправила.

Пять минут спустя мой мобильник пульсирующе запищал. СМСка! От Виталия! Надо же! Мы ведь такие занятые. Открыла: «Настя, цветы-то хоть свежие? Очень волнуюсь, как бы не сухой веник. Заказал по Интернету из того, что было. Виталий».

Хи-хи-хи! Он уже волнуется! И цветы неужели сам заказывал? У него же там целый штат молодых помощниц. Ах да, небось конспирацию соблюдает. А меня задабривает, чтобы гнусное интервью не сделала. Но все равно приятно. Порадую человека. Опасливо косясь на Татьяну с Зосей, набила ответ: «Цветы чудесные. Народ завидует!».

На сей раз ответ пришел через минуту: «Надеюсь, мое инкогнито сохранено?» Ясненько: испугался! А вот на этот вопрос я ему сразу не отвечу. Пускай поволнуется!

От Таньки не укрылись мои манипуляции с телефоном.

— Вижу, купилась, Настасья, на цветочки. С чиновником своим любезничаешь? Решила, стоит того?

Вот ехидна!

— Стоит или не стоит, время покажет, — ответила я.

— Вот и умница, — вроде как похвалила, но лучше бы отругала. — Правильно, отработай его по полной. Глядишь, на что и сгодится. Да и вообще: лучше паршивенький мужик, чем вообще никакого. А то засиделась в девках.

Вот человек! Так и ищет больную мозоль, чтобы изо всех сил наступить!

— Откуда ты так уверена, что я одна? — спросила у Таньки. — Или частного детектива следить за мной наняла?

— Да ладно. По бабе всегда видно, есть мужик у нее или нет. Взгляд у тебя голодный.

Воображает, что у нее сытый! Посмотрела бы на себя, когда любое свежее мужское лицо заходит к нам в комнату! Калькулятор в Танькиных глазах включается в первую же секунду. Цифорки так и мелькают! Мечты распределяются в следующей последовательности: выйти замуж за богатого; попасть к богатому на содержание; хоть с кем-нибудь раз в жизни классно трахнуться. До сих пор Танькин калькулятор работает абсолютно вхолостую. Ой, да что это я завелась? Нет мне до нее никакого дела. Вот ей до меня почему-то есть. Но не стану ей отвечать. Лучше пошлю СМСку Виталию. Он уже, наверное, издергался по поводу своего инкогнито. Не стоит слишком человека нервировать.

Успокоила. Он снова ответил: «Вы не против завтра встретиться?»

Надо же, звезда сама падает мне на голову! На интервью напрашивается. Или стремится поскорее от меня отделаться, Как бы там ни было, сенсация у меня, считай, в кармане. Отказываться, понятное дело, не стану.

«Согласна. Где? На нейтральной территории?»

Ответ прилетел со скоростью молнии:

«Нет. Давайте у вас. Вечерком. Адрес помню».

Еще интереснее! Что ему так понравилось у меня дома? Написала, что готова. Он сообщил, что будет у меня ровно в девять.

Поглощенная перепиской, потеряла бдительность и не заметила, что Татьяна встала у меня за спиной и читает текст СМСок. Перевернула мобильник, но это уже не играло никакой роли.

— Она уже дома его принимает, — с кривой ухмылочкой сообщила Татьяна Зосе. — Ох, что-то дешево продавать себя стала! За букет цветов! Если бы хоть колечко с бриллиантом подарил.

— А если уже подарил, — безмятежно откликнулась я. — И не только колечко.

— Врешь, — не поверила Татьяна, однако от меня не укрылось: трясется от ужаса. Вдруг я сказала правду? Тогда ей как дальше жить?

План мести созрел мгновенно. Завтра же… нет, завтра я встречаюсь с Ливанцевым… тогда послезавтра одолжу у Янки ее шикарное бриллиантовое кольцо вместе с еще какой-нибудь побрякушкой и добью Таньку. Хоть отстанет от меня со своим ханжеским сочувствием. Любому терпению есть предел!