Глава X

Игорь утешал меня словами. Долго и терпеливо. И я ему верила. Верила каждому его слову. Потом он утешал меня губами, долго и жарко. И я отвечала ему тем же. Слова уже были не нужны. Мы оказались в спальне. Когда последний барьер, еще разделявший нас, готов был рухнуть, я, отпихнув его от себя, спросила:

— А ты женат?

— Очень своевременный вопрос, — простонал он. — Раньше спросить не могла?

— Некогда было, — я и сама задыхалась от желания, однако без его ответа продолжать не собиралась. Мне важно было это узнать, жизненно важно и необходимо, сама не знаю почему.

— Да не женат я, не женат, — скороговоркой выдохнул он и снова прижался ко мне. — Только за паспортом не пойду, не проси. Документы проверишь потом.

— А раньше? — язык уже почти не подчинялся мне, я вся была во власти желания.

Он сердито откинулся на подушку.

— Ты бы на меня еще ведро воды вылила. Взрослая женщина. Мелодрамы пишешь, хоть и криминальные, а не знаешь, что нельзя мужикам на пике страсти задавать такие суровые вопросы. Ладно, давай уж сразу все выясним, и дальше ты вопросов не по теме задавать не будешь.

— Прости.

— Уже простил. Значит, слушай. Я был женат. Давно. Разошлись мы по взаимному согласию. Не сложилось у нас.

— А дети есть?

— Вопрос непростой. Сразу не ответишь. Дочка есть. Но когда ей было всего два года, моя бывшая жена вышла замуж за американца и уехала в Штаты. У них вышла замечательная семья. Моя дочь считает нового мужа жены папой, и я разрешил ему удочерить ее. Понимаешь, по-моему всем так лучше. То есть дочь меня знает и помнит, и я их иногда навещаю. В общем, формально я разведен и бездетен.

— И больше не женился?

— Я… ждал и искал — ту самую, единственную. И, по-моему, наконец нашел. Тебя.

— Так уж прямо и ждал, — с сомнением произнесла я. — Сколько же лет?

— Да лет десять. То есть, я, конечно, за это время еще попытался сделать несколько ошибок. Только вовремя понимал, и до женитьбы не доходило.

— Значит, еще несколько девушек обманул.

— Нет, — обезоруживающе улыбнулся он. Боже, какая у него улыбка! — Я честный. Никому из них ничего не обещал, а вот тебе…

— Замолчи. Ты же меня совсем не знаешь.

— Все, что мне надо, знаю. И абсолютно уверен: ты именно та, кого я ждал.

И я понимала, что он не кривит душой и совершенно прав. Нам было так с ним легко, будто мы знали друг друга тысячу лет. Мы понимали друг друга с полуслова, и для нас не существовало никаких запретных тем. Никакого стеснения, оглядки, что один другого неправильно поймет. Я знала, что могу поделиться с ним самым сокровенным. Я была открыта ему, а он — мне. Ни с кем и никогда еще я не чувствовала себя такой свободной. И еще: ни одного мужчину на свете я так не хотела!

— Ну, Тася, допрос окончен? — весело ухмыльнулся он. — Прежде чем отвечать, хорошо подумай. Дальше я подобного не потерплю.

Вместо ответа я крепко обхватила его руками.

Мои сновидения, представлявшиеся мне верхом блаженства, оказались лишь бледным предчувствием того, что случилось в реальности. И не надо было ни дворцов, ни садов, ни бассейнов из «Тысячи и одной ночи», и даже розовые лепестки для любви вовсе не нужны. Старая дедушкина кровать, и два жарких тела, слившихся воедино, и две души, которые уже не могут друг без друга. Вот и все, что нужно, когда приходит истинная любовь…

Разбудил меня яркий свет, вспыхнувший в комнате. С трудом разлепив веки, я пригляделась и увидела чей-то силуэт в дверях. Это был Виталий; опершись о косяк, он глядел на нас.

Игорь тоже проснулся и, лениво потянувшись, сказал:

— О-о, Тася, у нас, кажется, гости.

В ответ раздался яростный голос Виталия:

— А я-то думал: что же она так устала? На чем так надорвалась, что ей оказалось необходимо уехать и ото всех скрыться и ни в коем случае не видеть меня! Я ее, бедняжку, еще жалел, сочувствовал, а она, выходит, просто наставляла мне рога. И это чуть больше месяца после свадьбы! Зачем ты вообще выходила за меня замуж, если у тебя такой шикарный любовник на джипе?

Вскипев, не помня себя, я заорала:

— А ты, гад, зачем на мне женился, если у тебя уже ребенок был? Между прочим, твоя идея! Ты делал мне предложение, а не я тебе.

Виталий скривился в презрительной улыбке.

— А-а, значит, все же унизилась до слежки за мной. Я так и чувствовал! И решила, конечно, отомстить.

— Про твоего ребенка я узнала совершенно случайно. А вот как ты узнал, что мы здесь?

— Твоя мама позвонила. С претензиями, почему я не сообщил ей, что ты на даче, хотя и обещал, что если выясню, где ты, тут же дам ей знать. Она вообще какую-то ахинею несла. Вроде ей кто-то по телефону доложил, что ты меня встречала. И я кому-то очень понравился.

«Галина Филипповна, — поняла я. — Решила, видать, запоздало поздравить родительницу с моим удачным замужеством. Может, и к лучшему. Уж рубить, так сразу. Только бы они сейчас не подрались».

Я со страхом покосилась на Игоря, но он вполне по-хозяйски возлежал на своей половине дедушкиной с бабушкой двуспальной кровати, закинув руки за голову, и с улыбкой Чеширского Кота наблюдал за нами. По-моему, ситуация его забавляла.

— Надеюсь, ты маму сюда не привез? — спросила я.

— Нет, — огрызнулся Виталий. — И очень жалею. Ей стоило бы полюбоваться на свою высоконравственную дочь.

Ах, почему я тогда не послушалась своей интуиции! Раз он стал нравиться маме, значит уже никуда не годится. Бежать от него надо было стремглав, а не выходить замуж. Хотя не случись той свадьбы, Игоря тоже бы не было. То есть, наверное, мы все равно бы познакомились. Фильм-то по моим книгам он все равно делать собирался. Вопрос, сложились бы в официальной обстановке у нас такие отношения?

Виталий продолжал что-то злобно шипеть, а я уже завелась и отвечала ему в том же духе.

— Ребята, — вдруг вмешался Игорь. — Не надоело вам? Ну что вы как в детском саду! Препираетесь по принципу «сам дурак»! По-моему, главное ясно: между вами все закончилось. Чего толочь воду в ступе и гадости друг другу говорить? Ты мужик, как там тебя, Виталий? Кстати, меня Игорь зовут. Будем знакомы, хотя и неприятно. В общем, мой тебе совет: или домой езжай, или пойди вниз, там коньяк на кухне стоит. Выпей для успокоения и ложись. Только выбери какую-нибудь комнату подальше от нас. Мотаться ночью в таком состоянии на машине, пожалуй, действительно ни к чему. А утром решите, что дальше делать: как развод оформлять и так далее…

— Слушай, ты! — взревел Виталий и, сжав кулаки, двинулся на Игоря. — Я со своей женой как-нибудь без тебя разберусь!

— Драться не буду. — Игорь даже не шелохнулся. — Сразу предупреждаю: у меня серьезный разряд по боксу. Удар страшный. Зашибу ведь. А жена уже не твоя, а моя. Остальное — формальности.

— Одевайся! — Виталий швырнул ему валявшуюся на полу одежду.

— Нет. Я мирный. Драться не хочу. А если тебе угодно, бей так.

— Лежачих не бью, — сквозь зубы процедил Виталий.

Успев натянуть халат, я вскочила с кровати и вклинилась между ними.

— Виталий, уходи. Наши отношения и впрямь закончились, и тебе здесь совершенно нечего делать.

Он снова взревел:

— Ничего себе! Моя жена на моей кровати…

— Это не твоя кровать, а дедушкина! — перебила я. — И я не твоя. У тебя вообще мало чего своего. Только дети. Но и они не от меня. Видишь, нас с тобой ничего не связывает!

— Как знаешь, — вдруг как-то сразу обмяк он. — В общем, счастливо оставаться и наслаждаться, а я домой поехал. Хотя… — Он горько усмехнулся. — И дом-то не мой, а твоей бабушки. Так что, прошу пардона.

— Счастливого пути, — напутствовал его Игорь.

— Как ты думаешь, он доедет нормально? — спросила я.

— Ну, если это тебя так волнует, попроси его позвонить, когда доберется, — буркнул он и резко отвернулся от меня.

Внизу взревела машина. Виталий убыл.

— Да не ревнуй ты пожалуйста, — сказала я Игорю. — У меня чисто эгоистические соображения. Ведь если с ним что-то сегодня случится, это будет на моей совести. Всю жизнь потом мучиться.

— Можешь не волноваться. — Игорь наконец повернулся ко мне. — Люди вроде него очень любят себя и берегут.

— Что же он тогда с тобой драться лез?

— Лез, да не стал, — усмехнулся Игорь.

— Потому что ты не поддался на провокацию.

— Ерунда, — отмахнулся Игорь. — Если бы действительно захотел, то вытащил бы меня из кровати и морду набил.

— А твой разряд по боксу? — напомнила я.

— Наврал, — виновато откликнулся он. — То есть драться-то я умею и врезать могу. Но мужик в состоянии аффекта — дело страшное. Да и парень он, по виду, крепкий. Могло плохо кончиться. Но он вполне себя контролировал. Побушевал для виду, чтоб было потом чего рассказать. Ладно. Все хорошо, что хорошо кончается. Давай спать. Утро вечера действительно мудренее. Кстати, сразу предупреждаю: развод с Виталием можете освещать в прессе, это ваше дело, и я в него не лезу. Но нашу с тобой свадьбу я Феликсу не отдам.

— Это что, ты мне делаешь предложение? — Я смотрела ему в глаза.

— А разве я тебе его еще не делал? По-моему, и так все ясно.

— Тогда, может, и жениться не надо?

— Еще как надо! — четко произнес он. — И сразу оговорюсь, чтобы ты лишних вопросов в неподходящие моменты не задавала: ребенка хочу. — Он вдруг задумался и добавил: — Это возможно?

— Да вроде никаких проблем у меня по этой части нет, — откликнулась я. — Впрочем, до сих пор как-то не беременела, да и не хотела.

— Тогда будем выяснять на практике, — решил он. — Главное — не зацикливаться. Как получится, так и получится.

— Что ж, я согласна.

— Если даже вообще не получится, мне и тебя достаточно. Ты — самое главное.

— Тоже согласна, — потерлась я щекой о его руку. — Меня вот только одно удивляет. Как это ты, серьезный грамотный продюсер, добровольно отказываешься использовать нашу свадьбу для «промоушена»? Ведь это такая реклама для тебя и для меня. Феликс горючими слезами будет плакать.

Живо представив себе лицо генерального директора «Атлантиды», рвущего на себе волосы в отчаянии от того, что упустил столь лакомый кусочек, я хихикнула.

— Пошел этот твой Феликс к черту! — выдохнул мне в шею Игорь. — Кстати, и ты теперь его можешь запросто послать куда-нибудь подальше. Хватит тебе надрываться и на них ишачить. Я прекрасно один нас двоих обеспечу. А если понадобится, и троих, и четверых.

Я так и подпрыгнула.

— Домохозяйку задумал из меня сделать? И все мои усилия псу под хвост?

— Экие мы, оказывается, тщеславные! — Он чмокнул меня в бедро. — Да как хочешь. Только пиши в свое удовольствие, не надрывайся. Найдем с тобой, куда употребить свободное время.

На сей раз его поцелуй достался моему животу. Отпихнув его голову, я сказала:

— Мне криминальные мелодрамы писать надоело. Хочу что-нибудь другое.

— Ну и вперед. Флаг тебе в руки, — обрадовался он.

— Феликс не даст. Они никого из своей ниши не выпускают. Мол, читатель не поймет.

— Пошли ты его на… три буквы. Ты свободный человек. Вот и пиши, что нравится. Хочешь, пристрою тебя сценарии сочинять? По любой тематике.

— Во-первых, я сценарии писать не умею, а во-вторых, это совсем другое.

— Ну да, конечно. Никакой славы, да и деньги, наверное, не те. Хотя с последним — как повезет. Но тебе это важно?

— Не знаю. Понимаешь, читатели вроде как ждут мои новые книги.

— Решай сама. Только исходи, пожалуйста, из своих собственных желаний. Это важнее всего. И, кстати, сказывается на результатах работы. В конце концов существует компромиссный вариант: пиши пару книг в год для Феликса, а в оставшееся время попробуй что-то другое. Убежден: «Атлантида» не откажется, а если откажется, других найдем. Не проблема. И пусть только этот Феликс попробует тебя обидеть. Я ему покажу! В порошок сотру.

— Ну да. У тебя ведь удар!

— Хватит издеваться. Что-то ты обнаглела. Пора усмирять.

Усмирялись мы до самого утра, и на позднем зимнем рассвете я заснула совершенно счастливая.

С тех пор моя жизнь стала совершенно иной, и ощущение счастья с течением времени не ушло.

К великому моему изумлению, Виталий, как показали последующие дни, еще на что-то надеялся, а главное, хотел примирения. Вот уж неожиданный поворот событий! Он даже Феликса подключил и мою маму. Оба адвоката ринулись в атаку. Феликс, правда, едва узнав, кто выступает моим соответчиком по делу, мигом ушел в кусты, сказав:

— Дело это сугубо личное. Разбирайтесь сами. Мы с Таисией Никитичной обсуждаем только литературные проблемы и задачи.

Ну и ну! Кто бы мог подумать! А разве не он мне свадьбу устраивал? Но, видимо, эта свадьба у него проходила по разряду литературных проектов. Что ж, в чем-то он прав. Бракосочетание и впрямь оказалось виртуальным.

Родительница проявила куда большую настырность. Она попыталась меня убедить, что я теряю замечательного мужа, однако, узнав о его прегрешениях, немедленно повернула на сто восемьдесят градусов, вспомнив вдруг, как в самом начале наших с Виталием отношений предупреждала меня, что он меня обязательно бросит. Тщетно было ее убеждать, что это не он, а я его бросила, моя мама всегда должна оставаться права.

Впрочем, меня теперь это мало волновало. Какая разница, если у меня есть Игорь и нас ждет впереди счастливая жизнь!

Лялька с Толей из-за меня впервые поругались и чуть на развод не подали. Лялька целиком приняла мою сторону, Толя же, проявляя мужскую солидарность, заявил, что Виталий, как и любой другой человек (читай мужчина!) имеет право на ошибку. Так длилось до тех пор, пока Толя не познакомился с Игорем. Мы вчетвером так хорошо посидели, что Толя после этого признался Ляльке:

— Виталька, конечно, серьезно прокололся. Правильно Таська его выгнала. Игорь ей куда больше подходит. Надежный мужик.

В разводе я фактически не участвовала. Игорь нашел адвоката, который все за меня сделал. В общем-то, делить нам с Виталием было нечего, но я все равно дала ему деньги на однокомнатную квартиру. Надо же ему где-то жить, а когда он, учитывая его многочисленное потомство, сам на жилье заработает? Да и с контрактом его в «Атлантиде» теперь неясно, что будет. Как поведет себя Феликс во вновь сложившихся обстоятельствах? А мне и потиражные постоянно капают, и за экранизацию книг заплатили. Заработаю еще. Не пропаду. Будем считать, я с лихвой оплатила Виталию его домашний труд. Орал же он на суде, что я из него домработницу сделала! Но почему-то при этом до последнего не хотел давать развода. Привык, что ли, быть домработницей? Да нет. Привык он к хорошей жизни. Понравилось. Я-то, когда уговаривала его бросить изнурительные приработки, считала, что просто даю ему возможность заниматься любимым делом. А он в результате вошел во вкус пусть и не праздной, но сытой, жирной и безответственной жизни. Я сняла с него бремя забот о завтрашнем дне. Вот он и решил, будто ему все позволено. Сама во многом виновата. Ничего не видела и не замечала. Оглядываясь назад, удивляюсь собственной слепоте. А может, я подсознательно хотела оставаться слепой? Ведь до встречи с Игорем меня все в жизни устраивало. Только любви настоящей не было. Когда же она появилась, шоры упали с глаз, и я начала прозревать. Словом, я тоже не без греха. Виталий использовал меня, а я — его. И деньги на квартиру, по-моему, он вполне заслужил. Когда я ему их предложила, он изобразил оскорбленную добродетель, однако взял. И исчез из моей жизни.

Свадьбу мы с Игорем вообще не стали устраивать. По-тихому расписались (повезло: в этом загсе меня вообще не узнали и расписывали нас в рабочем порядке, без свидетелей и торжественности) и сразу уехали в путешествие по Европе. Не скажу, чтобы поездка оказалась совсем уж праздной. Игорь по ходу решал какие-то свои дела с французскими и итальянскими партнерами. Я шутя его упрекала:

— Мне велел поменьше работать, а сам…

— Такой уж вот я… Трудяга. — Скромно опускал он свои ресницы. — Не могу без работы. Тем более, теперь я глава семьи. Но ты отдыхай.

Я именно этим и занималась. Лондон. Париж. Рим… Но всему приходит конец. Возвратившись в Москву, мы поселились в его светлой просторной трехкомнатной квартире. Мне там ужасно нравилось. Только работалось почему-то плохо. И тогда свою старую квартиру я превратила в рабочий кабинет. Ездила туда каждый день, как на службу, и писала. Благо от Игоревой квартиры было совсем недалеко.

Сейчас я заканчиваю очередную книгу. А к следующей приступлю еще очень нескоро. Феликс уже чуть не плачет и хватается за сердце. Зато Игорь совершенно счастлив. И я тоже счастлива. Хотя стала большой толстой и неуклюжей. Теперь у меня вообще никакой талии нет. Но меня это не огорчает, наоборот, радует. Я жду ребенка.

Лялька ежедневно ко мне пристает:

— Как ты так можешь! Неужели трудно врача спросить, кого ты для моей дочки родишь, подругу или жениха? Она родится, что я ей скажу?

Они с Толей, конечно же, выяснили, кого ждет Лялька. А я не хочу. Кто родится, тому и будем с Игорем рады. И я успокаиваю свою подругу:

— Во-первых, сразу тебе ей ничего объяснять не придется. Другие проблемы будут. А к нужному моменту я уж точно рожу.

Лялька все такая же. А я чувствую, как ежедневно меняюсь. Новая жизнь во мне и любимый человек рядом заставили меня совсем по-другому взглянуть на мир. Умнее я стала или глупее, не знаю. Мне ясно только одно: жизнь моя обрела смысл. И выразить его так просто: я люблю!