VI

В первый момент мне даже показалось, будто Патрик заметил меня и узнал. Но, во-первых, это было невозможно, а во-вторых, если бы и случилось, он, слава Богу, не обладал даром речи и о своих наблюдениях хозяину доложить не смог. Так что я могла совершенно спокойно продолжать наблюдение.

Вот только наблюдать было особо не за чем. В мое поле зрения попал лишь подоконник, на котором сидел французский бульдог, и фрагмент комнаты, представлявшей собой нечто вроде гостиной. Патрик сидел неподвижно, в свою очередь, за кем-то или за чем-то наблюдая. Чуть погодя занятие ему наскучило. Он развернулся, спрыгнул и исчез. Наверное, возле окна стояла какая-нибудь кушетка.

Я еще немного понаблюдала за Гериным окном, проникаясь все большим сочувствием к детективам. Как оказывается, скучно непрерывно следить за местом, где ничего не происходит. У меня выдержки хватило минут на пять, от силы — десять. Потом заслезился глаз, следом за ним начала ныть спина и зачесался бок. Ох, какая же это мука! А когда детективы читаешь, так интересно и напряженно! Они вот сидят, и у них обязательно что-то происходит. А у меня ничего не происходило. Главное, видела-то я только кусок стены, телевизор и часть каких-то полок, даже не книжных. С книгами куда интереснее. Попробовала бы разглядеть надписи на корешках, изучила бы Герины вкусы и пристрастия. Хотя нет. Боюсь, Димкиному телескопу надписи не по силам. Звезды там, голые девушки — это да, а надписи на корешках не прочесть. Словом, полное разочарование. Вот так, стараешься, бьешься, а толку никакого.

К моменту, когда я пришла к сему умозаключению, у меня уже ныло все тело. Продолжать или не продолжать? В щиколотку мне ткнулся холодный нос Ириски. Эх, не сообразила! Надо было ей Патрика в телескоп показать. Узнала бы она его или нет? Где-то я слышала, что собаки в основном на запах ориентируются. С другой стороны, когда Федя на новый год нарядился Дедом Морозом, Ириска его не узнала, от ужаса взвыла и под стол спряталась. Вылезла, только когда Федя свой обычный вид принял. Так что, возможно, светлый образ Патрика ее бы и взволновал даже без запаха. Однако меня волновал совсем другой светлый образ, а его в окуляре не наблюдалось. Созерцать пустое окно больше не было мочи. Я решила заглянуть к Гериным соседям. В первых двух окнах оказалось темно. А дальше кипела жизнь. Лысый дядька, стоя перед настежь распахнутым окном, мерно поднимал и опускал огромные ярко-желтые гантели, при этом в такт движениям надувая и сдувая щеки. Завораживающее зрелище! Только бы дяденька не надорвался. По-моему, ему тяжело. Почти уверена: сегодня первый раз новый вес взял. А так ничего мужик. Хоть и лысый, но фигура вполне скульптурная. Все мышцы проработаны. Он ведь стоял в одних обтягивающих трусиках, рельеф которых я тоже по достоинству оценила.

Вдоволь насладившись живым примером здорового образа жизни, я на секунду вернулась к Гериному окну, в котором по-прежнему было пусто, и пустилась в дальнейшее путешествие. В окне, соседствующем со спортсменом, двое мальчишек лет десяти упоенно дубасили друг друга. Видимо, сыновья культуриста. Что ж, и они по-своему очень спортивные ребята. Только я бы на месте отца получше за ними приглядывала. Уж больно яростно бьются. Так и мозги друг другу недолго вышибить.

Дальше опять следовали темные окна. Потом я увидела женщину. Она пылесосила шторы. Тоже девушка неленивая. Видимо, Герин дом сплошь населяют люди с активной жизненной позицией. Заставь меня на ночь глядя шторы пылесосить. Да никогда в жизни! А она вон как работает! И лицо от счастья светится. Или новый пылесос купила и испытывает? Иначе с чего так радоваться? Впрочем, у всех свои вкусы и пристрастия.

Я настроила телескоп на этаж выше. Там целовались! Прямо перед окном. Наверное, чтобы все видели. Потом парочка исчезла, и свет сразу погас. Похоже, дальнейшее посторонним взглядам не предназначалось. Деликатные люди.

Дальше в окне сидел хмурый кот. Потом — несколько освещенных, но пустых окон. Куски обстановки, и только. Интерьеры совершенно стандартные. Даже скучно. Стереотипно большинство людей мыслит. Словно один человек весь дом обставлял. Эх, я бы тут разгулялась. Кстати, и у Геры обстановочка не то чтобы… Да он вроде и не скрывал своих в этом плане мучений.

Опять вернулась к его окну. Пустота. Даже Патрик не возвращался. Для развлечения спустилась на этаж ниже. Там ругалась какая-то пара. Мужик в женщину то и дело тыкал указательным пальцем, а она столь же методично вздымала руки к потолку. Но длилось это недолго. Словно почувствовав, что за ними наблюдают, конфликтующие стороны отправились доругиваться в скрытую от меня часть квартиры.

Этот вечер мне никакой новой информации не принес. Пока я пила чай и кормила Ириску, свет в Герином окне погас. Никудышный из меня детектив. По-видимому, сидеть в засаде — не мой профиль.

Следующим утром я неслась к бульвару «на всех парусах». Мы ведь впервые не просто как бы случайно сталкивались, а заранее договорились о встрече! И это не я ему предложила, а он сам! А разве мужчина станет такое сам предлагать, если женщина ему не нравится? Да никогда! Разве только из каких-нибудь деловых соображений. Но в нашем случае это мало вероятно. Значит, я нравлюсь ему, нравлюсь! От этой мысли у меня дух захватило, и сердце бабочкой запорхало. Неужели нам суждено быть вместе?

Меня ждало полное разочарование. Место нашей встречи было пустынно. Лишь ветер мотал туда-сюда пустой пластиковый стаканчик. Гера явно не торопился меня увидеть. Размечталась, называется!

Разочарование чуть поутихло, когда я увидела, как Гера с Патриком выныривают из-за угла дома. Ноги мои были готовы рвануться к ним. Я с огромным трудом удержала себя и Ириску, и мы как приличные чинные дамочки остались дожидаться на условленном месте. На душе воцарилась тревога. Гера даже не помахал мне издали. И когда подошел поближе, мне стало ясно: сегодня не мой день. Лицо моего принца было сосредоточенно и мрачно. Он даже не дал себе труда улыбнуться. Лишь сухо кивнул.

Пришлось мне проявить вежливость за двоих. Изобразив на лице широчайшую и беззаботнейшую улыбку, я воскликнула:

— Доброе утро! Какой чудесный сегодня денек!

Гера моего мнения явно не разделял и в ответ мне буркнул что-то невнятное. Радость по поводу встречи бурно выражали лишь наши питомцы. Ну хоть кто-то доволен.

Мы в молчании пересекли улицу и побрели по бульвару. Гера словно воды в рот набрал, а я снова мучительно изобретала тему для вежливой беседы. Предатель-язык будто прилип к гортани, а столько всего хотелось спросить! Правда ли он живет один? Кем работает? Что любит есть на завтрак и какие книги читает перед сном? Какую музыку слушает? Любит ли поваляться в постели, когда не надо рано вставать? И еще тысячи подобных вещей, которые жаждет узнать каждая любящая женщина о своем избраннике.

Вопросы вертелись на моем, прилипшем к гортани и пересохшем от волнения, языке, однако я сейчас скорее умерла, чем задала хоть один из них! Это значило бы убить в зародыше наши отношения. Ведь Гера наверняка счел мое любопытство посягательством на свой суверенитет.

И я сочла за лучшее начать с относительно нейтрального:

— Что-то вы, Гера, сегодня такой невеселый?

Он с подозрением на меня покосился.

— Не обращайте внимания. Не выспался. Допоздна работать пришлось.

Вранье! Свет у него погас в районе двенадцати. Хотя, если окна других его комнат выходят во двор… Ох, как бы узнать?

— Ради меня поднялись пораньше? Извините.

— Что вы, что вы, я из-за Патрика, — весьма негалантно отозвался мой кавалер.

Обрадовал, нечего сказать! Иными словами, не попросись Патрик на улицу, я до сих пор торчала бы на углу в Ирискином обществе!

— Давайте договоримся: если вам в следующий раз окажется неудобно со мной встречаться, позвоните. У вас ведь есть мой телефон.

Затаенная моя надежда, что в ответ он хотя бы на всякий случай даст мне свой номер, не оправдалась.

— С Патриком утренний график не нарушишь, он свои интересы строго блюдет, — отмахнулся он.

Видимо, что у меня может не получиться с утренней встречей, ему либо вовсе не приходило в голову, либо не слишком тревожило. В любом случае я расстроилась. Главное, с какой виртуозностью обходит все мои ловушки! До сих пор ничего о нем не знаю! И словно назло, в их доме у меня нет ни одного знакомого!

В общем, ждала я от сегодняшней встречи много, а получилось еще одно пропавшее утро. И настроение ни к черту, и весь день от этого не задался. Куда ни приеду, везде одни неприятности. Один из заказчиков наорал на меня. У другого я сама отругала рабочих. Все перепутали и зачем-то снесли не ту стенку. Теперь придется восстанавливать.

Усталая, злая, без сил еле добралась до дому. Под дверью моей квартиры сидела Чумка. Совсем у меня из головы вон, что мы на вечер договорились! Подруга, конечно, тоже хороша. Нет чтобы хоть перед выездом позвонить. Я, правда, нашлась:

— Извини, пробки жуткие.

— А позвонить не могла? — в свою очередь, упрекнула она меня.

— Я думала, что ты, как всегда, опоздаешь, — вывернулась я.

— Как видишь, не опоздала. С Владиком поругалась, и сразу ушла из дому. Пусть помучается, куда я делась.

— Поругались серьезно?

— Обычно. С моей стороны, больше для поддержки тонуса. Чтобы он не слишком расслаблялся. Мужик, подруга, должен постоянно находиться в процессе завоевания тебя. Иначе он остывает, скучает и начинает охоту на новый объект. А с Владиком это сейчас в мои планы не входит.

Мне бы ее проблемы! Готовый мужик у бабы под боком. Изученный вдоль и поперек. А я даже анкетных данных пока узнать не могу. Ни фамилии, ни полного имени до сих пор так и не выяснила! А уж о том, чтобы Гера начал на меня охоту, лишь мечтать пока остается.

— Подруга, ты дверь откроешь, или молодость вспомним и прямо в подъезде бутылочку разопьем? Я с собой привезла. Как чувствовала, что тонус твой до нуля упал.

— С чего ты взяла? — Мысли она мои, что ли, читает?

— Знаю тебя как облупленную. А сегодня, вообще, невооруженным взглядом видно. Ну и мужик попался тебе… Крепкий орешек. Откуда тут тонусу появиться?

— Считаешь, у меня шансов нет?

— Шансы всегда есть, пока объект не умер, но надо уметь ими воспользоваться.

Чумка поставила бутылку на стол и, вернув мне розовый костюмчик, принялась рыться в холодильнике. Ей активно помогала Ириска.

— Ты куда лезешь? — спросила я. — У тебя есть свой сухой корм.

— Тебя бы саму на этом корме подержать, — вступилась за собаку подруга. — После этого чебурек из вагончика возле метро райской пищей покажется.

При слове «чебурек» такса звонко тявкнула; видимо, знала об этом блюде не понаслышке. Интересно, сам Сахар ей чебурек позволил, или Пупсик тайком пыталась отравить?

— Собачьей глоткой глаголет истина, — заявила Чумка и сунула ей прямо в пасть кусок ветчины.

— Не развращай собаку! — запротестовала я. — Мне нужно ее вернуть Сахару живой и здоровой. Иначе он меня проклянет на все оставшиеся времена.

— Одним куском ветчины собаку не испортишь, а больше я ей все равно не дам, иначе нам самим не хватит, у тебя мало. Что-то ты, мать, с этой своей влюбленностью аппетит потеряла и хозяйство совсем забросила. Пустота у тебя в холодильнике. Впору последнему таракану сдохнуть.

— У меня нет тараканов, и никогда не было!

— Что и требовалось доказать. Уже, значит, сдохли. Это просто я оптимистка: думала, хоть один задержался.

— Не было ни одного никогда!

— Рассказывай. Отсутствие тараканов в московских домах — явление нереальное.

— Бывает.

— Не верю, — стояла на своем Чумка. — Даже ко мне забегают.

— В твоем элитном доме? — удивилась я.

— Хочешь верь, хочешь нет, — развела руками Чумка. — Видимо, какой-то гад завез из неэлитной квартиры. И так им у нас понравилось! По всему дому разбегались, ничего их теперь не берет.

— Ох, да что мы с тобой обо всякой гадости, не к столу будь она помянута! Ты пока накрывай, а я Ириске корма насыплю, чтобы ей не скучно было. Она им так азартно хрустит! Ей он, между прочим, нравится.

— Ладно, сыпь, а я пока в телескоп погляжу. Он у тебя на нужную квартиру настроен?

— Настроен на нужную, но ты, пока не стемнеет, ничего не увидишь.

— Все равно погляжу.

Чумка приникла к окуляру.

— Нет, правда, плохо видно. Тогда будем вино пить.

Мы выпили. Чумка стала расспрашивать о развитии моего романа.

— Нету никакого развития, — вынуждена была признаться я. — Сплошная стагнация. Я уж и так и эдак заходила. Ноль эффекта. Не Гера, а герой-партизан.

— Неужели даже имя и фамилию не удалось выяснить? Агата, я тебя не узнаю. Совсем, что ли, разучилась с мужиками обращаться?

— Не то чтобы разучилась, но он из всех моих капканов выскальзывает, — продолжала сетовать я. — В жизни еще с таким человеком не сталкивалась. И так, главное, ловко уворачивается!

— Тревожный признак, — покачала головой Чумка. — Выходит, он еще до конца на тебя не запал, если даже полное имя скрывает.

— Но я-то ему свое сказала.

— И зря. Предупреждала с самого начала: интриговать надо подольше. У него бы поучилась. Тогда бы не ты сейчас мучилась, а он.

— Чумка, как мне могло прийти в голову, что он в ответ не представится!

— Пойми, мы, бабы, обязаны видеть на два шага вперед, — назидательно проговорила подруга. — Тебе надо создать такую ситуацию, чтобы он тебе свою визитку предложил.

— Как прикажешь создать, если я представления не имею, чем он занимается! Знай я, например, что он автослесарь, естественно, пожаловалась бы на неполадки в машине.

— Ну ты хватила! На автослесаря он никак не похож!

— Вот потому о машине и не заикалась. Ну например, был бы банкиром, про деньги что-нибудь бы сочинила. Но я не знаю.

— На банкира твой Гера тоже не похож, — опять возразила Чумка.

— И мне так кажется. Единственное, что я поняла: у него профессия с относительно свободным графиком.

— Писатель? — вопросительно глянула на меня подруга.

— Вряд ли, — покачала головой я.

Перебирая все свободные профессии, которые нам только были известны, и отметая их одну за другой, мы допили бутылку вина и пошли выгуливать Ириску.

По пути мы решили: раз вечер не кончился, его надо чем-то продолжить. Зашли в супермаркет, купили бутылку вина. К тому времени, как мы возвратились, немного стемнело. Чумка немедленно прилипла к телескопу.

— Если я вижу правильное окно, то у твоего горит свет, — с придыханием сообщила она.

Вмиг отпихнув ее, я сама прилипла к телескопу. Окно было его. Свет горел, но видимый угол комнаты был, как и вчера, пуст.

Не успели мы открыть вторую бутылку, заверещал мой мобильный. Номер мне был незнаком, однако я, на всякий случай, ответила. О счастье! О радость! Из трубки послышался голос моего любимого!

— Агата, добрый вечер. Это Гера. Извините за столь поздний звонок, но в моем завтрашнем расписании произошли некоторые досадные изменения. Боюсь, завтра утром нам встретиться не удастся. Вот и решил вас предупредить. А послезавтра, если не возражаете, жду вас на прежнем месте.

Я пребывала в совершенной растерянности и, с трудом подбирая слова, промямлила:

— Ничего страшного, Гера. Спасибо, что предупредили. Послезавтра так послезавтра.

— Договорились. До свидания.

Я швырнула телефон на диванчик, вложив в свой жест всю силу охватившего меня разочарования.

— Что случилось? — с беспокойством воскликнула Чумка.

— Он отменил нашу утреннюю прогулку!

— Совсем?

— Пока только на завтра, но… боюсь, он потом еще что-нибудь придумает.

Чумка наполнила мой бокал.

— Выпей и сними стресс. Ни один мужик не стоит того, чтобы так из-за него психовать.

Выпив, я враз опьянела. И такая жалость к себе накатила!

— Тебе хорошо, — провыла я, чувствуя, как по щекам текут слезы. — У тебя Владик есть. Он тебя любит. Ничего от тебя не скрывает! А я вот влюбилась в такого! Он мне безумно нравится, но постоянно утекает! Почему я не могла влюбиться в такого, как Владик!

Чумка обняла меня:

— Приехали. Не идеализируй Владика. Он тоже человек, и у него есть свои слабости, но я научилась с ними бороться. Нащупала у него уязвимое место.

Мне сделалось еще горше.

— А я не могу у Геры найти уязвимое место. Он мне ничего, ничего про себя не говорит!

Я рыдала, размазывая тушь по всей физиономии. Ириска послушала и начала мне поддакивать — тоненько, жалобно и протяжно.

— Ну вот, теперь обе завыли, — сокрушенно проговорила Чумка. — Что, Патрик тоже не соглашается? А ну, бабы, хватит сырость разводить! Бороться надо за личное счастье!

— Но мне он так нравится! — Я никак не могла успокоиться. — Он такой красивый, ласковый, воспитанный, мне с ним так хорошо!

— Чего тебе там хорошо? — хмыкнула Чумка. — Ведь еще ничего не пробовала.

— И не попробую! — совсем раскисла я.

— Попробуешь, — уверенно возразила Чумка. — Если мы сейчас по-настоящему примемся за дело. Хватит ходить по бульвару вокруг да около. Ну-ка, дай мне свой мобильничек. Одна идея возникла.