Жизнь в Голубой бухте проходила размеренно для команды, для которой поставили два оборудованных железнодорожных контейнера, куда и поселили двадцать водолазов-разведчиков, набранных на Черноморском флоте с бора по сосенке. Да и три водолаза с ТОФ, выполнявших обязанности командиров отделений, не вызывали ни у Федорова, ни у лейтенанта нареканий. Тем более что сам Федоров мотался на выделенном «БМВ» из Голубой бухты и обратно иногда по два раза в день.

На Федорова повесили подготовку штатных водолазов к свободному всплыву еще на одной подводной лодке, которая время от времени приходила в Голубую бухту. Так что работы хватало, и спать Федорову приходилось три-четыре часа в сутки.

Так прошли полтора года, и вот весной снова зазвонил телефон.

– Вечером я подъеду к техникуму в шестнадцать ноль-ноль. Выходи к скверу! – приказал Каналов и положил трубку.

– Опять шпионские игры! – пожаловался Федоров, присаживаясь на скамейку рядом с военврачом второго ранга.

– Летом на флоте будет проведено учение по работе водолазов и спасению личного состава из подводных лодок. Основной упор будет сделан на выход из подводных лодок в подводном положении, но и надо показать работу водолазов-разведчиков, – скривившись, как от зубной боли, выдал военврач, смотря перед собой.

– Слушаюсь! – не вставая со скамейки, ответил Федоров, прекрасно понимая, что от его желания ничего не зависит, и слава богу, что ему дали закончить второй курс водолазного техникума.

– Ерничаешь, старшина! Борзеть стал! – моментально одернул старшину военврач.

– Никак нет! Просто от меня сейчас ничего не зависит! Я делаю все, что от меня требуется! Все решается в больших кабинетах людьми с большими звездами! – вскочил со скамейки Федоров, встав по стойке «Смирно».

– Садись и не рисуйся! – приглашающе махнул правой рукой военврач и, пожевав губами, продолжил:

– Твоя задумка с подводным лагом очень интересна и нужна. Мы приготовили четыре лага и передаем тебе на испытания! Отчет по испытаниям ты должен представить самое позднее через сорок дней! – приказал Каналов, кивая головой на брезентовую сумку с длинным ремнем, стоящую с левой стороны скамейки.

– Слушаюсь! – по уставу ответил Федоров, моментально начиная прикидывать программу испытаний.

– Что с моим поступлением на курсы? – спросил Федоров для связки слов.

– Пока не получается! – отмахнулся, вставая со скамейки, военврач.

– Как прикажете! – развел руками Федоров, прекрасно понимая, что попасть второй раз на Высшие водолазные курсы ему – старшине срочной службы задача просто невыполнимая.

И если один раз удалось каким-то чудом туда залезть, то это огромная удача.

– Свободен, старшина! – махнул рукой военврач, вставая со скамейки.

В первых числах мая Федорова снова разбудил телефонный звонок.

– Через десять-сорок дней начинаются учения! – без всяких предисловий предупредил Каналов.

– Где? – сразу спросил Федоров, плотно прижимая телефонную трубку к правому уху.

– Ориентировочно в твоей бухте, но это только предварительные сведения, – после секундной задержки выдал военврач.

– Под эгидой комиссии? – уточнил Федоров, понимая, как много зависит от ответа военврача.

– Угу! – буркнул военврач и отключился.

Федоров только успел положить трубку и снова лечь на койку, как телефон зазвонил снова.

– Выходи по форме «Три» к КПП! – приказал военврач и положил трубку.

– Не было забот у бабки – купила бабка порося! – вслух сказал Федоров, вскакивая со своего места.

Пять минут спустя Федоров с вещмешком и сумкой стоял около КПП, ежась под свежим утренним ветерком. Подошла полуторка, в которую Федоров залез, сразу попав в руки еще трех моряков, которые сидели внутри.

Месяц Федоров занимался в составе группы подготовкой к выходу и заходу в подводную лодку и сразу после этого попал на учения.

Один выход из подводной лодки, второй, третий. Федоров единственный из всей команды пошел по дну по компасу впереди группы совершенно незнакомых водолазов, чтобы на следующий день совершить пятисотметровый подводный поход в своей любимой Голубой бухте, где уже не было ни контейнеров, ни баржи, а только у пирса стояли эсминец и флагманский катер.

За три дня учений Федоров донельзя вымотался и, когда попал в матросский кубрик подводной лодки, проспал шестнадцать часов.