Это я пою. (А кто же еще? Не Пушкин же…) Причем по-русски. Ну – в этой компании можно. Нас тут из восьми человек пятеро язык знают. А остальным и синхронного перевода достаточно.

Хотя, конечно, для виновника торжества стоило бы на французском исполнять. Но… Пусть русский начинает осваивать. Великий язык великой нации. Всегда пригодиться может.

Праздник у нас сегодня. Небольшой. Анри гипс сняли. В смысле – лубки. Про гипс я Евгению рассказал, но мальчишке его накладывать было уже поздновато. И так срослось. Вот по этому случаю пассия Иванова и решила устроить посиделки. Хлебосольная хозяйка. И вообще, вроде тетка ничего так себе… Умеет в дому управиться. Несмотря на аховое положение с продовольствием. Хотя оно скорей не аховое, а черт знает какое. Потому как при наличии денег все достать можно без проблем. Беда именно что с деньгами. Но Евгений как доктор по этой части и раньше не страдал, а сейчас у нас и вовсе все в шоколаде.

Песенка детская, конечно. Ну так и праздник-то у нас в честь кого?

Хотя, вообще-то, праздник – это только прикрытие. Типа – повод. А так-то у нас – конспиративная встреча. Ага – сходка подпольная… Замаскированная под именины. В лучших традициях революционных кружков… «Земля и воля», блин… «Свобода или смерть». «Зачем будили декабристы Герцена?..», ерш твою меть…

Совещание у нас. По поводу результатов нашей деятельности. Насчет расследования полученной от Аретини информации. Результаты – просто отличные. В смысле – отличные в смысле заработка. А также от того, что предполагалось получить…

То есть – бабла-то мы срубили. И попутно продолжаем рубить. Поскольку заказы под имя Давида продолжают поступать. Нам даже пришлось набрать дополнительный штат по дизайнерской части – из приятелей-студентов моей великолепной четверки. То есть сформировать отдельный коллектив, который и трудится сейчас вовсю над полученными заказами… То есть – на нас фактически пролился золотой дождь.

Это хорошо, да… А вот с другим вопросом – полный облом. Ничего не накопали мы на нашего фигуранта. Ну то есть – как есть ничегошеньки. Тип он, конечно, не ангельского звания – есть при случае за что шлепнуть. Но таких сейчас в Конвенте не то что много или большинство, а попросту – абсолютно все. Кого ни возьми. Да тот же Давид – почему жив до сих пор? Да потому, что за казнь короля голосовала половина Конвента в свое время. А другая половина только тем и отличается, что голосовала против… И если сейчас за такое начать наказывать… Ну так кроме короля – там и другие свершения были. Революция, чо…

Одним словом – черт его знает, чего нам дальше делать с этим делом. Поскольку делать-то нечего. А по теперешнему раскладу оно у нас вообще получается, как гиря на ноге, – только мешает.

Вот мы и собрались подумать. А поскольку думать просто так скучно – да и непонятно будет для окружающих, – вот я и бренчу на гитаре, чего на ум взбредет. Сейчас вот выплыло из памяти…

Но, кажется, не очень кстати. Поскольку соотечественники мои вместо того, чтоб работать мозгами, принялись пялиться на меня. Так, как будто я не Бонапарт, а, к примеру, какой-нибудь Карузо… К сожалению, я слишком поздно сообразил, что на трезвую голову – на детском празднике особо не напьешься – я для француза выдаю слишком уж русские тексты. И если со светловскими «Мушкетерами» в глубоком алкогольном наркозе оно еще прошло – то сейчас народ данное несоответствие заметил.

И что теперь? Сослаться опять на папу Джузеппе? В смысле – на графа Калиостро? Так ведь нельзя ж до бесконечности… Не то я в эту ловушку сам же и попаду: придется и в самом деле становиться магом, чтоб подтверждать репутацию. А оно мне надо – в Остапы Бендеры переквалифицироваться? Блин! Да что за жизнь такая попаданческая?! На ровном же месте каждый раз поскальзываешься! Ну чего мне приперло эту песню из «Золотого ключика» петь?! Объясняй теперь, что это за страна такая заморская! С золотой стеной! Где все дети в школах учатся!.. А особливо – что везде человек человеку… Блин!.. Тут ведь даже на Америку не сошлешься…

Однако как ни странно – но решение пришло ко мне в голову именно в этот момент!

Ну, не то чтобы решение… Скорей, типичный наполеоновский план. Кстати, один раз уже являвшийся на ум и честно тогда забракованный. А вот сейчас…

Я прижал струны гитары рукой и в наступившей тишине обвел взглядом своих соратников. И, не дав им высказаться, захватил инициативу:

– А что, братцы, ваши новые помощники с работой справляются?

Несколько секунд на меня смотрели, не моргая. Потом Петр, опомнившись, сообразил, о чем я, и ответил:

– Да, справляются…

– Самостоятельно им работать можно доверить?

– Можно, – Петр пожал плечами. – А…

– Ну, товарищи, тогда вы с этим делом заканчивайте! Хватит толочь воду в ступе. Поприглядывайте, конечно, еще малость за тем, как там оно идет, – но в целом вам время терять совершенно незачем!.. И разработку клиента тоже прекращайте!..

– Но…

– А для вас у меня другая задача есть! Куда как поважнее, чем богатеньким буратинам очаги на холстах малевать… Будем сами становиться богатенькими! Вы как насчет того, чтоб сделаться миллионерами?

– Милли… Чего?

Хос-спади! Тут ведь и слова-то еще пока такого нету! Во всяком случае, в массовом хождении…

– Ну, заполучить каждый по миллиону рублей. Золотом. Не против? – Я оглядел вытянувшиеся физиономии и продолжил: – Ну вот этим вы у меня и займетесь!

Да. Удачно это я вспомнил… Впечатление от песни напрочь выбило у всех из мозгов. Да и действие, пожалуй, повернулось именно туда, куда и нужно.

– Как-то, твое превосходительство, ты говорить смутно изволишь, – выразил общее мнение прямолинейный Данила. – Чего это ты нам сватаешь?

– Да ничего особенного. И уж тем более – ничего противозаконного, – я усмехнулся. – Мы в своей деятельности будем чтить уголовный кодекс, господа присяжные заседатели!.. А дело вам предстоит совсем простое. Мыть золото!

– Это где-нито?

– А как раз «далеко-далеко за морем». В стране Америке. На реке Сакраменто. Оно там практически поверху валяется. Россыпь не разработана. Поскольку неизвестна еще никому. Поэтому взять его там можно легко. И добраться туда не очень сложно. Морем до Нового Орлеана, а оттуда… Ну как на месте удобнее увидится. Можно и по морю опять, можно и посуху. Средства у нас сейчас на снаряжение такой экспедиции – есть. Даже с избытком. Так что запасетесь в дорогу надежно. Картами, оружием. Другими прочими припасами… Если надо еще людей – наберите, сколько посчитаете нужным. Но не чрезмерно…

– А ты, стал быть, с нами не собираешься?

– А мне там делать нечего. Я здесь, во Франции, буду почву готовить – куда то золото по вашему возвращению посеем. Для большого урожая… Очень большого, братцы. Такого большого, что как раз на тот золотой ключик хватит. Которым дверцу открыть можно…

Черт его знает – верю ли я сам тому, что сейчас плету? Хотя, с другой стороны, все очень даже преотлично ложится в рамки той задумки, что у меня имеется. А золото Сакраменто – и в самом деле взять легко. Иначе не было бы на том месте полвека спустя золотой лихорадки…

– Ну, братия… Что мыслите? Приниматься нам за этот, как говорит генерал, проект али не стоит?

– А что, Евгеша, и ты засомневался? А мы-то уж думали, ты у любезного своего Бонапарта каждое слово изо рта ловишь!

– Бонапарт мне и в самом деле любезен весьма, это, Данила, правда верная. Зело необычен он есть! Но ведь нешутошное дело – за океан ехать. Да средь дикарей жить!.. Осилим ли? А я человек теперь, почитай, семейный – мне не только о себе думать надлежит! Да и практику врачебную так просто жаль бросать. Сам ведь ведаешь, како нынче с врачами в Париже обстоит? Повывелись, почитай, все доктора стараниями господ монтаньяров – кто казнен, кто разбежался… Хорошо, нынче кончилась свистопляска сия… И если бог даст – так я через годик-другой здесь и без всякой Калифорнии богатым и уважаемым гражданином стану… А там еще неизвестно – удастся ли взять то золото или нет! А если и удастся, так до тех мест сперва достигнуть требуется – тоже не простое дело… Вот я и нахожу нужным учинить меж нами совет, как всяким товарищам надлежит перед серьезным предприятием… Так что отвечайте честно и без лицеприятия, что по поводу такому думаете?

– А в том, что золото в той реке Сакраменте имеется, ты, значит, не сомневаешься? Настолько веришь колдуну корсиканскому?

– Да не колдун он, Данила, в чем вся и штука! Что забрал ты себе в голову? Будь он колдун, я первый с ним дела иметь не взялся б! А странный он просто человек – страсть до чего!

– А кто, коли не колдун? Кто кроме может человека словом одним в бревно обратить? Характерники только такое могут, боле некому!

– Да какое ж в том колдовство, когда он при тебе же всю эту хитрость по кусочкам разобрал и нам выложил? Одно только знание натуры тут, и ничего более! И я в том самолично на опыте убедился и сейчас по мере возможности пользую. И ты бы мог, коли бы толику стараний приложить удосужился…

– Вот еще! Стану я этим чертовым наваждением баловаться!

– Вот же ты Фома неверующий! Да нету ж никакого этого твоего черта! Вместе с богом!

– Ты это у нас на станице скажи попробуй… А не во Франции, где все от Вольтера с ума посходили… Бога нет!.. Вон они – без бога-то! – до чего дошли!.. Уже и по небу летать принялись! А генерал по этому делу нынче и вовсе наиглавнейший… И ты туда же…

– Да наука это, Данила! Наука! Ну странно даже слышать от тебя такое – архитектор же ты! Инженер!

– А ты, Петруха, меня лучше вообще не задевай! Не стерплю! Весь ваш Конвент окаянный – не по-божески с людьми поступает! Без совести! А генерал ваш вообще к науке ни при чем! Откуда вот он про то золото заморское знает-то? А? Сам же ведь обмолвился, что неизвестно никому про ту россыпь! Выходит, от Калиостро своего он эту весточку получил. А Калиостро-то кто? Колдун! Вот вам и весь сказ!

– Так что ж ты тогда вместе с нами по слову его дела делаешь?

– Да я!..

– Хватит, братья! Не то сызнова поругаетесь… Молчи, Петр, не будоражь Данилу попусту… А ты, Данила, не сопи! Нечего… Не хотел Петр тебя обидеть… Да и не об том мы заговорились… Ты вот спрашивал – верю ли я, что та россыпь существует? Так вот: думаю, что да, есть она!.. Я уже неплохо различать научился, когда он точно знает, о чем говорит, а когда сомневается… Да он и сам не скрывает… По лицу видно. И зла он нам не желает – это вот как бог свят! Да и коли хотел бы он нам какую пакость устроить – мог бы чего попроще придумать. А не снаряжать экспедицию за тридевять земель за огромные деньги… Не врет он и не шутит. Ему самому то богатство заполучить охота. А мы и в самом деле для такого предприятия подходим…

– Но почему он просто в Конвент не обратится? Разве б депутаты не заинтересовались добыть для Республики золота? А он тайком все затевает… Вот что мне странно…

– Что в том странного, Петр? Как он в Конвенте объяснит, откуда про золото это знает? Данила суть ухватил ведь: нас-то он убедить смог, а вот как убедить депутатов? Боюсь, что фокусы с гипнозом у них еще только бо́льшее недоверие вызовут… Да и подсказывает мне что-то, что Конвент генерал наш любит не больше, чем Данила, чтобы такие подарки депутатам делать… Сам ведь слышал, что сказал он: почву, мол, для посева золота готовить станет… Для большого урожая. И про ключик золотой… Смекаете, о чем речь может идти?

– Да уж не о том, как копну сена сметать… Только я б гадать не стал: его колдуна, поди, пойми! То не хотел никак себя показывать, а то раз – и взялся воздушные корабли строить!.. А на что уж он это золото пустит – я и не удумаю… А ты, Алеха, чего молчишь?

– Гадаю…

– И чего эдакого ты гадаешь, мечтатель ты наш?

– Про ключик вот этот как раз, который Евгений только что поминал…

– А что ключик?

– Так песня-то, что он пел, перед тем, как про Сакраменто нам сказать… Помните ли? Про золотую стену далеко за морем. И страну за этой стеной… Ведь не бывает таких стран на свете!

– Ну, не бывает, ясен перец! В сказках только – Беловодье! А ключик-то к чему?

– Так дверца!.. Вход-то в страну через дверцу заветную… А генерал что сказал? «Как раз на тот золотой ключик хватит, которым дверцу открыть можно…» Так, может, он и вправду знает, где эта дверца находится?

– Ну, ты, брат, хватил!..

Что-то не торопятся мои три богатыря становиться золотоискателями.

Впрочем – оно и ладно. Не горит. Да и без того забот хватает – выше крыши…

Хотя основных этих забот всего две. Ага, всего лишь…

Во-первых – проект разрастается. Причем с таким размахом, что я даже малость пугаться начинаю… Чего, скажете? А вот того, например, что производство уже пришлось выносить за пределы нашего Воздухоплавательного, блин, центра… И это еще на этапе проектирования!

Не помещается потому что. Для мастерских-то мы место нашли. Чего сложного… И даже ямы под фундамент копать начали. Но от одного только конно-ветрового привода, после того как посчитали, какая мощность от него требуется, я офигел. Пятьдесят лошадиных сил. И не улыбайтесь – ничего тут смешного. А как раз наоборот… Лошадиные силы здесь давно уже известны. В том числе и наши современные – введенные Уаттом буквально вот накануне – в 1789 году. Единицы измерения мощности двигателя. Ну надо ж чем-то стало мерить, чего могут паровые машины? Вот и… С этими-то силами все нормально… Есть агрегат, для привода которого требуется, скажем, «адын лошадЪ», – так и понятно, что мощность тут одна «лошадиная сила». Это для нас – выходцев из XXI века – аксиома. А вот для нынешних жителей – совсем даже нет…

Потому как еще лет сто назад – ну от теперешнего конца XVII века – английский инженер Томас Севери (который считается собственно изобретателем парового привода) для определения мощности своих «огненных насосов» тоже ввел понятие «лошадиной силы». Ну, странно было бы, если бы он ввел «верблюжью» или типа там «медвежью» – ход мысли тут ясно какой. Только вот понятие это было… Н-да… Для нас в нашем будущем малопонятное. А вот для людей допромышленной эпохи – само собой разумеющееся… Лошадь ведь не может работать непрерывно. В отличие от мотора, который железный… Вот-вот! Сменные лошади нужны. Пять-шесть запасных на одну. Которых меняют в течение суток. Ага… Вот теперь уловили? Десять лошадей по расчету потребно оказалось для привода всех замысленных мной мастерских. Да плюс запасные… Вот и вышло в точности по Севери: пятьдесят лошадиных сил… А еще транспортные… Тоже, в общем, нехилое количество. Представили теперь табун?! И это только для мелких мастерских!

Вот потому и пришлось выносить настоящее заводское производство к реке – за несколько километров. И закладывать там плотину. Сообразили, какой пошел масштаб? Вот и я сообразил… Но куда ж теперь деваться? Будем строить. А для транспортного сообщения с Медоном пришлось запроектировать железную дорогу. Деревянную пока (где я вам чугуна столько на рельсы найду?!). И с конным приводом. Блин… Но тут уж я отыгрался. Ибо с целью борьбы за прогресс изобрел для этой дороги паровоз. На конной тяге. Гы… Чтоб не спотыкалась кобыла о шпалы. И чтобы инженера́ мои поупражнялись в создании будущих машин. В общем: бегущая дорожка, коробка скоростей, кривошипно-шатунный механизм – ну натуральный паровоз. Останется потом только паровой котел присобачить. Когда его сделаем. Беда – сейчас это никак не получится…

Станков нормальных нет для такого изделия. Просто как факта. А вручную, по методике Ньюкомена… Нет уж, спасибо. Пока мы напильнЕГом все подгоним – меня за невыполнение наполеоновских планов по аэронавтике Конвент под суд отдаст… Как роялиста. За вредительство…

Да что станков! Обычного инструмента нормального – и того нет! Двух молотков одинаковых не сыщешь! Нет стандартизации! Нет единой системы мер и весов (ее хотя и постановили, но эталоны-то покуда отсутствуют и неизвестно когда появятся; здесь ведь даже секунды на глазок часовщики выставляют! Даже в корабельных хронометрах!), а именно промышленных измерительных эталонов. Плитки Иогансона, кажется, называются… А без них даже систему «гаечный ключ – болт с гайкой» без брака массово выпускать невозможно. Вот тоже – приходится заниматься… Сговорился с ювелирами и часовщиками – только они могут дать микронную точность. Но сколько это стоить будет? Даже думать боюсь. Не говоря уже о том, что значение самих-то эталонов я ввел совершенно с потолка, не дожидаясь, когда академики что-то решат. Взял корабельный хронометр и по нему вымерял маятник длиной один метр и массой один килограмм на широте сорок пять градусов. Ну, голь на выдумки хитра… Целую экспедицию пришлось посылать… Благо не так далеко к югу от Парижа… Уж насколько точно получилось – не знаю. Но пусть хоть что-то будет! А то ведь ничего же нельзя!

Так что отдельный инструментальный цех – а понимай так, что завод – мы сейчас тоже проектируем. А заодно еще и пристань на речушке. Где большая фабрика стоять будет. Надо ж на чем-то сырье возить дешево? Вот – на баржах. От Сены, куда впадает сия водная артерия… Пришлось отправить и туда специальную гидрографическую экспедицию для составления карты фарватера. Туристов-водников, блин. Гребиблю, Гребублю, Кудаблю и Тудаблю. Половина командного состава саперной роты на эти экспедиции ушла – больше никого толкового не нашлось… Вот будет анекдот, если речка непроходимой окажется…

Жилье для будущих рабочих… Вообще отдельная песня. Не в Медоне же их селить – на квартирах? Медонцы-то, может, и обрадуются – им же за постой платить будут. Да только что это получится за жизнь для нарождающегося пролетариата? Пролетарская, ага… Так что и это дело тоже пришлось в проект включить. Фабрично-заводской поселок. Барачного типа. Хорошо хоть я к этому времени моим орлам-проектантам рассказал о сборно-щитовом методе. И даже заставил их мастерские по нему проектировать (а скоро строить уже начнем). Не то б меня вообще не поняли бы в моих жилищно-коммунальных идеях…

Вторая забота – людей нет.

Ну, то есть – практически совсем.

И не в том дело, что пролетариат покуда еще отсутствует как класс и к станку поставить некого. А не хватает и специалистов.

Да что далеко ходить… Вот запроектировал я для своего дирижОПля эллинг… Ну не под открытым же небом хранить ценный агрегат? Сто пятьдесят метров в длину. Пятьдесят в ширину и пятьдесят в высоту. Ну – меньше не получается… Так и что? Оказалось, что и меня как специалиста тоже не хватает. Потому что здесь таких зданий еще никто не строит. То есть строят – но не совсем такие. И не в размерах дело… А в том, что эллинг внутри должен быть пустой. Ага… Мне мои ребята когда прорисовали внутренний вид – я впал в ступор: что, думаю, за колоннаду они изобразили? А оказывается, здесь такой длины потолочные перекрытия без подпорок делать не умеют. Вообще. На этом фоне крепостные стены из кирпича, для этого же эллинга предложенные, смотрелись несущественным элементом…

Так вот: я не знаю, как такой потолок соорудить. Да и стены тоже… В результате – пришлось выбрать вариант с созданием насыпного укрытия – искусственного оврага… Капонира без крыши. Ну, это лучше, чем вообще ничего. А то ведь первым же ураганом все нажитое непосильным трудом сдует на фиг… А дождь со снегом… Придется, видимо, примириться. Поскольку без стального металлопроката – которого здесь еще долго производить не смогут – дело это безнадежное, как я понимаю. Вот и все мое прогрессорство…

А вот объем земляных работ получается… Впрочем, это как раз не очень страшно. Неквалифицированную рабсилу на работу типа «бери больше – кидай дальше!» в нынешнее время набрать можно с избытком. Да я уже и отдал распоряжение о наборе – капонир-то нам, конечно, не сегодня понадобится, но строить его начинать нужно заранее. Так что со дня на день примутся землю копать.

Проблем, повторюсь, с такими работниками нет. Весь вопрос – в оплате. А на оплату работ, связанных с обороной, Конвент не жадничает. Тем же солдатам платят столько, что все веселые заведения вокруг Пале-Рояля на этом деле кормятся. Дворцовый сад давно уже превратился в круглосуточный лупанарий под открытым небом. Кущи, блин, райского наслаждения… Ну куда еще солдатЕГу деньги нести? Хорошо, в общем, платит Конвент своей Армии. А чего не платить, если деньги бумажные? Как говорил казначей и министр финансов пана атамана Грициана Таврического, некто Попандопуло из Одессы: «А, бери все! Я себе еще нарисую!» Так что и я (хоть я и не армия официально) тоже покуда никаких финансовых затруднений не испытываю: сколько запрошу, столько и напечатают.

Что, в общем, тоже само по себе проблему из себя представляет. И немалую. Поскольку я догадался поинтересоваться у кое-кого из депутатов – чего они печатный станок-то так бесконтрольно используют? А в ответ услышал… Я, как уже сказано было, не финансист и не экономист ни с какого боку. Но даже меня вогнало в ступор произошедшее объяснение. Мы, наверное, часа два выясняли, что именно каждый из нас имеет в виду, – и так и не выяснили. Слава богу, кажется, мой собеседник решил, что я просто самонадеянный дилетант… И не обиделся. Но одно я понять сумел! Здешние товарЕщи отчего-то считают, что напечатанные на бумаге деньги ИМЕЮТ РЕАЛЬНУЮ СТОИМОСТЬ. Без товарного или золотого покрытия. Сами по себе. Причем в силу просто того, что выпустившее их государство им эту стоимость присвоило. И все. А следовательно, можно печатать и печатать деньги снова и снова в любых количествах (ну, гм… с некоторыми, конечно, ограничениями – это они все-таки понимают) – и будет всем счастЕ!

Правда, осознали данный момент, насколько я в курсе, уже только в следующем – XIX веке. Как раз, видимо, на примере нынешних экспериментов… Лет через пятьдесят от теперешнего времени. Но черт побери! Адам Смит же написал уже свое «Исследование о природе и причинах богатства народов»! Можно было бы почитать и подумать, что там ничего нет о пользе бесконтрольного выпуска ассигнаций! Да и не первый раз уже на такие грабли наступают в истории, увеличивая объем денежной массы. Но нет! Халява – она, видимо, во все времена священна…

В общем – слава КПСС, в данный момент это все-таки не моя проблема. Пусть они сами ей занимаются, себе же на голову… Из нашей истории я помню, что ничего такого жутко ужасного во времена Великой Французской революции не приключилось с ихними финансами. Перетоптались как-то. А то, что я покуда наблюдаю вокруг, – не идет ни в какое сравнение даже с тем, что было у нас в 90-е годы (ХХ века, блин!). Хотя, с другой стороны, в России накануне революции с ценами все обстояло тоже не так уж хреново. Попадалось мне как-то репринтное издание книги 1916 года. О кознях мерзких сионских мудрецов против России. Ага… Так вот там – в качестве доказательств этих самых козней – приведены были таблицы роста цен с 1914 года по 1916-й… Так я, помню, просто офигел. На девяносто процентов товаров цены выросли максимум на четверть довоенной стоимости. То есть – не более двадцати пяти процентов. В несколько раз – в пять-шесть где-то – поднялись только цены на крупы, черный хлеб, постное масло и еще несколько тому подобных позиций – из тех продуктов, которыми питалось простонародье. А тот же белый хлеб – да никаких проблем: покупай, ешь!.. И вот, значит, автор той разоблачительной книжки прямо так и называл, что цены выросли ужасающе!.. Очень я, помню, повеселился…

Но это все, повторю, меня сейчас не касается. Главное – что деньги для моего проекта есть и нанимать я могу кого угодно и за какую угодно (в пределах разумного, ага…) зарплату.

Но вот в том-то и беда, что нанимать некого!

Не хотят люди в рабочие идти. Категорически.

С очень интересным объяснением.

В падлу им это потому что.

Ага…

Ну, имеются в виду не какие-нибудь там люмпены, а те, «у кого профессия есть». Мастера и подмастерья. Здесь же организация-то еще средневековая по сути. Гильдии, цеха… Производство устроено в основном по надомному принципу. А владение мастерскими – по семейному, наследственному. Редко кто дошел до мануфактур, где трудятся десяток-другой работников. Так это считаются по местным меркам гигантские предприятия… И в этих условиях, если ты не мастер, – так ты никто и звать тебя никак. Вот никому и не хочется из уважаемых людей переходить в голодранцы. Пусть хоть этому голодранцу и платят хорошие деньги… Зато у мастера – капитал свой. И он своему капиталу полный хозяин. Ага: хочет – живет, хочет – удавится… Смешно. Однако здесь к этому всерьез относятся.

Впрочем, чего удивительного – революция-то у нас буржуазная! Вот все и хотят быть именно буржуями. За это и кровь проливают. А «Liberté, Égalité, Fraternité» – это только лозунг красивый. Родившийся в дореволюционных салонах интеллигентных просветителей-энциклопедистов. И умерший вместе с Робеспьером. Пытавшимся этот лозунг честно осуществить на практике. Подручными средствами… Ну и получилось… «Мы как лучше хотели, а вышло…» Головокружение от успехов…

Но это все ладно… Я, слава Илуватару, не Робеспьер. Потому идеальное общество создавать не собираюсь. Мне б работников квалифицированных найти для создаваемого предприятия – вот главная задача момента. Поэтому и продолжаю я каждый день ездить в Сент-Антуан. И вести там среди народа агитационную работу.

Правда, получается вот не очень.

И не то чтоб не понимали граждане всю важность для Республики воздухоплавательного дела. (Впрочем, про дирижабли я не распространяюсь – все ж таки секретная вундервафля.) Вполне понимают. И заказы у меня готовы брать даже со скидкой. Из патриотизма, да… В конце концов я ведь нашел, кому заказать разные дельные вещи. Те же плитки Иогансона… Правда, цена на эти плитки при кустарном производстве… Хотя про астрономическую цену я уже говорил. Но вот то, что меня их технологический уровень не устраивает, – понять абсолютно не в состоянии! Даже когда я им прямым текстом про выгоду разделения труда говорю! И про то, что себестоимость для меня ихняя запредельная… Выгоду – признают. А сами становиться на отдельную операцию – не хотят ни за какие коврижки! На все мои увещевания позиция у них непробиваемая: ежели тебе так надо – плати сколько скажем! Хозяева потому что… И это при том, что недавно еще все как миленькие пахали на защиту революционного Отечества за паек – под управлением якобинцев… Впрочем – это как раз еще один минус моей позиции: напоминает народу только что прошедшие времена с матушкой Гильотиной во главе. Что с этим делать – черт его знает. Как бы в самом деле не пришлось свое ПТУ открывать – ну где я еще возьму подготовленные кадры? Но на это ж время надо!

Но и это еще не самое худшее…

Хуже всего то, что все – буквально поголовно – просто помешались на политической деятельности. Когда ни заявлюсь в секцию – только и разговоров, что о произнесенных в Конвенте речах и о том, как это отразится на положении дел в городе. И добро бы их чистая экономика беспокоила – ситуация-то и в самом деле хреновая. Но нет! Чуть не до драки обсуждают задержку с принятием конституции и с отсутствием по этой причине вожделенных свобод!.. Как будто от свобод этих положение с хлебом выправится…

И самое, пожалуй, паскудное – это бабы. Которые вопят как бы не больше мужиков. И все время требуют от Конвента что-нибудь сделать. Потому что «так жить нельзя!». Правда, надо отдать должное – крики их не слишком разнообразны. Преобладает: «Хлеба!» Да: «Богатых – на фонарь!» Меня и самого тут недавно чуть не вздернули по такому делу… Проезжал мимо булочной – ну и попал в очередь. Не чрезмерную – так, человек на полтораста. Как у классика… Но только обозленную очень. Поскольку хлеб закончился. А тут я в фиакре… С треуголкой на голове, блин… Ну и – переполнилась чаша терпения народного… «Разъездились тут!.. Нажираются за наш счет! Воры и кровопийцы!..» И что самое паршивое – толпа практически из одних теток. Совершенно уже ничего не соображающих, кроме собственного возмущения. Я уж было подумал – здесь мне и конец. Но Наполеон опять среагировал быстрее меня: соскочил с фиакра, встал рядом с какой-то здоровенной жирной бабой и, состроив комическую рожу, весело прокричал: «Граждане! Ну кто из нас более упитанный?!» Как ни странно – это сработало. Телосложение-то у Бонапарта нынче смело можно называть «теловычитанием». И на фоне толстомордой тетки он смотрелся натуральным узником концлагеря. Только что выпущенным на свободу. Публика заржала, и мы, таким образом, смогли проследовать дальше. А могли не проследовать…

Впрочем, опять же в деле агитации и пропаганды пролетарского образа жизни мне в этот раз по-прежнему не повезло: ничего не смог вдолбить в головы обоих – революционного и гражданского – комитетов секции Кен-Венз – хоть ты тресни! А ведь эта секция еще самая «городская» в сравнении с двумя другими – Попенкур и Монтрей! Там-то вообще большей частью огородники да молочники обитают – чистая деревня. Мелкобуржуазная среда, как сказал бы Владимир Ильич…

В общем, судя по всему – таки придется мне организовывать в проекте отдел профтехобразования. Потому что без него, получается, – никак…

Вот же, не было Наполеону хлопот – завел Наполеон себе порося…