Глава шестая
Рубеж атаки
Только он не вернулся из боя…
В. С. Высоцкий
Борт линейного корабля флота
Его Величества «Бойд»
Два дня спустя
– Итак, генерал, ваша высадка окончилась неудачей… – Джарвис прошелся по салону. Остановился около стола. Взяв с него подзорную трубу, повертел ее в руках и положил на место. – Так?
– Да, сэр! Но мне удалось сохранить жизни большей части своих войск. Наша честь тоже не претерпела урона, мы отступили со знаменами, оружием и музыкой.
– Потеряв всю артиллерию…
– Обломки взорванных мортир…
– И отступив перед ротой противника?!
На этот раз генерал промолчал.
– Я вообще удивлен, генерал, тому, что вы решились показаться мне на глаза после такого позорного поражения! На вашем месте любой другой офицер… нашел бы способ смыть с себя этот позор!
– Пусть суд чести определит мою виновность или невиновность! Я не собираюсь уклоняться от ответственности! Мне есть что рассказать нашему командованию! Вам, сэр, тоже пока что нечем похвастаться! Форты стоят на своем месте, а количество пострадавших у вас ненамного уступает моим потерям.
– Даже так, генерал? Лишь отсутствие достаточного количества офицеров вашего ранга не позволяет мне собрать этот суд немедля!
– Ну что ж, подождем до Лондона.
– До Ямайки, сэр!
– Там присутствует лишь один офицер моего ранга. Для суда же нужно не менее трех. И вы, адмирал, в их число входить не можете.
– Вот, значит, как вы заговорили, сэр? Хорошо… подождем. До Лондона. Тем хуже для вас! А пока, учитывая данное вами слово, я своей властью отстраняю вас от командования десантом! Вы пребудете под домашним арестом до возвращения домой. На это у меня есть все права!
– Да, сэр! Такое право у вас есть.
– Вот и отлично! Потрудитесь отдать вашу шпагу дежурному офицеру! Честь имею, генерал!
Грей встал и, прищелкнув каблуками, наклонил голову. Четко, как на смотру, повернулся и вышел из адмиральского салона.
Джарвис возмущенно поглядел ему вслед. Тоже мне… нашелся критик… битый. Взяв со стола колокольчик, позвонил.
– Сэр? – на пороге вырос вестовой.
– Через час собрать у меня капитанов кораблей и командиров десантных частей!
– Есть, сэр! Через час, сэр!
Через час адмиральский салон был заполнен офицерами. В отличие от предыдущего совещания на этот раз число присутствующих значительно уменьшилось. Адмирал осмотрел салон, отмечая опустевшие места.
– Я не вижу полковника Робертса…
– Полковник Робертс погиб, сэр! – поднялся с места майор Мортон.
– Каким образом?
– Мина, сэр!
– Кто теперь командует полком?
– Я, сэр! Майор Мортон, сэр!
– Так… хорошо. Полковник Гордон! Доложите о боеготовности ваших частей.
Суховатый полковник встал со своего места.
– В строю шесть тысяч восемьсот сорок два солдата и офицера. Двести пятьдесят кирасир. Артиллерии нет. После пополнения боезапаса солдаты будут готовы к выступлению.
– Сколько времени вам требуется на восстановление сил?
– Нисколько, сэр!
– Так… Благодарю вас, полковник. Лорд Ленокс!
Грузный полковник тяжело приподнялся из-за стола.
– Слушаю вас, сэр!
– Я принял решение, – Джарвис окинул взором командиров десанта. – В связи с известными всем вам обстоятельствами отстранить от исполнения своих служебных обязанностей генерала Грея! Как неспособного более командовать десантом!
Среди пехотинцев послышался ропот.
– Согласно указу Его Величества, я располагаю такими полномочиями! Или кто-то из вас думает иначе?
Таковых смельчаков не отыскалось.
– Я так и думал… Лорд Ленокс! Вы назначаетесь командовать десантом! Доложить о готовности к высадке не позднее завтрашнего полудня!
– Есть, сэр!
– Все свободны!
– Не понимаю вас, господин генерал… – барон рассматривает в подзорную трубу корабли англичан. – Вы могли одним ударом закончить эту кампанию. Но не сделали этого! Почему?
– Вы, барон, место разгрома колонны видели?
– Да, видел. И очень хорошо.
– Вот и представьте себе, что бы написали английские газеты, если бы там полег весь их десант?
– Были бы в ужасе! И зашлись бы от крика, требуя справедливого возмездия… – Рюген запнулся.
– …бесчеловечным испанским негодяям. Это вы хотели сказать?
– Ну… да.
– А проявив к десанту подобное великодушие, мы у этих писак данный козырь отбираем.
– Оставляя взамен семь тысяч солдат?
– Карл Генрихович! Помните, что я вам про здешние леса говорил?
Он морщит лоб.
– Припоминаю…
– Так вот – они меньше не стали…
Высадка десанта началась на второй день после возвращения транспортов. Боевые корабли частыми залпами проредили немногочисленные заросли на берегу бухты. Решив, что после такой обработки там взрываться уже нечему, они отошли от берега, уступив свое место транспортам. А вот тут их ждал небольшой облом-с! Подойти к берегу, из-за обширного мелководья, транспорты не могли. И основная часть работы пришлась на многочисленные гребные суденышки. Их англичане собрали со всего флота.
– Капитан! – поворачиваюсь я к де Сото. – Сигнал полковнику Аларкону – «С нами бог»!
– Слушаюсь, сеньор генерал!
Рюген удивленно смотрит на меня.
– Знакомый девиз, барон? Привыкайте, мы тоже, чай, не все в лесу росли…
– Но… что он означает в настоящий момент?
– По завершении высадки пехоты наши корабли уничтожат все гребные суда англичан.
– И… что?
– Эвакуация десанта станет невозможной.
– Но этим вы заставите их сражаться до последнего!
– Ради бога! Никто не станет им мешать. Джарвис или бросит свою пехоту, после чего ему не подаст руку даже нищий на лондонских улицах, или…
– Или?
– … подойдет к берегу, чтобы прикрыть их артиллерией.
Бредя по пояс в воде, держа высоко над головой ружья, английские солдаты постепенно выбирались на берег. Здесь, повинуясь командам офицеров, они спешно выстраивались в каре. Для этого имелись все основания – недосягаемые для артиллерийского огня, вдали маячили всадники. Количество их с ходу сосчитать было невозможно. Но точно – не менее нескольких сотен. Вот, видимо получив команду, они тронулись с места и, пришпоривая коней, рванулись в сторону выходящих на берег пехотинцев.
– Держать строй! Первая шеренга – с колена! Вторая стоя! К стрельбе! – побежали вдоль строя сержанты. – Готовсь!
На первый взгляд атака кавалеристов выглядела сущим безумием. Это надо было делать раньше, пока пехота еще не встала в каре. Но… кто знает, что сидит в голове у командира этих неразумных? Наверняка это вчерашние поселяне, только сейчас записавшиеся в ополчение. А раз они конные… то деньги у них есть! Этот факт немало воодушевил пехотинцев.
Вот скачущие шеренги приблизились к той черте, за которой уже можно будет открывать огонь…
И внезапно, словно чем-то напуганные, стали притормаживать своих коней, разворачиваясь в обе стороны.
Уходят?
В промежутках между всадниками стали видны какие-то повозки. Их возницы также натягивали вожжи, разворачивая свои экипажи.
Вот последние всадники уже убрались в стороны – на поле, перед стоящей пехотой, остался лишь десяток повозок.
Прочертив в небе дугу, наискось взлетела в воздух красная ракета.
И слитный грохот частых выстрелов разорвал тишину в клочья!
На повозках словно расцвели огненные цветы.
Десятки тяжелых пуль ударили по плотным рядам стоящих в каре пехотинцев. Первые шеренги были скошены, как громадной косой! А чудовищное оружие продолжало свою работу, безжалостно избивая растерянных солдат.
Жалобно звякнула о настил палубы подзорная труба.
– Лэнс! – адмирал в бешенстве сжал кулаки. – Сигнал всем кораблям – подойти ближе и прикрыть наших солдат артиллерией! И по форту тоже открыть огонь! Пусть не обольщаются – мы про них не забыли!
– Но, сэр! Мы не успеем поднять на борт шлюпки – они попадут под наши же ядра! Да и маневрам они будут мешать…
– Отвести их мористее! Пусть ждут команды!
Рявкнули задранные на максимальный угол возвышения корабельные пушки.
И – удачно! Первые же ядра упали в опасной близости от повозок. Одна из них прекратила стрельбу и окуталась дымом. Попрыгавшие с нее возницы и стрелки были подобраны соседней стреляющей колесницей, и все они на предельной скорости поспешили выйти из зоны обстрела. А там и вовсе скрылись из виду. Скорее всего, боевые ресурсы этих механизмов были ограничены.
И слава богу!
Менее чем за десять минут в передовых полках было выбито около тысячи человек. Разумеется, не все они были убиты. Большинство оказались ранены. Тяжелые пули, более чем полудюймового калибра, с легкостью пробивали по два-три человека зараз! Особенно в плотных построениях типа каре… Поэтому следующим приказом уцелевших офицеров было повеление рассредоточиться по полю. Неизбежным же следствием этого приказа стало ухудшение управляемости. Команды уже не так быстро проходили по растянувшимся порядкам. В результате около получаса ушло только на то, чтобы согласовать порядок развертывания войск. Появись в это время кавалерия противника… Но желающих лезть под огнедышащие жерла корабельных пушек отчего-то не нашлось.
В завязавшейся неразберихе сообразительность проявил майор Мортон. Его солдаты, выскочив вперед, утащили в глубь построения обломки стреляющей колесницы. Сорвав голос, майор убедил-таки командование в самом срочном порядке отправить этот трофей на ближайший транспорт.
А корабельные орудия продолжали высаживать по форту залп за залпом. На удивление всем, форт отвечал как-то неактивно. Нет, его ядра были по-прежнему меткими и опасными. И на кораблях то и дело замолкали разбитые орудия, от которых оттаскивали в сторону изувеченных канониров. Но вот стрелять орудия форта стали реже.
– Лэнс! Подойти ближе! Орудия форта сегодня стреляют неуверенно!
– Возможно, сэр, у них просто заканчивается порох?
– Вы правы, коммодор! Об этом я и не подумал… В самом деле, они стреляют уже несколько дней, а пороховые погреба там далеко не бездонные. Поднять сигнал! Всем кораблям – усилить огонь! Смешать с землей этих мерзавцев!
Повинуясь командам флагмана, корабли подошли еще ближе. Огонь форта уже заметно ослабел.
– Отдать якоря! Всех канониров на стреляющий борт! Ускорить стрельбу!
Приказ командира, разумеется, закон… никто и не спорит… но вот чтобы часто стрелять, чем-то приходится жертвовать, не так ли? Вот и рванул в недостаточно тщательно пробаненном стволе пороховой картуз, раскидав в стороны орудийную прислугу… Бывает… война…
– Сэр! С берега доставлен захваченный у противника стреляющий механизм!
– После, Лэнс! Форт уже вот-вот спустит флаг! Впрочем, погрузите эту штуку на корабль, отходящий на Ямайку. Снимите оттуда десяток раненых – трофей важнее!
А форт… форт внезапно затих. Еще вели огонь несколько орудий, перемещались по укреплениям фигурки солдат. Но уже стало ясно – его сопротивлению приходит конец. Правда, оставались два его собрата… но их судьба уже ни у кого сомнений не вызывала. Поддерживать такой темп стрельбы столь долгое время можно было лишь за счет непрерывных подкреплений людьми и боезапасом. А где их еще брать, как не на таких же фортах? Вот теперь, похоже, и то, и другое подошло к концу…
– Джентльмены! – полковник Ленокс принял величественную позу. – Цель – перед вами! Атакуйте форт и принесите мне их знамя!
– Сэр!
Кто там еще?
– Полковник Гордон? Что вам угодно? Вы слышали приказ?
– Сэр, позвольте обратить ваше внимание вон туда… – рука шотландца указала куда-то вбок.
– Что там такое? Башня? И что?
– От нее постоянно отъезжают всадники и отбегают люди. Надо полагать, там присутствует кто-то важный!
– И сколько там может быть народу? Человек пятьдесят? Из-за этого вы оторвали меня от…
– Сэр! Там, возможно, находится командование испанцев!
– Вдали от своих позиций и солдат? Не смешите меня, Гордон!
– И тем не менее, лорд Ленокс!
– Хорошо! Если вы не хотите помочь своим товарищам…
– Пяти тысяч человек на один форт будет вполне достаточно, сэр!
– Ступайте, полковник… куда вам угодно… – И Ленокс отвернулся, всем своим видом выражая недоумение и бескрайнее удивление.
– Сеньор генерал! – возглас де Сото оторвал меня от подзорной трубы.
– Что такое, капитан?
– Посмотрите! – рука его вытянулась куда-то влево.
– Что там? А… еще один полк? Совершает фланговый обход? Флаг им в руки, там все поле перекопано и ловушек полно… Далеко не уйдут.
– А если они свернут в сторону?
– На нас, что ли? С какого бодуна, капитан? Огня отсюда никто не ведет. Наблюдательный пункт, да, хорош. Только и с кораблей вид не хуже.
– Но у нас мало охраны!
– Так и англичане пока что не высказывают никаких враждебных намерений.
– Может быть… отозвать сюда парочку скорострелок?
– И ослабить Эль Гато и Клима? Тогда мы не сможем устроить бяку их флоту – просто стволов не хватит. У нас там внизу полсотни кавалеристов отдыхают, пошлите их, пусть помаячат перед ними, авось притормозят на полчаса. А за это время все и кончится.
Держа в руке подзорную трубу, подходит Рюген.
– Генерал… я… эти ваши стреляющие повозки… Воистину страшное зрелище! Кто же сумел додуматься до такого… даже и не знаю, как все это назвать?!
– Будете удивлены, барон, но и это наш с вами соотечественник. Был такой атаман на Украине, батька Махно…
– Сэр! Со стороны башни выдвинулись полсотни кавалеристов. Скачут на нас!
– Все правильно, Мортон. Я и сам это вижу хорошо. Нас хотят задержать. Мы не ошиблись, там сидит кто-то важный. И сил у него немного… Возьмите свой батальон и прикройте левый фланг. На кавалеристов не обращать внимания и не преследовать. Дайте по ним пару залпов – этого хватит, чтобы отбить у них охоту мельтешить под ногами у серьезных людей.
Разгоряченные боем кавалеристы-ополченцы, увидев разрыв в порядках наступающего полка, со всей дури ломанулись именно туда. За что и поплатились практически сразу же. Буквально на несколько секунд замедлив шаг, пехотные колонны дали залп, еще один… И назад удалось уйти неполным двум десяткам…
Залп!
Содрогается громада линкора. Облако дыма на некоторое время застилает обзор. С криками и руганью возвращают на место свои пушки канониры. Сейчас… Дым разойдется, и можно будет навести пушки поточнее.
– Лэнс! Так стрелять! Еще несколько залпов – и наша пехота подойдет совсем близко. Надо успеть накрыть испанцев, чтобы они не подсыпали угольков за шиворот нашим парням!
– Гу-га! Гу-га! Навались!
Скрипят и сгибаются от нагрузки весла. Ветерок обдувает раскрасневшиеся от азарта (и некоторой дозы спиртного) морды.
– Ходу, парни! Ходу!
И БПТ (Боевые Пулеметные Тримараны – так теперь назывались модифицированные под тяжелые пулеметы Боевые Десантные Каноэ, примененные Котозавром при штурме острова два года назад) выскакивают из-за мыса.
Вот она – цель.
Перед ними – буквально рукой подать – скопище разнообразных шлюпок. Прижавшись друг к другу, болтаются они в тылу английской эскадры. А вот и их лидер – небольшое посыльное суденышко. Среди этих лодчонок оно смотрится как-то основательно и внушительно.
– Пожарники! Поливай!
Упершись ногами в днище, приникли к «Кипчакам» первые номера.
Ду-ду-ду-дут!
Шестнадцатимиллиметровые пули без особого напряжения пробивают тонкое дерево бортов. Походя смахивают с палубы лидера его небольшую команду. Никто из них даже не успевает добежать до маленьких медных пушчонок.
– Топи их всех!
Пробитые тяжелыми пулями борта шлюпок напоминают решето. Даже легкие волны теперь захлестывают дырявые скорлупки.
– Разделились! Обход с флангов! Загоняй!
И десяток тримаранов послушно распадается надвое, огибая свои жертвы с двух сторон. Пулеметы теперь ведут огонь чуть наискосок относительно направления движения плавучих тачанок. Но почти все пули находят свою цель – всевозможных плавсредств на воде еще вполне достаточно.
– Капитан! – поворачиваюсь я к де Сото. – Сигнал москитному флоту! Выбить матросов палубных команд на линкорах! Шлюпкам уже почти кирдык, так что можно на них больше внимания не обращать! Самим бы им выплыть… не до пехоты уже.
– Почему так, сеньор? – маркиз с интересом разглядывает происходящее в заливе избиение младенцев. Иначе как-то трудно охарактеризовать происходящее. Потеряв своего единственного защитника, уцелевшие лодчонки и корабельные шлюпки изо всех сил рванулись под защиту больших кораблей.
– А тогда линкоры, не имеющие хода, станут легкой добычей полковника Аларкона…
– Адмирал! Сэр! Посмотрите туда, – коммодор весьма непочтительно дернул за рукав Джарвиса.
– Что? Наши шлюпки?! Куда смотрел командир «Пенелопы»?
Увы, но он вряд ли сумел бы ответить на этот вопрос… С проходящего вплотную к борту БПТ сильная рука послала на палубу суденышка зажигательную бутылку. И теперь косматое пламя, весело треща, охватывало доски палубного настила. Потушить пожар на борту деревянного судна сложно, даже имея в своем распоряжении полную команду. А уж когда от нее остался едва ли с десяток матросов…
– Коммодор! Открыть огонь по этим нахалам! И что это вообще за каракатицы такие?
– Сэр, но тогда мы сами перетопим большую часть наших уцелевших пока еще шлюпок! Что касается вражеских лодок, сэр, то о похожих мне рассказывал знакомый офицер, плававший в Южных морях. Такие в ходу у тамошних туземцев, сэр.
– Вот как? Не умеют строить нормальные корабли, перенимают выдумки грязных варваров! Не важно… Прикройте наши шлюпки бортами кораблей! Эти скорлупки ничего не смогут сделать с большими кораблями!
А вот это вряд ли… Конечно, толстый, не всяким ядром пробиваемый борт линкора пуля «Кипчака», может быть, и не пробьет… Но этого никто делать и не собирался. А вот ползущие по вантам матросы… у них такой защиты нет! И палубные команды британских кораблей уже очень скоро об этом пожалели…
В горячке боя словил клина один из пулеметов – разорвало гильзу в патроннике. И пока команда тримарана лавировала между уцелевших шлюпок противника, увлеченно паля по ним из револьверов, расчет пулемета с помощью ремкомплекта, матерясь, вышибал застрявшую гильзу. Выбили! Хоть и не сразу, похудев от нервного перенапряга на добрую пару килограммов. Оживший пулемет брызнул горячей свинцовой струей по открывшимся орудийным портам ближайшего корабля.
– Сэр! С зюйда подходят корабли!
– Сколько, Лэнс? – Джарвис благоразумно отступил под прикрытие надстройки. Уже несколько раз визжащие пули пролетали в непосредственной близости от него. Рисковать головой, таким образом и далее оставаясь на виду, было неразумно.
– Один, два… пять вымпелов! Это испанские суда, сэр! Идут быстро, даже слишком.
– Это новые фрегаты Аларкона… – процедил сквозь зубы адмирал. – Лэнс! Мы должны выйти им навстречу! Здесь мы как в ловушке! Маневра почти нет! Поднять паруса, наконец! И откройте огонь по этим нахалам, черт с ними, со шлюпками этими!
С грохотом распахнулись орудийные порты кораблей, обращенные в сторону моря. Оттуда высунулись десятки стволов. Теперь уже не один корабль – вся эскадра готовилась дать ответ безумцам, решившим атаковать их таким образом.
– К повороту! – привстал с банки на командирской канонерке Клим. – Навались, парни! Сигнал остальным – маневр уклонения! Поставить корабельные шлюпки между нами и флотом!
Стрелять по относительно быстро передвигающейся лодке из корабельной пушки XVIII века, разумеется, можно. И иногда – очень даже эффективно. Картечью, например. Но в данный момент пушки были заряжены ядрами – готовились-то стрелять по форту! Так что мощный залп более чем сотни орудий прозвучал грозно, но, по большей части, бесполезно. Ядра вспенили море, некоторые из них упали в опасной близости от своих же шлюпок. Одна невезучая гичка была потоплена прямым попаданием. Если и оставались в ней живые после пулеметного обстрела, то теперь их души точно покинули бренный мир…
А вот ответный огонь пулеметов причинил теперь уже орудийным расчетам гораздо больше неприятностей… Даже закрывшиеся для защиты от пулеметного огня крышки орудийных портов помогли мало – пули легко пробивали их толстые доски, значительно уступавшие по прочности корабельным бортам. Смерть прошлась раскаленной косой по батарейным палубам. В результате этого досталось многим, ослаб даже огонь орудий противоположного борта. Хотя форту это уже помочь не могло, там вели огонь две-три пушки…
Воспользовавшись переносом огня, на верхнюю палубу повыскакивали остатки палубных команд. Повинуясь командам уцелевших офицеров, они ринулись вверх – к парусам. Засвистели дудки боцманов и около кабестанов, надо было поднимать якоря.
– Разворот, парни! А ну-ка – посшибать в море этих обалдуев! Четным номерам – огонь по мачтам, нечетным – по батарейным палубам!
Встав на ноги, сигнальщик лихо отмахивает флажками, передавая сигнал на остальные шлюпки.
– Мистер Морлоу! – хватает за плечо лейтенанта, командовавшего батареей на второй палубе, коммодор Лэнс. – Вон ту канонерку видите?
– Да, сэр!
– С нее отдают сигналы на другие канонерки! Там их командир! Он руководит нападением!
– Передать всем – огонь по нему! Картечь!
– Есть, сэр!
Ленокс привстал на стременах. Вот он – форт. Изрытые ядрами валы, перекопанное ямками и какими-то канавками предполье. Закрытые щитами амбразуры молчат, только отдельные фигурки еще появляются то здесь, то там – отступают к другим фортам. Потянулись в сторону города отдельные всадники – тоже отходят?
– Джентльмены! Еще триста ярдов – и сигнал к атаке! Мы возьмем эти развалины!
– Сеньор генерал!
– Да, Санчес?
– Я взял на себя смелость вызвать подкрепление, наших сил может не хватить, чтобы отбить наступающих.
– Вы так полагаете? Маркиз, сколько здесь у нас людей?
– Кавалерии… ее больше нет. Полторы сотни штурмовиков, десяток посыльных. Оркестр полковой.
– Господи! А они-то здесь зачем?
– А откуда, по-вашему, сеньор генерал, я должен брать трубачей? Нам же потом надо будет к уцелевшим англичанам идти? На переговоры. Положено это делать в сопровождении трубача! – удивленно пожимает плечами де Брега.
– Да? Черт, упустил я как-то этот момент… Санчес, всех взводных снайперов – на крышу башни! Пусть поработают над офицерами этого полка! За каждого сбитого – отдельная премия! Из моего кармана!
Натыкаюсь взглядом на барона. Черт, как я мог забыть!
– Майор, распорядитесь, чтобы охрана господина барона препроводила его в безопасное место, тут скоро может стать неуютно…
Не обращая более внимания на раздосадованного Рюгена, поворачиваюсь к амбразуре.
Так… а ведь дело-то к концу идет!
– Капитан! Сигнал фортам – фаза два!
Полковник Гордон протянул руку.
– Смотрите, Мортон, на крыше башни стоит человек и размахивает флагами. В этом есть какая-то система… Там точно есть кто-то, руководящий боем и знающий то, что задумали испанцы. В башне находится их командование, я в этом уверен.
– Но отчего здесь, сэр? Почему не в форте?
– А зачем, майор? По башне никто не стреляет, опасности никакой нет. А обзор с нее ничуть не хуже, чем с фортов. Если бы не мы… то это могло бы продолжаться до бесконечности.
Вскрикнув, упал с коня один из офицеров. Схватился за плечо второй.
– Мортон! Всем спешиться! Стрелки противника ведут прицельный огонь по всадникам! – крикнул полковник, уже соскальзывая наземь с коня.
– На таком расстоянии, сэр? – Майор тоже уже спрыгнул на землю и сейчас вглядывался в сторону башни.
– Я уже ничему более не удивляюсь, майор! Эта наша экспедиция с самого начала пошла как-то не так…
Повинуясь командам своих офицеров, полк развернулся в шеренги.
– Капитан! – кричу я Санчесу. – Стрелкам – усилить огонь! Надо притормозить этих упрямцев, пока они не подошли к башне! И отсемафорьте Климу, пусть погоняет англов еще немного, корабли уже на подходе!
– Слушаюсь, сеньор генерал!
Подошедший сбоку маркиз выглядывает в амбразуру. Качает головой.
– Они уже и так достаточно близко подобрались… Может быть, отдадим приказ форту?
– Нет, майор. Англичане еще не вошли на минные поля. Потеряют сколько-то народу, но основные силы сохранят. И тогда эта бодяга завертится с новой силой… А у нас не так уж и много солдат. Да и жизни их я хотел бы, по возможности, сохранить.
– Навались, парни!
И снова гнутся весла. Но уже все чаще срываются руки и с хрипом выходит воздух из пересохших губ…
Скорость тримаранов падает. А подходящие фрегаты еще далеко…
– Не торопитесь, Джойс! Дайте ему подойти поближе!
– При всем уважении к вам, сэр, но сейчас мне подсказывать не нужно! У меня только один выстрел! Мы просто не успеем перезарядить орудия – посмотрите вокруг!
Лейтенант Морлоу оглядывается. Орудийная палуба завалена телами матросов. Убитых не так уж и много, больше раненых. Но эти раны… У некоторых просто оторваны руки и ноги, безжалостный свинец, влетая в отверстия орудийных портов, каленой метлой подметает помещение. Со звоном рикошетируя от орудийных стволов, пули по самым неожиданным траекториям летают по всей палубе. И очень часто находят себе жертву, даже в надежном укрытии. Немногие уцелевшие матросы скрываются за толстым бортом, его пули пока что не пробивают. Перезарядить под таким огнем пушки – задача почти невыполнимая. А проклятые испанские канонерки все время вертятся под самым бортом, моментально реагируя на любое движение на кораблях. Что сейчас происходит на верхней палубе, лейтенант не знал. Но ничего хорошего, судя по тому, что корабль все еще стоит на месте, там тоже не происходило. Однако… есть приказ начальника штаба, и его нужно исполнять.
– Фитиль! – вопль канонира резанул по ушам, на мгновение перекрыв трескотню скорострелок противника.
Присевший сбоку матрос протягивает руку… и она, отсеченная пулей по локоть, падает на палубу.
Подхватив из нее пальник, лейтенант подскакивает к пушке.
– Пали!
Сноп свинцовой картечи, просвистев в воздухе, накрывает лодку почти полностью…
– Мортон! Волынщиков вперед! Сигнал к атаке!
И мощные звуки волынок на некоторое время перекрывают даже отдаленную канонаду.
Взяв на изготовку ружья, солдаты с мрачным остервенением двинулись на штурм.
– Однако, сеньор генерал… Англичане оказались упорнее, чем я думал! – присев около окна, майор проверяет свои револьверы. – Может быть, они все же отойдут? Потери среди их офицеров… я бы сказал, весьма впечатляющи!
– Мелодию слышите, маркиз?
– Это волынки-то? Слышу.
– Это «Scotland the Brave», майор. Там не совсем англичане. Это шотландцы, и они не отступят.
– Будем драться, сеньор генерал? – де Брега абсолютно невозмутим.
– И очень жестко, маркиз.
Прихватив дробовик, сбегаю вниз. Там под прикрытием башни стоят угрюмые усачи из инженерно-штурмового батальона. Их немного, всего около сотни человек. Хреновастенько, если учесть, что наступающих шотландцев больше почти в восемь раз!
А у нас сколько? Этих ребят сотня, может, чуть больше. Офицеров и посыльных… ну еще десятка два. Оркестрантов столько же, хотя от них в этой драке толку…
– Слушать всем сюда! Гранатометчики – ко мне!
Из рядов солдат выступают шесть человек.
– Боезапас?
– По шесть гранат, сеньор генерал!
– Открываете огонь, когда пехота противника подойдет на двести шагов. Отстреливаете все и отходите сюда. Основная цель – плотные группы солдат, сержанты и офицеры. Все – марш на позиции!
Топот ног – ребята умчались. А хриплые звуки волынок все ближе…
– Всем остальным! Перезарядить оружие! Пулями! По команде – беглый огонь! Со ста метров. Как раз для ваших стволов. По десятку пуль выпустить успеете без проблем. Когда противник подойдет на пятьдесят метров, следующая перезарядка – картечь! Стрелять с пятидесяти метров, целимся в грудь. Далее – гранаты, все, что у вас есть. Если и это их не остановит – контратака! Стрелять до последнего момента, наше основное преимущество именно в скорострельности.
Вставшие на пути шотландцев разрывы ружейных гранат сбили темп наступления и заставили солдат попятиться. Наличия в этом месте артиллерии как-то никто не ожидал. Следующие гранаты легли в глубине строя, выкашивая сразу по несколько человек.
– Вперед, ребята! – полковник взмахнул над головою шпагой. – Пушки не могут стрелять так часто, это что-то другое! Да и потери от них не так уж велики!
Ну… это еще как сказать… Хотя в одном Гордон оказался прав: сделав по несколько выстрелов, неизвестные стрелки умолкли. Тем не менее урон наступавшим они смогли нанести достаточно существенный.
Вот и башня. Старая, потемневшая от времени кладка. Поросшие плющом стены. С крыши башни поднимаются дымки – стрелки противника продолжают свою работу. Но ничего! Скоро вы, парни, на своей шкуре испытаете всю прелесть полета сверху вниз!
Сигнал трубы!
По нему из травы поднимается редкая цепь стрелков.
Их немного, около сотни.
Но неожиданно частый и беспощадно точный огонь этих солдат наносит просто ужасающие потери!
Ответные залпы шотландцев тоже достигают своей цели, но их выстрелы не столь точны, и большинство пуль попусту вспахивает сухую землю.
– Вперед!
Полковник еще невредим, уцелели и офицеры рядом с ним. Стрелки на башне стараются вовсю, но эта группа людей им пока что не по зубам.
Еще десяток ярдов… еще…
Солдаты противника перестают стрелять и начинают что-то бросать в сторону наступающего полка.
После первых же взрывов майор Мортон кричит во все горло:
– Залечь! Всем лечь на землю…
Спустил курок своего ружья стрелок на башне…
Шпага Мортона косо воткнулась в землю…
– Перезарядка!
Залязгали металлом солдаты, защелкали затворы, перезаряжая оружие картечными патронами.
– Огонь!
И грохот частых выстрелов эхом отдается в опустевшей башне.
– Генерал! – сбоку стоит Санчес. – Возьмите кирасу!
– Некогда, капитан! Не успеем!
– Все равно! Я не выпущу вас так, без защиты!
– Моя защита – это вы все, капитан!
Подскакиваю к сбившимся в угол дворика музыкантам.
– Становись!
Звон металла (это они трубами друг об друга цепляются), и шеренга оркестрантов выстроилась передо мной.
– А ну!
Что?
Что им такого приказать? Я ведь и названия маршей здешних толком выучить не успел, все не до того было.
– «Прощание славянки»! Во всю мочь! Начали!
– Вперед! – Гордон, без шляпы, сбитой пулей, с окровавленной щекой, был в этот момент страшен. – В атаку! Растопчите их в пыль!
Сломав строй, шотландцы с ревом устремились к башне.
Навстречу им грянули выстрелы, и свинцовая картечь щедро проредила ряды наступавших.
Но слишком силен был порыв атакующих, и остановить их было уже нереально…
– Что за задержка? – приложил подзорную трубу к глазу лорд Ленокс. – В чем дело?
– Предполье усеяно ловушками, сэр! – подскакал сбоку адъютант. – В землю забиты колышки, перепутанные веревками, и это не дает возможности идти так быстро, как раньше. Есть какие-то ямки, которые тоже мешают нормальному продвижению.
– Испанцы… – процедил полковник сквозь губу. – Нормально воевать они не умеют, надо полагать?
Со скрипом приподнялись тяжелые ставни на валах, и на подошедших солдат хмуро глянули… жерла целехоньких пушек. Заряженных картечью. Двойным зарядом…
– Огонь! – Старый Империалист сумел-таки выдержать паузу. Быстро передвигаться по усеянному ловушками предполью было совершенно невозможно. А залечь… на ровном, как стол (ну, почти ровном…), пространстве? Ради бога! Эффект все равно был бы одинаковым… Небольшие ямки – плохое укрытие для сотен солдат!
Картечный залп двух десятков пушек немаленького калибра, да почти в упор… впечатление жутковатое производит. А уж воздействие этого зрелища на уцелевших…
– Ракета!
И сидевшие до того момента в окопах стрелки дружно встали на ноги.
– Огонь! Беглый огонь!
Почти тысяча скорострельных ружей да на таком расстоянии… шансов у атакующих резко поубавилось.
– Лейтенант! – повернулся Кулькин к сидевшему у гальванической батареи офицеру. – Замкнуть цепь!
И по проложенным в земле проводам пробежал ток.
Вздыбилась земля под ногами английских солдат. Близкий взрыв опрокинул коня полковника Ленокса, и тот, падая, увлек за собою своего седока. Придавленный конем всадник уже не видел разбегающихся в стороны своих людей.
– Одерживай! Круче к ветру!
Фрегатов новой постройки у нас было всего два. Остальные суда надергали с бору по сосенке. Замыкающим вообще шел французский тридцатидвухпушечный «Калипсо». Общее количество орудий на нашей импровизированной эскадре не доходило и до сотни, причем – самых разнообразных калибров. От вполне современных – на скоростных фрегатах – до откровенного старья на палубах у прочих судов.
Но как бы то ни было, а бортовой залп полусотни стволов… это, знаете ли, очень весомый аргумент. Способный поставить жирную точку в чьей-то судьбе. И военной карьере заодно.
Ядра испанской эскадры прошлись по верхним палубам британских кораблей, окончательно превращая в хлам уцелевший рангоут. Все, теперь ни о каких парусах и думать нечего! Их просто негде (да и некому уже…) поднимать… Собственно говоря, тяжелые пули «Кипчаков» и так уже проредили сложную оснастку кораблей, словно топор пьяного дровосека внутренности концертного рояля. Разобрать, где там чего, с первого взгляда было затруднительно.
– Сэр! – коммодор зажимал окровавленное плечо. – Мы уже не можем сопротивляться, сэр! У нас нет возможности стрелять и маневрировать!
– Вижу, коммодор… Прикажите… спустить флаг…
К борту «Бойда» подошла одна из канонерок. Сидящие в ней усачи злорадно скалили зубы.
По сброшенному вниз трапу наверх, не торопясь, вскарабкался один из них. Огляделся и присвистнул.
Заваленная обломками рангоута палуба напоминала собой японскую деревушку после землетрясения. Пройти по ней прямо, хотя бы и десяток метров, было почти нереально. Огибая груды поломанного дерева, к поднявшемуся на палубу человеку подошел высокий офицер с перевязанным плечом.
Увидев офицера, визитер подобрался. Отдал честь.
– Лейтенант дон Франсиско-Мигуэль-и-Хесус!
– Коммодор Лэнс.
– Честь имею, коммодор! – церемонно поклонился испанец.
– Вы командуете этими канонерками, лейтенант?
На лицо испанца набежала тень.
– Не я, коммодор. Ими командовал капитан первого ранга Клим.
– Отчего ж он не прибыл сюда лично?
– С того света не возвращаются, коммодор. У вас были неплохие канониры…
– Сочувствую, – наклонил голову Лэнс. – Прошу вас следовать за мной, лейтенант.
Джарвис поднял голову. Из-за обломков рангоута показался его начальник штаба, сопровождаемый каким-то офицером. Покрой формы незнакомый… испанец? Да, скорее всего. Адмирал грузно встал на ноги. Тяжелый и позорный момент… но и это надо пережить.
– Передайте своему командованию… – слова давались Джарвису с трудом. – Мы… мы сдаемся.
– Да, сеньор адмирал! Я уполномочен принять вашу капитуляцию!
Уже на обратном пути к трапу Лэнс, наклонившись над фальшбортом, оглядел стоявшую у борта канонерку. Узкий длинный корпус, должно быть, весьма валкое суденышко, если бы не вынесенные на кронштейнах за борта поплавки. Непонятная, поблескивающая металлом установка на носу. Толстый ствол, металлический щит, закрывающий стрелка.
– Скажите, лейтенант, а кому из капитанов пришла в голову эта, несомненно, интересная идея – установить скорострельное оружие на быстроходных судах? Согласен, в подобных условиях, – кивнул он на бухту, – это работает. Но в условиях открытого моря…
– В свое время это предлагал сделать еще лейтенант Рыбаков. Тогдашний начальник таможенной службы Калифорнии. Но в то время… руки не дошли, сеньор коммодор! А вот сейчас – вспомнили.
– Таможенной службы? – удивился Лэнс. – А она какое отношение имеет к флоту?
– Да такое же, как и мы все, сеньор коммодор! Мы же не военные моряки!
– А кто же вы?
– Таможенники, сеньор коммодор…
По усыпанному обломками оружия и мертвыми телами полю двигалась странная компания. Впереди, осторожно обходя убитых и стараясь при этом не запачкать свои роскошные туфли, шел франтовато одетый идальго. Всякие сомнения в его национальной принадлежности отпадали сразу. Достаточно было лишь внимательно рассмотреть платье франта и одеяние сопровождавших лиц. По самым скромным прикидкам, только продав все эти расшитые тряпки, можно было бы, без затруднений, снарядить полк. А то и не один…
Подойдя к башне, идальго окликнул офицера, распоряжавшегося там.
– Лейтенант!
– Слушаю вас… э-э-э… – запнулся тот, слегка удивленный появлением этого франта.
– Маркиз Альваро Родригес де Морон! – ответил на его молчаливый вопрос один из спутников франта.
– Слушаю вас, сеньор маркиз!
– Мне нужен ваш командир… генерал… – маркиз обернулся к своим провожатым.
– Дон Алехандро Конторович.
– Сеньор генерал вон там, – указал рукой лейтенант. – Если таково будет пожелание вашей милости, то я готов вас к нему проводить.
Сопровождаемая им процессия двинулась дальше.
– Крепкий мужик, – сказал я, разглядывая тело полковника. – И командир, судя по всему, не из последних. Жаль, не на той стороне воевал.
Маркиз, припадая на раненую ногу, подошел ближе.
– Да, надо отдать ему должное… я думал, уже все. Заряды у меня все кончились, а шпага сломалась. Жаль, хороший был клинок!
– Де Сото спасибо скажите, майор. Если бы не он…
– Выздоровеет – скажу. И выпьем вместе обязательно.
Нас всех спасла подошедшая рота первого полка. Та самая, за которой послал Санчес. Если бы не они, нанесшие неожиданный удар в спину озверевшим шотландцам… то трудно сказать, чем все это закончилось бы. Мы уже отступили к подножию башни, с крыши которой, расстреляв все патроны, бросались черепицей наши стрелки. В моем револьвере оставалось два заряда, цевье дробовика треснуло от могучего удара прикладом… в общем, было хреново. Капитан, прикрывая от выстрела маркиза, получил пулю в плечо, и его уволокли наверх, туда, куда мы стаскивали всех раненых. Штурмовиков оставалось менее двух десятков. Израсходовав все патроны, они уже отбивались врукопашную. А шотландцев еще было многовато… Подошедшая рота дала залп и бросилась в штыки. И теперь уцелевших солдат противника перевязывали наши санитары.
– Что там, у форта?
– Все в порядке, сеньор генерал. Оставшиеся без командования англичане сложили оружие.
– Ну а то, что их флот спустил флаги, я и сам уже видел.
Поднимаю руку, чтобы вытереть с лица пот, и вижу странную компанию.
– Маркиз, посмотрите! Это еще кто такие?
Подошедший франт отвешивает церемонный поклон и представляется. И что это за фрукт такой?
– Позвольте мне вручить вам, сеньор генерал, послание от Его христианнейшего Величества!
Ага… это такой у короля почтальон… Ну и что ж интересного пишет нам Его Величество?
«… Принимая во внимание… руководствуясь самыми лучшими побуждениями…»
Черт возьми, да смысл-то письма в чем?!
Ага, вот оно…
«…возложить на маркиза дыр-дыр-дыр де Морона… что возложить?! Переговоры?!»
Наверное, на моем лице сейчас можно было увидеть что-то весьма неаппетитное, ибо маркиз со своей свитой шарахнулся в сторону.
Сбоку осторожно протягивается рука де Брега и забирает из моих сведенных судорогой пальцев королевское послание.
Читать между строк его учили, надо полагать, весьма основательно, и смысл письма он уловил почти мгновенно.
– Вот что, любезный мой де Морон… – начинает майор.
– Что вы себе позволяете, майор?! – вспыхивает королевский посланец. – Кто вы такой?
– Маркиз де Брега, – холодно отвечает мой зам по строевой. – А вот кто вы такой, что меня об этом спрашиваете? Или я уже должен представляться? Вам?
Так, сдулся франт.
– Насколько я понимаю текст послания, Его Величество поручил вам провести переговоры с адмиралом Джарвисом?
– Да, маркиз. Все так.
– Предмет переговоров?
– Беспрепятственный вывод наших войск с Мартиники.
– А тут есть кто-то, кто способен организовать таковое препятствие?
– Но… английская эскадра…
– Перед вами, маркиз. Адмирал Джарвис спустил флаг и сдался.
– А… а десант?
– Уцелевшие солдаты сложили оружие. Сейчас идет подсчет пленных. Их слишком много… кстати, маркиз! Вы ведь сюда по морю не пешком пришли?
– Меня ждет бриг!
– Вот и отлично! Заберите с собою пленных офицеров десанта, хорошо?
Осень 1796 года. Лондон
Подъехавшая к зданию больницы Святого Христофора коляска притормозила около главного входа. Неторопливо вышедший из нее джентльмен важно проследовал внутрь. Доктор Джеймс Кларк никуда не спешил. Прошли уже те времена, когда он, совсем еще молодым человеком, поспешал к своим больным. Жизнь устроилась и вошла в свою колею. Помочь всем и каждому – дело, конечно, благое, но… труднодостижимое. Да и не каждый требующий помощи больной таковой заслуживает. Есть среди них люди достойные, к которым сам доктор Кларк относился с подобающим их положению уважением. Вот на этих пациентов и распространялось все внимание доктора.
А есть и… другие. Кои должны быть рады тому, что ученый доктор уделяет им толику своего драгоценного времени.
Снисходительно отвечая на приветствия немногочисленного персонала больницы, доктор неторопливо проследовал в свой кабинет. Здесь его терпеливо ожидал ассистент Штокман.
– Ну-с… что у нас тут нового? – грузно опустился в свое кресло Кларк.
– Все как обычно, сэр. Ничего особенного. С улиц вчера доставлено трое забулдыг, пострадавших в пьяной драке. Двое уже отдали богу душу, а один что-то подзадержался…
Так… – ассистент перевернул несколько листов в своей тетради. – Скончался один рабочий, тот, что упал с лесов на строительстве корабля… Шестерых других мы отпустили, полагаю, что полученное ими лечение поспособствует скорейшему выздоровлению… Что еще? Да, собственно говоря, и все… Остальные дела вашего внимания не заслуживают…
– Угу! – доктор, кряхтя, приподнялся со своего места. – Стоило за этим ехать… А! Клаус, та девчонка, что подобрали около порта… так ничего и не вспомнила?
– Нет, сэр! Здоровье ее пошло на поправку, но память… Видимо, ее очень сильно ударили тогда по голове.
– Не иначе как за пару пенни… Ходить она может?
– Может. Уже понемногу прибирается в больнице. На улицу мы ей пока не разрешаем выходить.
– И давно она прибирается?
– С неделю.
– Дайте ей… шиллинг и отпустите на улицу. Ничего большего мы для нее сделать не сможем…
– У вас добрая душа, сэр!
Худенькая девушка в простеньком сером платье медленно шла по улице. Порою она останавливалась и приседала на обочине отдохнуть. Видимо, дорога давалась ей тяжело. Правда, в такие моменты внимательный наблюдатель мог бы заметить, как из-под полуприкрытых век ее осторожный и внимательный взгляд ощупывает улицу, останавливаясь на прохожих. Впрочем, на окраинных улицах Лондона их было немного.
В очередной раз устроив себе отдых, девушка осмотрела дом, стоящий в конце улицы. Перед его воротами стояла карета. Сидящий на козлах кучер мирно клевал носом. Спустя несколько минут из дома вышел хорошо одетый джентльмен и сел в экипаж. Кучер подернул вожжами, и карета, тронувшись с места, скрылась за поворотом.
– Эй, парень! – окликнула девушка пробегавшего мимо мальчишку. – Не знаешь, кто это такой сейчас отъехал?
– В карете? Это ученый доктор Энтони! Говорят, к нему приезжают лечиться лорды!
– Да ну?
– Правда! А недавно, на пожаре в порту, его благодарил адмирал!
– Надо же… А не знаешь, ему в доме служанка не нужна?
– Там уже есть миссис Марта! Она строгая!
– Жаль… не повезло мне…
– Попробуй вон там, видишь дом под серой крышей?
– Вижу.
– Там живет пожилой джентльмен, мистер Харроу. У него как раз недавно умерла служанка. Она работала там уже десять лет!
– Так ему и самому уже, наверное, много лет?
– Много! Уже за пятьдесят!
– Спасибо тебе. Найду там место – с меня пенни!
Артем вернулся вечером. Наскоро перекусив, он поднялся наверх. Сегодня четверг – время очередного радиосеанса. Кое-что любопытное ему удалось накопать, будет чем обрадовать ребят в Форте. Прихватив со стола свечу, он шагнул на лестницу… и остановился.
Сильная рука медленно поползла к поясу. Там, под одеждой, висел любимый кукри…
– Может быть, ты не будешь тыкать в меня ножом? – осведомилась темнота.
– Ко…
– Тсс… я еще не вернулась… не шуми.
– Как ты вошла? Хотя… прости, у меня голова идет кругом…
– Завтра встречай меня за городом. В обычном месте.
– Во сколько?
– В обед. Кстати говоря, я не ела целый день!
– Обожди! У меня на столе остался хлеб и ветчина! Сейчас принесу!
Присев на ступени, он наблюдал за тем, как Марина торопливо глотает пищу. Похудела… шрам на виске.
– Мы почти похоронили тебя. Харгривс нашел человека в черной одежде, я думал…
– Он тоже. Я взяла с собою свое серое платье, вот это. А комбинезон остался на чердаке. Ты мое снаряжение забрал?
– Да. Оттого и сомневался в том, что ты…
– Понятно. Надо было еще и комбез сверху положить, не учла.
– А кто был… эта девушка…
– Энн Карлайл. Циркачка и танцовщица. Из ирландских фениев. Мы с ней одного роста, даже волосы похожи. Только голоса разные, оттого я все время и говорила шепотом, его не идентифицировать. Она пробовала делать так же. Ее задача в тот день заключалась в том, чтобы отвлечь на себя внимание часовых у ворот. Зачем она полезла внутрь… и где взяла пистолет? Теперь мы этого уже не узнаем.
– А потом?
– Меня глушануло взрывом, еле выползла на улицу. Отошла кое-как пару кварталов… и все. Пришла в себя только в больнице. Сымитировала потерю памяти, ждала – не пасут ли меня? Когда убедилась в том, что все чисто, пришла сюда. День смотрела за домом, нет ли слежки? Как стемнело, пробралась сюда.
– А…
– Завтра. Когда вернусь. Мне идти пора, еще где-то поспать нужно.
– Так… – взгляд Артема указал на дверь ее спальни.
– И вызвать обморок у миссис Марты? Давай уж до завтра обождем, хорошо? Да, и купи мне на рынке каких-нибудь трав, ладно? Не могу же я приехать с пустыми руками?
– Добро! До завтра так до завтра! Только больше не пропадай!
– Нас так легко не съесть…
