Спрыгнув с коня, новоиспеченный капитан де Сото бросил поводья дежурному солдату и взбежал вверх по ступенькам. Загораживая ему дорогу, поперек лестницы сидел маркиз де Брега и, начищая кинжал, что-то напевал себе под нос.

– Добрый день, маркиз! Что нового у нас сегодня?

Майор поднял глаза на визитера.

– А, молодой Санчес! Рад вас видеть, капитан! Как успехи?

– Работаем, сеньор майор! Даже слегка опережаем предписанные сроки. Полагаю, что генералу было бы приятно это услышать!

– Г-х-м-м! – Майор убрал в ножны клинок и приподнялся. Взял де Сото под руку. – Вот что, капитан… я все понимаю, вы прибыли сюда не просто так… но… В общем, я, на вашем месте, не беспокоил бы генерала сегодня.

– Не понимаю… – Санчес озадаченно оглянулся на дверь. – У меня приказ…

– Вот и доложитесь мне.

Они спустились с крыльца. Де Сото заметил, что по знаку маркиза его место на ступенях занял незнакомый лейтенант.

– Маркиз, может быть, вы наконец объясните мне, что тут происходит? Генерал, что… арестован?

– Вы с ума сошли, капитан! За что?

– Но раз меня не пускают к нему, то…

– Мы никого к нему не пускаем, Санчес.

– Почему?

– Позавчера приехал курьер. Ты и сам знаешь, что к генералу часто доставляют важные сведения. И это всегда люди из его личного отряда.

– Знаю, конечно! Сам частенько их встречал. Занятные ребята!

– Ну, да… Так вот, после этого генерал вызвал всех старших офицеров и сообщил, что выход английской эскадры задерживается. На два месяца. Ввиду сильных потерь, последовавших в результате взрыва портовых пороховых складов.

– Ничего себе… Могу представить, насколько им там прилетело!

– Я тоже. Так вот, в процессе подготовки этого «несчастного случая» то ли погиб, то ли пропал без вести один из близких к генералу людей.

– И кто же это?

– Солдаты Первого полка ее тоже хорошо знали.

– Ее?

– Да, капитан. Она такой же офицер, как и вы. И в таком же звании. Солдаты, те, что из Англии, звали ее «мисс невидимка». Наши – «сеньоритой Марией».

– Да… я много о ней слышал.

– Генерал был спокоен и держал себя с нами, как всегда. Но вечером, когда я к нему заглянул… мы оба так напились! – Де Брега покачал головой. – Самому стыдно! Генерал песни какие-то пел… по-русски, но я его плохо еще понимаю. Зато песни были душевные! Надо полагать, он к своим настойкам больше привык, и внешне даже особо заметно ничего не было.

– Бывает… мне тоже приходилось… вот так…

– Не совсем, капитан. Генерал сказал: «Нас и так было слишком мало!» Не совсем я его понял, каюсь. Оказывается, они вместе служили уже почти шесть лет!

– Да…

– Вот мы и стараемся ограждать его пока от излишних волнений, – маркиз оглянулся на дом. – Он и из дому-то не выходит уже вторые сутки!

Что-то я раскисать стал… Хреновый пример подчиненным подаю. Завязывать надо с пьянкой, завязывать… да… И не я один, что характерно. Артем, вон, радиограмму прислал. Хочет назад в строй. Ага, щас! С его-то крышей и положением в обществе? Умом повредился? Его ж через год-другой в палату лордов можно будет избирать! Хотя нет, туда назначают… Это в палату представителей избирают. А что? И мы не хуже многих! Вот и будет «наш человек в Гаване». В британском парламенте. Денег мы ему нарисуем, для хорошего человека не жалко.

Выхожу во двор и сталкиваюсь с де Брега.

– Сеньор генерал?

– Добрый день, маркиз! Что-то я от дел отстал… нехорошо! Что у нас нового и хорошего?

– Новое, да вдобавок еще и хорошее? Эх, сеньор генерал, мне бы ваш оптимизм!

И все понеслось по новой. Мины, окопы, строевая… тактические учения, отработка взаимодействия…

– Слушать всем сюда! – прохаживаюсь перед строем солдат. Они все уже порядком потрепанные, с почернелыми от пороховой копоти и загара мордами. – Сегодня отрабатываем групповое взаимодействие! Кто из вас наберется нахальства и покажет мне, как это происходит на практике?

Из строя выходят сразу несколько человек.

– Сержант Мартинес!

– Сержант Голон!

– Сержант Васкес!

А молодцы ребята! Не спасовали перед генералом!

– Сержант Голон! Приступайте. Остальные – в строй!

Голон выгоняет на плац свой взвод. Все правильно, он замкомвзвода. А его командир сейчас переминается с ноги на ногу в стороне, среди всех остальных офицеров батальона. Час назад я их огорошил своим заявлением.

– Вы все, – обвожу рукой стоящих передо мною офицеров, – убиты! Упал кирпич с небес, разверзлись недра земные, пьяный сапер провода перепутал… короче, вас тут нет! Взводом командует ваш сержант. Старший сержант – ротой. Ну, нет офицеров, повыбило всех! Может так быть в бою?

Со мною соглашаются, кивают.

Вот и славно…

– Так вот! Посмотрим, насколько умелых сержантов вы успели обучить.

Голон между тем уже построил своих солдат и ожидает моего приказа.

– Итак, сержант, задача следующая.

Первое – штурм вон того дома, его захват и зачистка. Второе – организация обороны, организованный отход и эвакуация раненного под огнем противника. Цели в доме уже расставлены, стрелять боевыми патронами разрешаю. Вопросы?

– Никак нет, сеньор генерал!

– Приступайте!

Так, начали ребятишки. Ну, здесь пока все правильно, двигаются они грамотно… а вот фланг у него провис… нет, он его с помощью вот той тройки контролирует, умно! Я и сам бы лучше не придумал. А подпустим-ка мы ему шпилечку…

– Сержант! Атака противника слева, силами до десяти человек!

Голон рявкает команду, и взвод на ходу перестраивается. Вперед, в сторону атакующего противника, разворачиваются две тройки. Залегают. Пока один стрелок из каждой тройки ведет частый огонь по выскакивающим то тут, то там мишеням, остальная парочка с ходу ныкается, где только можно. Один в темпе окапывается, молодец, сообразил! Место-то у него открытое. А пока товарищи прикрывают, можно и о спасении собственной филейной части подумать. Так, заныкались, вступили в перестрелку, темп огня сразу же возрос. Теперь уже прежняя парочка стрелков ищет себе укрытия. Ну, здесь все в норме, атаковать этих парней такими силами – себе дороже станет. Молодец сержант, эту часть задания он выполнил хорошо.

Подбежав к зданию, атакующие тройки разделились. Пока часть из них ведет плотный огонь по оконным проемам и крыше, две штурмовые тройки подбираются к дому вплотную. Раз – и в окна пошли гранаты! Окна окутываются дымом, и туда с ходу ныряют первые солдаты. Внутри здания глухо бабахают разрывы, это обрабатывают гранатами прилегающие к точкам входа помещения.

– Санчес, – поворачиваюсь к капитану, – сигнал на отход!

Картина меняется.

Выбежавшие из взятого дома две тройки занимают позиции, прикрывая огнем отходящих товарищей. Те волокут на плечах двоих человек, изображающих сейчас раненых. Прикрывающие группы ведут частый огонь через головы отходящих, вокруг оконных проемов клубится пыль. Вот отходящие достигли позиций прикрытия и теперь занимают их места. Огонь ведется с утроенной силой, а бывшие прикрывающие теперь тащат «раненых» в точку входа. Классическая «караколе», только вот мы внесли в это старое построение некоторые свои изюминки…

– Капитан, командуйте отбой. Сержанту построить взвод.

Спускаюсь со своего наблюдательного пункта. Здесь у нас целый учебный городок построен. Благо, что рабочей силы хватает. Местное население, щедро простимулированное некоторым количеством серебра и меди, готово теперь строить для нас все, что угодно. И в любом количестве – только плати.

Взвод выстроился. Парни стоят разгоряченные, глаза сверкают. Это хорошо, видно, что дело свое они знают крепко. Перед строем стоит сержант.

– Сеньор генерал, взвод по вашему приказанию построен! Разрешите получить замечания?

Так, а вот это уже штучки князя Кулькина! Это с его руки некоторые весьма специфические словесные обороты непобедимой и легендарной прочно вошли в армейский жаргон испанской армии. Да и командный язык, используемый во время боя… тоже стал напоминать что-то очень знакомое… Князь даже оркестр выучил играть «Прощание славянки». Вот, ей-богу, делать ему, что ли, больше нечего? Хотя проходящие под звуки этого марша испанские роты в первый раз вызвали у меня просто онемение. Пожалуй, что князь где-то и прав…

– Сержант, во время атаки у вас провис фланг. Почему?

– Там открытая местность, сеньор генерал. Две тройки стрелков вполне способны сдержать атакующего противника огнем с дальней дистанции.

– Так! А ответный огонь противника?

– Какой, сеньор генерал? Стрелять на такую дистанцию прицельно можем только мы. А любой другой огонь на этом расстоянии принесет мало пользы. Вот если бы наступал батальон, там народу больше, могли бы уже и попасть по такой толпе. А нас мало, идем в рассыпном строю. Не попадут, сеньор генерал!

– Хм… пожалуй… – поворачиваюсь к де Сото. – Где его комвзвода и ротный?

По знаку капитана от группы офицеров быстро подходят двое.

– Капитан Фернандо-Долорес-Мигель-и-Эспиноса, сеньор генерал!

– Лейтенант Хосе-Мануэль де Рамирес, сеньор генерал!

Оба офицера не из зеленой молодежи, видно тертых и опытных солдат.

– Капитан, вы у нас из второго полка?

– Так точно, сеньор генерал!

– Выражаю вам свою благодарность за хорошую подготовку солдат!

Офицеры вытягиваются в струнку.

– Далее. Сержант Голон!

– Я, сеньор генерал!

– Принимаете взвод.

– Есть!

– Проявите себя в бою – станете офицером!

– Непременно, сеньор генерал!

– Лейтенант, вы примете роту.

– Слушаюсь, сеньор генерал!

– Капитан, если мы сейчас проверим других солдат? Из других взводов? Результат будет таким же?

– Проверяйте, сеньор генерал! Мои парни не подкачают!

– Так, капитан, с вами разговор еще будет. Рота для вас – мало, подумаем, куда вас еще назначить. Легко не будет, не обольщайтесь!

– Не в первый раз, сеньор генерал!

– Навались, парни!

Разом выдохнув воздух, группа солдат рывком сдвинула в сторону громадный валун.

– И еще!

Наконец камень лег на предназначенное ему место.

Так, ну, по крайней мере, здесь работы идут нормально. Успеваем. Тронув лошадь шпорами, направляю ее вдоль линии обороны. Де Сото и группа посыльных, тоже верхом, следуют за мной. Вот ведь тоже незадача, подумаешь, на лошади скакать? Здесь любой дворянин это сделает, не задумываясь, чуть ли не с рождения привык. Ладно, я еще в той жизни кое-как умел на коня залезать, и даже в седле пришлось провести около месяца в общей сложности. Так что тут тоже с грехом пополам сумел изобразить подобие всадника. Во всяком случае, особых вопросов это не вызвало. Учили меня в форте этому делу, да, видать, не в коня корм. Наездник из моей персоны получился весьма посредственный.

Теперь вот тоже трясусь в седле, двигаясь неторопливым аллюром по позициям. А вот, не приведи господь, скакать куда-то придется? Так ведь и навернусь со всей дури, конфуз выйдет! Майору, в общем, не так уж и критично. А вот генералу уже не комильфо… Надо бы еще подучиться, да когда? В сутках всего двадцать четыре часа!

Объехав всю линию будущей обороны, возвращаемся в штаб. Под него нам отвели (а точнее, мы сами наглым образом оттяпали) старую башню, одиноко стоящую неподалеку от края береговых скал. Что тут было раньше – бог весть. Наверное, когда-то форт строить хотели. Но сил и средств хватило только на эту башню. Вот и торчит она непонятным памятником неведомо чему. Но стоит хорошо, город отсюда видно, подходы к фортам просматриваются. Не взяв форты, держать под контролем остров нереально. То же самое в полной мере относится и ко второй группе фортов. Но там работами рулит Старый Империалист, так что за этот участок обороны могу быть спокоен.

Впервые увидев наши приготовления, Дюшере в тот же вечер, хватив для храбрости, приперся прямо ко мне.

– Присаживайтесь, полковник, – указываю ему на стул. – Вина?

– Не откажусь, господин генерал.

А плесну-ка я ему нашей настоечки…

Полковник, не глядя, опрокидывает залпом бокал и пару минут напоминает рыбу на мели. Во всяком случае, рот он разевает очень похоже.

– Что это, господин генерал?! Вы пьете… это…

– Да еще как, полковник! Вам тоже понравится! Вот увидите! Вы же француз, а все французы умеют ценить хорошую выпивку.

– Эх, господин генерал, боюсь, что у меня уже не останется на это времени…

– Вы куда-то спешите?

– Нет. Какая уж тут спешка… Вы позволите мне быть с вами откровенным, господин генерал?

– Сочту за честь, полковник. У вас есть какие-то вопросы?

– Да как вам сказать… пожить бы еще хотелось…

Удивленно приподнимаю бровь.

– Ну, в таком разе, полковник, вы перепутали адресата! Я еще не господь бог! И такими вопросами не ведаю.

– Смеетесь? Вы все, не только вы сами, господин генерал, но и офицеры… все какие-то странные… не понимаете очевидных вещей.

– Например?

– Еще со времен того самого боя, когда ваши люди высадились на наш остров, я понял – эти солдаты воюют по-своему. Пусть так. Тем более что своей цели они тогда достигли. Но сейчас… На нас идет лучшая армия мира, а что они делают?

– И что же?

– Перекопали все предполье ямами… зачем? Как они собираются там маневрировать? Не спорю, прятать там солдат от огня корабельных пушек… да, наверное, это можно делать. Но они же не будут сидеть там вечно? Шлюпки выбросят десант, корабли высадят кавалерию… и все.

– В смысле – все?

– Как вы собираетесь остановить наступающую пехоту? Пушки фортов… они смотрят в основном на море, и с суши их недостаточно, чтобы отбить атаку такого количества противника. Но вы запрещаете перемещать орудия! Почему?

– Как давно вы на войне, полковник?

– Десять лет.

– Как вы сами полагаете, опыта и знаний для такой должности хватает?

Он расправляет плечи.

– Меня не назначили бы сюда, если бы я не зарекомендовал себя опытным солдатом, господин генерал!

– А я и не спорю. Тем не менее вас всех тут бросили. Но ведь на материке не могут не понимать, что гарнизон не сможет оказать серьезного сопротивления. Англичан слишком много!

– Видимо, у правительства есть более приоритетные задачи… за нас отомстят!

– И вам от этого легче? На том свете будете руки потирать от удовольствия?

Плескаю ему еще одну дозу настойки. Полковник опрокидывает стакан на автомате и даже не морщится.

– Не понимаю, господин генерал…

– Я тоже пока еще не стремлюсь в лучший из миров, полковник. Еще не все дела здесь переделаны.

– Тогда… я не понимаю…

– Не только вы, полковник. Полдюжины английских шпионов тоже ничего не могут разобрать в наших приготовлениях.

– Полдюжины… кого?!

– Именно так. Достоверно пока мы можем говорить только о двоих. Остальные… то ли обычные зеваки, то ли не очень умелые шпионы, пока еще непонятно.

– Так повесьте их – и все!

– Всех?

– Почему бы и нет?

– На каком основании, позвольте спросить?

– Ну… за шпионаж…

– И потом придут новые, более осторожные и хитрые. Не волнуйтесь, полковник, своей петли они не избегнут. Но пока… пока они поработают на нас…

– Но как?

– Увидите, полковник. А пока… пока у вас есть более насущные вопросы, как мне кажется.

– Э-э-э…

– Вы же помните нашу договоренность?

– Ну, да…

– Держите, – вытаскиваю из сундучка лист бумаги и протягиваю его гостю.

– Что это?

– Патент на должность полковника армии Его христианнейшего Величества. Я свои обещания держу.

– Но… – Дюшере вертит в руках документ. – Я не ожидал этого… так быстро.

– И напрасно. Вы уже не раз могли убедиться в том, что серьезные вопросы мы решаем без проволочек. Да и, положа руку на сердце, что вас держит во Франции? Вы не женаты, детей и родового имения у вас нет. Преданность республике? Так она бросила вас тут на растерзание. Против намного более сильного противника. Даже если произойдет чудо и нападение будет отбито, все лавры припишет себе ваш губернатор, спокойно отсиживающийся сейчас на континенте.

– Вы так думаете?

– Я это знаю, полковник! Между вашим губернатором и его заместителем идет оживленная переписка. И в письмах отсюда вас выставляют глупым и недалеким солдафоном! Который только путается под ногами и всем мешает. Вам объяснить, зачем это делается? Чтобы было на кого свалить вину!

– Но ведь вы договорились и с ними тоже?!

– И свои обещания выполню. Они получат места в новой администрации острова. А то, что я знаю содержание их писем… пусть это вас не удивляет. Никто из нас не относит себя к легковерным простакам.

– Тогда… сеньор генерал, а почему я? Почему вы все это рассказали мне?

– Потому что, Дюшере, в отличие от остальных, вы действительно болеете душой за порученное вам дело. И вам не все равно, чей флаг завтра будет поднят над фортом. Вы ведь на войне уже десять лет?

– Десять с половиной, сеньор генерал.

– Тогда вам ничего специально растолковывать не нужно. Что такое военная хитрость, знаете?

– Полагаю, что да, сеньор генерал.

– Думаю, полковник, что и в этой области вы сможете узнать много нового…

Сегодня отправлен последний караван на Мартинику. Груз сопровождает сводная рота, набранная из тех остатков свободного личного состава Первого полка, пограничников и роты спецназа, что мы наскребли в последние дни. Расчет только на то, что в эти месяцы никто не вздумает попробовать нас «на зуб». Оборона будущей Директории только внешне похожа на ту, что была буквально полгода назад. Там, где раньше несло службу отделение, сейчас приходится выставлять пару-тройку солдат. Хорошо, что все индейские племена, которые раньше представляли какую-то угрозу для нас, раньше успели убедиться в прочности наших границ. И теперь не рискуют к ним приближаться. Да и своих дел у них хватает. Осень на носу, заготовка продовольствия на зиму в самом разгаре. До появления здесь янки – годы, а англы по уши заняты в Европе и на той самой Мартинике. Вроде должны продержаться. Лишь бы у ребят в Карибском море все получилось. Марию я проводил еще в начале лета. Сватовство описывать не буду, поскольку считаю такие вещи слишком личным делом. Предложение сделал, согласие получил, день свадьбы назначили, а дальше – как судьба решит, хотя я и не фаталист. Удержать ее от поездки даже не пробовал. В мыслях подобного не было. Жалею только об одном, что не мог сам отправиться вместе с нею. Нельзя оголять Форт до бесконечности, кому-то и командовать надо.

Все события рано или поздно заканчиваются. Приходят, так сказать, к логическому завершению. Вот так и наши работы по организации достойной встречи англичан закончились. Даже чуток раньше, чем мы планировали.

Пришел Джарвис.

Сначала на рейде замаячили два шлюпа. Потом на горизонте начали проступать громады парусов линейных кораблей.

Ко мне в башню примчался Дюшере. Он был взволнован и не находил себе места. Одно дело – знать, что противник есть где-то там, вдалеке. И совсем другое – видеть его своими глазами.

– Что такое, полковник? Отчего вы так взволнованы?

– Эскадра противника, господин генерал!

– А вы ждали кого-то еще?

Полковник бросает шляпу на стол и грузно опускается на скамью.

– Но… их так много…

– Разве? Вместо шести тысяч десанта стало восемь. В большинстве своем – новобранцев. Вас так пугают лишние две тысячи человек? Уровень подготовки матросов на эскадре – также далек от совершенства. Успокойтесь, полковник, все идет по плану…

Хотел бы и я быть совершенно в этом уверен…