Друзья из прошлой реальности встретились в адмиральской каюте Рожественского. После долгих объятий и рассказов про головную боль, сопровождавшую первые пол часа жизни после перемещения, люди, вселившиеся в тела адмирала, и двух командиров миноносцев потратили почти три часа на выработку общей концепции предстоящего Цусимского сражения. По причине того, что ход боя был прекрасно всем им известен они остановились на том, что необходимо следовать к Цусимскому проливу тем же графиком как и в оставленной ими реальности. Это давало некоторые преимущества, так как было точно установлено время обнаружения нашей эскадры, а так же была отлично известна диспозиция противника. Это давало возможность устроить сразу несколько сюрпризов для адмирала Того в самой завязке сражения. Но в то же время стоило на час войти позже в пролив, или на 40 минут раньше отвернуть на другой курс и все это преимущество мгновенно утрачивалось, так как японцы бы начали действовать уже совершенно по иному.

После обсуждения общих вопросов пришло время обсуждать различные детали, и вот тут-то обнаружился целый ворох трудноразрешимых проблем.

В первую очередь нужно было решить проблему с огнеопасными материалами на кораблях эскадры. Об этом уже частично позаботился Рожественский, но для противодействия японским шимозным снарядам этих мер было мало. Предстояло выработать различные меры борьбы за живучесть на всех судах. В начале века в российском флоте этому вопросу было уделено недостаточное внимание, в результате чего наши корабли постоянно страдали то от не вовремя закрытых водонепроницаемых дверей, то от осколков влетающих в открытые люки, и еще от великого множества разных детских ошибок экипажей. Но сейчас, когда на кораблях эскадры оказались люди вооруженные и знаниями войн которых еще не было, появилась надежда на лучшее. Серьезно редактировало эти планы малое количество времени, отпущенное до начала сражения, и недостаток материалов, которых просто негде было раздобыть, так как все корабли находились не в своих портах, а в открытом море. Но первое, и самое главное что предприняли попаданцы — это на каждом боевом корабле создали штаб по борьбе за живучесть. О всех полученных судном в бою повреждениях следовало немедленно сообщать в этот штаб, где офицер уже должен был обрабатывать полученную информацию и принимать меры сообразно сложившейся обстановке. В оставленной Часовских реальности подобного штаба на русских кораблях не было, в результате усилия аварийных партий по борьбе за живучесть использовались слабо. Мотросы могли тушить какой-нибудь пожар на корме, в то время как следовало в срочном порядке для предотвращения опрокидывания судна срочно затапливать отсеки одного из бортов. Кроме того нужно было минимум удвоить количество пожарных расчетов, а для этого необходимо где-то найти новые пожарные шланги и рукава. После не очень длительных дебатов в конце концов решили снять недостающие средства пожаротушения с купцов не идущих в бой, ибо транспортам они не к чему. Да и в портах, в которые им предстояло заходить время от времени этого добра можно было прикупить при желании.

Следующей на очереди из проблем было переобустройство боевых рубок на кораблях. Дело в том, что имеющиеся смотровые щели были слишком велики, а козырьки служили своеобразными осколкоулавливателями. В годы русско — японской войны на наших кораблях от осколков вражеских снарядов погибло и было ранено слишком много капитанов судов и офицеров, чтобы этот урок запомнился навсегда. Но с этой проблемой бороться было достаточно просто — смотровые щели решили уменьшить путем заделки излишнего пространства листами котельного железа.

Третьей на очереди стояла перекраска кораблей. После русско — японской войны только ленивый не упрекал Рожественского за черный кораблей его эскадры, который существенно упрощал наводку японским артиллеристам. Ведь в черную цель на фоне голубого неба целится значительно проще нежели в голубую или оливковую цель на том же фоне. Но сейчас друзья из будущего приняли решение перекрасить корабли в совсем не знакомую для начала века расцветку. Броненосцам и крейсерам предстояло перекраситься в авангардный стиль, примерно так, как окрашивались корабли во время второй мировой войны. Внезапно изогнутые под определенными углами линии белого и синего оттенков должны были ввести в заблуждение японских наводчиков. Нарисовать схему окраски для каждого из судов поручили Оттону Оттоновичу Рихтеру, который в оставленной им реальности носил имя Ивана Николаевича Остапенко, и окончил художественную школу.

Четвертый вопрос можно было сформулировать следующим образом: А, собственно говоря, каким образом научить нашу эскадру сносно маневрировать? Несмотря на продолжительное плавание наши боевые корабли разбитые по отрядам выполняли все маневры из рук вон плохо, и единственное чему смогли хорошо научиться — это следовать в кильватер друг другу. Решено было до предела упростить все эволюционные приемы которые будут применяться в момент боя, а так же каждый день проводить маневры всеми боевыми отрядами. Причем в отличие от прежней версии истории теперь капитанам кораблей каждый день после захода солнца и завершения эволюций предстояло собираться на борту одного из судов для обмена мнениями о проделанных маневрах и работы над ошибками. Хоть времени и оставалось катастрофически мало, но больше сделать все равно было ничего нельзя.

Пятым был вопрос обучения наводчиков. Вот тут уже было от чего схватиться за голову. Надежных средств управления огнем всех пушек корабля в те времена просто не существовало, и очень часто каждое отдельно взятое орудие вело огонь по наименее отдаленной от него цели, то есть вело по сути свою собственную войну. Про стрельбу залпами вообще можно было смело забыть — после пары первых залпов каждая пушка уже поддерживала свой темп стрельбы. Все это приводило к проблеме плохого распределения целей, что в свою очередь сильно мешало тем же наводчикам, которые стреляя по наиболее "популярному" кораблю противника (а им всегда был флагман) зачастую не могли отличить всплесков от падения своих снарядов от чужих. В то же время те пушки, что стреляли по другим целям не могли нанести им серьезный урон ввиду того, что они вели огонь в гордом одиночестве, а все остальные орудия наших кораблей в это время с увлечением лупили по вражескому флагману. Для того, что бы хоть как-то натренировать наводчиков Рожественский предложил каждый день заставлять их ловить в прицелы маневрирующие в море суда русской эскадры. А для того, чтобы обеспечить распределение целей Коломейцев предложил написать памятку для наводчиков, которую они должны будут к 10 мая сдать наизусть.

Кроме того, для отработки маневрирования, и для дополнительного обучения наводчиков русская эскадра применила необычный для начала века тактический прием. Все пять вспомогательных крейсеров каждый день строем кильватера маневрировали на удалении 20–40 кабельтовых от основных сил, изображая неприятеля. При этом русские броненосцы так же маневрировали, пытаясь достичь наиболее выгодной позиции. Наводчики в это время учились сопровождать маневрирующую цель в перекрестье прицела. А по завершению каждого учебного дня все командиры собирались вместе на борту "Суворова" для отработки взаимодействия и обмена мнениями. С учетом того, что на бой был составлен подробнейший план, ежедневная его отработка оказала очень важное значение на предстоящий бой.

Шестое. Было необходимо написать боевую инструкцию, которую все командиры кораблей должны были выучить так же наизусть. С этим решили не затягивать, и на завтра к вечеру друзья должны были в свободное время подготовить основные ее пункты, а после встречи сверить свои записи и отредактировать их. Правильно составленные боевые инструкции существенно упрощали жизнь командирам кораблей, так как капитан теперь мог не гадать над следующим маневром своего флагмана в той или иной ситуации, а знать четко, что в этой ситуации флагману полагается делать в соответствии с инструкциями адмирала.

Ну и седьмое. В ближайший китайский порт срочно был отправлен транспорт с задачей купить возможно большее количество разноцветных сигнальных ракет. Китай, — страна с богатейшими пиротехническими традициями, и достать все необходимое не составляло труда. Сигнальные разноцветные ракеты руководство эскадрой намеревалось использовать в качестве дублирующей системы отдачи приказов.

За обсуждением всех этих вопросов друзья потратили несколько часов, и все равно воз проблем встающих перед ними казался неразрешимым. Немало времени было потрачено на обсуждение поведения командиров русских кораблей во время боя и после него. Совсем недавно из Петербурга пришла телеграмма разрешающая командующему эскадрой снимать с должности и назначать на нее различных офицеров. В результате этого обсуждения, и на основании телеграммы, Рожественский самолично принял решение отозвать с крейсера "Жемчуг" его командира — капитана второго ранга Павла Павловича Левицкого и назначить на его место своего современника попавшего в тело Николая Николаевича Коломейцева. Левицкому же предстояло возглавить миноносец "Буйный" и первый отряд истребителей. Для легких и быстрых крейсеров "Жемчуг" и "Изумруд" в предстоящем бою предполагалась особая роль, поэтому адмирал решил, что командовать ими было бы разумнее назначить человека, на которого он мог бы целиком и полностью положиться.

Еще было принято решение о смещении с должности командира вспомогательного крейсера "Урал" Истомина Михаила Константиновича. Каждый из попаданцев знал, что Истомин зарекомендовал себя в прошлой истории с крайне отрицательной стороны: открыто мечтал об интернировании своего корабля, а в бою раньше времени приказал экипажу покинуть судно, не предприняв всех мер в борьбе за живучесть. Вместо Истомина на должность командира "Урала" был назначен Владимир Семенов, известный всем перемещенцам во времени еще с юности, благодаря своим мемуарам. В прошлой истории Семенов был единственным в русском флоте человеком, успевшим поучаствовать сразу в двух генеральных морских битвах той войны: Шантунге и Цусиме.

С поручением для штаба немедленно составить приказ о рокировке двух командиров был отправлен вестовой Петр Пучков.

Так же в ближайший порт имеющий телеграфное сообщение был послан транспорт с заданием передать во Владивосток для Йессена срочную телеграмму. Эта телеграмма была составлена особым кодом, который все участники эксперимента "десант в прошлое" выучивали наизусть еще до перемещения. В этой телеграмме были подробные планы Рожественского, и точные указания Йессену что и какого числа ему надлежит делать, где встречать прорвавшиеся русские корабли и многое — многое другое. Тут приходилось учитывать, что единственный Владивостокский док был занят сейчас ремонтом бронепалубного крейсера "Богатырь", и этот ремонт должен был продлиться еще более месяца. Так же немаловажным фактором было то, что во Владивостоке помимо Йессена хватало начальников, причем многие из них были старше его как по чину так и по должности. Оставалось лишь надеяться, что Ларин, вселенный в тело Великого князя Михаила Александровича сможет каким-либо образом выбить у братца всю полноту власти для единственного во Владивостоке своего современника. Кстати, аналогичную телеграмму друзья решили отправить и на адрес Великого князя.

Взглянув на часы друзья вынуждены были окончить первое свое совещание и спешно пересесть на борт разъездного парового катера, который, забрав с собой двоих "попаданцев, набрал скорость и умело лавируя между стоящими в бухте кораблями доставил Рихтера и Коломейцева на свои родные миноносцы. А Рожественский направился на заседание штаба эскадры где ему предстояло поставить новые задачи перед всеми офицерами.

Бухта Куа — Бэ. Желтое море. Вспомогательный крейсер "Урал". Вечер 29 апреля 1905 года.

Господа командиры кораблей выслушав речь Рожественского были немало удивлены, и в успех предстоящего предприятия смогли поверить только после того, как в течение трех часов бомбардировали своего адмирала различными вопросами. Еще больше вопросов были вызваны довольно своеобразной подготовкой кораблей к бою. Действительно — где это видано чтобы броненосец перед боем сдавал все шлюпки? И зачем демонтировать шлюпбалки? Как перераспределить экипаж, чтобы увеличить количество пожарных команд? Что это за новые методы пристрелки? Зачем аж трижды перед боем выверять дальномеры? Откуда адмиралу известно, что бой состоится именно 14 мая у острова Цусима, а не позже в районе Владивостока? Зачем демонтировать мелкокалиберные 47–мм орудия? На все эти вопросы Часовских в облике адмирала отвечал подробно, пытаясь донести до всех собравшихся важность осознания значимости каждой мелочи в предстоящем сражении.

Затем последовало такое же длительное совещание с наводчиками крупнокалиберных орудий эскадры. Рожественский освободил наводчиков от всех работ, запретил применять к ним штрафные санкции без его личной резолюции, и более часа выступал с пламенной речью, призванной доказать, что в предстоящем сражении именно наводчики являются главными людьми на судне так как исход боя целиком и полностью зависит от их умелой стрельбы. Так же было заявлено адмиралом, что не далее чем через пару дней штаб эскадры выпустит подробную инструкцию ведения огня, а пока же Рожественский ее огласил своими словами.