Человека, проснувшегося в теле Великого князя Михаила Александровича, являвшегося младшим братом Всероссийского императора Николая Второго, звали Виктор Александрович Ларин. В прошлой жизни, черту под которой подвел профессор Липовецкий, Ларину было 37 лет отроду. Он работал чиновником среднего звена в городской администрации одного провинциального районного центра. Увлечение историей происходило у него от родителей, бывших преподавателями истории в университете. А отец был даже кандидатом исторических наук. Виктор сам не знал что его заставило поддаться на уговоры Липовецкого — может быть необустроенность жизни в России начала двадцать первого века, может быть врожденный патриотизм, или тяга к познаниям, и желание построить новый, практически идеальный мир. Все свободное от работы время этот чиновник проводил на различных исторических форумах, где разумно критиковал большинство решений Николая II, и очень убедительно доказывал как именно следовало поступать самодержцу в той или иной ситуации. После знакомства с профессором Ларин очень быстро согласился на перемещение в прошлое, но во время эксперимента что-то пошло не так, и теперь ему предстояло многое переосмыслить заново.

После часового раздумья, перемешанного с заслушиванием звуковых подсказок от профессора Липовецкого, постоянно мучаемый постепенно стихающей головной болью "новый" брат царя все еще не знал с чего ему начинать свои деяния в этом новом для него мире.

Дело в том, что изначально планировалось вселить Виктора в тело Михаила, но перед самой русско — японской войной. И именно на этот случай и был разработан план действий. Но сейчас ему прежде чем приступить к этому плану предстояло каким-то образом самому стать императором, сняв с трона родного брата Николая. Задача еще осложнялась тем, что уже появился на свет наследник Императора — царевич Алексей. То есть максимум на что можно было рассчитывать — это стать регентом при малолетнем правителе. В оставленной им реальности Ларин как очумелый заучивал наизусть цитаты из дневника своего нового брата, намереваясь зачитать их императору, и тем самым показать брату свою сверхъестественную силу и вытребовать у него передачу власти. Но теперь этот план летел коту под хвост, и нужно было придумывать новый, причем срочно.

Великий князь Михаил, занятый своими мыслями, отложил все запланированные на сегодня дела, и одиноко просидел в комнате до самого вечера. Постепенно мысли попаданца в прошлое выстраивались в логический ряд, и схема действий на ближайшее будущее приобрела некую стройность. В общих чертах его мысли выглядели следующим образом:

Вторая эскадра Тихого океана ведомая Серегой Часовских, а вернее будет сказать адмиралом Рожественским сейчас прет во Владивосток. Не знаю что уж новоиспеченный адмирал сможет придумать, но в оставленной нами реальности он был мужиком головастым и отчаянным. Поэтому есть надежда что хотя бы половина кораблей эскадры доберется до пункта назначения. А раз так, то срочно необходимо подготовить город и порт к базированию в нем большого числа современных кораблей. Во Владивостоке есть еще один наш современник — контр — адмирал Йессен, но он там не главный, а раз так, то необходимо сделать его главным! Кроме того наверняка армии Вадика Савельева, попавшего в тело генерала Линевича потребуется огромная помощь, и специальные полномочия. Но это уже прерогатива армейского командования. Для того, чтобы оказать всем моим друзьям из старой реальности действенную помощь мне нужно как минимум быть главкомом всех вооруженных сил России. Вот выбиванием этой должности я и займусь завтра. Я с брата с живого не слезу пока эта должность завтра же будет не учреждена, и я не буду на нее назначен. Кроме того это даст мне великолепную возможность заручиться поддержкой армии, а кто владеет армией — тот владеет и страной. Я буду пытаться занять трон уже после окончания войны с Японией, а пока нужно сосредоточить все силы не на борьбе за власть, а на достижении победы над внешними врагами.

Любящий мыслить в несколько своеобразном стиле, и никогда ничего не пускавший на самотек Ларин достал листок бумаги и непривыкшими к перу руками, постоянно борясь с кляксами, стал записывать основные тезисы своей речи для предстоящей назавтра беседы с Николаем II.