Часть вторая
Ветер с запада

Офигеть, не встать…

Оно сработало!

Неделя только миновала (в смысле неделя с того момента, как эти хлебодеятели согласились (а они согласились, как и предсказывал Наполеон, через несколько дней!) вернуться к своему ремеслу под моим чутким руководством) — а хлеб пошел в город! Ну, не навалом, конечно. И пришлось снять арест с ихних капиталов и даже своих денег добавить (так что я теперь тож хлебный спекулянт — в доле, ага…). Но — поставки возобновились. И идут по нарастающей! Мы ж, типа — комиссия по борьбе в том числе и с саботажем? Ну вот вам, пожалуйста — получите результат!

Сижу вот — сам никак поверить не могу. Ага.

Как в том анекдоте: «Вот, ни буя себе!» — сказал внутренний голос.

Ну действительно же! Как нынче — в смысле в будущем — модно выражаться: «Мы сделали ЭТО!» («Урра!!! Зар-работало!!.» Цитата.) Ведь не верил же! Исключительно из упрямства рогом утыкался в эту проклятую политику! А тут — на тебе! Как из-под воды вынырнул: сразу дышать можно, солнце светит, небо ясное и даже люди вокруг все добрые («Эти добрые люди, Игемон!..» Цитата, да) — эйфория! Появилась уверенность, что это лето переживем. Не придется «бежать до канадской границы». Под ногами твердая почва наметилась — больше в воздухе без опоры не вишу!..

Ну что — теперь веришь, что я с Баррасом справлюсь?

А я, думаешь, не понял, что именно ты сделал?

С ума сошел!!! Не вздумай с ним так же повторить!

А чего это?

Да того, что Баррас — не хлеботорговец! С ним прямо противоположно надо действовать!

Это как это — противоположно?

Не скажу — тебе тогда вмешаться захочется. А этого делать нельзя. Ты только все испортишь. Неужели ты еще не понял?

Чего не понял?..

Да для политика ты совершенно врать не умеешь!

???

Извини. Но лучше потерпи — сам все увидишь. Правда, кое-какие приготовления сделать все же придется…

Какие же, если не секрет, Твое Царское Велико?

Ну-ну, шутник… А приготовления не секретные. Нотариус нужен. Такой, чтоб лишних вопросов не задавал. Еще — карету добыть приличную. А еще — пошить комплект парадной формы!

Для кого???

Для тебя, дубина! Не для Барраса же… И еще Жозефину найди. Вместе с Терезой Тальен.

Зачем???

А «сурпрайз!» — как говорят англичане! Не задавай пустых вопросов — лучше займись приготовлениями!..

Вот же скотина вреднючая… Ну да хрен с тобой, золотая рыбка! Только учти: я на Жозефине жениться не стану! И запомни: я на тебе за это еще как-нибудь отыграюсь!

Ладно! На том свете угольками сочтемся… Так, кажется, у вас выражаются?

Тьфу, блин!.. Если Наполеон вошел в раж — его не остановить… Лучше не связываться…

А для Луи экскурсия все-таки на пользу не пошла…

Парню стало хуже.

Пришлось уложить его в постель и опять вплотную заняться лечением. То есть — попросту таскать к нему докторов. Какие найдутся в Париже. От знакомых академиков до того же доктора Иванова. Сам-то я, как известно — всего лишь ученик великого шарлатана. (И недалеко от него ушел, надо признаться.) Не более того. И максимум чем мог помочь мальчишке — так это продолжать рассказывать ему сказки. Ага… Сейчас вот за Властелина Колец принялся. А от Шарлотты просто не знаю, куда деваться. Стыдно. Наобещал, блин, чЮдесное исцеление, обнадежил — а толку никакого…

Впрочем, немного утешает — если так можно выразиться, — что и сами-то местные доктора ничуть не лучше меня специалисты. Даже самые знающие… Тут недавно Иванов меня опять чуть с ума не свел… Пообещал привести какого-то суперлекаря. И привел. Держитесь крепче за землю: аббата Фариа!

Со мной едва истерика не сделалась.

Хорошо, умудрился все же вспомнить, что у персонажа «Графа Монте-Кристо» наличествовал вроде как какой-то прототип. Судя по всему — это он и есть… Потому как вряд ли этих аббатов Фариа существовало две штуки. Это был бы уже явный перебор… А так — да, практически все то же самое: священник, ученый, врач… Гипнотизер, бляха-муха! Настоящий!!! (Вот никак понять не мог когда-то, отчего в «Узнике замка Иф» Петренко экстрасенсом прикидывался — может, вот из-за этого?) Куда там Месмеру!.. Правда, слово «гипноз» не применяет, использует «внушение» — но гипнотизирует только так! Собственно, как я понял, Иванов с ним именно на этой почве и пересекся. Когда легендарный старец приехал недавно в Париж…

Впрочем — какой он старец? Тридцать девять лет. И никакой седины с бородой. И не итальянец он. А португалец индийского происхождения. Хотя в Италии бывал — закончил в Риме университет по факультетам медицины и теологии — то есть с двумя дипломами… Правда, секретарем кардинала Спада не работал. (Я, будучи еще не совсем в своем уме, спросил — ну вдруг удастся у него отмутить часть сокровищ Монте-Кристо? На народные нужды?..) Хотя, может, и темнит… И в замке Иф ни разу не сидел (хотя и живет не где-нибудь, а в Марселе! — обалдеть просто…). Зато сидел в Бастилии. Где — ну попаданец какой-то! — лично изобрел стоклеточные шашки! И откуда умудрился сбежать в 1784 году! А в 1789-м — просто Фигаро, блин — участвовал в ее штурме во главе батальона санкюлотов! А во время якобинского террора бежал в Марсель, где как-то умудрился благополучно пережить и жирондистское восстание, и зачистку города после того Баррасом. А до того, оказывается, сподобился вляпаться в антиправительственный заговор в Португалии, где также сел в тюрьму, сбежал и попал во Францию (где, как мы уже знаем, тоже попал, тоже бежал, тоже участвовал, а потом снова бежал — так что мне помимо воли вспомнилась реплика из того же «Узника замка Иф»: «Судя по тому, что вы здесь — вас услышали!..» — что-то неуловимо общее явственно проступает в биографиях…).

В общем — улет башки полный…

Но при всем при этом — мужик оказался просто классный. Натуральный Будах: гуманист, бессребреник, интеллигент в лучшем смысле этих слов, все имущество — мешок с книгами… Шарлотту он просто очаровал. Да и Луи к нему сразу проникся — хотя чужих по-прежнему не жалует. И даже результат некоторый лечебный поимел место… Он у короля алкогольную зависимость заблокировал! Правда, механизма я не понял (хотя и рядом присутствовал; похоже — воздействие на бессловесном уровне происходило). Но его непонятно какое преподобие — не то бывшее, не то действующее, учитывая нашу революционную действительность и непростую судьбу церкви в ней — достаточно благосклонно обещал мне разъяснить как-нибудь позднее на досуге, в чем тут соль… Ну, будем надеяться…

И ко всему в придачу — как уроженец Индии, оказался знаком с хатха-йогой! Которую вполне себе практикует для поддержания здоровья. И на знании про которую я опять прокололся… Да, осмотрительней надо быть, товарищ Бонапарт, осмотрительней… Но к счастью (или наоборот?), это оказалось не страшно, поскольку його-аббат, оказывается, уже успел наслушаться обо мне от «доктора Жано» — в том числе и о моих непонятных знаниях и способностях. (Только про Калиостро не было произнесено ни слова, из чего я заключил, что то ли доктор Иванов не решился, то ли аббат Фариа подошел к вопросу профессионально для психиатра).

Так что теперь я даже и не представляю, как мне быть: очень уж этот настырный индус с португальским именем Хосе Кустодио ди Фариа заинтересовался странным клиническим случаем по имени Наполеон Б. В исследовательских целях, надо полагать, не иначе… И твердо вознамерился как можно подробнее ознакомиться с моими знаниями по части того же «гипноза» (термин у него, надо сказать, отторжения не вызвал — ну, это вам не месмеризм какой-нибудь, чай…) и некоторых областей медицины. Ну и — вообще… Правда, остаться сейчас в Париже он не может — у него какие-то дела в Марселе, — но к осени вполне освободится и тогда обязательно приедет. Ага: «И тебя вылечат, и тебя вылечат! И меня — тоже вылечат!» Цитата…

В общем — я в растерянности. Но по крайней мере, воспользовавшись подвернувшимся случаем, решил передать весточку матушке. А с весточкой — еще и малость деньжат и самого аббата в качестве бонуса: пусть присмотрит там за ними, если что (на это я ему тоже луидоров отстегнул — без жмотничанья: ну чего жалеть, если человек хороший?) — лишний глаз не помешает…

Но вот, к сожалению, относительно главного — туберкулеза Луи-Шарля, даже такое светило местной медицины ничего сказать не смогло. Кроме того, что все в руках Божьих…

Блин, это надо видеть!

Мы предъявили «общественности» первый результат по теме «Сияние».

Дворец Пале-Рояль.

Полностью газифицированный.

Пришлось, правда, соорудить газогенератор непосредственно на месте — но оно того стоило.

Даже меня впечатлило (с отвычки, видимо). Про аборигенов и говорить нечего. Как когда-то двести лет вперед кто-то выразился по поводу реконструкции Арбата: «Арбат офонарел».

Ну вот и здесь: полное офонарение. Народ толпится на подступах ко дворцу каждую ночь до самого утра. Таращась на сияющие круглые плафоны на чугунных столбах, ярко светящиеся окна дворца и просто чумея от ослепительных лучей прожекторов, время от времени принимающихся шарить по окрестностям или упирающихся белыми колоннами в небеса. (Ох — это отдельная песня была: изготовить газовые прожектора с водяным охлаждением металлических рефлекторов!) А когда прожектористы устанавливают на свои «гиперболоиды» цветные фильтры, вообще начинается форменный экстаз. Дискотека, да… С танцами под оркестр. До упада…

Лебон ходит сияющий, словно свежеотчеканенный золотой. Но при этом какой-то пришибленный. Похоже, сам никак не может поверить тому, что видит… Ничего — то ли еще будет!.. Уже сейчас к нам подвалило несколько десятков заказчиков. И очередь только продолжает увеличиваться. Уже ясно, что под новое дело надо создавать отдельную фирму («Горсвет», ага…). И простоя у этой фирмы на ближайшие лет десять не предвидится: пахать ей это поле — не перепахать! В общем — правильно я решил начать «газификацию всей страны» с Пале-Рояля. Хотя сомнения при выборе были…

Уж слишком место это нынче неоднозначное. С одной стороны — тут Биржа. И Театр Революции Тальма. И ресторация знаменитая. А с другой — дворцовый сад Пале-Рояля с начала революции превратился в самый настоящий клоповник. (Если не сказать сильнее.) Здесь собираются самые дешевые проститутки столицы, солдаты гарнизона проматывают щедрое жалованье, на этой тучной почве кормятся парижские апаши, а оставшиеся объедки утилизируют клошары и гамены… А тут мы. С прожекторами…

Рушим весь налаженный ништяк, да еще и просто выставляем все в неприглядном свете (пришлось даже усиленные патрули назначить для прочесывания аллей — чтоб не взбрело в голову какому обиженному расколошматить чересчур яркие «лампочки Карловича». (Ну, нескромно, да… Так это я только внутри себя так выражаюсь. Реально-то никто этого названия в жизнь не запустил (даже обидно, честное слово: чего бы Лебон без меня добился?! И где бы вообще мог оказаться со своим «угольным газом»…)). Но обошлось. Парижская босота и криминалитет восприняли новшество с не меньшим энтузиазмом, чем честные обыватели. Что-то типа призыва «работать чище». Мол, в Новом времени нет места темным аллеям и занюханным шмарам — даешь цивилизованную преступность! И в самом деле — начали вести себя заметно покультурней. По крайней мере на промышляющих там баб уже можно смотреть почти без содрогания… Ну вот такой вот менталитет революционной эпохи!.. Я и сам не ожидал…

Было еще три варианта. Осветить Тампль (типа — со своей избушки начать), осветить дворец Тюильри (резиденцию Конвента) и просто какой-нибудь бульвар вроде Елисейских Полей (как место общего гуляния). Но я решил сделать ставку на «гнездо порока». Знаете, почему? Ну, конечно, тут бурление жизни самое активное, ага… (Те же биржевики с меня акции новой компании чуть не с ножом у горла требуют — вынь им да положь! Акулы Уолл-стрита, панимаешь… Я уж там стараюсь лишний раз не появляться.) Только причина не в этом. Место здесь полностью аполитичное оказалось. Все слои общества перемешаны, а до того, к какой партии кто относится — никому никакого дела нет. А вот что у меня в Тампле, что в Конвенте, что на тех же Елисейских полях — явный был бы перекос с идеологическим уклоном в какую-нибудь сторону. А мне бы этого в данном случае совсем не хотелось…

Ну и ко всему дополнительно — было желание другу Тальма подсобить. В решении проблемы творческого кризиса. Ибо сейчас в его ярко иллюминированный театр народ валом валит — посмотреть на игру при «новом свете». Каждый день аншлаг.

Да еще премьера заодно новой пьесы. «Оптимистическая трагедия». Ну — написал я ее все-таки. Ну что делать — если человеку нечего ставить? Вот — пожалуйста… Не под своим, конечно, именем. (Ну не поймут-с!.. Так что «автор пожелал остаться неизвестным». Теперь весь Париж гадает — кто такой этот «НБ». Что забавно — моя кандидатура никому в голову не приходит! Даже странно. Я ведь и не скрывал особо, когда текст ночами в Тампле кропал… Что значит стереотип… Если Бонапарт чего-то пишет — так это наверняка важные государственные бумаги! Ага…) И не в том варианте, что для роялистов прикидывал. Ближе к оригиналу. Но в остальном — адаптация под Жанну д'Арк, как и планировалось.

Ниче так, получилось… Народ положительно воспринимает. Критики не злобствуют особо (идеологических в расчет не берем — там клиника понятная…). И Тальма доволен. И даже — вот проглот ненасытный! — возжелал еще что-нибудь такое же оригинальное в этом роде: одной пиесы ему, вишь ты, уже мало! Ну, да: аппетит приходит во время еды — известное дело!..

Только вот последствий этого своего литтворчества я немного не рассчитал. Причем — совершенно для меня неожиданных…

— И эту — тоже нельзя принимать… Да и зачем вы мне этот текст подсовываете — это ж конституция девяносто первого года?!

— Но, гражданин Бонапарт, другого подготовленного варианта пока просто нет…

— Чего?! Слушайте, гражданин Сийес… Вы чем там занимались все это время, пока должны были писать Конституцию?.. Водку пьянствовали?

— Извините, гражданин генерал, но в разработке ЭТОЙ конституции я не участвовал…

Любопытный тип. Я бы даже сказал — весьма любопытный. Практически — живая легенда. Это именно он организовал Национальную Гвардию. Первым командиром был Лафайет — это все знают. А вот саму идею двинул именно мой собеседник. И не только ее. Еще в восьмидесятые годы (тысяча семьсот, ясен перец!..) он прославился как яркий публицист своими брошюрами о подготовке созвания Генеральных Штатов — за что и был туда избран. И именно он и придумал, собственно, название «Национальное Собрание», оно же Учредительное — Конвент, законодательное собрание, появился на свет позже — взамен старого. И именно он написал текст исторической «Клятвы в зале для игры в мяч» в критический день 20 июня. И, наконец, именно его работа «Изложение и признание прав человека и гражданина» послужила основой для знаменитой «Декларации Прав Человека»… Из священнослужителей, но церковную карьеру отмел: в девяносто первом ему предлагали сделаться епископом Парижским — отказался. Предпочел быть политиком. Титан, можно сказать, мысли и духа и отец французской демократии, а заодно по совместительству и лицо, приближенное к императору (ну пусть королю)…

Между прочим — это именно он был председателем Конвента с первого по четвертое прериаля. И — не сбежал… Загадка.

— Ну так зачем вы мне ее притащили? Смеху же подобно! Король — наследственный самовластный монарх! — осуществляет исполнительную власть, будучи подконтрольным Законодательному собранию! Кто до такого додумался — ставить телегу впереди лошади?

— Того требовали тогдашние обстоятельства, гражданин генерал…

— Я понимаю, что обстоятельства ТОГДА этого требовали!.. Я спрашиваю — СЕЙЧАС-ТО зачем вы мне это показываете?

…

— Гражданин Сийес!..

…

— Elki motalki!.. Вы что дурака валяете?! Вы всерьез думаете, что я этого пацана на трон сажать собираюсь?! Да даже если бы так — ему сначала выздороветь надо! Он же с постели едва встает! Какая из него «исполнительная власть»?!

— Но конституцией предусмотрено регентство, назначаемое Законодательным Собранием…

— Из числа ближайших родственников! Вам графа Прованского охота в исполнительной власти иметь? Или графа д'Артуа? Вам самому-то не смешно?

— Но статьи Конституции можно ведь и изменить — пока ничего еще не решено…

— Да elki-palki! Как до вас не доходит! Вы что — хотите ВЕРНУТЬ БУРБОНОВ? Которые ничегошеньки не забыли из своих привычек и абсолютно ничего нового не хотят знать в жизни Франции? А самое главное — все тридцать миллионов простых французов от такого предложения шарахнутся, как от чумы, потому что это возвращение Старого Порядка! И никому из них такой подарок на фиг не нужен! Так что не вешайте мне больше лапшу на уши! А идите — и пишите то, что принять можно, а не то, что ни в какие ворота не лезет!