Сознание возвращалось к нему медленно. Белугин несколько раз проваливался обратно, в темноту забытья, но с каждым разом периоды беспамятства становились все короче. По крайней мере, ему так казалось, исходя из внутренних ощущений. Голова только жутко болела, а сзади неприятно пульсировало и жгло в том месте, куда пришелся удар.

А потом вдруг кто-то положил на лоб прохладную, освежающую повязку, и сразу же полегчало. Стало так хорошо, что он даже практически не обратил внимания на слабый комариный укус на правой руке в районе сгиба. Подумаешь, и не такое приходилось терпеть. Главное, что боль ушла, оставив после лишь слабый отголосок. Тело постепенно наполнялось бурлящей энергией, вымывающей усталость буквально из каждой клеточки. Давно он не чувствовал себя настолько бодрым, отдохнувшим, готовым свернуть горы.

— Слушай, все забываю, тебя звать-то как, сынок? — Знакомый голос ворвался в сознание, и Евгений нехотя открыл глаза.

— Погодите, но ведь я вас убил?!

— Ух ты, какой прыткий! — Борис Львович усмехнулся. Московский резидент сидел рядом с ним, только протяни руку, и добродушно улыбался. Разве что в глазах его нет-нет да мелькало что-то такое, от чего в мозгу начинали было крутиться смутные, не до конца оформившиеся мысли, но осознать их, ухватить целиком Белугин никак не мог. Но, странное дело, его это почему-то не слишком заботило. — И когда успел только. Но ты так и не ответил на мой вопрос?

— Вы же знаете, — недоуменно сказал Евгений. — Ориентировка на меня у вас в компьютере есть, я сам видел. Белугин Евгений Михайлович, полевой агент второго уровня. Подполковник Службы.

— Да, да, да! — хлопнул себя по лбу резидент. — Что-то я сегодня забываю все на свете, не иначе магнитные бури так влияют, — он мелко рассмеялся. — Слушай, подполковник, а ты помнишь, что нам с тобой ребятишек с документами нужно взять? Придут они сюда в скором времени, так ты уж расстарайся, сделай все как нужно. Хорошо?

— О чем разговор! — Белугин широко улыбнулся. — Сделаем в лучшем виде, эти чудики даже пикнуть не успеют, даже не сомневайтесь! — Почему-то ему хотелось сделать все, чтобы резидент не остался разочарован его действиями.

— Верю! — засмеялся Борис Львович. — Раньше небольшой такой, — он показал на пальцах размер, — червячок сомнения в душе сидел, а сейчас вот верю! И чего я в тебя такой влюбленный?

— Простите? — удивился Евгений.

— А, не обращай внимания, — отмахнулся резидент. — Скажи лучше, ты на квартире инженера этого, кроме бумаг, ничего больше не забрал? Может, прибор какой, медальон или жетон?

Белугин задумался. Гуляла в голове какая-то невнятная идейка на сей счет, но почему-то никак не удавалось сосредоточиться на ней. Все время она ускользала от него юркой рыбешкой, старательно пряталась на задворках сознания. И от этого становилось очень и очень неприятно. В самом деле, ну как можно расстраивать такого хорошего человека?! Он ведь ждет ответа, а его все нет и нет. Неправильно это!

— Простите, — виновато потупился Евгений. — Никак не могу вспомнить. Вроде было что-то, но… — он развел руки в стороны.

— Бывает, — разочарованно оскалился в волчьей улыбке резидент. — Но если вдруг придет что на ум, ты мне сразу же скажи, ладно?

— Конечно, — облегченно выдохнул Белугин.

— Тогда так. — Борис Львович азартно потер ладони. — Как только гаврики наши объявятся, ты к ним выйдешь и разузнаешь, куда они бумаги дели. Мне с ними встречаться не с руки, испугаются еще незнакомого человека и снова деру дадут. А тебя они в лицо знают и доверяют.

Если документы при них окажутся, то вали клиентов без разговоров — надоело уже за ними бегать, не велики птицы! Ну а если припрятали в другом месте, то постарайся их заманить в этот номер. Только не переигрывай, веди себя естественно, чтобы не заподозрили чего раньше времени и не насторожились. Ну а потом, — резидент хищно улыбнулся, — быстренько потрошим их, едем в адрес, и дело в шляпе! Понял?

Евгений кивнул. Действительно, чего огород городить, чем проще, тем лучше. К тому же противостоят им далеко не суперпрофи — можно попробовать взять их лихим наскоком.

— Ребята из резидентуры нас страховать будут? — деловито осведомился он.

Борис Львович запнулся.

— Заняты они, — медленно сказал он после небольшой паузы. — Но это не беда, мы ведь с тобой тоже не пальцем деланные, правда, подполковник? — Резидент засмеялся, но слегка натужно.

— Жаль, — искренне огорчился Белугин. — С командой поддержки провернули бы операцию без сучка и задоринки. А как мы узнаем о появлении интересующих нас людей?

— Человечек из прислуги шепнет в нужный момент, — пояснил резидент. — Я его уже зарядил, чтобы за местными продавцами «липы» смотрел в оба глаза.

— Подождите. — Евгений потер лоб. — А ваш человечек разве боевиков прежде видел?

— Есть способы все хорошо объяснить, — туманно ответил Борис Львович. — Не забивай голову, это моя проблема. Твое дело бумаги забрать. Я тебя очень прошу, не оплошай! Ладно, что мы все о делах да о делах, пора и честь знать — ложись пока, отдыхай.

Белугин послушно лег на кровать, закрыл глаза и постарался расслабиться. Показалось, или он на самом деле провалился в сон. По крайней мере, ничем иным невозможно было объяснить, что совсем скоро его навестили люди, о чьем существовании он либо давно позабыл, либо постарался загнать воспоминания о них в самые дальние уголки памяти.

Перед Евгением вереницей проходили давнишние сослуживцы, случайные знакомые, погибшие друзья и враги. Они что-то говорили ему, просили, угрожали, обещали. Некоторым он отвечал, пытался оправдаться, от других отворачивался, молчал и замыкался. А потом вскидывал глаза и обнаруживал, что рядом стоит или сидит уже совсем другой человек.

Несколько раз Белугин искал пистолет, но не находил. То ли сам обронил, то ли Борис Львович постарался. К слову, облик резидента в голове как-то размазался, стал нечетким и зыбким. А еще в сознание мятущейся птицей назойливо стучалась какая-то тревожная мысль, непосредственно связанная с этим человеком. Она изо всех сил рвалась к Евгению, желая предупредить о какой-то очень важной вещи, хотела предостеречь, спасти. Но… снова и снова натыкалась на глухую стену, возведенную неизвестно когда и неизвестно кем, и вынужденно отступала. Чтобы спустя непродолжительное время возобновить свои усилия. И от этого становилось еще хуже.

В какой-то момент Белугину стало совсем уж тошно. В голове разливалась тупая боль, перед глазами мелькали разноцветные точки, а к горлу подступил тяжелый комок. Евгений рывком поднялся с кровати, пошатываясь, направился к умывальнику, выкрутил до отказа вентиль и долго ловил ртом тоненькую струйку теплой безвкусной воды. Потом сунул голову под кран и стоял так до тех пор, пока боль не начала отступать.

Перед глазами слегка прояснилось. Белугин с некоторым удивлением осмотрел пустой номер гостиницы, смятую постель, неприятно воняющую пепельницу, полную окурков, пустую бутылку водки и две недопитых стопки на столе. Рядом тарелка с остатками нехитрой закуски. Разве они с резидентом пили? Или к ним в гости, пока он валялся в отключке и «смотрел кино», наведывался еще кто-то?

Слегка пошатываясь, подошел к входной двери и подергал за ручку. Заперто. Странно, когда Борис Львович успел уйти? Вроде бы он собирался побыть рядом с ним. Или ему это только привиделось?

Голову опять резко сжал тугой невидимый обруч — и Евгений охнул. Страдальчески постанывая, добрался до кровати и ничком повалился на нее. Зарылся лицом в подушку. Пожалуй, единственным его желанием сейчас было, чтобы кто-нибудь милосердный пожалел его и попросту пристрелил. Без затей и сантиментов. Лучше уж так, но лишь бы не мучиться больше!

А потом хлопнула дверь, половицы скрипнули, руку снова кольнуло, и Белугин наконец-то забылся тяжелым сном. Слава богу, на этот раз без сновидений и незваных гостей-призраков.