Очередная весенняя кампания стартовала на наших калифорнийских «плантациях» неподалеку от новенького городка в долине Дакота. Как обычно, к нам «для практики» отправили школьников. У них уроки биологии либо ботаники, в зависимости от того, какие классы к нам прислали — вторые-третьи или четвертые-пятые.

Младших, как водится, отправили смотреть цветы (всякие тычинки-пестики) с забегом в нашу маленькую лабораторию с единственным раритетным микроскопом. Там у них будет практическое занятие — снять чешуйку луковицы, выложить на предметное стекло, капнуть на нее красителем и рассмотреть строение клетки лука под микроскопом. Так что лаборатория будет занята надолго!

Старших же ребят знакомят с работами по подготовке к высадке растений в грунт. Конкретно — перекопка земли на опытном участке тепличного хозяйства, внесение удобрений, опилок, полив и новая перекопка. Вроде бы простенько — но какие нешуточные страсти тут, разгорелись! Вот, любуйтесь — пятый класс «А»! Семь девчонок, десяток парней. Пока Серое Перо, наша работница, проводила инструктаж — все было тихо и мирно. Но как только дело дошло до дележки инструментов…

— Анни, помоги! Карлос забрал мою лопату и не отдает!

— Что?! Карлос, отдай лопату Венди — она ее первая взяла!

— Ни за что! Я ее Питеру отдам — у него лопата затуплена, а эта хорошая!

— Так нечестно! Карлос!!! Сейчас госпожу инструктора позовем!

— Бе-бе-бе… вредные девчонки! Как что — так сразу в слезы! Держите вашу лопату…

Карлос, задрав нос к небесам, отходит в сторонку к приятелю и о чем-то с ним тихо шепчется.

Серое Перо, раздав инструменты, наконец определяет места, где ребята будут работать. Это участки земли на стеллажах — обычно здесь ведутся эксперименты по скрещиванию цветов и овощных культур одного вида, но разных форм и расцветок.

Не успела я отвлечься от наблюдения за старшеклассниками на свои записи по работе с выведением более устойчивого к вредителям сорта морковки, как раздался отчаянный вопль! Я кинулась к месту происшествия… Что случилось? Ну, так и есть! Один из давешних «заговорщиков» отчаянно тряс рукой.

— Так, Серое Перо, что тут у вас произошло?

— Ирина Николаевна, эти два балбеса, вместо того, чтобы приступить к выполнению задания, устроили «бой на лопатах».

— И?

— И моментально доигрались! Штык лопаты Карлоса скользнул по древку Питера и попал по пальцам на его левой руке — посмотрите!

Посмотреть было на что — лопата ободрала кожу пальцев, от удара по ногтям мальчишка явно получил сильный ушиб, и те потихоньку наливались синевой. Придется отправлять Питера к Шоно, за медпомощью.

— Что ж, парни, вы допрыгались! До конца семестра будете выполнять свои задания отдельно от группы — под присмотром Седого Бобра. Он вам баловать на уроке не даст! А сейчас — от занятий отстраняетесь до конца дня. Питер, ты в сопровождении Пестрой Ленточки отправляешься в госпиталь — там тебе окажут первую помощь.

Питер, конопатый рыжий паренек из ирландцев, баюкая пострадавшую руку, уныло плетется к выходу рядом с высокой стройной индеаночкой по имени Пестрая Ленточка. Та только осуждающе смотрит на него и вздыхает, качая головой.

— Ну а зачинщик всего этого безобразия отправляется в подсобку — дробить слежавшиеся минеральные удобрения. Серое Перо, — обращаюсь я к женщине, — выдайте этому негоднику мешки с удобрением, ступку и пестик для дробления, пусть приступает.

Серое Перо сурово взглянула на озорника.

— Пошли, да смотри у меня…

Оба уходят в сторону сараев и подсобок с инвентарем.

— Продолжайте занятие, пожалуйста, — говорю остальным. — Старайтесь не просыпать землю на пол, опилки разбрасывайте равномерно. Лучше всего работать попарно — один перелопачивает землю, другой посыпает удобрением, затем один перекапывает, второй снова проливает. Раскидываете опилки и перекапываете. Затем снова пролейте. Ну да Серое Перо уже вам все рассказала. Работайте…

Раннее утро, в окно пробираются солнечные лучи, но вставать совершенно не тянет — хочется подольше понежиться под покрывалом. Выходные — можно и полежать… пока дают! Ну вот, «сглазила» — со стороны кроватки малыша доносится сосредоточенное пыхтение. Что там затеял этот проказник? Все-таки придется встать — надо же глянуть, что там за возня… Накидываю на себя домашний халатик и принюхиваюсь к доносящимся с кухни вкусным запахам. Сергей уже вовсю шурует, как я посмотрю.

В кроватке оказались — Санька, одна штука, и котенок Васька, тоже одна штука. Наследник, не обращая внимания на подошедшую мамочку, тягает кота за хвост и улыбается. Котенок же ничуть не в обиде на такое с собой обращение — разве что мявчит на особо сильное потягивание.

— Та-ак, Санька, разбойник, перестань терзать зверя!

Деть поднимает голову, смотрит на меня и лыбится во всю моську.

— Мама плисла!

— Пришла-пришла… Руки мыть будем? Кашу есть будем?

— Аха! — важно кивает.

— А кота в покое оставим?

— Да!

— Тогда вставай! Давай ручку — и пошли!

— Посли! — Смеется проказник и семенит рядом со мной.

Выйдя из спальни, мы с Сашком двинулись в направлении умывальника — на кухню. Которая и есть наша главная комната — она же столовая и она же изба-читальня. Просто мы не стали, как некоторые, заморачиваться, разделяя большую часть домика на отдельные комнаты перегородками-стенами, а оставили, как и было. Разве что избу-читальню отделяли от кухни-столовой с печкой красивые занавески-дождик, сделанные из полых цветных палочек, покрашенных в разные цвета и нанизанных на прочные нити. Прошуршав «бамбуковой» занавеской, входим в комнату, по которой плывут сногсшибательные запахи от заваренного кофе и где попыхивает на столе самоварчик…

Сергея на кухне не оказалось — выглянув в окно, обнаружила его на огородике, собирающего поспевшие овощи в корзинку — правильно, овощной салат еще никому не мешал. Провела малыша к умывальнику, закрепленному рядом с печкой на стене. Поскольку Санек еще маленький, специально для него рядом стоит скамеечка. Обычно ему помогаем на нее забраться — однако сегодня он решил попытаться вскарабкаться сам.

— Я сам, мама! Давай лавоську! — И начал взбираться на скамеечку — сперва сел на нее, потом развернулся бочком, с пыхтеньем встал на коленки и, цепляясь за край умывальной раковины, встал на ноги.

— Мама, кланик отклой!

Мне осталось только открыть кран — недавно нам провели водопровод и теперь в доме есть теплая вода! Малыш с удовольствием плескался водой, намыливал ладошки мылом и тянулся к струе снова и снова, брызгаясь и хихикая.

Скрипнула входная дверь, и в комнату вошел Сережа с полной корзинкой всякой овощной снеди.

— Привет! Уже встали? — спросил он нас.

— С добрым утречком! — Чмокаю его в ухо и отбираю корзинку. — Встали, конечно! Вытри-ка руки нашему красавчику, пока он все водой тут не залил!

— Это мы всегда пожалуйста! — Смеясь, Сергей направился спасать кухню от потопа, устроенного Санькой.

Наскоро покрошив в миску лук, огурец, зелень и морковку, добавив туда зеленого горошка и кукурузы из прошлогодних запасов, заправила растительным маслом и все посолила. Для маленького шалуна уже была готова тарелка каши с выложенной на ней смешной мордочкой из изюма — глазки-точки, носик из большой изюмины и рот из трех изюмин разного цвета.

— Всем привет! — В комнату, потягиваясь, вплыла Катруся. — Смотрю, уже завтракать собрались?

— А как же! Опоздавшие будут мыть тарелки!

— Ну вот так всегда-а! — протянула сестричка. — Я, может, прогуляться планировала с Барбоскиным.

— Тяв! — подтвердили от двери. Там на коврике примостился выросший уже Лаврик. Свесив язык набок, песик весело поблескивал на нас глазами.

— Хорошо, мыть будем все вместе! Но и гулять пойдем тоже вместе!

— Ула! Гулять! — развеселился сынок, прыгая на одном месте. — Гулять, папа, гулять!

— Сперва кашу съешь и молоко выпей! — погрозил ему пальцем Сергей.

— Хо-ло-со! — пропел кроха, принимаясь возить ложкой в тарелке.

Мы тоже разместились за столом, приступая к завтраку: Денек обещал быть отличным…

Дежурный по гарнизону доложил о задержании очередных лазутчиков у форта «Эльдорадо». Так у нас назывался «сверхсекретный» объект, где якобы шла добыча золота из таинственного груза, прибывающего на одной из шхун, курсирующих в Перу. Но ведь кроме такого товара, целая бухта южнее Форта ВВВ уже была завалена отходами серебряных рудников из той же страны. Для любопытных соглядатаев эти россыпи поначалу не представляли ни малейшего интереса. Ну работают там штрафники, получившие административное взыскание, более серьезное, чем принудиловка по уборке улиц, выгребных ям и остальных не самых привлекательных мест. Но не заслужившие каторги в угольных шахтах или цемзаводе. Да, были у нас и такие страшилки. Выработка там, на самом деле, оказывалась на грани рентабельности. Настоящий угольный карьер выдавал не в пример более качественный продукт. И горняки там работали вполне добровольно, за весьма приличную зарплату. Плюс условия труда совсем не напоминали те братские могилы, что представляли собой копи и шахты в любой другой стране этого времени.

Но дело не в этом. Кроме не слишком уж большого количества платины, целиком уходившей на нужды нашего производства, отвалы почти бесполезной руды должны были служить дымовой завесой для действительно секретного проекта. Сроки годности лекарств из будущего были просрочены давно и безнадежно. Эффективность их приближалась к нулю. Те опыты, которые проводил Шоно аж с 1791 года, получили настоящее развитие только после эвакуации нашей экспедиции с Кубы в конце девяносто четвертого. Николай Тоскин, как получивший наибольшую практику в подводном плавании, организовал школу боевых пловцов. А Улыбка Енота, она же Мама Яга, она же Наталья Николаевна, взяла в свои твердые руки налаживание производства простейших антибиотиков. Хотя еще в 1793-м Кямиль получил первый образец настоящего пенициллина. Так и оставшийся, к сожалению, практически единственным удачным опытом — стабильности в получении конечного продукта не было никакой. С возвращением в Форт мамы Котозавра дела пошли гораздо лучше.

На территории военного городка Первого полка возвели закрытый комплекс, где совершенно официально проводили опыты на животных в медицинских целях. Кроме строгой охраны, лучшим пугалом для любопытных были слухи о тех несчастных, кто рискнул проникнуть в БиоЦентр и подхватил неведомую заразу. Естественно, на самом деле никаких таких ужасов там не существовало. И без того хватало вполне обычной чумы, малярии и других заболеваний, чтобы плодить биологическое оружие.

Одна легенда прикрытия создана, но их никогда не бывает много. Необходимо было увести будущих последователей на ложный путь, распустив дезинформацию, что наше чудо-лекарство — «калифорний» (как решили назвать пенициллин, во избежание раскрытия природы источника) создается из минерального сырья. Которое, в свою очередь, путем сложной обработки добывается из тех самых отвалов серебряной руды.

Построив форт «Эльдорадо», мы не только на долгие годы скрыли от конкурентов метод получения антибиотика, но и легализовали добычу золота на реке Сакраменто. Для всех в том же форте «выплавлялось» и золото. На самом деле его туда привозили караваны, следующие малоизвестными даже индейцам тропами, с тех самых речных россыпей, где Котозавр отлил себе звезду из первого намытого драгоценного песка.