Глава 13, военно-теоретическая и военно-организационная…

Катер был перегружен, и Айронпост вполголоса ругался по этому поводу. Более громко высказывать свое возмущение он смысла не видел. Действительно, ну какой в этом смысл, если еще утром в ответ на предупреждение «Когда налетит шквал, то мы только булькнем!» твой наниматель, пожав плечами, сказал: «А кому легко?». В ответ же на многоэтажный морской загиб (не в чей-то адрес, просто для того, чтобы показать отношение капитана «Беды» к такой ситуации) прозвучал еще более многоэтажный. Но не морской, а артиллерийский. Причем, если Лэм высказывался на трех языках, то его собеседник на пяти, два из которых бывший морской пехотинец не знал, поэтому не смог полностью оценить яркость и новизну эпитетов и метафор. А вот прочувствовать их и понять, что ЭТО он превзойти не сможет, — вполне.

«Сержант, конечно, прав, и при погрузке мы чересчур размахнулись, так что, если волнение усилится, придется туго, вот только времени на разгрузку всего лишнего не было совсем, — думал Эрк. — От Штатов до Кубы доплюнуть можно. Американские броненосцы могут появиться в любой момент. Конечно, блокировать они будут Гавану, но сообщение между „Гаванью“ и „Алжиром“ тоже при этом перекроют! А так мы успели проскочить. И „Печкин“, к счастью, успел вернуться. Правда, Тигра остался в „Замке“, но он, если что, и поездом доберется. Короче, лафа у нас закончилась. Теперь сообщение между базами только по суше. Железкой, блин! Если только не придумаем какой-нибудь особо хитрый способ».

— Герр Гауптманн, — прервал его размышления звонкий юношеский голос. — Отец не смог ответить на мой вопрос, может быть, вы сможете?

— Олле! — Ольсен-старший явно был не в восторге от действий сына.

— Все в порядке, майор. — Эрк сначала посмотрел на него, потом перевел взгляд на младшего и улыбнулся. — Если молодые люди не будут задавать вопросы и получать на них ответы, как же они смогут узнать что-то новое?

— Герр Гауптманн, — судя по всему, вопрос был «Очень Важным». С точки зрения шестнадцатилетнего юноши. — Почему вы собираетесь воевать за испанцев?

— Садись, Олле, я чувствую, разговор у нас будет долгим… — Эрк кивнул на один из четырех ящиков с магазинами для «гатлинга», укрепленных на палубе. Сам он сидел на таком же. Майор тоже подошел поближе, но садиться не стал — просто оперся о фальшборт. — Для начала запомни — нельзя воевать за кого-то другого. Каждый воюет только за себя. Война всегда идет не ЗА, а ПРОТИВ. И самое главное в войне — понять, против кого или чего ты сражаешься. Еще можно сражаться ВМЕСТЕ с кем-то, но даже тогда каждый будет драться сам за себя — против общего врага…

— Хорошо, тогда… — Ольсен-младший задумался. — Тогда почему вы собираетесь воевать против американцев и… кубинцев?!

Капитан понял, что концепция произвела впечатление. Но от другой концепции, гораздо более романтичной — «Войны За Свободу» — не излечила. Конечно, юношеский романтизм с возрастом проходит, но на войне для этого может не хватить времени. На войне очень часто для этого не хватает и жизни…

— Мы не собираемся против них воевать. На самом деле в нашей маленькой армии есть и американцы — «Надеюсь, что конфедераты не обидятся!», — мелькнула мысль у Эрка, — да и кубинцы тоже… тот поселок, где мы будем разгружаться, охраняет как раз кубинский батальон. А если ты скажешь кому-нибудь из них, например, лейтенанту Рамиресу, что мы собираемся воевать против кубинцев, то он тебя не поймет. И еще. Мы не собираемся воевать… Мы УЖЕ воюем. Бой, который твой отец разбирал вчера вечером, был всего шесть дней назад…

«Ну а я, в ходе вчерашнего „разбора пролетов“ понял одну вещь… что Киборг с этой, черт ее возьми, цитатой — „Совершенно жуткое везение, прошедшее по просто невероятной халяве…“ — был в данном случае абсолютно прав!»…

— Майор, что вы скажете по поводу организации засады, — небрежно спросил Эрк, внимательно следя за реакцией Ольсена, — где-то в этом районе…

— Наши силы и силы противника? Полнота информации о нем? — Карл Густав в своем лаконизме вполне мог посоревноваться с любым спартанцем. — Чем вооружены мы и какое оружие у вражеских солдат?

— Батальон пехоты — почти шестьсот человек. У всех стрелков карабины Маузера. У тридцати из них на оружии оптические прицелы. Пулеметная команда при восьми тяжелых пулеметах… вы их можете знать как митральезы, но мы пользуемся гораздо более легким, компактным и скорострельным вариантом, и пятью… назовем их — легкие пулеметы, размерами они не намного больше винтовки, но могут вести автоматический огонь, и с ними вполне управляется один человек. Два эскадрона кавалерии — всего около двухсот бойцов. Больше половины — драгуны, у них, кроме сабель и карабинов, еще два легких пулемета. Остальные — нечто вроде конных гренадер. На вооружении у них кроме сабель и пистолетов — динамитные шашки. Артиллерия — восемь пушек Гочкиса. Полурота, вооруженная «форматами», — что это такое, вы видели вчера, когда мистер Мантайгер хвастался своими изделиями перед друзьями — почти пятьдесят человек. Отдельных бойцов, не входящих в подразделения, я перечислять не буду. Это все наши силы и то, как они вооружены…

Эрк принялся набивать трубку. Ольсен терпеливо ждал продолжения. Явно ему было недостаточно информации. Эрк улыбнулся и продолжил:

— Теперь — что же мы знаем о противнике… Численность — до двух тысяч человек. В основном — пехота. На вооружении у них большей частью винтовки Ремингтона, но также и некоторое количество оружия других систем. Имеется и кавалерия, до начала боя ее численность неизвестна, но не слишком много. Конники — с «винчестерами» и револьверами. Артиллерия… по орудиям у нас равенство — у них тоже восемь пушек, но «гочкисов» из них шесть, а еще две динамитные системы Симса — Дадли. Еще есть четыре картечницы Гатлинга — двигаются вместе с артиллерией. Время их появления зависит от того, когда они выйдут из города, но маршрут противника очевиден — он в любом случае будет двигаться в место, обозначенное на карте как «Замок», так как все это карательная акция. Да, еще — наши силы находятся чуть ближе, чем в половине дневного перехода от города. Как раз в районе будущей засады. А собрали мы их там примерно за сутки до выгрузки противника из эшелона…

Эрк замолчал и внимательно посмотрел на майора. Ольсен не менее внимательно разглядывал карту. «Что бы ни говорил Киборг, а формальное военное образование все же нужная вещь! — подумал он. — Мне, пока я нашел место, пришлось почти целый день колесить по дорогам, а майор, спорю сам с собой на что угодно, определит его прямо сейчас и именно — ПО КАРТЕ!»…

— Ну что ж. Я бы действовал так. Вот, здесь, — ткнул карандашом в карту Карл Густав, Эрк при этом его движении сразу мысленно пересыпал неопределенную сумму из правого кармана в левый, — есть весьма симпатичная гряда, и в то же время выглядит она просматриваемой насквозь. Но при минимальной маскировке… и еще, обратите внимание — тут одно из немногих мест, где дорога не идет в густых зарослях, казалось бы, обнаружить засаду здесь проще простого. Противник должен расслабиться. Кроме того, скорее всего, вражеский отряд выйдет сюда после полудня — жара, усталость. Тоже не способствует концентрации внимания. Вот здесь, на склонах, нужно оборудовать камнеметные фугасы, только очень важно четко выверить шнуры. Эх, у нас в Швеции проводились опыты с подрывом заряда при помощи электричества, но не слишком удачно. А насколько бы все упростилось! Но я отвлекся…

«Полный кайф! Слушаю майора — и тащусь! — Эрк мысленно зааплодировал. — Чертов королевский тезка! Правда, вот… с фугасами-то идея прекрасная, но только… кто бы их нам там поставил? Саперов-то у нас нет…»

— Основные силы пехоты надо расположить здесь и здесь, на склонах чуть ниже гребня, обязательно часть сил вот в эту лощину, иначе ей могут воспользоваться враги для контратаки — видите, она прямо в тыл засаде выводит и почти не простреливается с холмов? Примерно полуроту… впрочем, кроме полуроты, можно поставить и пулемет, это там не помешает. Еще два пулемета и до роты прикрытия к ним — вот на этот холм. Дорога его огибает, и они получат возможность вести продольный огонь, но маскировать их придется очень тщательно — они должны будут пропустить мимо передовое охранение, которое встретит вот здесь еще одна полурота с пулеметом. Кавалеристов вот сюда и сюда — они будут мобильным резервом и пригодятся для преследования. Противоположную от засады опушку необходимо оборудовать завалами вот примерно таким образом, воронками широкой стороной к дороге. А в вершинах волчьи ямы с кольями. У нас так саамы на диких оленей охотятся, но и здесь для домашних наемников сойдет. Передвижение между дорогой и опушкой следует затруднить разнообразными малозаметными препятствиями, чтобы противник как можно дольше находился под огнем. Можно использовать триболы — изобретение еще римское, они выглядят как…

— Да, я понял, что вы имеете в виду, майор. Не отвлекайтесь, пожалуйста, — Эрк уже не улыбался. — «Черт, а ведь Ольсен опережает свое время. Вариант „две створки“ будет применяться европейскими военными всю Первую мировую… а он излагает мне сейчас гораздо более поздний — „мордой об стенку“! Хотя, может, это из-за того, что он горный стрелок? В горах двухстороннюю засаду не используешь — негде. Обычно там сталкивают противника в пропасть…»

— Артиллерию лучше не разделять, — невозмутимо продолжал швед, — позиции подготовить вот тут, на опушке возле изгиба дороги, но выдвигать орудия из глубины леса после того, как пройдет передовое охранение. Сектор обстрела замечательный, а те силы, что выделены для продольного огня, их прикроют…

— А почему бы не расположить орудия вот здесь, за поворотом, в ненаблюдаемом пространстве? — Эрк подумал, что Ольсен уже почти ничего не оставил от его схемы. Хотя схема самого майора выглядела не хуже. — Любую выскочившую туда группу они встретят картечью. И еще, почему бы вместо завалов не разместить вот здесь сотню бойцов в замаскированных ячейках? Тех, что с автоматическим оружием. Их не смогут заметить раньше времени…

— Вы уверены, что противник не вышлет вперед хотя бы дозор? Недооценивать врага чревато всякими неприятностями… А если на орудия наткнется именно дозор, то бой придется начинать раньше, тогда фугасы могут не успеть сработать или поразят пустое место. А солдат на опушке просто затопчут. Лес проходит слишком близко от дороги, даже здесь не более двухсот футов… э-э, семидесяти метров. Несмотря на весьма впечатляющие возможности этих… «форматов», расстояние слишком мало. Всех остановить они не успеют. Не зря же все наставления предлагают при подходе противника на такую близкую дистанцию к люнетам и другим сооружениям полевой фортификации не отсиживаться в них до последнего, а подымать подразделение в контратаку. На этой дистанции преимущества защищенной позиции уже не актуальны, а вот сниженная подвижность — весьма и весьма. Даже если противник будет не просто отходить, а панически бежать, то те бойцы, что окажутся у них на пути, попадут в весьма незавидное положение. Ну, а уж если у них найдется толковый командир, что поведет своих на прорыв… Все-таки соотношение сил здесь будет десять к одному, не меньше. Именно поэтому я и предлагаю — препятствовать отходу в этом направлении инженерными сооружениями. Они нечувствительны ни к штыку, ни к пуле, знаете ли. И их потом, после боя, не придется хоронить…

— Пожалуйста, не напоминайте об этом, герр Гауптманн, — покачал головой Карл Густав. — Когда вы вчера рассказали мне, как там все происходило в действительности и главное — чем именно закончился этот бой…

— Знаете, майор, а закончилось там все именно так исключительно благодаря везению и гораздо лучше, чем должно было бы, — ответил ему Эрк. — С военной точки зрения вы были абсолютно правы. И ваша схема действий гораздо лучше, чем моя. Она исключает счастливые случайности. Вроде гибели вражеского военачальника от первых же пуль… или отсутствия у врага передового дозора… или того, что снайпера сумели пристрелить всех его активных командиров…

«А еще она составлена профессиональным военным, — подумал он, — а не наемником-самоучкой, у которого все образование — школа младших командиров, да и та для подготовки специалистов по артиллерийской разведке!».

— И все-таки, герр Гауптманн, — снова заговорил Олле. Он был упорным парнем и не собирался оставаться без ответа на «Очень Важный Вопрос». — Если американцы и кубинцы есть и на той, и на другой стороне, то против кого же мы воюем?! И кто же тогда ведет войну против нас?!

«Вот ты уже и перешел с абсолютно нейтрального — „вы воюете“, на нечто совсем другое — „мы воюем“, — мысленно улыбнулся Эрк. — А теперь… немного правды жизни в данной ситуации тебе явно не помешает…».

— Картель. Объединение из трех человек — владельцев более чем половины всего производства сахара на Кубе, — заметив, как удивленно расширились глаза Олле, он улыбнулся, теперь уже в открытую. — Что, никакой романтики, правда? А в Картель и входят крайне неромантичные люди. Им нет никакого дела до того, что кубинцы хотят быть независимыми от Испании, но зато они дают деньги тем, кто этого хочет. Да и правительству САСШ они тоже дают деньги. Денег у них очень много, есть что давать. Не навсегда дают — в долг. — Достав трубку, Эрк закурил. — А отрабатывают эти долги и те, и другие, воюя на стороне Картеля. Но Картель ведет войну не просто так. Война с точки зрения тех, кто входит в Картель, должна принести им прибыль. То есть новые деньги. Они владельцы половины кубинского сахара, а хотят получить весь сахар Кубы. Да и от самой Кубы не откажутся — земля-то тоже денег стоит. Вот и все причины этой войны. Исключительно прагматичные. Это и есть тот самый враг, против которого мы воюем. Именно этот враг и ведет войну против нас…

— Но, герр Гауптманн… но как же они могут… производители сахара… это же не государство… Как же они ведут войну…

— А вот КАК они ведут свою войну — расскажу тебе не я… — Эрк встал с ящика и посмотрел на приближающийся причал Санта Педро дел Хуале. — Знаешь, а ведь ты не единственный в нашей маленькой армии, кому недавно исполнилось шестнадцать лет. Есть еще как минимум двое — братья Дебре — Поль и Анри… и о том, КАК же именно Картель ведет свою войну, они расскажут гораздо лучше меня…

— Извини, что помешала медитировать, братик, — выражение лица Миледи ничуть не говорило о каком-либо раскаянии. Скорее, там большими буквами было написано: «Попался, мерзавец!» — Но мне надо с тобой поговорить! Серьезно!

— Говори, — ответил Эрк и написал на лице не менее крупными буквами: «Ну поймала — а дальше?!» Это он тоже умел.

Когда Миледи села в кресло напротив и, достав длинную сигарету, прикурила ее от лежавшей на столе зажигалки, Эрк решил, что ему тоже не помешает покурить. Тему предстоящего разговора он себе примерно представлял.

— Давай-ка поиграем с тобой в одну игру, — небрежно протянула Миледи, — я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь на них отвечать… причем без «Потому что!» и «А то!». Полностью. Честно. Можно с комментариями…

— Только не очень долго. Постарайся уложиться в десяток вопросов… Столько я смогу вытерпеть. Больше — не факт…

— А больше и не надо. Главный — какого черта ты полез не в свое дело?! Я имею в виду младшего Ольсена… и то, что ты устроил!

— И что же я такого страшного с ним устроил?

— А то ты не знаешь! Кто послал его к мальчикам Дебре с просьбой «рассказать о том, как Картель ведет войну…». Уж они-то понарассказывали!

— Они ему что — соврали? Уверен, что нет. От их рассказа он что, сломался? Нет, не должен был. Зато в результате Олле не будет уговаривать своего отца «сменить Знамя» и «воевать За Свободу», а это сейчас самое главное…

— Слушай, ты, сторонник шоковой терапии, а по-другому что, нельзя было? Я же видела его лицо, когда он от них вышел… Еще несколько таких «разговоров», и у нас в команде будет очередной «Убежденный Убийца»! Ты этого хотел?! Неужели старший Ольсен нам НАСТОЛЬКО нужен?! Объясни!!!

— Да, нужен. Позарез. Чтоб ты знала… По-моему, Карл Густав — военный гений. И заполучить его в противники я не посоветовал бы никому. А уж нам — тем более! Так что, если бы Олле не расстался с идеей «Справедливой Борьбы За Свободу», а степень его влияния на отца переоценить трудно, то, к моему великому сожалению, всех шведов нам пришлось бы просто-напросто перестрелять ко всем чертям… во избежание. Как тебе такой вариант развития событий — больше нравится?

— Ты — серьезно?! — Миледи выглядела ошарашенной. Редкое зрелище вообще-то. Эрк им даже залюбовался…

— С таким я не шучу. Да и романтику надо рвать с корнем…

— Давайте-ка все по порядку, а то мы до завтра здесь просидим, — Эрк оглядел собравшихся «стариков». — Я в принципе не против ночных посиделок, но вот ночные совещания не вызывают у меня энтузиазма. Начнем по традиции с начальства, — тут он широко улыбнулся. — Лейт, я имел в виду тебя…

— А может, ты меня разжалуешь, а? — Татьяна вздохнула. Должность не доставляла ей никакого удовольствия. — Еще месяц такой жизни, и я точно двинусь…

— Давай пока без лирики. Сначала — дело. Как у нас там дела с веселым городом Майами? И дальше — по пунктам — поставки, пополнения…

— А что Майами? Стоит. Живет. Судя по сообщениям от Макса — хорошо живет, аж завидно. Они с Рамиресом и его ребятами там прекрасно устроились…

— Значит, с легализацией в Штатах у Макса проблем не возникло…

— Да ни малейших. Война — войной, а как был там бардак, так он и остался. Герр Максимилиан Готт небрежно помахал своим немецким паспортом, пару раз «послал к свиньям собачьим», и никаких вопросов не было. Связь тоже без проблем. Эта новая австралийская рация, из тех, которые ребята привезли, до станции в «Замке» добивает прекрасно. Да, кстати, на днях сюда Хорджес вернется. Объявился в Майами вместе с партией добровольцев из Мексики. Макс от него привет передал…

— Это хорошо. Значит, «капельные перевозки» пошли?

— А куда они денутся? Поставки через территорию противника — это полный сюр, но система работает. Амеры пока что еще не разобрались, кому именно наши «Кости-моряки» возят винтовки и людей. Считают, что «патриотам». А донам не до шаланд. У юсовцев с ними соревнование. Одни пытаются набить оружием корабль побольше и довести его до Кубы. Другие — не дают. Так что «Ниагара» уже никого не интересует. У донов сейчас таких «ниагар» каждый день по две-три штуки! С нашей-то что делать будем? Тигра ее осмотрел и сказал — машина ремонту не подлежит…

— Ничего не будем — негде и нечем. Лэм ее катером в мангры затолкал — пусть там поживет, — подключился к разговору Киборг. Он с базы «Алжир» в последнее время почти не выбирался и был в курсе всех тамошних событий. — Ее потом можно будет использовать, когда мои «корсары» начнут абордаж отрабатывать — не «Печкин» же им для тренировки штурмовать! Жалко «Печкин»…

— Блин! Их еще формировать не закончили, а они уже кличку получили! — Эрк не выдержал и рассмеялся. Остальные тоже. — Кстати, а их черные банданы — чья это была идея? Как и «черепушка» в бандане и с ножом в зубах? Тоже «народное творчество»? Что-то я в этом очень сомневаюсь…

— Ну-у-у… моя это была идея, моя, — пожал плечами Киборг. — Где же я вам здесь черные береты достану? Морпехи должны быть «людьми в черном» — иначе несолидно получается! А «черепушку» они, действительно, сами придумали! И кстати, это не нож, а абордажный тесак — их в «Гавани» нашли. До черта…

— Ладно, раз уж мы начали — как там дела в подразделениях? Дуглас мне уже все по артиллерии доложил. У Ольсена я сегодня днем тоже побывал — он заканчивает с формированием первой роты. Что с остальными?

— Итак, как ты говоришь, — по пунктам… — Лейт достала записную книжку, с которой в последнее время не расставалась. — Первый батальон. Они же — «Мальчики Хартмана» и они же с недавних пор — батальон «Джексон»… Надеюсь, об ЭТОМ ты в курсе? — Эрк кивнул. Он был в курсе и не возражал. К генералу Джексону у него претензий не было — только уважение. — Единственный полностью готовый батальон. У Хартмана сейчас шестьсот пятьдесят человек, и расширяться дальше он смысла не видит. Я, кстати, тоже. Две роты из четырех на патрулировании, две — в «Замке». Потом меняются. Батальоны номер два и три. Берт Леру и Джон Прайс пашут, как черти, у них первые роты уже прошли «проверку боем». Они зачистили пару плантаций Картеля и совместно раздавили какой-то шальной батальон «патриотов», который решил почему-то нагло похулиганить на нашей территории…

— А бойцы не возражали? Против «раздавливания»? — Миледи отлично помнила, что в новые батальоны набирали именно повстанцев, и несколько удивилась.

— Нет, конечно! Наоборот, после того, что этот отморозок «полковник» Ривера устроил на одной из плантаций, сами попросились. Вообще-то я сначала хотела туда Бишопа отправить, но… — Татьяна улыбнулась, — когда ко мне явилась делегация бывших «патриотов» с воплями «Отдайте их нам!»… против такого напора я просто не смогла устоять! Ты же знаешь, я — слабая, чувствительная женщина…

Громкий хохот всех присутствующих не дал ей закончить. О том, какой «слабой и чувствительной» может быть Лейт, среди ролевиков легенды ходили. Особенно запомнился случай, когда на одной из игр она, забыв деревянный меч в палатке, смела со стены «крепости» лезущего на нее доспешника бревнышком, оставшимся после постройки. Ударом наотмашь — прямо в забрало шлема. Его потом так и не выправили до прежнего состояния. От души приложила…

— Да ладно вам! — смутилась Лейт. Иногда ей очень хотелось побыть слабой и женственной, но удавалось это только наедине с Эспадой. Мысль о командире «Смертников» потянула за собой другую. — Кстати, Эрк, ты вроде нашим капитанам-комбатам звания обещал дать — по результатам их первого самостоятельного боя…

— Рано. Пусть закончат формирование и проведут бой уже батальонами. Вот тогда мы и посмотрим, давать им майорские погоны или не давать…

— Как скажешь… так, по линейной пехоте все. Ольсена с его горными стрелками ты сам проверял… Про морпехов и «зуавов» тебе Киборг расскажет… Теперь наши «спецы». У Патрика опять пополнение, так что «легионеров» у нас уже семьдесят два. Все с «форматами», С96-ми и гранатами «мэйд ин МТГ». Слушай, а может, кому-нибудь еще, кроме Шона, лейтенанта дать? А то рота при одном капитане и одном лейтенанте как-то слишком уж средневеково выглядит…

— Я с О'Лири на эту тему говорил… он пока выбирает. Кого из сержантов назовет, тому звание и дадим. Не всем же четверым сразу!

— Ясно. Кто у нас дальше… «Красавчик Джек» Стэнфорд и его «тяжелая» рота. На «Группу Быстрого Реагирования» они уже не тянут — попробуй быстро среагировать со всем их оружием! Сейчас у них восемь MG, четыре автоматические винтовки…

— Почему только четыре?!

— М14-я сдохла. Реанимации, как сказал Тигра, не подлежит…

— Если уж и он плюнул… то действительно — все. С концами…

— Ага. Кстати, а зачем ты приказал Стэнфорду пулеметные расчеты удвоить? По-моему, восемь человек на один MG34 несколько многовато…

— Резерв подготовленных бойцов. Потерь у него пока не было, но, ты сама знаешь, такое счастье не бесконечно, а так — все под рукой и пехотинцев срочно натаскивать не придется. Да и прикрытие каждый раз выделять не надо…

— Логично. Так, пулеметы теперь разбиты на два взвода по четыре в каждом. Еще два его взвода — гранатометчики. Вооружены «сороковками». По двенадцать штук на взвод. Что с «шестидесятками» было, знаешь?

— Знаю. Ствол не держал. Слишком большой заряд для сварной конструкции. Там Тигра попытался что-то с этим придумать, но… результат его придумки в одиночку переносить вообще невозможно! Плюнули…

— Если бы только это! Это еще фигня. В конце концов, где-то по тридцать-сорок выстрелов ствол держал. Один из гранатометчиков вообще в рубашке родился. У него на тренировке граната в стволе сдетонировала! Отделался сильной контузией и двумя оторванными пальцами. Потому и в рубашке. Та же причина — слишком большой заряд. Уменьшили — дальность ни к черту. Граната тяжелая. Так что мы все «шестидесятки» отправили в металлолом, а гранаты для них теперь используются только как ручные. Все это случилось, пока ты в Гавану мотался…

— Да уж… не враги, так свои, блин, оружейники достанут. С «сороковыми» у вас такие проблемы были? Может, их тоже списать?

— Нет, с этими пока все нормально. Если соблюдать технику безопасности. Но уж ее-то гранатометчики соблюдают! Ладно, отвлеклись. С пехотой все. Майор Бишоп и его драгуны. Они же — дивизион «Стюарт». Лайонел набрал триста шестьдесят человек и на этом затормозил. Два пулемета. Восемь «сороковок». Готовы полностью. Родриго и почти три сотни «Смертников» тоже готовы…

— Ну, эти всегда готовы — только сигнал подай. Казаки в сомбреро… Хотя вот три сотни меня приятно удивили, а то «нам не все подходят»!

— А кубинцев из них — не больше сотни. Это ты тоже пропустил, пока с Айсбергом в Гаване неделю работал… К нам, блин, «Гранма» пришла!

— ЧЕГО?! Какая «Гранма»?!

— Ты сядь покрепче. Или нет, пусть лучше Киборг расскажет — он при всем при этом присутствовал…

— Сеньор Киборг! Сеньор, проснитесь…

Киборг открыл глаза. В темноте хижины «корсар» с его темной кожей и черной формой был почти незаметен — только глаза и зубы поблескивали…

— Какого черта! И который час…

— Светает, сеньор Киборг. — Морпех слегка попятился, наверное, увидел на лице и в глазах командира что-то такое, от чего он предпочел бы держаться подальше. Но… приказ есть приказ. — Меня к вам сержант Лэм послал — к нам яхта идет!

— Какая еще, к хреням, яхта?!

— Парусная яхта, сеньор, и — под нашим флагом, так с западного поста сообщили. Сержант приказал поднимать пары на катере и будить все начальство…

— ЧТО?! Ладно, давай, дуй обратно и передай Айронпосту, что я сейчас буду. Ну, ни фига ж себе новости — с утра пораньше…

— Сам понимаешь, после такого сообщения было уже не до сна. Одеваюсь, хватаю MG и метусь к причалу, а там уже все командование гарнизона собралось. Только меня ждали. Если бы не наш флаг, было бы понятно, что делать. Или МакКоун эту яхту на фиг утопил бы, или Лэм бы ее из «кофемолки» обработал, а потом «корсары» полезли бы на абордаж — заодно и потренировались бы. А так — хрен его знает что! У меня даже мысль мелькнула, что Максу и Рамиресу пришлось срочно рвать когти из Майами, а на связь они выйти не смогли, вот и подняли флаг, чтобы себя обозначить. Ладно, ждем. Выплывает из дымки эта красавица, и действительно на мачте — здоровенный наш флаг, не ошиблись на посту. Ветер слабый, так что, пока она к причалу двигалась, мы все в подробностях рассмотрели, и вот тут-то я чувствую, что у меня потихоньку начинает ехать крыша. На носу табличка — «GRANMA». Ну все, думаю, сейчас выйдут к нам на причал все четверо будущих «Команданте Свободы»...

— Ну а сообразить что вообще-то «Гранма» — обычное название и в этом веке ни с чем ассоциироваться не может?

— Спросонья-то?! Ты обо мне слишком хорошего мнения… но дальше было еще круче! Швартуются они. Выходит на причал владелец яхты (это я уже потом узнал, кто он такой) и идет к нам. Представляется… — Киборг держал паузу так долго, что ни у какого Станиславского к нему претензий не было бы. — РАУЛЬ КАСТРО!!!

— Упс… Действительно — ну ни хрена ж себе…

— Ага, так и я тогда подумал. Но своими следующими словами он мне челюсть с земли поднял. Спрашивает эдак небрежно, и это под стволами «гатлинга»: «Сеньоры, вы мне не подскажете, где я могу найти моего друга Родриго де Кордова?»

— Так что, это оказались приятели Эспады?

— Вот именно. Почти полторы сотни приятелей…

— Сколько?! Бедная Куба…

— Нет, скорее, — бедные юсовцы… И, между прочим, в «Смертники» пошли не все. Кое-кто из них проходит подготовку как «корсар» — в том числе и Кастро. Есть у меня подозрение, что первого командира для морской пехоты я уже нашел…

— Настолько хорош? Или просто тебе понравилось его нахальство?

— И то, и другое. Знаешь, я понял одну вещь… Кастро — это не фамилия. Кастро — это диагноз! Сочетание отсутствия инстинкта самосохранения, дьявольской везучести и умения командовать людьми. Короче, мне срочно нужны для него офицерские погоны. Пока лейтенантские, а там посмотрим…

— А самому — слабо? В смысле погоны выдать? Придется привыкать!

— То есть?!

— А то и есть. Я тут привез из Гаваны интересный документ, — широко улыбнулся Капитан. — Приказ из штаба маршала Бланко для наших «отрядов герильерос». Мы не просто так отправляем часть подразделений в Орьенте — мы делаем это официально. И при этом — полностью самостоятельны в своих действиях. Все местное командование можем иметь в виду. Согласно приказу… А нашим опять-таки официальным местом дислокации назначен… Киборг, держись за кресло… поселок Дайкири!

— Слушай, братишка, — ехидно хихикнула Миледи, — а сам маршал Бланко об этом своем приказе знает? Или ему забыли сообщить?

— Маршал очень занятой человек… Зачем его отвлекать всякими мелочами? Ну, вроде наших батальонов… и того, чем они там будут заниматься!

— Так, а конкретнее? — Киборга не оставляла мысль, что он влип. Не понравились ему слова Эрка «Придется привыкать!». Очень не понравились. Тот такое просто так говорить не будет. — Что ты планируешь?

— Делим армию на три группы. Две направим в Орьенте, но разными маршрутами. Третья останется здесь. По порядку. Первая группа — батальон Хартмана, «тяжелая» рота и два десятка «легионеров» под командованием Каллахана через пару дней едет в Сьенфуэгос по железке. С пятого по восьмое мая там должен объявиться немецкий пароход «Урсула», на нем они спокойно доплывут до Дайкири. Позже нельзя — если я правильно помню, юсы появятся у Сьенфуэгоса где-то в десятых числах. Мы должны успеть исчезнуть оттуда до того, как это произойдет…

— С немецким кораблем — Штайнер поспособствовал? Ох, не верю я что-то, что к Германскому Генштабу он не имеет никакого отношения, ну не верю, и все!

— Ты не одинок. Я тоже в это не верю. Дальше. Вторая группа — Бишоп и Эспада, то есть вся наша кавалерия. У них маршрут сложнее — железкой до упора, то есть до Платеас, а дальше — своим ходом. Никаких телег — все на вьюки, так что груза по минимуму. Все необходимые запасы отправим на «Урсуле», с первой группой. Третья группа — все, что у нас сейчас пока еще формируется. Их задача — не спеша расширять зону нашего контроля, принимать пополнение, создавать новые батальоны, встречать грузы из Штатов, ну и так далее… а то Орьенте — это хорошо, но Гавана все-таки столица. Теперь — как будем делиться мы…