Глава четырнадцатая

— Ваша Милость, Ваша Милость, — шепот над ухом заставил открыть глаза и резко сесть.

— Что стряслось? — осоловело спросил у слуги, который рядом маячил свечкой в руке. Я перевел взгляд за окно. Рассвет только-только занимался и на улице еще властвовал полумрак. — Рань такая, а ты будишь.

— Господин барон помер, — слуга всхлипнул, и начал что-то там причитать, но я уже не слушал. Как угорелый стал носиться по комнате в поисках второго сапога, который вчера запульнул куда-то. Искомый сапог нашелся под кроватью. Одевшись и натянув обувь на босу ногу, побежал к деду.

В покоях барона навзрыд плакали женщины, подле стен стояли управляющий и капитан, от которого несло спиртным за три версты. Маг Корнис находился здесь же и, судя по усталому виду, даже не ложился.

Я немного робко подошел ближе (никогда не любил смотреть на усопших) и всмотрелся в лицо усопшего. Посиневшие губы сжаты в тонкую полоску, кожа приобрела желтый оттенок и будто истончилась, общие черты заострились, и кто-то успел положить на глаза две серебряные монетки. Ронда подвывала от горя, держа руку любимого господина в своей. Старушка что-то шептала — не разобрать. Атмосфера подавленности буквально ощущалась. Стало так грустно, что сам едва слезу не пустил, еле сдержался.

— Оставьте меня ненадолго одного, — попросил присутствующих. Народ тут же потянулся к выходу. Женщины попытались увести Ронду, но та сделала попытку вырваться, и пришлось жестом приказать оставить ее в покое. В конце концов, Ронда была безучастна к окружающему и в таком состоянии мне не мешала, главное, чтобы толпа рассосалась.

Когда из комнаты вышли все лишние свидетели, я, немного помявшись (все-таки неудобно было при покойном заниматься тем, чем собирался), приступил к поиску замаскированной двери. Со слов барона вход в противоположной от камина стене. Я приблизился. На первый взгляд стена, как стена. Обшита деревянными панелями. Ладонью начал водить в районе стыков, надеясь почувствовать дуновение сквозняка. Но вскоре сообразил, что поступаю глупо: во-первых — если из того кабинета нет выхода, то никакого сквозняка может и не быть, а во-вторых — зачем искать, когда у меня есть ключ. По логике вещей надо сперва обнаружить выемку, куда его можно вставить и тогда дверь сама приоткроется или послышится щелчок. В любом случае контуры проема станут видны отчетливей. Надеюсь.

Поставив себе новую задачу, принялся обшаривать стену. Через пять минут нервы не выдержали, и я уселся на пол, чтобы успокоиться и подумать.

— Господин Дирек, всегда вставлял зачарованный ключ в эту щелочку.

Я поднял голову. Надо мной стояла Ронда и указывала перстом куда-то вниз. Присмотревшись в указанном направлении, заметил узкую неровную полоску-щель между плинтусом и полом. Чтобы ее увидеть надо или знать, куда смотреть или очень низко нагнуться. Упрятали, блин. Полгода бы искал, не нашел.

— Спасибо, — и почему я не удивлен. — Кто-нибудь еще кроме тебя знает о тайном кабинете деда?

— Мне о том неведомо, — ответила Ронда.

— Прошу тебя, никому ни слова.

— Иди, молодой господин. Ронда старая, но неглупая и всегда была верна.

Я кивнул, одновременно благодаря и соглашаясь, затем быстро вставил ключ. Каменная пластинка с рунами вошла четко и через секунду засветилась холодным, бледным светом. Этот свет быстро заструился по стене, выявляя дверь перед самым моим носом, причем контуры совершенно не совпадали со стыками панелей. Такого явного проявления магии мне еще не доводилось видеть. С трудом оторвался от созерцания этого чуда.

— Ключ только не забудь, — напомнила старушка. — Не то так там и останешься.

— Спасибо, Ронда. И, пожалуйста, не пускай в спальню никого, — попросил, и прежде чем войти, выдернул ключ.

Толкнул дверь. Она бесшумно открылась и я, быстро переступив через порог, очутился в полумраке, который тут же превратился во тьму. Это проход за мной закрылся, перекрыв доступ свету из опочивальни деда. Машинально поводил рукой по стене в поисках переключателя и тут же выругался в полголоса. Мало того, что позволяю земным привычкам давать о себе знать, так еще умудрился не взять ни одной свечи.

Но все оказалось не так плохо. Неожиданно в помещении вспыхнул свет, заставив на мгновение зажмуриться. Пришлось несколько раз моргнуть, свыкаясь с освещением. И только привыкнув, начал осмотр. Первое на что обратил внимание — это ряд из четырех шаров по углам. Именно они зажглись так внезапно. Удивительно. Ничего подобного в замке раньше не видел. Наверное, редкость большая. По ощущениям каждый шар сравним по яркости со стоваттной лампой. Надо будет поинтересоваться доступностью этой диковины, а то масляные лампы и свечи начинают меня нервировать. Теперь зная, что есть альтернатива, точно психовать буду.

Кабинет оказался не очень велик. Примерно три на четыре метра, может даже меньше. В правом дальнем углу стояли стол и кожаное кресло. Вдоль стен расставлены четыре небольших сундука. В том, что в них припрятанная казна можно не надеяться. Покойный Ласкон не из тех людей, которые станут доводить баронство до экономического краха, имея в загашнике золотовалютный запас. Скорее там немного побрякушек, оставшихся от погибших жены и невестки — как бы моей матери- и упомянутые документы. Надо смотреть.

Но сейчас меня больше заинтересовало висящее на стенах оружие. Несмотря на то, что в колюще-режущих изделиях практически не разбираюсь, и то было понятно, что несколько мечей и сабель имеют немалую ценность. Будь по другому иначе они находились бы в оружейной, а не здесь.

Я снял ближайший меч метровой длины в потертых ножнах, ухватился за удобную рукоять и вытащил. Клинок с характерным шелестом явил себя во всей красе. Такой стали, мне не доводилось видеть. Хотя, что я в ней понимаю? Начищенная до зеркального блеска поверхность, по центру выведены руны при прикосновении к которым, по пальцам пробежала волна тепла. Непростой меч, ох непростой.

Времени на внимательный осмотр не было, поэтому повесил меч обратно и принялся искать то, ради чего собственно так нагло вторгся сюда, наплевав на смерть деда — документы и деньги. По здравому размышлению решил, что лучше им побыть в другом месте. Мало ли кто еще знает про этот схрон? Лучше подстраховаться.

На мое счастье ящики стола оказались незапертыми. В них обнаружились несколько свернутых в трубочку бумаг с печатями (думаю это и есть документы на земли и титул), перевязанные лентами несколько пачек писем и связка ключей, скорее всего от сундуков, что очень кстати. Старик Ласкон, наверняка, заранее озаботился, чтобы я не тратил время на взлом. Итак. Посмотрим. В первом обнаружились книги. Пухлые и тяжелые, такими убить можно. Открыл один том, второй и поморщился. Мало того, что читать пока не могу, так они еще и написаны на языке отличном от виденного в библиотеке. Пусть тут полежат. В следующем на дне обнаружились аккуратно завернутые в бархатную ткань: женские золотые кольца, кулоны, ожерелья и небольшой мешочек с золотыми монетами. Внутри нашлись всего двадцать четыре короны. В общем, как и думал — денег немного, а драгоценности пускай тоже лежат. На черный день. Открыл третий — пустой, четвертый — тоже. Негусто.

Захватив с собой только кошель и документы, пошел обратно. Щель для ключа нашлась быстро. С этой стороны не было необходимости ее прятать. Вставив пластину, полюбовался на игру волшебного света, выдернул ключ (вот был бы прикол, если бы действительно забыл) и переступил порог.

В спальне ничего не поменялось. Ронда, кажется, немного пришла в себя и зорко следила, чтобы никто не вторгся. Нехитрое задание — никого не впускать — привело Ронду немного в чувство. Старушка уже не убивалась как вначале. Уже радует. Она хоть и старая, но по сути, одна из немногих кому я могу чуть-чуть довериться.

— Никто не пытался войти? — первым делом спросил у нее.

— Нет, — ответила Ронда.

— У меня к тебе еще одна небольшая просьба, — чуть погодя произнес я.

— Я слушаю, господин барон.

Вот так вот. Уже господин барон. Почему-то повышение статуса не очень радует. Раньше от Дирека Ласкона ощущалась поддержка, теперь придется самому выкручиваться.

— Прошу тебя, вынеси эти документы незаметно. Потом отдашь мне, — сказал и протянул найденные бумаги. В груди засела какая-то заноза и беспокоила. Может, зря перестраховываюсь, поддавшись приступу паранойи, только смерть старого барона как-то не ко времени. Надо по этому поводу еще с магом переговорить. Дотошное расследование проводить не буду, попросту не имею необходимых навыков, но попытаться подстраховаться сам бог велел.

— Все сделаю, как сказали. Не извольте беспокоиться, — Ронда вытерла влагу с глаз, взяла бумаги и спрятала в складки просторной длинной юбки. Прям фокус какой-то — раз и нету. — Вы идите, господин. Идите. Нечего вам с покойником сидеть.

Я выдохнул тяжко и послушался совета, мысленно благодаря свою бывшую сиделку. Оставаться, в самом деле, не горел желанием.

На следующий день, после того как урну с прахом старого барона замуровали в стене фамильного склепа, была назначена церемония вхождения в совершеннолетие Грава Ласкона. Как управляющий и ожидал, наследник, не раздумывая, согласился на проведение ритуала прибывшим жрецом-настоятелем бога Изнера и даже не поинтересовался, откуда жрец появился в замке. Да и куда бы он делся, когда за спиной маячит тень грозного Жорэса Маргрона?

Церемония состоялась в молитвенном зале замка, и прошла быстро и без осложнений. На алтарь Изнера поставили кувшин дорогого вина и положили свежий хлеб, а настоятелю сунули втихаря две короны. После взятой пробы с даров, священник во всеуслышание сообщил, что вино не прокисло вмиг, а хлеб не заплесневел, значит, Изнер дал согласие ввести Грава Ласкона во взрослую жизнь. Потом походил немного вокруг стоящего на коленях молодого барона, напевая под нос священные тексты, восславляя справедливость Изнера. Присутствующие люди громко повторили хвалебные слова и все. Новый барон стал взрослым человеком.

«Ненадолго», — спрятав ухмылку Корн посмотрел на капитана, находящегося в одном с ним ряду. В последние пару дней поведение Лазго вызывало опасение. Слишком много тот стал пить и управляющий опасался, что его мечта из-за вредного пристрастия сообщника может не осуществиться.

«Проболтается кому-нибудь или совершит глупость и тогда весь замысел развалится. Надо обязательно переговорить с ним и возможно начать действовать раньше, чем запланировано», — подумал Корн.

Народ потянулся на выход, перешептываясь и поздравляя барона. Глядя, как Ласкон улыбается и иногда кивает в ответ, что очень льстило простым людям, управляющего еще больше перекосило от злобы, однако сдержался, выдавил улыбку и, вложив в голос льстивые интонации, произнес:

— От всей души поздравляю вас, мой господин. Отныне вы не мальчик, но муж.

— Благодарю. Жаль, что дед не видит меня сейчас. Он был бы счастлив, — вежливо ответил Грав и устремил на собеседника изучающий взгляд.

— О да, конечно. Господин барон любил вас как никого другого, — Корн опустил глаза и отступил на шаг, пропуская младшего Ласкона. На миг ему показалось, что мальчишка все знает. «Но откуда? Не может быть. Нервы просто шалят», — успокоил сам себя Корн и покинул молитвенный зал.

Уже у себя в кабинете он окончательно пришел в норму и со злорадством представил, какое лицо будет у молодого барона, когда тот узнает, что стал предателем человеческой расы. Остается сожалеть, что обвинение будет выдвинуто не в Империи. Там наказание за связь с мутантами куда страшнее обычной смерти от клинка.

В дверь постучали.

— Войдите, — громко пригласил управляющий, думая, что заявился капитан.

К удивлению посетителем оказался Грав Ласкон собственной персоной. Раньше наследник никогда не изъявлял желания пообщаться. Корн полагал, что уже и не успеет.

Новоявленный барон с порога немного нахально потребовал:

— Мне нужны все бухгалтерские книги и вся переписка, связанная с торговыми делами нашего рода.

От неожиданности и наглости Корн едва не задохнулся. Кровь прилила к лицу, а кулаки невольно сжались.

— Вы мне не доверяете? — управляющий смог выдавить привычную фальшивую улыбку.

— Почему так решили? — Ласкон прошел дальше, ступая по толстому дорогому ковру, и уселся в кресло, закинув ногу на ногу. — Или вам есть, что скрывать? Неужели ведете двойную бухгалтерию? — делано удивился барон, и эта наигранность вывела управляющего из равновесия еще больше.

— Да как вы смеете! Вы подвергаете мою честность сомнению? Я не для того служил столько лет вашей семье, чтобы выслушивать глупые обвинения какого-то юнца, единственное достоинство которого — его происхождение! — выкрикнул Корн.

— Успокойтесь, — в голосе Ласкона появилось столько уверенности, и это оказалось так непривычно, что управляющий моментально послушался и замолчал. — Никто обвинений против вас не выдвигает. Я просто спросил. На всякий случай.

Корн с обиженным видом открыл дверцу тумбочки рабочего стола, одну за другой достал три толстых книги, и со стуком положил на столешницу. Из ящиков вытащил несколько пухлых папок с перепиской и водрузил сверху.

— Вот. Изучайте.

— В сейфе ничего нет? — поинтересовался молодой барон.

Скривившись, управляющий снял с шеи ключ на шнурке, встал и самолично открыл встроенный в стену сейф.

— Не понимаю. Что вы там хотите найти?

— Как что? — Ласкон, поднимаясь с насиженного места. — Я думал там еще какие-нибудь финансовые документы, а вы надо мной издеваетесь. Он же почти пуст.

Молодой барон полностью завладел инициативой, заставив Корна чувствовать себя полным идиотом и это ему очень не понравилось. «Неспроста все это. Похоже на то, что кто-то намекнул барону о грозящей опасности. Но пока только намекнул, будь иначе, то сейчас дружинники уже заламывали руки и тащили в допросную. Интересно кто же предатель?» — крутились мысли в голове.

Слава богам ни в книгах, ни в сейфе компрометирующих материалов не имелось. В последнем так вообще ничего кроме небольшого кошелька с серебром и нескольких писем личного характера он не держал. Однако сам приход мальчишки событие тревожное и нужно на него отреагировать незамедлительно. Придется действовать раньше намеченного срока. А жаль. Лучше совершить переворот через пару дней, сразу после прибытия из Каменного преданных людей, готовых подтвердить перед всем народом факт сговора сюзерена с мутантами. Но тут уж ничего не поделаешь. Придется рискнуть.

— Зурим, зайди! — громко позвал Ласкон механика. Этот разгильдяй в последнее время постоянно находился рядом с бароном, выполняя функции секретаря.

— Хватай литературу и пошли. Донесешь или помочь?

— Не надо, господин. Сам справлюсь, — ответил Зурим и быстро загрузил принесенную с собой кожаную сумку.

— Благодарю за сотрудничество, — коротко поклонился барон и покинул кабинет.

Когда нежданные посетители вышли, Корн вполголоса выругался, уселся обратно за стол и закрыл глаза, собираясь с мыслями.

Кто бы знал, чего мне стоил этот разговор с управляющим? Еще десяток минут такого напряжения и нервный тик был бы обеспечен. Не понимаю, почему дед держал его? Ведь по роже видно — ворует. Надо его менять на более лояльного. Доказательств его махинаций у меня нет, но они мне и не нужны. Хозяин я тут или не хозяин? Кого захочу того и уволю.

— Сегодня нам предстоит тяжелый вечер, — произнес я с намеком на то, что Зуриму придется нести двойную нагрузку. Зачитывать вслух финансовую документацию и по ходу учить меня разбирать местные каракули. Времени на нормальное, поступательное обучение нет. Так что приходится все делать на ходу.

— А может завтра? — спросил мой учитель, секретарь и механик в одном лице.

— Не понял, — ноги сами собой встали как вкопанные. — Напомни — как зовут паренька, который хочет пасти баранов?

— Чего сразу баранов-то! О вас же забочусь.

— Ну-ну, — я снова стронулся с места. Вот как на него обижаться?

Обычно около двери в мои покои находился кто-то из слуг. Так повелось еще со времени, когда настоящий внук Дирека Ласкона раскроил себе череп, передав травму мне по наследству. Выздоровев, я не спешил отменять дедов приказ, так как иметь под дверью расторопного слугу очень удобно. И охрана хоть какая-то опять же. Дружинников мало и отвлекать их от дежурства на стенах и у ворот попросту неразумно. И тут на тебе — никого. Совсем распоясались. Стоило старшему Ласкону навсегда поселиться в склепе, так думают можно и профилонить?

— Не знаешь, куда Бон подевался? — на всякий случай спросил у Зурима.

— Так откуда мне знать-то, Ваша Милость? Может до ветру приспичило? — предположил механик.

— Может и так, — согласился я, открывая дверь в свою комнату.

Следом за мной вошел Зурим, дверь за ним захлопнулась. Я хотел сказать, чтобы он положил сумку, но не успел. Непутевый механик полетел на пол, сверху на него навалился здоровенный мужик; правым коленом надавил на спину, одно рукой умудрился перехватить руки Зурима, а второй сдавил горло, только еле слышный хрип вырвался.

Обалдевший от происходящего несколько мгновений наблюдал за схваткой, но опомнился и потянул из ножен меч, который после похода старался всегда таскать на поясе, хотел поскорее к нему привыкнуть. Клинок не показался и на половину, как сзади у основании шеи почувствовал приставленное лезвие.

— Если разрезать столб жизни именно в этом месте, то ты не умрешь, а навсегда останешься калекой. Что ты выбираешь Ласкон? — послышался спокойный голос с легким акцентом.

— Между чем выбирать? Ты мне так и не сказал, — как можно спокойнее произнес, а сам еле удержал позыв мочевого пузыря. Что за жизнь? Едва в штаны не налил.

— Быструю смерть или медленную?

— Выбираю твою, — появилось желание прыгнуть вперед, выхватить меч и, размахивая им направо и налево орать. Вдруг кто услышит и придет на выручку. Глупо конечно. Но стоять так и ждать милости от непонятно кого, по-моему, еще глупее.

— Не нужно резких движений и не кричи, — острие оставило мою шею в покое, а мужик, придавивший Зурима слез с него и отошел в сторону. Только сейчас удалось разглядеть, кто меня навестил. Четверо мутантов и, судя по размалеванным темно-синей и зеленой краской лицам — рыси. Союзнички хреновы.

— Где мой слуга — Бон? И как вы здесь оказались? Залезать в чужой дом без позволения хозяина невежливо. Не находите? — с большим трудом удалось сдержаться и не сорваться на крик.

— В замок мы пробрались по приказу вождя Бореола. Он повелел нам охранять тебя. Тот, кого ты назвал Боном, под кроватью. Он жив, — поспешил заверить измененный, который минуту назад тыкал ножом. От такого признания меня невольно взяла оторопь. Запугали до смерти, а теперь заявляют, что охранники?

Я пригляделся к говорившему. Физиономию под слоем краски не разглядеть, но немолод. Высокий и немного сутулый. В отличие от остальной троицы — без доспехов, лишь в короткой куртке с нашитыми везде, где только можно лоскутками зеленой материи. Из оружия нож и длинная резная палка.

И что мне с ними делать?