Глава двенадцатая

Задача номер раз выполнена. Корниса удалось уговорить остаться, значит, информация о визите Бореола, за пределы баронства в ближайшее время не выйдет. Что касается лекций, то будем считать это бонусом. Хочется верить, что маг обладает достаточными знаниями и главное умением преподнести предмет так, чтобы я понял. Возможно, вся нужная литература сохранилась и наличествует в библиотеке замка, но читать и писать я пока так и не научился, точнее «не вспомнил». А надо, причем срочно. Зурим говорит, что я, тоесть настоящий Грав Ласкон, безграмотным все-таки не был. Надеюсь, с письменностью удастся освоиться также достаточно просто, как и с разговорной речью. Иначе вести торговые дела станет затруднительно.

— Ваша Милость! Ваша Милость! — девичий крик заставил меня обернуться. В мою сторону по улице изо всех сил бежала девчушка лет четырнадцати. Волосы растрепаны, из-под серого застиранного платья мелькают грязные босые ноги.

Во деревенские дают! Без обувки да по холодной земле. Я на всякий случай сжал рукоять меча. Хрен его знает от кого она так шустро убегает. Не дай Бог, опять твари напали. Второй раз можем и не отбиться.

— Ваша Милость, помогите ради всех Светлых Богов! Заступитесь! — девчонка бухнулась на колени и обняла за сапоги. Произошло все так неожиданно, что едва не навернулся, пытаясь отступить на шаг назад, подальше от такого эмоционального напора.

— Ты чего девка творишь? — пытаясь удержать равновесие, громко спросил ее. — Встань немедленно!

— Ы-ы, — послышалось в ответ рыдание.

На дороге появились другие действующие лица: худой, насупленный мужик с ремнем в левой руке, а за ним галдящая на разные голоса разнополая и разновозрастная делегация. Причем большинство нарядные.

— Что тут происходит? — поинтересовался я, когда все подошли поближе.

— Дык… Это… Ваш Милсть. Сваты к нам пришли, а Нира, дочка моя младшая, в бега подалась. Позор на мою голову, — выдал тираду мужик с ремнем.

— И кто невеста? — вырвался вопрос и показал рукой на ревущую в ногах пигалицу. — Она?

— Дык, Нира и есть, — кивнул мужик.

Вот те на.

— Встань, — грозно приказал я девчонке.

Та с неохотой, не прекращая пускать слезы и шмыгать курносым носом, медленно поднялась.

— Сколько тебе лет?

— Тринадцать весен, — тихо ответила та.

— Жених кто? — осведомился и посмотрел на вышедшего вперед высокого крестьянина лет на восемь-девять старше будущей жены и в два раз крупнее. То, что старше это может и хорошо, но ведь невеста ребенок совсем. У потенциального мужа кулачищи такие, что если двинет нерадивой женушке — на месте пришибет. Судя по физиономии парня, интеллект задел его только краем, следовательно, подобный исход вероятен. Это на Земле существует привычка разводиться чуть что, а тут женщинам приходится терпеть всю жизнь. Да и возраст у Ниры слишком мал. Подомнет под себя такой толстолобик пару раз и через девять месяцев появится первенец и так каждый год. Противозачаточных здесь нет. Разве что настой из травки какой-нибудь. Мне откровенно стало жаль девчонку.

— Сваты это конечно хорошо, но почему вы все не на строительстве? Никто из вас не отпрашивался, — пошел я в наступление.

— Так, как же это? Сватовство же… — стушевался отец невесты.

— А мне все равно. В общем, поступим так. Раз работать не хотите, то и не надо. Когда настанет время получения доли с продажи цемента и строительных материалов, наложу штраф на каждого, кто ленился или прогуливал. Локти кусать будете. Попомните мое слово, — пригрозил пальцем присутствующим и заметил, как в задних рядах началось шевеление. Зеваки потихоньку пытались слинять подальше от гнева господина. Хорошо, что хотя бы у некоторых присутствует инстинкт самосохранения.

Теперь разберемся непосредственно со свадьбой.

— Как твое имя, жених?

— Бурко, — промямлил молодой бугай.

— Скажи, Бурко… Зачем тебе Нира нужна? Посмотри на нее — одна кожа да кости, — девушка возмущенно фыркнула, но я сделал вид, что не услышал. — Разве в селе нет красавиц под стать тебе? — спросил и обратил внимание, как в глазах жениха вспыхнул огонек интереса. Значит, попал не в бровь, а в глаз. Видать парень и сам не горит желанием видеть своей женой эту пигалицу или ему нравится другая, но против батькиного слова пойти не может.

На улице воцарилась гробовая тишина. Все вытаращились и явно не понимали, к чему господин ведет? Бугай же вообще с каждой секундой терялся все больше и стал оглядываться, ища поддержки у родичей.

— Ваша Милость, не гневайтесь. Уважаемый Сурам и я давно договорились поженить своих детей, — высказался родитель Ниры.

— Кстати как звать тебя? — поинтересовался у мужика с ремнем, добавив в голос немного строгости и фамильярности. Пусть не забывает, что не с соседом говорит.

— Парном кличут. Охотник тутошний, — представился папаша девушки и добавил, — а Сурам овцевод. У него самое большая отара в округе, — сдал с потрохами Сурама Парн, за что удостоился от овцевода неприязненного взгляда. Но их отношения меня не интересуют. И без таких обмолвок нетрудно узнать, чем живет любой крестьянин.

— Понятно. Отцы и молодые идите за мной, остальных не держу, — и, не дожидаясь реакции окружающих, развернулся и пошел к домику, который выделили для меня деревенские, нисколько не сомневаясь, что названые крестьяне безропотно пойдут следом. И точно — услышал, как шедший позади Парн цыкнул на дочку недовольно, а потом до слуха донесся звук шагов. Бедняги, наверное, думают — за какие грехи Боги ниспослали такого господина? Ну, ничего. Еще молиться на меня будете.

В доме я расположился за грубо сколоченным, как и вся мебель в деревне, столом.

— Проходите. На лавки садитесь, — предложил своим фактическим подданным. — Разговоры разговаривать будем.

Деревенские расселись и приготовились слушать. Я молчал, разглядывал крестьян, а они сидели и нервничали. Первыми нарушить тишину не решались. Оно и правильно. Нечего поперед барона рты разевать. Мда. Надо же было такое подумать? Привыкаю к личине дворянина? Похоже на то.

— По глазам вижу, что ваши дети не хотят становиться мужем и женой. Так это? — обратился я к молодым.

— Да! — тут же ответила Нира с пылом, заставив поморщиться мужчин.

— Бурко, чего молчишь? — спросил у насупленного парня и тут же потребовал, пока его отец не вмешался. — Отвечай.

— Не хочу, — сказал и моментально схлопотал от папаши смачный подзатыльник.

— Да как ты смеешь перечить родительской воле! — не выдержал Сурам. — Наследства лишу, негодник.

— Погоди, погоди, уважаемый, — пришлось прервать назревающий скандал, который сам же и спровоцировал.

— Да как тут погодить? Да где это видано, чтобы дети супротив наказа шли? — не унимался овцевод, видать происходящие на его глазах перемены изрядно вывели патриархально настроенного мужика из равновесия.

— Не судите, да не судимы будете, — выдал я известную на родине фразу, заставив присутствующих проникнуться мудростью владетеля. Они, похоже, прониклись. Вон как вытаращились, впитывая простой смысл высказывания. Далеко пойду, однако. Надо почаще всякие умные и поучающие Земные поговорки и цитаты использовать. Глядишь, и нарекут — Грав Мудрый.

— Вот, многоуважаемые… Не хотят детки судьбу на двоих делить, — я развел руками.

— Мы живем по заветам предков и Светлых Богов, а ежели каждый будет своенравие показывать сызмальства, то ремнем таких обиходить требуется. Сразу и стерпится, и слюбится, — кожаный ремень в руках Парна угрожающе взметнулся вверх.

— Наказывать будешь в другом месте! — остановил я готового применить силу охотника. — Нира попросила заступничества, и она его получит. Или вы не согласны?

Красноречивое сопение мужиков показало — не согласны, но противиться воле баронской духу не хватает. Захотелось легкомысленно ухмыльнуться, но сдержался. Наоборот — нахмурился. Хороший владетель должен выглядеть серьезным, когда дело касается подданных.

— Вижу, возражений нет, а потому слушайте дальше, — и уже у парня спросил. — Бурко чего ты хочешь?

Тот замялся, но взял себя в руки и еле слышно произнес:

— Мир хочу посмотреть.

— Ну а наша красавица что ждет от жизни? — повернулся я к девушке.

— Графиней хочу стать, — Нира с вызовом обвела присутствующих взглядом. Вид ее при этом был настолько потешным, что удержаться от смеха мне не хватило сил, а у Парна не хватило выдержки. Наплевав на приличия, он попытался перетянуть дочку ремнем по спине, но дочка ловко увернулась и отскочила в сторону с криком. — Все равно графиней стану!

— Графиней?! Поди-ка сюда! Запорю! — заорал Парн, пытаясь дотянуться. Ремень со свистом рассек воздух. Мимо.

— Хватит! — давясь смехом, попросил охотника. — Сядьте обратно!

После окрика беготня прекратилась и все вернулись на места, поглядывая друг на друга. У одного взгляд многообещающий, у другой в глазах плескалось возмущение и непокорность.

— Последний вопрос. Какое приданное за Ниру даете?

— Договорились на четыре овцы, две козы, утварь хозяйскую и шкуру саблезуба — чуть подумав, признался Парн.

Негусто, но тут надо учитывать, что Ниру выдают за наследника крупного, по местным нищим меркам, хозяйства. Можно дальше ничего не спрашивать. Итак все ясно. Овцевод увеличивает поголовье скота и ценность в виде шкуры, за которую, при удаче и наличии в пределах досягаемости скупщиков, можно получить десяток серебряных гербов. А охотник пристраивает ветреную дочь в дом, где она будет обеспечена всем необходимым.

— Мое решение таково, — я выдержал театральную паузу и еще раз рассмотрел жениха. Высокий, мускулистый, ладони-лопаты. Силу такого бугая не использовать грех. По виду умом вроде не блещет, но не факт. На мой дилетантский взгляд, чтобы в строю сражаться ум не требуется, главное в нужный момент копьем ткнуть или мечом махнуть. Тем более, в граничных с мутантами землях, люди с детства приучаются использовать колюще-режущие предметы не только против баранов. — Бурко поступает в дружину, и после обучения станет охранять караваны с нашими товарами. Денег заработает, пользу принесет, заодно и мир посмотрит. Такой красавец найдет себе жену по вкусу, потом глядишь, за службу удалую собственной землей одарю. Как такое предложение?

— Да оно-то конечно… Только вдруг убьют сына? — высказал опасение Сурам.

— Его и здесь могут убить. Забыли про темных тварей? — пришлось ему напомнить.

— Согласен я, — подал голос Бурко.

Я тут же поспешил закрепить достигнутый успех, пока не начался очередной конфликт поколений:

— Отлично. Завтра с утра найдешь десятника Фиша. Он скажет что делать. Понял?

— Да, господин барон. Как тут не понять, — заерзал на лавке теперь уже не крестьянин, а рекрут моей дружины и виновато покосился на отца. Сурам демонстративно не смотрел в его сторону.

Бедный парень. Сегодня ему придется выслушать самую длинную нотацию от родителей.

— Теперь Нира. Её забираю в замок. Отправляемся завтра. Так что пусть собирает вещи. Поработает пока на кухне или прислугой, а через пару лет посмотрим. Вдруг найдем ей графа? — я незаметно от всех подмигнул, чем вогнал девчонку в краску. — Есть вопросы? Нет вопросов. Свободны.

Несостоявшиеся сваты и жених с невестой поднялись и пошли к выходу. Только Парн задержался и тихо, чтобы никто не услышал, спросил:

— Ваша Милость, осмелюсь попросить, когда родится бастард вы уж не забижайте дочку с ребятенком.

У меня челюсть отвисла от такого поворота. Пипец. Он что подумал? Я положил глаз на Ниру?

Три воина бежали, изредка останавливались, прислушиваясь к звукам погони. То один, то другой измененный принюхивался в надежде вовремя вычленить среди многообразия лесных испарений запах разгоряченных бегом преследователей.

— Надо свернуть к медвежьему ручью. Поднимемся по руслу на север до оврага. Ручей заставит погоню разделиться. Если нас настигнут, то с меньшими силами справиться будет легче, — на бегу предложил Марул.

— Даже разделив отряд, их все равно останется много. Задавят числом и не заметят, — высказался Заир и предположил — Может это вторжение? Тогда надо двигаться коротким путем, чтобы быстрее достичь главного поселка.

— Нет. Это пока не война. Это ее преддверие. Они хотят сначала ослабить племя, уничтожив меня, — на мгновение Бореол замолк, перепрыгивая полусгнивший поваленный ствол, — не хочу доставлять им такого удовольствия. И ты, Заир, прав. Бежим коротким путем, время терять нельзя, — решился вождь Рысей.

— Нас наверняка будут ждать впереди, — высказал опасение Марул.

— Будут, — согласился с ним Бореол. — Но мы же Рыси. Нам ли бояться врагов?

Больше никто не произнес ни слова. Измененные берегли дыхание и силы.

Расстояние до спасительной цели сокращалось. Еще час такого сумасшедшего бега и можно считать себя спасенными. Вокруг главного поселения племени много патрулей и секретов. Воины помогут беглецам, и тогда посмотрим, чью сторону примут Боги.

Деревья незыблемыми стражами возвышались над головами. В некоторых местах даже день не сумел пробиться через многие ярусы, образованные ветвями исполинов. Густые кустарники закрывали обзор, но это не мешало ориентироваться. Острое обоняние и чувствительный слух помогали безошибочно определять расстояние до погони. Рысям, как истинным детям леса доступны многие умения, без которых в глубокой чаще обычному человеку не выжить. Но не только они были одарены повышенной выносливостью и чуткостью. Враги тоже были измененными и не менее стремительными. И они, пользуясь количественным превосходством, постепенно нагоняли свои жертвы. Громкое сопение и шелест сухих листьев под ногами самых резвых уже были слышны отчетливо.

— Обходят с флангов, — выдохнул Клык.

Бореол молча кивнул. Берег дыхание. Оставалось совсем немного до той черты, где есть возможность получить помощь. Вот пробежали мимо огромного каменного дерева или как его еще называют имперцы — секва, с меткой в виде двух триграмм. Знаки дерева и земли. Когда они вместе, то читаются как девиз рысей — «Лес наша крепость».

— Не уйдем, — снова подал голос Марул. — Бегите, я их задержу.

— Нет. Мы успеем, — сквозь зубы просипел Бореол. Такой длительный забег вымотает любого. Даже измененного.

— Бегите, — воин остановился и развернулся на встречу противнику.

Вождь притормозил, но Заир подхватил его под руку и потащил вперед. Бореол высвободился, скрипнул зубами и прибавил ходу. В груди нарастала злость.

«Они пожалеют об этом», — мысленно пообещал Бореол.

Марул Клык отдыхал совсем недолго. Он сделал дыхательное упражнение, успокаиваясь, а затем скользнул вправо — немного в сторону от тропы, чтобы иметь возможность неожиданно напасть на тех, кто идет непосредственно по следам. Теперь они жертва, а он охотник.

Первые враги попали в поле зрение уже через четыре десятка шагов. Пятеро воинов племени Змеи целеустремленно перебирали ногами. Раскрашенные зеленой краской лица сосредоточены, но тяжело вздымающиеся грудные клетки выдавали усталость. Не сбавляя набранного темпа, Марул на бегу размахнулся и метнул дротик.

Ши-и-ших — рассекая воздух, полетела смерть в первого преследователя. Удар оказался настолько мощным, что лезвие пробило доспехи и вместе с древком застряло глубоко в теле. Инерция брошенного дротика преодолела инерцию бегущего и отбросила на пару шагов назад.

Мертвец еще не успел, как следует примять ни в чем не повинные ветви кустарника, а Клык с рыком оказался рядом с остановившимися воинами вражеского племени. Марул крепче сжал рукояти. В одной руке боевой топорик, такой удобно метать и использовать в тесной свалке, в другой отличного качества стальной нож, добытый в бою с людьми еще отцом.

Клинок вспорол воздух, и острая кромка ножа вскрыла кожу ближайшего Змея от подбородка до лба, попутно лишив того глаза. Враг почти мгновенно потерял сознание, но добивать его, не было времени. Даже если повезет, и он выживет, то шрам и слепота всегда будут напоминать ему о Маруле Клыке. Немного отставая, от вкусившего кровь ножа, в незащищенный доспехами низ живота второго воина, устремился топорик. В последний момент соперник пытался прикрыть уязвимое место рукой, но ничего не получилось. Сильный удар смял неумелый блок, и лезвие все равно напилось вражеской крови. Раненный заверезжал от страха и боли, и отшатнулся, мешая остальным дотянуться до непонятно откуда возникшего воина рысей.

Марул не мудрствуя, ударил ногой раненного в грудь и сразу совершил длинный прыжок вперед. Он смерчем закрутился среди противников, нанося, казалось беспорядочные удары, но так только казалось. Клык исполнял танец воина, его сознание словно отключилось, только инстинкт руководил им сейчас. Рычание, которому позавидовала бы настоящая рысь и хрипы умирающих разносились далеко по лесу.

Все закончилось, и Марул осмотрел поле битвы налитыми кровью глазами. У его ног лежали четыре неподвижных тела, а единственный живой весь залитый кровью отползал поскуливая. Добивать его не было нужды. Существовала вероятность, что кто-нибудь останется с раненным. Это значит — преследователей станет еще на одного меньше.

Подобрав вражеский лук со стрелами, своего у него не было, предпочитал метать дротики и топоры и, выдернув из мертвеца свой дротик больше не задерживаясь, поспешил в глубь леса, надеясь успеть найти укрытие для засады. Наверняка звуки боя не оставят без внимания и пришлют разведчиков проверить с кем столкнулась пятерка змей с одиночным воином или со всей преследуемой тройкой рысей.

Лишь попытавшись залезть на дерево, Марул обратил внимание на глубокую рану в предплечье. В какой момент ее получил, он совершенно не помнил, но как только увидел, она сразу дала о себе знать резкой болью.

Чужая стрела пролетела в считанных сантиметрах от лица и воткнулась в дерево. От удара мелкие щепки разлетелись в разные стороны. Клык понял, что опоздал с засадой. Противник сблизился с ним раньше, чем он рассчитывал. От второго выстрела удалось увернуться чудом. Марул в последний момент заметил лучника и выгнулся дугой с поистине кошачьей грацией, убирая торс с траектории полета стрелы.

Натянув тетиву отобранного лука, выстрелил в ответ. Не попал, но заставил врага исчезнуть из поля зрения. Теперь убегать точно не имело смысла. Догонят. Уставший и ослабевший от потери крови он не сможет оказать достойного сопротивления. Смерть улыбнулась ему и лучше встретить ее достойно — здесь и сейчас, забрав с собой хотя бы еще одну гадину. Марул оскалился, принимая вызов. И снова натянул тетиву. Шорох — выстрел. Попал или нет неважно. Главное — время идет и чем дольше он продержится, тем больше шансов у вождя и Заира оказаться в безопасности.

Послышался свист. Откуда-то из-за деревьев донесся ответ.

— Змейки перешептываются, — вслух произнес Клык и крикнул, — Чего вы ждете подлые Змеи? Идите ко мне, я пошепчу вместе с вами!

Слух уловил скрип туго сгибаемого лука. Не дожидаясь острого подарка, Марул отпрыгнул в сторону, сбивая лучнику прицел, и тут же, не обращая внимания на боль, ушел дальше перекатом через плечо. Над головой прошелестела очередная стрела, а там где он только что находился, вибрировала еще одна.

Клык вскочил, и отбросив ненужный лук виляя побежал в сторону стрелявшего. Он понимал, что так долго продолжаться не может, но очень хотел достать как можно большее количество врагов. И ему повезло. Дротик попал точно в зазор между защитных дощечек доспеха. И на этом везение закончилось. Сразу две стрелы воткнулись в него: одна в бедро, другая под правую лопатку. Воин Рысей чувствовал, как они втыкаются, но набранный темп не потерял. Недалеко от убитого лучника обнаружились еще два противника, до поры укрывавшихся за молодыми деревьями. Марул оскалился и бросился в свое последнее сражение.

Он столкнулся с ближайшим. Враг ткнул копьем, и наконечник прочертил кровавую полосу на руке. Второго удара Клык не допустил. Несмотря на мешающие движению оперенные древки, сблизился и воткнул свой нож врагу прямо в сердце. И сразу получил болезненный удар в спину. Марул развернулся. Его зашатало. Сквозь непонятно откуда возникшую пелену посмотрел на сволочь, посмевшую подкрасться сзади. Наверное, в его взгляде было столько ненависти, что вражеский воин инстинктивно отшатнулся и поднял над головой усеянную шипами дубину для повторного удара. Клык не стал дожидаться, когда потеряет остатки сил, прыгнул и сбил обидчика на землю. Оружия при нем никакого не было. Все использовал в бою или выронил после удара по спине. Он не помнил. Только зачем ему оружие, когда есть клыки. Ими впился в горло, сжимая челюсти сильнее и сильнее.

Превратившийся в добычу воин, хрипел и пытался ударами скинуть с себя сумасшедшего, но ничего не получалось. Даже пришедшие на помощь соплеменники не смогли ничем помочь. Змеи начали бить умирающего Клыка топорами и копьями. В последние мгновения своей жизни, исполнивший долг Марул подумал: «Отец! Я умираю захлебываясь чужой кровью, а не своей. Встречай».