ГЛАВА 6

Управляйте своими историями

Как оставаться в диалоге, когда вы злитесь, напуганы или обижены

Суть не в том, как вы играете в игру, а в том, как она играет вами.

Автор неизвестен

В этой главе мы расскажем, как обрести контроль над трудным диалогом, лучше управляя своими эмоциями. Научитесь контролировать свои чувства, и у вас будет больше шансов успешно применить навыки, которые мы обсуждали в предыдущих главах.

Чуть позже жена интересуется, чем вы расстроены, и вы объясняете ей:

— Да снова твоя мама. Я сидел, наслаждался отдыхом, а она на меня так посмотрела, словно я совершил преступление. Честно говоря, мне бы очень хотелось, чтобы она прекратила эти свои штучки. В свой единственный выходной я хочу расслабиться, а она приходит и выводит меня из себя.

— Она выводит тебя из себя или ты действуешь ей на нервы? — спрашивает жена.

Очень интересный вопрос!

Одно можно сказать наверняка: кто бы кого ни провоцировал и ни бесил, некоторые люди склонны реагировать на раздражители сильнее, чем другие. Почему, спросите вы? Например, почему один выслушивает критику спокойно, а другой бьется в истерике только от того, что ему сказали, что у него подбородок испачкан соусом? А почему вы сами иногда проглатываете довольно обидное замечание, и глазом не моргнув, а в других случаях вас приводит в ярость какой-нибудь пустяк, например чей-то якобы косой взгляд?

Утверждение первое. Эмоции не опускаются на вас снаружи, словно туман. Они не создаются окружающими. Возможно, вам не понравится эта мысль, но не другие люди выводят вас из себя. Вы сами выходите из себя. Вы сами заставляете себя бояться, раздражаться, обижаться. Вы и только вы создаете свои эмоции.

Утверждение второе. После того как у вас возникла негативная эмоция, вам остается только два варианта: воздействовать на нее или позволить ей воздействовать на вас. Иными словами, когда дело доходит до сильных эмоций, вы либо находите способ управлять ими, либо становитесь их заложником. И вот как это происходит.

Мария и ее коллега по имени Луиc обсудили с руководителем окончательный вариант предложений по проекту. Предполагалось, что на этой встрече они с Луисом совместно представят руководству свои идеи. Но стоило Марии сделать небольшую паузу, чтобы перевести дух, как Луис продолжил презентацию и рассказал обо всем, что они придумали вместе, не дав своей коллеге вставить ни слова. И когда босс повернулся к Марии, чтобы выслушать ее рассказ, девушке уже совершенно нечего было добавить.

Надо сказать, во время работы над проектом Мария все время чувствовала себя униженной и раздраженной. Луис постоянно обсуждал с начальником их совместные предложения у нее за спиной, а теперь еще и присвоил их общую презентацию. На основании всего этого Мария сделала вывод, что Луис изо всех сил старается преуменьшить ее вклад в общее дело. А все потому, должно быть, что она единственная женщина в команде.

Мария по горло сыта этим «мужским клубом». И как же она себя ведет? Ей не хочется прослыть болезненно обидчивой, поэтому в большинстве случаев она вообще ничего не говорит, а просто выполняет свою работу. Но время от времени ей все же удается самоутвердиться — например, иногда она позволяет себе саркастические замечания в адрес коллег по поводу их отношения к ней.

«Конечно же, я могу распечатать для тебя этот файл. Может, пока он будет печататься, приготовить тебе кофе или сгонять в буфет за печеньем?» — брюзжит она, закатывая глаза и выходя из комнаты.

У Луис же резкость и сарказм Марии вызывают только недоумение. Он не понимает, чем она недовольна, но начинает испытывать к ней неприязнь из-за враждебной реакции на большинство его поступков и слов. В итоге, когда этим двоим приходится работать в паре, в воздухе витает такое напряжение, как будто сейчас ударит молния.

В этом и заключается проблема. Мария считает свои эмоции единственно верной реакцией на сложившуюся ситуацию. А поскольку для нее и ее эмоции, и реакция абсолютно истинны и верны, она не делает ни малейших усилий, чтобы изменить их или хотя бы просто поставить под сомнение свою правоту. Кроме того, по ее мнению, вызывает все эти негативные эмоции Луис. В итоге ее действиями (хранить молчание, время от времени прибегая к саркастическим и грубым комментариям) управляют именно эти эмоции. Девушка не управляет своими эмоциями, поэтому они управляют ею, руководя ее поведением и все больше ухудшая отношения с коллегой. Люди, хуже всего владеющие искусством диалога, становятся заложниками своих эмоций, даже не осознавая этого.

Те, кто справляется с диалогами довольно хорошо, понимают, что отсутствие контроля над эмоциями лишь усугубляет положение дел. Поэтому они пробуют другую тактику: притворяются, подавляя свою первоначальную реакцию, а затем делают все возможное, чтобы вернуться к диалогу. По крайней мере, они хоть что-то предпринимают.

К сожалению, как только дело доходит до самого острого момента трудного диалога, скрытые эмоции обычно прорываются наружу, проявляясь в стискивании зубов, закатывании глаз, в обидных, саркастических замечаниях. И диалог от этого страдает. Если же их эмоцией является парализующий страх, то он заставляет этих людей скрывать свою истинную точку зрения. Их информация так и не попадает в фонд общего смысла. В любом случае их эмоции в какой-то момент вырываются на волю из клетки, в которую их насильно затолкали, и находят лазейки, чтобы испортить разговор. Это всегда выглядит очень некрасиво и в конечном счете «убивает» диалог.

Лучшие из лучших, истинные мастера ведения диалога, ведут себя совершенно по-другому. Они не становятся заложниками своих эмоций, не пытаются скрывать или сдерживать их. Они на них воздействуют. Таким образом, если негативные эмоции возникают, эти люди влияют на них и часто изменяют, переосмысливая их. В итоге они сами выбирают свои эмоции, а значит, и поведение, позволяющее добиваться значительно лучших результатов.

Конечно же, об этом проще сказать, чем сделать. Переосмыслить самих себя, возвращая себя из опасного эмоционального состояния в состояние контроля над ситуацией, непросто. Но это можно сделать. И это нужно делать.

С чего следует начать Марии? Чтобы научиться переосмысливать свои эмоции для обретения контроля над ними, давайте обсудим, откуда они возникают. Рассмотрим модель, которая поможет нам сначала изучить свои эмоции, а затем и установить контроль над ними. Для этого вернемся к нашей героине.

Мария обижена и расстроена, но при этом она опасается, что, сказав что-нибудь Луис, будет выглядеть в глазах коллег чересчур эмоциональной. Поэтому она попеременно выбирает одну из двух тактик: то держит свои чувства при себе (избегание), то прибегает к сарказму (маскировка).

Как показано на рисунке 6.1, поступки и действия Марии обусловлены ее чувствами. Сначала она чувствует, а затем действует. Все довольно просто, однако напрашивается вопрос: что является причиной эмоций Марии?

Может быть, это поведение Луиса? Он заставил Марию чувствовать боль и обиду? Мария слышала и видела, как Луис что-то говорит или делает, затем она испытала определенные эмоции, которые проявились в ее действиях — в использовании тактик маскировки и избегания.

И вот важный вопрос: что произошло в промежутке между действиями Луиса и возникновением у Марии негативных эмоций? Существует ли промежуточный этап, на котором поступки других людей формируют наши эмоции? Если такого этапа нет, то наши чувства действительно определяются другими людьми и внешними обстоятельствами.

Что же представляет собой этот промежуточный этап? Оказывается, сразу после того, как мы увидели и услышали, что сделал другой человек, и непосредственно перед тем, как испытать связанные с этим эмоции, мы рассказываем себе историю. Мы вкладываем в действия, которые наблюдали, собственный смысл. Мы строим предположения относительно того, какой мотив руководил поведением человека. Почему он так поступил? А еще мы привносим в историю свое суждение, позитивную или негативную оценку. И затем наше тело отвечает на наши мысли и истории эмоциями.

Графически этот процесс изображен на рисунке 6.2. Мы назвали эту модель «Путь к действию», потому что она объясняет, каким образом эмоции, мысли и переживания ведут нас к действиям.

Вы видите, что мы включили в эту модель этап «Рассказываю историю». Вначале мы видим или слышим что-то, затем рассказываем историю и только потом испытываем то или иное чувство. Этот этап несколько усложняет нашу модель, но зато вселяет надежду. Поскольку историю рассказываем только мы сами, значит, мы можем вернуть себе контроль над собственными эмоциями, рассказывая другую историю.

Теперь для нашего рычага появилась точка опоры. Если мы найдем способ контролировать свои собственные истории, переосмысливая или рассказывая их иначе, то сможем лучше управлять своими эмоциями и вести трудные диалоги.

Например, Мария задает себе вопрос почему: «Почему Луис провел презентацию сам? Наверное, он думает, что я не способна донести важную информацию. Он считает, что люди не будут слушать меня потому, что я женщина».

Истории также помогают нам ответить на вопрос как: «Как я должна это расценивать? Это хорошо или плохо? Луис считает меня некомпетентной, и это, без сомнения, плохо».

И наконец, в истории часто содержится ответ на вопрос что: «Что я должна со всем этим делать? Если я стану возражать, Луис и другие коллеги решат, что я болезненно обидчивая истеричка и скандалистка. Так что, судя по всему, лучше держать язык за зубами».

Разумеется, как только мы начинаем придумывать истории, вкладывая в них собственный смысл, очень быстро рождаются бурные эмоции. В конце концов, наши чувства непосредственно связаны с оценками: правильно — неправильно, хорошо — плохо, великодушно — эгоистично, справедливо — несправедливо и тому подобными. Марию ее оценочные суждения привели к злости и разочарованию, что в свою очередь побудило девушку к конкретным действиям — переходам от обиженного молчания к саркастическим замечаниям и обратно (рис. 6.3).

Вы рассказываете себе истории, даже не осознавая этого. Когда на семинарах и тренингах мы говорим людям, что их эмоциями управляют истории, а не действия окружающих, в зале обязательно поднимается чья-то рука и человек говорит: «Позвольте! Я, например, никогда не замечал за собой ничего подобного. Скажем, когда вон тот мужчина посмеялся надо мной во время моего выступления, я просто почувствовал злость. Сначала на меня нахлынули эмоции, а мысли пришли только потом».

Дело в том, что мы рассказываем себе истории невероятно быстро. Когда мы считаем, что наша безопасность под угрозой, мы делаем это моментально, даже не осознавая этого. Не верите? Тогда спросите себя, всегда ли вы сердитесь, когда над вами кто-то смеется? Если вы иногда сердитесь, а иногда нет, значит, ваша реакция не безусловна. Следовательно, между моментом, когда кто-то засмеялся, и моментом возникновения ваших чувств произошло что-то еще. А именно то, что вы успели рассказать себе историю. Возможно, вы этого не осознаете и не помните, но вы это делаете.

Любой набор фактов может быть использован для рассказа бесконечного числа историй. Истории — это только истории и больше ничего. Для происходящего можно придумать тысячи разных объяснений. Например, Мария вполне могла бы решить, что Луис просто не понимает, насколько важен для нее их совместный проект. Или сделать вывод, что коллега чувствует себя не слишком уверенно, потому и воспользовался на презентации случаем показать начальству, какой он ценный сотрудник. А может, в прошлом у него были серьезные проблемы из-за того, что он лично не проконтролировал какой-то проект до мелочей. Любая из этих историй вполне соответствовала бы имеющимся в распоряжении Марии фактам и при этом вызвала бы у нее совершенно разные эмоции.

Если мы будем контролировать свои истории, они перестанут контролировать нас. Мастера общения способны влиять на свои эмоции в ходе трудных диалогов. Они понимают, что хотя изначально мы управляем своими историями (ведь это мы придумываем их по собственной воле), будучи рассказанными, истории управляют нами. Сначала нашими чувствами, а затем и действиями. И в итоге они управляют результатами трудных диалогов.

Но так быть не должно. Нам вполне по силам рассказать другую историю и разорвать порочный круг. Фактически мы не сможем выйти из него до тех пор, пока не будем рассказывать другие истории.

Если вы действительно хотите улучшить результаты трудных диалогов, измените истории, которые рассказываете себе, — даже тогда, когда находитесь в самом разгаре спора.

• Действую. Обратите внимание на свое поведение. Спросите себя, прибегаете ли вы к какой-либо форме молчания или насилия?
• Чувствую. Осознайте, что вы чувствуете. Какие эмоции побуждают вас так действовать?
• Рассказываю историю. Проанализируйте свои истории. Какая история вызвала эти эмоции?
• Вижу и слышу. Вернитесь к фактам. Какие факты свидетельствуют в пользу того, что вам и дальше следует рассказывать эту историю?

Шаг за шагом возвращаясь к началу своего Пути к действию, вы получаете возможность обдумать, поставить под сомнение и при необходимости изменить любые из этапов этого пути.

На самом деле вы не должны все время останавливаться для обдумывания и проверки своих действий. Хороший повод для такой остановки возникает тогда, когда вы, следя за сигналами (как мы советовали в ), замечаете, что начали скатываться к молчанию или насилию.

Однако просто следить за сигналами недостаточно. Нужно еще уметь честно оценивать то, что вы делаете. Если вы будете рассказывать себе историю о том, что ваше агрессивное поведение представляет собой «необходимую тактику» в диалоге, то у вас не будет потребности пересматривать свои действия. Если вы сразу скажете, что «он первый начал», или придумаете другое оправдание своему поведению, у вас также не будет желания что-либо менять. Вместо того чтобы остановиться и обдумать свои действия, вы будете расходовать время на их оправдание — в своих глазах и глазах других людей.

Когда негативная история побуждает вас к молчанию или насилию, остановитесь и подумайте, как ваши действия могут восприниматься со стороны. Например, если бы это показали по центральному телеканалу, как бы вы выглядели? Что другие сказали бы о вашем поведении?

Мастера ведения трудных диалогов не только замечают, что начали склоняться к молчанию или насилию, но и признают этот факт. Но после этого они не погрязают в самоанализе и сомнениях, а принимают корректирующие меры. Едва осознав, что их действия разрушают диалог, они возвращаются к началу своего Пути к действию.

На самом деле идентифицировать свои эмоции значительно сложнее, чем думают многие. Большинство людей можно назвать эмоционально неграмотными. Например, когда их просят описать, что они в данный момент чувствуют, они используют такие слова, как «плохо», «сержусь», «напуган» и тому подобные. Что ж, этого было бы вполне достаточно, если бы эти описания соответствовали действительности, однако очень часто бывает не так. Человек говорит, что сердится, а на самом деле испытывает смущение вместе с удивлением. Или он утверждает, что несчастен, хотя в действительности оскорблен. Или предполагает, что расстроен, а чувствует себя униженным и обманутым.

Поскольку наша жизнь — это не тесты по проверке словарного запаса, вы, возможно, недоумеваете: а есть ли разница, какие слова использовать для описания эмоций? Однако слова имеют огромное значение. Ясное понимание своих истинных чувств поможет вам намного точнее определить, что с вами происходит и почему. Например, если человек понимает, что испытывает не только злость, но еще и неловкость и удивление, у него гораздо больше шансов честно оценить историю, которую он себе рассказывает.

А как обстоят дела у вас? В бурном эмоциональном состоянии делаете ли вы паузу, чтобы обдумать свои чувства? Если да, то понимаете ли вы всю гамму своих эмоций или ограничиваетесь упрощенными формулировками типа «я раздражен» или «я в ярости»? Говорите ли вы откровенно о своих чувствах с окружающими? Готовы ли вы обсуждать с близкими, что творится в вашей душе, и насколько точно подбираете при этом слова?

Понимать свои чувства чрезвычайно важно, и вам, возможно, понадобится расширить словарный запас для описания различных эмоциональных состояний.

Первый шаг к восстановлению контроля над эмоциями, заключается в том, чтобы поставить под сомнение иллюзию, будто чувство, испытываемое вами в данный момент, — это единственно правильная эмоция в данных обстоятельствах. Этот шаг может быть самым трудным, но он же является и самым важным. Ставя под сомнение свои эмоции, мы подготавливаем себя к тому, чтобы подвергнуть сомнению свои истории. Мы проверяем правильность комфортного умозаключения о том, что наши истории верны и правдивы. Мы намеренно ставим под сомнение точность наших эмоций (вполне реальных) и истории, находящейся за ними (одной из множества возможных интерпретаций события).

Например, каковы были факты в ситуации Марии? Она видела, что Луис сам провел всю презентацию. Она слышала, как в ее отсутствие босс договаривался с Луисом о встрече для обсуждения проекта. Эти факты и стали началом ее Пути к действию.

Не путайте истории с фактами. Иногда у вас не получается поставить под сомнение свои истории, потому что вы воспринимаете их как неоспоримые, непреложные факты. Создавая свои истории за мгновения, вы можете быть настолько увлечены ими, что начинаете считать свои истории фактами. Они ощущаются как факты. Вы путаете субъективные умозаключения с твердыми, достоверными данными. Например, пытаясь найти факты в истории, Мария может сказать: «Этот парень (Луис) сексист и женоненавистник! Спросите любого, кто видел, как он со мной обращается!» Но то, что «этот парень сексист и женоненавистник», вовсе не факт. Это история, придуманная Марией для того, чтобы наполнить смыслом имеющиеся у нее факты. А трактовать эти факты можно совершенно по-разному. Как мы уже говорили, коллеги, наблюдая за взаимоотношениями Марии и Луис, могут рассказать совсем другие и абсолютно разные истории.

Например, то, что Луис «сам провел 96 процентов презентации и ответил на все вопросы начальника, кроме одного», — это факт. Это конкретно, объективно и проверяемо. Любой человек, участвовавший в этой встрече, сделал бы это же наблюдение. А вот утверждение «Он мне не доверяет» — это вывод, умозаключение. В этих словах сформулировано то, что Мария думает, а не то, что сделал Луис. А умозаключения субъективны.

Распознайте историю по использованию «сильных» слов. Мы хотим дать вам еще один полезный совет. Чтобы не спутать историю с фактом, всегда обращайте внимание на сильные, эмоциональные, оценочные выражения. Например, описывая факты, вы можете сказать: «Она посмотрела на меня со злостью» или «Его комментарий был полон сарказма». Слова «со злостью» и «полон сарказма» — примеры «сильных» слов. Они выражают оценочные суждения и дают объяснения, вызывая сильные эмоции. Значит, это истории, а не факты. Обратите внимание, как сильно отличаются фразы «Она прищурилась и поджала губы» и «Она посмотрела на меня со злостью». В случае Марии, она предположила, что Луис контролирует и не уважает ее. Но если бы она сосредоточилась на конкретных элементах его поведения (на презентации он много говорил; он встречался с боссом один на один), то это объективное описание фактов оставило бы возможность для бесчисленного множества вариантов интерпретации. Например, вполне возможно, что Луис вел себя так потому, что был взволнован, обеспокоен или не уверен в себе.

Эти неточные истории постоянно создают для нас серьезные проблемы. Например, мы прибегаем к молчанию или насилию, а потом придумываем «идеально правдоподобное» оправдание, подтверждающее, что в сложившейся ситуации мы вели себя единственно возможным образом. «Конечно, я на него наорал. Но вы же видели, что он натворил? Да он просто заслужил такое обращение». «Послушай, не смотри на меня с осуждением. У меня просто не было другого выбора». Мы назвали такие в высшей степени творческие и своекорыстные измышления «Разумными» историями. Они «разумны», потому что позволяют нам чувствовать себя хорошо, действуя плохо. Больше того, они позволяют нам чувствовать себя хорошо, даже получая отвратительные результаты.

Когда мы хотим оправдать свое неэффективное поведение и показать, что мы не виноваты в получении плохих результатов, мы рассказываем истории трех типов. Узнав, что это за три «Разумные» истории и научившись противодействовать им, вы сможете обрести контроль над своей эмоциональной жизнью. В противном случае вы так и останетесь жертвой эмоций (к чему мы все предрасположены по своей природе) и эмоции будут руководить вами в решающие моменты, заставляя вести себя совсем не так, как следовало бы.

Справедливости ради надо отметить, что иногда люди в самом деле становятся жертвами — например, когда их грабят на улице. Но это печальный факт, а не история. В таком случае человек действительно стал жертвой грабителя.

Наши истории о гонениях и преследованиях не так однозначны и односторонни. Рассказывая историю Жертвы в ходе трудного диалога, вы намеренно игнорируете свою роль в существующей проблеме. История преподносится так, чтобы вам удалось ловко скрыть все, что вы сделали (или не сделали), внося, таким образом, свой вклад в проблему. Скажем, на прошлой неделе ваш начальник отстранил вас от участия в крупном проекте, чем очень вас обидел и расстроил. Теперь вы на каждом углу жалуетесь, как скверно себя из-за этого чувствуете. И конечно же, при этом «забываете» упомянуть, что вовремя не сообщили шефу о том, что ваша часть проекта будет завершена с большим опозданием, то есть, по сути, обманули его — из-за чего, собственно, и были отстранены. Об этом вы предпочитаете умолчать.

Чтобы подкрепить свою историю Жертвы, сделав ее еще более правдоподобной и впечатляющей, вы говорите только о своих благородных мотивах и побуждениях: «Я затягивал со сроками только потому, что старался подходить к делу нестандартно». Не забываете упомянуть и о том, что вас наказывают за ваши добродетели, а не за пороки: «Да он просто не ценит меня как работника, очень внимательно относящегося к деталям». (Последняя идея превращает вас из простой жертвы в настоящего мученика. Отличный бонус!)

Если в историях Жертвы преувеличивается собственная невинов­ность, то в историях Злодея раздувается степень вины или глупости других людей. Мы безоговорочно усматриваем в их действиях наихудшие мотивы либо грубую некомпетентность, игнорируя любые доб­рые или нейтральные намерения, которыми они могли руководствоваться. В данном случае весьма распространена тактика навешивания ярлыков. Например, вы говорите о коллеге: «Просто не могу поверить, что этот болван снова дал мне плохо подготовленные материалы». Наклеив этот удобный ярлык, мы имеем дело уже не со сложной человеческой личностью, а просто с дураком.

Истории Злодея не только помогают нам обвинять окружающих в получении плохих результатов, но и выдают своего рода мандат на то, чтобы поступать со «злодеями» так, как нам заблагорассудится. В конце концов, что плохого в том, чтобы оскорбить или обидеть болвана?! А вот если речь идет о живом, мыслящем, тонко чувствующем человеке, тут придется проявить большую осторожность и осмотрительность. Получив в итоге совсем не те результаты, к каким стремились, мы надолго «застреваем» в этом неэффективном поведении, потому что, подумать только, с каким болваном нам приходится иметь дело!

Следите за двойными стандартами. Начав обращать внимание на истории Жертвы и истории Злодея и оценивать их именно так, как они того заслуживают — как несправедливые, вредные карикатуры на реальность, — вы непременно увидите, какие ужасные двойные стандарты мы применяем, когда эмоции выходят из-под контроля. Если мы ошиблись сами, то превращаем себя в жертву, утверждая, что наши истинные намерения были абсолютно честными и чистыми. «Конечно, я снова сильно опаздывал на ужин и не успел сообщить об этом, но я просто не мог подвести команду!» Когда же кто-нибудь другой ранит наши чувства или доставляет нам неудобства, мы рассказываем истории Злодея, в которых приписываем другим людям ужасные мотивы или преувеличиваем их недостатки. «Какая же ты эгоистка! Ты ведь могла позвонить мне и предупредить, что задерживаешься».

Особенно легко быть беспомощным, наделяя других устойчивыми, не изменяемыми чертами. Например, убедив себя, что коллега — «псих, помешанный на контроле» (история Злодея), мы наотрез отказываемся обсуждать с ним проблему. В конце концов, ненормальные вообще не способны воспринимать критику, и мы просто не в силах изменить это (история Беспомощного).

Как видите, истории Беспомощного часто базируются на историях Злодея и, как правило, не оставляют нам ничего другого, кроме дурацкого выбора, так как можно либо быть честным и разрушить отношения с человеком, либо продолжать молча страдать.

«Разумные» истории соответствуют действительности. Иногда истории, которые мы рассказываем, весьма точно отражают реальность. Кто-то в самом деле пытается навредить нам, а мы при этом становимся жертвами, поскольку мало что можем сделать в данной ситуации. Такое случается, хотя и редко.

«Разумные» истории помогают избежать ответственности. Чаще всего наши умозаключения превращаются из логичных и правдивых доводов в «Разумные» истории, чтобы освободить нас от всякой ответственности, когда на самом деле мы хотя бы отчасти ответственны. Другой человек не является плохим и неправым, а мы не являемся хорошими и правыми. Истина, как известно, находится где-то посередине. Но, согласитесь, когда нам удается сделать других неправыми, а себя правым, на душе становится намного легче. Более того, демонизировав другого человека, мы при желании можем оскорблять и обижать его.

«Разумные» истории позволяют не признавать собственную подлость. Итак, вам уже ясно, что «Разумные» истории создают для нас проблемы. В связи с этим стоит задуматься: если эти истории действительно так вредны, зачем нам когда-либо их рассказывать?

Потребность придумывать «Разумные» истории часто возникает, когда мы совершаем подлость. Нравится вам это или нет, обычно мы придумываем эти истории после того, как делаем нечто такое, что — как мы чувствуем — необходимо оправдать.

Мы совершаем подлость, когда сознательно действуем вопреки своим представлениям о том, что принято считать правильным. После этого остается только признаться в собственной низости или попытаться ее оправдать. И если мы не признаем свои ошибки, то не­избежно пытаемся обелить себя. Вот тогда-то мы начинаем рассказывать «Разумные» истории.

Рассмотрим пример совершенной подлости. Вы ведете автомобиль в плотном потоке машин, проезжая мимо тех, которые пытаются перестроиться со своего ряда в ваш. Водитель, который едет параллельно вам в соседнем ряду, очень старается втиснуться перед вами. Вам в голову приходит мысль, что надо бы пропустить его. Это было бы правильно и вежливо; когда вам будет нужно, и вас кто-нибудь пропустит. Но вы этого не делаете. Напротив, вы жмете на газ, сокращая дистанцию с идущим впереди автомобилем. И что же происходит дальше? Вы начинаете думать: «Он не должен был так на меня давить. Идиот! Я сам довольно долго не мог сменить ряд, пусть и он помучается. Кроме того, у меня важное дело и я очень спешу» и далее в том же духе.

В этой истории вы выглядите невинной жертвой, а другой водитель противным, нахальным злодеем. Находясь под впечатлением от своей истории, вы весьма убедительно оправдываете себя за то, что не поступили так, как сами же считали правильным, и при этом полностью забываете о том, что если бы вас не пропустили, вы дали бы другому водителю крайне нелестную оценку.

Теперь рассмотрим пример трудного диалога. Представьте, что у вашего мужа есть одна раздражающая привычка. Ничего особенного, но вы чувствуете, что должны поговорить с ним об этом. Итак, вы чувствуете, но ничего не говорите. Вместо этого вы каждый раз просто фыркаете или закатываете глаза, надеясь, что супруг сам все поймет. К сожалению, он намеков не понимает и продолжает нервировать вас. Постепенно раздражение перерастает в негодование. Вам обидно, что супруг настолько бесчувствен. В конце концов, об этом не говорят — любой разумный человек сам понимает, что нормальные люди так себя не ведут! Вам что, обо всем ему говорить, все ему подсказывать?! И вот с этого момента вы все чаще отпускаете оскорбительные остроты по поводу в целом безобидной привычки мужа, пока наконец это не выливается в опасную конфронтацию.

Обратите внимание на порядок событий в двух приведенных выше примерах. Что случилось сначала — история или нарушение собственных принципов? Разве вы убедили себя в том, что другой водитель законченный эгоист, и только потом не пропустили его? Нет. Вы не считали его идиотом до тех пор, пока вам не понадобилось оправдать собственный эгоизм. Вы стали рассказывать «Разумную» историю только после того, как не сделали то, что, по собственному мнению, должны были сделать, будучи вежливым, цивилизованным участником дорожного движения. Раздражающая привычка супруга не превращалась в источник обиды и негодования до тех пор, пока вы сами не стали оскорблять мужа. Вас расстроило собственное недостойное поведение, а «Разумная» история лишь помогла оправдать грубость в ваших глазах.

Надо сказать, обычно мы предаем собственные принципы незаметно для себя, а придумывая истории, зачастую даже не замечаем своей подлости. Вот как это часто случается в повседневной жизни:

• Вы знаете, что должны кому-то помочь, но не делаете этого.
• Вы знаете, что вам нужно извиниться, но храните молчание.
• Вы понимаете, что должны задержаться в офисе, чтобы закончить работу, которую обещали сделать, но вместо этого отправляетесь домой.
• Вы соглашаетесь сделать что-то, зная, что должны ответить отказом, а потом надеетесь, что никто не проверит и не узнает, сдержали ли вы свое слово.
• Вы считаете, что обязаны поговорить с человеком о касающихся его проблемах, но не делаете этого.
• Вы делаете меньше, чем пообещали, и считаете, что следовало бы в этом признаться, но ничего не говорите, зная, что окружающие тоже будут держать язык за зубами.
• Вы знаете, что к конструктивной критике следует относиться с уважением и вниманием, но все равно всегда начинаете огрызаться и защищаться.
• Вы видите в предложении другого человека явные изъяны и понимаете, что должны об этом сказать, но не делаете этого.
• Вы понимаете, что не успеете выполнить задание в срок и должны сообщить об этом начальству, но молчите.
• Вы знаете, что коллега мог бы использовать в своей работе имеющуюся у вас информацию, но решаете ее скрыть.

Даже самая маленькая подлость заставляет нас сочинять «Разумные» истории. Не в силах признать свои ошибки, мы с невероятной горячностью рассказываем о чужих прегрешениях, собственной невиновности или беспомощности. «Разумные» истории пускаются в ход всегда, когда мы нуждаемся в самооправдании больше, чем в результате. Конечно, самооправдание — это не то, чего мы хотим на самом деле, однако ведем себя так, будто хотим именно этого.

Имея в виду эту печальную истину, давайте сфокусируемся на том, чего мы хотим на самом деле. Для этого познакомимся с последним, третьим, навыком, помогающим управлять своими историями.

Что превращает «Разумную» историю в полезную? Продолжение истории. Обратите внимание, что все «Разумные» истории обладают общей чертой — они не полны. В них опущена существенная информация о нас, о других людях и о возможных вариантах. Только добавив эти важные детали, вы сможете преобразовать «Разумные» истории в полезные.

Как же лучше всего дополнить историю недостающими деталями? Коротко говоря, это можно сделать, превратив жертв в участников событий, злодеев — в людей (а не в объекты для навешивания ярлыков), а беспомощных персонажей — в способных изменить ситуацию.

Превратитесь из жертвы в полноценного участника событий. Если вы заметили, что говорите о себе, как о жертве, спросите себя:

• Не пытаюсь ли я не замечать своей роли в создании данной проблемы?

Задав такой вопрос, вы будете готовы посмотреть в лицо фактам. Возможно (всего лишь возможно), вы тоже кое-что сделали для того, чтобы проблема возникла. Теперь вы уже не жертва, а действующее лицо, участник событий. Это вовсе не означает, что вы непременно имели злые намерения. Вероятно, ваш вклад в проблему объясняется всего лишь легкомысленной оплошностью. Тем не менее вы этот вклад сделали.

Например, вам постоянно приходится заканчивать особо трудные или срочные задания за одного коллегу. Поэтому вы вечно жалуетесь друзьям и родным на то, что вас эксплуатируют. Однако при этом никому не рассказываете, что когда шеф хвалит вас за готовность браться за самую сложную работу, вам это чрезвычайно нравится, и вы ни разу не пытались обсудить эту проблему с коллегой. Вы намекали ему, это правда, но дальше этого дело не пошло.

Чтобы рассказать продолжение истории, первым делом следует включить в нее эти важные факты, касающиеся вас самого. Задав себе вопросы о собственной роли в этой проблеме, вы сразу увидите, насколько избирательным было ваше восприятие ситуации. Вы поймете, насколько преуменьшили свои ошибки, одновременно преувеличив роль других людей.

Превратите других из злодеев в людей. Если вы пытаетесь навесить на кого-то ярлык или иным способом очернить других людей, остановитесь и спросите себя:

• Почему разумный, рациональный и порядочный человек мог так поступить?

Этот вопрос позволяет увидеть в других вместо злодеев людей. Поиск ответа на этот «гуманизирующий» вопрос смягчает наши эмоции. На смену осуждению приходит сопереживание, и в зависимости от того, как мы вели себя по отношению к другому, самооправдание заменяется ответственностью. Например, все тот же коллега, который так ловко умеет перекладывать на вас самую тяжелую работу, сообщает, что, увидев вчера, как вы бьетесь над другим важным заданием, закончил все сам. У вас тут же возникает подозрение. Неужели он хотел показать, что вы некомпетентны и не способны выполнять по-настоящему сложные задания? Да как он смеет еще и притворяться при этом, будто хотел помочь, в то время как его истинная цель — дискредитировать вас, а себя выставить в выгодном свете?! Такую историю вы себе рассказываете.

А что если предположить, что ваш коллега действительно разумный, рациональный и порядочный человек и у него не было никаких иных мотивов, кроме как протянуть вам руку помощи? Может, рановато его ругать и в чем-то обвинять? Разве таким образом вы не рискуете испортить отношения с ним? Может, вы рубите сплеча, обвиняя его во всех смертных грехах, а потом окажется, что вы были неправы?

Помните, что задумываться о том, почему разумный, рациональный и порядочный человек поступает определенным образом следует не для того, чтобы оправдать его поступки. Если он и впрямь виноват, у вас будет возможность обсудить и решить с ним эту проблему. «Гуманизирующий» вопрос помогает вам справиться со своими историями и эмоциями. Таков еще один способ «сначала работать над собой»: определить множество возможных причин поведения других людей.

Взрослея, мы набираемся опыта и учимся меньше беспокоиться из-за намерений других людей и больше думать о том, как их действия влияют на нас. Мы больше не играем в разоблачение чужих дурных намерений. Мы обдумываем альтернативные мотивы, благодаря чему не только смягчаются наши эмоции, но и — что так же важно — на достаточно продолжительное время ослабевает наша абсолютная уверенность в своей правоте, что позволяет вести диалог — единственный надежный способ выяснить их подлинные мотивы.

Превратитесь из беспомощного в способного. И наконец, если вы замечаете, что сетуете на собственную беспомощность, продолжите историю, вернувшись к истинному мотиву. Для этого остановитесь и спросите себя:

• Что я хочу на самом деле? Для себя? Для других? Для отно­шений?

А теперь откажитесь от дурацкого выбора, который сделал вас неспособным выбрать что-то иное, кроме молчания или насилия. Для этого задайте себе такой вопрос:

• Что мне следует сделать прямо сейчас, чтобы продвинуться к тому, что я хочу на самом деле?

Предположим, вы замечаете, что обижаетесь и оскорбляете коллегу за то, что он не стремится внести свою лепту в выполнение трудного задания. А он, кажется, немало удивлен вашей сильной и совершенно неожиданной негативной реакцией. Собственно, он смотрит на вас так, словно вы только что при всех сели в лужу. Разумеется, вы при этом сказали себе, что он намеренно избегает сложных задач и, несмотря на ваши прозрачные намеки, не меняет своего поведения.

«Я просто вынужден быть грубым, — говорите вы себе. — Мне это совсем не по душе, но если бы я на него не напал, у нас возникли бы большие проблемы». Вы отдалились от своей главной цели — справедливо поделить трудную и ответственную работу, сохранив при этом хорошие отношения с коллегой. В сущности, вы отказались от половины своих целей, сделав дурацкий выбор. «Лучше обидеть коллегу, чем самому оказаться в дураках».

Как вам следовало поступить в такой ситуации? Надо было открыто, честно и эффективно обсудить проблему, а не вести по человеку «прицельный огонь» оскорбительных комментариев, а затем еще и пытаться оправдать себя. Когда мы отказываемся быть беспомощными, нам просто приходится брать на себя ответственность и применять навыки ведения трудных диалогов, вместо того чтобы жаловаться на свои слабости.

• Не пытаюсь ли я не замечать своей роли в создании данной проблемы?

  «Узнав, что Луис встречается с начальником для обсуждения нашего проекта за моей спиной, я почувствовала, что должна спросить его, почему на встречу не пригласили меня. Я понимала, что, сделав это, начну диалог, который повысит эффективность и продуктивность нашего сотрудничества. Но я не сделала этого сразу, а по мере того как моя обида росла, я была все меньше заинтересована в том, чтобы поднимать этот болезненный для меня вопрос».

• Почему разумный, рациональный и порядочный человек мог поступить так, как Луис?

  «Луис действительно очень заботится о высоком качестве нашей работы. Может быть, он не знает, что я в той же степени, что и он, стремлюсь к успеху проекта?»

• Чего я хочу на самом деле?

  «Я хочу уважительных взаимоотношений с Луисом. И справедливого признания моих заслуг».

• Что мне следует сделать прямо сейчас, чтобы продвинуться к тому, чего я хочу на самом деле?

  «Договориться о встрече с Луисом и поговорить с ним о нашей совместной работе».

Рассказывая продолжение истории, мы освобождаемся от отравляющих последствий нездоровых эмоций. И самое замечательное, что, восстановив контроль над эмоциями и вернувшись к диалогу, мы становимся хозяевами своих эмоций, а не их рабами.

А что же Мария? Как поступила она? Она запланировала встречу с Луисом. Готовясь к встрече, девушка отказалась от негативных и неполных историй, признала свою роль в проблеме и вступила в диалог без каких-либо предубеждений. Она поверила, что Луис, возможно, вовсе не пытался выставить ее перед руководством в невыгодном свете или продемонстрировать ее некомпетентность. Встретившись с ним, Мария первым делом поделилась своими наблюдениями, стараясь избегать категоричности суждений. (Об этом мы поговорим в .) Она не только управляла своими историями, но и знала, как правильно об этом говорить. Вовлеченный в конструктивный диалог, Луис извинился перед коллегой за то, что не всегда приглашал ее на обсуждение проекта с руководством. Он сказал, что на этих встречах пытался разъяснить начальнику наиболее спорные моменты презентации, и признал, хоть и с некоторым опозданием, что не должен был выключать из этого процесса Марию. Луис также извинился за то, что перехватил инициативу во время общей презентации. Из разговора с ним Мария узнала, что когда он нервничает, то становится чрезмерно говорливым. Потом Луис предложил разделить ответственность за презентацию поровну, и таким образом вероятность того, что он снова оттеснит Марию, будет сведена к минимуму. Дискуссия закончилась тем, что коллеги поняли точки зрения друг друга. Луис пообещал впредь быть более внимательным к чувствам Марии.

После шестнадцати лет брака и восьми попыток уйти от мужа я наконец вырвалась на свободу. Мои телесные раны затянулись, но я все еще борюсь с последствиями психологического насилия, от которого страдала и я, и мои дети. Например, до сих пор, стоит эмоциям накалиться, я прибегаю к молчанию или сарказму. А мои дети (теперь уже взрослые), став в детстве свидетелями множества ссор и споров, в точности копируют действия, поступки и модели взаимного не­уважения, которые были приняты в нашей семье, и при этом ожидают, что я буду реагировать на это так же, как реагировала в прошлом. Но в последнее время я начала в самых разных ситуациях применять навыки ведения трудных диалогов и теперь не понаслышке знаю, что мне под силу управлять своими историями, которые так долго не давали мне вырваться из ловушки вредной модели поведения. А еще я могу уменьшить стресс и вернуть себе уверенность в ходе повседневных разговоров и принятия решений. Так, например, совсем недавно я использовала эти навыки для того, чтобы обеспечить безопасность в бщении с дочерью, которую из-за злоупотребления наркотиками лишили родительских прав.

Раньше, стоило ей вспылить и нагрубить, как обычно делал ее отец, я тут же замыкалась в молчании. Но мне очень хотелось помочь дочери возвратиться к нормальной жизни и со временем вернуть себе право хотя бы навещать детей. И я поставила перед собой цель — стать дочери другом и начать говорить с ней честно и прямо, но так, чтобы она не чувствовала угрозу своей безопасности. Последнее время я стараюсь добиться того, чтобы она без опасений делилась со мной своими историями. Для этого я внимательно наблюдаю за ее жестами и, как только вижу первые признаки раздражения, приостанавливаю диалог и напоминаю ей, что я на ее стороне.

А еще я использую Контрастирование — например, говорю: «Я знаю, что это очень трудно, и вовсе не хочу тебя расстраивать. Мне просто нужно убедиться, что мы обсудим эту проблему в мельчайших подробностях». А потом прошу разрешения исследовать болезненные для нее темы. Если она соглашается, мы продолжаем. Если нет, я извиняюсь за то, что расстроила ее, и прошу сообщить мне, когда она снова будет готова поговорить.

Я также обнаружила, что в общении следует избегать излишней прямолинейности и категоричности. Например, вместо того чтобы сказать: «Я тебя расстроила? А чем?», я теперь говорю: «Кажется, ты начинаешь расстраиваться. Я сделала что-то, что тебе не нравится?» И ответ дочери на этот вопрос, как правило, открывает двери к обсуждению истинной проблемы.

В прошлом первые пять минут после прихода дочери домой обычно были для меня мучительными. Я постоянно чувствовала, что мне приходится бороться со старыми привычками, то есть с желанием прибегнуть к молчанию или сарказму. И просто боялась открыть рот, поскольку мне казалось, что бы я ни сказала, это непременно выведет дочь из себя. Теперь я научилась управлять своими эмоциями и переосмысливать истории, которые рассказывала, убеждая себя в том, что мне никогда не удастся нормально поговорить с дочерью, что я не смогу обсуждать с ней действительно важные темы. Теперь я излагаю свои мысли убедительно и уверенно, потому что знаю: мои намерения исключительно благие и моя дочь хочет исправиться. В результате мы ведем с ней долгие разговоры, которые все чаще заканчиваются спокойно, без ругани и раздражения. Это потрясающий прогресс, и он вселяет в меня огромные надежды на будущее!

• Не прибегаю ли я к какой-либо форме молчания или насилия?

  Осознайте, что вы чувствуете. Научитесь точно определять свои эмоции. Спросите себя:

• Какие эмоции побуждают меня так действовать?

  Проанализируйте свои истории. Поставьте под сомнение свои умозаключения и постарайтесь найти другие возможные объяснения, альтернативные вашим историям.

• Какая история вызвала эти эмоции?

  Вернитесь к фактам. Откажитесь от абсолютной уверенности, начав отличать твердые факты от придуманных вами историй.

• Какие факты свидетельствуют в пользу моей истории?

  Научитесь распознавать «Разумные» истории, в числе которых есть истории Жертвы, истории Злодея и истории Беспомощного.

• Не пытаюсь ли я не замечать своей роли в создании данной проблемы?
• Почему разумный, рациональный и порядочный человек мог так поступить?
• Чего я хочу на самом деле?
• Что мне следует сделать прямо сейчас, чтобы продвинуться к тому, чего я хочу на самом деле?

Отправить