— Забурел, пострел… Ишь, гладкий какой стал! — радостно воскликнул Корейша. — Ох и тяжко тебе впотьмах ползать будет…

Пока гость переступал с ноги на ногу, соображая, что сказать юродивому, тот достал из-под одеяла засаленные листки бумаги.

— Отправляйся немедля на угол Остоженки и Первого Зачатьевского переулка, — деловито заговорил Корейша. — Там трактир Шустова. За ним увидишь мезонин с голубятней. В десяти шагах от мезонина, в глубине двора, — заросли сирени. В них отыщешь заброшенный колодец. Сотвори молитву и полезай в него…

Гость с изумлением уставился на Ивана Яковлевича.

— Будешь моей подземельной опорой, — пояснил юродивый. — Потому как веду я борьбу с черноглядным духом мрака. Завихрил он ручеек подземный под шустовским домом. Захотел провалить его в свое царство тьмы. А я ему: нанося выкуси!.. Исправлю ручеек, и дом останется на своем месте… Вот тебе заговор против черноглядного духа, вот тебе план подземелья. И не возвращайся, пока я сам тебя не призову…

Может быть, гипнотический дар юродивого подействовал. Бывший студент беспрекословно, словно в полузабытьи, взял у Корейши листки бумаги и отправился на Остоженку.