Глава 5
И ежели она тебе откажет,
Отпустишь ли ее ты, поклонясь?
У. Дж. Линтон. Робкое сердце
Сержант Кэмб разговаривал с кем-то по телефону, когда Вексфорд утром вошел в участок. Он прикрыл трубку рукой и сказал главному инспектору:
— Миссис Миссал звонит вам, сэр. Третий раз уже.
— Чего она хочет?
— Говорит, что ей необходимо с вами встретиться. Это очень срочно. — Кэмб казался растерянным. — Она спрашивает, не могли бы вы приехать к ней домой.
— Даже так? Скажите ей, что если она хочет поговорить со мной, то пусть приезжает сюда. — Он открыл дверь своего кабинета. — И да, сержант Кэмб, не могли бы вы сказать ей, что после девяти тридцати меня здесь не будет?
Когда старший инспектор открыл окна и устроил беспорядок на столе — как любил делать, — он высунулся из двери и попросил сделать чаю.
— Где Мартин?
— Все еще в «Оливе и голубке», сэр.
— Боже всемогущий! Он, что, решил, что у него выходные? Позвоните ему и скажите, чтобы шел домой.
Утро было чудесное. Июнь принес тепло, и из-за своего стола Вексфорд видел сады Бьюри-стрит и Мидленд-бэнк с цветочными ящиками на окнах, полными распустившихся тюльпанов. Весенние цветы отцветали, летние еще только выгоняли бутоны — кроме рододендронов. Как только вдалеке ударил первый колокол колледжа, сержант Кэмб принес чай и впустил миссис Миссал.
— Принесите еще чашечку, пожалуйста.
Нынешним утром ее волосы были уложены, и она была без очков. В блузке из органди и юбке в складку женщина выглядела неожиданно застенчивой, и Вексфорд решил, что она сбросила с себя агрессивную манеру вместе с эпатирующей рубашкой и брюками.
— Боюсь, я поступила очень глупо, старший инспектор, — доверительно начала Хелен.
Вексфорд взял чистый лист бумаги из ящика стола и начал деловито писать на нем. Он не мог придумать ничего толкового, и поскольку она со своего места не могла видеть, что он пишет, начал просто выводить: Миссал, Парсонс, Парсонс, Миссал.
— Понимаете, я не рассказала вам всей правды…
— Да? — сказал Вексфорд.
— То есть я не лгала. Я кое-чего недоговаривала.
— Да?
— Ну, дело в том, что на самом деле я ездила в кино не одна. Я ездила с другом. С мужчиной. — Она заговорщически улыбнулась. — Между нами ничего такого не было, но вы же знаете, какими упертыми бывают мужья.
— Конечно, — сказал Вексфорд. — Я сам такой.
— Ну, да… Когда я вернулась, я не нашла в сумочке своей новой помады и подумала, что потеряла ее в машине моего приятеля. О чай… Ужасно сладкий!
В дверь постучали, и вошел Барден.
— Миссис Миссал как раз рассказывает мне о своем посещении кинотеатра в среду вечером, — сказал Вексфорд, продолжая писать. К этому моменту он исписал уже половину листа.
— Фильм был хороший, миссис Миссал? А то мне пришлось уйти с половины. — Барден поискал третью чашку. — Что случилось с тем тайным агентом? Он женился на блондинке или на другой?
— На другой, — охотно ответила Хелен Миссал. — На скрипачке. Она зашифровала сообщение в музыкальном коде и, когда они вернулись в Лондон, сыграла его перед руководством МИ-5.
— Интересно, что они об этом подумали, — сказал Барден.
— Что же, не стану вас дольше задерживать, миссис Миссал…
— Да, мне надо бежать. У меня визит к парикмахеру.
— Если вы назовете мне имя своего приятеля, с которым вы ездили в кино…
Хелен перевела взгляд с Бардена на Вексфорда и обратно. Старший инспектор скатал лист бумаги и выбросил его в корзинку.
— Я не могу! То есть я не хочу, чтобы его втянули в это дело!
— Я должен подумать над этим, мадам. А вы тоже подумайте, пока вам будут делать укладку.
Барден открыл перед ней дверь, и она быстро, не оглядываясь, вышла.
— Я поговорил со своей соседкой, — сказал инспектор Вексфорду, — с миссис Джонс, которая живет в девятом доме по Табард-роуд. Ну, той, что рассказала нам о машинах, которые парковались на Табард-роуд днем во вторник. Ну, так я ее спросил, не припомнит ли она каких-то конкретных машин, и та сказала, что припоминает машину, ярко-красную, с тигром сзади. Номера она не видела. Она смотрела на них сбоку, а они были припаркованы впритык, нос к хвосту.
— И сколько она там простояла?
— Миссис Джонс не знает. Но говорит, что впервые заметила ее около трех, и она стояла там тогда, когда дети стали возвращаться из школы. Естественно, она не знает, все ли время там стояла эта машина.
— Пока миссис Миссал укладывает волосы, Майк, — сказал Вексфорд, — я намерен перемолвиться с Инге. Как там сказала миссис Миссал? Слава богу, что есть Инге?
На полу в гостиной стоял флакон политуры и лежала пара тряпок, а индийские коврики были разложены на мощеной дорожке за окнами. Инге Вольф, видимо, имела и другие обязанности, кроме присмотра за Присциллой и Димфной.
— Все, что знать, я вам сказать, — с трагическим видом сказала она. — Ну и что, если меня уволят? В любой случай на та неделя я возвращайся домой в Ганновер.
Может быть, так, подумал Вексфорд, а может, и нет. При нынешнем состоянии дел Инге Вольф на следующие несколько месяцев может застрять в Англии.
— В понедельник миссис Миссал оставайся дома весь день. Только для шопинга утром она выходи. Также во вторник иди на шопинг утром, потому что днем закрывание всех магазинов.
— А что она делала днем во вторник, мисс Вольф?
— А во вторник днем она выходи. Сначала мы имеем обед. В час дня. Я, миссис Миссал и дети. Ах, через неделю никаких детей больше! После обеда я вымываю посуду, она идет в спальную и ложится. Когда она спускайся, она говорит: «Инге, я еду на машине», берит ключ и идет в сад в гараж.
— В какое это было время, мисс Вольф?
— Три, половина второго… Я не знаю. — Она пожала плечами. — Затем она приходи, в пять, шесть.
— А что было в среду?
— А среда… У меня половина дня выходной. Очень хорошо. Димфна приходи домой на обед, уходи взад в школу. Я уходи. Миссис Миссал оставайся дома с Присциллой. А когда наставает вечер, уходи в семь, половину восьмого. Я не знаю. В этой дом все приход и уходи. Как игра.
Вексфорд показал ей снимок миссис Парсонс.
— Вы когда-нибудь видели эту женщину, мисс Вольф? Она когда-нибудь сюда приходила?
— Такие женщины в Кингсмаркхэм сотни. Все на один лицо, кроме богатых. Те, кто сюда приходи, не такой. — Она глумливо хохотнула. — Нет, это смешно. Я смеюсь это видать. Никто не приходи, как она.
Когда Вексфорд вернулся в участок, Хелен Миссал сидела в приемной, ее рыжие волосы были уложены причудливыми завитками на макушке.
— Вы подумали, миссис Миссал? — он впустил ее в кабинет.
— О вечере среды…
— Откровенно говоря, миссис Миссал, меня не очень интересует вечер среды. Поговорим о дне вторника…
— Но почему день вторника?
Вексфорд положил снимок на стол так, чтобы она могла его видеть. Затем на него он положил помаду. Маленький золоченый цилиндрик покатился по глянцевой поверхности и остановился.
— Миссис Парсонс была убита во вторник днем, — терпеливо сказал он, — а мы нашли вашу помаду в ярде от ее тела. Так что, вы сами понимаете, почему меня не слишком интересует вечер среды.
— Но вы же не думаете… О господи! Послушайте, старший инспектор, я была здесь днем во вторник! Я ходила в кино!
— Без вас этот кинотеатр перестал бы существовать, мадам, вы просто благодетельница… Жаль, что вы живете не в Помфрете. Там пришлось закрыть кинотеатр из-за недостатка зрителей.
Хелен глубоко вздохнула и выдохнула. Затем обвила ногами металлические ножки стула.
— Думаю, надо рассказать вам все, — сказала она. — То есть лучше мне рассказать вам правду. — Женщина говорила так, словно для нее это было последним рубежом обороны, а не моральным долгом.
— Возможно, так действительно будет лучше, мадам.
— Ну, понимаете, я сказала, что была в кино в среду, чтобы у меня было алиби. На самом деле, я уезжала гулять с другом. — Она подкупающе улыбнулась. — Чье имя останется неизвестным.
— Пока неизвестным, — непоколебимо ответил Вексфорд.
— Я собиралась в кино в среду вечером, но я же не могла сказать об этом мужу? Потому я сказала, что иду в кино. На самом деле мы просто покатались на машине по полям. Но я должна же была посмотреть этот фильм? Потому что мой муж всегда… то есть он наверняка стал бы меня расспрашивать о нем. Потому я пошла посмотреть фильм днем во вторник.
— Вы поехали в своей машине, миссис Миссал? Вы ведь живете всего в ста ярдах от кинотеатра.
— Видимо, вы успели поговорить с этой мелкой дрянью Инге… Понимаете, мне пришлось взять машину, так что она подумала, что я уезжаю надолго. То есть я не могла уехать на шопинг, потому что магазины закрывались рано, а я никогда не хожу пешком. Она это знает. Если б я не взяла машину, думаю, она догадалась бы, что я ушла в кино, и ей показалось бы странным, если б я опять пошла туда в среду.
— У слуг есть свои недостатки, — сказал Вексфорд.
— Ваша правда… Короче, все так и было. Я взяла машину и припарковала ее на Табард-роуд… О господи, эта женщина ведь там жила, так? Но я не могла бросить ее на Хай-стрит из-за… — она снова попыталась смягчить его сердце улыбкой. — Из-за ваших дурацких правил парковки.
— Вы знали эту женщину, мадам? — резко рявкнул Вексфорд.
— Вы меня прямо напугали! Дайте посмотреть… О нет, не думаю. Она не из людей моего круга, старший инспектор.
— С кем вы выезжали вечером в среду, когда потеряли вашу помаду, миссис Миссал?
Улыбки, девичья доверчивость — все эти уловки не сработали. Хелен отшвырнула стул и закричала:
— Я не собираюсь вам говорить! Я не скажу вам! Вы меня не заставите! Вы не можете держать меня здесь!
— Вы сами пришли, мадам, — Вексфорд с улыбкой распахнул перед ней дверь. — Я загляну вечером, когда ваш муж будет дома, и посмотрим, сумеем ли мы еще что-нибудь выяснить.
Священник-методист мало чем сумел помочь Бардену. Он не видел миссис Парсонс с субботы и был удивлен, когда она не пришла на вечеринку во вторник. Нет, у нее не было близких друзей в церкви, и он не помнил, чтобы кто-то называл ее по имени, а не по фамилии.
Барден проверил расписание автобусов в гараже и обнаружил, что автобус в пять тридцать две вышел из Стауэртона строго по расписанию. Более того, кондукторша в кингсмаркхэмском автобусе — в том самом, который вышел из Стауэртона в пять тридцать две, — вспомнила Парсонса. Тот попросил у нее разменять банкноту в десять шиллингов, и они доехали почти до самого Кингсмаркхэма, когда у нее набралось достаточно мелочи на сдачу.
— Задолбался я с этой чертовой миссис Миссал, — сказал Вексфорд, когда Барден вошел к нему. — Она из тех женщин, которые врут просто так. Прирожденная лгунья.
— А мотив, сэр?
— Не спрашивайте меня. Может, она флиртовала с Парсонсом, забрала его из конторы днем во вторник и подкупила всю «Саузерн уотер борд», чтобы там говорили, будто он не выходил до пяти тридцати… Может, у нее есть другой приятель, с которым она гуляет по средам, а может, по одному на каждый день недели… Или, может, она, Парсонс и мистер Икс, чье имя останется неизвестным (боже ж ты мой!), — русские шпионы, и миссис Парсонс перебежала на сторону Запада… Все это чудесно, Майк, но меня уже тошнит!
— Мы даже не знаем, чем ее задушили, — мрачно сказал Барден. — А это могла сделать женщина?
— Крокер, вроде, говорит, что да. Если только это была молодая сильная женщина, которая только и делает, что без дела сидит на своей заднице и ряшку наедает.
— Вроде миссис Миссал.
— Мы поедем туда вечером, Майк, и снова разберем всю эту историю уже в присутствии ее муженька. Но только вечером. Пусть денек помается. Я получил отчет из лаборатории — коровьего навоза на шинах машины миссис Миссал нет. Но она не обязательно должна была пользоваться собственной машиной. Ее муж — автодилер, у него салон в Стауэртоне. Такие люди всегда бьют и меняют машины, как перчатки. Это нам тоже надо проверить. Завтра предварительное следствие, и до него я хочу что-нибудь да выяснить.
Барден поехал на своей машине в Стауэртон и остановился на площадке перед салоном Миссала. Из офиса со стеклянными стенами между рядами бензоколонок вышел человек в комбинезоне.
— Два по два, будьте добры, — сказал Барден. — Мистер Миссал у себя?
— Уехал с клиентом.
— Жаль, — сказал Барден. — Я заезжал днем во вторник и не застал его…
— Он всегда то уезжает, то приезжает. Сейчас протру вам ветровое стекло.
— Может, миссис Миссал здесь?
— Да она уже месяца три как не заходила. Последний раз была здесь в марте. Заходила взять напрокат «мерс» и помяла решетку радиатора… Баба за рулем — что обезьяна с гранатой!
— Поругались? Похоже на Пита…
— И не говорите! Он сказал — больше никогда ни «мерс», ни какую другую машину ей не даст.
— Ну-ну, — сказал Барден. Он дал служащему шиллинг — большая сумма выглядела бы подозрительной. — Брак, в конечном счете, — это поле боя.
— Я скажу ему, что вы заезжали.
Барден включил зажигание и завел машину.
— Незачем, — сказал он. Мы с ним вечером увидимся.
Он поехал к выезду и резко затормозил, чтобы не столкнуться с желтым кабриолетом, который вынырнул с Мэрифилд-роуд. За рулем сидел пожилой мужчина, а рядом с ним — Питер Миссал.
— Вот он, если он вам нужен, крикнул заправщик.
Барден припарковал свою машину, вошел через вращающиеся двери и остановился рядом с малолитражкой, медленно вращающейся на алом постаменте. Он видел, как снаружи Миссал разговаривает с водителем кабриолета.
По-видимому, сделка была заключена, поскольку пожилой мужчина пошел пешком, а Миссал вошел в салон.
— И что теперь? — сказал он Бардену. — Мне не нравится, что вы охотитесь за мною на моем рабочем месте.
— Я вас не задержу, — сказал Барден. — Я просто выясняю, кто что делал днем во вторник. Вне всякого сомнения, вы были тут весь день. Туда-сюда-обратно, как говорится.
— Не ваше дело, где я был, — Миссал смахнул пылинку с крыла малолитражки, когда та совершила очередной круг. — Вообще-то я ездил в Кингсмаркхэм на встречу с клиентом. И больше ничего я вам не скажу. Я уважаю неприкосновенность личной жизни, и очень жаль, что вы ее не уважаете.
— В случае убийства, сэр, личная жизнь — не всегда личное дело. Ваша жена, кажется, тоже этого еще не поняла.
Он направился к дверям.
— Моя жена… — Миссал направился следом за ним и, оглядевшись по сторонам, зло прошипел: — Уберите свой металлолом с моей парковки. Он мне мешает!
