Книга: История одного преступления. Потомок Остапа
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6

Глава 5

Н-ск, квартира подполковника Калинина, 22 сентября 2002 года, 23 часа 5 минут
Началось! Я снова в своей стихии. Живая работа мне больше нравится, нежели бумажная или представительская, от которых обязательно приходят уныние и апатия. Всегда хочется чего-то живого и творческого, чтобы вокруг тебя все крутилось. Сегодня я столкнулся с загадкой, которую обязательно должен разгадать, и разгадаю, дайте только время.
У меня в школе любимым предметом была математика – наука о количественных отношениях и пространственных формах действительного мира. Математические знания как ничто иное помогают мне разобраться в хитросплетениях окружающей действительности, потому что все в этом мире взаимосвязано. Все можно просчитать. Главное – понять правила игры, уловить то, ради чего человек совершает те или иные поступки. Иными словами, как только достоверно ответишь себе на три вопроса по поводу совершения лицом определенного действия: «Что?», «Как?» и «Почему?», тогда в незримом поединке ты одерживаешь убедительную победу. Самый трудный вопрос – третий. Почему человек это делает, чего он хочет добиться? При ответе на него приходится поломать голову. И в этот поздний час я пытаюсь разобраться с возникшей ситуацией, чтобы завтра утром предложить вариант ее решения.
Итак, что мы имеем? Ни с того ни с сего в отделение обращается некий Петров Андрей Юрьевич и предлагает помощь в документировании и пресечении преступной деятельности группы военнослужащих, занимающихся сбытом похищенного в Чечне оружия и боеприпасов.
На первый взгляд, его поступок достоин уважения и похвалы. Однако что-то смущает меня. Что-то – это ряд нестыковок. Они лежат на поверхности, и не нужно обладать сверхъестественной интуицией, чтобы заметить их. Попробую их перечислить.
Во-первых, маловероятно, что посторонние люди, имеющие в своем распоряжении арсенал оружия, первому встречному и поперечному предлагают его сбыть. При этом не оставляют покупателю своих координат и способов связи. Кроме одного – случайного контакта по пути с работы домой. Во-вторых, озвученная бывшим спецназовцем сумма сделки далека от реальной. Даже на Северном Кавказе, где оружие свободно гуляет, его цена на порядок выше. В-третьих, при подтвержденном «наружкой» контакте Петрова с военнослужащим н-ского гарнизона время его встречи очень сильно отличается от представленной аудиозаписи их разговора. Да и качество этой записи вызывает подозрения. Это, пожалуй, самая сильная нестыковка.
Если сложить все эти подозрения в единую цепь и выстроить их на графике математического ожидания, то вероятность реализации дела будет стремиться к нулю. Тогда что это такое? Проверка? Кто проверяет? Полоумный гражданин, начитавшийся детективов, или наша контора?
Кстати, кто такой Петров? Да и Петров ли он? Документов, удостоверяющих личность, он так и не представил. Ту бумажку, которую я видел, при желании можно купить на базаре или самому изготовить. Как только мы его установим, сразу же решится уравнение со многими неизвестными. Пока вся надежда на Главный информационный центр МВД России. Сбудется ли она? Если да, то как скоро?
г. Л-ск Н-ской области, 28 сентября 2002 года, 9 часов 17 минут
Вся прошлая неделя была посвящена подготовке к операции. Несмотря на высказанные Калининым сомнения, на самом верху приняли решение идти до конца, используя весь имеющийся в УФСБ ресурс оперативно-технических сил и средств. Его доводы сконцентрировать усилия на проверке самого заявителя не убедили командиров, очарованных неимоверным количеством бесхозного оружия и требующих скорейшего его изъятия из незаконного оборота. А что касается проверки источника, никто не запрещал это делать параллельно. В понедельник в ГИЦ ушли снятые с чайной кружки отпечатки большого, безымянного и указательного пальцев Петрова. Оставалось только ждать и гадать на кофейной гуще, остававшейся в стаканах после обильного пития в кабинетах то Полевина, то Махортова.
Игорь Васильевич Полевин наседал на Калинина, сомневающегося в благополучном исходе дела.
– Ты, – говорил он, – Юрьевич, пессимист. За мою двадцатипятилетнюю практику не было такого случая, чтобы кто-то мог провести нас вокруг пальца. Что тебе не нравится? Погляди, и запись есть, и прапора мы установили, который действительно совсем недавно возвратился из Чечни.
– Васильевич, – отвечал ему Калинин. – Я тебя, конечно, уважаю, но мы же детально проводили хронометраж. Ну никак не могла запись быть больше по времени, чем сама встреча.
– «Наружка» ошиблась. Ей-богу, ошиблась. Там ведь тоже люди служат. Перепутали что-то, и мы с тобой сейчас голову ломаем. Выгорит дело. Помяни мое слово, выгорит.
– Твоими устами мед бы пить, – твердил Калинин и усмехался. – Готов сделать ставку. Я говорю, не будет результата, а ты говоришь, что будет. Давай спорить?
– На что? – Полевин принял бойцовскую стойку и протянул руку.
– Да хоть на бутылку водки.
– Нет, водка это не серьезно. Давай на бутылку коньяка, дагестанского.
Калинин схватился за его могучую кисть и потряс ее. В это время раздался звонок по оперативной связи. На том конце провода сидевшая на «ушах» сотрудница оперативно-технического отдела УФСБ доложила, что прошел звонок по контролируемому телефону Петрова. Она в общих чертах сообщила, что завтра в Л-ск будет доставлена партия оружия. Услышав это, Калинин расстроился, а Полевин обрадовался и, потирая руки, сказал:
– Проиграл ты, Юрьевич, беги за пузырем.
– Так это будет завтра, а не сегодня. Если проиграю, конечно же, проставлюсь. Я свое слово держу. А если сделки все-таки не будет?
– Будет, Юрьевич, будет, – ответил Полевин и по телефону пригласил в кабинет Калинина «технарей», ожидавших работу в соседнем помещении отделения.
Двое сотрудников оперативно-технического подразделения появились сразу, как только Полевин положил телефонную трубку на аппарат.
– Ну что готовы к труду и обороне? – весело спросил он их.
– Всегда готовы! – ответил майор Козырев и для проформы отвесил пионерский салют, прислонив ребро кисти к своей почти лысой голове.
– Сколько вам надо времени, чтобы оборудовать гостиничный номер средствами видеозаписи?
– Мы сразу вот так сказать не можем, – майор закатил глаза. – Нужно разведку провести.
– Гена, не выделывайся, скажи примерное время.
– Да я и не выделываюсь, Игорь Васильевич. Сами посудите, стена может быть такой, а может, и такой, – он пару раз развел руки в стороны, демонстрируя толщину тамошних стен.
– Васильевич, – вмешался в полемику Калинин. – Мы сейчас можем до бесконечности рассуждать. Пусть выезжают и делают, что надо. Мой сотрудник их уже ждет в гостинице. Времени и у них, и у нас, предостаточно. За сутки управятся.
– За сутки?
– Хватит вам суток?
Козырев озабоченно погладил свою голову, отчего его лысина еще ярче заблестела.
– Пожалуй, хватит, – тихо произнес он, а потом спросил: – А что, мы домой не поедем?
– Как все сделаете, тогда и поедете, – ответил Полевин и захихикал.
– Завтра, после того, как мы задержим супостатов, тогда и отпустим, – улыбаясь, поддержал своего друга Калинин.
От этих слов лысина Козырева превратилась в полярную звезду. Показалось, что в кабинете стало значительно светлее. Это заметил Полевин.
– Ты не расстраивайся, Гена, а знай: вот они, тяготы и лишения военной службы, которые мы должны стойко переносить.
– Да я что, я ничего.
– Правильно, Гена, один ты ничто, а вместе мы сила! – Полевин вдохновенно сжал кулак и потряс им, демонстрируя мощь ФСБ. – Понятно?
– Разрешите, товарищ подполковник, выполнять?
– Выполняйте, товарищи офицеры. Как все сделаете, позвоните, и мы с Юрьевичем проверим. Чтоб комар носа не подточил. Наша победа в ваших умелых руках.
– Если победим, Васильевич, то это будет общая победа, – поправил друга Калинин.
– Да, Юрьевич, наша общая, конторская, – согласился Полевин, подошел вплотную к Козыреву и по-отечески похлопал его по плечу. – Давайте, мужики, идите, время не ждет.

 

Технический скарб, а это несколько объемных сумок с секретной аппаратурой, технари с трудом вынесли из отделения, сгибаясь под тяжестью неимоверного груза, и аккуратно положили его в стоящий под парами служебный автомобиль марки УАЗ. Чтобы не привлекать внимание дежурного по линейному отделу внутренних дел, Калинин с Полевиным не стали провожать коллег, а наблюдали за ними из-за решетчатых окон кабинета. И когда машина скрылась из их поля зрения, Игорь Васильевич облегченно вздохнул и вальяжно расположился в командирском кресле, нервно покусывая карандаш передними металлическими зубами.
– Васильевич, положи карандаш на место, а то ты мне все имущество подразделения испоганишь.
На реплику друга Полевин не обратил внимания, продолжая сосать и грызть карандаш. Его взгляд остекленел, что свидетельствовало о проходящем в его голове мыслительном процессе.
– Васильевич, может тебе соску лучше дать или… – Калинин сначала хотел выдать какую-нибудь пошлость, но вовремя передумал, не дай бог, Полевин обидится, беды не оберешься.
Неведомо, что подействовало на подполковника, то ли навязчивость Калинина, пекущегося о казенном инвентаре, то ли карандаш не пришелся по вкусу, но он прекратил беличью забаву и, бросив вдрызг разгрызенную деревянную палку на стол, наконец-то выдавил из себя сомнения:
– Юрьевич, а ты как думаешь, у нас что-то получится?
– Не-а, – радостно сказал Калинин и добавил: – Я как посмотрю, ты тоже засомневался?
– Ну не то что засомневался, просто…
– Засомневался, Васильевич, засомневался. Ты на себя посмотри в зеркало. Честно признайся, с бутылкой расставаться жалко?
– Это тебе будет жалко. Я все равно выиграю. Давай, знаешь что, вызывай своего спецназовца. Инструктировать будем. Заодно и посмотрю на него. У меня глаз на людей наметан. Сразу распознаю, что у него в голове творится.
– Не рановато, Васильевич? Технари только-только начали работать.
– Пусть они работают там, а мы будем здесь, – твердо сказал он и кивнул на телефон.
– Как знаешь. Хозяин – барин, – ответил Калинин и стал набирать номер Петрова.
Гудки не заставили себя ждать. Трубка почти сразу ответила.
– Добрый день, Андрей Юрьевич. Калинин беспокоит, – представился подполковник. Петров сразу взял быка за рога.
– Вы прослушали разговор? Завтра должны привезти оружие.
– Нам надо срочно встретиться.
– Хорошо. Вы за мной машину пришлите.
– Машины у меня пока нет. Вам все равно недалеко. Прогуляйтесь, а я вас в отделении подожду. Разговор есть.
– Слушаюсь, товарищ подполковник. Предупрежу супругу и выдвигаюсь.
Калинин положил трубку и, озабоченно посмотрев на Полевина, сказал:
– Понтуется, Васильевич, перед Ириной понтуется.
– Да хрен с ним, пусть выделывается. Главное, чтобы действовал в наших интересах. У меня был один такой кадр. Помнится, работал я по делу о контрабанде наркотиков. Заряжаю я техникой своего агента. Инструктирую, как себя вести. Технику передаю с секретом: включай, не включай, а она постоянно работает в прямом эфире. Пошел он на встречу с объектами, а по пути забежал к своей подруге. Раздевается у нее дома и демонстрирует диктофон. Она ему говорит, ты же, говорит, бандит. А он ей, никакой я не бандит, а внедренный в наркомафию сотрудник ФСБ.
– Ну и что. Получается, он все расшифровал?
– Перед бабой своей – да, но когда состыковался с иностранцами, действовал правильно и грамотно. Дело у нас выгорело. Наркотрафик из Грузии мы тогда перекрыли и четверых фигурантов привлекли к уголовной ответственности. Так что, подобные твоему Петрову люди частенько встречаются. Люди они своеобразные, но практика показывает, в настоящем деле они незаменимы. Понял?
– Понял, Васильевич, но…
– Никаких «но». Ты же дипломированный психолог и должен знать, что основная потребность у человека – это признание его как незаурядной личности. Вот он, по его словам, все время совершал подвиги. Рисковал, ходил под пулями. Неоднократно награждался, а тут неожиданный дембель. Человек не у дел. Никто его не хвалит, никто не награждает и не восхищается им. И он начинает искать свое признание. И через нас его находит. Поэтому и говорит, что является сотрудником ФСБ. Сам знаешь, спецслужбы пока еще в почете.
– Да, – задумался Калинин. – Оказывается не я, а ты настоящий психолог. Молодец, Васильевич. Здесь я с тобой не могу не согласиться. Может ты и прав, а я зря сомневаюсь.
– Конечно, зря. Мой тебе совет, беги за коньяком.
– Нет, Васильевич, завтра.
– И что мы после праведного дня, ни-ни? Сегодня же выходной день. Грех не выпить. Я же в гостях. Гостей надо уважать. Вот если бы я был здесь хозяином, то обязательно бы тебя угостил чем-нибудь. У меня бы всегда, что-то стояло про запас.
– А где бы ты хранил это что-то? – Калинин хитро улыбнулся.
– Да, например, вон в том шкафчике, – Полевин пальцем показал на секретер.
– Ну тогда посмотри, есть ли там что-нибудь, – рассмеялся Калинин.
Полевин резко встал и, как ни в чем не бывало, направился к шкафу, открыл его дверце и ахнул:
– Так у тебя же здесь стоит коньяк, шоколад и лимон. Что же ты мне все это время мозги компостировал? Признайся, издевался? С самого начала верил, что у нас получится?
– Во-первых, я до сих пор не верю, а во-вторых, у нормального начальника должна быть заначка. Вдруг кто-то из хороших людей к тебе заявится, а ты не готов к дружеской встрече. Бардак!
– Бардак – это то, что ты мне сразу не предложил. Я же для тебя не последний человек?
– Не последний, Васильевич, поэтому сразу и не предложил. Утром даже лошади не пьют. О здоровье твоем пекусь. Закончим дело – гуляем смело.
– Мы свои дела не закончим никогда. Это наш крест. Поэтому мы должны хоть иногда выкраивать для себя, любимых, время. Наливай, а то не прощу.
Калинин подошел к шкафу и налил две рюмки коньяку. Полевин взял одну из них и торжественно произнес:
– За удачу!
– За нее, родимую, – поддержал его Калинин и офицеры залпом выпили. Поставив свою рюмку на место, Калинин задумался.
– Что, Юрьевич, еще по одной?
– Нет, хватит. Ты знаешь, у меня возникла мысль.
– Какая? – закрывая дверцы шкафа, спросил Полевин, корча лицо от кислого вкуса ломтика лимона.
– А откуда звонили Петрову?
– Какая разница. Звонили и звонили.
– Нет, погоди, давай спросим у отошников.
– Спрашивай, если хочешь.
Калинин подошел к телефону засекреченной связи и набрал номер оперативно-технического отдела УФСБ. Женщина подняла трубку:
– Слушаю вас, – произнесла она.
– Это Калинин.
– Слушаю вас, Андрей Юрьевич.
– Скажите, пожалуйста, а с какого номера был произведен звонок.
– Одну минутку.
В телефоне возникла небольшая пауза, а потом раздался голос:
– Это телефон-автомат на железнодорожном вокзале города Л-ска.
– Спасибо, – Калинин положил трубку и сурово посмотрел на своего друга.
– И где?
– Не поверишь, Васильевич, телефон в двухстах метрах от нас. Звонили с нашего железнодорожного вокзала.
– Да? – удивился Полевин.
– Да, Васильевич, да.
– Это что, получается, объект приехал в Л-ск?
– Что он сегодня здесь делает, если встреча только на завтра намечена?
– Это легко можно объяснить. Разведку проводят. Военные люди падки на разведку. Выясняют, например, где лучше передавать оружие. Все логично.
– Логично. Однако позвони Плетневу, держит ли «наружка» прапора?
– Правильно. Сейчас позвоню, – теперь Полевин подошел к секретному телефону и набрал номер оперативнопоискового отдела.
– Полевин, – представился он. – Алексей Алексеевич, ты на работе?
– А где ж мне быть, Васильевич? С вами разве могут быть у нас выходные дни. Хотел съездить на рыбалку, но…
– Потом Юрьевич в Л-ске организует рыбалку. Ты лучше мне скажи, твои архаровцы держат прапора под наблюдением?
– А как же, держат. Минуту назад докладывали, он дома сидит. Мы его плотно обложили. Час назад из магазина с женой пришел и больше не выходил.
– Алексеевич, а что он делает в Л-ске? Его полчаса назад здесь видели.
– Не может быть.
– Я тебе говорю, и видели, и слышали. Ты своим скажи, если они его потеряли, то им не поздоровится. Взыскания получат все.
– Не может быть. Я сейчас уточню.
– Уточни, уточни и перезвони на телефон Калинина, – Полевин раздраженно бросил трубку.
– Ну что, где объект?
– Говорит, что дома.
– А кто тогда звонил?
– А я почем знаю. Может, прапор и не один работает?
– Конечно, не один. Петров говорил, что их трое или четверо в этом деле участвуют.
– Подожди, Юрьевич, у меня идея. На вокзале видеокамеры есть?
– Есть. Их совсем недавно установили по периметру. А-а-а, какой же я дурак, сам не мог догадаться. Мы же без труда сможем просмотреть записи и установить звонившего.
– Конечно, Юрьевич. У нас есть точное время выхода в эфир. При хорошем раскладе опознаем голубчика. Вытащим из компьютера его фотографию и дадим ее особистам, чтобы они через свои позиции в воинских частях провели оперативное опознание. Понятно?
– Понятно, Васильевич.
– Ты тогда дай команду своему сотруднику, чтобы он нашел эти записи, просмотрел их и доложил результаты.
Калинин резво вышел из кабинета, разыскал своего подчиненного, готовившего на компьютере очередной документ, и поставил ему конкретную задачу, а когда тот ушел выполнять ее, он снова присоединился к Полевину, насвистывающему мотив шансона «Владимирский централ». Делал он это самозабвенно, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Мелодия так и лилась из его уст, заставляя Калинина остановиться у порога и предаться упоению от творчества своего товарища.
– Ну ты, Васильевич, даешь, – с восхищением пробормотал Калинин, как тот прекратил свою «сонату». – Где такому учат?
– Где, где, в тюрьме. Я же несколько лет в оперчасти проработал. Вместе со своими подопечными участвовал в художественной самодеятельности. Там свистеть и научился, – слегка покраснев, ответил он.
В этот момент раздался дверной звонок. Антонины Васильевны сегодня не было на работе, а оперативные сотрудники выполняли задания, поэтому Калинин сам направился открывать дверь. Там стоял Петров. Он тяжело дышал.
– Товарищ подполковник, по вашему приказанию прибыл, – задыхаясь, произнес он.
– Заходите, Андрей Юрьевич, – Калинин сделал шаг в сторону, пропуская вперед бывшего спецназовца. – Чего так тяжело дышите?
– Бежал. Решил сделать пробежку, а то форму начинаю терять. На службе каждый день спортом занимался, а сейчас, сами понимаете… Размеренная семейная жизнь до добра не доведет. Вот уже и одышка появилась. Старею.
– Старость – не радость, – согласился с ним Калинин. – Проходите в мой кабинет. Есть разговор. Мои коллеги из Н-ска прибыли. Хотят с вами поговорить насчет завтрашнего дня.
Петров наклонился и прошептал Калинину на ухо:
– А какое звание у коллег?
– Тоже подполковник.
– Так он один? – продолжая шептать, спросил Петров.
– Один, один. Зовут его Игорь Васильевич.
– Ваш начальник?
Калинин молча кивнул головой, после чего спецназовец уверенно направился к двери в кабинет, а, подойдя, резким движением открыл его и отрапортовал:
– Товарищ подполковник, капитан Петров по вашему приказанию явился.
– Заходи, капитан Петров, – Полевин встал с кресла и, протянув руку, подошел к посетителю и представился: – Заместитель начальника отдела по борьбе с терроризмом подполковник Полевин Игорь Васильевич. Прошу любить и жаловать.
Петров двумя руками схватил кисть Полевина, энергично потряс ее и сказал:
– Очень рад, Игорь Васильевич, очень рад.
– Присаживайтесь. Андрей Юрьевич?
– Так точно, товарищ подполковник. Петров Андрей Юрьевич.
Спецназовец сел на предложенный ему стул, Полевин, похлопав его по плечу, уселся в кресло Калинина. Сам хозяин кабинета присел напротив Петрова.
– Ну рассказывай капитан, – Полевин с грозным видом уставился на него.
– А что рассказывать?
– Как до такой жизни докатился?
Петров неожиданно побледнел и, опустив глаза, спросил:
– До какой такой жизни, Игорь Васильевич?
– Ну начни с того, как ты забыл общевоинские уставы.
– Я их помню.
– Как же помнишь? Вошел в кабинет и что сказал?
– Я сказал: «Товарищ подполковник, капитан Петров по вашему приказанию явился».
– Во! С памятью у тебя все в порядке. Значит, действительно уставов не знаешь. Надо говорить: «Прибыл». Являться может только привидение, а военнослужащие прибывают. Понял? – Полевин самодовольно улыбнулся.
– Так точно, товарищ подполковник. Я уже Андрею Юрьевичу заметил, что эта семейная жизнь мне во вред пошла. Действительно стал понемногу забывать воинскую службу, – Петров вымученно улыбнулся и левой рукой вытер нос.
– Мне вот Андрей Юрьевич сказал, – продолжил Полевин, – что у тебя, боевого офицера, документы похитили. Как такое могло получиться?
– И на старуху бывает проруха. Сам не знаю, как так получилось. Вы не сомневайтесь, я все восстановлю. Уже направил запрос в воинскую часть. Должны скоро прислать новые документы.
– Да, как говорится, без бумажки мы какашка.
– Точно, товарищ подполковник. На работу не устроишься, пособие не получишь, даже брак со своей женщиной не заключишь, – Петров стал загибать пальцы на левой руке.
– Ничего, Андрей Юрьевич, ты поможешь нам, мы – тебе. Справим тебе новые документы, если, конечно, дело у нас общее выгорит.
– Да мне уже Андрей Юрьевич, говорил об этом. Так что я крайне заинтересован в благополучном исходе дела. А как выйдет, богу одному известно.
– А что, у тебя есть сомнения по этому поводу? – напрягся Полевин. Петров молча пожал плечами.
– Так есть или нет?
– Никак нет, товарищ полковник, – Петров неожиданно повысил в звании Полевина, как будто знал его потаенную мечту.
Игорь Васильевич расплылся в улыбке и сказал:
– Твоими устами да мед пить. Ладно, капитан, ты скажи, кто тебе сегодня звонил?
– Прапорщик звонил, тот самый, с которым я в Н-ске встречался и разговаривал. Вы слышали мою запись?
– Слышал, слышал, – Полевин махнул рукой. – А ты ничего не путаешь? Тот самый прапорщик? Может, кто-то другой?
– Никак нет. Тот самый.
– А откуда он звонил?
– Не знаю. Наверное, из Н-ска. Говорил, что завтра всю партию привезет. Десять тысяч долларов я должен ему передать. Вы подготовили деньги?
– Подготовили, – ответил Калинин, встал, открыл свой сейф и вынул оттуда банковскую упаковку стодолларовых купюр, которую бросил на стол перед лицом Петрова.
Глаза у того заблестели. Он моментально ее сгреб и засунул в карман.
– Андрей Юрьевич, ты что делаешь? – изумился выходке Петрова Калинин.
– А что? Я ее завтра передам продавцу, которого вы тут же задержите.
– А если он не приедет?
– Тогда вам отдам всю сумму. Мне ваши деньги не нужны.
– Капитан, – вмешался Полевин. – Мы поступим другим способом. Завтра твоя задача познакомить с продавцами нашего сотрудника.
– Как это познакомить? Да они с сотрудниками ФСБ разговаривать не станут.
– Ты что, капитан, думаешь, что у нашего офицера будет на лбу написано: «подполковник ФСБ»? – рассмеялся Полевин. – Ты его представишь, как бандита, который приобретает оружие для воровского общака.
– А-а-а, – расстроился Петров и, вынув деньги из кармана, положил их перед собой на стол. – Так бы сразу и сказали, что покупать будет другой человек, – потом, встрепенувшись, спросил: – А вдруг они не захотят общаться с посторонним лицом? Что тогда?
– А ты, капитан, не думай, делай то, что тебе старшие товарищи говорят.
– Ты же, Андрей Юрьевич, сам говорил, что они предложили найти покупателей на всю партию оружия, – вмешался Калинин. – Ты нашел. Привел человека и сообщил продавцам: «Вот человек, который хочет приобрести ваш товар». Мне кажется, это абсолютно логично. Нелогично будет, если они откажутся.
– Ну не знаю, не знаю.
– Капитан, ты сразу говори, что тебя смущает.
– Я же не могу, товарищ подполковник, знать, что у них на уме.
– Согласен, капитан, ты не можешь, зато мы сможем. Ты, главное, делай, что тебе говорят, и успех гарантирован, – раздраженно буркнул Полевин и продолжил: – Твоя задача – заманить военнослужащих в местную гостиницу. Номер мы уже готовим. Предлогом для препровождения их туда изберешь факт нахождения там покупателя, который прибыл из другого региона на сделку.
– А какой регион указать?
– Скажи, что из Подмосковья. Подольск, например. Там, вроде бы развиты криминальные структуры.
– А в какой номер вести? Вдруг сегодня мне позвонят и обозначат место встречи, а я не знаю.
– Пусть они сами обозначают место встречи. А когда прибудешь на него, скажешь: «Покупатель вас ждет в гостинице, выезжать оттуда не хочет, так как боится, что его ограбят и отберут непосильно нажитые средства».
– Да какой же бандит боится? – усмехнулся Петров.
– Бандиты тоже люди. Страх присущ любому человеку, в том числе и мне. Я бы лично при наличии у меня крупной суммы денег в безлюдное место не выезжал. Жаль, что у меня таких денег нет. Были бы, купил себе автомобиль, – Полевин тяжело, казалось, обреченно вздохнул и бросил косой взгляд на тугую пачку американских долларов.
«Что бы я купил, если бы такая сумма была у меня?» – подумал Калинин и почесал затылок. Однако в голову кроме пары телескопических удилищ и резиновой лодки с мотором ничего не лезло. Он даже удивился отсутствию у себя дорогостоящих запросов и хмыкнул, нарушив внезапно образовавшуюся в кабинете тишину. О машине он даже и не мечтал, считая ее блажью, а не средством передвижения, которое, по его мнению, превращает жизнь человека в сущий ад.
– А когда вы познакомите меня с вашим бандитом? – вдруг спросил Петров, нехотя отрывая взгляд от купюр.
– С каким бандитом? – выныривая из финансовых грез, удивился Полевин.
– Ну тот, кто собирается потратить эти баксы, – спецназовец кивнул на деньги.
– А, с Сергеем Владимировичем. Завтра утром и познакомим. Человек он колоритный. Долгое время проработал на Кавказе. Имеет такой же, как и у тебя на груди, иконостас. Чего только два ордена Мужества стоят.
– Так он сотрудник ФСБ или спецназовец?
– Сотрудник, сотрудник. Начальник отделения в нашем отделе. Подполковник. За него не беспокойся, капитан. Сделает в лучшем виде. Ладно, ты давай иди, готовься, а мы с Андреем Юрьевичем еще покумекаем. Если потребуешься, то мы тебя найдем.
Петров встал, еще раз посмотрел на деньги и, попрощавшись с Полевиным за руку, направился к выходу. Калинин пошел закрывать за ним дверь, а когда вернулся, поинтересовался у коллеги:
– Ну как тебе, Васильевич, этот кадр?
– Интересный типаж. Прямо скажу, вызывает разноплановые чувства. Но, Юрьевич, держится он молодцом. Сразу видно, опытный товарищ.
– Опытный, не опытный, хрен с ним. Ты мне лучше скажи, не создалось ли у тебя впечатление, что он нас разыгрывает?
– А зачем ему это надо?
– Если бы я знал, Васильевич, то не спрашивал тебя. Может, у него с головой не все в порядке?
– Вроде бы нет. Все пока логично. Главное, звонки-то идут. Он же не может сам себе звонить? Кстати, надо Плетнева снова озадачить. Где находится прапор? Задницей чувствую, прозевала его «наружка». Расслабились, разведчики хреновы.
Только Полевин протянул руку к аппарату, как раздалась телефонная трель. Плетнев, словно почувствовал, что именно в этот момент о нем идет речь, дал о себе знать.
– Я же говорил, что объект на месте. Мои подчиненные, если зацепятся, то никакая сила их не оторвет, – сквозь бульканье засекреченной связи раздался его настойчивый баритон.
– Точно, Алексеевич, а то, может быть, ты своих защищаешь?
– Точнее быть не может. Мои под легендой сотрудников домоуправления зашли к нему домой, электросчетчик проверить. На месте он.
– Ладно, верю на слово. Держите до последнего.
– До вечера?
– До какого вечера? Переходим на круглосуточный режим работы. Поэтому подтягивай, если нужно, дополнительные силы. И с утра надо устанавливать наблюдение за нашим заявителем.
– Понял тебя, Васильевич, – напоследок сказал Плетнев и отключился. Полевин задумался, держа перед собой телефонную трубку, из которой доносились короткие гудки. – Что, Васильевич, не весел, буйну голову повесил? – улыбаясь, пошутил Калинин.
Игорь Васильевич пришел в себя и, положив трубку на аппарат, угрюмо произнес:
– Объект у себя дома. Тогда кто же звонил? Может быть, отошники что-то напутали?
– Никто ничего не напутал. Вот видишь, что-то не то. Не нравится мне это. Придется тебе завтра бежать за коньяком.
– Да не может быть такого, – Полевин встал и направился к буфету, молча открыл его и, разлив коньяк по рюмкам, позвал Калинина: – Иди, Юрьевич, хлобыстнем с горя.
– Да не расстраивайся ты так. Что, это первое дело, которое мы запихнем в корзину? У нас таких дел процентов под пятьдесят, и ничего, – Калинин взял в одну руку рюмку, в другую ломтик лимона и залпом выпил, не дожидаясь аналогичных действий своего друга.
Тот неодобрительно посмотрел на Калинина и в точности повторил манипуляции, крякнул и сморщился. Потом посмотрел на часы и спросил:
– Куда запропастился твой сотрудник? Нашел ли он видеозапись?
– Да куда он денется? Найдет и появится. А что это, в конечном счете, нам даст?
– Как что? Мы человека будем знать. А знание – половина успеха.
– Хорошо, сейчас разыщу, – Калинин подошел к телефону и набрал номер дежурного ЛОВДТ на железнодорожном вокзале: – Это начальник ФСБ. Скажите моего сотрудника нет у вас?… Есть? Очень хорошо… Пригласите… Нашел?… Молодец, Виталий… Давай, неси побыстрее, а то Игорь Васильевич нервничает.
Положив трубку, Калинин подмигнул другу и сказал:
– Все отлично. Через пару минут сотрудник принесет диск, и мы поглядим на звонившего.
– Вот это уже неплохо, – потирая руки, обрадовался Полевин и снова открыл двери шкафа. Через секунду оттуда раздалось мелодичное бульканье.
– Эх, Васильевич, спаиваешь ты меня, – покачал головой Калинин и направился поближе к другу.
* * *
Оперуполномоченный отделения капитан Виталий Савельев подошел через десять минут. В руках он держал диск.
– Вот, Андрей Юрьевич, здесь запись с трех видеокамер. На вокзале три телефона-автомата. Все они контролируются. В указанное вами время звонили по двум. Я на всякий пожарный случай скопировал все три записи. Вдруг время было указано не точно. Всякое может быть.
– Что, товарищ капитан, звонили одновременно? – спросил его Полевин.
– Нет, Игорь Васильевич, не одновременно. С интервалом две-три минуты. С одного – женщина, с другого – мужчина.
– Так, баба нам не нужна, а вот мужик ой как нужен. Давай, запускай компьютер. Смотреть будем.
Новенький компьютер, недавно подаренный отделению областной администрацией, завелся, как говорится, с пол-оборота. Он тихонько заурчал. Включился монитор, демонстрируя последнюю версию Windows XP. Он протестировал сам себя и приготовился к работе. Засунув компакт-диск в привод, компьютер недовольно зашумел, но все же выдал на экран картинку. Видеоряд был прерывистый, но разобрать было можно. Мужчина в спортивном костюме, беспокойно озираясь, вставил карту в таксофон и набрал номер. Судя по количеству нажатий, обращался он к мобильной связи. Проговорил недолго, ровно столько, сколько указала сотрудница оперативно-технического отдела. Вынув карту, он удалился.
– М-да, – после просмотра произнес Полевин.
– Игорь Васильевич, а остальные записи смотреть будем? – спросил его капитан.
– Не надо. Что время попусту тратить, – сказал Калинин и, задумавшись, спросил, – Васильевич, что ты можешь сказать об этом человеке?
– Возраст, около тридцати пяти – сорока лет. Короткая прическа, присущая либо военным, либо уголовникам.
– Мне кажется, Игорь Васильевич, этот тип больше на преступника похож. Опять же, спортивный костюм… – неуверенно сказал Савельев.
– Ты думаешь? – Калинин потер нос.
– Мне кажется, да, Андрей Юрьевич. Видите, как он озирается по сторонам, словно опасается кого-то?
– Виталий, я на его месте тоже бы озирался. Он же готовится к противоправной сделке, – тихо произнес Полевин.
– Нет, на военнослужащего он не похож. Походка не та. У военных людей она пружинистая, а у него какая-то крадущаяся. Он слегка пригибается.
– Ну, Юрьевич, походка меняется от ситуации. Когда боец идет в атаку он тоже пригибается, чтобы шальная пуля не зацепила. В данном случае можно рассматривать его поведение, как бросок солдата в атаку.
– Ладно, что мы, Васильевич, гадать будем. Передадим фотографии особистам, пусть ищут, – предложил Калинин.
– Андрей Юрьевич, а если это не военный, то как они его найдут? – поинтересовался капитан.
– Действительно, Юрьевич, как? Что-то мы упустили.
– Эврика! – вдруг крикнул Калинин. – Надо озадачить «технарей», чтобы установили номер телефонной карты и выяснили, на какие номера телефонов выходили с нее. Ко всему прочему надо запись показать операм из уголовного розыска. Если это кто-то из братвы, они обязательно установят. Давай, Виталий, распечатывай портрет и дуй в РОВД, а мы с Игорем Васильевичем прогуляемся до гостиницы, проверим номер. Да, Васильевич?
– Правильно, Юрьевич. А то в душном помещении засиделись. Надо подышать свежим воздухом и старые кости размять.

 

После того как по телефону была поставлена задача сотруднику оперативно-технического отдела Н-ского УФСБ, офицеры вышли на улицу. Погода была чудесная. Ярко светило солнце, прогревая влажную после дождя землю. Небо было безоблачным, светло-голубым. Где-то высоко-высоко виднелись следы от боевых реактивных самолетов Н-ского авиационного центра. Они совершали плановые учебные полеты. Со стороны железной дороги слышалось постукивание проходящих мимо станции составов. Город жил своей провинциальной жизнью. Народ суетился, люди шли за покупками на местный продовольственный рынок. Разнокалиберные мамаши катили впереди себя коляски с грудными детьми. Влюбленные парочки безмятежно ворковали на скамейках в сквере.
– Эх, завидую я тебе, Юрьевич, – лирически отметил Полевин, медленно вышагивая по дороге, ведущей к местной гостинице. – Сам себе начальник, одним словом, барин. Руководство далеко, что хочешь, то и делаешь, не то что в Н-ске, где каждый твой шаг на виду.
– Я сам от такого счастья балдею! – поддержал его Калинин. – Курорт! Лишь бы назад в управление не вернули.
– А я, Юрьевич, слышал, что тебя сюда направили на время. На тебя генерал имеет свои виды. Годик-полтора здесь пообтешешься и назад возвратишься на какую-нибудь вышестоящую должность. А там, глядишь, и генералом станешь.
– Врут все. Мне и здесь хорошо. Дайте хоть надышаться воздухом свободы. Может, я здесь до конца службы останусь. Дом построю и буду поживать да добра наживать.
– Ага, сначала дом, потом курятник, а затем и свиноводческую ферму заимеешь. Будешь после дембеля поросятами торговать, – от собственной шутки Полевин рассмеялся.
Дорога от отделения до гостиницы, где самоотверженно трудились технари, не заняла много времени. Не спеша, офицеры дошли до нее за полчаса. Можно было бы и быстрее, если бы не пара остановок и непродолжительных, но достаточно радушных бесед с новыми знакомыми Калинина.
Гостиница имела название «Центральная». Тот, кто дал ей такое имя, явно лукавил, умышленно вводя в заблуждение остановившихся на постой людей. Дело в том, что она была единственной в этом пятидесятитысячном городе, имеющем развитую инфраструктуру и ряд индустриальных предприятий. Раньше гостиница процветала за счет многочисленных командировочных, которые приезжали со всех уголков нашей необъятной страны для монтажа и обслуживания оборудования, устанавливаемого на ряде заводов. В постперестроечное время промышленность стала постепенно угасать, многие предприятия обанкротились. Но гостиница, пережившая многое, все же продолжала работать, несмотря ни на что. Это было непросто, и если бы не местная администрация, которая выделяла на нее деньги, да работающий ресторан, то она давно бы сгинула. В лучшем случае она досталась бы какому-нибудь предприимчивому бизнесмену, в худшем – остались бы развалины, молчаливо напоминающие о былых коммунистических временах. Но гостиница жила, предоставляя свой кров в большей степени случайным постояльцам и небольшой заработок ее малочисленной обслуге во главе с директором – пожилой, но еще достаточно симпатичной женщиной, которая встретила офицеров на пороге.
Светлана Николаевна, так звали директора гостиницы «Центральная», идентифицировав Калинина, бросилась к нему, оттесняя крупным задом его попутчика.
– Андрей Юрьевич, я запретила своим подчиненным заходить на этаж. Все делаю, как сказал ваш сотрудник, – шепотом, чтобы Полевин не услышал, сказала она.
Как она его узнала, Калинин не понял, ведь эту женщину он видел первый раз. Людская молва быстро распространяется, особенно в маленьких провинциальных городках. Ее поведение затронуло подполковника за живое, и он также прошептал ей:
– Спасибо. Мы с коллегой пройдем?
– Идите, идите, Андрей Юрьевич, а я еще посторожу, чтобы никто туда не проник.
– Скажите, а в какой номер нам идти?
– Двести пятый. Да сами услышите, там ваши что-то сверлят. Дрель работает.
– Спасибо, – поблагодарил Калинин и жестом указал Полевину, чтобы тот шел за ним.
На втором этаже трехэтажной гостиницы было тихо. Не было не то что шума работающей дрели, о которой упоминал директор, в коридоре царило полное безмолвие. Тишина была такой, что уши закладывало. И если бы не звуки шагов офицеров в полумраке, то этаж мог показаться огромным склепом, а закрытые двери – пугающими входами в пристанища покойников.
Двести пятый номер оказался закрытым изнутри. Калинин легонько постучал в дверь, нарушая гробовую тишину. Где-то внутри номера раздались крадущиеся шаги, и через секунду послышался тихий, испуганный голос, принадлежавший майору Козыреву:
– Кто там?
– Открывай, Гена, свои, – Полевин гаркнул, и непривычно оглушая, эхо прокатилось по коридору.
Замок заскрипел, и дверь отворилась, ослепляя ярким солнечным светом, проникающим из-за окна. Двухместный номер был небольшим, от силы квадратов двенадцать, не больше. Маленький коридор еле-еле вмещал двух человек. В ванной комнате, напоминавший больше чулан под лестницей в каморке папы Карло, умещались унитаз, раковина и поддон, заменявший душевую кабину. В комнате стояли две кровати, журнальный столик, на котором приютился старенький отечественный телевизор, а также две лакированных тумбочки брежневских времен. Впятером в помещении сложно было развернуться, да и дышать тяжело. Окна были запечатаны широким медицинским пластырем, препятствующим поступлению в номер свежего осеннего воздуха.
На одной из прикроватных тумбочек расположилась скромная снедь: тонкие порезанные ломтики аппетитного сала, несколько очищенных куриных яиц, несколько помидоров и огурцов и полбуханки хлеба.
– Вы чего это, жрать сюда приехали? – сурово произнес Полевин, взял со стола кусочек сала и засунул его себе в рот.
– Да вы кушайте, Игорь Васильевич, кушайте, – вкрадчивым голосом сказал оперработник отделения майор Скворцов Александр Иванович и метнул свой взгляд в сторону спинки кровати.
– У нас, Игорь Васильевич, обеденный перерыв, – вмешался Козырев и повторил жест Скворцова.
Это не осталось незамеченным для Калинина и он, нагнувшись над спинкой, посмотрел на пол. Опыт наблюдения не подвел его. Там стояла початая бутылка водки, которую он немедленно извлек из тайника и со стуком поставил ее рядом с закуской.
– Да уж, – сказал он. – Так, значит, мы работаем? Александр Иванович опустил глаза и порозовел.
– Вы что, совсем спятили? – заревел Полевин. – Мы с Андреем Юрьевичем, можно сказать, жизнью рискуем, а вы здесь вместо того, чтобы технику устанавливать, попойки устраиваете. Что о нас народ подумает?
– Мы же Игорь Васильевич, по легенде… – замямлил Козырев. – У нас в плане оперативно-технического мероприятия такая легенда. Она даже генералом утверждена.
– Это что эта за легенда такая? – продолжил наседать Полевин.
– Мы специалисты. Прибыли в командировку на сахарный завод. Будем оборудование чинить.
– Ну и чините свое оборудование.
– Так сегодня же суббота. Завод не работает. А в выходные командировочные отдыхают.
– Водку пьют?
– А что еще им делать? Где вы видели трезвых командировочных?
– Ты, майор, эту лапшу вешай на уши работникам гостиницы, а не мне. Меня вашими легендами не проведешь. Я таких, как вы, в гробу видал, – заорал Полевин.
– Васильевич, ты потише, – полушепотом попросил Калинин и испуганно посмотрел на дверь, словно ожидая появления за нею кого-то из персонала, а потом так же тихо обратился и к технарям: – Как идет работа?
– Мы уже все сделали, Андрей Юрьевич.
– Сделали? А что ж не докладываете, Игоря Васильевича расстраиваете?
– Да мы не успели. Вы же сразу нас прижали.
– Прижали… – улыбнулся Калинин. – Какие же вы сотрудники ФСБ, если вас можно так легко прижать? Давайте рассказывайте и все показывайте.
– Мы установили камеры в четырех местах. Сделали все в лучшем виде. Мертвого пространства совсем нет, – он открыл дипломат и включил прибор, похожий на экран телевизора. Он заработал и продемонстрировал в каждом своем углу по цветной картинке. Номер был как на ладони. Даже ванная комната, и та полностью просматривалась.
– Ну что ж, молодцы, – успокоился Полевин и наконец-то выдавил из себя улыбку. – Можете, когда хотите. А как сигнал будет передаваться?
– По радиоволнам, Игорь Васильевич. Можем дипломат оставить в отделении и оттуда наблюдать за происходящим.
– Ну что ж. Это правильно. Мы с Андреем Юрьевичем, тогда пойдем в отделение, ну а вы… – он весело посмотрел на офицеров. – Вы располагайтесь здесь. Можете отдыхать до завтра. Ешьте, пейте на здоровье, а мы будем за вами наблюдать. Да, Юрьевич?
– Решение верное, Васильевич. Давай нам, Гена, свою технику. Мы заодно ее проверим.
Козырев с испугу приоткрыл рот, его лысая голова снова покраснела.
– Так вы же не разберетесь.
– Фу ты ну ты, не разберемся, – подначил его Калинин. – Еще как разберемся. И вам хорошо, и нам поспокойней будет.
– Конечно, Юрьевич. Все у нас будет под контролем. Вы же не будете здесь чудить, зная, что за вами наблюдают, как в передаче «За окном», – сказал Полевин. – А что касается того, разберемся или нет, то эту проблему мы просто решим. Ты, Гена, поедешь сейчас с нами в отделение. Там сам все включишь, проверишь, и водитель спокойненько тебя назад отвезет.
– Игорь Васильевич, а что, мы сегодня домой не поедем?
– Не поедете. Кто ваши камеры будет охранять?
– Вон, Александр Иванович, пусть охраняет, – предложил Козырев и посмотрел на оперуполномоченного.
– Нет, мужики, будете вместе охранять. Вдруг завтра рано утром все произойдет, а вы включить не успеете. Из-за вас вся операция провалится. Так мы не работаем.
– Да мы с самого раннего утра будем на месте.
– Я сказал нет! – рявкнул Полевин. – На пенсии отдохнете. Ничего с вами не случится, если один раз дома не заночуете.
– Да мы постоянно в таком режиме работаем. Жены нас не видят. Уже дуются.
– С женами надо проводить политико-воспитательную работу, а если не понимают, то менять их нужно на хрен, – ответил Полевин и, развернувшись к выходу, сказал: – Все, хватит ныть. Бери, Гена, свою балалайку и дуй за нами.
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6