Глава восьмая

Кулагин благополучно вернулся домой, заплатив Борисычу пять тысяч. Тот не хотел брать, говорил, много, но Павел бросил купюру ему в бардачок, поблагодарил и вышел из машины.

– Так ты, Паша, если что, звони.

– Конечно, Борисыч, ты человек надежный. И будет лучше, чтобы о нашей поездке никому не говорил.

– Мог бы не предупреждать.

Они распрощались, Павлов поехал к себе, Кулагин поднялся в свою квартиру. Хорошо, что еще не проснулся сосед, а то было бы весело, а Павел устал. Не то чтобы он не мог и дальше работать, но бессонная ночь давала о себе знать. Вот что значит пара недель без тренировок. Надо улучшить форму. Он быстро принял душ, перекусил и лег спать.

Сквозь сон слышал, как кто-то звонил в прихожей, но не встал, понимая, что это мог быть только сосед Маслов. Степаныч, позвонив пару раз, ушел на поиски похмелки к другим соседям. Проснулся Павел в четыре часа, чувствуя себя полностью выспавшимся. После обеда, который приготовил из полуфабрикатов, он прикурил сигарету, взял со стола сотовый телефон, набрал номер Горшкова:

– Макс?! Я!

– Выспался?

– А ты что, не ложился?

– Я тоже отдохнул. Один?

– Странный вопрос, Макс, а с кем я, по-твоему, могу быть?

– Ну, например, с соседом.

– Вот ты о ком. Я один.

– Выезжаю к тебе. Появилась новая, очень серьезная информация.

– Жду!

Горшков вошел в квартиру подчиненного через сорок минут. Быстро захлопнул за собой дверь, так как следом поднимался пьяный сосед. Его присутствие было совершенно ни к чему.

– Кофе? Чай? – предложил Павел. – Или…

– Кофе, – не дал договорить ему Горшков.

– О’кей! Так что за серьезную информацию ты получил?

– В девять часов позвонил полковник Данилов и сообщил, что в Москве принято решение на проведение в Переславле экономического форума в новом Пресс-центре, знаешь, где такой?

– Возле здания администрации, в глубине улицы Ленина.

– Так вот, на форум съедутся главы регионов, председатели законодательных собраний, члены правительства, бизнесмены, общественные деятели. Руководить форумом будет сам премьер.

– И такое представительное собрание, практически вся верхушка власти, у нас в Переславле?

– Подобные форумы, да будет тебе известно, в последние годы проводятся довольно часто и в разных региональных центрах. Нововведение премьера. Так что теперь ты понимаешь, на что нацелились Атабековы?

Кулагин снял чайник, заварил кофе, поставил чашку на стол, присел:

– Это-то я, Макс, понимаю, но не могу, хоть убей, понять, откуда о предстоящем мероприятии заранее узнал Меред Атабеков. Ведь даже вы в центральном аппарате, по ходу, не знали об этом.

– Судя по всему, у террористов или их покровителей есть хороший информатор в правительстве.

– Вычислить его можно?

– Этим уже занимаются. Но нам не важно, кто слил информацию, группе поставлена задача нейтрализовать банду Атабековых. Полномочия неограниченные, ответственность самая строгая.

– Как всегда. Ты уже вызвал ребят из Москвы?

– Я подумал, что всей группе здесь делать нечего, и вызвал усиление из четырех человек, двоих специалистов по радиоэлектронике с машиной спецоборудования и двоих бойцов на машинах для организации слежения за Атабековым и Боровским. Этого хватит. В принципе, нам уже известно, где находится половина взрывчатки, которая, оказывается, предназначается Пресс-центру. Где другая половина? Это выясним. До среды или в среду, во время закладки взрывного вещества, Атабековы должны забрать весь арсенал.

– Почему ты считаешь, что закладку «духи» должны провести в среду?

– Потому что в четверг, непосредственно перед форумом, фээсбэшники заблокируют все входы и выходы центра, проверят каждое помещение, подсобки, зал заседаний, банкетный зал, буфеты… все, включая канализационные коллекторы.

– У меня три вопроса, Макс, – отпив кофе, произнес Кулагин.

– Давай!

– Насколько мне известно, Пресс-центр хорошо охраняется специальным силовым охранным подразделением.

– Это так, ну и что?

– А ты уверенно заявляешь, что «духи» в среду проведут закладку взрывчатки, словно никакой охраны не будет и в помине.

– Если, Паша, в правительстве у террористов есть свой человек, который сливает секретную и достоверную информацию, то глупо рассчитывать, что такого же человека нет в охране, – покачал головой подполковник.

– Тогда – четыре вопроса.

– Да хоть десять, я для того и приехал, чтобы обговорить ситуацию и принять план ближайших действий.

– Получается какая-то ерунда, Макс. Ладно, человек в правительстве, в администрации, в Думе, в Совете Федерации, в ФСБ или МВД, наконец – это понятно и объяснимо. Кого-то купили за хорошие «бабки», зная, что он в любом случае отработает их, поставляя нужную информацию, но кого-то заранее покупать или вербовать в каком-то Переславле, в расчете на то, что в нем может быть проведен форум, выглядит как-то нереально. Это надо обладать сверхчеловеческой интуицией или информацией, регламентирующей все мероприятия того же правительства на годы вперед, что даже теоретически невозможно, так как подобных планов не существует, а значит, и информации быть не может.

Подполковник допил кофе, поднялся, прошелся по кухне. У подоконника остановился, поправил приклеенную магнитами открытку с видом моря.

– Я тоже думал об этом, Паша, и пришел к выводу, что Атабековы работали не планово, никто их не наводил на Переславль, тем более они не замышляли вербовку кого-то из охраны какого-то не известного никому Пресс-центра. Скорее всего, захомутав Старикова, «духи» случайно узнали о том, что в охране этого учреждения служит знакомый им человек. И вот так удачно сложилось, что из просто знакомого этот человек стал просто незаменимым.

– Возможно. Этот вариант вполне возможен, – подумав, кивнул Павел. – Вопрос, как вычислить незаменимого человека террористов, ведь только с его помощью или при прямом его участии им удастся занести в Пресс-центр взрывчатку.

– Я говорил на эту тему с Даниловым. Он обещал связаться с Министерством обороны и поискать ответ, кто может быть знаком боевикам. Полковник обещал сделать это оперативно.

– Надо думать. Ведь вся ответственность за безопасность форума и лиц, приглашенных на него, лежит на Данилове. Послушай, а этот форум, чтобы не рисковать, отменить нельзя?

– Если не сможем взять банду до пятницы, придется отменить. Сам понимаешь, в этом случае нас по головке не погладят.

– Все будет гораздо хуже, Макс. Получится, вся безопасность России и яйца выеденного не стоит, раз не смогла обеспечить проведение форума.

– И полетят погоны… и головы.

– Ну, это не самое страшное. Страшно то, что боевики почувствуют свою силу и немощь государства. Тогда может начаться полный беспредел.

– Да-да, ситуация. Так о чем ты еще хотел спросить?

– Как думаешь, почему братья Атабековы завезли, по словам Руслана, только половину взрывчатки?

– Обычная перестраховка. Накроется один схрон, останется другой.

– Если бы существовал хоть малейший риск того, что накроется схрон в усадьбе Старикова, Руслан не привез бы туда такую дорогую взрывчатку. И потом, чтобы превратить Пресс-центр в руины, вполне достаточно двух килограммов «Пронола». Зачем завозить в Переславскую область четыре килограмма?

– Может быть, Атабеков планирует два террористических акта. Между прочим, в пятницу в городе начинаются гастроли популярной сейчас в Европе польской рок-группы «Кропла». На ее концерт в пятницу соберется многочисленная толпа. И пронести взрывчатку в концертный зал гораздо проще, нежели в Пресс-центр.

– Но у Данилова нет информации по второму теракту. По первому есть, по второму нет. И зачем Атабековым лишние хлопоты? Одного подрыва Пресс-центра хватит, чтобы поднять на уши весь мир. Если покровителями Мереда и запланированы другие теракты, то уж точно не одновременно с основным, и не в Переславле.

– Сам-то как думаешь?

– А я, Макс, думаю, что вторая половина, еще два килограмма, – блеф Атабекова.

– Но зачем ему блефовать?

– А чтобы держать под контролем жену Старикова, любовницу брата, которая, без всякого сомнения, в деле, Боровского, Заборского.

– Не понимаю.

– Если есть еще два килограмма, то Меред, по-видимому, собирается использовать их в усадьбе. Если кто-то из окружения Старикова попытается по-тихому выйти из игры, то вся усадьба может в любой момент взлететь на воздух.

– По-моему, ты утрируешь.

– Возможно. Но Атабековым в Переславле не нужен больший заряд, чем они положили в усадьбе.

– Может, ты и прав, но работать все равно придется, исходя из того, что у террористов два схрона.

– Это понятно.

– Тебе завтра надо узнать, где находится схрон в усадьбе.

– Я помню.

– Но на рожон не лезть.

– Попробую выяснить это через Елену. Она должна быть в курсе, ведь дом строился при ней. А если нет, так сам как-нибудь.

– Что у нас еще на завтра?

– Переславль, как я уже говорил, небольшой город. А руководит акцией Меред. Значит, он должен приехать сюда.

– Если уже не находится здесь.

– Это вряд ли. В Переславле ему сложнее скрываться. Здесь не Москва, где можно затеряться в толпе и без проблем откупиться от полиции. Кстати, а местное Управление ФСБ полковник Данилов привлечь к антитеррористической операции не планирует?

– Нет! Местные ребята будут делать свое дело. Угроза засекречена, дабы боевики не узнали, что на них открыта охота.

– Слепая охота.

– Ну, почему? Раскрыта усадьба Старикова, «засвечен» Руслан Атабеков, наверняка Министерство обороны сбросит что-нибудь интересное, а значит, есть неплохие шансы вскрыть пособника бандитов в охране Пресс-центра. Это результат, Паша.

– Не хватает самого главного. Зацепить Мереда. И самим не попасть в ловушку. Ведь у нас нет гарантии, что Меред не в курсе того, что мы работаем по нему, следовательно, он может провести двойную игру с отвлекающим маневром. И вот в качестве отвлекающего маневра – усадьба Старикова самое то. Хотя, согласен, это слишком сложно. Но нам все равно надо держать нос по ветру.

– Ладно, мне еще встречать ребят из группы, распределять их, ставить задачи, обустраивать, поехал я. Ты должен постоянно быть на связи. Работа, Паша, предстоит серьезная.

– Я все прекрасно понимаю. Мы сделаем их, Макс, не сомневайся.

– А у нас нет другого выхода, Паша. Проводи.

Подполковник Горшков уехал, оставив Кулагина ломать голову в попытках просчитать все возможные варианты развития событий и действий боевиков, поставивших перед собой поистине грандиозную цель.

Как ни странно, но Степаныч его не беспокоил, и он мог размышлять спокойно. Видимо, Анна Сергеевна взяла в оборот «слетевшего с катушек» муженька.

Утром Павел как ни в чем не бывало приехал на работу. Ничего не указывало на то, что происходило в усадьбе ночью. В 9.00 уехал в Думу Стариков, управляющий определил Кулагину работу по покраске старой веранды в самом углу сада.

Проверив, что в районе беседки никого нет, он вставил в ухо миниатюрный наушник, взялся за наручные часы, выдвинул ручку установки времени и даты, дважды повернув ее до щелчка, и присел на скамью. Голос Елены, хоть он и ждал его, прозвучал неожиданно:

– Да?

– Лена, это Паша, можешь говорить?

– Да.

– Только тихо, Лена, лучше шепотом, я услышу.

– Хорошо.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше.

– Я рад, у меня к тебе вопрос.

– Отвечу, если смогу.

– Когда строили дом, ты была на стройке?

– Приезжала несколько раз.

– Скажи, пожалуйста, сзади дома или с правой стороны, если смотреть от ворот, вход в какое-нибудь помещение делали?

– Да, с правой стороны строители заливали лестницу к двери в подвал.

– Это где? В начале стены, посередине или в конце?

– Примерно посередине.

– Почему я, обходя здание, не видел этого входа?

– Все просто, Паша, Алле Борисовне не понравилась, когда особняк был закончен, эта лестница. Как черная дыра на фоне газона. Да и необходимости в подвале тоже нет никакой.

– Зачем же его делали?

– Я тоже интересовалась этим, отчим сказал, что так предусмотрено проектом.

– Что было дальше?

– Алла Борисовна распорядилась закрыть этот вход. Цуканов привез гастарбайтеров, они установили на проем деревянный щит, сверху уложили дерн. Трава проросла, и сейчас ничего не видно.

– А ты не можешь уточнить, где конкретно этот вход? Какой-нибудь ориентир?

– Он прямо под окном холла первого этажа.

– Понял.

– А зачем тебе это?

– Надо, Лена.

– Ты скоро вытащишь меня из этой клетки?

– Скоро. Ты умница, продолжай принимать препараты, что я передал тебе, и ни о чем не беспокойся. Я рядом.

– Спасибо тебе, Паша.

– Ну, что ты. Ради тебя… – Он осекся, поняв, что сказал лишнее.

Но девушка все поняла и ответила:

– Я тоже, Паша.

Кулагин отключил систему спецсвязи «Малютка». Вернул ручку часов в прежнее положение. Часы за время разговора продолжали работать в обычном режиме.

Он вовремя успел отключить связь. Из кустов от забора неожиданно вышел Боровской. Павел достал пачку сигарет, прикурил.

– Не рано ли устроил перекур, капитан? – спросил начальник охраны.

– Мне поставлена задача, и я ее выполняю.

– А с кем это ты разговаривал?

Это был неожиданный вопрос.

– Сам с собой.

– Плохой признак.

– А то, что самая дешевая иномарка стоит больше полумиллиона рублей, не плохой признак?

– Вот ты о чем? А зачем тебе новая? Возьми с пробегом, двух– или трехгодовалую. Кстати, фирма по продаже подержаных машин предлагает неплохие варианты, и по маркам, и по цене. Сейчас площадки забиты, цены упали, и за три сотни можно взять очень даже приличный, скажем, «Ниссан» или «Шевроле».

– Я хотел бы новую.

– Ну, тогда не кури, а работай. Чтобы тебя через месяц не убрали. Тогда до осени заработаешь еще пару сотен. А так, глядишь, и на зиму останешься, и вообще в постоянные работники перейдешь.

– Буду стараться!

Осмотревшись, словно ему что-то надо было, Боровской пошел к особняку.

Проводив его взглядом, Павел обошел участок, сюрпризы ему не нужны. Вернувшись, извлек из кармана сотовый телефон, набрал номер Горшкова.

– Да?!

– Привет, Макс!

– Привет.

– Я связался с Еленой, связь устойчивая, она помогла разобраться с тайником. – И он передал командиру суть разговора с девушкой.

– Значит, сделали схрон, и тот под окном холла?

– Да!

– Отлично! Я установил круглосуточное наблюдение за усадьбой. Один из прибывших парней нацелен на Руслана, но того пока найти не удалось, где-то в городе прячется.

– Квартиру на Добровольского проверяли?

– Проверяли. Там тишина.

– Ничего, объявится Руслан.

– Плохо, что мы не можем его контролировать. Меред, если и будет выходить на связь перед приездом, то только с братом. А брат вне контроля.

– В среду у него свидание с Аллой.

– Понятно. Вряд ли оно на этой неделе состоится. Хотя кто знает? Но среда – слишком поздно.

– В любом случае зацепим Мереда, никуда он в Переславле не денется. Если только не станет из Москвы руководить террористической операцией.

– Нет, он приедет. Возможно, появится и в усадьбе. Кстати, Паша, я получил ответ на запрос по возможному человеку Атабековых в охране Пресс-центра.

– И что дал ответ?

– Я знаю, кто работает на Мереда.

– Ты это серьезно?

– Нам сейчас не до шуток, Паша.

– И кто же он?

– Поговорим об этом вечером у тебя дома. Я подъеду в двадцать ноль-ноль. Мне надо заодно передать тебе оружие, дополнительная группа привезла стволы и боеприпасы.

– А постановщики радиопомех они привезли?

– Два постановщика. Один уже на позиции наблюдателя за усадьбой. Второй выставим в среду или в четверг непосредственно у Пресс-центра, накрыв его колпаком радиопомех, когда придет время.

– Я понял тебя.

– Чем занимаешься?

– Крашу беседку.

– Беседку? – усмехнулся Горшков. – Достойное занятие для офицера спецназа.

– Могу все бросить и уйти из усадьбы к чертовой матери.

– Не можешь. Работай, Паша, навыки разнорабочего тебе пригодятся, когда обзаведешься своей дачей на пенсии.

– Если доживу до этой пенсии.

– Доживешь, ты живучий. Но все. До встречи!

– Давай!

Отключив телефон, Кулагин сосредоточился на работе.

По набережной напротив Кремля прогуливался неприметный человек в джинсах, майке, кроссовках. Он доходил до лестницы, спускающейся к причалу, и возвращался обратно до стоянки у небольшого кафе. Иногда человек посматривал на часы, провожая взглядом проезжающие мимо машины, проходивших мимо него людей. Наверное, ему надоело ходить, он остановился, облокотился о парапет. Было 10 утра, солнце еще не нагрело столицу, да и день сегодня обещал быть нежарким. Со стороны высоток небо затягивалось тучами. Он увидел приближавшегося к нему мужчину в строгих брюках, голубой рубашке и сразу узнал его. На противоположной стороне застыл молодой человек – телохранитель, водитель и помощник мужчины. Человек хотел было оторваться от парапета, но мужчина, взглянув на него быстрым взглядом, прошел мимо.

«Что случилось?» – подумал человек у парапета.

Мужчина же, сделав несколько шагов, резко остановился, обернулся, сощурил глаза:

– Меред, ты?

– Неужели не узнал, Серго?

– А ты-то сам себя утром, глядя в зеркало, узнал?

– Вот в чем дело, тебя сбил с толку грим. Но иначе небезопасно выходить на улицу, я же в розыске. И не просто числюсь в розыске, меня реально ищут. Сейчас же я успокоился, если с ходу не узнал ты, с кем мы бок о бок воевали три года, то менты не узнают и подавно. Тем более по фото. Приветствую тебя, Серго!

– Здравствуй, Меред. Рад тебя видеть.

– Взаимно. Но давай к делу, ты же вызвал меня на встречу не для того, чтобы выразить свою радость.

– Скажем, не только поэтому. Что у нас по подготовке акции?

– По подготовке все нормально. Взрывчатка завезена в Переславскую область, мне не нравится одно, Серго, а именно то, что я до сих пор не знаю, что придется делать.

– Ты не читаешь газет? Не смотришь телевизор? Не интересуешься новостями Интернета?

– Представь себе, нет, – вздохнул Меред. – Кроме, пожалуй, порнухи.

– Напрасно, иначе сегодня ты уже знал бы, что в пятницу, 4 июня, в новом Пресс-центре Переславля состоится экономический форум. Повестку дня называть не буду, она тебе неинтересна. На форуме должны присутствовать главы регионов, представители областных и краевых, республиканских законодательных собраний, ведущие специалисты в области экономики, видные бизнесмены, но самое главное – члены правительства во главе с председателем.

– Солидное представительство, – покачал головой Атабеков. – И ты хочешь, чтобы я подорвал, к чертовой матери, этот Пресс-центр вместе с высокими чиновниками, депутатами и бизнесменами?

– Да, именно в этом и заключается цель акции. Удивлен?

– Только масштабом. Я предполагал нечто подобное. Все-таки два килограмма «Пронола» это не тот заряд, чтобы завалить какой-нибудь региональный торговый центр. Но… Серго, ты сам прекрасно понимаешь, что меры безопасности в Пресс-центре будут такими, что там мышь не проскочит.

Мужчина, которого Меред Атабеков называл Серго, носил фамилию Патури и являлся гражданином Грузии.

– Мышь, возможно, и не проскочит, во время заседания, – сказал он. – И фээсбэшники проверят все углы с собаками, но все это непосредственно в день форума. А до этого «Пронол» пронести можно, так как охрану Пресс-центра будут осуществлять штатные охранники из подразделения безопасности. В нем у нас есть свой человек, и он обеспечит пронос брикетов взрывчатки. А спецматериал, в который она будет упакована, сведет все усилия саперов по поиску взрывных устройств на нет. Они ничего не обнаружат.

– Кто этот охранник?

– Некий Алексей Макаров.

– Почему ты уверен, что он обеспечит пронос взрывчатки, а не «сольет» нас фээсбэшникам?

– У меня есть причина быть уверенным в этом.

– Не поделишься?

– Поделюсь. Тем более тебе работать с ним. Для начала запомни адрес, где он живет.

– Давай!

– Улица Дружбы, дом 16, квартира 5.

– Московский район?

– Да, пятиэтажка, второй этаж, двухкомнатная квартира. Место достаточно глухое, пятиэтажка граничит с гаражным сектором…

– Мне известно это место, – прервал Патури Меред. – Там до сих пор почти открыто торгуют наркотой. Кстати, и мой брат Руслан сбрасывает туда «дурь».

– Интересно, куда ее из усадьбы Старикова не сбрасывают?

– Переславль город большой.

– Семья у этого Алексея есть?

– Нет. Была, но год назад жена ушла от него. Почему, не спрашивай, нас это не касается.

– Я хотел о другом спросить, вернее, повторить, почему ты уверен в том, что он сработает на нас?

– Хорошо. В начале двухтысячных, во вторую чеченскую кампанию, Алексей Сергеевич Макаров вместе со своим двоюродным братом Валерием Боковым служил в разведроте полка внутренних войск. Поехали парни подзаработать денег. В одном из рейдов разведвзвод попал в засаду, отделение Макарова удалось пленить, пятерых человек, трое подорвали себя. Пленных вывезли в лагерь. Всех их ждала смерть. Солдаты держались достойно, все, кроме сержанта. Он попросил, чтобы его выслушал полевой командир отряда. Им, как нетрудно догадаться, был я. Ты в это время находился в Грозном.

– И ты принял этого предателя?

– Конечно. Почему не выслушать, если человек хочет выговориться.

– Ясно, можешь не продолжать. Макаров ради жизни выразил желание перейти на нашу сторону.

– Точно так. Я согласился, но при одном условии – Макаров лично расстреляет своих сослуживцев. Он сначала побледнел, дернулся, но потом… сказал, что сделает это. На следующее утро мы вывели пленных, поставили их на колени. Подвели Макарова, дали в руки автомат с полным магазином, оператор подготовил камеру.

– А вы не опасались, что сержант мог открыть огонь по вам?

– Я держал ствол пистолета у его затылка, – усмехнулся Патури.

– Понятно, что было дальше?

– А дальше все просто, я объявил, что пленные приготовлены к смерти, приговор в исполнение приведет их же сослуживец, который принял решение перейти на нашу сторону. И добавил, что у каждого еще есть выбор, либо встать в наши ряды, либо получить пулю в затылок. Тогда повернулся двоюродный брат Макарова, и я подумал, что он тоже решил перейти к нам. Но тот крикнул, сейчас точно не помню, что, типа, я тебя, суку, то есть Макарова, своими руками придушил бы. Я отдал команду, Макаров передернул затвор, дико закричал и, выпустив весь магазин, расстрелял пленных. В двоюродного брата он стрелял дольше, чем в остальных. Расстрелянных закопали в балке. Макаров, кстати, закапывал, а потом воевал вместе с нами. Недолго, когда мы вынуждены были уйти в Грузию, он бежал. Но мы нашли его. Видел бы ты его физиономию, когда мы встретились!

– Представляю, – рассмеялся Меред.

– Он побледнел, скривился, задрожал. Я подарил ему копию записи расстрела пленных и сказал, что теперь он вновь на службе. Вскоре, когда построили Пресс-центр, Макаров устроился туда в охрану. Его взяли, потому что он представил свой побег как героический поступок. Разбираться с ним не стали. Макаров показал место захоронения сослуживцев, которых, по его словам, расстреляли боевики.

– И никто из ФСБ не поинтересовался, как он выжил, когда все его отделение попало в плен?

– Он придумал что-то, ему поверили. Макаров даже медаль «За отвагу» получил. Так что в охрану «героя антитеррористической кампании» взяли без проблем. Я тогда даже не представлял, как нам с этим повезло.

– Ты говорил с ним о предстоящей акции?

– Не я, помощник.

– Это тот, что маячит на противоположном тротуаре?

– Да, Лаша Динати, верный, надежный человек.

– И Макаров согласился?

– А куда ему деваться? Отказался бы, запись тут же попала в ФСБ, и его закрыли бы до конца жизни в тюрьме особого назначения.

– Но он мог сбежать.

– Куда, Меред? Вернее, далеко ли? Ему дали понять, что в случае отказа или малейшего неповиновения мы лично обеспечим ему доставку в Управление ФСБ вместе с записью расстрела. Но все это ерунда. Шантаж, угрозы и так далее. Главное, Макаров согласен, правда, взамен он просит перебросить его за бугор и дать хоть немного денег. Я сказал, что он получит двести тысяч евро и его переправят для начала в Украину, ну, а дальше… сам.

– И ты намерен выполнить обещание?

– Во-первых, я не обещал, а просто сказал, во-вторых, конечно же, нет. Да это и невозможно. Подрыв будет осуществлен в момент закладки взрывчатки. Макарову, как и всем остальным, не выйти из Пресс-центра.

– Погоди, ты говорил, что закладка должна быть проведена накануне форума.

– Не закладка в определенное место, а пронос в здание. – Патури достал листок бумаги: – Это план Пресс-центра. За день до форума, в среду, ты передашь взрывчатку Макарову, тот пронесет ее в здание и укроет в кухне, там, по его словам, найдется местечко. А закладку он должен будет провести вот здесь. – Патури указал на стену, разделяющую кухню и банкетный зал. – В момент, когда участники форума разместятся там на обед перед концертом, ты и произведешь подрыв «Пронола». От взрыва вынесет стену, и большинство погибнет непосредственно от него, остальных же придавит конструкциями здания, которые обрушат два килограмма мощного взрывного вещества.

– Значит, проверку ФСБ взрывчатка переждет на кухне?

– Да.

– Понятно. Хороший план. В нашем случае весьма кстати был бы захват родственников. Бывшая жена, к сожалению, не подойдет.

– Но подойдет другое.

– Что ты имеешь в виду?

– Вот это! – Патури достал из кармана тонкий браслет. – Эта штучка тоже взрывное устройство. Ее активация приведет к тому, что Макарова разнесет на куски.

– Но этим самым мы дадим ему понять, что можем уничтожить его в любое время.

– И что? Разве у него есть выбор?

– Не знаю. Этот вариант надо еще обдумать.

– Ты руководитель акции, тебе думать и тебе решать, – пожал плечами грузин. – Придумаешь что-нибудь лучше, ради бога, мое дело передать тебе этот браслет.

– А пульт?

– Он в кейсе помощника, вместе с деньгами.

– Это хорошо, что ты привез деньги.

– Я слово держу.

– Хоп, Серго. Я все понял.

– Позвать Лашу?

– Нет! Пусть стоит на тротуаре. Моя машина недалеко отсюда. Подъеду к нему, бросит кейс в салон, заднее окно будет открыто.

– Ты не изменился, – усмехнулся Патури.

– А что, должен был?

– Нет, лучше оставайся таким, как есть.

– Документы для отхода из России, мои и Руслана, в кейсе?

– Конечно, там все, о чем договаривались.

– Прекрасно, тогда, до связи, Серго?

– До связи, Меред.

Старший из братьев Атабековых прошел к кафе, за которым стояла его машина, проехал по набережной, развернулся, повел «Ниссан» в обратную сторону.

Лаша Динати продолжал стоять на тротуаре. По ходу движения Меред, открыв заднее правое окно, притормозил около него, помощник Патури бросил на заднее сиденье кейс, и Меред рванул к повороту на проспект.

Вернувшись после этой встречи на съемную квартиру на окраине Москвы, Меред первым делом, открыл кейс. В нем лежали пачки пятисотенных купюр евро вперемешку со стодолларовыми. Пересчитав деньги, он довольно хмыкнул. Патури передал всю сумму за подготовку акции. Здесь, в пересчете на доллары, ровно два миллиона. И это только аванс. Как и запланировал Атабеков-старший, наличкой, в разной валюте, крупными купюрами. Остальные пять миллионов в долларах Патури должен перевести на его счет в Турции после завершения работы. Кроме денег в кейсе лежали паспорта на другие фамилии и имена для Мереда и Руслана. Паспорта заграничные, граждан Румынии, международные водительские удостоверения, корочки сотрудников международного благотворительного фонда, занимающегося помощью онкобольным. Посмотрев «корочки», Меред скривился в ухмылке и подумал:

«Вот уж точно, помощники больных раком. И помощь одна, радикальная, пуля в череп. Документы хорошие, придется, правда, немного изменить внешность и базарить на пограничном переходе по-английски, это не проблема. Наличку надо сегодня же сбросить на счет в Болгарии. Там она будет в безопасности. Да и подготовить переезд в Переславль необходимо. Особо времени на подготовку остается не так много, и, главное, это отработка Макарова. Патури предложил идиотский вариант, браслет из взрывчатки. Да от такого украшения охранник невольно выдаст себя, занеся на объект взрывчатку. Только и будет думать о том, что после акции его взорвут, как и Пресс-центр. Нет, с ним надо говорить по-другому. Особо не распинаясь, поставить задачу. А гарантия жизни? Деньги, которые придется дать в качестве аванса. А так же правдоподобная версия отхода на Украину, где сейчас проще всего спрятаться любому преступнику. Лишь бы ты был против России, орал дурным голосом: «Слава Украине» и «Героям слава». А посему…»

Он прошел к шкафу, достал из бара початую бутылку виски, плеснул в стоявший рядом бокал. Вернулся к столу, присел в кресло. Мелкими глотками выпил обжигающую жидкость, после чего достал сотовый телефон и набрал номер. Ему ответил немного хрипловатый голос без какого-либо акцента:

– Да, босс!

– Приветствую тебя, Степан!

– Добрый день.

– Ты мне нужен.

– Скажи, куда и когда подъехать.

Атабеков назвал адрес.

– Хорошо, где-то через час-полтора буду. Меры предосторожности?

– Обычные.

– Выезжаю!

Атабеков выключил телефон и откинулся на спинку кресла.

Звонил он своему верному помощнику, с которым прошел огни и воды. В преданности Степана Бочара Меред не сомневался ни на йоту. Бочар сотни раз доказывал свою верность. Жаль, конечно, что и им придется пожертвовать, но взять Степана за рубеж он не может. А значит, придется верному Бочару умереть. Тяжело будет убивать его, но собственная жизнь дороже. Бочар, даже в мыслях не допускавший, что его босс, боевой товарищ, можно сказать, брат, кому он не однажды спасал жизнь, мог приговорить его к смерти, явился через час. Как всегда, тихо постучал. Он не пользовался звонком.

Атабеков открыл дверь, пропустил помощника в прихожую:

– Не разувайся, Степан, проходи в комнату. Первое, – начал Меред, когда они устроились в креслах, – свяжешься с Русланом, скажешь, что сегодня приедешь, договоришься о том, чтобы он тебя встретил, обговорите место встречи. Второе – после разговора выезжаешь в Переславль. Третье – там Руслан отвезет тебя в дом одного человека. Посмотришь, все ли спокойно, и отзвонишься мне. Завтра с утра посмотришь за Макаровым.

– Это тот Макаров, что расстрелял своих?

– Да. За Макаровым только посмотреть, определить, не «пасут» ли его менты или безопасность. Завтра же в тот же дом приеду я. Тогда доложишь о результатах проверки Макарова. Руслану о моем приезде не говорить. Я сам, когда надо, позвоню ему.

– Понял, сделаю, – кивнул седой головой Бочар.

– Это еще не все! Перед разговором с Русланом выйдешь на Коренко, передашь приказ боевой группе: на общественном транспорте, автобусами, электричками, проходящими поездами тоже выходить в Переславль. Прибытие в тот же дом, где буду я.

– А я?

– Ну, и ты, конечно. Хотя я там не задержусь, сниму квартиру в том же районе. Это сейчас нетрудно.

– Хозяин дома в курсе, что к нему приедут гости?

– Это не должно тебя волновать. Запомни, Руслан не должен знать о моем приезде и о прибытии боевой группы. Коренко вывести бойцов в Переславль до вечера вторника.

– Все понял, босс!

– Подожди. – Атабеков включил сотовый телефон, набрал номер брата, которого пока не смогли взять под контроль специалисты Горшкова: – Руслан? Здравствуй.

– Здравствуй, Меред.

– Я посылаю к тебе Степана.

– Так, понял.

– Он сам выйдет на тебя перед выездом. Поговорите.

– Хорошо.

– У тебя в Переславле все в порядке?

– Да.

– И у меня все в порядке. На столе лежит большой кейс, в нем то, что было обещано грузином.

– Это радует. Сам когда приедешь?

– Скоро. Ты подготовь Икорина к тому, что Степан поселится у него, а в дальнейшем и еще гости приедут.

– Ты тоже намерен остановиться у врача?

– Не знаю, еще не решил. Но не исключено, что у него.

– Он потребует денег, Меред.

– Скажи, деньги ему привезут. Чуть позже.

– Как бы он не взбрыкнул?!

– У тебя мало рычагов влияния на этого докторишку?

– Я понял тебя. Когда ждать Степана?

– Об этом с ним и договоришься. До связи, брат.

– До связи.

Атабеков-старший отключил телефон, взглянул на Бочара:

– Ну все, Степан, теперь, как подъедешь домой для сборов, созвонишься с Русланом.

– Я могу идти? – кивнул Бочар.

– Конечно, друг. О деньгах не думай. Получишь все и сразу, что заслужил верной службой.

– Я не думаю о деньгах. Знаю, ты не обманешь.

Бочар уехал.

Проводив его машину из окон, Атабеков выпил еще виски и сказал про себя:

– Я бы не обманул, Степан, никогда не обманул бы. Но… настал тот случай, о котором говорят – выживает сильнейший. А сильнейший – я. И ничего с этим не поделаешь. Впрочем, ты не один должен будешь уйти. Может быть, это, там, на небесах, как-то успокоит тебя, верный друг.

Меред прилег на диван. Солнце припекало, становилось жарко. В квартире не было кондиционера, но был вентилятор. Все какое-то облегчение. Вентилятор и душ.

В то время когда помощник Мереда Атабекова находился на полпути к Переславлю, в прихожей Кулагина раздался звонок.

Павел открыл дверь. На пороге стоял Горшков с большой спортивной сумкой.

– Гостей принимаешь? – улыбнувшись, спросил он.

– Таких, как ты, круглосуточно, проходи.

Офицеры разместились в гостиной.

– Здесь оружие, – пододвинул ногой сумку подполковник.

Павел расстегнул молнию:

– О! Родной «АКС-74», два магазина, две наступательные гранаты, пистолет. Ну, автомат и пистолет понятно, а гранаты-то зачем? Против охранника особняка, Боровского, ну, еще, возможно, помощника Старикова и защиты Елены хватило бы и одного автомата.

– Кто, Паша, знает, как будут развиваться события…

– Ладно, как говорится, лишний… в кармане не помеха. Ты обещал поделиться информацией по некоему Макарову.

– Информация, Паша, такая, – удобнее устроившись в кресле, заговорил Горшков. – В 2002 году в плен к банде полевого командира Серго Патури попало отделение солдат внутренних войск, которым командовал сержант-контрактник Алексей Макаров, уроженец города Переславля. В принципе, ничего странного, взвод попал в засаду, вынужден был разделиться на отделения, вел бой. Боевики имели численное преимущество, помощь вовремя не подошла, боеприпасы закончились, кто-то начал отход, кто-то получил ранение, кто-то подорвал себя, кого-то «духи» пленили. Так уж получилось, что в плен попало почти все отделение Макарова. Понятное дело, бойцов после неудачной попытки завербовать расстреляли. Их и считали погибшими, но, что интересно, прошло какое-то время, и к своим вышел сержант Макаров.

Кулагин не без удивления посмотрел на командира группы:

– Как он выжил?

– Этот вопрос ему задали «особисты». Он объяснил, что его изолировали от отделения и хотели на кого-то обменять, держали в лагерях, куда постоянно перебазировалась банда Патури. Что стало с подчиненными, ему неизвестно. Но в отряде Патури их не было уже на следующий после пленения день. Дальше наши нанесли боевикам серьезное поражение, Патури вынужден был начать отход в Грузию. В этот момент сержант и умудрился сбежать.

– И «особисты» поверили?

– А что они могли предъявить Макарову? – пожал плечами Горшков. – Никаких улик, указывающих на то, что сержант сотрудничал с «духами», у них не было, как и подтверждения обратного. Крутили, крутили сержанта да и отпустили. Командир части даже представил его к награде. Макаров получил медаль «За отвагу». Выслужившись, уволился, как закончился срок контракта, вернулся в Переславль и устроился в подразделение по охране только что возведенного Пресс-центра.

– Почему ты решил, что именно он человек Атабекова?

– Меред воевал вместе с Патури. Они долго были вместе, но когда в полевых командирах возник дефицит, Меред возглавил другой отряд. Ненадолго, наши быстро разбили его.

– И только на этом ты делаешь выводы?

– Да нет, Паша, глупо было бы. Я ознакомился с информацией Министерства обороны, сделал запрос по Макарову полковнику Данилову. Ответ не заставил себя ждать. Во время отхода потрепанного отряда Патури был взят в плен один из «духов». Его, раненного, бросили у перевала. Так вот он дал следующие показания по Макарову. – И Горшков описал преступление сержанта, о котором Меред рассказал Патури. – Вот так, Паша. Не герой этот Макаров, а убийца. Сволочь паскудная. Своих расстрелял, в том числе и двоюродного брата, чей родной отец воспитывал его.

– Ну, и сука! Почему его не арестовали, получив информацию о преступлении?

– Считали, что Макаров ушел вместе с Патури. Затем кампания закончилась. Начатые дела просто закрыли, остальные передали в Центр. В Москве сержантом заниматься никто не стал. А может быть, дело случайно, сколько тогда было этих дел, попало в архив. Именно в архиве и нашли показания плененного боевика. Может, не поверили пленному, не знаю. Но это ничего не меняет. Главное, в нужное время дело всплыло. Макаров сотрудничал с Патури. У полевого командира убойный компромат на бывшего сержанта. Тот сидит в охране Пресс-центра. Меред же прекрасно знает Патури и имеет целью этот Пресс-центр. Кого он может использовать для заноса взрывчатки на объект?

– Макарова.

– Вот и я о том же.

– За ним установлено наблюдение?

– Конечно. Макарова «пасет» офицер из усиления, старший лейтенант Андрей Кобрин. Пока Макаров ведет себя спокойно, обыденно. Служба – дом, дом – служба. Видимо, Меред еще не выходил на него.

– Неизвестно, как поведет себя подонок, когда к нему обратится Меред.

– Думаешь, откажется пронести в Пресс-центр взрывчатку?

– Кто знает, хотя, если у Атабекова на него убойный компромат, не откажется. Но и в живых его Меред не оставит.

– Мы не дадим убрать этого ублюдка. Он должен предстать перед трибуналом. Следовательно, предстанет и получит пожизненное.

– Я не сторонник смертной казни, – проговорил Кулагин, – но в данном случае сам бы пристрелил этого шакала.

– Пожизненное заключение гораздо хуже мгновенной смерти.

– Это смотря для кого.

– Ну, ладно с ним. Тебе надо иметь оружие в усадьбе. Найдешь, где его спрятать?

– Найду.

Горшков поднялся, прошелся по комнате, потрепал иглистые листы комнатного растения:

– Не следишь ты за цветами, Паша, вянут.

– Вчера только поливал.

– Наверное, надо каждый день. Влажность-то низкая.

– Тебя так интересуют растения?

– Меня интересует другое, что предпримут и как поступят бандиты в ближайшее время. Приедет ли сам Меред за взрывчаткой или у него действительно есть еще где-нибудь тайник, о котором мы не знаем?

– Это вряд ли, но полностью данный вариант исключать нельзя.

– Вот и я думаю. Для нас, конечно, идеальным вариантом был бы сбор банды в усадьбе. Вот тогда мы смогли бы нейтрализовать угрозу вне города.

– Идеальные варианты, как правило, не срабатывают, а напротив, приходится работать в экстремальном режиме.

– Ты это мне говоришь?

– Напоминаю.

– Не надо.

– А что, Атабекова до сих пор не нашли?

– Нет. Ты знаешь, как сквозь землю провалился.

– Надо было на его тачку «маяк» поставить. Может, его удастся зацепить в среду?

– Скорее всего, он отменит свидание с женой Старикова.

– Почему? Акция в пятницу, закладка взрывчатки либо в среду, либо в четверг. Удобней в среду, но до этого с Макаровым должен встретиться кто-то из Атабековых.

– А вот это, Паша, я как-то упустил, – внимательно посмотрел на Кулагина подполковник. – Вот что значит закрутился. Хотя взрывчатку предателю может передать и человек Атабековых.

– Передать, да, может любой, но с Макаровым сначала надо договориться. А реально повлиять на него могут только Атабековы. Ведь Руслан тоже воевал вместе с братом? Но даже если Макаров и не знает Руслана, то нам еще лучше. Это значит, что на встречу с Макаровым пойдет сам Меред.

– А для этого Атабеков-старший должен приехать в Переславль.

– Логично, Макс! И наверняка его будет встречать Руслан.

– Что из этого следует?

– То, что нет смысла гонять нашего человека по городу, а следует выставить его где-нибудь в районе въездного поста со стороны Москвы.

– Почему Москвы?

– Ну, перекрыть все въезды, для этого вполне можно привлечь офицеров местного управления, но что-то мне подсказывает – Меред в Москве. Это самый безопасный для него город.

– Хорошо, попробуем закрыть въезды. А на московский пост отправим Авдюшина, подключим к работе Чижа и Дока. Смотрим за Макаровым? Он теперь чуть ли не главная фигура в предстоящей игре, – согласился Горшков и, достав сотовый телефон, набрал номер: – Авдюшин? Горшков. Ты сейчас где? Результаты? Понял. Отдых отменяется. Садись в «Тойоту» и гони к въездному посту ДПС московского направления… Я все прекрасно понимаю, но так надо… Ничего… Да, до утра… Задача прежняя плюс фиксирование возможной встречи на посту или за ним, ближе к Переславлю братьев Атабековых… Да, на это есть основания… Фото Мереда у тебя с собой?.. Возьми… Как прибудешь на место, доклад. И поспеши, Дима!

– Авдюшин – это кто? – поинтересовался Павел, когда Горшков отключил телефон.

– Второй офицер из наблюдения, тот, что занимается поиском Руслана, старший лейтенант Дмитрий Авдюшин.

– Мне показалось, что он недоволен приказом.

– А ты бы был доволен?

– Смотря в каких отношениях с командиром.

– Он только что вернулся с двенадцатичасового патрулирования по городу.

– Так, может, выставить Чижова вместо него?

– Авдюшин выполнит приказ как надо. И если братья встретятся, то этого старлей не пропустит.

– Да, зацепиться бы за них, считай, больше полдела сделано.

– Вот именно, зацепиться, а пока мы имеем только схрон, и неизвестно, единственный ли. Ну, ладно, Паш, поехал я.

Кулагин проводил командира. Переложил автомат, магазины, пистолет и гранаты в более компактную сумку, чтобы ночью вынести и уложить в машину. После чего заставил себя лечь спать. Вставать завтра рано.