Глава 21
Елена

Стоило уйти маме, убежденной, что смогла донести до меня необходимость действовать по ее плану, как я отправилась в душ. Так ведь и не дошла до него, остановленная невероятным разговором.

Удивительно, но то, что посторонние могут увидеть в чьей-то жизни, — лишь вершина огромного айсберга. А основная часть скрыта под поверхностью воды. У каждого свои скелеты, страхи, интриги и… чувства. Вот и я, оказывается, совсем ничего не знала об истинной подоплеке отношений Фирсанова и моей матери.

Но… бой с наследником белого клана? С Андреем? Это было для меня за гранью возможного. Более того, сильно беспокоя, мелькнула внезапная мысль: как вообще мой белый пережил ночь?

Начав оглядываться в поисках хоть какой-то возможности узнать о нем новости, наткнулась взглядом на свой туристический рюкзак. Похоже, медведи доставили.

«Надеюсь, о причине нашего с Андреем исчезновения из компании веселых студентов они сочинили адекватную историю. Не хотелось, чтоб однокурсники считали, что нас загрызли, например, волки!» — Роясь в рюкзаке, прицельно искала телефон.

Но учитывая, что пользовалась им в последний раз несколько дней назад… Ничего удивительного, что батарея в моем устройстве для связи села. Поставив телефон на зарядку, принялась ждать возможности набрать заветный номер. По-хорошему, надо бы и с Женей связаться. Но получить вести об Андрее было важнее!

Стоило мне включить телефон, как выскочило напоминание. Течка! О да…

И тут же словно кольнуло. Какая-то подспудная мысль, неоформившаяся догадка…

«Тест!» — всплыло в памяти вчерашнее «мимолетное видение».

И тут все сложилось! Непонятный беспокойный зуд, что не покидал меня с момента пробуждения.

Мы же повязались волками. Да что там, могли еще до этого, людьми…

Сорвавшись с места, вновь устремилась в душ. Несколько минут на поиск нужной вещи в аптечке, чтение инструкции и, собственно, процесс…

«Положительный!»

Смотрела на две полоски и не могла поверить своим глазам. Хотя и ожидала такого результата. Кажется, еще тогда, в наш «первый» раз, уже знала, что понесла.

И отчаянно боялась увидеть подтверждение.

Как принять этот факт? Как смириться с неизбежной трагедией моего материнства?! И… как сообщить белому?

Волчья беременность по человеческим меркам скоротечна. Три месяца. Совсем скоро мое положение станет очевидно всем!

Резко дернувшись к телефону, нашла номер Добровольского. Ждала долго, до последнего надеясь, что ответят. Напрасно.

На звонок Жене уже не осталось моральных сил. Растерянность, испуг, дурное предчувствие и тоскливое одиночество наполнили душу. Да и безразлично все стало. Он или не хочет говорить со мной, полагая, что я предала его, бросив вчера, или… не может. И неизвестно, что казалось мне худшим вариантом.

Стук в дверь заставил вздрогнуть: неужели опять мама?

— Елена? — услышала голос Надежды. — Мы с Томашем только вернулись, хотела узнать, не желаешь ли ты перекусить. И муж мой хотел поговорить с тобой.

Только не разговоры! Сейчас не хватит сил выдержать еще какие-то новости. Мне казалось гораздо более важным разобраться в себе, чем копаться в ошибках прошлого.

«Но медведь может знать об Андрее!»

Эта мысль определила мой ответ.

— Спасибо за беспокойство. Есть не хочется, но я сейчас выйду. Поговорить.

Быстро привела себя в порядок, оделась — благо моя одежда была тут, — и направилась к ожидавшему меня медведю.

Томаш был именно таким, каким я запомнила его по продмаркету. Высоким, коренастым и… дружелюбным. Карие глаза мужчины светились лукавством и добрым теплом. Впрочем, два последних месяца научили меня с опаской воспринимать внешность и демонстрируемое отношение любых оборотней.

— Вы знаете что-нибудь о состоянии Андрея? — с порога выстрелила вопросом, наплевав на вежливость и его впечатление от моего поведения.

Хранитель неожиданно довольно улыбнулся.

— Жить будет, в том смысле, что не эти раны загонят его в могилу. К утру он пришел в себя.

Уф-ф, с ощущением неземного облегчения я упала в кресло. И сразу поверила Томашу. Просто очень хотела в это верить.

— И… как он? Вы знаете?

— Да, был у него сегодня. Откровенно говоря, белый плох. Измотан болью и совершенно без сил. Неделю точно пролежит не вставая.

Мне поплохело. Завтра же бой! Если он не явится, это автоматически станет позором для клана белых и признанием неспособности бороться за свое право. А если случится чудо и он придет… Одна мысль о сильном и здоровом черном волке рвала на части душу, отзываясь болью в каждом ее уголке.

— А можно… отложить Верховный совет и последующее… выяснение прав?

Я с надеждой уставилась на хранителя. Должны же они понимать несправедливость сложившегося положения.

— Нет! — Оборотень сурово поджал губы. — Встреча состоится в назначенное время.

Поникнув, застонала. Звери!!!

— Елена, теперь я намерен обсудить с тобой серьезный вопрос. Ты хочешь узнать историю своего отца?

Честно? Сейчас мне было безразлично все, что случилось с Григорием Волконским. Более того, я считала, что большую часть бед он навлек на себя сам! А вот Андрей…

— Можно мне повидаться с Добровольским-младшим? Где его устроили?

Томаш ехидно хмыкнул:

— Андрей тоже тут, в нашем поселке. В одном из домов, там, где остановилась делегация клана белых волков. Но на встречу я бы не рассчитывал. Это зависит от решения Дамира. Спросить?

Ик! Без шансов.

— Да, — с ощущением безнадежности шепнула медведю.

Он кивнул. И вынул телефон.

— Дамир, Елена хотела бы встретиться со своей парой. — Мой острый слух уловил гневные интонации ответа волка. — Да, она настаивает.

Какое-то время Томаш молчал, вслушиваясь в слова собеседника. Я тоже вслушивалась и с каждым словом, озвученным ледяным тоном, понимала, что действительно без шансов.

— Увы! — Медведь, выключив телефон, красноречиво развел руками.

— А вы увидите его еще? До завтра?

— Да.

— Можно попросить? — Я глубоко вздохнула, набираясь решимости. — Передайте ему, что волнуюсь. Что желаю выздоровления, что… люблю. И… обещаю ему успех.

На Томаша не смотрела. Сидела, уставившись в окно, и мучительно подбирала слова для Андрея. Как же трудно объяснять что-то «чужими губами». Тем более когда и объяснить толком нельзя.

Но я вдруг поняла, что надо делать. Несносный Макс был прав, когда советовал мне в зародыше задушить все чувства и эмоции и действовать, полагаясь лишь на рассудок и холодный расчет. Сейчас ненавистное упорство отца Андрея резко охладило мой пыл, остудив заодно и бурю чувств. И я поняла, что все элементарно. Из нашего тупикового положения есть выход. И он позволит решить все вопросы сразу: законность преемственности власти, исполнение условий договора и даже мою нежелательную беременность.

«Так и сделаю!» — неожиданно для себя твердо и спокойно решила я.

И, подняв взгляд, посмотрела на внимательно наблюдавшего за мной молчавшего Томаша.

— Я передам… — кивнул он и от себя добавил: — И не только это.

Лишь пожала плечами. На самом деле уже не так и важно.

— Спасибо.

— А теперь вернемся к твоему отцу.

Сколько же можно?!

— Если вы настаиваете…

— Да, настаиваю. Думаю, тебе стоит это услышать. Григорий Волконский был в каком-то смысле моим протеже. И я ощущаю потребность рассказать тебе его историю. Считай ее своим наследием, помимо… крови.

Не сдержавшись, поморщилась. Хорошо наследие!

— Слушаю.

— Ты, вероятно, уже знаешь о своем зачатии? Мы специально дали твоей матери возможность поговорить с тобой наедине.

Я лишь молча кивнула. Неприглядная история, и пусть от меня мало что зависело, но ощущения вины это не умаляло.

— Григорий не просто мечтал о возвращении потомкам Изначальных власти над волчьими общинами, он искал способ вернуть их силу, преодолеть болезнь. Не считай его совсем уж одержимым фанатиком, настаивавшим на твоем зачатии ради сомнительных экспериментальных целей. Он знал, что остался единственным носителем их крови. И просто не мог позволить ей исчезнуть, не дав последнего шанса. Этот шанс — ты!

— Шанс? — изумилась я. — У меня нет силы. В волчьей иерархии я чуть больше, чем ничто.

— Как и твой отец. Этим ты пошла в него. Но суть его странной идеи в другом.

— Идеи? — Отчего-то по коже скользнул неприятный холодок подозрения.

— Начну издалека. Ты знаешь историю белого клана?

— Нет.

Вот сейчас во мне проснулся интерес.

— Двадцать поколений назад в правящей изначальной семье появился волк-альбинос…

— В правящей изначальной семье?! — в потрясении перебила я медведя. — Но тогда… Добровольский — законный наследник! Обо мне и речи не должно идти — десятая вода на киселе!

— Не спеши, — насупился хранитель, заставив меня смутиться из-за собственной несдержанности. — Волк был признан выродком. Тогда еще болезнь преждевременного старения не проявилась, поэтому альбинизм был для сильнейшего рода откровенным позором, признаком… ущербности. Волка изгнали, лишив привязки к альфе.

«Значит, лишили любого статуса, принадлежности к роду, всех прав и притязаний! — поняла я. — И не только его, но и его возможных потомков».

— Волк-альбинос, а с ним и его волчица из стаи песочных волков — именно к этой стае относились наши изначальные предки — ушли. Им удалось обосноваться на севере, на одном из островов. Тогда это была свободная территория. Там была пища, и они никому не были нужны. Всего у пары за их жизнь появилось двенадцать волчат. Именно с этого и начался клан белых волков. И не одно поколение они существовали в изоляции на своей территории, постепенно расширив ее на соседние острова. Они не контактировали с другими стаями, не посещали материк. Ген альбинизма настолько закрепился в этом роду, что стал носить абсолютно доминантный характер! Теперь кто бы ни стал парой волка или волчицы из клана белых, их волчата будут иметь светлый окрас. И силу волков этого клана!

— Ого!

Я впечатлилась. Изоляция пошла на пользу белой стае, чего не скажешь о величественной «причуде» внутрисемейного скрещивания в роду Изначальных!

— Но почему это должно быть важно для меня?

— У твоего отца была теория, что потомок двух «изолированных» родов избавится от проявления пагубных рецессивных генов, перешедших в активное состояние. Проще говоря, он будет здоров и силен, — и Томаш посмотрел на меня так внимательно, словно знал о моей беременности.

А у меня закружилась голова от одной мысли, что мои дети не обречены, что у них может быть шанс! Хотя…

— А эта теория… никогда не подтверждалась на практике? — осторожно поинтересовалась я у медведя.

— Ранее нет. Лишь три поколения назад белая стая перекочевала на материк — им перестало хватать ресурсов островов. Была и более ранняя попытка, но тогда семья Изначальных была сильна и смогла сплотить вокруг себя волчьи кланы. Они дали отпор белым. С трудом, но дали.

— Понятно, — вздохнула я, завороженно всматриваясь в выражение лица хранителя. — Тогда и подписали договор между кланами.

— Мы настояли! Уберегли стаю белых волков от уничтожения. Уже тогда нам не нравились безумные намерения изначальной волчьей семьи, и мы решили приберечь белую стаю как альтернативный вариант. И да, тогда и был подписан договор, что стал причиной вашего с Андреем знакомства.

Прищурившись, я уставилась на медведя, который так спокойно рассуждал о «планировании» волчьего существования. Однако! Хранители — главные интриганы, это истина.

— А почему Григорий Волконский его уничтожил? — вспомнив рассказ Макса, удивилась я. — Если он желал объединить в вязке представителей двух «изолированных» волчьих родов, договор стал бы надежным основанием для его намерений.

— Тут все просто. Не было в том договоре подобного пункта. А как только твой отец узнал, что у него родилась дочь — в перспективе единственная наследница изначальной семьи, то сразу понял: вот он, единственный шанс заполучить общего потомка обеих стай! Надо лишь обязать одного из белых волков повязаться с тобой.

— Но… — Я вновь растерялась. Кто-то же распространил среди волков информацию об этом пункте, и точно не Григорий Волконский. Явно это сделали хранители! Выдали желаемое за действительное. И подтвердили вымысел собственным авторитетом.

— Ты размышляешь о нашей роли в этой истории? — усмехнулся Томаш.

А я резко кивнула. Вот и пойми цели этих интриганов.

— Мы должны были вмешаться, еще когда дед Андрея отделался от потомков изначальной семьи и захватил власть над волчьим сообществом. Но все было проделано так ловко… Подобный подход противоречит нашей природе. Вот мы и ухватились за возможность проучить белый клан. Им тоже не стоит отрываться от земли, можно закончить так же плохо, как их предшественники.

— Вы обманули всех и подыграли Волконскому, заявив о новом условии — объединении в пару?

— Да. И наш авторитет настолько велик, что никто не поставил под сомнение наличие в договоре этого пункта. Не потребовал удостовериться, изучив оригинал лично.

— Но… как можно было быть уверенными, что бурый клан выберет для вязки меня? — Их логика не укладывалась в голове.

— Вероятность была огромна, учитывая нелюбовь Фирсанова к тебе и его неприязнь к клану белых волков. И мы натолкнули его на эту мысль. Через твою мать — напомнив ей о взлелеянной мечте Волконского; через рысей — которые подбросили альфе бурой стаи мысль извести белый клан болезнью Изначальных, чтобы в перспективе заполучить больше территории и власти. Так что выбор Фирсанова был предопределен.

— Ясно. — Я поморщилась от ощущения брезгливости: противно было вот так откровенно услышать, что с твоей судьбой и правом на счастье никто не считался.

Томаш неожиданно мягко усмехнулся:

— Не думай о нас совсем уж плохо. Порой ради света приходится пройти через самую беспросветную тьму. Так и тебе… Вам. A мы лишь следуем своему видению выхода из создавшегося тупика, исполняем обязанности хранителей. На нашем месте сложно быть мягкими и жалостливыми. Вам же мы стремимся помочь. Так, как сами видим эту помощь.

О да! Сейчас Андрей особенно может оценить эту помощь! Да и мое ранение еще не забылось. Все — лицемеры и интриганы!

— Вы вчера могли нам помочь? — спросила прямо. — Когда случилось нападение? На вашей «безопасной» территории!

— Могли. — Медведь и не думал смущаться. — Мы все контролировали, были рядом, наблюдали…

— Но не вмешались! — с болью выкрикнула я, вскакивая на ноги. Перед глазами вновь встала картина жутких ранений белого.

— Нет! Наоборот, мы всячески способствовали нападению, именно мы подтолкнули к нему рысей, пустив интересный слух. Что если погибнут оба наследника разом — на волчьих территориях начнется хаос и смута, и это сделает их легкой добычей. Рыси давно облизываются на ареал стаи песочных волков, что примыкает к их территориям. И даже это не основная причина…

До этого момента я напряженно вслушивалась в слова медведя, а тут безвольно осела в кресле. Что еще?!

— Вы оба должны начать мыслить иначе. А на такие перемены могут подвигнуть лишь самые трагичные события. Вам были уготованы все эти трудности. И, надеюсь, они изменили вас… для нужного будущего. Изменили каждого!

«Трудности?!» Потрясающая формулировка. Волчица выдала мое бешенство отрывистым и резким рыком. Медведь мгновенно вскинулся, пристально уставившись на меня уже не человеческим взглядом.

— А какое оно — нужное будущее? И нужное кому? — В моем тихом вопросе отчетливо прозвучала горечь, что снедала душу.

— Никто не сможет ответить на этот вопрос, кроме вас. Мы можем планировать, строить теории, но каким оно станет — зависит от вас. И нужно оно всем, но вам — в первую очередь. Поверь, появление Андрея Добровольского на территории бурой стаи и для нас стало сюрпризом, мы ожидали кого-то из бет. Но у Дамира просто чутье на неприятности! На землях волков должен установиться исконный порядок, законная власть и четкая ее преемственность. Я просил Макса донести до тебя важную мысль — перестань жить эмоциями! Стань ответственной и взрослой — думай о своем народе. Думай как их властительница, как та, что обязана нести бремя принятия решений. Не тебе мыслить категориями маленького женского счастья!

Опешив, потрясенно уставилась на Томаша. Чего они от меня хотят? Это же абсурдно!

— Я для себя уже все решила, — сказала, опустив взгляд на собственные нервно сплетенные пальцы. Боялась… одуматься и одновременно понимала, что не смогу.

— Что ж… — Хранитель философски пожал плечами, поднимаясь со стула. — Значит, совсем скоро увидим, верное ли это решение… Завтра бой. И он неминуемо даст волчьим стаям определенность.

Зябко поежилась и каким-то рассеянным движением обняла себя за плечи. Медведь явно полагал разговор законченным. Но у меня был еще вопрос. Странное непонимание…

— Томаш… — Хранитель обернулся у самой двери и вопросительно уставился на меня. — Максим сказал мне, что на завтрашней… встрече будут присутствовать три заинтересованные стороны. Я так понимаю, что две — это сторонники белого клана и те, кто желает возвращения к власти потомков изначальной семьи. Но кто третья сторона? Не рыси же?

— Рыси?! — Оборотень смешливо приподнял брови, выражая изумление. — Они тут вообще ни при чем. Как их может касаться такой внутренний вопрос вашего сообщества, как определение правителя?

— Тогда кто? Вы тоже не сторона конфликта.

Официально.

Медведь неожиданно мне подмигнул:

— Верно мыслишь, девочка! Есть голова на плечах. Не должна подвести предков.

Да плевать мне на предков! Отчаянно хотелось в ярости топнуть ногой. Хочу лишь от своего белого волка неминуемую беду отвести. И уже не знаю, с какой стороны ждать подвоха. Кажется, все вокруг скрывают тайный интерес и далеко идущие планы.

— И?

— Что «и»? — Томаш улыбнулся. — Не скажу тебе. Сама должна понять.

Ого! Что за странная мысль? И очередная дурацкая загадка. Как «своевременно»!

— А Дамир Добровольский? — На миг замялась, подбирая слова: — Мне стоит его опасаться?

Мамины речи меня все ж задели. Бурая настороженно замерла, дрожа в ожидании ответа.

— Он никогда не пойдет против сына, — с серьезным выражением лица ответил медведь. — Для него это бессмысленно.

И вышел, оставив меня в самых смятенных чувствах. Что же делать?!