– Иногда полезно поменять обстановку, – заметила тетушка, помогая мне паковать вещи. – У тебя такое выражение лица, как будто ты собираешься в ссылку, а не во Францию.

– Для меня Франция – это та же ссылка! – ответила я. – Но все равно я не понимаю, зачем мы все это затеяли.

Софья Николаевна внимательно посмотрела на меня и сказала:

– По-моему, ты все понимаешь, просто не хочешь себе признаться в том, что этот мужчина для тебя в прошлом. Поражение иногда трудно признавать, но лучше вовремя сказать себе «стоп», чем, тщетно надеясь, продолжать бесплодные попытки и закрывать себе новые возможности. Так что не грусти, а собирай вещи, нам еще надо закончить приготовления к завтрашней вечеринке по случаю твоего отъезда.

– Хорошо, – покорно согласилась я и стала складывать свои наряды.

Достала бордовый бархатный костюмчик, почувствовала, как подступили рыдания. И только я собиралась дать волю слезам, как раздался дверной звонок. Слезы моментально высохли. «Марк, – мелькнула безумная мысль, – Марк приехал меня остановить». И я помчалась в прихожую.

Но это оказался не Марк Гольбер, а посыльный, принесший конверт. Причем конверт был на мое имя и действительно был из Франции. Удивленная, я вскрыла конверт и прочитала письмо.

– Тетушка! – закричала я на весь дом.

Перепуганная тетушка поспешно вышла из столовой, где она отдавала распоряжения по сервировке стола к приему.

– Что случилось, девочка? – изумленная моим криком, спросила она. – Надеюсь, все живы!

– Да, но мне действительно надо ехать во Францию. Вы представляете, оказывается, мой муж строил втайне от меня дом в Шамони. Надеюсь, что этот дом предназначался мне в подарок, – заметила я, глубоко в этом сомневаясь. – Закончив работы, строители стали искать, где же заказчик, и через нашего нотариуса нашли меня. Так что теперь у меня есть реальный повод уехать во Францию, и, самое главное, у меня есть особняк в горах!

– О, я и не знала, что дом может заменить мужчину! – заметила тетушка. – Вижу, ты повеселела!

– Может, дом и не заменит мужчину, но у меня есть место, где необходим мужчина, и, значит, по всем законам энергетики он появится!

– Что же, я рада, что сборы оказались не напрасны. Займешься пока декорированием дома и повторением всех практик, и к лету я приеду тебя навестить.

– Тетушка, мне правда захотелось в горы, там сейчас солнце и красавец Монблан! – постаралась я себя убедить.

– Верю, милая, что горный воздух излечивает все болезни, даже душевные раны, – ответила на это тетушка.

«Горный воздух излечивает все болезни, даже душевные раны», – подумала я, любуясь на Монблан из окон гостиницы. Расположенная в центре городка и окруженная прелестным садом, гостиница в стиле ар-нуво была уютной и изысканной. Нежно-персиковые стены и белые арочные окна, боковая маленькая башенка – все настраивало на романтический лад. Я спустилась на завтрак и, заказав капучино, решила, что снег и солнце дадут мне новые силы.

Оценив обстановку, я подумала, что лучший способ с кем-то познакомиться – записаться в учебную группу. «Заодно поучусь кататься на сноуборде, а то на лыжах уже и неприлично». Надев стильный розовый сноубордистский костюмчик, я спустилась вниз. Мне нравилось в этой гостиничке спускаться пешком, вдоль лестницы на стенах были развешаны портреты очаровательной женщины, которым было не менее века. Я скользила взглядом, любуясь точеными плечами, длинной шейкой и маленькими ушками, огромными глазами и рыжими кудрями. «Надо бы спросить у персонала, кто это», – мелькнула мысль и тут же улетела.

Мысли переключились на Матвея. И что было сделано неправильно? Так, размышляя, я дошла до места встречи для начинающих. Группа собралась достойная: три молодых швейцарца, один австриец и одна грубоватого вида англичанка. Солнце, смех, собственная неуклюжесть сплотили к концу занятия нашу маленькую группу, и приглашение выпить глинтвейна последовало незамедлительно.

– Что вы делаете сегодня вечером? – спросил меня Крис, высокий австриец с белозубой улыбкой и волосами, собранными в хвостик. Мои мысли лихорадочно заметались, и привычное «ничего особенного» я все же в последнюю секунду огромным усилием воли заменила и ответила в соответствии с правилами:

– Массу всего интересного.

– Может, я буду более интересен и среди ваших планов найдется место для меня?

– Может, но сегодня, боюсь, я уже занята, – отвечала я, мучаясь сомнениями, что сейчас он испугается и прекратит всякие попытки продолжать знакомство. Но как говорила прабабушка: «Чтобы стать тем, кем ты не была, надо делать то, что ты не делала». И, улыбнувшись очаровательной улыбкой, я попрощалась и исчезла. «Мне предстоит одинокий вечер с книгой, а ведь могла бы наслаждаться обществом сексапильного австрийца», – то ли хвалила, то ли ругала я себя. Пообедав и побродив по городку, я вернулась в гостиницу. В холле пианист играл на белом рояле мелодии Леграна. «Какой необычный и красивый рояль», – подумала я.

«Какой необычный и красивый рояль», – подумала я, проходя мимо магазина музыкальных инструментов. Едва приехав в Париж, я поспешила на встречу с нотариусом по поводу особняка в Шамони.

– Княгиня, проходите, – приветствовал меня господин де Жажер, – как вам Петербург? Изменился со времен вашего детства? – вежливо поинтересовался он.

– Учась в Смольном, я не многое видела. А сейчас для меня открылось много интересного, – ответила я, подумав, насколько «много» и насколько «интересного».

– Да, открытия подстерегают нас на каждом шагу. Кто бы мог подумать, что ваш добропорядочный муж втайне от вас построил особняк в Шамони?

– Может, он хотел сделать мне подарок? – осторожно предположила я.

– Подарок? Может. Вот только вам ли? – так же уклончиво ответил Шарль.

– Тогда сердечный приступ был бы у меня, – грустно пошутила я.

– А теперь у вас есть особняк! – бодрым голосом поздравил меня нотариус.

– Да, и что мне с ним делать? Продать? Что вы думаете? – попросила я совета.

– Я думаю, нужно поехать и посмотреть, а потом принимать решение. – И Шарль подал бумаги, подтверждающие мои права на собственность.

– Спасибо! – Я уже повернулась, чтобы уйти, но Шарль, видно, что-то решив в последнюю минуту, остановил меня.

– Вы изменились, княгиня. Русский воздух вам пошел на пользу. Могу я пригласить вас сегодня вспомнить вкус французского кофе? – скороговоркой проговорил Шарль, явно боясь моего отказа. Да, занятия не пропали даром, если даже Шарль, знающий меня шесть лет и никогда даже не флиртовавший со мной (и явно не потому, что боялся или уважал моего мужа), обратил на меня внимание. Холеного и красивого Шарля видели в обществе самых красивых женщин Парижа, и он очень гордился своей репутацией ценителя женской красоты. Будучи очень богатым, Шарль мог позволить себе проводить время только с теми женщинами, которые были не просто красивы, но и интересны. Поэтому для дамы не было лучшего комплимента, если ее видели с Шарлем. Все это в одно мгновение пронеслось в моей головке, и тем не менее я мило ответила:

– Сегодня я бы хотела отдохнуть с дороги, а завтра у меня еще несколько встреч!

– Тогда послезавтра я жду вас на Монмартре в кафе «Черный кот» в пять вечера.

– Я постараюсь прийти! До свидания! – И, поздравив себя с победой, я вышла на улицу. «Неужели я научилась не соглашаться сразу на свидание! – подумала я. – Что ж, я делаю успехи!»

«Делаешь успехи», – похвалила я сама себя. Хотя мы виделись с Крисом каждый день на склоне и он меня подбадривал, и поддерживал во время тренировок, и помогал доносить мой сноуборд до гостиницы, мы встретились в ресторане только через два дня после знакомства. Ресторан нависал над шумящей горной речкой и славился своей кухней. Заказав фуа-гра, мы потягивали белое вино «Шераз».

– Я уезжаю завтра вечером! Жаль, что ты была занята эти два дня и у нас не было времени узнать друг друга поближе! Хорошо, что впереди целая ночь, – недвусмысленно намекнул Крис и улыбнулся самой сексуальной из своих улыбок.

Я растаяла и стала себя убеждать: «В конце концов, кто знает, увидимся ли мы еще? Терять шанс провести ночь с таким мужчиной в начале двадцать первого века глупо». В конце концов я решила наплевать на все прабабушкины заповеди и забыться в объятиях сексуального и умелого австрийца. «Пора становиться циничной и научиться использовать мужчин, а не влюбляться в них», – подбадривала я себя, но вслух сказала:

– Иногда ночью могут открыться страшные тайны. Ты не боишься?

– Вау! Я очень люблю открывать тайны, особенно с такой обворожительной девушкой! – ответил Крис.

– Тебе понравился сноуборд? – попробовала я перевести разговор в более безопасное русло.

– Мне понравилось ощущение парения, которое мне иногда удавалось поймать, – ответил Крис и, внимательно посмотрев на меня, продолжил: – В сексе мне не нужен сноуборд, чтобы улететь!

«Может, в моем взгляде что-то порочное, если разговор так быстро снова перешел на секс?» – подумала я. Как-то раньше мне удавалось поддерживать чисто дружескую беседу, но практики оказывали свое не всегда предсказуемое влияние.

– Говорят, здесь хорошая дискотека, думаю, стоит посетить. Надо же сделать твой последний вечер запоминающимся! – предложила я.

– Хорошо, – согласился Крис.

– Только мне надо зайти и переодеться. Ты подождешь? Это займет не больше десяти минут. – И мы продолжили обсуждать, к моему великому облегчению, тему дискотек на разных курортах.

Зайдя в гостиницу, я поднялась в номер и быстро переоделась в черный свитер с открытыми плечами. Надушившись и подкрасив губы, я посмотрела на себя в зеркало. Глаза лихорадочно блестели ожиданием. Да, с таким взглядом точно будет трудно отказать. «Господи, что я делаю? – корила я себя. – Второе свидание не должно длиться дольше двух часов и тем более заканчиваться сексом. Зачем мне все это надо? Самое правильное было бы попрощаться, поцеловавшись в щечку, и встретиться завтра на горе». Но меня уже несло, и доводы разума не действовали.

– Не скучал? – спросила я, спустившись.

– Нет, рассматривал картины. Очень красивый портрет рыжеволосой женщины, – сказал Крис.

– Да, мне тоже очень он понравился. Каждый раз любуюсь, – согласилась я.

– А ты не знаешь, чей это портрет? – поинтересовался Крис.

– Нет, все собираюсь спросить, думаю, что хозяйки гостиницы, – выдвинула я гипотезу.

– Да, а я думал – твоей прабабушки. Ты на нее очень похожа! – вскользь заметил Крис.

– Что? – переспросила я, и меня словно окатило ушатом холодной воды. Сжигавшее желание сразу испарилось, и я остановилась как вкопанная. Мне уже не хотелось идти ни на какую дискотеку. Я по-новому посмотрела на портрет и прочитала во взгляде женщины явное снисхождение к моим слабостям и в то же время предупреждение, что не стоит нарушать законы. Я согнулась, как будто от резкой боли в животе.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Крис.

– Извини, заболел живот! Видно, фуа-гра слишком тяжелая пища для меня! – ляпнула я первое, что пришло в голову. Мне необходимо было остаться одной.

– Вызвать врача? – забеспокоился Крис.

– Нет, я отлежусь, и все будет хорошо. Извини, что испортила тебе прощальный вечер, – смущенно сказала я.

– Ничего страшного! Сходим на дискотеку в следующий раз, – утешил меня Крис.

– Надеюсь, – ответила я и подумала, что теперь точно сходим, потому что мужчина, если ему понравилась женщина и он не получил желаемого в первый вечер, сделает все возможное, чтобы с ней встретиться еще раз. Примчится хоть на край света.

– Увидимся завтра на горе! – попрощался Крис.

– Да, я захвачу фотоаппарат, сделаем фотографии на память. До завтра! – И, как положено скромной девочке, я чмокнула его в щечку. Кто бы мог представить, что еще десять минут назад я была готова отдаться, не раздумывая?

– Выздоравливай! – И Крис растворился в темноте.

Я облегченно вздохнула и еще раз внимательно посмотрела на портрет. «Не может быть!» – недоверчиво покачала я головой и, посмотрев еще раз на портрет, подошла к зеркалу.

Те же удивленно распахнутые глаза, рыжие кудряшки, ямочки, маленькие ушки и длинная шейка – как я могла не заметить этого раньше! Я осмотрелась вокруг – обстановка сохранилась с тех времен. Настольные лампы «Тиффани», выбеленные изящные кофейные столики, пушистый пепельно-розовый ковер, нежно-зеленые, цвета яблока, шторы и обивка на креслах, изогнутые подсвечники и парящая патинированная кованая люстра необычного зеленого цвета. И завершающий обстановку необычный белый рояль, явно сделанный в стиле модерн. Что же, у моей прабабушки явно был неплохой вкус.

– У меня явно неплохой вкус, – похвалила я себя, любуясь проделанной работой. Уже наступила весна, когда я наконец-то закончила декорировать особняк. Эти три месяца я жила в Париже, раз в две недели наведываясь в Шамони, чтобы посмотреть, как идет ремонт. А между поездками заказывала мебель, подбирала лампы, покупала разные мелочи для интерьера. Оказалось, что декорировать и обставить 600 метров занимало массу времени и требовало всех моих сил.

Думать про Марка почти не было времени. Тем более что встречи с Шарлем два раза в неделю восполняли потребность в восхищении и флирте. Но, следуя тетушкиным законам, мы все еще проходили период ухаживания. Я очень талантливо играла неприступную недотрогу, хотя с моим темпераментом это требовало колоссальных усилий. Но они воздавались сторицей.

Шарль водил меня в лучшие рестораны, на все премьеры, подарил изумительное кольцо с сапфиром и буквально через три недели после первого подарка принес серьги в комплект. Я благосклонно принимала ухаживания и подарки, ничего не обещая взамен. «Как предсказуемы мужчины», – думала я. Чем больше вкладывал в меня Шарль, тем больше в меня влюблялся. Весь Париж обсуждал, что прижимистый Шарль скупает цветочные и ювелирные магазины. Где бы мы ни появлялись, все с интересом смотрели на меня и пытались понять, что делает меня такой особенной. Я с радостью бы поделилась своими знаниями, но катастрофически не хватало времени.

И вот наконец я могла переехать в особняк. Я решила провести в нем лето, дыша горным воздухом и приводя в порядок свои записи и дневники. Тетушка обещала приехать в начале июня, так что у меня был месяц, чтобы наполнить особняк жизнью.

Я первый раз поужинала в новом доме и легла на роскошную кровать. «На новом месте приснись жених невесте», – сказала я себе по привычке. И этой ночью мне приснился Марк. «Неужели я его не забыла?» – спросила я себя, проснувшись.

«Неужели я его не забыла?» – подумала я, проснувшись. Всю ночь мне снился Матвей.

Я только что вернулась из Шамони с диском фотографий и массой вопросов. В тот вечер я не могла дождаться утра, чтобы задать вопросы про бывшую владелицу гостиницы. Несколько раз я спускалась к портрету и вглядывалась в прорисованные черты лица. «Неужели это моя прабабушка?» – спрашивала я себя в сотый раз.

Со своим романом и учебой я не успела дочитать дневник и, видимо, упустила что-то важное. Мне хотелось задать массу вопросов. Но, спустившись на следующее утро, на рецепции узнала, что с историей гостиницы знаком ее новый владелец, а он два дня назад уехал на стажировку в Канаду. И вернется только через месяц! Они даже не знали фамилии хозяйки особняка. Я была расстроена и корила себя, почему не спросила сразу. И решила приехать через месяц.

День был теплым и солнечным и как нельзя лучше подходил для фотографий. Вся наша группа была в полном сборе, и мы, закончив последнее занятие, стали фотографироваться. Я постаралась сделать несколько фотографий с Крисом. Он так нежно и трепетно меня обнимал и смотрел с таким обожанием, что мы действительно походили на молодоженов.

«Вот что значит не провести с мужчиной ночь – совсем другое отношение!» – думала я и мысленно поблагодарила прабабушку за то, что вчера ее портрет остановил меня от опрометчивого поступка. Да и явно фотографии вышли бы хуже.

– Фотографии суперские, – одобрила Аниська, встретив меня в аэропорту. Я прилетела женевским рейсом из Шамони. Мне не терпелось все рассказать, Аниське не терпелось все выслушать, и мы решили поесть пиццы в «Маме Роме», а заодно и обсудить итоги поездки.

– Мальчик очень симпатичный и выглядит влюбленным, – одобрила Аниська мой выбор. – И что, ты собираешься разослать фотографии по электронной почте вашей группе в бизнес-школе?

– А почему нет? С приглашением на свадьбу.

– Ты представляешь, сколько стоит свадьба? Нет, так не годится. – Аниська, как всегда, охладила мой пыл. – Лучше просто разошли фотографии с подписью: «Я и мой жених на Монблане». Оставь народу возможность все додумать самим, – рассуждала Аниська.

– Уговорила, – согласилась я с доводами подруги.

– Что-то еще произошло в Шамони? – спросила наблюдательная Аниська.

– Почему ты так решила? – сделала я вид, что не поняла вопрос.

– Слишком подозрительно у тебя блестят глаза. Может, ты случайно клад там нашла или что-то еще?

– Нет, я нашла прабабушкин портрет, – как можно спокойнее ответила я.

– Что? – Аниська чуть не упала со стула. – Что делала твоя прабабушка в Шамони и что ты, – Аниська подчеркнула слово «ты», – здесь делаешь?