– Делать то, что хотят другие, и через это управлять? – искренне недоумевала я и уже возмущенно добавила: – Пусть он гуляет, предает, а я все должна прощать?

– Мы говорим не о прощении, а об управлении. Когда ты обижаешься, ты упускаешь власть. Иногда приходится отступить, чтобы потом победить. Но победа – это прежде всего сведения о противнике, о его слабых и сильных сторонах, и самое главное, о том, что он хочет. – Иногда Софья Николаевна бывала очень суровой и непреклонной в своих оценках.

– Хорошо, и что же хотят мужчины? – смирилась я, приготовившись слушать.

– Мужчины во все времена хотели признания и внимания. Внимание – так просто и так сложно. Для мужчины внимание – это конкретные действия, когда женщина делает именно то, что ему нравится, что для него ценно. Это выражение заботы о том, что он любит. Внимание к деталям – ключ к мужскому сердцу, и, давая мужчине то, что он хочет, ты получаешь то, что ждешь!

– И как же я узнаю, что хочет Марк?

– Задавая вопросы.

– Я задаю, но не получаю на них ответ, он очень тщательно все скрывает. – Я совсем расстроилась и в то же время возмутилась: – Почему я должна все делать, почему он не готов прикладывать никаких усилий? Если он ко мне равнодушен, то пусть катится на все четыре стороны!

– Да, ты права! Ждать всегда проще, проще ничего не предпринимать и не брать на себя ответственность за отношения. Но тот, кто не берет ответственность, и получает меньше, остатки с праздничного стола. Если ты готова довольствоваться тем, что осталось, тогда сиди и жди, но не рыдай потом, что одиночество – твой удел, – отчитала меня тетушка.

Я застонала и решила, что бороться надо до конца, а там будь что будет. И я опять обратилась к тетушке:

– И что же мне делать, если Марк не говорит, что ему нравится?

– Наблюдай и слушай, что он рассказывает о других, вспоминай, что ему нравится, чем он восхищался, собирай информацию. Да, я совсем забыла, мы приглашены завтра на обед и спектакль к Михайловым в Павловск. Они каждое лето устраивают обед, посвященный первому варенью, и ставят замечательный домашний водевиль. А вечером будут танцы, можно пойти на Павловский вокзал в концертный зал, там собирается вся молодежь. И вообще, нужно выйти в свет, себя показать и других посмотреть. – Софья Николаевна улыбнулась, велела мне хорошо выспаться и приготовить наряд к завтрашней поездке. А когда я уже поднималась на второй этаж к себе в комнату, она как ни в чем не бывало добавила, что Марк там тоже будет.

Утром я открыла глаза от яркого света солнца. День обещал быть чудесным. Легкое муслиновое платье нежного персикового цвета с открытыми по-летнему плечами и глубоким вырезом еще улучшило мое настроение. После легкого завтрака и покупки сувениров для хозяев праздника мы отправились в Павловск.

Роскошная дача Михайловых поражала своим весельем. Хотя Петр Михайлов был известным адвокатом и одним из богатейших людей города, в доме царила непринужденная атмосфера. Носились дети, собаки, слуги. Старшая дочь Михайловых, Анечка, и ее университетские друзья готовились к представлению водевиля. Кто-то дорисовывал декорации, кто-то доделывал костюм. Я с радостью включилась в общую кутерьму и даже не заметила, когда приехал Марк. Мы тепло поздоровались, я очень хотела сделать вид, будто бы встречи с Настей не было и я ничего не знаю, но в последний момент не удержалась и съязвила:

– Марк, я решила организовать клуб тех, кого ты любишь. Уже есть желающие, Настя готова в него вступить! – И я вызывающе посмотрела на него.

– Но я бы хотел, чтобы в этом клубе была лишь одна женщина – ты. – И Марк поцеловал меня в нос. Я рассмеялась, подумав про себя, как искусно он ушел от ответа. В это время всех пригласили на обед. Летний свекольник, свежие салаты из овощей, выращенных тут же на грядках, и совершенно необыкновенное варенье из ревеня. Оно было столь вкусным, что я не удержалась от восхищения и спросила, кто его варил.

Петр Дмитриевич оживился и стал нахваливать свою супруту, которая сама варила варенье, хотя в доме и держали кухарку Гости подхватили тему и стали спорить, кто все же должен готовить и зависит ли это от дохода семьи, возможности купить все что угодно и наличия в доме кухарки. Марк включился в общий разговор, заметив, что варенье, приготовленное руками любимой женщины, не только более вкусное, но и символизирует ее любовь и заботу о мужчине, желание сделать ему приятное. При этих словах тетушка взглянула на меня и загадочно улыбнулась, но, так как все устремились смотреть водевиль, я не стала гадать, что значит ее таинственная улыбка.

Водевиль, поставленный молодыми людьми, был наивен, и артисты иногда забывали слова, но все искренне получали удовольствие. Наконец-то, довольные и счастливые, все стали собираться на концерт в Павловский вокзал. Мы шли к вокзалу, и Марк, держа меня под руку, рассуждал о театре и водевилях. Я внимательно слушала, поддакивая в нужных местах, и, хотя все еще мучилась внутри от ревности к Настеньке, старалась быть непринужденной и веселой. Нарядная публика, флиртующая молодежь, прекрасная музыка. Мы подошли в тот момент, когда концерт уже закончился и зал готовили к танцам. Собравшиеся в нетерпении ожидали танцев, все радостно приветствовали знакомых и обсуждали последние сплетни. Тетушка куда-то исчезла, шепнув Марку, чтобы он доставил меня домой в целости и сохранности; все наши новые знакомые тоже растворились в толпе. Мы наконец-то остались вдвоем и почувствовали, что нас тянет друг к другу.

Когда заиграла музыка, мы с Марком закружились в вальсе. Он властно и нежно вел меня, и я испытала восторг оттого, что можно полностью отдаться его власти и раствориться в его объятиях. Видно, мы настолько хорошо танцевали, что нам выдали приз как самой красивой паре, и хотя приз был чисто символический, Марк светился от гордости.

Наконец долгий день кончился, и мы сели в поезд. Я настолько устала, что буквально через несколько минут почувствовала, как меня клонит в сон. Доверчиво склонив голову на плечо Марку, я задремала. Марк бережно охранял мой сон до самого Петербурга и даже не пошевелился, хотя ему было и неудобно. Я проснулась, когда мы уже подъезжали, и поняла, что мне безумно хочется отправиться к Марку, а не домой.

– Варенька, я думаю, что Софья Николаевна не будет очень расстроена, если ты приедешь завтра утром, мы скажем, что опоздали на последний поезд. – Марк с мольбой смотрел на меня, видно, этот суматошный день, наполненный эмоциями, зажег и его.

– Ты думаешь, тетушка не будет беспокоиться? – Я не знала, то ли согласиться на его предложение, то ли помучить его отказом. Но что-то внутри меня говорило, что если мы сейчас расстанемся просто так, на пике этого желания, то я упущу что-то очень важное. И тогда Настенька захватит его мысли и чувства.

– Твоя тетушка – мудрая женщина, я думаю, она поймет, тем более ты свободная женщина, которая уже была замужем. Я очень хочу провести эту ночь с тобой.

– Я хочу провести эту ночь с тобой, – прошептал Матвей, когда мы приехали в его квартиру. Мы отмечали его день рождения. Я долго сомневалась, делать ли ему подарок, если делать, то какой, устраивать ли праздник. Подруги, с которыми я пыталась советоваться, все как одна говорили, что после его измены глупо продолжать отношения, тем более проявлять внимание и тем более ехать в Москву и устраивать сюрприз в день его рождения. Я то спорила с ними, то соглашалась. Так как мы учились в одной бизнес-школе, мы бы все равно встретились.

Меня мучили сомнения – вдруг на его дне рождения будет Кира, и я буду выглядеть полной дурой. День рождения Матвея давал мне шанс или все изменить, или поставить окончательную точку в наших отношениях. Почему бы не сделать эту точку запомнившейся на всю жизнь? Потом я решила, что дарить человеку радость и проявлять внимание никогда не глупо, и если не расценивать проявление внимания как унижение, то оно и не будет так воспринято.

Я воодушевилась и решила устроить незабываемый день рождения, вспомнив советы прабабушки. Но самое трудное – угадать ожидания человека, реализовать его фантазии, а не свои. Сначала затея мне показалась невыполнимой, я ругала себя за то, что уже забыла, что любит Матвей. Позвонив его другу, я попыталась прояснить картину. Игорь вспомнил только о коньяке и лимузине и о том, что Матвей любит все изысканное и дорогое. Поэтому я решила начать с выбора подарка. Припомнила, что Матвею нравятся импрессионисты, но не помнила, кто именно. И я написала честное письмо, что хотела бы сделать ему подарок, но не помню его любимого художника. Матвей ответил сразу же.

Я стояла перед витриной в полной растерянности – фантазия дизайнеров перенесла полотна Моне буквально на все – на часы, тарелки, шкатулки, подсвечники и вазы и просто репродукции на фарфоре.

Полчаса посовещавшись с продавщицей, я все же решила набрать телефон Матвея и спросить, что его порадует больше.

– Все, что выберешь, мне понравится! – ответил Матвей и стал рассказывать про новые проекты и свои грандиозные планы.

Слушая Матвея, я продолжала смотреть на витрину, пытаясь найти решение. Продавщица, устав ждать, переключилась на других покупателей. Через полчаса я взмолилась:

– Матвей, я все еще стою перед витриной и не знаю, что мне выбрать!

– Лучший мой подарок – это ты! – тут же ответил Матвей.

– Если бы ты пригласил меня, я бы приехала! – попробовала я пошутить, но Матвей, подумав и порассуждав немного, насколько это возможно, сказал, что это замечательная идея и что он меня ждет.

Прошло еще минут двадцать, а я словно застыла в одной позе, слушая Матвея и разглядывая витрину. Когда наконец Матвей стал прощаться, я сделала последнюю попытку выпытать, что мне выбрать.

– Если ты выберешь часы, я буду смотреть на них и считать минуты до нашей встречи; если ты выберешь подсвечник, я буду ждать момента, когда мы сможем вместе зажечь свечи; если ты купишь тарелку, то я буду представлять, как я готовлю для тебя; если же ты подаришь мне картину, каждый раз, смотря на нее, я буду вспоминать тебя.

После таких слов мне хотелось скупить весь магазин, но я ограничилась часами и подсвечниками. Итак, подарок был куплен, приглашение на день рождения получено. Оставалось придумать, какой сюрприз устроить.

Седьмое ноября наступило очень быстро, и я приехала в Москву. День рождения справляли в ресторане в семь часов вечера, и у меня был целый день впереди, чтобы привести себя в порядок. Сразу после ночного поезда я приехала к Маринке и, проспав часа три, чуть не опоздала в салон – Маришка записала меня к своим парикмахеру и визажисту. Через три часа из зеркала на меня смотрела сексуальная сирена. Мои непослушные рыжие волосы слегка оттенили и уложили, от чего глаза стали казаться больше; накрашенные красной помадой губы завершали облик. Я пыталась протестовать против красного лака, визажист настояла, что этот последний штрих необходим. Черный строгий корсет и узкая юбка превратили меня в воплощение сексуальности. Я была собой страшно довольна, но визажист явно хотела добавить что-то еще. Вдруг она просияла, принесла самоклеящуюся татуировку со стразами в виде сверкающего цветка и наклеила мне его на левую грудь. Когда я делала вдох, цветок становился виднее, а при выдохе исчезал под корсетом; наверное, это зрелище действительно завораживало. Черные ажурные чулочки, кружевной пояс – я чувствовала себя неотразимой.

Я была готова и к триумфу, и к поражению. Когда я подъехала на такси к ресторану, почти все гости уже собрались. Я вошла, и все взгляды устремились на меня, я затмевала всех, но не своим видом, а тем огнем предвкушения, что горел в моих глазах. Мужчины безошибочно чувствовали этот огонь и вились около меня. Было несколько наших знакомых из бизнес-школы (слава богу, Киры среди них не было) и партнеры, клиенты и сотрудники Матвея.

– Матвей, тебя ждет сюрприз в одиннадцать вечера. Думаю, гости простят твое исчезновение, – загадочно сказала я, подходя к Матвею и целуя его в щеку.

– Сюрприз? – Матвей был явно заинтригован. – Надеюсь, это не опасно.

– Нет, – засмеялась я.

День рождения оказался веселым, прекрасное шоу в честь Матвея, вкусная еда, много вина, шампанского, тосты и поздравления, танцы. Меня наперебой приглашали, осыпали комплиментами, пытались назначить свидание. Я же начинала все больше внутренне волноваться по мере приближения назначенного часа. А любопытство Матвея, наоборот, возрастало.

Праздник был в самом разгаре, когда ровно в одиннадцать вошел портье и сказал, что лимузин подан. Все застыли в изумлении. Я подошла к Матвею и объявила, что, согласно американской традиции, в день своего рождения именинник уезжает в лимузине на экскурсию по ночному городу. А гости могут продолжать гулять и радоваться жизни. Матвей был явно обрадован и смущен. Кто-то попытался составить нам компанию, но я шепнула Матвею, что сюрприз ожидает внутри лимузина и не стоит брать кого-то еще. Матвей отшутился от желающих прокатиться и пошел вместе со мной. Внутри роскошного белого лимузина играла тихая музыка, стояло шампанское и любимый коньяк Матвея.

Мы сели в машину и, глядя друг другу в глаза, выпили за его день рождения. Водитель поднял перегородку, отделяющую салон от кабины, и мы остались одни. Играла музыка, ночной город казался красивой декорацией, и мы чувствовали, как нас тянет друг к другу.

– Сегодня твой день, – прошептала я Матвею, – я все сделаю сама. Ты просто наслаждайся.

Я расстегнула рубашку, сняла галстук и начала целовать его грудь, легко покусывая. Матвей закрыл глаза и лишь дрожал от наслаждения и удовольствия. Постепенно поцелуи становились все более жаркими, и мы полностью отдались страсти…

Лимузин остановился, и водитель, деликатно постучав в перегородку, спросил, куда ехать дальше, так как официальную экскурсию мы уже закончили. Матвей назвал адрес своей квартиры и сказал, что хотел бы провести эту ночь со мной. Я мысленно поблагодарила Маринку, которая помогла мне реализовать мою безумную идею с лимузином. Когда мы вошли в квартиру Матвея, он повернулся ко мне и прошептал:

– Спасибо, никто еще не дарил мне себя. Это для меня лучший подарок!

– Это лучший подарок! – сказал Марк, держа в руках баночку с вареньем, которое я сама варила.

А началось все так. Когда я вернулась в дом тетушки после чудесной ночи с Марком и попыталась рассказать историю про опоздание на поезд, Софья Николаевна лишь снисходительно улыбнулась.

– Девочка моя, сказки будешь рассказывать в другом месте. А теперь переодевайся – мы пойдем на рынок.

– Зачем? – Я даже растерялась – тетушка в жизни не ходила на рынок.

– Покупать ягоды для варки варенья! – отрезала тетушка.

– Какого варенья? У нас же полный погреб? Кто его будет варить, почему Маруся, наша кухарка, не может пойти на рынок и купить ягод? – все еще недоумевала я.

– Ты только недавно спрашивала, как тебе узнать, что важно для Марка, и сокрушалась, что он не отвечает на твои вопросы, а когда он наконец-то сказал, что для него важно, ты этого даже не услышала, – возмущалась Софья Николаевна, расхаживая вокруг меня.

– Провести ночь с мужчиной – много ума не надо, а вот услышать, что он ждет, – вот где нужна наблюдательность и ум. – Тетушка, заметив, что я чуть не плачу, смягчилась. – Вчера, за обедом у Михайловых, помнишь разговор о варенье, как твой разлюбезный Марк заметил, что варенье, сваренное любимой женщиной, воплощает для него ее внимание? Так что быстренько переодевайся – пойдем на рынок покупать ягоды. – Тетушка была настроена весьма решительно.

– А мы не можем взять баночку из погреба и сказать, что это я сама сварила? – Перспектива варки варенья меня все еще пугала.

– Какая же ты глупенькая! Когда ты сама выберешь ягоды, сама сваришь варенье, сама его принесешь, оно будет нести твои вибрации, будет наполнено твоей энергией и соединит вас на тонком плане, а варенье, сваренное без любви, – мертвое, и это чувствуется, особенно мужчиной, которому ты небезразлична.

Мы поехали на Кузнечный рынок и окунулись в атмосферу выкриков продавцов и споров кухарок. Вначале я растерялась от обилия предложений, но потом увидела украинские вишни – и мое сердце екнуло. Даже руки зачесались, так мне захотелось самой сварить варенье из этих ягод. Купив четыре килограмма, мы отправились домой и попросили Марусю поруководить мной.

– Ой, барышня, да зачем вам мучиться? Я быстренько сама управлюсь и сварю вам варенье. – Маруся явно не хотела пускать меня в свою епархию и причитала, пока тетушка не приказала ей угомониться и помочь мне сварить варенье. Эта процедура оказалась не столь трудной, и через четыре часа я, гордая собой, раскладывала варенье в банки. Тетушка похвалила меня, но сказала, что, когда варенье остынет, я должна каждую банку подержать в ладонях и наполнить варенье своей энергией.

– В народе, когда приходит время выбора невесты, добрый молодец приезжает в деревню и просит девушек на выданье угостить его водицей. Та, из чьих рук вода покажется ему самой вкусной, и становится суженой. Воду берут из одного колодца, но вкус воды меняется в зависимости от энергии той, которая держала эту воду. Поэтому, прежде чем ты подашь что-то любимому мужчине, подержи это в своих руках, наполни своей энергией, – сказала мне Софья Николаевна.

Я последовала ее совету и подержала каждую баночку в ладонях, проговаривая: «Варенье, наполнись моей энергией, моей любовью, моей нежностью». Хотя мне казалось это глупостью, я честно проделала ритуал со всеми банками. Тетушка, увидев мой скептицизм, не дала мне последнюю банку, а велела попробовать варенье. Я съела ложечку.

– Варенье как варенье, вкусное и душистое, – прокомментировала я.

– А теперь открой ту баночку, которую ты подержала в руках, и почувствуй разницу, – настаивала тетушка. Я, все еще усмехаясь, попробовала и, к своему изумлению, действительно почувствовала разницу. То варенье, которое я наполнила своей энергией, было словно живое, будто бы ягоды не варили, а лишь собрали и засыпали сахаром.

– И когда же мне отвезти это варенье? – спросила я Софью Николаевну.

– Думаю, дней через пять, на следующие выходные, – поразмышляв, ответила тетушка. – Тогда эффект будет более сильным.

В субботу я упаковала три баночки варенья и поехала к Марку.

– У меня для тебя маленький подарок, – сообщила я ему, едва переступив порог. – Вот, чтобы зимой ты пил чай и наслаждался вкусом варенья, которое я сварила для тебя, – сказала я, протягивая ему пакет с банками.

– Сейчас же сниму пробу. – И Марк потащил меня в столовую.

– Ты сама сварила? – изумился Марк. – Для меня? Безумно вкусно, такое же вкусное, как и ты. – Было видно, что он тронут и обрадован. – Знаешь, мне дарили много подарков, дорогих и ценных, но ни один подарок не доставлял мне столько радости, как этот.

– Будешь лакомиться долгими зимними вечерами, – попыталась пошутить я.

И только мы сели пить чай и дегустировать мое варенье, как денщик принес записку. Марк, прочитав, сказал, что вынужден срочно уехать.

– Что-то срочное? Неотложные дела? – с сочувствием спросила я.

– Да, дочери моих хороших знакомых, Настеньке, нужна моя помощь! Бедная девочка совсем запуталась с бумагами.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Я не видела ничего срочного и неотложного, ради чего надо было бросать меня и мчаться куда-то, только чтобы помочь Насте в каком-то пустяковом деле.