Глава 4. Место встреч

Ничего сногсшибательного не произошло – танкисты уже имели дело с подобным. Вот только что у них перед глазами была выбитая в камне картина, изображавшая бой древних тиндалийских народов, и вот картины не стало. Она сменилась знакомым пейзажем, в котором не имелось и намека на что-либо тревожащее или устрашающее. Вновь, как и не так давно в кармане Авалона, вверху распростерлось жемчужное светлое небо без солнца, а под подошвами была трава. Высокая, нехоженая, с обильными вкраплениями разнообразных полевых цветов, ничем не отличающихся от растений любой планеты Межзвездного Союза. И лесок неподалеку казался самым обычным, не предполагающим присутствия там каких-либо монстров.

– Та-ак… – протянул Дарий, убедившись в том, что твердо стоит на ногах и окружающее не спешит вспыхивать какими-нибудь фантасмагорическими фигурами. – Вот тебе, Тан, и твое тройное «карабарас». Поздравляю: ты, кажется, сумел проделать дырку в Авалон.

– Карабарас… – только и смог пробормотать стоящий рядом Тангейзер. – Я же не нарочно…

– Все так говорят, – усмехнулся Дарий. – Со словами-паразитами надо бороться, искоренять их, стрелять-попадать!

– Точно, – язвительно прищурился Тангейзер. – Стрелять по ним, понимаешь, и попадать!

Совсем недавно любимое словечко Тангейзера помогло справиться с заклятием Аллатона и освободить Хорригора из авалонского кармана. И то же самое словечко, судя по всему, только что открыло вход в Авалон. Куда, вопреки своей воле, и угодили оба танкиста.

– И что теперь делать? – Дарий совершил оборот на месте, осматривая окрестности. – По-моему, это не входило в наши планы.

– Зато наши планы вошли сюда, – тоже озираясь, выдал Тангейзер. – И стали другими.

– Ты еще стихами заговори, – выстрелил в него взглядом Силва. – Набрался у Бенедикта не того, чего надо. – Он помолчал. – Так что делать, постлейтенант? Не знаешь?

Тангейзер неопределенно повел плечом.

– Не знаешь, – констатировал Дарий. – И меня это почему-то не удивляет… Ну кто тебя за язык тянул?!

– Карабарас, я что, специально?! – обиженно воскликнул Тангейзер.

– Ну-ка, ну-ка, – подался к нему Силва. – В третий раз скажи. Вдруг нас обратно вынесет?

– Карабарас! – тут же выкрикнул Тангейзер.

Но это не помогло. Ничто не шелохнулось в Авалоне, не дрогнула ни одна травинка, и безглазое небо не поменяло свой цвет. Слово на этот раз не повлияло на окружающее.

– И что теперь? – уныло повторил Дарий. – Будем торчать здесь, пока друг друга не съедим?

– Сам себя ешь! – огрызнулся Тангейзер. – Ты командир, вот и думай. Мое дело – приказы выполнять.

– Ах, вот ты как запел? – уставился на него Силва. – Тогда слушай приказ, боец: немедленно найди выход из Авалона!

– Приказы должны быть выполняемыми, – угрюмо сказал Тангейзер. – Так и я могу, что в голову придет… Может, лучше нам не ругаться, а мозгами пошевелить?

– Ну-ну, – подбоченился Дарий. – Небось, знаешь, что инициатива наказуема? Так что давай, постлейтенант Диони, пошевели!

– И пошевелю! Как мы в прошлый раз выбрались из Авалона?

– Хорригор помог. Забыл, что ли? Показал, где выход.

– Вот! – с победоносным видом воскликнул Тангейзер. – Значит, нужно ждать Хорригора!

– А ты его сюда приглашал? – ехидно осведомился Дарий. – Он знает, что мы здесь?

– Узнает, не беспокойся, – убежденно произнес Тангейзер. – Моя мама ему обязательно сообщит, что мы пропали.

– А маме твоей кто об этом расскажет? – спросил Дарий. – Думаешь, будут трубить на всех углах о том, что на Тиндалии пропали какие-то арендованные флоризейские танкисты?

– Может, трубить и не будут, но мама эту информацию по-любому выцарапает, – уверенности в голосе Тангейзера ничуть не убавилось. – Ты плохо знаешь мою маму, Дар.

– Ну, судя по тому, что ей удалось пробраться к нам на Пятку, твоя мама умеет добиваться своего. Будем считать это плюсом, – теперь Силва был более спокойным. – Но очень условным плюсом. Вопрос в том, когда такое может произойти. Доживем ли мы с тобой до этого момента? Ни ягод, ни грибов, ни зверей я тут не видел. И ты, вероятно, тоже. А запасы наши продовольственные остались в танке. А танк остался сам знаешь где. Кстати, а почему остался? Почему не рванулся на выручку экипажу?!

Танкисты резко обернулись, услышав знакомый голос. Он прозвучал сейчас лучше всякой музыки.

– Ну, стрелять-попадать! – Дарий расплылся в улыбке. – Бенедикт, ты здесь? Я счастлив весь!

– Вот это жесть! – в рифму восхитился Тангейзер.

– Мне нужно было время, чтобы забраться в ваше подземелье, – пояснил возвышающийся над травой супертанк. – Вход там слишком маленький для меня – пришлось растаскивать потолочные плиты. Потому я и появился с задержкой.

– А зря, – улыбка вдруг исчезла с лица Дария, и он нахмурился.

– Что – «зря»? – не понял Спиноза.

– Зря ты сюда полез, Бенедикт, – Дарий стал еще мрачней. – Теперь мы застряли тут втроем. Ты же нас отсюда не вытащишь?

– Не вытащу, – согласился бронеход. – Но я послал сообщение Хорригору, он мне давал свой номер. Я не знал, куда вы исчезли, однако предположил, что тут находится вход в Авалон. И, похоже, не ошибся – все вокруг знакомое. Разведывательный аппарат я оставил возле подземелья, на всякий случай. Он пристроился на обломке колонны.

– Нет, ты все-таки замечательное создание, Бенедикт! – повеселел Дарий. – Чем больше я с тобой общаюсь, тем больше мне хочется на тебя походить.

– Могу вмонтировать в тебя крупнокалиберный пулемет, – серьезным тоном сказал Спиноза. – Или повесить под мышки парочку ракет, когда их в меня вновь загрузят.

– Спасибо, дорогой, обойдусь, – отказался Дарий. – Лучше Тану ствол ко рту приделай. Чтобы он дурацкое свое словечко не мог произносить.

– Дурацкое не дурацкое, а Хорригора таким образом из заточения освободил, – пробурчал Тангейзер.

Силва покосился на него:

– У тебя просто случайно получилось. Ладно, время идет… Что делать будем? Пока Хорригор из своего захолустья доберется до Тиндалии, мы тут все бока отлежим. Что он тебе сказал, Бенедикт?

– Ничего не сказал, – ответил танк. – Вызов он не принял, я просто оставил сообщение на его ДС-комме. Но Хорригору незачем лететь на Тиндалию, вход в Авалон может найтись и на его планете. Так что и бока отлежать не успеете.

– А как он нас тут будет искать? – вновь подал голос Тангейзер, который, оказывается, уже вовсю терзал свой комм. – Связь не работает, никаких привязок нет. Ему именно из этого подземелья нужно сюда запрыгивать, где мы провалились, а нам нужно стоять на месте.

– Связь не работает? – переспросил Дарий, тоже достав комм из кармана комбинезона. – А кому ты звонил? Маме?

– Маме, – подтвердил Тангейзер.

– А я сейчас тебе позвоню.

Дарий пошевелил пальцами над наборной панелькой, и тут же комм в руке Тангейзера засигналил.

– Вот так, – удовлетворенно сказал Силва. – Мир наш полон радостных чудес… Тут связь почему-то есть, а Хорригор, конечно же, без комма сюда не полезет. Так что созвонимся.

– И какие же ориентиры ты ему дашь? – спросил Тангейзер, прищурясь. – На лужайке у лесочка? А если здесь таких лужаек и лесочков больше, чем чешуек у кракля?

– Сигнальные ракеты будем запускать, – тут же нашелся Дарий. – Или воздушных разведчиков разошлем на поиски. Не переживай, Тан, состыкуемся. А пока покатаемся тут, посмотрим. Может, отыщем что-нибудь интересное…

Дарий вдруг вспомнил, о чем думал не так давно, бродя по острову в авалонском кармане. О своих погибших родителях. Которые могли быть здесь, в Авалоне. В мире мертвых.

– Может, отыщем что-нибудь, – медленно повторил он.

– Как скажешь, командир, – пожал плечами Тангейзер. – Если найдем, честь нам, как говорится, и хвала. И желательно, в материальном выражении.

– Значит, едем, – подвел итог Силва. – Смотрим по сторонам и время от времени набираем номер Хорригора. Продовольствия у нас хватает, так что хрумкать друг друга не будем. Как бы тебе ни хотелось отгрызть мне ухо, Тан.

– Да уж, хороши твои уши, отжатые в уксусе, – улыбнулся Тангейзер.

– Читали, знаем. Не дождешься!

– Продовольственную проблему можно свести к нулю, если вспомнить, что здесь осталось после Хорригора, – сказал Спиноза.

Оба танкиста посмотрели на розовый бронеход, потом перевели взгляд друг на друга и чуть ли не хором выпалили:

– Преобразователь!

Да, в том месте, где томился авалонский узник Хорригор, остались стоять два дома, и по крайней мере в одном из них преобразователь точно имелся. А значит, о том, что есть и пить, беспокоиться не приходилось.

Хотя это место еще нужно было найти.

Поскольку в Авалоне не просматривалось каких-то приоритетных направлений – вокруг виднелись одинаковые луга и лесочки, – то Силва распорядился запустить во все стороны десяток разведчиков. Вовремя сообразив, что не стоит понапрасну расходовать горючее, когда под рукой есть летающие диски. И результаты этой разведки поставили в тупик даже Спинозу – а ведь он располагал обширнейшей базой данных, включающей чуть ли не все знания, накопленные галактическим сообществом. Нет, то, что находилось вокруг, вполне отвечало характеристикам поверхности какой-нибудь пригодной для жизни планеты. Но то, что было выше, за границами тропосферы, отнюдь не походило на какой-либо атмосферный слой. Разведчики туда проникнуть не могли, но, судя по картинкам, которые они передавали на экраны танка, там не было ничего схожего ни с воздушной оболочкой, ни с космическим пространством. Жемчужное небо на семикилометровой высоте сменялось чем-то непонятным, без определенных характеристик. Как заявил танк, в данном случае можно было говорить о каком-то специфическом состоянии материи. У этого определения был один существенный недостаток: оно ничего не определяло, и словосочетание «специфическое состояние материи» являлось не более чем пустышкой, которую как ни тряси – ничего оттуда не вытрясешь.

Возможно, ученые пришли бы в уныние от такого результата. Но Дарий Силва, имевший за плечами, кроме школы, только учебу в Тазанском танковом училище, не был ученым и не стал заморачиваться данными воздушной разведки. Так как летающие диски показали, что вокруг, в радиусе пяти десятков километров, тянутся все те же луга, сдобренные лесочками, он выбрал произвольное направление – и супертанк двинулся по просторам Авалона.

Когда позади осталось километров двадцать, развалившийся в кресле Тангейзер вдруг повернулся к Дарию и пустился в рассуждения:

– Я подметил одну интересную закономерность… Сидели мы с тобой на Пятке, следили за Простынями, пили пиво и выслушивали нотации нашего Бебешки. И все было однообразно. Но тут появился наш суперпупертанк – и понеслось! Пролезли в Пузырь, добрались до Авалона, вытащили Хорригора. Потом на Можай – когда бы еще там побывали? Роомохов обнаружили, Аллатона… Теперь вновь здесь, в Авалоне. По-моему, Беня просто притягивает к себе всякие приключения.

Дарий пожал плечами, а Спиноза скромно произнес:

– Ты преувеличиваешь, Тан. Да, кое-какое влияние на ваши судьбы я действительно оказал, но это был не мой выбор. У меня ведь не было цели отправиться на Пятую Точку, это решал не я, а Министерство обороны.

– Согласен, – кивнул Тангейзер, заложил руки за голову и задумчиво устремил взгляд вверх. – Удивительно как-то получается… Кто-то где-то принимает какое-то решение, вовсе не связанное с тобой лично, а в итоге твоя жизнь делает неожиданные повороты…

Силва покосился на него и проворчал:

– Второй философ наклевывается, хотя и одного здесь, по-моему, вполне достаточно…

– А вот и еще кое у кого жизнь сейчас сделает неожиданный поворот! – вдруг громко заявил Спиноза. – Согласитесь, это непредсказуемая встреча.

Оба танкиста дернулись в креслах и уставились на передний экран. Там господствовал все тот же безлюдный пасторальный пейзаж – деревья да травка, да зеленые холмики… Но нет, теперь пейзаж был не безлюдным! На вершине холма, в сотне метров справа от танка, стоял некто в серо-белом свитере и синих джинсах и отчаянно махал поднятыми над головой руками. У Дария возникла мысль, что это кто-то из окончивших жизненный путь, однако она тут же исчезла.

– Это же следователь из Динтина! – воскликнул он. – Шерлок Тумберг!

– Он самый, – подтвердил Тангейзер. – Видать, понравилось ему тут. Или взялся за поиски сбежавших сюда преступников. Помнишь, он говорил?

– Помню, – кивнул Дарий. – Бенедикт, давай к господину следователю.

Танк повернул к холму, и Тумберг, перестав махать руками, начал спускаться по склону.

– И где бы мы еще встретились? – пробормотал Силва. – Удивительно…

– Барух, он же Бенедикт Спиноза в своем «Политическом трактате» дал один совет, – подал голос бронеход. – Вот как он звучит: «Не негодовать, не удивляться, но понимать». Именно так должен поступать истинный мудрец.

– Ага, поймешь тут… – сказал Дарий.

А Тангейзер с умным видом добавил, стараясь подтвердить свой статус «второго философа»:

– Советы гораздо проще давать, чем им следовать, господа.

– Растешь над собой, – усмехнулся Дарий. – Смотри, чтобы голова не закружилась от высоты.

Шерлок Тумберг не стал изображать бурного восторга, когда танкисты вышли из боевой машины, но руки им пожал с чувством.

– Вы очень кстати, – заявил он, не выказав никакого удивления по поводу новой встречи с супертанком и его экипажем. – Буду весьма признателен, если вы поможете мне с поимкой Дасаля. Я нырнул сюда всего на несколько секунд позже него, но, видно, разброс оказался солидным. – Он с досадой стукнул кулаком правой руки по раскрытой ладони левой: – Надо было мне сразу его хватать, а я замешкался…

– О, и Дасаль здесь? – поднял брови Силва. – Выходит, вы так и не смогли его изловить за все это время?

– Не смог, – поморщился следователь. – Это отнюдь не так просто, как вам представляется.

– Извините, господин Тумберг, я вовсе не хотел вас задеть…

– Так что насчет помощи? – суховато спросил Шерлок. – Или это не стыкуется с вашими планами? Надо полагать, вы здесь по линии военного ведомства?

– Нет, – мотнул головой Силва. – Мы теперь стали археологами… Временно… И, собственно, не здесь должны быть, а на Тиндалии. Давайте к нам на борт, там и поговорим. За чашкой кофе. И с этим проворным парнем вам поможем, не сомневайтесь. Если получится, конечно, – тут есть где в прятки поиграть…

…За то время, пока велась кофейная кухонная беседа, танк успел проехать не один десяток километров. Он именно ехал, а не совершал затяжные прыжки, потому что торопиться было некуда. Дарий и Тангейзер подробно рассказали о своей так провально, в прямом смысле слова, закончившейся миссии – впрочем, была надежда на то, что она будет продолжена, – а следователь поведал об отдыхе на природе с капитаном Макнери и хлопотах с Дасалем. Тангейзер то и дело доставал комм и пытался связаться с Хорригором, и наконец бывший глава иргариев отозвался.

В ходе разговора с бывшим «темным властелином» выяснилось, что Хорригор тут, в Авалоне, не один, а вместе с Аллатоном, и отправился сюда вовсе не из-за сообщения Спинозы – это сообщение иргарий так и не прочитал. Оба мага-мутанта направлялись к тому месту, которое подсказывал им прибор-определитель. Туда, где находится целебный напиток. Договорились о том, что Хорригор и Аллатон, забрав этот напиток, присоединятся к танкистам и Тумбергу и примут участие в поисках Станиса Дасаля. Вопрос о том, как они отыщут танк на просторах Авалона, оказался совсем несложным. Тангейзер Диони был родственником Аллатона, а своих родственников глава древних пандигиев мог находить в любой точке Вселенной. Разумеется, при помощи определенных магических действий. Такие действия он тут же и произвел и определил местонахождение Тангейзера, а значит, и супертанка. Но это было еще не все. Аллатон сообщил, что бронеход находится в какой-то сотне с лишним километров от подпространственного кармана, где недавно отбывал вечный срок Хорригор. Вернее, от бывшего кармана, потому что теперь эта территория была разблокирована и воссоединилась с Авалоном.

«И почему бы не забрать оттуда преобразователь?» – спросил себя Дарий.

А еще там можно было скоротать время, дожидаясь прибытия Хорригора и Аллатона.

В общем, все устроилось как нельзя лучше. Мутантам пожелали успеха в деле с целебным напитком, и танк устремился к тому месту, где провел долгие-предолгие века проигравший войну предводитель иргариев. Тумберга кофе почему-то не взбодрил, а, наоборот, нагнал на него сонливость – впрочем, спать Шерлоку хотелось уже давно, – и следователь удалился в бокс подремать. А оба танкиста остались в башне.

– Мне кажется, я совсем не удивлюсь, если из вон того лесочка сейчас выйдет Обер под ручку с твоей мамой, – сказал Дарий, глядя на обзорный экран.

– А потом и Троллор с Энни объявятся, – подхватил Тангейзер.

«А хорошо бы еще и Уля», – подумал он.

– Это было бы совсем уж невероятно, – произнес Дарий. – Хотя… Наверное, бывают на свете такие места, где бутерброды неизменно падают маслом вверх.

– Какие бутерброды? – удивленно взглянул на него не такой продвинутый Тангейзер.

– В смысле, постоянно случаются всякие невероятности, – пояснил Силва. – Или не постоянно, а в определенные периоды.

– Таких случаев хватает, – вступил в разговор Спиноза. – Например, в разные века в земных морях утонули три корабля, и каждый раз спасался лишь один человек с одним и тем же именем: Хью Уильямс. Или вот такой случай: гроб наводнением вымыло с кладбища, и уплыл он за тысячу километров, и выбросило его на берег того селения, в котором в детстве жил покойный. А еще одного землянина трижды в разное время поразила молния. Более того, и после его смерти молния ударила в надгробие его могилы. И так далее.

– А мой одноклассник, помнится, три раза подряд выиграл в лотерею, – сказал Тангейзер. – Ох и наелись мы тогда мороженого! Зато потом его холк укусил, в летнем лагере…

– Не катит, – бросил Дарий. – Нет связи. Вот если бы его трижды в один и тот же день, но в разные годы этот холк укусил…

– Нам не дано знать, есть тут связь или нет тут связи, – подняв палец, многозначительно изрек Тангейзер. – Правильно, Беня?

Танк отозвался не сразу:

Это прозвучало задумчиво и монотонно. Спиноза тоже старался поддерживать свое реноме.

– Нет уж, – помотал головой Дарий. – Лучше пусть не найдется. Загадки исчезнут, и жить будет скучно. Наличие тайн побуждает к действиям, и эти действия приводят к приобретению новых знаний.

– А вот и третий философ проклюнулся, – ехидно сказал Тангейзер. – Правда, он будет послабее двух других. Замечательное у нас трио! Три мудреца в одном тазу, причем один из мудрецов и есть таз!

– А другой мудрец явно нарывается на мытье туалета, – с подчеркнутым добродушием заявил в пространство Силва. – Был у нас в училище один такой, любил порассуждать…

Похоже, командир собирался рассказать какую-то поучительную историю, но сделать это ему не удалось. Потому что Спиноза воскликнул:

– Ракетная атака!

Танкисты еще не успели ничего сообразить, а расторопный бронеход уже выставил силовое поле, и на поверхности защитной полусферы, слева по курсу, мгновенно распустились зловещие огненные цветы взрывов. Из динамиков донесся грохот, но Спиноза сразу убавил звук. Стреляли откуда-то из-за горизонта.

– Где разведчики?! – рявкнул Силва, но тут же осекся, вспомнив, что сам дал команду танку убрать их в гнезда.

– Уже стартуют! – доложил бронеход, продолжая движение.

– Кто это может быть? – Тангейзер шарил взглядом по экранам. – Кто-то поставляет усопшим оружие массового поражения?

В башню влетел Шерлок Тумберг, но спрашивать ничего не стал. Просто застыл рядом с креслом Дария и впился глазами в картинки местности, которые передавали разведчики.

– Бенедикт, что с силовым полем? – резко спросил командир.

– Все в норме, без повреждений. Повторной атаки нет. Сбить их воздушный глаз?

Впереди, высоко над землей, чернела в воздухе точка чужого разведчика.

– Не надо, – сказал Силва. – Наверное, они уже поняли, что бесполезно по нам долбить. Только вот кто это? И с какого перепугу сразу стрельбу открыли? Не поздоровавшись, не представившись…

– А могли ли беглые преступники перетащить сюда военную технику? – задумчиво произнес Тумберг.

Ему никто не ответил.

Что-то на экране было не так. Дарий сдвинул брови, пытаясь разобраться, в чем тут дело, и наконец понял. Небо. Небо изменило свой цвет. Теперь оно уже было не жемчужным, а серым, потускневшим и напоминало золу давнего костра. Все окружающее поблекло и стало каким-то нереальным. И Силва почему-то сразу подумал, что перемены связаны со стрельбой. Он хотел сказать об этом, но тут Тангейзер вскрикнул, тыча пальцем в экран, который показывал картинки, поступающие с воздушных разведчиков:

– О, вот они!

Между холмами, рядом с поблекшим леском, стояли, вытянувшись цепочкой, несколько единиц разнообразной военной техники. Два танка серии «Трицератопс», парочка бронетранспортеров, три гусеничных ракетных установки, фургон-самоход внушительных размеров и бронированная командирская машина, похожая то ли на черепаху, то ли на илсинайского тпрука. И вряд ли эта колонна имела отношение к местным душам усопших или отражениям. Тем более что на бортах техники были отчетливо видны эмблемы союзного Министерства обороны – белый круг с торчащими во все стороны желтыми остроносыми телами ракет. Небо вновь приобрело прежний цвет… или все-таки оставалось немного другим?

– Коллеги, однако, и сюда уже проникли, – хмыкнув, произнес Дарий. – И лупят без предупреждения. По-моему, это местной природе не нравится.

– Да, освещенность изменилась, – кивнул Тумберг.

– Бенедикт, включи голосовую у разведчика, я им сейчас отрекомендуюсь.

– Слушаюсь, Дар.

– Просьба не стрелять! – раскатился над лугом голос Дария. – Здесь экспедиция союзного Управления археологии! Я Дарий Силва, командир экспедиции. Сейчас буду возле вас и выйду из машины.

Секунд через пять в боку бронированной черепахи на экране открылась дверь, и с подножки на землю спрыгнул высокий сухощавый мужчина в мимикрокомбинезоне. В руке он держал скорострел, но не обычный, а с какими-то наворотами – такой модификации Дарию видеть не приходилось. Лицо у него было как в рекламе о наборе в вооруженные силы – четкое, мужественное, решительное, строгое и так далее. И Дарий, и Тангейзер видали немало таких лиц и знали, что их выражение имеет свойство кардинально меняться после бутылки-другой крепкого напитка. Судя по нашивкам, это был целый постполковник. Он, подняв голову, посмотрел на зависшие над колонной разведывательные диски Спинозы и устремил взор в направлении находящегося за горизонтом супертанка.

– Бенедикт, прыгай прямо туда, – скомандовал Дарий. – Я выйду один, поговорю с этим резким постполканом.

Бронеход совершил длинный грациозный прыжок и опустился в полусотне метров от головы колонны. Дарий покинул танк, строевым шагом подошел к старшему по званию и, вытянув руки по швам, доложил:

– Подкапитан Силва, господин постполковник!

– Вольно, подкапитан, – махнул тот свободной рукой. – Гаскойн, командир особого отряда Министерства обороны. И с каких это пор в археологическом ведомстве служат танкисты? Я о таком не слыхал…

Дарий покосился на застывшие боевые машины – те, кто находился в них, ничем не выказывали своего присутствия – и пояснил:

– Аренда, господин постполковник. Археологи арендовали танк с экипажем у отдельного танкового батальона Флоризеи.

Гаскойн поднял бровь.

– И что же тут думают отыскать археологи? Насколько я знаю, археология изучает то, что осталось от всяких древних народов. Черепки разные, бутылки… Рюмки… Стаканы… А разве тут, в Авалоне, были древние народы? – Он слегка нахмурился и добавил: – И, кроме того, наш отдел не ставили в известность о том, что сюда направлена какая-то экспедиция. У меня приказ немедленно реагировать в случае любого намека на опасность, так что я мог вас запросто укокошить.

– Позвольте не согласиться с вами, господин постполковник, – очень вежливо произнес Дарий. – Защиту танка серии «Мамонт» не так-то просто уничтожить. Вам это должно быть известно.

Гаскойн стал совсем мрачным и явно собирался сказать что-то резкое зарвавшемуся подкапитану, но танкист его опередил:

– Наша экспедиция была направлена не сюда, а на Тиндалию, именно для изучения того, что осталось от древних народов. Собственно, мы должны были составить подробную видеокартину места исследования, прежде чем туда придут ученые. Но вышло так, что мы провалились в… м-м… какую-то нору, ведущую сюда, в Авалон.

– Провалились в нору? – тут же насторожился постполковник, с высоты своего роста обдав Силву подозрительным и одновременно очень заинтересованным взглядом. – И где же находится эта нора?

– На Ватриде… Это полуостров такой.

– На Тиндалии?

– Ну да. К югу от столицы.

– А кто-то, кроме вас, об этой норе знает? – продолжал напористо задавать вопросы постполковник Гаскойн.

– Да нет, никто не знает, – ответил Дарий. – Мы же на нее случайно наткнулись, а отсюда никому не сооб… – он запнулся. – Хотя нет, еще о норе знают двое бывших предводителей сил Ирг и Пан. Я им об этом сказал, чтобы они вытащили нас из Авалона. Вы в курсе, кто это такие?

Гаскойн, не сводя пронзительного взгляда с Дария, медленно кивнул.

– Разумеется, в курсе. А вот вы, – он подчеркнул последнее слово, – откуда о них знаете? И как вам удалось рассказать этим… предводителям о норе, если отсюда связь не проходит?

– Видите ли, господин постполковник, – проникновенно начал танкист, – именно я и мой напарник постлейтенант Диони когда-то обнаружили здесь, в Авалоне, Хорригора и освободили его. – Он с удовольствием отметил, как округляются глаза Гаскойна, и продолжил: – И именно мы с постлейтенантом Диони обнаружили на Можае Аллатона. Это ответ на ваш первый вопрос. А насчет второго: мы недавно говорили с ними по комму. Здесь, в Авалоне, связь работает, хотя и непонятно – почему. Они сейчас где-то там, – Силва неопределенно повел рукой, – у них свои дела. А потом мы встретимся, и они выведут нас из Авалона. И мы возобновим работу на Тиндалии. Согласно заданию.

Постполковник молча усваивал эту информацию, и лоб у него постепенно разглаживался. А пока он этим занимался, Дарий с легкой грустью добавил:

– Вот так порой и бывает: имена героев не остаются в памяти.

Гаскойн недоуменно посмотрел на него.

– О чем вы, подкапитан? Какие такие герои?

– Извините, господин постполковник, это я так… Разрешите парочку вопросов?

– Разрешаю, – кивнул Гаскойн и как-то по-новому обвел взглядом розовую громаду боевой машины. – Так значит, это и есть тот самый… э-э… Спондилёза?

– Спиноза, господин постполковник, – поправил его Дарий. – Бенедикт Спиноза, был такой философ.

– Вот я и говорю: Спиноза, – не моргнув и глазом, заявил Гаскойн. – «Истина в вине» – знаю такой его слоган. Видать, башковитый был парень.

– А мне нравится другое его высказывание, – произнес Дарий, вспомнив беседы с бронеходом-интеллектуалом. – «В желании выражается сущность человека». По-моему, очень точно подмечено.

Постполковник вновь наморщил лоб, стараясь уяснить суть сказанного собеседником, а Силва перешел к вопросам:

– А как вы сюда попали, господин постполковник?

Гаскойн немного помялся, но все-таки ответил:

– Зашли в Дыру на транспортнике – и за борт.

– То есть не через какой-то проход… А как же назад планируете выбраться?

– Вообще-то, это не ваше дело, подкапитан, – с нотками высокомерия сказал Гаскойн, – но я все-таки отвечу. Учитывая… э-э… ваши личные заслуги… Когда придет время возвращаться, руководство обратится за содействием к этим древним командирам. И кто-то из них нас отсюда вытащит. Собственно, поскольку они здесь, как вы утверждаете, я и сам мог бы с ними связаться… Но мне такую задачу не ставили, а самодеятельность, как вы знаете, подкапитан, у нас не приветствуется. Разговаривать с ними будет тот, кому это положено. У каждого должны быть свои задачи – правильно, подкапитан?

– Так точно, господин постполковник, – отчеканил Силва. И, понизив голос, спросил: – А какие у вас задачи?

– Те, которые нам поставлены руководством, – строгим голосом ответил Гаскойн и покосился на фургон-самоход. – Вот вас на разведку отправили на Тиндалию, правильно? Так и мы: разведка, прикидка… Это же совершенно неисследованный континент… то есть континуум. Что он собой представляет, чем он может нам грозить, кто тут находится… если кто-то находится, конечно. Думаю, достаточно вопросов, подкапитан. Давайте, связывайтесь с этими стариканами и покидайте Авалон. Не путайтесь у меня под ногами.

– Будет исполнено, господин постполковник, – заверил Силва, а мысленно послал Гаскойна подальше.

– Вот и хорошо.

Обладатель высокого военного чина коротко кивнул и начал поворачиваться к своей бронированной черепахе, но Дарий остановил его.

– Да, господин постполковник, насчет того, кто тут находится… Где-то в Авалоне бродит один преступник. Он сбежал сюда от полиции. Если вдруг наткнетесь на него…

Гаскойн ошеломленно уставился на танкиста.

– Откуда такие сведения, подкапитан?

– С нами майор полиции с Селеби, следователь, – ответил Дарий. – Он присоединился к нам уже здесь, в Авалоне. Этот преступник, Дасаль, совершил грабеж, долго скрывался, а когда следователь его все-таки достал, рванул сюда. С борта дальнолета. Так что, если встретите…

– Фантастика… – пробормотал Гаскойн и стволом скорострела приподнял козырек своей военной фуражки. – Эту зону только-только открыли, а сюда уже бегут всякие преступники!

– Именно, – кивнул Силва. – Этот следователь считает, что сюда мог забраться не только Дасаль, но и другие правонарушители. Те, кого годами безуспешно ищут по всей Галактике.

– Фантастика… – повторил постполковник. – Тут что же, какая-то вторая Лакия образовалась?

Лакия – спутник Бертины – была известна тем, что на ней довольно долгое время находили укрытие разные уголовные элементы, о чем правоохранительные органы даже и не подозревали. И обнаружили это скопище преступников совершенно случайно.

– Ну, пока это только предположение господина Тумберга, – сказал Дарий.

– Тумберга? – переспросил Гаскойн. – Это не брат его в хоккей играет за квамосское «Мадино»?

– Не знаю, – пожал плечами танкист. – Я хоккеем не интересуюсь.

– Значит, правонарушители… Этим нужно будет обязательно заняться, прошерстить здесь все. Я доложу по возвращении… Спасибо за информацию, подкапитан.

– Это только предположение, – повторил Дарий. – И потом, им же нужно чем-то питаться, а мы здесь не встречали ничего похожего на съестное. Разве что траву да кору жевать. Если кто-то когда-то сюда и сбежал, то…

– Вот полиция и проверит, – прервал его Гаскойн. – Ведь это же не просто очередная новая территория типа еще одной открытой планеты, понимаете, подкапитан? Это нечто иное, это пространство с неизвестными нам свойствами. Так что тут нужно все рассмотреть, обнюхать и вылизать.

– Я-то понимаю… – протянул Силва и в упор взглянул на командира особого отряда. – Разрешите дать вам один совет, господин постполковник. Нет, конечно, я не вправе давать вам советы… Но все-таки… Можете считать это замечанием… не в смысле какого-то наставления или там… – Дарий покрутил кистью правой руки у виска, не в силах подобрать слов.

– Ну, говорите, подкапитан, – подбодрил его Гаскойн. – Я понял, что вы имеете в виду.

– Мне кажется, здесь не следует стрелять, господин постполковник. Вы заметили, как изменилось небо после вашего ракетного залпа?

Гаскойн посуровел и резко произнес:

– Я буду делать то, что мне предписано, подкапитан. Небо не обвалится. Не думаю, что Авалон такая структура, которая может рассыпаться от сотрясения воздуха. Он же не бумажный, правильно?

«Авалону наплевать на твое мнение», – подумал Дарий, но, разумеется, ничего не сказал. Кто он такой, чтобы препираться с целым постполковником из Лисавета!

– Тем более что оно уже такое, как и прежде, – Гаскойн ткнул вверх пальцем. – А значит, как минимум ракеты тут применять можно. Мы тут с исследовательской целью, подкапитан. А исследование предполагает эксперименты, правильно?

Порывшись в памяти, Дарий мог бы привести примеры того, чем иногда заканчивались некоторые эксперименты, но вновь промолчал. Этот постполкан в его советах не нуждался, он будет делать то, что ему предписали, и не отступит от разработанного в Лисавете плана. Если, конечно, местное небо не свалится ему на голову. С другой стороны, в самом деле, как узнать о свойствах чего-либо неизвестного, не проводя эксперименты?

– Так что давайте заниматься каждый своим делом, – подвел итог командир особого отряда.

– Разрешите идти, господин постполковник? – сдержанно произнес Дарий.

– Идите, подкапитан, – коротко кивнул Гаскойн. – И постарайтесь как можно быстрее покинуть Авалон.

– Боюсь, это зависит не от меня, а от Хорригора с Аллатоном, – оставил за собой Дарий последнее слово и, развернувшись, направился к танку.

Однако его слово все-таки оказалось не последним – прежде чем Силва нырнул в люк, он услышал голос постполковника:

– И не вздумайте следовать за нами, подкапитан!

– Нужны вы нам… – пробормотал танкист, оказавшись в коридоре.

Войдя в башню, он увидел, что Тангейзер и Шерлок смотрят на экран – колонна уже пришла в движение, следуя примерно в том направлении, откуда сюда прибыл танк.

– Слышали нашу беседу? – спросил Дарий.

– Да, – обернувшись к нему, кивнул Тангейзер. – Им явно не терпится попробовать Авалон на зуб. Этот постполкан прав – нам надо побыстрее сматываться отсюда.

– Не думаю, что они будут рисковать, – покачал головой Тумберг. – Да и действительно, это же не какой-то ветхий сарай.

– Все может зависеть от того, что именно лежит у них в фургоне, – сказал Дарий и сел в свое кресло. – И ясно одно: тиши и благодати здесь уже не будет. А ты как считаешь, Бенедикт?

– Я не могу делать какие-либо более-менее обоснованные выводы, не располагая набором фактов, – отозвался бронеход. – А с фактами пока не очень. К ним можно отнести обстрел без предупреждения, само наличие здесь боевой техники и утверждение этого постполковника о том, что он будет действовать так, как ему предписано. По-моему, маловато. Да, история знает случаи тяжелых последствий кое-каких изысканий, но, не располагая убедительными доказательствами, параллели проводить не следовало бы.

– Тебе бы в адвокаты пойти, Бенедикт, – проворчал Дарий. – С такими-то вывертами. А если самое убедительное доказательство мы получим за миг до собственного уничтожения? Тебя это устроит?

– От судьбы не уйдешь, – кротко промолвил супертанк.

– Ого! – изумился Дарий. – Это что-то новое… Не кажется ли тебе, что подобные воззрения как-то не стыкуются с задачами боевой машины?

– Не беспокойся, Дар, любую боевую задачу я выполню независимо от моих воззрений, – заверил его Спиноза.

– Ну, спасибо, утешил. – Силва забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Та-ак… Преобразователь мы отсюда все равно заберем, вещь эта в хозяйстве очень полезная… продукты с собой таскать не надо будет… – Он перестал стучать и вытащил из кармана комм. – Может, наши мудрые старцы найдут управу на этого Гаскойна?

Но расчет на могущественных мутантов не оправдался. Информацию Силвы они приняли к сведению и не более того. Вмешиваться в дела военной экспедиции ни Хорригор, ни Аллатон не собирались. Нет никаких оснований полагать, заявили они, что Авалон менее устойчив, чем иные части Универсума. Если учитывать, что существует он не первый год. Нельзя сказать, что этими словами они окончательно успокоили Дария, но у него значительно ослабло желание немедленно покинуть эти пространства.

«В конце концов, – подумал он, – если Бенедикт прав, и от судьбы действительно не уйдешь, то зачем дергаться?»

Правда, ему такая позиция была совсем не по душе – Силва предпочитал сам управлять обстоятельствами. Хотя получалось это далеко не всегда.

– Ладно, – сказал он и обвел взглядом своих спутников. – Поехали дальше. Мы ведь вполне могли эту группу и не встретить. Если бы шли другим курсом. А вам, Шерлок, теперь, пожалуй, можно и не спешить. Думаю, скоро здесь будет полным-полно ваших коллег-полицейских, и Дасаля непременно сцапают.

– Хотелось бы поскорее его поймать… – не очень уверенно произнес Тумберг. – Он у меня, как заноза.

– Никуда этот груйк отсюда не денется, – подал голос Тангейзер. – Считайте, что он уже отбывает срок.

– Ну, не знаю… – Следователь потеребил свой орлиный нос, пощипал усики. – Я не привык откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.

– Но нужно учитывать обстоятельства, – вновь надев маску философа, заявил Тангейзер.

Это, конечно же, добавил танк.