Глава 3. Как можно исчезнуть в пути

Очень многие люди в раннем детстве еще не представляют себе, чем будут заниматься, когда придет пора самостоятельно зарабатывать себе на хлеб или там на пироги с фуфиками. Выбор жизненного пути – дело такое же тонкое, как легендарный Восток, и многие находят свое призвание не сразу, перепробовав и одно, и другое, и десятое, набив немало шишек и изрядно попортив нервы и себе, и окружающим. Единственный сын Тора Тумберга в этом смысле отличался от большинства. Следователь окружного управления полиции города Динтина на планете Селеби видел своего отпрыска только сыщиком, и никем иным. И настоял на том, чтобы новорожденного назвали Шерлоком. В честь кого – уточнять, наверное, не стоит. Из года в год на разных каналах унивидения появлялись все новые фильмы о величайшем сыщике всех времен и народов, жившем в Темные века. Следователь Тумберг видел в сыне продолжателя своего ремесла, так что будущее занятие Шерлока было определено еще до его рождения. Гроза преступного мира – вот кем должен был стать Шерлок Тумберг.

Наверное, если с младых ногтей тебе твердят, что ты будешь заниматься раскрытием преступлений, и нет в жизни занятия более увлекательного, если тебя на это настраивают самыми различными способами, то шансов свернуть в сторону у тебя почти не имеется. Правда, отнюдь не последнюю роль тут играют и способности. Ведь одно дело – научиться лихо копать ямы или собирать осенней порой бараканских крутиушек, и совсем иное – уметь сопоставлять, анализировать, строить версии и делать многое другое, без чего просто невозможно стать сыщиком. К превеликому счастью Тора Тумберга, сынишка рос толковым, смышленым и подавал большие надежды. После окончания школы он без особого труда поступил в юридическую академию – без помощи отца или кого-либо из его сослуживцев. Если, конечно, не считать помощью всю ту работу, которую многие годы проделывал Тор Тумберг, лепя из сына фигуру, способную занять место рядом с величайшим сыщиком с Бейкер-стрит. Когда Шерлок был еще школьником, отец в качестве упражнений давал ему задания раскрыть те дела, которые Тор Тумберг уже раскрыл в предыдущие годы. И сын очень даже неплохо с этим справлялся, хоть и не всегда. Перед вступительными экзаменами в его багаже было несколько десятков «раскрытых» преступлений, начиная с портовых драк и мелких краж и заканчивая финансовыми махинациями и убийствами. Шерлок занимался всем этим с удовольствием, и у него и мысли не возникало о том, что он мог бы заниматься чем-нибудь другим.

Учился он хорошо (хотя, конечно же, принимал участие во всяких студенческих шалостях, которые так приятно вспоминать по прошествии лет), и, как и другие выпускники, был на два обязательных года направлен на работу в одно из провинциальных отделений – набираться опыта. Ну, а в динтинском окружном управлении его уже ждали, и пять лет тому назад Шерлок Тумберг стал занимать кабинет в том же здании, где дослужился до полковника и продолжал успешно работать его отец.

И за все эти годы посткапитан Тумберг-младший ни разу не пожалел о том, что, благодаря отцу, шагает в жизни именно по этой дороге. Может быть, и не сравнялся он умением с легендарным земным сыщиком, но с большинством порученных дел разбирался и плюсов в работе имел гораздо больше, чем минусов. Высшим своим достижением посткапитан Шерлок Тумберг считал раскрытие классического убийства в запертой изнутри комнате. Это привело к выявлению подпольного синдиката, который обосновался в совсем другой части Галактики и процветал чуть ли не два десятка лет.

В общем, Тор Тумберг имел все основания гордиться своим сыном. А сын втайне гордился собственным чеканным профилем, высоким ростом и юношеской худощавостью, что, как известно, отличало сыщика с Бейкер-стрит. Музей Шерлока Холмса на этой лондонской улице Тумберг-младший, разумеется, посетил еше в детстве, вместе с отцом.

Именно Шерлока и вызвал к себе начальник сектора полковник Вентор Манжули, когда получил из министерства указание разобраться с сообщением, поступившим с борта дальнолета Космофлота «Нэн Короткая Рубашка» в космополицию. Да, этим происшествием должна была заниматься именно космополиция, а не планетные правоохранительные органы, но в Министерстве внутренних дел Селеби решили именно так. Случай-то был просто из ряда вон выходящий, а способности как своих, так и любых других «транспортников» в министерстве хорошо знали. Кражи на борту – вот и все, что удавалось раскрыть космополиции. И то отнюдь не каждый раз, а через девять на десятый. Хотя, казалось бы, чего проще: прибудь на судно да обшарь всех, тем более что и данные сканеров – вот они, бери и пользуйся. Но – не получалось. А вот содрать с экипажа космической яхты штраф за превышение скорости выходило всегда и без проблем. Или нагрянуть на каботажный грузовоз, приказать сбросить ход и устроить проверку технического состояния судна и содержимого трюмов… суток на пять-шесть. Понятное дело, владельцу легче было откупиться, чем мириться с такой задержкой, сулившей еще большие убытки. Да, не зря космополицейских во всех углах Межзвездного Союза называли «трясунами» – вытряхивать деньги они умели, и далеко не всегда эти средства доходили до финотделов космополиции… Далеко не всегда…

В селебийском министерстве отнюдь не обрадовались такому неординарному случаю, как исчезновение двух пассажиров с дальнолета «Нэн Короткая Рубашка». Не такое это было событие, чтобы плясать на столах и обливаться шампанским в предвкушении очередных нашивок на форму. Получив сообщение, там первым делом стали выяснять, где именно это произошло – в надежде, что головная боль достанется не им, а их коллегам с Лабеи, откуда стартовал дальнолет. Шансы отделаться от проблемы были – кто сказал, что пропажа случилась в окрестностях планетной системы желтого карлика Пикачу, административным центром которой была Селеби? А может, пассажиры исчезли еще до того, как дальнолет нырнул в Дыру.

Но отбиться не удалось. Информация со сканеров свидетельствовала о том, что от старта с Лабеи до погружения в подпространство все на борту были в наличии. А вот после… Значит, оба бедолаги пропали, когда «Пузатик» находился в тоннеле. А эта «территория» вне пределов обычного пространственно-временного континуума причислялась при происшествиях к территории той планетной системы, куда направлялось судно. В данном случае, разбираться во всем должны были правоохранительные органы планеты Селеби. Союзное министерство уже тоже было в курсе дела, но подключаться пока не собиралось, намереваясь просто держать ход расследования на контроле. А там видно будет.

Все это ведомственное коловращение происходило по каналам дальсвязи, пока лайнер Космофлота продолжал полет к четвертой планете системы звезды Пикачу. Капитан Макнери на окружающее реагировал слабо, погруженный в раздумья о том, возьмут ли, в случае чего, его на работу в Звездофлот или придется податься на грузовые перевозки – ему очень не хотелось терять космический стаж.

– Есть неприятная новость, Шерлок, – традиционно начал Вентор Манжули, когда посткапитан Тумберг, повинуясь его жесту, опустился на стул возле обширного стола начальника сектора. – У лабейского «Пузатика» продырявилось брюхо, и в Дырке пропали два пассажира. Может, за пивом пошли, может – отлить, но факт есть факт: до Дырки они на борту были, а после Дырки – нет. Во всяком случае, так сообщает капитан… если он, конечно, адекватен. Хотя мне с рыжим Линсом приходилось иметь дело… коньяк он кушает, как воду… но держать себя умеет, этого у него не отнять. Так что пропажа, скорее всего, действительно произошла. К вечеру его корыто приковыляет к нам – время в справочной уточнишь, – и хватай, как говорится, куртара за ноздри. А все материалы по этим тижунским тряпкам передай Колобку, пусть доводит до конца. Ты занимаешься только «Пузатиком». – Манжули побарабанил пальцами по столу, покусал губу и вновь сосредоточил взгляд на подчиненном. – Если подручные требуются, бери сколько нужно. Перетряхивай там все сверху донизу, с трюмов пломбы срывай, за борт никого не выпускай, допрашивай кого угодно… В общем, сам знаешь, не первый год замужем.

– То есть я имею полномочия задержать рейс до тех пор, пока все не выясню? – спросил Шерлок Тумберг, поглаживая аккуратные усики. Это значило, что он психологически уже погружается в новое дело.

– Можешь, – кивнул начальник сектора. – Случай-то беспренце… беспернце… тяжелый случай, в общем. Но желательно, конечно, разобраться побыстрей. Сам понимаешь. Теребить меня будут – мама, не горюй, только отмахивайся. – Манжули с силой потер крепкую шею, словно проверяя ее на прочность. – Делай все что угодно, Шерлок, но результат дай.

Тумберг-младший начал пощипывать усики, прикидывая, с чего начать.

– Хотелось бы верить, что это все же какое-то недоразумение, – продолжал полковник Манжули, – но… – Он с сомнением помотал крупной бритой головой с давним шрамом на макушке, приобретенным в молодые годы, при работе в провинции. – Как всегда, следует исходить из худшего варианта.

– А худшим вариантом, в данном случае, можно считать проделки подпространства, – заметил Шерлок, уже успевший перебрать в уме несколько предположений и остановиться на самых, по его мнению, вероятных.

– Пожалуй, – после некоторого молчания согласился начальник сектора. – Его плюс в том, что он все объясняет… Ну, кроме механизма такого действия, но это уже забота ученых… А минус в том, что подпространство не допросишь, хотя… зачем его допрашивать, если и так все понятно? Ну, то есть… как бы понятно… – Манжули опять потер шею, теперь уже с досадой, и поднял глаза на Шерлока. – У тебя есть какие-то другие версии? Только вмешательство чужаков или божественных сил принимать во внимание не будем, ладно?

– Не будем, – не стал спорить Шерлок. – Версии-то есть…

– И какие? – сразу ухватился полковник.

– Н-ну, например… – Тумберг осторожно сдавил пальцами кончик собственного носа, очень похожего на нос его знаменитого земного тезки. Такие носы принято называть «орлиными». – Самовозгорание. Явление редчайшее, но имевшее место быть. И не раз.

– Та-ак… – протянул Манжули и, словно дополняя действия посткапитана, крепко взялся за свое мясистое ухо, как бы намереваясь его оторвать. – Сразу двое, значит, самовозгорелись. Вместе или поочередно. Интересная мысль. А что? Дело-то, как говорится, житейское…

– Согласен, маловероятно, – кивнул Шерлок. – Хотя тут о вероятности судить сложно. В причинах подобного самовозгорания, насколько мне известно, до сих пор до конца не разобрались, поэтому…

– Что еще? – прервал подчиненного начальник сектора.

– Эти двое – не биологические существа, а искусственные системы, – тут же выдал Тумберг. – Кто-то экспериментирует. Но что-то там засбоило, и системы самоликвидировались.

– Так, – повторил Манжули, но уже коротко. – Занятно. Прям как в кино. Кто-то экспериментирует и что-то засбоило. А третья версия – нуль-транспортировка?

– Четвертая, – поправил начальника посткапитан. – Третья – кратковременная флуктуация, что-то типа космоворота, но прямо на борту.

– И много таких случаев в замкнутых системах тебе известно? – с прищуром осведомился Манжули. – И нуль-транспортировка всяких сапиенсов происходит чуть ли не каждый день, да?

Шерлок пожал плечами и философски изрек:

– Всегда что-либо происходит в первый раз, господин полковник.

– Сразу видно, от какой яблоньки ты яблочко, – проворчал начальник сектора. – Я уже говорил с твоим отцом, и он порадовал меня почти такой же формулировкой. И еще одной версией. Правда, она, скорее, из области лирики.

– И какая же это версия? – полюбопытствовал посткапитан.

По грубоватому лицу Манжули скользнула легкая улыбка.

– Папа твой предположил, что эти двое – любовники, давно не видавшие друг друга… или же обстоятельства мешают им общаться. Так что они специально отправились в рейс, чтобы в полной мере, без помех, насладиться друг другом. Ну, или просто так совпало, неважно. Главное, что их страсть была столь всепоглощающа, что они в буквальном смысле растворились один в другом. Взаиморастворились, вот так.

– Красиво… – пробормотал Шерлок. – «Да, если мы вдвоем в одном огне сгораем – зачем нам тусклый мир и все богатства рая?» Думаете, кто сочинил? Отец мой сочинил, в молодые годы, когда за мамой ухаживал…

– Кто бы сомневался, – с напускной театральностью развел руками начальник сектора. – Папа твой, помнится, когда под моим началом служил в глуши Зеленого Заозерья, и другое сочинял. Более реалистичное, по-моему.

Он откинулся на спинку кресла и устремил взор в потолок, копаясь в памяти. И сначала с заминками, а потом все более свободно, словно воспаряя в небеса, продекламировал, выделяя голосом каждую вторую строчку:

Манжули на секунду замолчал и торжественным голосом выдал последние четыре строчки:

Начальник сектора сомкнул ресницы и сцепил руки на животе. Некоторое время в кабинете царила тишина. Шерлок представлял себе отца, каким тот был много лет назад, и на душе у него было тепло.

Вентор Манжули наконец приоткрыл один глаз и пояснил:

– И папа твой ничего не выдумывал. Это картинка с самой что ни на есть натуры. Сидели мы с ним поутру, после вечернего перебора, и ждали Берика Шторцена. Мы его послали гонцом к местному производителю пахучего напитка.

– Шторцена? – переспросил посткапитан. – Беркандера Шторцена?

– Да-да, того самого Беркандера Шторцена, – подтвердил начальник сектора. – Который сидит теперь в нашем министерстве и пьет из меня кровь при каждом удобном… Ладно, не о том я. – Манжули резко подался вперед и положил руки на стол. – Я о версиях. По-моему, Шерлок, они никуда не годятся. У тебя есть что возразить? Только без отвлеченных рассуждений!

– Я бы все эти версии вообще пока отставил, – сразу же сказал Тумберг. – И выяснил личности пропавших. А там, может, и зацепка обнаружится.

– Так действуй! – встрепенулся Манжули. – На тебя вся Галактика смотрит! Справишься – быть тебе досрочно капитаном! Столица оценит, я думаю…

– Господин полковник, имею ли я право давать приказы капитану… м-м… «Пузатика»?

– Ты имеешь право даже приказать ему на брюхе проползти от носа до кормы и обратно. Думаю, Линс страстно желает, чтобы все как можно быстрее прояснилось, это крайне в его интересах…

– Тогда первым делом я прикажу ему проверить билеты у всех пассажиров и сверить с пофамильным списком.

Манжули ожесточенно поскреб давний шрам на макушке.

– Еще раз их дергать? Билеты он уже проверял, когда подсчитывал общее количество…

Шерлок изумленно поднял брови.

– Он что, не догадался сразу выяснить, кого именно не хватает?

– Чего ты от него хочешь? – усмехнулся начальник сектора. – Ну, не сообразил Рыжий, он же не сыщик. Мда… вторую проверку устраивать… Разговоры, конечно, пойдут, Космофлоту это не на руку…

– Пропал не багаж, пассажиры пропали, – напомнил Шерлок.

– Истину говоришь, – кивнул полковник. – Давай, делай все, что посчитаешь нужным. И о любом результате – сразу мне… О, уже подгоняют! – он повернул голову к экрану разразившегося трелью комма. – Приступай, Шерлок, а я доложу министерским, что мы уже космос роем вдоль и поперек, от забора до вечера и обратно… аж гул стоит!

Шерлок Тумберг был не из тех, кто долго раскачивается и принюхивается перед тем, как выпить. Выйдя от Манжули, он тут же по ДС-комму дал задание капитану Макнери и полез копаться в инфобанке. Он знал, что похожие случаи были, а вот объяснения им не было.

Взять хотя бы классику – исчезновение экипажа с корабля «Мария Целеста». Не с космического – тогда еще, кажется, не было космических кораблей, – а с того, что плавают по морям, по волнам. Паруса подняты и все вещи на месте… но корабль безлюден. И этот факт далеко не единственный. Правда, можно допустить (как это и сделали), что виной всему «голос моря» – инфразвук, заставивший моряков обезуметь и броситься в волны. И что бы там ни случилось на самом деле, главное – люди могли без труда покинуть корабль. Подскочил к борту – и сигай головой вниз. Но куда могла деться команда каботажного танкера «Святая Елисавета», бесследно исчезнувшая где-то между Землей и Марсом, чуть ли не в прибрежной зоне? Танкер на ходу, цел и невредим, в бортжурнале – стандартный набор сообщений, никаких выходов на экстренную связь. Люки задраены, пробоин в обшивке нет, космоциклы и спасательный катер на своих местах. Да, и тут можно допустить, что все четыре члена экипажа одновременно свихнулись от какого-нибудь «голоса космоса» – и что? В канализацию не пролезть, цистерны закупорены… Можно, в принципе, выбраться в пространство через сопла двигателей – если вдруг непонятно почему скосила всех четверых неудержимая клаустрофобия, – но зачем такие сложности, если есть самый простой путь, через шлюзовую камеру? И, опять же, скафандры на месте…

Правда, имеется тут вариант… Подходит к борту танкера прыткий катерок или космическая яхта, пробираются по соплам в танкер сообщники членов экипажа «Святой Елисаветы», прихватив с катерка скафандры для четверки. Или даже один сообщник. И покидают парни танкер, чтобы когда-нибудь вынырнуть в другом уголке Галактики под другими именами и начать новую жизнь. Но для чего это пропавшей четверке? Биография каждого члена экипажа изучена сыщиками до мелочей, и нет там ничего предосудительного. Да и трудно выбраться так, чтобы потом нельзя было установить, что выбрались именно этим путем.

Загадка…

Нуль-переход… Это, конечно, отнюдь не из области чудес – что такое Дыра, как не его пример? Но для создания Дыр требовалось всякой техники и специалистов о-го-го сколько… Реально ли, чтобы кто-то где-то изобрел такой карманный приборчик: вынул, кнопочку нажал – и тут же образовалась дырочка, небольшая, чтобы только пролезть, а сразу после перехода и затянулась? Может, и реально, но удалось бы удержать в тайне такое изобретение? Скорее уж, магия, волшебство… Но если все необъяснимые случаи списывать на волшебство, то зачем вообще голову ломать? Чуть где какая непонятка – тотчас выносить вердикт: волшебство. И копать не надо. А бывает ли в природе волшебство, и что это за штука такая? Кто-то еще в Темные века говорил о том, что чудеса – это явления, которые происходят по неизвестным нам законам природы, только и всего. Какой-нибудь пещерный охотник принял бы за чудо и карманный фонарик, и унивизор, и… Да что там пещерный охотник! Для него, вполне современного человека Шерлока Тумберга, как и для миллионов и даже миллиардов других сапиенсов, таким чудом является, например, дальсвязь. Просто уму непостижимо, как, вразрез с постулатами Теории Альберта, можно мгновенно связаться с абонентом на другом конце Галактики, и беседовать с ним, и видеть его на экране именно таким, каков он в данный момент. Но для ученых, которые придумали дальсвязь, она вовсе не чудо… Однако даже чудеса отнюдь не тождественны волшебству. Чудо происходит по законам, пусть – пока! – и неизвестным, а волшебство – вопреки любым законам. И если исчезновение с «Короткой Юб…» тьфу, «Рубашки» является волшебством, то…

«А что – то?» – задал себе вопрос Шерлок Тумберг, отведя взгляд от экрана своего кабинетного компа.

Разве столь уж важно, каким образом исчезли два пассажира с посудины рыжего Линса? Нет, важно, конечно, но не важнее ли будет узнать – почему? Почему они исчезли? С какой целью?

Ведь даже если это шуточки той непознанной сущности, которая зовется подпространством, по каким-то же признакам эта сущность выбрала именно этих двоих, а не, скажем, того же Линса. Правда, слово «выбрала» применительно к Серости может не иметь никакого смысла… да и каким образом определить эти признаки? Правильно говорит Манжули: подпространство не допросишь. Или мы еще не научились его допрашивать, и неизвестно – научимся ли. Как и космических богов, если это именно они приложили тут руку… или что у них там?

Было у Тумберга еще одно предположение, тоже достаточно сказочное: кто-то умел проходить сквозь стены. Не нуль-транспортироваться, а именно проходить, каким-то образом делая вещество преграды проницаемым для своего тела… Или наоборот: делая свое тело проницаемым для вещества преграды… Как-то так… Ведь испокон же веков ходят по миру слухи о людях с необычными способностями. Может, кто-то из сапиенсов ими действительно обладал и обладает? Но даже если и так – зачем кому-то покидать торчащий в Серости дальнолет? Или эти двое такие уникальные, что Серость им, как дом родной? Или действительно – дом родной?…

Удивленные мозги стали потихоньку нагреваться и почувствовали себя некомфортно.

«Ладно, – сказал себе Шерлок. – Подождем сообщения от капитана Макнери, а там видно будет. А пока неплохо бы пообедать…»

Сообщение от капитана Макнери пришло даже раньше, чем ожидал Шерлок Тумберг. Видно, капитан гонял своих подчиненных в хвост и в гриву, стараясь как можно быстрее помочь начавшемуся следствию. Хотя чего там было особенно возиться? Рассадить всех пасажиров по каютам, определить сканерами, в каких каютах некомплект, и выяснить по списку, кого именно не хватает. Правда, попробуй некоторых выколупать из баров… Тем более что один раз в каюты всех уже загоняли.

Старательный Макнери даже сообразил – без подсказки – включить в сообщение две мнемограммы. На них был запечатлен облик пропавших – таким, каким он запомнился капитану. Карусель стала набирать обороты.

Шерлок хотел уже прочитать сообщение, но его взгляд буквально притянула первая мнемограмма. На ней было запечатлено создание воистину небесной красоты. Именно о таких в Темные века говорили: «Ни в сказке сказать, ни пером описать». Имя у небесного создания было подстать облику: Эннабел. Эннабел Дикинсон. Капитан Макнери сообщал, что эта девушка отправилась в полет вместе с отцом, Троллором Дикинсоном. А отец ее был не кем-нибудь, а владельцем «Сокоманской Империи» – крупнейшего производителя и поставщика фруктовых соков на планете Лабея.

«Да-да-да…» – тренированная память сыщика почти мгновенно подсунула нужное воспоминание.

Унипередача трехлетней, кажется, давности, беседа медиара с Троллором Дикинсоном:

«Господь наказал змея вовсе не потому, что тот разрекламировал райские яблоки. – И улыбка добродушного, преуспевающего, уверенного в себе человека. – Дело не в этом. Змей был приговорен ходить на чреве своем за то, что поленился сделать яблочный сок и угостить им Еву. А пить сок гораздо приятней и полезней, чем просто жевать яблоко, пусть даже и райское».

Да, слова владыки «Сокоманской Империи» запомнились… И вот теперь у этого владыки пропала дочка.

А кто еще пропал?

Мнемограмма была – мужчина, скажем так, средних лет, темные глаза, длинные волосы цвета тусклого золота, – а подписи не было. Ага, пассажир взят на борт по распоряжению начальника отдела пассажирских перевозок космопорта «Прибрежный». То есть без билета. И без регистрации.

Так… А вот это уже интересно. Что за личность, и зачем она проникла на борт лайнера, сумев быть настолько убедительной в разговоре с начальником ОПП, что тот не смог отказать? Кто у нас там занимает этот пост? Шерлок вошел в справочник. Ага, Теодор Березкин. Придется задать несколько вопросов господину Березкину. Тот, разумеется, еще не вернул полученные за эту операцию деньги в бухгалтерию космопорта «Прибрежный» – ну да, ну да, закрутился, не успел… – но непременно внесет. Так он, конечно же, будет говорить, прижимая руки к груди и делая очень-очень честные глаза.

Кого же вы посадили на корабль, господин Березкин?

Вполне возможно, что дело тут вовсе не в прихотях Серости, решил Тумберг-младший, набирая на ДС-комме номер начальника отдела пассажирских перевозок лабейского космопорта «Прибрежный».

– Слушаю, – буркнул с экрана ушастый лысоватый человек с хмурой физиономией. Похоже, Теодор Березкин уже знал о том, что приключилось на «Короткой Рубашке».

– Посткапитан Тумберг, следователь окружного управления полиции Динтина, Селеби, – представился Шерлок и показал свой номерной жетон.

Березкин мог, при желании, тут же проверить подлинность жетона по справочнику и сличить размещенную там объемку с внешностью человека, который вызвал его на связь. Но, судя по его унылому виду, делать это он не собирался.

– Мне поручено расследовать происшествие на борту приписанного к вашему порту лайнера «Нэн Короткая Рубашка», – продолжал Тумберг. – Вы знаете, о чем я?

– Знаю, – мрачно ответил Березкин. – И таки знаю, какой у вас ко мне вопрос. Рыж… капитан Макнери уже сообщил мне, кто именно затерялся на «Пузатике»…

– А вы считаете, что госпожа Дикинсон и пока неизвестный нам по имени пассажир находятся где-то на борту? – тут же спросил Тумберг.

Березкин хмыкнул и пожал плечами.

– А где же им еще находиться? Вряд ли дочка нашего Соколеона и этот… умеют проникать сквозь обшивку. Да и зачем? Не думаю, что в Дырке комфортнее, чем тут, у нас.

«Соколеон – по аналогии с Наполеоном, – догадался посткапитан, достаточно глубоко изучавший историю Темных веков. Да и в «Шерлокиаде» это имя упоминалось. – Значит, он уверен, что пропавшие никуда не подевались с корабля…»

– И где же они, по-вашему, прячутся? – задал он вопрос, отставив пока разговор о личности протеже Березкина. – И почему их не видят сканеры?

Угрюмая физиономия начальника ОПП неожиданно расплылась в ироничной улыбке, и Теодор Березкин выдал фразу, от которой Тумберг-младший чуть не оторопел:

– Элементарно, Ватсон!

Шерлок все-таки справился с собой и сухо попросил:

– Если вас не затруднит, растолкуйте.

Щекастое лицо Березкина увеличилось – «пассажирщик» чуть ли не влез крупным своим носом в экран ДС-комма.

– Растолкую, но с одним условием, – голос его стал вкрадчивым и медоточивым. – Если в протоколе, который вы, я полагаю, представите руководству Космофлота, будет указано, что этот тип… Одер, кажется, или Обер, попал на корабль без моего участия. Исключительно при содействии капитана Макнери.

Посткапитан вновь чуть не оторопел. Вот это да! Березкин, выгораживая себя, топит сослуживца!

– Не думаю, что ваш коллега, – Шерлок умышленно подчеркнул последнее слово, – даст такие показания. Зачем ему наговаривать на себя?

«Пассажирщик» отодвинулся от экрана и чуть ли не разбросался в своем кресле.

– Я с ним побеседую с глазу на глаз… Сумею убедить… Он ведь не корысти ради оказал содействие, просто этот Одер-Обер вынудил его так поступить. Угрожал, что в случае отказа убьет кого-то из членов семьи Рыжего… то есть Линса Макнери. И даже если, мол, капитан настучит в полицию, он, этот Одер, его все равно достанет. Вот капитан и попросил водителя портового летунца доставить на борт перед стартом еще одного пассажира.

– Ну-ну, – сухо произнес Тумберг. – Решили мне сказочку рассказать? А вот я думаю, что этот Одер пришел именно к вам, а не к Макнери. Не так ли? И именно вы дали капитану распоряжение взять его на борт. И именно вы получили от него деньги за билет. И, я полагаю, немалые. А если это преступник?

– Не преступник, – уверенно заявил Березкин. – И не Одер он все-таки, а Обер, я точно вспомнил. Уир Обер, именно так. Я не только его карточку изучил, но и проверил, не начудил ли он чего. А как же? Меня ведь мама не вчера родила, господин сыщик. В розыске он не значится. Что касается предыдущего вашего вопроса, то таки да, пришел он, конечно же, ко мне. Ссылался на неотложнейшие дела… да мне, собственно, какая разница? Заплатить заплатил, место свободное есть – так почему не пойти навстречу? Ведь это не клиенты для нас, а мы для клиентов.

Тумберг поморщился, и Березкин пафос убрал.

– Я, конечно, господин сыщик, от этих слов своих отрекусь, в случае чего, вы же понимаете. Да и не допрос ведь у нас, так? Для допроса вы должны или сами ко мне прибыть или вызвать к себе. Я ничего не перепутал?

– Не перепутали, – процедил сквозь зубы Шерлок.

– Ну вот, – удовлетворенно кивнул ушлый «пассажирщик». – А что касается ваших еще более предыдущих вопросов, то я таки могу и повторить свои условия, но ведь вы их и так помните, верно?

– Верно… – Посткапитан изо всех сил стиснул зубы и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. – Если господин Макнери при беседе под протокол скажет именно то, что вы уже сказали за него, именно эти слова и будут занесены в протокол, каковой протокол и будет передан вашему руководству.

– Вот это по-нашему, – ухмыльнулся Березкин. – Верю на слово, между прочим. Ну, распахивайте уши – сейчас все объясню. Сам дошел, когда узнал от Рыжего, кто именно вдруг невидимкой сделался. Заметьте, не дочка менеджера среднего звена, а единственное чадо нашего Соколеона, если не кормителя всеобщего, то уж поителя – точно. Причем поителя напитками полезными, прибавляющими здоровье, а не отнимающими, не крепляком-шмурдяком всяким.

– Я жду конкретики, – бесстрастным голосом произнес Тумберг.

– Будет вам сейчас конкретика, – осклабился портовик. – Судя по тому, сколько этот Обер отвалил за место на «Пузатике», человек он явно не из бедных.

– Небось, вдвойне переплатил? – осведомился Шерлок.

Березкин пропустил этот вопрос мимо ушей, но по огонькам, мелькнувшим в его глазах, Тумберг понял, что не угадал: как минимум втройне, если не больше.

– Человек он явно не из бедных, – повторил «пассажирщик». – Но у Соколеона нашего свои планы относительно единственной дочери. Кроме «Сокоманской Империи», имеется у нас тут и еще одно нехилое образование – «Формула вкуса». Собственными хлебо-булочными изделиями торгует. Так почему бы не объединить это дело – соки и хлеб – в руках одной семьи? Но дочка не хочет замуж за хлебного короля. Дочка хочет замуж за Обера. Чем уж он ее привлек – понятия не имею. Но они разрабатывают план и ждут удобного случая. И вот папаша куда-то летит и берет дочку с собой. Он, видимо, Обера знает в лицо, поэтому тот, чтобы не попасться Соколеону на глаза, заскакивает на борт «Пузатика» в самый последний момент. Дожидается, когда дальник нырнет в Дырку, и вместе с возлюбленной разыгрывает представление с исчезновением. Уверенный в том, что всё спишут на Серость. Согласны с таким объяснением, господин сыщик?

– У меня пока нет фактов, – сдержанно ответил Шерлок. – Я еще не был на корабле и ни с кем не беседовал. Но ваши рассуждения, как одна из версий, могут пригодиться. Хотя что мешало Оберу приобрести билет заранее? С билетом можно и специально на посадку опоздать, чтобы не ехать через поле вместе со всеми. Его бы потом летунцом все равно подбросили.

– Вероятно, он просто не знал, что господин Дикинсон собирается в путь, – нашел объяснение начальник ОПП. – И его пассия не знала. А когда узнал, билетов в кассе уже не было.

– Ладно, – сказал Шерлок. – Допустим. Так что там по поводу сканеров?

– А по поводу сканеров все очень просто, – пожал плечами Березкин. – Что такое сканер? Это, как известно, прибор. А при умении, возможности и – самое главное! – материальной заинтересованности показания любого прибора можно изменить.

– Значит, вы считаете, что в команде «Короткой Рубашки» нашелся кто-то… – начал Тумберг, но Березкин не дал ему договорить.

– Не считаю, а уверен в этом, – вновь придвинулся он к экрану. – При хорошей материальной заинтересованности человек способен на такие дела, что ой-ей-ей! Но, повторяю, только при соответствующем умении, даже не просто умении – мастерстве! И что мы с этого имеем, как говорится? Выходит наша влюбленная парочка из бара и направляется по коридору в укромное местечко, а наш умелец уже подправил соответствующую группу сканеров так, что один сканер продолжает видеть их в бодеге, другой не видит их в коридоре, а третий не видит в том самом укромном местечке. Все это занимает минуту-другую, и наш мастер золотые руки возвращает приборы в первоначальное состояние. Отметки парочки в баре исчезают и больше нигде не появляются. При расследовании барменша твердит – если она вообще обратила внимание на наших влюбленных, – что те вышли в коридор. Но сканер в коридоре не показал их появления. И получается, что влюбленные мгновенно развеялись на атомы, прямо на выходе из бодеги. Или их утащила проникшая на борт Серость. А с нее и взятки гладки… Вот такая комбинация, господин сыщик. Как говорится, дешево и сердито, только с одной существенной поправочкой: отнюдь не дешево! И может быть, этот мастер-золоторучка обеспечил себе на весь отпуск ежедневный кабак с самым цимесом и газ-ураганом. И, скорее всего, получил он только задаток, а остальное будет переведено на его счет после того, как парочка укроется где-то в галактических далях, в потрясном замке Обера. Чтобы не сдал с потрохами.

– Допустим, – повторил посткапитан. – Но неужели этот Обер совсем потерял голову от любви или настолько наивен, что не понимает: корабль прошерстят по полной, полагаясь уже не на сканеры, а на собственные глаза?

– Вы, как говорится, зрите в корень, господин… э-э… Тумберг, – покивал Березкин.

Он явно чувствовал себя Шерлоком Холмсом, беседующим с непонятливым доктором Ватсоном. Посткапитану это было неприятно, однако он старался справиться с собой – портовик говорил дельные вещи. Ход событий, в принципе, мог быть именно таким.

– Это мы подошли к вопросу об укромном местечке, – продолжал «пассажирщик». – Их на «Пузатике» немало, но, будь я на месте Обера, выбрал бы отсеки скафандров высокой защиты. Скафандров, как вы понимаете, на дальнике имеется по числу команды и максимальной численности пассажиров, то бишь чуть ли не пять тысяч. И такие отсеки есть на каждой палубе, и не только. Нашей парочке помогают забраться в скафандры, и она преспокойно сидит там до финиша. Да, не столь комфортно, как в каюте или бодеге, но вы ведь имели дело с нашими скафандрами? Там есть и аварийный паек, и регенератор воздуха, и можно справить потребности эти самые, которые естественные, и поспать в зажимах. Это ведь не костюмчик в обтяжку, а чуть ли не целая комната. В общем, потерпеть можно. Некоторые, помнится, ради перспектив совместной жизни проливы переплывали еженощно, просвиры какие-то железные, не жалея зубов, глодали, чудовищ всяких на фарш пускали… Так что несколько часиков поторчать в таком скафандре – это, по сравнению с мытарствами других, просто райские кущи. Возможно, данную часть операции обеспечивает уже не наш золоторучка, а кто-то другой. Вы что, будете проверять каждый из пяти тысяч скафандров?

Шерлок молча кивнул.

– Хорошо, таки будете проверять. Согласен, есть риск быть обнаруженными. Но! – Березкин поднял палец. – На случай разгерметизации в космическом вакууме скафандр снабжен самонарастающими переборками. То есть может быть разделен на два, а то и три, и четыре отсека – в зависимости от комплекции человека и его умения как можно сильнее втянуть свой кендюх. Обер, конечно, не из мелких, но представьте ситуацию. Он видит, что в отсек кто-то входит, тут же вжимается в стенку скафандра и наращивает переборку. Проверяющий открывает передний люк скафандра, заглядывает туда – никого. Закрывает люк и переходит к следующему, мечтая побыстрее покончить с этим нудным занятием. Верно?

– Не знаю, – сказал Шерлок. – Я бы, наверное, заметил, что что-то не так.

– Может быть, – не стал спорить Березкин. – Вы – профессиональный сыщик, способный по волоску установить, что преступник барбутчик, у него искусственная почка, родинка на лбу, и сосед через дорогу должен ему двадцать тысяч. Но не все же такие, далеко не все…

– А что такое барбутчик? – поинтересовался Тумберг.

– Игрок, – пояснил Березкин. – Ну, это я для примера.

– Откуда у вас такой жаргон? Бодега… Кендюх… Барбутчик…

– Я родился и долго жил в Абессе. Это здесь, на юге, на Понтийском море… А абесский диалект не лечится, он на всю жизнь…

Шерлок хмыкнул и потискал пальцами кончик носа.

– Что ж, все это не лишено интереса… Спасибо за подсказку, скафандры будем проверять не менее тщательно, чем все остальное. Может, вы, господин Березкин, и еще одно обстоятельство проясните? Тоже весьма немаловажное, весьма…

– Как они думают незаметно улизнуть с «Пузатика»? – опередил его портовик.

– Просто с языка сняли, – признался Тумберг. Он уже не чувствовал прежней неприязни к этому абесситу, обосновавшемуся в Туратрене, и, надо полагать, умеющему брать от жизни все. Ну, если не все, то многое.

– Таки да, это вопрос, – сделал скорбное лицо Березкин. – Слабое, так сказать, звено…

Он погрузился в молчание, но буквально через три секунды взгляд его, почти угасший, внезапно стал торжествующим. Словно портовику только что удалось содрать немерено с очередного желающего попасть на забитый под завязку лайнер. И посткапитан понял, что у Березкина и на это нашелся ответ.

– Слабое звено, – повторил «пассажирщик». И тут же воскликнул: – Но лишь для тех, кто не в курсе! Вы только не думайте, господин… э-э… Тумберг, – понизил он голос, – что я собираюсь вас поучать, однако трудно рассчитывать на успех, не зная всех тонкостей предмета.

– Что вы имеете в виду? – с холодком осведомился Шерлок, вновь чувствуя себя уязвленным.

– В данном случае, особенности конструкции лайнеров серии «Кюндай». Ну, типа «Нэн Короткая Рубашка».

– Я уже говорил, что еще не был на этом лайнере, и пока только кое-что уточняю. Поверьте, перед тем, как обыскивать лайнер и опрашивать пассажиров и команду, я досконально изучу все схемы. И так я поступаю во всех…

Слово «случаях» Тумберг не договорил и поджал губы. Получалось, что он оправдывается – а с какой такой стати ему оправдываться?

– Ох, извините, ради всего святого! – замахал руками Березкин. – Я вовсе не хотел вас обидеть! Все знать просто невозможно… но всегда найдутся люди, которые могут подсказать. Я ведь нашелся! И помогаю от чистого сердца, хотя имею тут и свой интерес, корпоративный, так сказать. Зачем нам слухи о том, что на судах Космофлота бесследно пропадают пассажиры? Так что тут я ваш союзник и помощник, господин…

– И что же вы подскажете на сей раз? – все-таки не отказал себе в удовольствии прервать собеседника Шерлок. – Что на лайнере есть катапульта, которая может после посадки вышвыривать за пределы космопорта невидимые контейнеры?

– Чего нет, того нет, – усмехнулся Березкин. – Ничего «Пузатик» не выпуливает, тут дело в другом. Лайнер ведь приземляется не на кендюх… ну, не на пузо… даже если он натуральный «Пузатик», а на посадочные опоры. На все восемь штук. Опоры эти, согласно инструкции, после старта перемещаются в горизонтальное положение и фиксируются под кендюхом. А перед финишем переходят в вертикаль, и на них, на все восемь, значит, космическое судно и совершает посадку. Вот такая конструктивная особенность, в отличие, скажем, от…

– И что? – нетерпеливо перебил Шерлок. – Они по этим опорам спускаться будут, как по деревьям? При всеобщем обозрении?

– Отнюдь, – спокойно возразил Березкин. – Грузопассажирские лайнеры этого типа были запущены в производство четыре с лишним десятка лет назад, когда я не то что под стол пешком ходил, но и ходить еще не умел, а вас, уважаемый господин Тумберг, и в проекте не было. Вас не было, а заваруха на Макатронии была, и крупная такая заваруха, с применением тяжелого оружия. Очень уж один местный царек независимости жаждал… Да… – Березкин почесал гладко выбритую обширную щеку. – А грузоперевозки продолжались, и пассажиры летали. И вот представьте себе ситуацию: финиширует какой-нибудь дальник в тамошнем порту, и тут окружают его вооруженные, так сказать, активисты. Берут под прицел все люки и заявляют, что лайнер арестован на неопределенный срок, груз будет конфискован в интересах революции, и выходить всем по одному, с поднятыми руками. Потом, конечно, разрешали и пассажиров на борт брать, и грузы, и с планеты отпускали, но желающих летать в такое неспокойное место было все меньше. Да и отправители грузов на Макатронию терпели убытки. А войска туда послать, чтобы вмешаться в противостояние, нельзя – там ситуация очень непростая была, очень тонкая… Любой неосторожный шаг мог слишком дорого обойтись… В первую очередь, мирное население пострадало бы… В общем, дешевше утопиться, как говорят в Абессе. И что делать? Вот тогда и запустили первого «Кюндая»-«Пузатика». Финиширует он там, местные берут люки на мушку, и тут из всех восьми посадочных лап, у основания дальника, выскакивают один за другим лихие парни с неслабым оружием и с ходу открывают огонь по взлетке. А потом, когда вокруг наступает кладбищенская тишина, выдвигаются пандусы трюмов, и появляются из кендюха «Пузатика» специфические его грузы – танки «Трицератопс» во всей своей красе. Окружают главные объекты космопорта, занимают периметр, и после этого начинается разбирательство: кто тут все арестовывает и конфискует, и по какому праву. «Пузатик»-то потом уходит, а парни с «трицерами» остаются, и боезапаса у них полно, и продовольствия… А следом еще один «Кюндай» с неба валится, с подмогой. Парни в дела Макатронии не лезут, но порт держат под контролем. И грузы теперь не пропадают, и пассажиры без прежнего страха отправляются в рейс. И союзные власти вроде ни при чем – это ведь Космофлот нанял бойцов и арендовал военную технику. Дабы защитить свою собственность и обеспечить выполнение своих обязательств перед клиентами – то бишь доставку грузов по назначению, а не на нужды революции. И чао, какао, как говорится. Все по-честному. Потому местный царек и не дергается, хотя пыль, конечно, пускает…

– Посадочные опоры… – пробормотал Шерлок.

– Да. Они полые, диаметр пять пятьдесят. На стенках скобы. Пока опоры не опущены, при подлете, десант забирается туда, а когда лапы переходят в вертикаль, парни стоят на скобах, и держатся за них же. Потом люк открывается – и вперед! Ни люков этих, ни люков, ведущих из корабля в лапы, на схемах нет – секрет! И сами лапы обозначены сплошняком, без намека на то, что они полые. И знают об этом далеко не все, а потому не факт, что вам, господин Тумберг, об этом сказали бы. Дело-то давнее, после Макатронии таким образом лапы больше не использовали… Нет, техники портовые, естественно, знают, один раз лет в пять-шесть заглядывают туда для проформы… Если, конечно, вообще заглядывают. Но вы ведь с техниками дело иметь не собирались, верно? А капитан Макнери не в курсе – сто процентов, и остальные не в курсе. Кроме того члена команды, которому об этом сказали, и кто пропавшую парочку в эту лапу запустит.

– Вы уверены, что не в курсе?

– Абсолютно. У каждого в команде свои задачи и своя территория обслуживания. Да, капитан знает весь корабль в целом, но Макнери изучал свое корыто по схемам, где лапы значатся сплошными. И конечно, не полезет их проверять – с чего бы такое ему в голову взбрело? Люки ничем не обозначены, от пола их не отличишь. И открываются не с общего пульта, а отдельной дистанционкой. Обер хорошо поработал… точнее, его деньги. На какие жертвы не пойдешь ради любимой, верно?

– Да уж… – отрешенно протянул Шерлок, явно думая о чем-то своем. – Хорошо, и это как бы вяжется, – он прихлопнул ладонью по столу. – А дальше? Как эти двое незамеченными покинут летное поле?

– Не проблема, – без промедления отреагировал Березкин. – Кто первым мчит на броневичке к финишировавшему дальнику? Правильно, техники экозащиты со своим металлоломом. В скафандрах. По мне, напрасный это труд… Если какая дрянь космическая и осела на корпусе, и в атмосфере не сгорела, то живучесть у нее – мама дорогая! Карантин может уже и не помочь, такие вещи надо еще на орбите проверять… Но не нами придумано, да и вероятность заражения, сами знаете, какая… Не смешите мои тапочки, как говорится. Заезжают они на старт-финишную платформу, ставят броневичок свой впритык к лапе, задняя дверь у них в сторону откатывается. А люк в лапе вообще уходит внутрь, разворачивается на девяносто и к стенке отъезжает. Наша парочка перебирается в броневичок, и везут их потом за взлетку, к экозащитникам… Ну, а уж дальше покинуть порт нетрудно, если знаешь, как. А я не сомневаюсь: Обер знает. План он разработал досконально, любо-дорого смотреть. И то сказать: такую лялечку от папаши увести – не ешака купить…

– Ну, это пока только ваши предположения, – заметил посткапитан.

– Однако убедительные, верно? – хитро блеснул глазами Березкин.

– Верно, – не смог не согласиться Шерлок. – Если все так и окажется, то…

– То я действительно никаким боком к посадке Обера на корабль непричастен, – тут же подхватил портовик.

Следователь только кивнул. Да, если Березкин прав, будет у него, Шерлока Тумберга, иная нашивка на форме. И существенная прибавка к жалованью. А этому типу все равно когда-нибудь не поздоровится – Тумберг был намерен посоветовать руководителям Космофлота присмотреться к Березкину. Ни в чем конкретно не обвинять, а просто намекнуть им. Чтобы не мог этот тип и впредь безнаказанно заниматься своими делишками…

Разумеется, следователь отнюдь не собирался отменять прочесывание дальнолета. Равно как и опрос команды и пассажиров «Пузатика» на предмет того, кто и где видел изображенных на мнемограммах пассажиров, когда корабль находился в Дыре. Но предстоящие хлопоты совсем не тяготили при наличии такой солидной версии.

Хотя и в ней были уязвимые места.

– Что-то слишком много получается сообщников, – с сомнением произнес Тумберг. – Человека два-три, а то и четыре на корабле, плюс экотехники.

– Это много? – округлил глаза Березкин. – Да для такого плана это мизер.

– Плюс тот, кто поведал Оберу все эти тонкости насчет посадочных лап… – Шерлок замолчал и принялся изучать лицо начальника ОПП.

– Это не я, – быстро сказал тот. – Если захотите, можете проверить. Я этого Обера видел всего один раз в жизни – вот тут, в своем кабинете, когда он умолял устроить его на борт. У него какие-то другие источники. Когда найдете Обера, попробуйте вытряхнуть из него такую информацию. А я тут ни при чем, хоть на детекторе проверяйте! У меня хорошая должность, зачем мне такая холера? Не мальчишка же!

– Вытряхну, не сомневайтесь, – заверил следователь, продолжая смотреть на Березкина, но тот взгляда не отвел. – Ладно, это потом. Сейчас другие заботы.

– Тут я чист, – с самым искренним видом сказал портовик. – Не там копаете.

– Ладно, – повторил Тумберг. – Пока забыли.

«Пассажирщик» расслабленно осел в кресле.

– Ну, что тогда, господин следователь? Пожелаем друг другу счастья? Или, как говорят в Абессе, чтоб у нас всё было, а нам за это ничего не было! Или еще изысканней: чтоб вы вывихнули ногу, танцуя на могилах своих врагов!

– Пожалуй, обойдемся без танцев, – невольно улыбнулся посткапитан.

– Ну, можно и так, – легко согласился портовик. – Без вывихов.

Он уже совсем не выглядел хмурым, как в начале разговора.

– А знаете, что я думаю, господин Березкин? – медленно начал Шерлок.

– Увы, мысли не умею читать, – тут же откликнулся «пассажирщик», и по глазам его было видно, что он насторожился.

– А думаю я вот что, – так же неторопливо продолжал Тумберг. – Вряд ли вся эта схема пришла вам в голову после того, как вы узнали, кто именно пропал. Уж очень продуманная схема. Сдается мне, что разработали вы ее далеко не сегодня и, возможно, уже воспользовались. И не раз. Для доставки на другие планеты тех личностей, которые не могут свободно пройти регистрацию на рейс в силу своих специфических отношений с законом. Что скажете, господин Березкин?

Повисла пауза. Портовик чуть побледнел.

– А мне, к примеру, сдается, господин Тумберг, – наконец произнес он напряженным голосом, – что вы покрываете контрабандистов на этой своей Селеби. Разработали схему и воспользовались. И не раз. Что скажете, господин Тумберг?

– Да, – задумчиво кивнул Шерлок. – Извините. Не стоило мне высказывать бездоказательные предположения. Еще раз извините, господин Березкин.

– Принимается, – буркнул «пассажирщик».

– Но если у вас вдруг возникнет такое желание… пожалуйста, не поддавайтесь ему. Зачем вам, по вашему же выражению, такая холера?

– Будьте уверены, я умею сдерживать свои желания.

– Ну, тогда у меня пока все, – с нажимом на «пока» сказал Тумберг. – Успешного рабочего дня, господин Березкин.

– И вы будьте мне здоровенький и не кашляйте. А еще лучше – адью с концами!

Все-таки у «пассажирщика» опять испортилось настроение.