Книга: Элия Голдратт Цель. Процесс непрерывного совершенствования
Назад: 15
Дальше: 17

16

В воскресенье мы с Дейвом возвращаемся домой около половины пятого, оба усталые, но довольные. Дейв выскакивает из машины, чтобы открыть гараж. Я въезжаю, потом выхожу из машины и открываю багажник, чтобы достать вещи.
— Куда это мама уехала? — спрашивает Дейв.
Я оглядываюсь и вижу, что машины Джулии нет.
— Наверное, за покупками, — говорю я.
В доме Дейв раскладывает туристское снаряжение, а я иду в спальню переодеться. Душ приносит огромное облегчение.
Я думаю о том, что, отдохнув, можно будет съездить куда-нибудь поужинать всей семьей, отметить триумфальное возвращение отца и сына.
Дверца шкафа открыта. Я подхожу, чтобы закрыть ее, и вижу, что многих вещей Джулии нет. Я стою, ничего не понимая, и пялюсь в пустое пространство. Сзади подходит Дейв.
— Папа.
Я поворачиваюсь.
— Это было на кухонном столе. Наверное, мама оставила.
Он протягивает мне запечатанный конверт.
— Спасибо, Дейв.
Дождавшись, когда Дейв выйдет, я вскрываю конверт. Внутри короткая записка:
Эл!
Я не могу и не хочу быть всегда последней в списке твоих приоритетов. Мне нужно больше внимания, но теперь мне ясно, что ты не изменишься. Я на какое-то время уезжаю. Мне нужно подумать. Прости за все. Я знаю, как ты занят.
Джулия
P.S. Шерон я оставила у твоей матери.
Когда ко мне возвращается способность двигаться, я кладу записку в карман и иду искать Дейви. Я говорю ему, что мне нужно съездить в город забрать Шерон, а он чтобы оставался дома. Если мама позвонит, он должен спросить, откуда она звонит, и узнать номер, по которому я смогу ей перезвонить. Дейв спрашивает, что случилось. Я прошу его не волноваться и обещаю объяснить, когда вернусь.
Я лечу к матери. Открыв дверь, она начинает говорить о Джулии, не дав мне даже поздороваться.
— Алекс, ты знаешь, что твоя жена устроила? — спрашивает она. — Вчера я готовила обед, когда позвонили в дверь. Я открываю и вижу: Шерон стоит на крыльце с чемоданчиком. А твоя жена сидела в машине и даже не вышла, а когда я направилась к ней поговорить, она уехала.
Я вхожу в дом. Навстречу мне бежит Шерон. Она была в гостиной, смотрела телевизор. Я поднимаю ее на руки, и она крепко обнимает меня. Мать продолжает говорить.
— Что с ней произошло? — спрашивает она.
— Пожалуйста, давай поговорим об этом позже, прошу я.
— Я просто не понимаю, что…
— Позже у ладно?
Я перевожу взгляд на Шерон. Ее лицо напряжено. Глаза широко раскрыты и неподвижны. Она явно напугана.
— Тебе нравится у бабушки? — спрашиваю я.
Она кивает, но ничего не говорит.
— Может, поедем домой?
Шерон смотрит в пол.
— Хочешь домой? — еще раз спрашиваю я.
Она пожимает плечами.
— Тебе хорошо с бабушкой? — с улыбкой спрашивает моя мать.
Шерон начинает плакать.
Я отношу Шерон и ее чемоданчик в машину. Мы едем домой. Проехав пару кварталов, я поворачиваюсь к дочери. Она, как маленькая статуя, сидит, неподвижно глядя перед собой. На следующем светофоре я протягиваю руку и прижимаю дочь к себе.
Она еще какое-то время молчит, но потом наконец поднимает глаза и шепчет:
— Мама еще сердится на меня?
— Сердится на тебя? Она вовсе не сердится, — отвечаю я.
— Сердится. Она не хочет со мной разговаривать.
— Нет, нет, Шерон, — настаиваю я. — Мама расстроена совсем по другому поводу. А ты ничего плохого не сделала.
— А почему тогда…
— Давай дома потолкуем, — говорю я. — Я все объясню и тебе, и Дейви.

 

Я всегда был сторонником того, чтобы поддерживать внешнюю иллюзию порядка посреди полного хаоса. Я говорю детям, что мама просто ненадолго уехала, может, на день или два. Она обязательно вернется. Ей просто нужно уладить некоторые вопросы, которые расстраивают ее и не дают покоя.
Далее я привожу стандартный набор уверений: ваша мама по-прежнему любит вас; и я люблю вас; никто из вас ни в чем не виноват; все будет хорошо. Мои дети в это время сидят как каменные. Может, размышляют над тем, что я говорю?

 

Мы едем в город поужинать. В обычных условиях это было бы радостным событием. Но сегодня царит тишина. Никто ничего не говорит. Мы механически жуем пиццу, потом уходим.
Когда мы возвращаемся, я усаживаю детей за уроки. Я не знаю, делают они их или нет. Я подхожу к телефону и после некоторой внутренней борьбы решаюсь сделать пару звонков.
В Бирингтоне у Джулии друзей нет. Во всяком случае, я о них не знаю. Так что звонить соседям бесполезно. Они все равно ничего не скажут, а история о том, что у нас проблемы, распространится мгновенно. Вместо этого я пробую дозвониться Джейн, той самой подруге, у которой Джулия якобы провела ночь в четверг. Никто не отвечает.
Затем я звоню родителям Джулии. К телефону подходит тесть. После разговора о погоде и детях становится ясно, что ничего интересного он мне не сообщит. Я делаю вывод, что родители Джулии не в курсе, но прежде чем я успеваю закончить разговор, старик спрашивает:
— А Джулия не подойдет к телефону?
— Нет. Собственно, поэтому я и звоню.
— Вот как? Ничего не случилось, надеюсь? — спрашивает он.
— Боюсь, что случилось, — говорю я. — Джулия уехала вчера, пока мы с Дейвом ходили в поход. И я подумал, может, она вам звонила?
Тесть тут же передает тревожную весть жене. Теща хватает трубку.
— Почему она уехала?
— Не знаю.
— Послушай, я знаю свою дочь — она бы не уехала без весомой причины, — заявляет мать Джулии.
— Она лишь оставила записку, где сказано, что она уезжает на некоторое время.
— Что ты с ней сделал?! — вопит теща.
— Да ничего! — клянусь я, ощущая себя разоблаченным лжецом.
Затем трубку берет тесть и спрашивает меня, обратился ли я в полицию. Он предполагает, что Джулия может быть похищена. Я говорю, что это очень маловероятно, потому что моя мать видела, как она уезжала и никто при этом не приставлял ей пистолет к голове.
Наконец я говорю:
— Если у вас будут известия от нее, пожалуйста, позвоните мне. Я очень беспокоюсь.
Час спустя я все-таки звоню в полицию. Но, как я и ожидал, они не готовы мне помочь, пока я не представлю свидетельства каких-либо преступных деяний. Я укладываю детей спать.

 

Ночью я лежу в постели и гляжу в потолок. И вдруг слышу, что к дому поворачивает машина. Я вскакиваю и бегу к окну. Но фары освещают улицу. Просто кто-то развернулся. Машина уезжает.
Назад: 15
Дальше: 17

Дмитрий
Круто