Глава пятая
Снова наступил май и снова закончились занятия. Точнее, частично закончились. Учитель объявил о конце учебного года, и двое из учеников уехали к родным. Остались пока двое- самый старший Андрей и самый младший — я. Андрей уже отучился пять лет и в следующем году сможет работать самостоятельно. Он пока еще не решил, что будет делать: может, поедет в родной форт Пограничный и будет там жить и работать, а, может, обратится на службу в Управление контрразведки. Кстати, учитель ему говорил, что можно и соединить оба его желания и поехать в Пограничный контрразведчиком.
Поскольку лето у учителя занято практиками со студентами академии и своей частной магической практикой, то он предложил нам помочь ему в летний период. Ведь мы оба не уезжаем из Твери никуда, поэтому это не испортит наши планы. При этом есть возможность кое-что заработать.
Я согласился сразу и по многим причинам. Меня ведь взяли в ученики бесплатно, поэтому я чувствую себя обязанным учителю. Да и мне самому нравится изучать магию, а, помогая учителю, я обязательно узнаю что-то новое. Ну и заработав что-то, я тоже найду, куда потратить деньги.
Когда ценителям удалось продать детали убитого борейна, я на секунду почувствовал себя совсем самостоятельным и взрослым. Ведь я смог заработать и весьма приличную сумму!
А еще в память о событии дядя Вася подарил мне пистолет «Кольт»- такой же, как у брата.
Это тоже было сделано тайно, чтобы мама не подумала, что прошлым летом нам угрожала опасность. Поэтому подарок пока лежит у брата под видом того, что вроде бы он куплен к концу моего первого года обучения.
Все равно его нельзя положить в оружейный шкаф. Надо переделывать в нем защиту, чтобы она опознавала меня как своего, а я пока еще такое делать не могу.
Вообще, Лео меня малость запугал всяческими ужасами, что и работать меня будут заставлять по дому, и старшие ученики будут подшучивать и шпынять. Все оказалось не так страшно. Мы убирали только в комнатах, где жили, и в комнатах для занятий. Самое тяжелое, что я делал — это носил дрова и топил печку. Мне это знакомо и по дому.
Насчет шуток — шутки, конечно, были. Но не обидные. Того, что у нас бывало в классе- совсем не происходило тут. Наверное, это потому, что в классе обычной школы мы все вместе только на уроках. А дальше, хоть на перемене, хоть после уроков мы рассыпаемся на группы из тех, кто дружит друг с другом. И очень редко нам приходилось на занятиях делать что-то совместно. То есть мы могли списать друг у друга, но мы не делали какую-то работу все вместе и до конца, чтобы от участия каждого зависел общий результат.
Лео мою мысль поддержал и сказал, что наибольше всего сближает людей совместная трапеза и совместная работа. Особенно последняя. Работая вместе, люди начинают понимать друг друга с полуслова, жеста, тени эмоции на лице. Особенно это касается таких работ, в которых участвует несколько человек сразу и от их совместных действий зависит все. Например, постановка парусов, вытягивание сети с рыбой, заряжание пушки.
Тут я невольно подумал о том, кто такой Лео был раньше. Как-то не ожидаешь, что дух-помощник мага будет разбираться в пушках. Я, естественно, промолчал, но сделал пометку в памяти.
Завтра мы пойдем в Академию и будем помогать там учителю.
Дома у нас тоже грядут изменения. Валерий таки собрался делать Маше предложение, и скоро они поженятся. Но брат еще не решил, где они будут жить с будущей женой. Ему самому бы лучше жить у нас, потому что он привык. Да и мама будет тосковать, потому что она фактически останется одна в доме. Да и дома у Маши тесно — в трех комнатах шесть человек и одна собака. Но брат сильно беспокоится, как уживутся мама с Машей. Он отчего-то думает, что они будут часто ссориться и доказывать друг другу, кто более хозяйка из них. Не знаю, по-моему, ничего такого не будет. Мама всегда хорошо относилась к ней и даже намекала брату, что Маша куда лучше всех остальных девушек. Кстати, амулет подсунула брату Татьяна.
Это было ошибкой, потому что если до этого брат колебался между ними обоими, то после опасного амулета Валерий порвал с ней отношения. Ее вызывали в полицию, но не наказывали, потому что кто-то завез в город партию этих амулетов и еще были пострадавшие, которым подсунули такую опасную штуку. Но того, кто провез их в город, не нашли.
Удалось лишь определить, что работал с амулетами маг явно из Вираца. Как это определили, я не знаю, надо будет уточнить у учителя. Но еще Лео говорил, что у многих магов не из людей своя система работы с Силой. Видимо, она различается и между магами из людей.
Ну да, если учителя учил Сергей Иванович Терещенко, то учитель будет работать с Силой так, как его научили. Потом он научит меня и других учеников, и мы будем повторять то, чему нас научили наши учителя. Оттого наша работа будет похожей для человека, учившегося чуть по-другому.
Теперь понятно. Правда, и Лео, и учитель говорили, что маг вносит свою индивидуальность в манипуляции Силой. Даже если он обучен именно так воспроизводить сами формулы заклинаний, не отклоняясь от преподанного ему, то он может изменить порядок и направление их, если ему это будет удобным. Это прямо как с чистописанием. Всем ученикам показывают одни и те же буквы и учат одинаково писать. Но у каждого получается по-разному их иобразить. Хотя у большинства вполне понятно, можно прочесть и не перепутать. Если только это не Оля Баранова. У нее все гласные буквы стоят не на месте, а иногда и согласные тоже. Однажды она написала слово «ниикстипелож» в рассказе, как она провела лето, и не смогла объяснить, что это за слово и для чего она его написала.
Вообще я был доволен всем, кроме того, что мой товарищ Алеша после моего ухода из школы от меня отдалился. Я-то не хотел забывать его и пару раз минувшей осенью созвонился и встретился с ним. Но…у меня создалось впечатление, что мы расстались не на лето, а на всю жизнь. Отчего вышло так, я не понял, но и мне, и ему было как-то неловко, и мы с трудом находили общие темы для разговора. А во второй раз встретившись, я вообще ощутил, что мне больше не хочется встречаться с ним. Совсем. Вроде бы у меня столько новостей, да и ему можно много чего рассказать, где он был и что он видел, а вот никак…Я сначала хотел поговорить с братом, потом с Лео, потом с учителем, но в итоге не поговорил об этом ни с кем. Решил, что дело во мне. Видимо, я перестал быть интересным для Алеши.
С другими учениками Руслана я так, как раньше с Алешей, не сблизился. То есть мы охотно говорили о деле, но совсем не рассказывали, что кто думает про что-то постороннее. Но, может быть, что-то изменится. Может, в следующем году вместо Андрея придет кто-то новенький или новенькая.
Сначала нас с Андреем задействовали на практике студентов. Естественно, нам досталась бумажная и организаторская работа. Я целый день сидел и писал, заполняя готовые формы, благо у меня хороший и разборчивый почерк, а Андрей служил в качестве курьера и проводника. Тверская городская больница, особенно ее восточная часть-там можно незнакомому человеку и запутаться. Студентов-магов используют на общедоступном бесплатном приеме, а он проводится в трех местах. А сама больница немалая. И, чтобы не оказалось, что в хирургическом корпусе студенты не знают, чем заняться, а в терапевтическом остальные с ног падают, и использовали Андрея. Он регулярно ходил и наблюдал, что где делается и говорил учителю- там-то простаивают, ибо никто не пришел на прием. А вот тут… Учитель решал и по его указанию Андрей приводил студентов в нужное место. Это у них еще не началась практика по инфекционным болезням, тогда их ждет нечто незабываемое.
Когда я заполнил все бумаги, кроме текущих, меня тоже задействовали на приеме. В бесплатный приемный покой приходят многие люди из Вираца, Марианского баронства и других владений. Далеко не все тамошние уроженцы могут внятно пояснить на языке пришлых, что они испытывают и что болит. И не все студенты вилларский понимают дальше фраз: «сколько стоит» и «беру за половину твоей цены».
Мне было легче, я этот язык знаю от мамы. Хотя, как выяснилось, я много диалектных слов не понимаю. Вот говорит подмастерье, что он вчера уронил на себя тяжелый ящик и теперь у него «лапка» болит. Я по аналогии с русским языком думаю, что под «лапкой» он имеет в виду руку и ищу, где же у него на руке травма, чтоб сказать студенту. А, как оказалось, в Вираце среди простонародья принято называть «лапкой» стопу, а кисть руки среди народа называют «пятеркой». Потом оказалось, что в Вираце нос могут назвать не как положено по-вилларски, а «er birrë», что можно перевести как «губка для пива».
Когда учитель к нам приходил, я рассказал ему о таких казусах перевода. Он вместе с нами посмеялся и сказал, что это действительно смешно, но целителю нужно очень правильно понять, что случилось с пациентом, учтя то, что человеку больно, он сам не понимает, что с ним, пьян, не может правильно подобрать слова и другое. Например, дети считаются очень сложными пациентами, потому что они не всегда могут рассказать, что именно с ними произошло. Конечно, есть разные методы диагностики, в том числе и магической, но все начинается с разговора с больным. И это начало важно еще и в том, чтобы пациент ощутил доверие к целителю и захотел выздороветь.
Мы удивились такому высказыванию, а учитель пояснил, что магия не может исправить человека. Она способна помочь ему, удалить заболевшие ткани, исправить неправильный обмен веществ и многое другое. Но вот представим, что перед нами человек, который очень любит крепкие напитки и сейчас у него после пьянства болит желудок. Да, мы можем помочь его желудку и облегчить ему состояние и даже сразу. Он уйдет от нас, и желудок у него болеть не будет. Но пройдет неделя или месяц, он снова напьется, и опять заболит все то же место.
В итоге мы будем все время облегчать ему боль в желудке, то мы будем делать одно и тоже, пока его желудок еще выдерживает. Потом он не выдержит, и…все. Поэтому облегчить ему боль в желудке надо, но после этого надо говорить с ним о том, что лежит в основе его болезни. Это может быть тяжело. Проще использовать Силу- и желудок перестал болеть. Иди пока что, а снова прийдешь, когда заболит вновь, то есть очень скоро. Правильным будет то, что мы расскажем, что нужно делать человеку. Он может нас и не послушать, ведь ему проще жить как жил. Заплатил, перестало болеть, снова стал подрывать здоровье настойками.
В профессии целителя много радостного, когда ты помог человеку и даже спас его от смерти. Много и тяжелого. Когда уходит вот такой человек, о котором мы только что говорили, и ты чувствуешь, что ты не смог правильно ему помочь. Не убедил его, что надо бросить пить. Ты ему частично помог, но не спас его. И вот это переполняет душу горечью. «Во многом знании есть много печали».
Это слова из древней священной книги, но они не перестают быть правильными, несмотря на древность.
Мы помолчали, а потом снова занялись делами. В Твери была ярмарка, людей приехало много, и многие из них болели. Студенты работали, а мы помогали им работать.
Конечно, не все заболели именно тут. Многие заболели уже давно и решили воспользоваться бесплатной помощью, чтоб не тратиться у себя дома. Поэтому они чуть привирали, сдвигая время начала болезни. Я же это в переводах отражал, рассказывая студентам, что этот вот приказчик Спире сначала сказал, что страдает уже два месяца, а потом исправился и заявил, что заболел только позавчера. Я, конечно, не знаю, видна ли студентам разница между застарелой болезнью и только что развившейся, но у них тогда будет правильное понятие, что у Спире болит и насколько долго. И я думаю, что если болезнь существует давно, то лечить ее надо более сильным воздействием. Так что студент, зная о давности болезни, лучше поможет.
Наверное, и Спире потом поймет, что правда ему выгоднее. Тогда его пролечат качественнее и через три дня болезнь не обострится где-то в дороге.
Так длилось почти неделю, до конца ярмарки. После студентов направили на помощь инфекционному отделению. Я уже сказал, что впечатления были незабываемые. Но это я сказал авансом, на основании чтения отцовских записок о походе и еще нескольких книжек по теме. Предчувствия меня не обманули. К сожалению, жители баронств и герцогств плохо учатся гигиене, а если и что-то по ней знают, то этими знаниями не пользуются. Потому скопления людей оттуда, будь то осады или ярмарки-это буквально рассадники болезней. Тифы, дизентерия, лихорадки, иногда даже оспа проскакивала. А жертву всего этого везли сюда, в барачный городок, где его мыли, истребляли вшей, прожаривали одежду и лечили самого. Меня учитель не брал к больным, поэтому я сидел в ординаторской, переписывал и заполнял бланки учета работы студентов. А про все происходящее вокруг слушал рассказы. Так что в эти дни я раз по тридцать в день мыл руки. Почему? А вот попробуйте сами послушать и прочитать много раз за день истории, как марианский купец бер- Тавал питался привезенной из своего баронства несвежей свининой, потом ощутил кое-что, потом у него развилась рвота и понос, потом заболел его приказчик, который ел эту же свинину и все также не мыл руки уже два дня, потому у вас появится желание почаще мыть руки, прочитав, что бер-Тавала пропоносило за день раз пятнадцать…
И вот всех бер-Тавалов нужно изолировать и подлечить, чтобы инфекции от них не пошли дальше, в Тверь и окрестные селения, а потом и вниз по Великой…
Все три, а то и четыре ярмарки в год дают городу и княжеству солидный доход, но, чтоб этот доход не перешел в солидный урон, кое-кто работает, не покладая рук. Вот я и увидел, кто именно. Естественно, не одни они, ведь надо еще и полиции постараться, а учитель говорил, что и контрразведка тоже участвует. Ибо под видом купца и его прислуги проникают не только купцы и челядь.
Учитель во время этой практики давал мне и Андрею специальные средства, предохраняющие от инфекции. Вкус у них был неприятный, какой-то одновременно сладкий и соленый. Все обошлось, и мы не заболели. Маме я про это ничего не рассказывал, чтобы она не беспокилась. Лео же с мамой и братом не разговаривает. Он тоже за меня волновался и магически исследовал мой организм, но ничего плохого не нашел.
Сложные задания на этом закончились, а мы с Андреем переместились на кафедру и помогали с разбором бумаг в архиве кафедры и факультета. В Академии очередной раз сменилились заместители ректора, и новоприбывшее начальство принялось наводить «порядок». В основном это вылилось в попытки доказать, что что-то делалось неправильно, с нарушениями, и даже вообще без разрешения. Учитель объяснил, что при разборе бумаг надо будет искать резолюции прежнего начальства в левом углу документа. Обычно они делались красными чернилами, хотя случались и исключения из этого правила. Если окажется, что нужные резолюции есть на бумагах, то все будет нормально, и новые люди займутся чем-то более безопасным. Мне не хотелось, чтобы учителю было что-то плохое по разбирательству с начальством, поэтому я и старался. Копались в старых бумагах мы с Андреем, сам учитель и двое аспиранток. Поскольку бумаг было много, как волос в бороде у гнома, работы хватало на всех. Пыли обыкновенной и бумажной на папках с делами собралось столько, что аж было страшно. Поэтому с самой папки пыль стирали сначала тряпкой, потом папку раскрывали, и Андрей магически удалял пыль. Затем уже переходили к очистке каждой бумаги. Когда заканчивали, я вынимал бумаги с резолюциями и нес учителю, чтобы тот рассмотрел их и решил, что с ними делать. Андрей между делом отдыхал. Далее мы отработанную папку закрывали и брались за следующую. Периодически учитель собирал всех и устраивал минуты отдыха с чаепитием или без. Мне на них нравилось, особенно интересно было слушать рассказы аспиранток. Они мне и пояснили, что все придирки начальства как бы ходят по кругу. Это им говорили их старшие товарищи, которые раньше сталкивались с приступами внимания руководства. Новые начальники таким «стряхиванием пыли» занимаются регулярно, только темы поиска бывают разные. Сейчас их интересуют денежные вопросы, правильно ли кому-то платили надбавки, а раньше могли интересовать преподаватели из нелюдей, лояльно ли они себя ведут или нет.
Когда мы шли домой, я спросил учителя насчет вот этой лояльности. Он ответил, что на его памяти были две волны проверок лояльности преподавателей из нелюдей. Когда было восстание сипаев и лет пять назад. Пять лет назад умер барон Морн Вирац, и его владение объявили выморочным. Тогда хотели даже прямо присоединить баронство к Твери, но в итоге ничего подобного делать не стали. Баронство так и осталось под управлением тверского наместника, только наместник уже управлял не от имени барона, который до смерти сидел в Твери под домашним арестом, а от имени князя. В Вираце от этих событий ничего не изменилось, а к отсутствию барона за столько лет домашнего ареста привыкли.
Оба раза от Академии потребовали уволить часть таких сотрудников, что много критиковали политику княжества, а от остальных, которые в этом замечены не были, потребовали принести присягу на верность князю. Но тут возникли сложности. Для пришлых нормально жить в другом Новом княжестве, и, если кто-то из них хочет служить тамошнему владыке и присягнет, то это не считается актом измены тому княжеству, где он родился. С баронствами аборигенов и гномскими родами-сложнее. В некоторых родах и княжествах-это можно, в некоторых-запрещено. Поэтому преподаватели, которым присягать Твери запрещено, должны уйти с должности. Или разорвать с прежним подданством.
Учитель сокрушенно сказал, что при этом ушла часть хороших преподавателей. И не всегда в уходе их имелась нужда. Многие преподавали такие предметы, что преподаватель с иностранным подданством не приносил никакого ущерба безопасности страны. На некоторых кафедрах Академии по заказу военного ведомства, управления контрразведки и других структур ведутся исследования, которые требуют секретности и лояльности. Там действительно нужно, чтобы работы проводили проверенные и лояльные ученые. А вот стихосложение — это не обязательно. Заключил этот рассказ учитель обращением к нам, что все, что он сказал по этому поводу- «сказано под розой». Роза — древний символ тайны, поэтому это выражение означает, что про сообщенное не следует рассказывать никому.
Три дня пыльной работы удались. Учитель нашел все нужные резолюции тогдашнего начальства и понес их начальству нынешнему. Оно, как он потом сказал, поворчало и отстало, ибо придраться оказалось не к чему. Можно было торжествовать победу. Потому на кафедре устроили небольшой праздник. Взрослые, включая Андрея, даже выпили, а мне вместо вина досталась двойная порция мороженого.
Вообще мне вот-вот стукнет тринадцать, то есть я вступил в возраст оруженосца. А оруженосцам их рыцарь может и давать вина (если, конечно, в должном настроении и сам не выпьет все). Так что можно будет на законном основании попросить немного. Если условно счесть учителя рыцарем-то именно у него. Вот есть сложность, можно ли считать меня подходящим для того, чтобы стать оруженосцем и готовиться к рыцарскому званию? По маминой линии — вопросов нет. А вот по отцовской- наверное, нельзя. Ведь дворянского титула он не имел. Хотя… надо будет поспрашивать интереса ради. Не то, что меня это сильно волнует, потому что в мире пришлых дворянский титул не столь важен, но просто с целью разобраться.
Учителя я спрашивать не стал, зато спросил Лео. Он ответил, что с его точки зрения, полная ерунда — думать про это. Но, когда я настоял, то он поразмыслил и ответил, что, конечно, с точки зрения аборигенского аристократа брак моих отца и матери — это мезальянс, то бишь неравный брак, но и в этом случае возможны варианты. Поскольку моя мама последний представитель нашей ветви рода, то у ее детей от законного брака должны быть некоторые права и на владения, и на титулы рода. Тем более отец, несмотря на недворянское происхождение, служил барону как вассал, а не как слуга, потом служил тверскому князю, который априори выше многих владык с точки зрения аристократии, служил в отряде на офицерской должности, что при некоторых натяжках может считаться соответствующим аборигенскому рыцарю. А тогда совсем другое дело.
Потому, добавил Лео, если я захочу захватить армирский престол и у меня это получится, то всегда найдется пара книжников и юристов, которые, умело подбирая слова, докажут, что у меня все права на этот престол. Если же я захвачу престол, но не удержусь на нем, то те же книжники смогут на основании тех же данных вполне честно признать меня узурпатором и вообще недворянином.
Ибо история и Старого мира, и этого знает множество примеров, когда престол захватывал человек с несколько сомнительными правами на него. Поэтому если он удерживал свой трон, то постепенно за ним или за его потомками это право признавалось. Если нет- то для его свержения имелся законный повод. Потому права здесь следуют за силою. Ибо примеров, когда законный наследник оттеснялся от престола или свергался в пользу хоть и законного, но менее легитимного претендента- словно демонов в нижнем плане бытия.
Мы об этом поговорили и все. Меня и до этого, и после этого мои претензии на армирский трон не беспокоили. Я хотел стать магом и магом — целителем, а не сесть на черный камень и белый мешок. Это формула титула армирских герцогов-«восседающие на черном камне и белом мешке». Черный камень вделан в сидение трона, а белый мешок, расшитый изображениями виноградной лозы, кладется сверху. А внутри него — белый песок с горы Атрис. В итоге мешок помогает сидеть относительно удобно, хоть и под задом камень. А камень, мешок и песок в нем-это символы частей герцогства. Сидя на этих символах, герцог показывает, что он владеет всеми тремя составными частями его. Раньше в герцогство входила еще провинция Иврант, но она уже утрачена. Сначала провинция отделилась в самостоятельное герцогство, потом северную часть его отторг Болер, потом на оставшемся куске образовались четыре самостоятельных владения, которые по договору не принадлежат ни Армиру, ни Болеру. Они как бы самостоятельные. А фактически там регулярно проходят перевороты, и у трона выстраиваются все новые и новые люди, которые дружат то с Армиром, то с Болером. Но официально ни Армир, ни Болер не владеют ни одним из этих баронств.
Ладно, пусть они так и остаются независимыми. Меня они сильно не беспокоят. Меня больше беспокоит то, что призрак больше не появлялся возле меня. С одной стороны, я могу и ошибаться, ведь значительную часть времени я не живу дома, потому призрак мог и приходить, но не находил меня. А мама с братом его не увидели. Найти же меня на новом месте призрак может и не смочь. Или не захотеть? Ведь я точно не знаю, что это за дух и что ему нужно.
Но ничего, сейчас лето. Дни длинные, поэтому можно будет чаще бывать дома. Мама по мне скучает и будет рада меня видеть почаще. Глядишь, опять наступит ночь и звезды станут нужным образом, пропустив тень ко мне.
Я стал отпрашиваться на ночь домой, и учитель мне позволил. Мама была страшно рада, брат тоже. Правда, я его видел через день, потому что он часто засиживался у Маши допоздна, оттого домой не возвращался.
Я разок был в гостях у новых родственников и перезнакомился с ними. Машу- то я и раньше видел, а теперь увидал ее маму, отца, старшую сестру и мужа сестры. Дочку сестры мне не показали, потому что она спала. Семейство было вполне нормальное, а вот их собака их совсем не понравилась. Какая-то она дурноватая и совершенно невоспитанная. Разбаловали ее хозяева. Я подумал, что если они эту псину к нам в гости приволокут, то Лео может и с любимцем семьи разделаться за гнусное поведение. Надо будет со всеми возможными участниками переговорить, с братом и Лео точно. С псом Фимою я бы тоже поговорил, но не знаком я с собачьим языком.
А очень жалко. Ибо пес в разговоре нуждается больше всех остальных.
Как-то, возвращаясь от учителя, я встретился с Галей, с которой я сидел на одной парте в классе.
С ней была еще одна девочка, которая сейчас учится в моем бывшем классе. Она пришла в него минувшей осенью. Галя мне обрадовалась и охотно поболтала про общих знакомых. Оказывается, что из класса ушли довольно много детей, не меньше трети, но на их место пришли новые. Среди новостей была огорчительная- Миша Потапов не ушел из класса, а умер. У него была какая-то очень быстро развившаяся болезнь. Еще в пятницу он был здоров. В субботу на уроки не пришел, а в понедельник сказали, что он умер. Что за болезнь-она точно не знала. Я к Мише относился хорошо, но мы не дружили. Алеша в классе сейчас учится, но он ни с кем не дружит из ребят. Ну, это про него я и так знал. Я немного рассказал про то, что учусь у мага, уже отучился год, у меня уже есть проявления Силы, только они бывают не всегда и управлять ею я еще не умею. Про события на рыбной ловле я не рассказал, хотя меня и подмывало. Вдруг Галя проболтается другой девочке, та своей маме, а от той дойдет и до моей. Нет уж.
Мы еще поговорили об учителях и разошлись. По дороге я хотел вспомнить, как зовут ту девочку, которая была вместе с Галей и не смог. Или я забыл, или она вообще не говорила про то, как ее зовут?
Уже дома, перед сном я подумал о своих одноклассниках и отчего-то решил, что мне особенно не хочется встречаться ни с кем из них. Да, если встретимся, я не буду делать вид, что их не знаю. Но вот сейчас — нет желания встречаться. Даже с Алешей.
Что это со мной? Я ведь активно не любил только Ваньку, а к остальным относился хорошо. А вот прошел год- и я словно вычеркнул их из списка. Может, я какой-то не такой? Или развитите магических способностей отрывает меня от остальных? А когда я смогу в полную силу управлять своей Стихией (или даже несколькими), то я совсем отвращусь от старых знакомых? А, если Силы во мне будет много, то я вообще превращусь в лича, ибо мне никто не будет нужен, как и личу?
Пересппектива эта меня не радовала, поэтому при удобном случае я обратился к Лео. А он даже посмеялся над моей идеей о том, что в личи попадают те, кто в детстве перестал со всеми дружить.
Отсмеявшись, Лео стал уже серьезно рассказывать, что лич, конечно, может считаться тем, кто не хочет никого знать и не желает ни с кем дружить. Но глубина презрения и ненависти к людям у лича и то, что я не хочу встречаться со своими одноклассниками — это два чувства, которые могут быть соотнесены между собой, как пригоршня воды из Итиля со всей Великой рекой. Или одна сосновая шишка со всеми шишками Тверского княжества. Поэтому я могу быть спокойным- мне еще очень далеко до лича. Мне еще надо отрастить еще много ненависти и злобы к людям, эльфам и иным нелюдям. Так что не надо сравнивать нормального мальчика с врагом всего человечества.
Что же касается того, что я не сильно хочу общаться с другими детьми от нашего класса, то такое бывает. Я просто оторвался от них и теперь у меня будет своя компания. Она может быть и меньше моего прежнего класса, но это уж как есть. Вот, например, мой отец немало постранствовал по свету. Учился он в школе под Самарой (Лео пытался вспомнить название того городка, где он учился в обычной школе, но не смог), потом учился магии в Саратове, работал еще где-то, потом перехал в Тверь. Каждый раз ему приходилось отрываться от старых знакомых и находить новых. Некоторых прежних знакомых в Казани и Новгороде он не забывал, ибо они для него были очень значимы. С другими он отношения не поддерживал, но при встрече не отказывался общаться. И это нормально, потому что не все люди всю жизнь живут в одном месте и общаются с небольшим кругом знакомых. Если человек меняет свою жизнь, то с кем-то он вынужден расставаться. А множества друзей не бывает. Если у тебя есть настоящий друг, то ты его не забудешь и в соседнем княжестве. Если тебе только кажется, что друг был настоящим, то ты его забудешь совсем или забудешь, что считал его другом.
Лео сходил на кухню, попил воды из блюдечка, потом вернулся и добавил, что человек, владеющий Силой, именно этим фактом владения несколько отделяет себя от прочих людей. Он, в отличие от них, может делать то, что им самим неподвластно. Даже можно сказать, что он приобретает в их глазах некоторые черты бога. И его будут бояться и уважать. Кто больше будет бояться, кто больше уважать. Иногда даже ненавидеть, ибо маг не такой, как они. Это величие мага и его кара одновременно. Плата за то, что он может больше других. Иногда, если быть честным. Вот в записках отца была описана эпидемия в Черном лесу, едва не погубившая отряд? Так Лео пояснил, что если бы отрядом командовал человек с разумом пришлых, то он даже без помощи магов и амулетов смог бы не допустить этой эпидемии. И в итоге капитан Эрдин (по совету моего отца) добился того, что эпидемия не повторяась. Путем дисциплинарного воздействия по тому, чем думали нарушители гигиены в отряде. Как оказалось, дежурство сержменов при отхожем месте и наказание палками тех, кто не хотел после туалета окунуть руки в антисептик, творят чудеса. Но капитан Эрдин не стал великим человеком. Если бы он заставил свой отряд еще и мыть руки перед едой, у него не было бы остальных заболевших. Оттого он не добился величия. Под величием Лео имел в виду способность человека вырастать над своим прежним уровнем. Эрдин имел задатки для этого, научившись использовать оружие пришлых- пушку, минометы, динамит. Но вот преодолеть привычное для его окружения пренебрежение гигиеной-не смог.
Что-то Лео меня прямо нагрузил сложными понятиями. Надо будет обдумать его слова, а кое-что обсудить и с учителем. Ведь он учит меня не только умению работать с Силой, но и правилам поведения мага в обществе.
С учителем я переговорил практически сразу о личе и одиночестве мага, не забыв упомянуть мнение Лео, правда, я не сказал, что это слова именно Лео. Учитель ответил, что он согласен с этим мнением практически полностью. Маг обречен на некоторую отстраненность от остальных жителей, но это ни о чем не говорит. Лесник, охотник, военный, моряк по особенностям своей профессии вынуждены хоть временно, хоть надолго жить вдали от остальных людей. А это означает какие-то затруднения в общении с прежним кругом знакомых и родственников. Призвашись на военную службу, молодой человек сохранит связи с родственниками, но вот девушка может не дождаться его со службы, решив выйти замуж за другого.
Конечно, когда профессия требует долгого отрыва от людей, ее проще избрать нелюдимому человеку, но это не показатель того, что всякий ее представитель — бирюк.
Что касается лича- то я сильно ошибаюсь, и ассоциация между мной и личем совершенно неправильна. Поэтому не нужно так драматизировать ситуацию. С друзьями расстаются. С приятелями-еще чаще. Учитель все же считал, что Алеша был приятелем, а не другом.
Хорошенько подумав, я согласился с ним.
На следующей неделе учитель стал брать нас с Андреем на визиты к своим пациентам. Андрей помогал ему в лечении, если нужно было соединяться для усиления воздействия Силой. Кроме того, еще они вместе с учителем проводили диагностику и обсуждали направление и степень воздействия. На меня было возложено немногое- я должен был составить список того, что пациент должен делать или не делать после процедуры, чтоб ему не стало хуже или вновь не вернулась болезнь. Вот, например, болит у него желудок. Его продиагностировали, а затем я пишу на листке с монограммой РТ: в течении недели запрещено употреблять крепкие спиртные напитки вроде водки, особенно горькие настойки, острые соусы, соленые огурцы, если при их приготовлении добавлялся перец и чеснок и что там еще нужно. Разрешается употреблять вино во время еды до полустакана. Дальше еще список того, что можно или нельзя и на какой срок. Списка делается два экземпляра, один остается у учителя, один у больного. И, если он закурил в течении недели, когда ему это запрещено, это больному обойдется куда дороже, если произойдет рецидив болезни.
Учитель пояснял, что большинство людей, когда им облегчишь жизнь, отнесутся к тебе с благодарностью, и когда болезнь снова вернется(ряд болезней текут всю жизнь), то снова пригласят тебя и расскажут, как хорошо жилось в те месяцы, когда ничего не болело. Но есть и такие типы, готовые ради потраченных денег полгорода заставить мучиться. При этом они проигнорируют предписанное им, а вину за свое нарушение возложат на целителя.
Вот для этих целей и стали делать такие два экземпляра. Раньше можно было и без них. Но столица растет, а вместе с населением растет и число сутяг.
Первоначально я не очень понимал, зачем берут меня на эти визиты. Ведь написать это все мог бы и учитель сам, на это ведь нужно всего несколько лишних минут. Другое дело-Андрей, который может реально помочь работать Силой. Потом додумался, что это больше для обучения меня же. Да, я сейчас не могу лечить больного Силой, и даже диагностировать не могу. Но пока я научусь тому, как нужно разговаривать с больным, как держать себя при этом, много ли нужно говорить больному про его болезнь.
Лео мою догадку подтверил и добавил, что для создания нужного воздействия на больного нужно все. Не только Сила или лекарства.
— Больной, глядя на пришедшего целителя, должен ощущать, что пришел тот, на которого вся надежда и который сделает все, что нужно. В этом случае на целителя должно работать все. Как выглядит врач или маг, насколько он солиден, насколько он уважительно говорит с больным, даже то, как он одет. Вот представь себе, сказал Лео, что на зов больного прибежит молодой врач или маг, небрежно одетый, зайдет в дом, не разувшись, наскоро кинет взгляд на больного, что-то буркнет под нос, выпишет лекарство, не потрудившись пояснить, как подробно его принимать, и убежит. Больной сразу ощутит, что его явно не долечили, и выздоровеет он только, если лекарство или магическая процедура оказались ужасно эффективными.
Другой пример- вот твой учитель пришел к пациенту. С ним два ученика, один ему помогает, другой пишет рекомендации. Все трое выглядят солидно, насколько это возможно. Учитель твой живет в городе лет сорок, поэтому его хорошо знают, что прибавляет ему авторитета. Больного внимательно расспросили, уточнили нужное. Два целителя посоветовались, что-то с ним сделали. Далее с ним солидно же прощаются, подают написанный подробно и красиво список рекомендаций, что пить, а что не пить. Такого даже лечить не надо, половина болезней пройдет сама от ощущения, что к больному отнеслись по высшему разряду. Поэтому, когда придет твоя очередь лечить самостоятельно, ты будешь еще молодым, зачастую годясь пациетам в дети и внуки. Естественно, ты не сможешь сразу выглядеть так солидно, как твой учитель, лечивший еще их отцов и уже немолодой. Ты будешь выглядеть, скажем, шестнадцатилетним или семнадцатилетним юнцом. Но ты можешь выглядеть, как умный и знающий юнец, который уважительно относится к пациентам, доступно рассказывает, что с ними случилось, никогда не спешит убежать от них и не забывает помыть руки до осмотра и после. Тогда о тебе скажут, что ты хоть еще молод, но вполне знающий и достойный уважения специалист своего дела. И, кстати, рекомендуют тебя своим знакомым. Именно с этого начинается слава целителя. И его достаток тоже.
Что сказать — буду учиться. Всему. И магическому, и вот этим важным мелочам. Мне учиться еще не надоело.
Дни шли за днями. Визиты к больным чередовались с работою на кафедре. Успокоенные было начальники придумали очередное развлечение для себя и работу для нас: потребовалось подготовить отчет о работе за последние пять лет, снабдив его графиками и диаграммами. Впрочем, остальные кафедры тоже старались и рыли носом землю. Как на грех, большая часть сотрудников кафедры была в отпуске. Поэтому работали все, кто могли и как могли. Учитель, Андрей и аспирантка Светлана сочиняли текст, я его переписывал, а вторая аспирантка Лиля чертила графики. Я предложил учителю сделать такой фокус: начало писать крайне четко и разборчиво, а в дальнейшем попробовать писать вроде того, как писал отец в своем рассказе о походе в Хараз, то есть красиво и витиевато, но малоразборчиво. Как выяснилось, я это могу тоже. Учитель долго смеялся, потом сказал, чтоб я попробовал. Дескать, все равно подробно весь отчет никто читать не будет, но посмотрят и оценят красоту текста и графиков обязательно.
А что именно написано красивым, но малоразборчивым почерком- вряд ли.
И я старался: чем дальше по тексту доклада, тем более почерк выглядел как орнамент. Конечно, если бы текст печатали на машинке, то всего этого бы не было, но секретарша тоже ушла в отпуск, а из оставшихся никто машинкой пользоваться не мог.
Но мы за неделю с задачею справились. Теперь следовало подождать, как отреагируют наверху на сделанное. Я в разговоре с учителем сказал, что мне бы не хотелось, чтобы у него были какие-то неприятности, на что он ответил, что ничего страшного не будет. Он за свою жизнь пережил не одну такую вот вспышку активности начальства. Что же касается кафедральных бумаг, то мы выглядим не хуже прочих кафедр. Часть из них с подачей бумаг точно запоздает, а часть сдаст вовремя, но не столь красивые тексты и графики. А что делать, июль на дворе. Все, кто может- в отпусках. Поэтому кто остался, тот и сочиняет, как получится. Ничего, в августе начинаются вступительные экзамены, часть преподавателей выйдет, потому найдется, кому исправить, если что.
Но пока было тихо. Начальство изучало то, что получило и пока претензий не предъявляло.
Наступило первое августа, из отпусков вышло две трети сотрудников, потому наша с Андреем вахта закончилась. Учитель отправил нас на каникулы (а остальные двое еще не вернулись). Сам учитель собрался в путешествие в Нижний Новгород, где у него жили родственники. Я же отправлялся домой, к радости мамы. За помощь мне было заплачено, поэтому было что потратить. Я решил купить маме подарок, да еще надо было подарить что-то Маше и Валере к их свадьбе. Поскольку я не знал, что кому подарить, решил использовать их же. Только мама мне должна была подсказать, что подарить брату с невестой, а Маша-что подарить маме.
Да, забыл сказать, что это лето было практически мирным. Было всего два случая нападения эльфов на хутора переселенцев. В прошлом году было почти два десятка. Поэтому, когда обсуждали эти известия, большинство говорило, что, наверное, эльфы ждут и собираются нанести еще один удар. И, возможно, это будет страшная резня. В то, что они уже устали воевать, не верил практически никто.
Лео, которого я спросил об этом, ответил, что это должно произойти- настанет такой год и даже несколько лет подряд, когда эльфам просто будет некого вывести в бой. Ведь убитый в прошлом году эльф не сможет заиметь сына, который через двадцать лет выйдет на войну. А через двадцать пять лет в бой не выйдет второй сын, который должен был родиться, если бы эльф не пошел на войну сам или был более удачлив. Это оборотная сторона того, что эльфы мало обращают внимания на рост своих рядов. И каждая потеря-страшнее. Поэтому такая ситуация, что некому воевать — возможна. Но Лео не готов сказать, она наступит в этом году или каком другом.
Свадьба Валерия и Маши должна будет состояться в сентябре, сейчас они решали, когда все состоится, а именно четырнадцатого или двадцать первого числа. Смысл этих колебаний был в том, что обещала приехать целая орава Машиных родственников из — под Ярославля. А вот эти родственники все никак не могли определиться, когда они прибудут. В чем было дело, я не интересовался. Впрочем, они приедут, и я узнаю более точно. Еще будущие муж и жена решили, что сначала будут жить в нашем доме, в комнате Валерия. Она довольно большая, надо только им будет перевезти шкаф с вещами Маши из дома ее родителей, а также туалетный столик.
К визиту духа мы подготовились. Я написал письмо, в котором изложил новости, происходящие со мной и остальными, как хоть вкратце сообщить, что с ним, а потом я придумал вот что. Повесил на стенку подробную карту Тверского княжества, в которую были воткнуты флажки с изображениями букв. Я и Лео не рассчитывали, что дух покажет нам, в каком месте он был заточен до того, как пришел к нам. Место могло быть и куда дальше. Нам надо было, чтоб дух коснулся флажков с буквами и хоть кратко, в двух словах, на что-нибудь ответил. Когда флажки воткнуты в карту, они не выглядят разгильдяйством, как если бы я рассыпал бумажки с буквами по столу. Так что это была маскировка от мамы. Она бы не отказалась пообщаться с отцом, но я не был уверен в том, что так и есть. Ошибиться тут легко. Если б дух что-то говорил или что-то двигал, то можно было бы этим воспользоваться и уточнить. Зря же обнадеживать маму я бы не хотел. Лучше потом, когда станет яснее. Карта с флажками была разъяснена маме как необходимость выучить географию княжества, которую задали на каникулы. Как-то неудобно было обманывать маму, но что ж поделаешь…
…Дух появился на пятые сутки. Лео попытался меня разбудить, но вышло это только к концу его визита, так что я успел увидеть только некую дымку на фоне шкафа. И то недолго.
Лео рассказал, что дух появился и, увидев письмо, подплыл к нему. Тут фамилиар стал будить меня, но я все никак не просыпался(эх, так бы и дал самому себе по голове!). Тогда будитель попытался передать призраку мыслеречью про ответ при помощи флажков.
Я все еще тер глаза и не подавал признаков сознательного поведения. Призрак ответить мыслеречью не смог, потому Лео попытался снова. Увы, результат был только в головной боли у него.
Но призрак среагировал на наши предложения, двинувшись именно туда, движение куда означало:
Он мой отец.
Он жив.
Карта с флажками-буквами — к буквам С, Т, А. Последняя буква Лео не уловлена, вроде как тоже С.
Вот это новости! Но пока я не стал обсуждать их, а прокрался на кухню и добыл для Лео вкуснятину. Чтоб у него голова не болела. Лео ел кусочек колбасы, а я, наконец проснувшись, думал про эти буквы. Посколььку я ничего не придумал, а Лео еще ел, то начал думать про то, как рассказать об этом маме.
В итоге я ничего умного пока не придумал, а оттого обратился к фамилиару. Лео заявил, что колбасы маловато для излечения его головной боли, но добавил, что он, кажется, знает, что хотел сказать призрак.
Слово это «стасис» или «стазис» (правильность формы до сих пор служит полем дискуссии для ученых магов). После чего он выжидательно уставился на меня. Пришлось повторить маршрут на кухню. Лео продолжил курс лечения, а я терпеливо ждал.
Затем мне было поведано, что это состояние может быть достигнуто замораживанием или магически. В стазисе на человека не действует время и либо полностью, либо почти что не идут обменные процессы. Он как бы выпадает из нормального ритма жизни, его внутренние часы вперед не идут. Человек как бы замирает в некоем коконе, вне общего времени. Видимо, отец попал под воздействие мощного артефакта и сейчас находится в вечном сне где-то там.
Извлекать из этого состояния нужно с определенными предосторожностями. Если все прошло успешно, то он как бы не должен ощущать того, что между его уходом и возвращением прошли года. Он должен быть таким, как ушел. Почему «как бы»?
Лео слыхал, что в таком состоянии человек может и сойти с ума от вечного заточения. Случается и такое, что человек пробыл в стазисе долго и сохранился, как если бы этих лет не прошло, но потом начинает ускоренно стареть, догоняя свой возраст.
Лео остановился и добавил, что это, возможно, и не так. Случаи такие происхоили редко. И рассказывавшие ему могли опираться на некие седые предания, которые, возможно, и неправдивы.
Я весь кипел от вопросов, но, видимо, уже становился не таким, как раньше. Мне хотелось самому подумать, и лишь потом спросить у Лео. Ночью я уже не ложился, а сидел и обдумывал то, что узнал. Изредка спрашивал Лео, но больше о разных мелочах.
В итоге размышлений я пришел к выводу, что ничего не знаю. Мне нужно учиться и дальше, потому что та тень надежды, что отец жив, требует кучи знаний для того, чтобы воспользоваться этой тенью.
Насколько я понял, отец должен быть жив, но пребывать в некоем состоянии, подобном вечному сну. В этом вечном сне человек не стареет, но и фактически не живет. Как замерзшая в пруду лягушка. Есть тень надежды, что он и будет там пребывать очень долго. Может, даже до того момента, когда я смогу отыскать его.
То есть я должен найти его. А потом как-то сделать, чтоб эта вечная тюрьма выпустила отца, и ему это не укоротило жизнь. Мне ведь не хотелось бы, чтобы отец узнал меня, а дальше…Нет, не хочу даже и думать об этом!
Смогу ли я все это сделать сам? Я вообще не представляю, что я должен сделать. Ведь под названием «выход из стазиса» может скрываться целая куча дел. Значит, утром я переговорю с мамой, а потом позвоню учителю. Надеюсь, он уже вернулся из поездки. Нет- тогда подожду. Я уже ждал и надеялся столько лет…
Утром был сложный разговор с мамой. Я обтекаемо сказал, что ночью к нам приходил дух, я от его прихода проснулся и попытался вступить в контакт. Поскольку я в этом деле сильно не соображаю, то я смог понять, что это дух отца и что он жив, но (скорее всего) заключен в колдовском плену, когда человек лежит, а время его не касается, как в легенде о Рыжей скале.
Его дух может на короткое время выходить из своей тюрьмы, но это бывает нечасто.
Вот такую обтекаемую легенду я и преподнес. Честно говоря, я ждал, что маме станет плохо, начнется поток слез и прочее, от чего заранее нервничал.
Но мама обняла меня и сказала, что она ужасно рада этому. Она отчего-то думала, что так с отцом и произошло. Откуда пришло к ней это осознание, она не знает. Может, видела сон, или дух как-то вступал с ней в контакт, но она была уверена во всем этом.
Учитель еще не вернулся, как ответила мне по телефону горничная.
Вообще все это происходит неспроста. Видимо, я что-то должен сделать или решиться на что-то. Потому я спросил у мамы, нужен ли я сейчас ей по дому и услышав, что сейчас нет, ушел гулять в Княжеский парк. Правда, мне совершенно не хотелось ничего там ни покупать, ни кататься на аттракционах. Я просто, как стало понятно потом, воспользовался уходом туда, чтобы спокойно подумать. Причем сам, никого не спрашивая.
Размышления мои заняли большую часть дня и пришел я к выводу, что отца должен освободить я. Конечно, может случиться так, что произойдет, скажем, землетрясение, и стена помещения, где находится отец, расколется, а вместе с ней пострадает артефакт, что создает этот стазис. Вот будет ли от этого лучше-сложно сказать. Хорошо, если чары будут убраны и отец встанет и пойдет. А если от этого будет хуже? Я наслышался про то, что когда человек долго лежит и не встает, то его мышцы атрофируются, и потом он не может встать. И Лео говорил, что возможно сойти с ума от многих лет одиночества. Может быть и еще что-то, о чем не знаем ни Лео, ни я.
Только сколько лет мне понадобится на то, чтобы стать готовым для этой миссии?
На это у меня нет однозначного ответа. Надо спрашивать знающих.
Учитель пока далеко, спрошу Лео. Я дождался, когда все заснули и спросил.
Лео мой вопрос поставил в легкое замешательство. Он сразу не стал отвечать, а довольно долго думал. Потом сказал, что сколько я буду этому учиться, он сказать не в состоянии. Скорость освоения магических искусств заранее не определишь. Как и то, как быстро во мне будет прибывать Сила. Общий уровень владения представить можно, но насколько быстро я ею наполнюсь — уже нет. У меня и так относительно рано проявилась она, нельзя исключить, что и дальше все пойдет быстро. Как и наоборот.
Что касается освобождения отца, то тут тоже сложно.
Вот самый первый этап- понять, где находится отец. Если мы сможем вступить в контакт с духом, то это возможно. Если нет- он не представляет, как искать отца. Даже в самом первом приближении- к какому государству относится это место.
Он лично отчего-то думает, что это какой-то замок на Лесном хребте. Хотя там этих замков, как блох на бездомной собаке. К тому же часть из них разрушены и забыты, а место содержания отца может находиться в подземных лабиринтах горы, на которой стоит всеми забытый замок, от которого почти ничего не осталось.
И найти нужное место в подземных галереях, где живут всякие твари и есть разные магические ловушки-это еще то занятие. Он (Лео то есть) как-то имел дело с таким лабиринтом, так удовольствие от пребывания в этом лабиринте он ощущает аж до сих пор.
Тут Лео явно проболтался, но я сделал вид, что не понял про обмолвку.
Лео, видимо, тоже ощутил себя неудобно, потому стал краток, словно полководец, диктующий приказ воинам на штурм.
Мои задачи:
Освоить портальную магию, потому что тащиться на своих двоих или машине на тот же Лесной хребет-это нечто невыразимо непереносимое.
Разыскать место заточения отца.
Научиться ликвидировать возможные ловушки.
Поскольку непонятно, что это за артефакт и артефакт ли он, то надо изучить хотя бы основные принципы работы с артефактами большой мощности.
Знать, как выводить из стазиса без опасности для отца.
Доставить его обратно. То бишь опять портал.
Кроме изучения магии, мне нужны помощники. Даже с той целью, чтоб моя спина была прикрыта, пока я думаю, что делать, и делаю это. Если же помощники могут помочь магически, то еще лучше.
Лео помолчал и добавил, что один помощник у меня есть точно. Хотя он больше любит лежать на теплой печке и есть стряпню моей мамы, чем ходить по разным подземельям и питаться свежепойманными летучими мышами, но со мной он пойдет.
Я задал еще один вопрос: ведь отец пошел туда не просто так. Он должен был кое-что сделать. А вот осталось ли вокруг то, против чего он боролся?
Лео ответил, что точного ответа дать не может. Возможно только предполагать.
Отец ведь сражался с личем Ашмаи и его приспешниками. Насчет лича-Лео не знает, остался ли лич в живых, если, конечно, считать, что Не-Мертвый вообще может жить. Можно предполагать, что личу сильно досталось, потому что активность эльфов и прочих врагов княжества все падает и падает. Если тогда лич организовал восстание сипаев, вторжение наемников из Гуляй-Поля, эльфов и войск соседних баронств одновременно, что было очень чувствительно, хотя и удалось преодолеть, то дальше все шло вниз и вниз.
Я сам могу вспомнить, что за последние несколько лет нападения эльфов все реже и реже.
А сейчас возникла сложная ситуация и с Гуляй-Полем. Эта свободная территория беззакония выживала из-за неявной, но мощной поддержки Нижегородским купечеством. Сейчас в Нижнем сменилась власть. И вот другие нижегородские люди при власти начинают намекать Гуляй-полю, что свободной территории пора немного остепениться в смысле запрета рабовладения и пиратства, которые задевают всех.
Поэтому пока Гуляй-поле манит всех казино, развлечениями и свободой торговых сделок, то его будут терпеть. Но не как гнездо речных пиратов. Так что главные бандиты Гуляй-Поля сейчас в размышлении, как сделать, чтоб деньги остались при них и кого следует убить, чтобы не упали доходы. Потому речные пираты из Гуляй-поля должны сильно притихнуть. А их этого следует, что пострадает и наемничество, хотя нижегородцы не против его.
Грядут какие-то перемены. Тем более, что как оказалось, Вирац и еще два владения уже смирились с внешним управлением и обнаружили, что под тверским «игом» жить стало богаче и менее опасно.
Все это говорит о крушении планов Ашмаи и отсутствии его попыток как-то исправить ситуацию. То есть он ничего не делает. История свидетельствует, что если лич ничего не делает, значит, лича больше нет.
Лео утомился от долгого разговора и отправился на кухню промочить горло.
Судя по долгому отсутствию, он выпил явно ведро воды. В его мисочке столько поместиться не может, чтоб так долго пить. Когда Лео вернулся, я пошутил насчет этого. Фамилиар ответил, что пил совсем недолго, просто он совершил визит на двор, ибо ему не понравились звуки, доносящиеся оттуда. Вот он и ходил на разведку. На дворе пахло визитом вампира, но надрать задницу незваному гостю не вышло, ибо тот очень быстро смылся, чем раздосадовал Лео, который уже нацелился на приключение.
Я спросил его: как он собирается драться с вампиром? Ведь вампир имеет рост человека, а силу даже нескольких людей сразу. Я, конечно, помню, что он сделал с нескольким собаками и змеей, но тут противник больно велик.
Лео ответил, что я могу совсем не беспокоиться. Вампир не мантикора, ему удар Силы вполне надежно ломает кости. А потом пусть попробует доползти до своей норы с переломанными ногами. Но можно развлечься и интереснее, сломав ему еще и руки. Пускай хватается зубами за землю и подтягивается.
Сюда уже приходили вампиры, когда я был маленьким. Дом освящен, потому внутрь кровососы не прошли. Зато он немного развлекся, понаблюдав за тем, как вампиры уползают отсюда. Добивать их пришлось на других улицах, ибо Лео известность не нужна. А этот вампир явно новичок, ибо не подумал, что лазать сюда, несмотря на специальную метку- чревато.
Я тут же задал вопрос про метку, на что Лео нехотя ответил, что он может ставить отпугивающую метку для вампиров. Человеком она не воспроизводится, так что я могу дальше не спрашивать. Но я спросил про нее — метка только пугает или еще как-то опасна для вампира? Оказалось, она не опасна, но вызывает раздражение носа и рта, как у человека порощок перца в воздухе. Вампир поумнее убирается, поняв, что тут ему кто-то не рад. Прочим приходится показывать кузькину мать.
Я решил спросить, а только ли вампиров гонял Лео. Он ответил, что не только, но мне уже пора спать. Рассказ о прочих посетителях нашего двора может подождать и до завтра.
Ладно, тогда попробую заснуть.
Сон был какой-то тревожный, но совершенно не запомнилось, что именно в нем было. Проснулся я рано, после чего долго сидел и просыпался. Как потом выяснилось, я весь день чувствовал себя усталым. А поработать пришлось, потому что мы с мамой занимались разными работами в погребе, и там пришлось подвигать бочонки и ящики. Скоро надо запасать картошку на зиму, так что к этому надо приготовиться. Еще мама планирует засолить капусту, потом будут и поздние яблоки, черноплодная рябина, из которой мы делаем густой сок на зиму. Так что сегодня начали, завтра продолжим готовиться. Помидоры и огурцы уже ждут зимы, варенье тоже, но запасать еще много чего надо.
Может, вскоре у меня будет управляемый выброс Силы, тогда можно будет не вручную шинковать капусту, а воспользоваться Стихиями и проделать с ней то, что и с филейной частью борейна. Пока же я могу сделать Силой немного- подвинуть что-нибудь, снять крышку с кастрюли и тому подобные мелочи. При этом я самостоятельно, без присмотра учителя или Андрея до сих пор опасался использовать Силу- а вдруг случится выброс, который я не контролирую? Наделать дел можно много, аж до «Внутреннего щита» на шею.
Вечером я позвонил учителю, оказалось, он еще не приехал, но прислал телеграмму, что будет послезавтра.
На следующее утро меня ждали бочонки для капусты. Их надо было сначала промыть теплой водой с мылом, потом протереть тряпкой с уксусом, а далее снова помыть. Работа предстояла обширная. И вот тут мне пришла в голову идея о том, что надо воспользоваться Силой. Сначала я ее отогнал, но она вернулась и, пока я подготавливал все к работе, она все больше и больше захватывала меня.
Затем я оторвался от всего, взял Лео на руки и отошел с ним подальше от дома. Там, возле сиреневых кустов я шепотом изложил ему план и попросил подстраховать на случай чего-то необычного.
Лео согласился. Затем меня ждали полчаса таскания воды ведром. Наполнив бочонки, я сначала попробовал струей Воздуха создать в них водоворот, чтобы он отмывал стенки. А уже потом воспользовался Землей для того, чтобы как теркой их отскрести. Постепенно я выливал часть воды и обрабатывал все новые участки стенки. К концу обработки стенки бочонков стали совсем, как только что от бочара, но я чувствал себя выжатым. Потому протер стенки уксусом и сполоснул их снова водой уже через силу.
Но дело было сделано. Я поработал Силой и ничего жуткого не натворил. Правда, наверное, немного перерасходовал Силы. Обедать мне не хотелось, потому я отпросился у мамы и ушел в сад. Лео был тут как тут и поздравил меня с удачным проведением операции. Причем он по моей просьбе оценил расход мною Силы и счел его неопасным, где-то минус пять процентов. То есть и манипуляция расходом была удачной.
Я в ответ спросил его, почему же я чувствую себя, словно выжатый лимон?
Лео ответил, что я перенервничал. Ведь ожидалось много чего из разных страхов, поэтому я и изнервничался больше, чем надо. Вот, студенты, когда сдают экзамены, тоже от переживаний себя плохо чувствуют, могут и в обморок упасть. В тоже время они особенно умственно не напрягались, и камни вручную не дробили. Но, попереживав, вполне заслуженно ощущают усталость и слабость, словно реально камень дробили или глину месили.
Пожалуй, он прав. Я в день убиения борейна себя чувствовал похуже. А сегодня-просто уставшим. Ел через силу, но так, чтоб мама ни в чем не заподозрила, в гости к Машиным родным пойти отказался, сказав, что отчего-то чувствую себя уставшим. Вечер я провел вместе с мамой, то читая отцовские записки, то расспрашивая ее о прежней жизни. Поскольку я уже кое-что про магию знаю, записки при перечитывании звучат уже немного не так.
Учитель прибыл утренним пароходом, так что к обеду я дозвонился до него и поздравил с приездом. Он моему звонку обрадовался и предложил завтра утром прийти в гости. До первого сентября еще было много времени, так что пока это будет не занятие, а товарищеская встреча. Я, разумеется, хотел встретиться, потому и сразу согласился.
Весь день я с трудом мог сосредоточиться на том, что мне надо совершить и делал все с большим трудом от нетерпения. А утром была вторая серия нетерпения, ибо проснулся я в шесть с небольшим, оттого дождаться нормального времени для визита было нестерпимо.
Я еле дотянул до десяти и вновь нырнул в «рот рыбы».
Учитель на отдыхе располнел и загорел, много шутил и рассказывал о впечатлениях, пока мы пили чай с разными восточными сладостями.
Когда дошла очередь и до моих рассказов, он очень заинтересовался. Как при рассказе о визите духа отца (я уже думал об этом без определения «возможно»), так и о моем опыте с бочонками. Про отца он сказал мне, что если я не ошибаюсь, то мне предстоит очень сложная работа, даже если брать в расчет только магический аспект. Учитель даже заметил, что часть заклинаний по выводу из стазиса мне придется вести на интуиции, потому что вариантов вывода несколько и они — достояние нескольких энтузиастов, которые это вроде бы могут.
Почему? Потому что потребность в этих заклинаниях невелика. Обычно они никому не нужны. Разве что некий Великий маг сподобится творить или изучать сверхмощные артефакты, вот ему и нужно их знать на случай того, что артефакт поведет себя как-то непредсказуемо и что-то подобное сделает с помощником. А остальных магов это не интересует. Они запомнят, что коллега Арнульф это умеет и память об этом лежит где-то в уголочке. И может так лежать всю жизнь.
Но мне не стоит сразу предаваться унынию. Учитель кое-что знает сам, и знает также одного энтузиаста, который когда-то занимался выводом своего учителя из стазиса. Можно и специально поспрашивать людей знающих. Вдруг они помнят того, кто знает что-то важное об этом. Так что надо учиться, освоить все нужное и попытаться. Дело сложное, но не безнадежное.
И рассказ про очищение кадушек учителю понравился. Он даже задумался, а потом предложил попробовать такую очистку, но не бочонков и ушатов, а зубов до белизны.
Не все хорошо умеют чистить зубы даже среди пришлых, да и курение придает эмали желтизну. Потому есть много желающих блестеть белозубой улыбкой, куда больше, чем тех, кто ее реально имеют. Магических средств отбеливания нет. Есть алхимические и простонародные, многие из которых буквально растворяют эмаль вместе с налетом, особенно способ с золой древесины клинолиста черешкового.
Так что если удастся без вреда для зубов отбеливать их таким магическим способом- желающих блестеть улыбкой будет много. Поэтому нас (меня с учителем) завтра ожидает поход к цирюльнику Гиссену в Переселенческий Городок.
Я спросил про помянутого цирюльника, и получил разъяснение, что в городке живут те переселенцы, которые собираются ехать на левый берег Великой, осваивая пустые земли. Вот, пока княжеские конторы решают все вопросы по выделению земли, выдаче кредита, оружия и прочего, будущие фермеры и живут в этом Городке. Потом уезжают, и на их место заселяются новые: ожидать две-три недели, пока решается уже их вопрос о выделении будущей фермы на левобережье.
Аборигенские переселенцы — люди бедные, потому лишний раз к врачу, целителю или зубодеру не зайдут. Пока зуб болит терпимо, они терпят или подавляют боль самогоном, куриным пометом и прочими народными средствами. Потом бегут к Гиссену, и он им бесплатно рвет зубы, поскольку поставлен княжеством для бесплатного пускания крови, вырывания зубов, бритья и стрижки переселенцев. Вот мы и возьмем у него побольше вырванных зубов и на них отработаем технологию отбеливания…
— Учитель, я знаю, что самогон может обезболить, как может и какое-то лекарственное растение. Но как помогает куриный помет при зубной боли?
— Есть такой способ. Он раздражает кожу и оттого меньше болит. Но надо знать как применять. Средство нужно прикладывать к щеке снаружи. А то видел я энтузиастов, которые прикладывали помет к больному зубу…
