Ну, вот я, наконец-то, и на месте. Добрался я благополучно, хотя без приключений, как всегда, не обошлось. Нет, до аэропорта меня доставили нормально, даже помогли пройти регистрацию на самолет. Мой рюкзак, к счастью, сошел за ручную кладь, и сдавать его в багаж не пришлось. А вот дальше уже начались неприятности.

На проверке меня очень долго досматривали. Всё им не давал покоя мой цветок. Проверяющие замучили меня вопросами: «Зачем вы везёте цветок в Москву?», «Это запрещенный цветок?», «Вы не можете купить цветок в Москве?», «Почему именно этот цветок везете?», «Что это за цветок?». Самому цветку тоже досталось: его просветили всем, чем только можно, тщательно изучали и опрыскивали, даже собака его обнюхала, чихнув при этом. На заключительном этапе многострадальный цветок даже вынули из горшка вместе с землей и карандашом поковырялись в земле, мотивируя это тем, что я могу провозить там что-то запрещенное. Они довели меня до такого состояния, что я даже порадовался, что полицейские не вернули мне ножи, ведь тогда бы меня точно на самолет не пустили, уж больно я подозрительный: с цветком и ножами.

В конце концов, меня всё же пропустили в зал вылета. Как оказалось, самолет подадут только через час. Как объяснила мне работница аэропорта, это связано с погрузкой багажа. Странно это как-то… Почему нельзя запустить параллельно погрузку багажа и проход пассажиров? Впрочем, не мне об этом судить. Я решил прогуляться по залу вылета и зайти в кафе перекусить, благо деньги еще имелись. Но зайдя в кафе и посмотрев на цены, я понял, что совершенно не голоден, мало того, я даже пить не хочу. Я даже с некоторой тоской вспомнил цены «Вареничной», там они были не в пример ниже, чем в аэропорту. Вот интересно, тут в кафе такие цены, потому что арендная плата такая высокая или они просто головой сильно ударились и считают, что на самолетах летают исключительно олигархи?

Сам полет меня тоже не привел в восторг. Кресла в самолете стояли так близко друг к другу, что мои коленки чуть не упирались мне в грудь. Видимо, разработчики этого самолета считали, что никому не может прийти в голову мысль расслабиться и вытянуть ноги. И вот в таком скрюченном состоянии надо было лететь четыре с половиной часа. Мое место оказалось около прохода, от иллюминатора меня отделяло два человека, соответственно попытки что-то там разглядеть я оставил почти сразу. Тем более, что место рядом со мной занял любитель, если не профессионал, выпить. Всю дорогу он накачивался каким-то алкоголем. Слава Богу, что хоть ни к кому не приставал и делал это молча. Может, он боялся лететь и глушил свой страх алкоголем? Но всё это было пустяками. Уши. Мои уши на протяжении всего полета были заложенными. Сосед через проход говорил, что от этого помогают леденцы, и даже угостил парочкой, но мне это как-то не помогло. Пожалуй, можно выделить только два светлых момента во всем полете: первый — то, что нас бесплатно покормили, чего я совершенно не ожидал. Скорее всего, еда входит в стоимость билета, но для меня-то это бесплатно. Ну и второй — то, что этот полет всё же кончился. В общем, если бы меня попросили описать путешествие на самолете двумя словами, то моим ответом было бы: «Быстро, но противно».

В аэропорту я очень порадовался, что не сдал свой рюкзак в багаж. Благодаря этому, мне не пришлось стоять в очереди людей, пытающихся вернуть свои вещи обратно. Встречал меня водитель. Опознать мне его удалось по табличке с моей фамилией, которую он держал над своей головой.

На стоянке нас поджидал небольшой серебристый микроавтобус с большими красными буквами «Альтмир» на боку. Чтобы попасть в санаторий нам пришлось ехать через всю Москву. Ну, как, ехать… Скорее терпеливо стоять в пробках. Кстати, пробки кончились далеко не сразу после окончания Москвы, и терпеливо стояли мы еще довольно долго. В результате моя поездка от аэропорта заняла по времени даже больше времени, нежели сам полет до Москвы.

И вот, спустя четырнадцать часов с момента выезда, я на месте своей будущей дислокации. А я еще удивлялся, что контракт с завтрашнего дня, а не сегодняшнего. Но и здесь меня так просто не оставили в покое. Меня взяли в оборот на всяческие медицинские обследования. Они заняли почти целый час. После этого меня собирались направить еще на какие-то психологические тесты для определения уровня моей психологической устойчивости. К счастью, от этого кое-как удалось отбрехаться, сославшись на усталость. Правда, пришлось пообещать явиться на эти тесты на следующий день после завтрака. Завтрак здесь подавали в общей столовой, в отдельном здании, с девяти до одиннадцати утра. Ладно, пора выяснить, где меня поселили.

Корпус, куда меня направили, оказался через один от столовой. Здание было двухэтажным, впрочем, все здания на территории санатория были такими же, насколько я успел заметить. В моем корпусе из-за стойки мне навстречу поднялась женщина средних лет. Описать ее можно было одним словом «дородная». Складывалось полное впечатление, что именно про нее написал свой знаменитый стих Некрасов.

— Что, сынок, тоже в игрушки играться пришел? Как же тебя родители-то отпустили?

— Сирота я. Некому отпускать, а кушать на что-то надо.

— Ох, ты ж бедный! — меня вдруг порывисто обняли, прижав к груди. Дальше поток слов полился без малейшего моего участия, — Тяжко тебе без мамки с папкой-то! Но, не переживай, я за тобой присматривать буду, ты обращайся если что. Меня тёть Ниной звать. Всегда помогу, если что. Говори, если что понадобится, не стесняйся. Если же вдруг меня не будет, то к тёть Наташе обращайся, она моя сменщица. Я ей всё обскажу, так что она тоже за тобой приглядывать станет. Ты, главное, совсем в этой игре-то не пропадай, а то есть некоторые, что только в столовую и выходят. И вообще, если вдруг что-то понадобится или захочется, ты говори. Мы ж затем тут и поставлены, чтоб приглядывать за всеми и заботиться. А о тебе так сам Бог велел.

Поток информации, обрушившийся на меня, поражал своим обилием, однообразием и душевной теплотой. Меня наконец-то отпустили, но слова вставить мне всё равно не дали

— А номер тебе вот этот назначили, на втором этаже, — она протянула мне ключ — карту с большой цифрой двадцать шесть на одной стороне и с цифрой восемь — номером корпуса на другой, после чего, схватив меня за руку, повели показывать мой номер. По дороге меня просвещали о местных реалиях, — Тут у нас очень хорошо. Лес рядом, речка, повара хорошие — готовят вкусно, секций много, всяких разных, на любой вкус. Даже железяками всякими есть любители помахать. Но ты не переживай, это не обязательно, да и железяки у них затупленные. Но смотрится захватывающе. Когда я первый раз к ним зашла, так там двое сражались, ух как страшно было. Один с топором и щитом, а другой с огроменным мечом. Оба еще и в доспехах, но ведь железяки-то, которыми они махали очень уж страшными казались. Так я тогда так перепугалась, что переубивают они друг дружку! И, даже стыдно сказать, бросилась их разнимать, да меня удержали. Оказалось, что они так чуть ли не каждый день упражняются. Потом-то я конечно пообвыкла, и теперь даже иногда захожу посмотреть, как они там сражаются. Такое ощущение, что в древность какую-то попадаешь, в доспехах он, да так мастерски у них всё это получается, что у меня прямо сердце иногда замирает. Правда, пока не могу разобраться от чего, то ли боюсь за них, то ли нравится мне это.

Меня довели до моего номера, и отобрав карту открыли ею дверь. Тут кроме капсулы оказалась кровать, небольшой стол и два стула, телевизор и маленький холодильник, размером своим больше похожий на тумбочку. Но даже маленький холодильник лучше, чем никакой, так что я ему очень даже обрадовался. Кроме того, в номере имелся санузел, в котором кроме унитаза имелся душ. Номер был не шибко большой, но мне было более чем достаточно. Мне все подробно показали и объяснили. Напоследок тетя Нина пожаловалась, что каналов телевизор маловато показывает. И, наконец, всплеснув руками, она произнесла:

— Да, что же это я? Совсем дурная баба! Ты ж с дороги, небось, устал и отдохнуть хочешь, а я тут со своими разговорами пристаю. Всё, я ушла. Спокойной ночи!

Оставив ключ — карту в специальном отверстии рядом с дверью, «тёть Нина» удалилась. В номере как-то резко опустело. Но мне, пожалуй, действительно пора отдохнуть от дороги, тем более что она была такой долгой и нудной. Думал, что выбрать: капсулу или кровать. Пришел к выводу, что капсула лучше. Нет, не по удобству, а по необходимости. Ведь в игре надо будет проводить по двенадцать часов, начиная уже с завтрашнего дня, а до него осталось уже меньше трех часов, да и то, только благодаря разнице в часовых поясах. Так что спать я сегодня буду всё же в капсуле.

Капсула. Вход.

Капсула никаких дополнительных вопросов по поводу моего погружения не задала. То ли её уже под меня настроили, то ли тут все капсулы без каких-либо ограничений.

Очнулся всё на той же лесной полянке. И что, мне сразу спать заваливаться? А что тогда делать? Надо бы свои характеристики просмотреть, чтобы понятно стало, куда развиваться.

Что-то я не понял юмора. Откуда это все? Что такого произошло, пока меня не было в игре? Кто управляет моим персонажем? Вообще, такое возможно? Вопросы в моей голове сновали один за другим. Хорошо, что есть логи, они всё расскажут.

Вот …! Тишину лесной полянки разорвал поток льющейся из моего рта нецензурной брани. Цензурных слов у меня просто не было.

Прихватил, называется, эссенцию… И в подарок к эссенции целую кучу достижений тоже прихватил. Только вот непонятно, куда сдавать краденное. И вообще, уж больно профессия вора получается интересной и прибыльной. Только вот репутация портится моментально. А, может, если бы меня не установили в качестве вора, то наказания вообще не было? Хотя, что-то не верится в такую халяву от создателей игры. И остаётся прояснить, куда сдавать краденое, а главное — почем? Наверняка есть какие-то скупщики, только я с ними не знаком, да и сомневаюсь я, что они с ходу дадут мне настоящую цену за такой товар. Как бы вообще не обокрали или убийц не подослали. Кстати, по поводу убийц. Ведь на меня эльфы объявили охоту. Сдаётся мне, что за мной по пятам скачут несколько весёлых эльфов из леса Аурин с явно недобрыми намерениями. И, что самое неприятное, им примерно известно, где меня искать. Да и потом, эссенция же была привязана ко мне, значит даже при наличии у меня знакомого скупщика, продать мне её не удастся. Мда, дела…

Подведём итоги. В общем, всё чрезвычайно грустно: эссенцию я продать не могу, и убийцы меня ищут. И какие у меня в связи с этим планы? Правильно, эссенцию надо использовать. Осталось найти жилу как можно крупнее в недоступном для прочих месте, и использовать эссенцию. Всего-то! Дел на пять минут. Впрочем, надо еще выяснить спрос на руду и аметисты удачи, да и вообще, надо подвести итоги этой моей «кражи». Из минусов мы имеем ухудшение отношений со всеми стражниками, значительно больше со всеми эльфами и, наверное, по максимуму ухудшились отношения с лесом, где находится моя каторга. Мало того, эссенцию нельзя продать и выставить на аукцион, что тоже безусловный минус. И, вероятно, по моему следу идут весьма недоброжелательно ко мне настроенные эльфы. А что у нас из плюсов? А из плюсов целая куча достижений, благодаря чему еще одна куча очков характеристик, навыков. Самое интересное, что появились два навыка, которых у меня до этого не было. Правда, с нулевым прогрессом, но всё же. Не факт, что я буду ими пользоваться, но пусть будут. Ну и, разумеется, к плюсам можно отнести возможность использования эссенции. Как же без самого важного-то?

Мда, пока непонятно, что же всё-таки перевесило: плюсы или минусы. Хотя, если подумать, что удастся извлечь из этой эссенции хотя бы половину ее стоимости и перевести в реальные деньги, то получится совершенно неприличная сумма. Вот только теперь побаиваюсь даже заикаться кому-то об этой эссенции. Что же делать мне с этой штукой? Ну, первый шаг — выяснить, какой максимум встречается у жил. Полезем в библиотеку. Изучение библиотеки на тему рудокопов и жил дало следующие результаты: максимум прочности жилы составляет двести тысяч. Выяснилось также, что черная медь идет, в основном, на создание ювелирных изделий. Доспехи из нее по цене выйдут по стоимости почти как мифриловые, но прочность будет даже ниже, чем у стальных. В продаже на аукционе почти не попадается, потому цена среди игроков не известна. Неписи же скупают эту руду по фиксированной ставке в пять золотых за кусок. Итого, взяв максимум жилы, умножив его на цену, получаем миллион. А мою эссенцию почему-то оценили в три. Что я не учел? Ах, да! Камни. Аметист удачи. Опять в библиотеку. Практически то же самое, что и с рудой. Камни скупаются только за цену в пятьсот золотых. На аукционе появляются чрезвычайно редко. Один из высших материалов для работы ювелира. Один из высших материалов для создания камней душ. Последний из лотов на аметист удачи был продан за две тысячи золотых. Последний камень душ из аметиста удачи был продан за три тысячи золотых. Кроме того, среди неписей ведётся постоянная борьба за обладание такими камнями, между собой они продают по гораздо большей цене, нежели в полтысячи. Мне стало интересно, как это выяснили, но на этот счет никаких пояснений не было.

Получается, по расчетам старичков — эльфов с максимальной жилы я могу добыть что-то около сорока тысяч камней. Значит, при продаже с аукциона сумма значительно повысится. Пусть даже рынок насытится камнями, не думаю, что цена упадет ниже одной тысячи. Итого получается, что по итогам всей катавасии я могу добыть что-то около пяти миллионов золотых. То есть два с половиной миллиона евро. Охренеть! Просто охренеть… Пожалуй, надо срочно заканчивать все свои дела и где-то прятаться. А что у меня есть из дел? Передать наставнику ультиматум эльфов, посещение кого-то там по просьбе Сирано и починка выедающей мозги мифриловой пилы.

Стоп! А чего это я до сих пор воняю? Мне же вернули мою старую одежду. Переоделся, нацепил старую бижутерию. Броня сразу выросла до ста семидесяти пяти, увеличилась сила на двадцать, здоровье на двадцать восемь и ловкость на семьдесят один. Сразу в теле какая-то легкость образовалась, будто скинул с уставших плеч мешок с грузом. И самое главное: наконец-то пропала вонь, наконец-то снова можно вздохнуть полной грудью. До этого момента я даже не представлял, насколько, оказывается, она мне мешала.

Заодно подробно рассмотрел подарки от крыс. Тут оказались браслет, еще одно кольцо, ожерелье, перчатки и сапоги рудокопа. Для полной радости мне только штанов рудокопа и не хватает. Сложил все мои «рудокопные» вещи в одну кучку.

А почему бы и нет? Соглашаюсь.

Оба маркера располагались очень далеко от меня, в разных и совершенно неизвестных мне местах. По крайней мере, у меня эти места на карте открыты не были.

Заново перечитываю свойства предметов. Какой-то предмет всё же не из этого сета. Кроме изменения названия у вещей добавился плюс к силе. Пусть всего на плюс пять, но при семи вещах этот плюс становится довольно ощутимым. Одно кольцо немного другое, ну-ка, опознание. Не сработало, попробовал одеть два кольца сразу. Не получилось, нераспознанное никак не одевалось. Будем пытаться опознать. Опознание, еще раз. Сработало.

Итого, либо плюс восемь к рудокопу и плюс сорок к силе, либо плюс два и плюс десять соответственно — это же просто сказка. Отказываться ни от того, ни от другого не собираюсь. Вот, когда соберу комплект подмастерья, тогда можно будет продать комплект ученика. Очень даже неплохое снаряжение образовалось.

Лук, колчан, копье. Ну, похоже, снарядился. Стоп, а это еще что за лук?

Вот это мега — убивашка. А ведь урон-то написан без учета стрел и моей собственной ловкости. Откуда же у меня эта радость? Ах да, я же эльфам говорил, какой великолепный у меня был трезубец, и они пообещали дать мне взамен великолепный лук. Что ж, лук действительно великолепный. Только мне до него еще расти и расти. У меня ни один из четырех параметров не проходит по требованиям.

А ведь ещё имеются у меня кое — какие трофеи с шахты. Два камня душ: один — плохой, другой — грубый. Еще четырнадцать аметистов и четыре аметиста удачи под это дело предназначены, но еще не готовы. И даже имелось шесть простых аметистов, даже не проверенных на принадлежность к камням душ. Не стал откладывать последнее дело в долгий ящик и проверил. Два подходят, четыре нет. Надо будет выяснить почем нынче обычнее аметисты на аукционе. Хм, мне бы вначале выяснить, где ближайший аукцион, а уж потом всё остальное.

Так, а чем я вообще собирался заняться до того, как полез в рюкзак? Ага, вроде дела доделывать. Сирано нет, где старичка — лесовичка искать вообще неизвестно, не бегать же по лесу с криками: «Леший, леший, ау!». Остается пила. Пора шлепать в деревню. К тому же, последняя строчка из логов мне ясно напомнила, что на воле отношения с голодом совершенно другие. Надо бы поспешить, не хотелось бы умереть на подходе к деревне.

Только вначале раскидаю свободные очки. Как всегда, увеличим удачу и критический удар. Мне очень нравится мое развитие. Простенько и со вкусом. Итого удача уже больше трех сотен, даже ближе к трем с половиной, а критический удар целых семьдесят. До терминатора еще не дорос, но уже и не самый слабый.

Написал Сирано на почту, что найти меня можно будет в деревне. И отправился прямиком туда.

Ага, отправился… Как же! Перегруз. Так что еле мог сдвинуться с места. Хорошо еще хоть есть пара колец дающих по плюс десять к силе, что дало еще плюс сто к грузоподъемности, иначе вообще с места не сдвинулся бы. Но надо что-то с этим делать, придется что-то выкидывать. Просмотрел содержимое своего рюкзака очень внимательно и решил выкинуть всё сало, этого хватит с лихвой. Возни с ним много, а толку мало. Обидно, конечно, но остальное выбрасывать хотелось еще меньше. Можно было выкинуть еще три кирки, но решил их продать в деревне. Кстати, а почему обычных кирки только три? Ведь у меня должно быть три кирки с рудника и еще одна у меня была. Ну, вот до чего эльфы мелочные! Даже кирку отобрали! Странно, что они у меня ещё одежду не забрали. Впрочем, одежда уже совершенно не была похожа на выданную, может быть, именно поэтому и не забрали.

На этот раз отправиться мне всё же удалось, впрочем, пробежав десяток метров, опомнился, переоделся опять в вонючую одежду и, сняв всю бижутерию на ловкость, полез на дерево. Прокачку-то никто не отменял. Персонажа надо развивать, а значит качаться, качаться и еще раз качаться. Вскоре я уже скакал по веткам в сторону деревни.

Скачки по веткам приносили свое удовольствие, особенно когда не получаешь другими ветками по лицу и прочим частям тела. Но, несмотря на эти мелкие несуразности, я действительно наслаждался. Наслаждался лесом, ночью, пьянящим духом свободы, когда можно бежать куда хочешь, и сзади тебя не окрикнет злой эльф и не всадит тебе стрелу в ногу. В ночи иногда издалека слышались крики совы, рычание волка, а когда устроил небольшой привал, восстанавливая запас сил, насладился пением цикад.

Впрочем, жадно глотал воздух свободы я недолго, ровно до того момента, как на бегу проглотил какого-то жука. После этого решил, что дышать лучше носом, пусть и не так жадно, а рот держать закрытым. И бег по веткам продолжился.

За три часа скачек по веткам до деревни, ловкость всё же выросла на один пункт, а вот акробатике чуть — чуть не хватило. Рядом с деревней пришлось опять переодеваться, еще не хватало из-за вони испортить отношения с местными жителями.

Нечасто попадавшиеся в это время игроки не тыкали в меня пальцем на улицах, и это хорошо. Значит, уже немного улеглись страсти по поводу легенды яслей. Прошел мимо дома торговца Карла. Свет уже не горел, спит. Жалко, я бы зашел, чтобы продать кое-что из ненужного. А то этого ненужного уже накопилось выше крыши, еле передвигаюсь. Ну да ладно, займусь этим завтра. Прошел мимо непривычно тихой кузницы. Всё-таки до этого по ночам в деревне гулять как-то не приходилось. Прошел деревню из конца в конец. Во всей деревне окна горели только в трактире. Но вот туда соваться желания совершенно не было, уж больно большие меня терзали сомнения в том, что Мартин мне обрадуется. Значит надо идти к тем, кто обрадуется. А обрадоваться в такое время мне могут только те, для кого я стал другом семьи. Значит, идем в гости к лесорубам. Интересно, как там Машка, сменила ли гнома на бессменном посту главного кузнеца деревни или нет?

Дошел до дома лесорубов. Постучался. В ответ раздался злой рык, странно, собаки обычно лают. Впрочем, практически сразу его перекрыл знакомый зычный голос:

— Кого там твари принесли, на ночь глядя? — Кларисса, как всегда, сама приветливость.

На меня вдруг нахлынуло такое чувство, будто я домой вернулся. И даже немного в горле запершило. Поэтому пришлось даже немного откашляться, прежде чем получилось сказать:

— Кларисса, это Лесовик, переночевать пустите?

— Ох, ты ж, вернулся пропащий! Да еще и кашляет, заболел, небось? Машка, а ну приготовь комнату другу нашей семьи, а я пока дверь открою.

Дверь распахнулась спустя пару мгновений. И меня опять обняли. Уже второй раз за довольно короткое время, правда, на этот раз в виртуале. Но зато не менее крепко. Я только сумел пролепетать, что не болен, после чего отстранили, осмотрели с ног до головы и видимо одобрили.

— Ну, заходи тогда, пропащий! Куда ж ты запропастился? Мы тут себе места не находим, а он является посреди ночи, как ни в чем не бывало. Ты бы хоть предупредил, что ли, перед уходом! Тоже мне, друг семьи! Ушел и даже не попрощался!

Хоть я и был не виноват, но после слов Клариссы стало немного стыдно.

— Так получилось, я даже не предполагал, что меня каким-то образом к эльфам в лес утянет.

— К эльфам? Так тут в округе эльфов почитай верст на двести и не встретишь, а то и больше. Куда ж ты забрался-то? Да и потом, кто говоришь, тебя к эльфам-то утянул?

— Непонятно. Я сам не понял, как это произошло…

— Странно… Чудны дела Божьи. И что ты там у них делал? Уж вряд ли с принцессами хороводы хороводил…

— Руду копал. Они меня за шпиона приняли и на рудники сослали. Вот там я три недели и провел.

— Ох ты ж, пень — кочерыжка! Как же тебя так угораздило-то? И как ты освободился? Неужто, сбежал?

— Я им честно рассказал, что сам знать не знаю, как оказался у них, что последний раз был здесь, помогал защитить деревню от сил хаоса. Они как-то связались с бароном, и он подтвердил, после чего меня отпустили.

— Так вот, почему про тебя тут люди барона вынюхивали, а мы-то думали, что ему твоя стряпня понравилась. Кстати, за сведения о тебе обещали небольшую награду.

— Сколько?

— Пять серебряных монет.

— Как-то слабовато меня оценили.

— Вначале предложили золотой, но оказалось столько желающих поделиться информацией, что награду значительно уменьшили.

Так за разговором мы плавно переместились в гостиную. Я сидел, а Кларисса накрывала на стол. Стол медленно, но верно заставлялся разными яствами. Вначале появились различные соленья: огурчики, помидорчики, грибочки, черемша, чесночок, перчики; а затем по центру встал большой горшок с вареным картофелем. Напоследок передо мной поставили большую кружку с холодным квасом.

— Ты уж извини, так на скорую руку собрала кой — чего поснедать. И не вздумай отнекиваться, судя по твоему взгляду, ты явно сейчас нацелился проглотить этот горшок в одиночку.

Я не стал заставлять себя долго ждать и набросился на поджидающее меня изобилие. Кларисса сидела и наблюдала, как я уплетаю за обе щеки. Вскоре к бесплатному зрелищу присоединилась и Машка. Впрочем, их взгляды мне совершенно не мешали насыщаться. Наконец, я наелся и отвалился от стола. На столе еще оставалось очень много еды, и глаза с болью смотрели на это, но живот у меня не резиновый и отказывался принимать лишнее.

— Как приятно наблюдать, как ест голодный человек. Он не жеманничает, не соблюдает приличия, он просто ест. Правда, Машка?

— Да, горазд поесть друг нашей семьи, ничуть не слабее меня или отца в этом плане, хотя до тебя, мам, не дотягивает.

Кларисса несколько смущенно отмахнулась от нее.

— Наговоришь тоже! Не дай боги, поверит наш гость в эту чепуху, — после этого она обратилась ко мне, — Ну как? Наелся?

— Да, Кларисса! Огромное спасибо, давно я так вкусно не кушал. Вы прямо божественно готовите!

— Положим, картошку не я, а Машка готовила. Ну, а соленья всей семьей делаем.

— Машенька, картошка просто божественная. А соленья вообще выше всяких похвал.

— Приятно слышать такие похвалы, да еще от повара, — поблагодарила Кларисса, а Машкины щеки зарделись ярким румянцем.

— А почему с нами не сидят представители сильного пола вашей семьи?

— Так они на просеке остались. Старший младшего мастерству лесоруба обучает. Дела у них, «мужские».

— Ясно, еще раз спасибо за шикарный стол.

— Ну, раз гость наелся, о прочих мелочах поговорили, то пора и о дела обсудить, — Кларисса махнула рукой, и Машка принялась убирать посуду со стола, — Какими судьбами пожаловал? Только не говори, что соскучился — ни в жисть не поверю. Не был ты замечен в сентиментальности. Ни закатами не любовался, ни рассветами. Да и прочей чепухой не занимался.

Отнекиваться не стал, а сразу озвучил интересовавший меня вопрос:

— Мне бы завтра в кузню сходить, мастер Гронхельм еще не уехал?

— Нет, этот коптилка всё никак не может Машке кузню доверить, всё твердит, что мала, неопытна, хотя она уже почти всю работу делает.

— Мама! — попыталась остановить ее Машка.

— А что «Мама»? — тут же контрнаступлением ответила Кларисса, — Я разве неправду говорю? Хотя, если честно, такие произведения искусства, как делает гном, ей еще не по плечам, но ведь всё приходит с опытом. Научится дочка и будет ничуть не хуже работать, чем он.

— Конечно, научится, Маша — очень талантливая и старательная девочка, всё у нее получится.

— Вот видишь, Машка, как тебя хвалят! Все прекрасно понимают, что давно пора передать тебе кузню, а гном всё тут торчит. Кстати, а зачем тебе этот коротышка?

— Да пилу надо починить.

— Так ее и Машка запросто починит.

— Погоди, мам, — прервала ее юная помощница кузнеца, — У вас ведь и у самого есть навык кузнеца, могли бы и сами пилу починить. Тут есть какая-то сложность, да?

— Верно, пила — мифриловая, да и характер у нее откровенно склочный. Спесь из нее так и лезет.

— Что-то не везет вам с металлом, да? А ведь вы еще свои цветы не закончили, небось?

Точно, куча металла еще ожидала от меня изменения своей формы. А я про это совершенно забыл. Впрочем, неудивительно, за три недели многое из головы испариться может.

— Спасибо, что напомнила. Надо будет этим тоже заняться.

— Ладно, кузнецы — недоучки, спать давайте, а то завтра всем рано вставать.

Машка провела меня до моей комнаты, напоследок сказав, что они на рассвете по делам разойдутся, а я могу спать, пока не высплюсь. Дом остается в полном моем распоряжении. Большое спасибо им за это, ведь вставать на рассвете по местному времени совершенно не хотелось. До рассвета оставалось около полутора часов.