Иван Петрович с Дашей, горделиво поглядывая друг на друга – тихая охота выдалась более чем удачной, добыча выглядела внушительно, – разбирали и чистили грибы. На длинном, чисто выскобленном дощатом столе летней кухни-столовой стояло три здоровых эмалированных таза. В первый отправлялись грибы на засолку, во второй – те, что пойдут в сушку, третий таз предназначался для «повседневной чепухи», как выражался Иван Петрович.

Во главе стола потрескивал старенький телевизор «Шилялис», к которому была подключена такая же древняя видеоприставка. Дед и внучка совмещали приятный, но нудный и утомительный процесс сортировки с полезным занятием – обучением английскому. Фиолетовая тетенька с синими глазами и такими же синими губами (такие уж остались у «Шилялиса» цвета) спрашивала: «Какие фрукты выбрал Петя в гастрономе?» И тут же рассказывала, что Петя выбрал арбуз, дыню, несколько бананов и большую грушу для Наташи.

– Везет Наташе, – прокомментировала Даша. – Я бы тоже сейчас грушку схомячила на раз.

– Дите! – Иван Петрович укоризненно, поверх очков, глянул на внучку. – Как ты разговариваешь?! Где ты такого нахваталась?

Даша, хмыкнув, дернула плечом:

– В школе, вестимо. Деда, ну какие претензии? Я ж матом не ругаюсь, как другие. Вот ты лучше расскажи, кто в этот раз на сплаве будет?

– Сама увидишь, – отмахнулся Иван Петрович. – Скоро явятся уже. Мать твоя в поселок поехала их забрать, чтоб не потерялись, ну и уважение оказать.

– А парни есть? – Глаза Даши озорно сверкнули.

Иван Петрович деланно сурово свел брови:

– Какие тебе парни, пигалица?! Ты шнурки-то завязывать давно научилась? Эй! Куда ты белый кладешь?! На сушку его.

Девочка подняла брови домиком, изображая жалобность:

– Так он махонький.

– Все равно. – Дед отложил ножик и прислушался. – Не мотор бухтит? Точно, мотор. Чего-то быстро она обернулась.

– Так это не мамина машина, звук другой. – Даша, привстав, вгляделась в ту сторону, где гравийка выныривала из овражка. – Это, дедуля, джип едет. Такой типа броневичок. Слышь, какой мотор мощный? Интересненько, кого это к нам занесло?

– Сиди! – цыкнул он. – Ишь, запрыгала. Из штанов не выпади! А то мы джипов не видали.

Даша оказалась права, через несколько минут к базе подкатила «Тойота Ленд Крузер» с тонированными стеклами. Из машины вышла худощавая женщина – а может, девушка, возраст было не понять, не то двадцать пять, не то сорок, – в джинсовом комбинезоне, заправленном в высокие сапоги для верховой езды, и с банданой на голове. Очки приезжей – мало того что украшенные стразами, так еще и с черно-белыми решеточками на стеклах, полный отпад! – Дашу поразили. Она таких даже в модных журналах не видела.

Подняв необыкновенные очки надо лбом, гостья зашла под навес, протягивая Иван Петровичу руку. Тот смутился, обтер тряпкой ладонь, протянул навстречу и почему-то закивал.

Дамочка улыбнулась и сразу стала вроде как не дамочка, а девушка:

– Я так понимаю, что вы Иван Петрович? Мне Катя вас точно описала.

– Можно просто дядя Ваня. – Дед церемонно поклонился.

– А вы Даша? Здравствуйте, – повернулась она к девочке.

– Так точно, – отрапортовала та, польщенная обращением на «вы». Гостья нравилась ей с каждой минутой все больше и больше. Клевая тетка. Явно не зануда.

– А я Ирен, – сообщила «клевая тетка». – Мы к вам с Полиной, это моя дочь, она попозже подъедет.

– Располагайтесь, – пригласил Иван Петрович и распорядился: – Даша, принеси стул, нечего гостей по лавкам муторить. Мы, извиняйте, так рано не ждали никого. Чайку с дороги? Самовар вон стоит, пыхтит. Или, может, перекусить чего?

Но та помотала головой:

– Даша, спасибо, не надо никакого стула. Я вот здесь присяду, рядышком. Как говорится – сама на лавочку, хвостик под лавочку… М-да, дальше забыла. – «Клевая тетка» сняла бандану, и тут Даша одобрила ее окончательно. Мало того что под банданой оказалась не какая-нибудь модно-модельная стрижка, а прям натуральный «ежик», так он ко всему прочему был еще и оранжевый! Ну вот прямо как апельсин, честное слово! Или рыжик, например. Даша покосилась в «соленый» таз, в котором как раз посверкивало некоторое количество мелких рыжиков. Нет, пожалуй, волосы у гостьи поярче будут. Вот круто!

Иван Петрович даже гриб уронил, завидев такое диво.

– Что такое? – Ирен на секунду опешила, переводя взгляд с восхищенной Дашиной мордочки на изумленное лицо Ивана Петровича. – А, это вы по поводу моей прически? Что, плохо? Мне не идет?

– Дас ист фантастиш! – выдохнула Даша. – Я б за такую красотень полжизни отдала. Сейчас я вам чаю налью. Сушки к чаю будете? Это такие бублики совсем худенькие, корицей посыпаны.

– Да, спасибо. – Она кивнула оранжевой головой и улыбнулась. – И, Даша, я знаю, что такое сушки, я не из Бразилии какой-нибудь, а вполне русская женщина, почти некрасовская. В горящую избу входить, правда, не приходилось, но коня на скаку, бывало, тормозила. Иван Петрович, я, собственно, приехала пораньше специально. Дело в том, что мне надо срочно увидеться с Де… в смысле, с вашим инструктором, Алексом. Это можно? Где он?

Иван Петрович прищурился:

– Да кто ж его знает, если прямо сейчас-то. В ночь давеча на реку пошел. Рыбку он по ночам промышляет, там же и ночует, в шалаше. Но обедать обычно сюда приходит. Так что вы пока тут с нами почаевничайте, а там, глядишь, Алекс и подойдет.

– Как скоро это будет? – выдохнула она.

– Ну дык… часа через два-три, надо думать, – с расстановкой ответил дед.

Гостья нахмурилась:

– А где этот шалаш? Ну или где Алекс рыбачит? Я туда, к нему, сама не доберусь? На машине, например. Далеко это? – Дамочка явно готова была вот прямо сию секунду подорваться и бежать отыскивать Алекса.

Экая стремительная!

– А я вас проводить могу, – предложила Даша. – Только на машине, даже на вашей, туда не проедешь, надо ногами. Ну или хотите, я на велике сгоняю, скажу дяде Алексу, чтобы он пришел побыстрей.

Ирен задумалась, явно нервничая.

– Прямо вот так срочно все, что два часа подождать не можете? – Иван Петрович наблюдал за внутренними борениями эффектной гостьи с нескрываемым интересом.

– Да. – Она энергично кивнула. – Очень срочно. Вы даже не представляете, насколько.

– Простите, Ирина, не знаю вашего отчества, а вы-то сами ему кем приходитесь? Подруга или так, знакомая? – Иван Петрович хитровато прищурился, прикидывая: странно все это. Доехала сюда, это понятно, Катюха ей дорогу растолковала. Но что за лихорадка, что за аврал? Если чего случилось, не приведи господи, помер там кто или еще чего, так и скажи. Да непохоже. Что-то тут другое.

– Я его сестра, – быстро проговорила Ирен, удивляясь, как легко соскочила с языка ложь. И, что гораздо важнее, как убедительно это прозвучало. – Сводная.

Собственно, это ничего не объясняло: ну сестра, и что? В чем срочность? Но – подействовало.

– Что-то он нам ни про какую сестру не рассказывал, – проворчал дед и покосился на Дашу, которая строила ему страшные рожи. – Ну надо так надо. Сейчас нарисуем вам вашего брата. Сводного.

– Спасибо. – Она кивнула, пытаясь угадать, что за методы у них тут, в лесах. Мобильник точно не ловит, это она еще на подъезде к базе проверила. То есть если повыше залезть, вон на ту сосну, к примеру, может, сигнал и можно поймать…

Но на сосну Иван Петрович не полез. Сходил в подсобку и вернулся с жутковатого вида пистолетом и потертым офицерским планшетом, из которого высыпал на стол толстые, похоже, картонные «чурочки». Да это ж ракетница, догадалась Ирен.

– Выбирай, Дашута, – предложил дед. – Какой цвет хочешь?

– Ой, я хочу разные. – Она смутилась.

– Значит, оранжевую. В знак солидарности с вашей, – он повернулся к Ирен, – не побоюсь этого слова, отчаянной прической. Да вы не думайте, мне лично нравится. Сейчас революции такого цвета любят устраивать. Говорят, вроде мирные. Давай, Дашутка, пальни! Целься прямо в небосвод. Только в ангела своего, хранителя, не попади… Ну вот. Готово. Коли не спит, а вроде не должен, солнце высоко, сей минут прибудет.

Ну сей минут не сей, но минут через двадцать Алекс явился. Сердитый, небритый, под глазами мешки. На бледном лице шрам выделялся особо четко, даже зловеще.

Ирен сидела к нему спиной, так что лица ее он не видел.

– Что тут у вас, Петрович? Случилось чего? Чего палили?

Резко поднявшись, Ирен кинулась ему навстречу, затараторив со страшной скоростью:

– Здоров, братишка! Прости, что без предупреждения, так все как-то внезапно получилось.

– Ух ты! – Денис прищелкнул языком, шагнул к Ирен и обнял ее. – Как же ты меня нашла?!

Он покрутил головой, соображая – к добру или к худу этот внезапный визит. Ирен – тут, в Инзере? Впрочем, скорее все-таки к добру: товарищем она всегда была отменным. Из тех, с кем, не задумываясь, можно идти в любую «разведку»: спину, если понадобится, прикроет да и из-под огня, если что, вытянет, не бросит. Но, если она тут, значит, этот самый «огонь» уже полыхает? Впрочем, о чем тут соображать, конечно, полыхает, иначе откуда тут Егор взялся. Так что Ирен – это хорошо, даже очень. Вдвоем оно как-то надежнее, что ли.

– А как они похожи! Правда, деда? – громким шепотом объявила Даша. – Несмотря что сводные.

– Пошли, балаболка, не будем людям мешать. – Иван Петрович нежно прихватил внучку за ухо и повел в дом.

Ирен высвободилась из «братских» объятий и слегка отстранилась:

– Красивую ты себе берлогу нашел. Алекс, значит? Тоже неплохо. Но тебе не идет.

– Можно подумать, у меня был выбор, – хмыкнул Денис. – Кто-нибудь еще знает про меня?

– Те, кто обратил внимание на вот эту фотографию, – она протянула ему вытащенный из рюкзачного кармана журнал.

– Вот черт! – Денис покрутил головой. – Нет, я понимаю, что сейчас молоко уже сбежало, назад в кастрюльку не соберешь. Но любопытно, ей-богу. Я же сторожился, как резидент четырех разведок сразу. Кто же это меня щелкнуть-то ухитрился?

Ирен отвернулась, набрала побольше воздуха…

– Будешь смеяться. Наша дочь. Шустрая такая девушка получилась. Полина зовут. Все, можешь смеяться.

– Дочь?! – Денис вытаращил глаза. – Это что, мексиканский сериал? Впрочем, не в твоем стиле. Дочь, значит… Почему ничего мне не говорила? Раз уж… Ох уж эта ваша женская самостоятельность! Большая хоть дочь-то? Хотя о чем я. – Он расхохотался. – Я ж посчитать могу. Не так уж много у нас с тобой бывало эпизодов, от которых дети родятся. Точно. Понял. Ты еще тогда выпала из виду довольно надолго… Вот оно, значит, как. Ну так почему тогда ничего не говорила?

– Не хотела тебя заморачивать, – поморщилась она.

– А сейчас вдруг надумала…

– То-то и оно, что вдруг, – усмехнулась Ирен. – Буча опять вокруг тебя заворачивается.

Денис дернул плечом:

– Да, я уже понял. Егор должен приехать ни с того ни с сего. Не понимаю. Ну, что тут сделаешь, буду как-то разгребаться. Надеюсь, он меня поймет.

Ирен помотала головой:

– Ничего ты пока еще не понял. Все куда пакостнее. Во-первых, Егор уже приехал. Здешняя хозяйка, Катя, скоро всех привезет. В том числе и Егора – с его сопровождающим. Некто, знаешь ли, Виктор, он теперь в твоей – ну, бывшей твоей – фирме службу безопасности возглавляет.

– О как? – Денис прищелкнул языком. – А Роман что же?

– Если ты про Грецкого, так он уже давно совладелец. Вместе с Ксенией и Егором. Хозяин, так сказать.

– Угу. – Он покачал головой. – Что-то в этом роде я и предполагал.

– Вот, посмотри, это Полина сегодня нащелкала. Вот этот Виктор, – она полистала фотографии на экране мобильника.

– Ну надо же, – сдавленным, как будто не своим голосом проговорил Денис. – Не думал, что…

– Что?! – Ирен словно поперхнулась. – Ты его знаешь?

Денис медленно покачал головой:

– Не ожидал, что смогу его узнать. Но почему-то не удивляюсь. Я его видел единственный раз в жизни. Да и то лица не разглядел. Но фигура, осанка… и кельтский крест на шее. Это он. Он устроил ту подставу с убийством. Там, в Питере, в гостинице… Ну, когда меня…

– Да знаю я! – Ирен нетерпеливо отмахнулась. – Всю историю. Но если это он – исполнитель при Грецком… Тогда трудно не понять, зачем он здесь. И зачем Егора с собой притащил. Черт! Черт, черт, черт! За ним и за Грецким – хвост, которого на десяток смертных приговоров было бы достаточно. Вот только, – она со всего маху саданула кулаком по столешнице, – предъявить им нечего. Денни! Тебе немедленно нужно скрыться. Я сейчас рвану обратно в поселок, как-нибудь вытащу Егора… ну, придумаю что-нибудь. Потом встретимся в безопасном месте все…

– Нет, – он так же медленно покачал головой. – Нельзя всю жизнь по норам прятаться, пора уже и… – Он взял Ирен за руку, медленно поднял и поцеловал в серединку раскрытой ладони. – Спасибо тебе, ты… Вот только с дочкой зря тайны мадридского двора развела, ну да дело прошлое. А сейчас… вовремя ты меня предупредила… Что бы я без тебя делал?!

Она резко, точно отбрасывая что-то, мотнула головой:

– И что ты станешь делать? Сойдешься с этим шакалом в честном поединке? Думаешь, и во второй раз он, как бы это выразиться, промахнется? В первый раз тебе повезло, выскочил, во второй он тебя тут и закопает. Или – не закопает, так бросит.

– В третий, если быть точным, – удивительно спокойно, как «три кусочка сахара, а не два», сообщил Денис. – Думаю, нападение на парковке было не случайным, а исполнителем тоже был он. Кстати, надо будет у него уточнить. – Он вдруг усмехнулся, словно услышал хороший анекдот. – Короче, я не побегу, ясно? Я от этого Виктора просто откуплюсь. Знаешь, всегда есть цена вопроса. Купить можно каждого. Ну, по крайней мере такого, как этот. Я могу предложить ему столько… Помнишь в «Крестном отце»? Предложение, от которого он не сможет отказаться. Ну просто не сможет. Потому что сколько бы ни платил ему Грецкий и сколько бы ни воровал он сам… Нет, это несравнимо. А уж если он возьмет деньги – а он возьмет, можешь не сомневаться, – назад ему дороги не будет. И незачем назад-то – чего шкуру подставлять, если и так можно безбедно жить. И главное – невозможно. Не ликвидировав меня с Егором, то есть завалив операцию, Виктор в принципе не сможет вернуться к Роману. И даже, может быть… – Денис прищурился, размышляя. – Есть еще одна мысль… но это уж как повезет. А программа-минимум – вот да, такая, откупиться.

– Ну да, ну да, – скептически хмыкнула Ирен. – Мне кажется, что ты кое-чего не учитываешь.

– Типа он соглашается, а потом, хапнув денежки, все-таки убирает нас с Егором?

Она кивнула:

– Именно.

Денис развел руками и улыбнулся:

– Ну, значит, надо сделать так, чтобы у него не было такой возможности. Есть у меня на этот счет кое-какие соображения.

Ирен сузила глаза, моментально став похожей на борца перед поединком. Как когда-то давным-давно, когда жаждущие объяснений однокласснички поджидали ее за поселковыми гаражами и деваться было некуда, только принимать бой. Но тогда она была одна, а теперь… И нападают сейчас, строго говоря, не на нее, но – разве это имеет значение? Любовь? Дружба? Родство? Какая разница?! Мы с тобой одной крови – ты и я! Мы спина к спине у мачты, против тысячи – вдвоем! И если за «своего» надо кинуться и перегрызть кому-то глотку – она это сделает.

Ну разумеется, ничего такого романтического вслух Ирен не сказала, ограничившись деловитым:

– Как я могу тебе помочь?

– Ты уже мне помогла, – улыбнулся Денис. – Даже больше чем помогла. Как ни крути, а сейчас ты уже спасла жизнь и мне, и Егору. Но теперь я тебя очень прошу, возвращайся к дочери и сюда ни ногой. Неизвестно, как все пойдет.

– И в мыслях не держи! – Ирен презрительно фыркнула. – Ты этого не говорил, я этого не слышала. Не оскорбляй ни меня, ни себя, и без нас на то желающие найдутся. Забудь. Да, сейчас я поеду в поселок. Но только для того, чтобы забрать Полину и вернуться сюда. Денни, – она горько усмехнулась, – ты разве не хочешь увидеть дочь?

– Прежде всего я хочу, чтобы все остались живы! – рыкнул он, но тут же понял, что понесся, что называется, не в ту степь. – Прости! Конечно, я не должен был так говорить. Но ты действительно хочешь тащить Полину сюда?

Ирен помотала головой:

– Ни разу не хочу. Но придется. – Заметив его недоумение, она пояснила: – Денни, она вообще-то большая уже девочка, двадцать лет вот-вот стукнет. Невозможно детей всю жизнь держать в собственном теплом кармане. Не выйдет. Они не даются. И, знаешь ли, правы. Хотя, когда Полинка начала заниматься верховой ездой, я думала, меня в итоге инфаркт хватит. Ну или поседею как минимум. Страшно – очень. И – да, очень хотелось посадить ее в мягкую коробочку, где тихо и безопасно. Но… скрутила себя в узел… – и ничего, пока вроде все обходится. Это я к тому, что если я ее сейчас оставлю за скобками событий, она мне просто этого не простит. Ни-ког-да.

Подумав с полминуты, он кивнул:

– Да, пожалуй. Понимаю. Прости, не подумал. И вообще – прости.

– А, проехали! – Ирен махнула рукой и улыбнулась.

Они обнялись.

– Что, родственнички, помирились? – Иван Петрович деликатно покашлял, не решаясь войти под навес. – Вы уж не обижайтесь, что я, старый гриб, лезу, мешаюсь. Тут, вишь, только что Катерина позвонила. Скоро она с нашими гостями приедет, надо бы нам с Дашутой по части обеда распорядиться. Да и вас покормить не помешало бы. Жизнь-то продолжается, никуда от нее не денешься, вот ведь какая штука.

Ирен, в два шага подойдя к старику, вдруг крепко его обняла:

– Вы такой замечательный, Иван Петрович! Я сейчас за дочкой сгоняю и сразу назад, тогда и пообедаем.

Старик удивился порыву, но тут же разулыбался:

– Ха, вот молодец! Слыхала, Дашуля, подружку тебе привезут. Она тоже оранжевая, нет? Или уж сразу фиолетовая, может?

Всю дорогу до поселка Ирен во весь голос подпевала Цою. Но не «Звезду по имени Солнце» и уж, конечно, не «Группу крови на рукаве» – и без того страшно было так, что хотелось удариться в истерику, забиться в угол, спрятаться от всего и порыдать, что ли. Но рыдать не было времени. И потому она, поставив песню на бесконечный повтор, во всю мочь орала:

– Мама – анархия! Папа – стакан портвейна!

Снова и снова. Не сорвать бы голос, мелькнула было мысль, но Ирен ее мигом отогнала. Подумаешь, как страшно! Лучше уж голос сорвать, чем нервы, не выдержав напряжения, полопаются. Окна в джипе по случаю прекрасной летней погоды были открыты до предела, и Цой, в сопровождении ее собственных воплей, разносился далеко по притихшим перелескам, пугая всяческое зверье. Ого-го! Где вы там, волки, медведи и прочие хищники?! Ну, попробуйте, суньтесь! Нас так просто не возьмешь! Лучше не рискуйте, убирайтесь подобру-поздорову, пока целы.

Когда Ирен стремительно влетела в гостиничный номер, Полина, резво соскочив с подоконника (неужели опять покуривала, паршивка, подумала Ирен, но отложила разборки на «потом, когда с главными проблемами разберемся»), объявила:

– Маха, прикинь, а здесь не такая уж чтоб вовсе глушь тьмутараканская. Народ не хухры-мухры, не каких-нибудь там «уси-пуси» слушает или хор имени Пятницкого. Цоя, прикинь?

– Да что ты говоришь? – Ирен затряслась от сдерживаемого хохота.

– Вот клянусь! – Полина для убедительности помахала в воздухе кулаком. – Гоняют на тачке где-то там, – она махнула рукой за окно, – и Цой орет на полную мощу.

– Верю-верю, – закивала Ирен. – Поехали на базу. Давай, мухой собирайся!