Глава 14

В своем сне Анджела жила в палатке в лесу, с уродливой обезьянкой, которая была ее ребенком. Она пряталась, хотя не знала, от кого и почему, что напрягало ее больше, чем если бы она знала личность своего преследователя. Девушка осторожно посмотрела сквозь клапаны палатки, с тем чтобы убедиться, что рядом с лагерем никого нет; прислушалась, чтобы удостовериться, что в лесу не раздается никаких незнакомых звуков, а потом быстро вышла, держа в одной руке ребенка, а в другой – ведро, чтобы набрать воды в ручейке в нескольких ярдах вниз по холму.

Ребенок стрекотал у нее на руках, показывая клыки.

Ничто не указывало на то, что рядом есть кто-то еще, что к лесу приблизился чужой, но что-то было не так – это ощущалось, – и она пожалела, что поторопилась с этим походом за водой.

Однако возвращаться было поздно. Анджела успела пройти уже половину пути, так что лучше уж покончить с этим. Она проскользнула между деревом и кустом манзаниты – или почти проскользнула, принимая во внимание, что руки у нее были заняты, – и увидела ручеек прямо перед собой. Подойдя к нему, она присела и зачерпнула ведро чистой свежей воды.

И в этот момент ее накрыла тень.

Испуганная, она подняла глаза. Сердце ее бешено колотилось.

Это была Крисси, но в то же время не она. Крисси неожиданно оказалась мужчиной, и она стояла на противоположном берегу ручейка, одетая в какую-то серую униформу, которая показалась Анджеле очень знакомой, но она никак не могла вспомнить, где видела ее раньше. На Крисси были полосатая фуражка и комбинезон…

Машинист.

Мужчина, который был Крисси, оказался машинистом поезда.

С порочной гримасой он ступил в воду, достал из-за спины фонарь и запустил им Анджеле в голову. Та подняла руки, чтобы защититься от удара, но в руках у нее был младенец, и фонарь попал металлическим углом обезьянке прямо по лицу, заставив ту издать пронзительный визг еще до того, как из разбитого черепа брызнула кровь, которая залила всю Анджелу. Капли, которые попали в ее открытый рот, были солоноватыми, и это вызвало у нее позыв к рвоте.

А потом Анджела бежала по железнодорожному пути, по мягкой земле, покрытой сухими листьями, по утрамбованным грунтовым дорогам и не оборачивалась, зная, что за нею гонятся, и боясь увидеть, как близко к ней подобрался ее преследователь.

Прибежав в город, девушка нырнула в магазин. Раньше она никогда здесь не была, но прекрасно знала его план и пробежала сквозь занавески из стекляруса, закрывавшие дверной проем, и вниз, по узкой лестнице прямо…

В тоннель.

Тоннель был заполнен не трупами, а живыми людьми, которые так же, как и она, от кого-то прятались. Анджела мгновенно поняла, что все они пытались скрыться от машиниста.

Над головой у них раздались шаги. Намеренно медленные шаги по деревянному полу.

Это ботинки машиниста.

Женщины вокруг нее стали всхлипывать, мужчины захныкали, расплакался ребенок.

Анджела попыталась пробиться сквозь плотную толпу, стараясь оказаться как можно дальше от входа, так как знала, что на этот раз машиниста интересует только она и пришел он именно за нею. Но стена тел не хотела поддаваться, и ни один из стоявших не собирался ее пропускать.

Ботинки двинулись вниз по лестнице.

Кто-то закричал, а затем мужчина, который был Крисси, появился в дверях, громадный, с окровавленным фонарем в руках. Он обвел всех их глазами и расхохотался глубоким, отражающимся от стен басом-профундо, но даже не попытался войти в тоннель. Вместо этого он отошел назад, и через мгновение дверь захлопнулась.

Ее запечатали.

Ботинки стали подниматься по ступеням. В темноте воздух становился все плотнее, теплее, и его все труднее было вдыхать. Анджела была уверена – и это шло из самой глубины ее сознания, – что все они умрут.

Проснулась она, судорожно хватая ртом воздух, как будто действительно оказалась в безвоздушном пространстве и только что смогла из него выбраться. Она была у себя в спальне, а через стену было слышно, как Крисси открывает и закрывает ящики своего шкафа.

Именно эти звуки Анджела и приняла за шаги по лестнице.

Девушка содрогнулась и не стала сразу вылезать из кровати. То ли из-за своего сна, то ли из-за стычки с соседкой, но она боялась встречи с Крисси, поэтому предпочла оставаться в безопасности постели, пока не услышала звуки душа. Тут она быстро сбросила одеяло и вскочила.

Инстинктивно бросила взгляд на кровать. Она уже выбросила простыни с плесенью и одежду, которая была на ней, когда в тоннеле ее схватил мертвец – упаковала их в мешок для мусора и оставила в контейнере позади заправочной станции по пути в университет, – но плесень на кровати появилась снова, и теперь пятно было гораздо больше. Под странной густой порослью волос ее простыня напоминала кожу, человеческую кожу, которая была так сильно натянута, что стали видны все капилляры. Анджела с омерзением отступила от кровати, но все-таки не могла оторвать от нее глаз. И она спала на этом… С ужасом девушка вспомнила, что ее ногам под одеялом было удобно и приятно, как будто они лежали на атласе, и она чуть не подавилась, когда подумала о том, что ее пальцы на ногах касались этой ужасной трупной плесени.

Что здесь происходит? В какую параллельную вселенную ее угораздило попасть?

Анджела быстро взглянула на свои ноги и на штанины своей пижамы и с облегчением заметила, что на них не было ни черных пятен, ни плесени, ни вообще ничего необычного. Она с облегчением вздохнула про себя, но знала, что теперь будет до конца дня проверяться каждые десять минут, просто чтобы убедиться, что на ее коже не появилось ничего необычного.

Может быть, ей стоит сходить в медицинский центр и обследоваться? Возможно. Она почти сделала это – раз двадцать за прошлый день, останавливаясь в самый последний момент из страха перед тем, что может там узнать. Анджела не сомневалась, что сегодня будет происходить то же самое.

В трубах что-то булькнуло, когда в соседней квартире открыли кран. Девушка прислушалась. Душ все еще работал, но это ненадолго. Будучи испытанным борцом за сохранение окружающей среды, Крисси экономила воду и поэтому не задерживалась в душе, а Анджела хотела покинуть Бэббит-хаус до того, как та выйдет из ванной. Поэтому она натянула джинсы, майку с рукавами, какие-то сандалии, закрепила волосы на затылке резинкой для волос, взяла учебники и сумочку и вылетела из спальни через гостиную и прямо в холл.

Здесь она облегченно вздохнула.

Холл на втором этаже был пуст, но атмосфера была тяжелой и давящей – именно такой, в ее представлении, должна была быть атмосфера в Доме с привидениями. Втайне она надеялась, что просто что-то произошло с ее восприятием действительности, а в самом доме ничего не изменилось. Но после того, что ей пришлось испытать, Анджела не была в этом уверена – она знала, что не сможет расслабиться до тех пор, пока не окажется на свежем воздухе.

Она опять подумала о плесени на кровати и о простыне, напоминающей кожу.

Анджела поспешно спустилась вниз, радуясь, что ни с кем не столкнулась. Внизу она прошла мимо открытой двери в квартиру Уинстона и Брока. Никого из них не было видно, но сквозь щель девушка увидела большое черное пятно на их, обычно безукоризненно чистом, белом диване. Почувствовав озноб, девушка ускорила шаги. Что-то при дыхании давило ей на грудь.

– Анджела! – услышала она голос Уинстона у себя за спиной и, хотя и не хотела этого делать, остановилась и повернулась к нему лицом. Он как раз выходил из квартиры и подошел к ней с разведенными в стороны руками.

– Крисси рассказала нам, что произошло, – сказал он с симпатией в голосе.

Девушка уставилась на темное пятно у него на воротнике – черная плесень. Затем перевела взгляд на его лицо и увидела, как его озабоченное выражение сменилось на коварную, ликующую ухмылку.

– И поделом тебе, тупая мокроспинная сука!

Из-за двери раздался издевательский смех Брока.

Точно те же слова, которые произнесла Крисси.

Анджела выбежала из двери и бросилась через лужайку – слезы застилали ей глаза. Сзади была тишина, но мысленно она слышала, как все жители дома хохочут, и видела, как они все собрались у окон и тычут в нее пальцами, кончики которых испачканы черной плесенью.

Трясущимися руками Анджела достала ключи из сумочки и с трудом нашла нужный ей. Вчера вечером девушка поздно вернулась домой, чтобы не встречаться с Крисси. Весь вечер она пряталась в библиотеке, пока та не закрылась. Поэтому припарковалась она не на своем обычном месте, а выше по улице. К счастью. Она не хотела сейчас быть рядом с Бэббит-хаусом.

Забравшись в машину, Анджела тронулась. Она плакала, пока крутилась по улицам, чтобы выехать на шоссе, и продолжала плакать, когда добралась до университета в центре города.

Занятия в классе доктора Уэлкса проходили более чем странно.

Половина студентов вообще не появилась, а те, кто пришел, походили на зомби или наркоманов: стеклянные глаза, замедленные движения и бледная кожа. Сам профессор, казалось, недалеко от них ушел. Он пытался вести себя так, как будто ничего не произошло, но, хотя он, без сомнения, читал лекцию о культуре Анасази несчетное число раз, сегодня спотыкался чуть ли не на каждом слове, терял мысль и бросал предложения, не закончив их. Все выглядело так, как будто что-то во всех них было непостижимым образом разрушено и все они потеряли способность функционировать, как нормальные люди.

Она сама чувствовала себя точно так же.

«Интересно, а коп тоже?» – подумала девушка.

Она вдруг поняла, что не имеет ни малейшего представления о том, дошла ли информация о происшедшем до населения, написал ли полицейский свой отчет, подхватили ли его журналисты, пишущие на криминальные темы, и появились ли статьи в газетах и репортажи на телевидении. Анджела жила в своем собственном, герметически запечатанном мире, и так как никто из внешнего мира не входил с нею в контакт, то она и не знала, что там происходит.

Казалось, что занятие продолжается уже целую вечность, поэтому, когда доктор Уэлкс отпустил их пораньше, все они, как один, бросились к выходу. Анджела сидела рядом с дверью, поэтому была одной из первых, кто вышел в коридор. Не имея желания ни видеться, ни говорить с другими студентами, она заторопилась в конец коридора и предпочла лифту лестницу.

Следующей была политология, но Анджела решила пропустить ее, а так как идти ей было некуда, то она неожиданно для себя оказалась перед столом Эдны Вонг в отделе размещения университета. Там, всхлипывая, девушка рассказала о неожиданной перемене в отношениях с Крисси и о расистских мотивах в ничем не спровоцированной атаке на нее Уинстона.

Администратор по размещению была внимательна и рассудительна – то есть такая, какой и ожидала увидеть ее Анджела. Однако, как показалось девушке, в ней ощущалось еще что-то – какое-то дополнительное знание о том, что произошло, и о том, что выходило за рамки рассказанного Анджелой.

– Мне не положено задавать такие вопросы, поэтому если что, то я буду все отрицать, – сказала Эдна, наклоняясь впереди и бросая быстрый взгляд на дверь, – но они все белые? Я имею в виду твоих соседей.

– Да, – кивнула озадаченная Анджела.

– Я так и думала.

– А вы думаете, что это как-то связано с происшедшим?

– Может, да, а может, нет, – загадочно ответила старая женщина. – Пока слишком рано говорить об этом.

– Слишком рано? – С каждой секундой ситуация становилась все более странной.

Администраторша не стала отвечать и попыталась поменять предмет разговора. Она, по-видимому, слышала о судьбоносном посещении найденного тоннеля, поэтому попросила Анджелу рассказать своими словами о том, что там произошло.

– Только честно, – добавила Эдна. – И не бойся говорить вещи, какими бы невероятными они тебе ни казались.

Так что Анджела все рассказала старушке – и о трупе, который схватил ее за руку, и о распространении черной плесени.

Казалось, Эдна не удивилась, а просто кивнула.

Неожиданно Анджела почувствовала себя не в своей тарелке.

– А каково твое происхождение? В тебе ведь течет испанская кровь, правильно?

Анджела утвердительно кивнула и покраснела, хотя у нее не было никаких причин смущаться.

– Интересно, – сказала Эдна. Потом она улыбнулась и положила свои руки на руки Анджелы. Слезы и отчаяние девушки исчезли, сменившись любопытством и настороженностью. Все развивалось совсем не так, как она предполагала. – В настоящее время, милочка, у нас нет никаких свободных мест. Но даже если б они были, я все равно попросила бы тебя не переезжать еще пару недель. Я хотела бы… чтобы ты последила за развитием ситуации. Как ты думаешь, сможешь ты это для меня сделать? Ты стоишь первой в очереди на первое освободившееся жилье, и, поверь мне, я буду за этим следить – и сразу же сообщу, если что-то появится; но пока этого не произошло, мне бы хотелось, чтобы ты внимательно следила за происходящим, избегая, естественно, любых двусмысленных ситуаций… – Голос женщины постепенно стих.

Анджела кивнула, хотя сама мысль о возвращении в Бэббит-хаус заставила ее желудок сжаться в комок. В своем воображении она видела, как черная плесень переходит из квартиры в квартиру, пока все жильцы ждут в нижнем холле появления Анджелы, чтобы назвать ее тупой мокроспинной сукой.

И девушка отрицательно покачала головой.

– Нет, – ответила она, и ей показалось странным, что она так резко отказывает человеку намного старше ее, к тому же наделенному властью. – Я не могу.

Эдна понимающе улыбнулась.

– Понимаю, милочка. Я все прекрасно понимаю. И никогда не стану заставлять тебя делать что-то, в чем ты сама не уверена. – Она развернулась на стуле и коснулась клавиатуры компьютера. – Все, что я могу сделать, так это попытаться организовать обмен. Прошло уже несколько недель, и у нас скопилось достаточно жалоб от студентов, которые не смогли ужиться со своими соседями. Может быть, мне удастся найти кого-то, кто согласится поменяться с тобой местами…

Это показалось Анджеле еще более странным. Она не хотела, чтобы кто-то другой оказался на ее месте. В конце концов, плесень никуда не исчезла и продолжала распространяться, заражая людей.

Ей показалось, что она живет в каком-то проклятом научно-фантастическом романе.

– А может быть… может быть, стоит кого-то вызвать? – предложила она. – Ведь там что-то происходит. Может быть, полиция уже этим занимается? Я, конечно, не знаю, но должны же здесь быть какие-то профессора, микробиологи или что-то в этом роде, которым было бы интересно взглянуть на мои простыни и кто мог бы с ними что-то сделать…

– Сделать они ничего не смогут, – сказала Эдна, и уверенность, звучавшая в ее голосе, показала Анджеле, что старушка знает больше, чем говорит. Ее опять охватил озноб, и девушка подумала, что, может быть, ей не стоило быть такой откровенной.

Телефон на столе администраторши зазвонил, и Анджела воспользовалась этим, чтобы уйти.

– Мне пора, – сказала она, поднимаясь и собирая книги.

– Подожди минутку, – сказала Эдна, но Анджела ждать не стала.

Она быстро помахала рукой и уже в следующую секунду бежала по коридору. Быстро пролетела через приемную и с благодарностью выскочила на открытый воздух. В ее родной Калифорнии было еще лето, а здесь, во Флагстаффе, воздух был уже терпкий и ядреный, что показалось ей очень приятным.

Ей надо позвонить родителям в Калифорнию и написать своим друзьям. Ей нужен какой-то якорь, за который она могла бы зацепиться. Одна часть ее «я» думала о том, что пора уже собирать вещички и отправляться домой, отказаться от стипендии, найти какую-то работу месяца на три, а потом перевестись в Окружной колледж восточного Лос-Анджелеса на весенний семестр. Но она слишком долго и много работала, чтобы попасть туда, где находится сейчас, да и вообще по жизни не любила отступать. Само поступление в университет для человека из ее района уже было победой, победой в битве, в которой большинство из ее ровесников потерпело поражение. И сейчас Анджела не собиралась позволять нескольким спецэффектам, подходящим для второсортных фильмов ужасов, испугать себя до такой степени, чтобы без оглядки нестись под защиту привычного окружения.

Неужели именно так герои во всех этих страшилках оправдывают свое поведение? И именно поэтому ведут себя так глупо?

Но она не ведет себя глупо, сказала Анджела сама себе. Она ведет себя смело.

Выйдя из здания, девушка увидела студента, который спрашивал ее, не собирается ли она идти на экскурсию в тоннель, а сам там так и не показался. Он был сегодня на занятиях, но Анджела была настолько занята своими переживаниями, что не обратила на него внимания. Сейчас же, все проанализировав, девушка поняла, что он был одним из немногих, кто не выглядел невыспавшимся, испуганным или растерянным. Так вели себя те студенты, которые экскурсию пропустили.

– Эй! – крикнул он, увидев Анджелу. – Подожди!

Она остановилась. В основном из любопытства.

– Что это сегодня было со всеми? – спросил он, подходя.

Анджела посмотрела на него. Она все еще не знала его имени и сомневалась в том, что он знает ее. В его наносном панибратстве было что-то раздражающее, и в то же время она была ему за это благодарна, благодарна за обыкновенный человеческий контакт, который не выглядел… странным.

– Прости, – сказала Анджела, – но, боюсь, я не знаю твоего имени.

– Дерек, – улыбнулся он. – Дерек Скотт. А ты…

– Анджела Рамос.

– Итак, Анджела, что же было сегодня с ребятами?

Юноша улыбался, что означало, что он ни о чем не волнуется, а ему просто интересно. И все-таки Анджела не могла решить, что же ему рассказать. Она прекрасно понимала, насколько бредовым это все должно было казаться со стороны.

– Это все из-за тех тел? – помог он ей. – Я слышал, что кто-то там прикололся и все закончилось давкой?

Что, такие слухи сейчас циркулируют по городу?

– Жаль, что меня там не было.

– А почему? – спросила она.

– Да так, подвернулось кое-что, – и словно испугавшись, что она может подумать, будто это как-то связано с девушкой, Дерек быстро добавил: – Мне пришлось забирать брата из школы. У Ма сломалась машина.

Значит, его это интересовало. И он был из местных.

Это ее подбодрило.

– Тебе повезло, что ты туда не попал, – сказала Анджела.

Она посмотрела на Дерека, глубоко вздохнула и выложила ему абсолютно все. Девушка не была уверена, что он поверил хоть чему-то, не говоря уже о том, чтобы поверить всему, но ей просто необходимо было выговориться. Реакция Дерека была абсолютно противоположна сдержанному подходу Эдны. Пока она говорила, он не задавал никаких вопросов, но его лицо говорило за него. Он поверил во все, и ее рассказ не только шокировал, но и испугал его.

А когда она дошла до черной плесени на кровати и до того, как Крисси до нее дотронулась и как она мгновенно изменилась, он остановил ее.

– А что ты сделала с простынью и одеялом? Ты отвезла их куда-нибудь на исследование?

– Я собиралась, – призналась Анджела, – но… я их выбросила.

– Что?!

Уже тогда девушка знала, что совершает глупость, а сейчас все выглядело еще глупее. Она не могла бы объяснить, почему поступила именно так, – единственной причиной, которая пришла ей в голову, была та, что она заразилась так же, как Крисси. Ведь эта черная гадость сначала появилась у нее на руке, так что, может быть, какая-то генная память заставляла ее защищать плесень, вместо того чтобы уничтожать ее…

«Интересно, где сейчас то белье, – подумала она. – Выбралась ли плесень из мешка для мусора? Не распространяется ли она сейчас по всему городу?» Ее охватила паника.

– Сегодня утром она опять появилась на моей простыне, – призналась она Дереку. – На этот раз было еще хуже. Если никто не заходил в мою комнату, то она все еще там.

– Нам надо кому-то об этом рассказать, – Анджеле послышался страх в голосе Дерека, но это не ужаснуло ее, а вернуло ей уверенность в себе. Наконец-то хоть у одного человека она увидела нормальную реакцию на происходящее. – Я только что начал изучать микробиологию. Мой учитель может дать нам совет. Если сам он не разберется, то подскажет, кто сможет. Поехали!

Дерек схватил ее за руку и практически потащил по тротуару, отталкивая с дороги редких прохожих.

Ну, наконец-то, подумала она.

Вдвоем они побежали через кампус к лабораторному корпусу.