Глава 10
Мелодичный перезвон возвестил, что через десять минут начнутся занятия. Мы с Арабель еле успели забежать в комнату за сумками со всем необходимым. Но в целом этой ночью я уже была довольна: подтверждения всем предположениям нашлись, и сильного союзника мы заполучили. Правда, пока непонятно, что им движет, но с этим разберемся как-нибудь потом.
Входили в зал метаморфоз запыхавшиеся и слегка растрепанные.
Как только переступили порог, сразу же стали объектами нескольких уничижительных взглядов. Почувствовав их, Арабель занервничала и стала поправлять волосы и разглаживать несуществующие складки на своем сиреневом платье, в то время как я просто прошла к своему месту.
Неприятно, конечно, но водить дружбу с этими зазнайками лично я и не собиралась.
На самом деле большей части первого курса вообще не было до нас дела. Еще в первые дни в Лунной школе все разбились на группки по два-три метаморфа, в основном кто с кем жил, так теперь и общались. Адепты луны вообще не любят больших компаний, предпочитая им одиночество или того, кого считают по-настоящему близким. Но три девчонки и двое парней уже успели провозгласить себя местной элитой. Все они имели братьев или сестер на старших курсах, считали, что знают о Лунной школе все, и ни на секунду не сомневались, что смогут задержаться здесь на полный цикл обучения. Они-то на нас и взъелись.
Причина была банальной. У одной из девушек, их лидера, кажется, ее зовут Айлина, была старшая сестра Мирейя. Она училась на четвертом курсе и до моего появления считалась подружкой Кэйлика Орлгорда. Я в их отношения особо не вникала, но из того, что слышала краем уха, сделала вывод, что там ничего серьезного не намечалось. Он приходил к ней, когда ему хотелось, она выполняла любой его каприз. И на этом все.
За последние почти две недели Кэйлик не осчастливил Мирейю ни единым взглядом. А виноватой обиженная метаморфа назначила меня.
Еще были полукровки, которые жутко завидовали мне и Дриану заодно. Нас принимали как равных, в то время как на них смотрели, как на второй сорт.
Неприязненных взглядов и перешептываний за спиной хватало, но ни одна, ни другая компания за все эти дни не посмела и слова сказать, не то что напакостить. Все прекрасно знали, как к нам с Бель относится ректор, и мое выступление в первый день в столовой прекрасно помнили.
— Ничего, вводный курс когда-нибудь закончится, — наклонившись ко мне, шепнула Арабель, — и, надеюсь, их станет гораздо меньше.
— Думаешь? — Я, конечно, намекала на ее «живые» картины.
Ответить сестренка не успела, в зал, звонко стуча каблучками, вплыла Марла. Сегодня в ее белоснежных волосах виднелись медно-рыжие прядки, на левой щеке была небольшая темная родинка, а платье в пол насыщенного зеленого цвета выгодно подчеркивало роскошную фигуру.
Преподавательница по метаморфозам обожала свой предмет и на каждом занятии нам это наглядно демонстрировала. А студенты привычно развлекались тем, что пытались угадать ее настоящую внешность. Марла была в курсе всеобщего интереса, но никак не реагировала.
Не успела она начать лекцию, как ожило устройство внутренней связи. Оно зашипело, будто бы пыталось откашляться, все непроизвольно повернули головы к динамику на стене. Несколько секунд спустя раздался голос ректора Сораль:
— Шалисса Вайрис, в кабинет ректора. Живо!
Я остолбенела. В живот упал холодный комок.
— Иди, — одними губами прошептала госпожа Марла и взглядом указала на дверь.
Пришлось вставать и топать к выходу. Я двигалась медленно, просто не могла быстрее. Прежде чем вышла из зала метаморфоз, еще успела расслышать:
— Не завидую я ей, Мариам в бешенстве… — Один из парней проводил мою спину сочувственным взглядом.
— Эту выскочку давно пора было поставить на место, — едко ответила ему Айлина.
Оказавшись в коридоре, я сделала несколько глубоких вдохов и все же смогла взять себя в руки. Страх сменился нервной дрожью.
Зазнайки правы, судя по голосу, Мариам дико зла. И она позвала меня. Не послала кого-нибудь, чтобы привели, сама позвала. А если еще вспомнить, что они с Адариной подруги… У ректора должна быть весомая причина для недовольства, просто так дергать меня она бы не стала.
— Шалисса Вайрис… — снова понеслось из динамиков.
Отогнав ненужные мысли, я ускорила шаг и вскоре уже стояла у нужной двери. Несколько мгновений выделила себе, чтобы набраться храбрости, потом постучала.
— Входи уже, мы заждались, — послышалось изнутри ворчание.
Но лишних иллюзий не возникло, местное божество все еще было не в духе.
Может, она про визит в библиотеку узнала?
Теряясь в догадках, я толкнула дверь и переступила порог.
— Леди Мариам, звали? — и как примерная девочка опустила глазки в пол.
Впрочем, заметить, что леди Сораль в кабинете не одна, я успела. Оба кресла для посетителей были заняты, в них устроились бабушка и отец.
— Ой…
— И ни говори, — подтвердила ректор Высшей Школы Лунной Магии. — Ваш маленький спектакль провалился с треском. Вот, прочти.
И она протянула мне криво оторванный клочок бумаги.
При ближайшем рассмотрении он оказался мерзкой анонимкой, в которой сообщалось, что я — проявитель.
Руки ослабли, и бумажка, выпав из моих пальцев, медленно спланировала на стол. Мысли взорвались пестрым фейерверком. В конце концов, это подло! Кто мог так со мной поступить?! Знали Арабель, Хельма и Кэйлик. Первой я верила безоговорочно, последнему я нужна в Блэкдорне, чтобы не превратиться в одержимого монстра, как его брат. Остается Хельма? Или все-таки Кэйлик решил таким образом загнать меня в рамки, чтоб сидела тихо и не дергалась?
— Вижу, ты шокирована, — удовлетворенно отметила Мариам.
Отец сделал знак подойти к нему и, когда я встала рядом, обнял за талию. Это немного ободрило. Он не даст меня в обиду. Душу переполняла детская уверенность.
— Я просто… — что сказать дальше, не нашлась.
— Вы трое! — Ректор посмотрела на нас, как на нашкодивших детей. — Неужели вы думали, что я не узнаю?
Даже бабушка повинно повесила нос, что и говорить о нас двоих.
— Девочка не виновата, это все мы. — Закончив изображать раскаяние, Норстон принялся меня защищать.
— Не сомневаюсь, — прокаркала Мариам и пнула выразительным взглядом дорогую подруженьку.
Та не осталась в долгу.
— А ты бы для своего внука этого не сделала? — Их взгляды скрестились. — Вон, даже без особых способностей к лунной магии до пятого курса его дотащила… Не тебе нас упрекать!
У меня чуть челюсть не отпала. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы удержать лицо.
— Вы — бабушка Кэйлика?!
— Прапрабабка, если быть точной, — степенно кивнула госпожа ректор.
Ага. И ей действительно столько лет, на сколько она выглядит, то есть очень много. Теперь вообще ничего не понятно!
— Сдаюсь, ты права, Рина, — выговорила наконец госпожа Сораль и встала со своего места. — Я бы тоже в вашей ситуации попыталась скрыть правду о девочке.
Она царственно подплыла ко мне. Когда хотели, метаморфы умели ходить абсолютно беззвучно, даже каблуки не стучали по полу, шагов не было слышно. И если бы не шелест ткани ее длинного немного старомодного платья, госпожа Сораль вполне сошла бы за призрака.
Прохладные пальцы подцепили мой подбородок, и цепкий взгляд заскользил по лицу.
Рядом неуловимо напрягся, подобрался, словно ожидал нападения, Норстон.
— Второй раз встречаю полукровку с полностью проявившейся наследственностью, — пробормотала себе под нос старая метаморфа. — Деточка, ты огромная редкость.
Но я зацепилась за другое.
— Вы знаете про Айзека?! — И плевать, если я сейчас случайно выдала его. Он заслужил. Вот и пусть наглядно мне продемонстрирует, как правильно надо выкручиваться из щекотливых ситуаций.
Мариам криво усмехнулась:
— Пойми же ты, я знаю абсолютно все, что происходит в этих стенах, даже если большую часть времени и притворяюсь, что это не так.
Меня обдало холодом. Неужели и про библиотеку, и про запланированный тайный визит в книгохранилище она в курсе?! Было страшно, но отступать я не собиралась.
— Итак, что нас ждет? — уточнил Норстон, ненавязчиво так изымая меня из рук Мариам.
Ректор нехотя уступила ему свою добычу, как-то странно посмотрела на нас, после чего, наконец, приняла решение:
— Пусть учится, Орлгордам я такое сокровище не отдам. А там посмотрим. Возможно, в будущем Шалиссе придется поработать вне города или на территории проявителей, но не для Орлгордов, а для меня.
Ясно. Она тоже хочет обзавестись ручной полукровкой с потрясающими данными. Оптимизма это не внушало, но особого выбора не было. Более безопасного для меня места, чем Лунная школа, в этой части города просто не было.
Как только мы вышли из кабинета ректора, во весь рост встал вопрос: кто виноват?
Дождавшись перерыва, Норстон отловил Арабель и Хельму, мы всей компанией зашли в один из пустых залов и попытались найти виновного. Арабель, конечно, спросили, но она покачала головой, и подозрения мгновенно были сняты. Лично я думала на Хельму, она ревнует меня к отцу и могла попытаться избавиться таким образом. Но произнести обвинения вслух я не решалась… Вдруг ошибаюсь? Обидеть ее ни за что не хотелось.
Зато бабушке и Арабель на такие мелочи было плевать.
— Она! — заявили они едва ли не в один голос и сверкнули на перепуганную девушку неприязненными взглядами.
— Нет! — Хельма залилась слезами.
В таком духе мы препирались целых полчаса, в итоге пропустили лунную магию, но так ни до чего и не договорились. Хельма не признавалась и непрестанно рыдала. Сначала я еще цеплялась за страх после пережитого и мысли о том, что бы со мной было, если бы Мариам восприняла известие иначе, но все эти чувства пересилила жалость. Хельма выглядела несчастной, раскрасневшаяся, зареванная, плечи часто вздрагивали. Может, она и в самом деле ни при чем?
Но тогда… Кэйлик?
Подозрения неприятно холодили душу, но поверить в это не получалось.
Отец мучительно метался между мной и воспитанницей, не зная, кого утешать. Я не плакала, вообще вела себя спокойно и немного отрешенно, и все равно он искренне переживал.
В итоге на первый раз решил ограничиться предупреждением.
— Так и быть, верю. — Слова были обращены к Хельме. — Но если узнаю, что это ты… никогда не прощу.
Пустячная угроза, но подействовала лучше пощечины. Хельма затряслась еще сильнее и выбежала вон.
Ну и что тут думать?
На следующую ночь состоялось второе дополнительное занятие с Айзеком. Я всегда неплохо умела договариваться с собой, но в этот раз собраться с духом и прийти к нему в студию оказалось еще труднее, чем в первый.
Сейчас опять будет угрожать, измываться и давить психологически… Ненавижу!
Никогда в своей жизни никого не ненавидела, а его — всем сердцем! Наверное, даже больше, чем Крейстона.
Когда я вошла в круглую студию, за столом перед Айзеком сидела высокая светловолосая четверокурсница, из тех, что тяготели к его предмету. Айзек, как хороший преподаватель, давал ей какие-то советы. Я не сильно вслушивалась, но, кажется, речь шла о танце, способном вогнать зрителя в транс и на время сделать его послушным воле адептки лунного света.
Я невольно поежилась. Жуть!
Их беседа продлилась еще несколько минут, после чего девушка вежливо попрощалась и ушла, а господин Адерс переключил свое внимание на меня.
— Поздравляю, теперь наши особые занятия стали официальными. Мариам разработала для тебя индивидуальную программу, в которую включила и их.
Сдержать горестный стон я не смогла. Это не закончится никогда!
И отвертеться теперь уже точно не выйдет.
— Садись ближе. — Тем временем Айзек вошел во вкус и собственноручно придвинул один из стульев к своему столу.
Готова поклясться, он прекрасно видит, насколько мне неприятен, и получает от этого какое-то извращенное удовольствие.
— Мне и здесь хорошо.
Но попытка сопротивляться была встречена снисходительной улыбкой.
— Сегодня будешь опять угадывать жуков. — Преподаватель обосновал необходимость находиться рядом. — Лучше это делать с близкого расстояния.
Пришлось перебираться.
Первую половину занятия мы занимались тем, о чем он и говорил. На этот раз не все жуки были ценные, только мой. Я положила его на стол перед Айзеком… а секунду спустя лапки скарабея пришли в движение. Жук словно ожил и снова посветлел, стал серебряным. Приподняв светлую бровь, Айзек какое-то время наблюдал за ним, а потом с удивлением в голосе отметил:
— Это потому, что ты отчасти метаморф. Магия, заложенная в жука, чувствует тебя и поддается влиянию.
Как надо реагировать, я не знала, поэтому просто кивнула.
Скомандовав мне закрыть глаза, Айзек создал еще нескольких иллюзорных жуков и изменил единственного настоящего. Мне предстояло вычислить своего. И так — бесчисленное количество раз. Время, которое мне требовалось на то, чтобы справиться с заданием, постепенно сокращалось, а число скарабеев, наоборот, возрастало. В последний раз их было четырнадцать.
Ошибки не было ни одной.
Даже невзирая на отвлекающие факторы в виде дыхания Айзека, которое согревало мне щеку, или попытки мужчины как бы случайно придвинуться ближе и коснуться моей руки, я справилась. Нужный жук, несмотря на любые иллюзии, если хорошенько присмотреться, всегда показывал мне свои сапфиры. Даже когда Айзек превратил всех магических насекомых в тусклых ночных бабочек.
Преподаватель довольно щурился, постепенно усложняя задание, а я старалась незаметно отодвинуться подальше от него. Не выношу, когда без спроса пытаются просочиться в мое личное пространство.
— У тебя неплохо получается, — наконец отметил Айзек.
— Если бы эта похвала исходила от кого-то другого, я бы поблагодарила, — честно призналась я.
Чувства были смешанные. С одной стороны, я не могла не радоваться своим успехам, но с другой… Лучше бы ничего не было! Ведь именно из-за способностей метаморфа и проявителя в одном флаконе меня собираются использовать представители элиты разных частей города. И кто лучше, Крейстон или Мариам, определить я затруднялась.
Так, может, имело смысл притвориться бестолочью и неумехой?
Может, еще не поздно?
— Шалисса, запомни: острый язычок — не всегда достоинство для девушки, — вкрадчиво сообщил мужчина, запихнул учебные планы в темно-синюю кожаную папку и перекинул через руку свой пиджак.
Его рабочий день… в смысле, рабочая ночь закончилась, и он намылился куда-то по своим делам.
К выходу из студии мы прошли вместе. Так уж получилось.
— Для вас я не девушка, а студентка, — не удержалась и напомнила я.
Следовало, конечно, смолчать, но его дыхание все еще горело у меня на щеке, и хотелось вымыть руки с мылом. И лицо тоже. Будто я боялась, что после часа нахождения рядом с ним на мне остались склизкие следы.
Мы как раз перешагнули порог.
— Вот как? — недобро усмехнулся Айзек и повернул ключ в замке.
— Только так и никак иначе, — подтвердила я, стараясь игнорировать облизавший спину холодок.
Мучительное занятие закончилось. Скарабей надежно спрятан в сумке под подкладкой. Я могу идти.
То, что однажды Айзек сказал Крейстону, прочно засело в голове. Я ему понравилась. Не только как студентка. Но не может же он…
На локте сжались теплые пальцы, пресекая побег.
— Я тут подумал… — Мужчина сменил тон, теперь его голос звучал беззаботно. — Скоро город опустеет, и тебе наверняка будет страшно одной… Не поужинаешь со мной? Или ты предпочитаешь называть это завтраком? У меня в комнате есть…
Реагировала я предсказуемо: потеряла дар речи, широко распахнула глаза, слушала и не верила своим ушам. Какой же он все-таки негодяй! Хоть бы в Лунной школе имелся запрет на отношения преподавателя со студенткой!
Но что именно у него там есть в комнате, я так и не узнала.
Из-за поворота вынырнул Кэйлик и уверенной, чуть развязной походкой направился к нам. От меня не укрылось, как Айзек поморщился при виде молодого человека. И осекся, не стал продолжать.
— Сожалею, — холодно и слегка высокомерно, как общался со всеми, кроме меня и моих друзей, изрек младший Орлгорд, — но эта прекрасная девушка уже занята. Сегодня, завтра, всю следующую неделю и остальные недели тоже. Избавьте ее от своего внимания, иначе я избавлю эту часть Блэкдорна от вас.
Айзека перекосило. Судя по изначальной реакции, он и не ожидал от Кэйлика ничего хорошего, но и такого вот выступления тоже не ожидал!
Тем временем парень бесцеремонно вырвал мою руку у преподавателя, и мы пошли. Куда-то.
Слезы застили глаза, я не разобрала дороги. Просто шла, куда он вел.
Остановились мы во дворе. Прохладный утренний ветерок холодил щеки, сбил крупную каплю, повисшую на ресницах, постепенно прогонял панику. Метаморф повернул меня к себе, заключил лицо между ладоней и внимательно заглянул в глаза.
— Он к тебе приставал? — Рычащие нотки заставляли его голос вибрировать.
Луна, как хотелось пожаловаться, рассказать все-все… Я громко всхлипнула, слезы полились рекой, а секунду спустя лоб уткнулся в плечо парня. Напряжение, скопившееся за последние дни, прорвалось рыданиями. Я тряслась, жадно хватала ртом воздух, не понимая, что делаю, цеплялась пальцами за футболку Кэйлика.
Истерика длилась долго, а он стоически терпел, шептал что-то утешающее и поглаживал меня по спине. Но никаких резких действий не предпринимал, давал выплакаться.
Когда я затихла, город уже опустел, а вдалеке, над стеной, виднелся розоватый рассвет.
Судорожные всхлипы стали тише, потом совсем прекратились. Я постояла еще немного, уткнувшись лицом в мокрую от пролитых слез футболку, вдыхая почти не ощутимый запах жимолости и миндаля. Он был таким призрачным, что временами начинал казаться игрой воображения. Но так не могло продолжаться вечно, хотя и хотелось бы. Пришлось отстраниться.
— Одно твое слово, и его завтра же здесь не будет, — веско сказал Кэйлик. Сапфировые глаза проникновенно смотрели на меня.
Я утерла мокрое лицо все еще дрожащими ладонями и покачала головой.
— Дело не в Айзеке. Его исчезновение не решит всех моих проблем.
— Расскажешь? — тихо спросил Кэйлик и сжал мою ладонь в своей.
Понятия не имею, какого ответа он ждал, но я слишком устала, чтобы быть сильной. Прозвучавшая просьба словно сняла невидимый барьер. Слова полились рекой. Я вышвыривала их из себя вместе с болью, словно сдирала с душевных ран кровавые корки, образовавшиеся там за последние две недели. И как ни странно, от этого становилось немного легче.
Через несколько минут Кэйлик знал обо мне почти все: о скучной жизни по ту сторону стены, где я считала себя скромной мышкой, не очень красивой и не особенно умной, о поступлении в «Золотой Скарабей», о том, как мне выдали собственного жука, как подслушала разговор отчима с Айзеком, как очнулась в доме Адарины… И все, что случилось со мной уже здесь.
Я его проявила, и это, наверное, сыграло какую-то роль, связало нас навсегда, потому что рассказать получилось легко. Ни разу я не почувствовала неловкости.
Плечо горело огнем, но даже это не стало достаточной причиной, чтобы остановиться.
— Так и знал, что с тобой не все чисто, — подвел итог Орлгорд.
Прозвучало самодовольно. Я пожала плечами. Хотелось его стукнуть, но желания отмотать время назад и не рассказывать ему ничего не было. Пусть знает, хватит уже тайн.
— Твоя очередь, — устало произнесла я.
— В смысле? — В сапфировых глазах зажглось удивление.
В действительности у меня к нему был только один вопрос. Не столько вопрос, сколько просьба, почти мольба:
— Скажи, что это не ты заложил меня Мариам!
Возмутительно синие глаза замерцали еще ярче. Удивление сменилось злостью.
— Вот объясни, — недовольно потребовал Кэйлик, — как одна и та же девушка может безумно нравиться, просто с ума сводить и одновременно бесить так, что придушить хочется?! Нет, Шалисса, конечно, не я!
Вроде бы даже дышать стало свободнее.
— Не знаю, но я испытываю к тебе точно те же чувства, — даже не задумывалась, как это звучит, просто сказала, как есть. — Но кто тогда, если не Хельма и не ты?
— Значит, ты тоже сходишь по мне с ума? — Он прищурился.
— Ну тебя!
— Не отпирайся, попалась же!
Перепалка окончательно вернула меня в реальность и отозвалась улыбкой на губах. Примерно в этот же момент разум отметил, что мы куда-то идем. Моя ладошка скрывалась в ладони Кэйлика, и он решительно шагал в явно продуманном направлении. Куда это, интересно? А меня спросить?! Но раньше, чем успела по-настоящему испугаться, я заметила синюю розу, которую парень держал во второй руке.
Вряд ли он ведет меня в логово своего жуткого семейства, чтобы отдать им на растерзание мерзкую проявительницу, а цветок захватил, чтобы потом торжественно возложить рядом с охладевшим телом.
Лишенный магии лунного света, бутон закрылся, но все равно роза была прекрасна. От прильнувших друг к другу лепестков, которые все вместе сейчас напоминали сердечко, до зеленого, сплошь покрытого колючками стебля. Кэйлик держался за него аккуратно, двумя пальцами, чтобы не пораниться.
— Пойдешь со мной на тренировку? — запоздало спросил он, заметив замешательство на моем лице. — Собственно, мы уже туда идем.
— В ту школу, где обучают метаморфов, которым предстоит работать вне города? — осторожно уточнила я.
За время, проведенное в лунной части Блэкдорна, я столько слышала о так называемых «ремесленных» школах при доме Орлгордов, что сейчас, невзирая на усталость и общую измотанность, загорелась. До безумия захотелось побывать в одной из них!
— Сейчас там только полукровки, — пояснил Кэйлик. — Но я и так не появлялся с тех пор, как мы познакомились…
— Ладно, идем, — можно подумать, от меня что-то действительно зависело. — Не хочу, чтобы они возненавидели меня.
Как бы ни повернулось будущее, Кэйлику предстоит стать во главе школ в любом случае, так что не стоит ему отвлекаться на всяких проблемных проявительниц.
Довольный моим решением, парень слабо улыбнулся и вручил мне розу.
На поверку нужное нам место оказалось достаточно далеко от дома Орлгордов и от старого квартала вообще. Идти пришлось на самую окраину города. И пока мы шли, Кэйлик успел рассказать мне немного об этих школах. Таковых было всего три: боевых искусств, в которой когда-то учился папа, ювелирного дела и артефактики и разнопрофильная. В последней давали короткий курс самых разных профессий, которые требовались городу.
Хлопотное наследство Орлгорды припасли для младшего сына. Я еще из прошлого нашего разговора поняла, что он не в восторге от уготованного для него будущего.
Школа боевых искусств занимала мрачноватое серое здание в четыре этажа почти у самого выезда из Блэкдорна. Ограждение и сад отсутствовали. Кэйлик сжал мою руку чуть крепче и уверенно ввел меня вслед за собой сначала на крыльцо, а потом и в небольшой холл.
Внутри все было достаточно аскетично, смотреть особо оказалось не на что, так что стадию осмотра местных достопримечательностей мы пропустили, сразу направились в ближайший тренировочный зал. Там разминались перед спаррингом трое полукровок в черных трико, им давал редкие рекомендации пожилой тренер. Рядом с ним маячил Шален Орлгорд.
Стоило мне увидеть изрезанного шрамами молодого мужчину, как ладошки вспотели, пальцы скользнули по стеблю розы, один наткнулся на шип. Как зачарованная, я взирала на выступившую из ранки крупную алую каплю.
— Может, пойдем на тренировку к другой команде? — робко предложила я своему спутнику.
Находиться в одном помещении с его братом не хотелось.
Кэйлик бегло осмотрел зал, вычислил причину моей нервозности, кивнул брату и мягко сказал мне:
— Не бойся.
После этого он устроил меня на одной из скамеек, легко поцеловал в нос и ушел к своим.
Не бойся… Легко ему говорить!
А я сидела как на иголках и все время непроизвольно следила краем глаза за Шаленом. Кто знает, что взбредет в его безумную голову?
Зачем я вообще согласилась сюда прийти?! Ведь никогда не была чрезмерно любопытной!
Особенно страшно было, когда Кэйлик ушел переодеваться. Перед этим он напомнил присутствующим, что я — его девушка, дочь Норстона Вайриса, и любому, кто посмеет хотя бы приблизиться, сильно не поздоровится. И если парни и тренер ограничились заинтересованными взглядами в мою сторону, то Шалена перекосило от злости. Оставаться с ним практически один на один я не имела совершенно никакого желания, а полукровки, если что, вряд ли защитят. Поэтому, когда Кэйлик проходил мимо, я попыталась вцепиться ему в руку и донести до него эту светлую мысль, но он только обозвал трусихой и предложил пойти с ним в раздевалку. Если бы нормально предложил, я бы пошла! Но он откровенно дразнил, еще и поцеловать попытался, так что я насупилась и осталась сидеть на месте.
Его не было минут пять, но за это время я успела испытать все возможные оттенки страха, от ледяной дрожи по коже до внутренней паники и желания бежать отсюда без оглядки.
Шален Орлгорд не сводил с меня глаз.
Но этим сегодня и ограничился.
Наконец вернулся Кэйлик, потрепал меня по волосам и снова ушел. Сказал пару слов брату… Тот ответил что-то грубое. В итоге они стали партнерами по спаррингу.
Признаюсь, я засмотрелась. Да и остальные глазели, даже тренер настоятельно советовал своим питомцам внимательно следить за действиями Орлгордов и набираться опыта.
Старший из братьев внушал не самые приятные чувства даже парням, которые наверняка видели его не в первый и не во второй раз. Когда-то Шален, наверное, был симпатичным, но сейчас… Тело казалось слишком мускулистым, шрамы оплели его уродливыми рубцами, а в глазах из бездны пустоты сочилась злость. В том числе когда он смотрел на Кэйлика.
Лунная магия чувствительна к движениям души… Иногда мне казалось, что эта часть города почти полностью состоит из магии лунного света. Здесь все такое прекрасное, светлое, таинственное. И все при ближайшем рассмотрении оказывается совершенно не тем, чем виделось поначалу.
А глядя на Шалена, вдруг подумалось, что это шрамы на его сердце. Ведь Кэйлик говорил, что они не от ран, мужчина стал таким, когда его невесту убили. Видимо, лунная магия в очередной раз все вывернула наизнанку…
Младший сын Орлгордов в свои двадцать два казался мельче брата и отнюдь не был таким утонченно красивым и холодным, как большинство метаморфов. То есть он был и утонченным, и по-своему очень симпатичным, просто от окружающих сильно отличался. Неестественно серые волосы и сапфирово-синие глаза сразу же привлекали внимание. Сейчас он стянул свою достаточно длинную шевелюру на затылке, чтобы ничто не мешало. Черное трико выгодно обтягивало тренированное тело.
Спарринг не был для него обязательным, так что сразу стало ясно — кое-кто решил покрасоваться. В первые минуты я здорово беспокоилась и всерьез думала, что партнера он выбрал себе неудачно, но события развивались не так уж страшно.
Хоть Шален и был старше, крупнее, опытнее и Кэйлика не жалел, младший брат тоже оказался способен на многое. В частности, быть ловким и держать голову холодной он умел. В то время как Шален отвлекался на меня. Постоянно.
Кэйлику, конечно, достался неслабый удар в плечо, и губа была разбита, но это ему не помешало уложить противника на лопатки.
Кто-то даже аплодировал.
Потом были спарринги у полукровок, а младший Орлгорд, как будущий глава школы, смотрел и кое-где корректировал действия парней. Несмотря на то что как минимум двое были старше, я заметила, что Кэйлика уважают и к нему прислушиваются.
Причина в том, что он — Орлгорд? Или в чем-то ином?
А еще почему-то показалось, что самому Кэйлику все это не особо интересно. Он сидел рядом с тренером, отвечал на вопросы, делал замечания, иногда давал советы или выходил в центр и показывал какие-то приемы, но все это будто через силу. Будто он делал окружающим огромное одолжение.
Когда тренировка закончилась, мне пришлось еще десять минут провести наедине с окружающими без присутствия своего единственного защитника. Сразу стало не по себе, но потом ко мне подошел тренер, поздоровался, в шутку предложил дать пару уроков, сказал, что в свое время учил моего отца. За болтовней время прошло незаметно, а потом Кэйлик увел меня из школы. Так что ничего особенного не произошло.
— Ну как? — вроде бы непринужденно спросил Кэйлик, пока мы шли в очередном неизвестном направлении.
Я даже спрашивать не стала, куда именно.
Но от моего внимания не укрылось, как он скосил глаза. И интерес в сапфировом взгляде тоже.
— Предполагается, что я должна закатить глаза и сказать, что ты был великолепен? — Я решила поддеть его самолюбие.
— А разве я не был? — Кэйлик сузил глаза.
— Ты невыносим! — Я рассмеялась. — А еще такой скромный и…
— Мужчина и не должен быть скромным. — Он не дал мне договорить.
На этот счет я придерживалась совершенно иного мнения, но выразить его не успела. Кэйлик обнял меня за плечи и увлек в тенистый парк. Учитывая, что до полудня оставалось еще два часа, а уже было жарко, я только обрадовалась.
Устроились мы у озера прямо на траве. Сначала Орлгорд травил байки про живущее в озере чудище и подземные пещеры, потом пытался заманить меня купаться, но выяснил, что я не умею плавать и вообще боюсь, и отстал, еще позже мы говорили о разном.
— Мне показалось, что в школе боевых искусств тебе было не очень интересно? — Оторвав взгляд от пронзительно голубого неба с проплывающими по нему пушистыми облаками, я пытливо посмотрела на него.
Будущий хозяин города лежал на спине, закинув руки за голову, и безмятежно смотрел вверх.
— Правильно показалось.
— А… почему? — Я даже придвинулась ближе, так хотелось заглянуть к нему в душу.
— Понимаешь… — Парень все-таки посмотрел на меня, запустил пальцы в волосы. — Старший брат мертв, средний… ты сама видела, в каком он состоянии. Максимум через пару лет мне придется принять на себя управление нашей частью Блэкдорна, мастерскими и школами. Но перед этим выдержать настоящую войну с матерью, потому что она не хочет все это отдавать.
Когда он не выделывался, был серьезен и немного печален, вот как сейчас, у меня не получалось отнекиваться от своей симпатии к пепельному блондину с невероятными сапфировыми глазами.
— У твоего отца не было братьев, и он со всем этим справлялся в одиночку, — напомнила я и, посомневавшись несколько секунд, все-таки положила голову ему на грудь. — Значит, это реально.
Прозвучало не особенно утешительно.
Кэйлик прерывисто вздохнул и положил руку мне на талию, будто боялся, что убегу.
— Не спорю… — кисло отозвался он. — Просто я не такой, как мой отец.
Со временем придется стать таким. Но я этого не сказала, просто потерлась носом о его футболку. И не увидела, скорее почувствовала обозначившуюся на губах Кэйлика улыбку.
— Шали?
— М-м-м…
— А куда бы ты отправилась, если бы Блэкдорн перестал быть закрытым городом? — В голосе метаморфа звучал живой интерес.
Неожиданный вопрос заставил меня вздрогнуть.
А ведь это в его власти… Будет. Однажды.
— Домой, к маме, — ни секунды не сомневаясь, ответила я.
— Ну, это понятно, — отмахнулся Кэйлик. — А еще?
Первый раз за всю сознательную жизнь я поняла, что никогда не мыслила дальше городских стен. То есть когда-то я безумно хотела стать хорошим проявителем и, возможно, получать работу вне города, как бабушка Клер. Но в таком случае я бы сама не решала, куда ехать и что именно делать, этим занимались бы Крейстон, Айзек и другие. Но чтобы самой мечтать поехать куда-то… Нет. Я даже не интересовалась, что там есть, за стенами Блэкдорна. Просто знала, что все должно оставаться так, как есть, для нашей же безопасности. И все так и останется.
— Никуда. А ты?
— Куда-нибудь к морю, — мечтательно отозвался Кэйлик. — И желательно, чтобы там были настоящие горы, потому что подделка, которую мы здесь видим каждый день, мне уже опостылела.
