ПОСЛЕСЛОВИЕ

Во введении я писал о том, что был зачарован теорией биологической эволюции Чарльза Дарвина и попытками ученых приложить его идеи к творчеству и гениальности. Я впервые заинтересовался Дарвином в колледже, когда читал о его взаимоотношениях с Джоном Гульдом. Ученый, вернувшись в Англию с Галапагосских островов, разослал зоологам образцы вьюрков для профессионального определения. Одним из наиболее уважаемых экспертов был Джон Гульд. И самое важное не то, что случилось с Дарвином, а то, чего не случилось с Гульдом.

Заметки исследователя показывают, что Джон пытался отнести птицу к разным видам, продолжая сомневаться по поводу количества видов вьюрков. Информацией он владел, но не знал, какую пользу она принесет. Гульд предполагал: если Бог сотворил всех птиц одномоментно, при создании мира, то виды из разных ареалов проживания будут идентичными. Ему и в голову не пришло попытаться проследить разницу по месту обитания. Эксперт полагал: раз птицы настолько отличаются друг от друга, должны считаться разными видами.

В этой ситуации меня потрясло, насколько неодинаково отреагировали на проблему эти двое. Гульд думал так, как был приучен — в качестве эксперта по таксономии. Он не заметил, что вьюрки — учебный пример эволюции, лежащий перед ним как на ладони. Дарвин же даже не знал, что это вьюрки. Таким образом, человек, обладающий умом, познаниями и опытом, не увидел отличий, а исследователь, гораздо меньше знающий и менее опытный, выступил с идеей, сформировавшей наши представления о современном мире.

Дарвину удалось прийти к своей гениальной идее, поскольку он отличался продуктивностью мышления: ему принадлежит множество теорий. Гульд же сравнивал новые идеи и гипотезы со своим предыдущим шаблонным опытом, мысля репродуктивно. Если идеи не соответствовали тому, чему его учили, он отвергал их как бесполезные. С другой стороны, Дарвин был готов отказаться от опыта мыслителей прошлого и задействовать другие перспективы и теории, чтобы посмотреть, куда они приведут.

Большинство из нас приучены думать как Джон Гульд. Все мы рождены со склонностями к спонтанному, творческому мышлению. Однако наше образование во многом служит утверждению определенных мыслительных шаблонов. Нас учили разбираться с проблемами и феноменами на основании фиксированных предположений (базирующихся на том, что думали об этом мыслители прошлого), которые и предопределяют нашу реакцию на проблемы и ситуации. Короче говоря, нас учили не тому, «как» думать, а тому, «что» думать. Мы поступили в школу с вопросительным знаком, а окончили ее с точкой.

Соответственно, мы склонны обрабатывать информацию всегда одним и тем же способом, вместо того чтобы подыскивать альтернативы. Как только мы обретаем уверенность в том, что нужно сделать, что сработает, сразу становится трудно принять в расчет другие идеи. Мы держимся за свое узкое мышление, пока оно окончательно не докажет свою несостоятельность. Допустим, мы рекламируем наш продукт по телевидению во время популярного теле­сериала, идущего в прайм-тайм. В целом вполне удовлетворены результатами: телевизионная кампания, похоже, работает. Начнем ли искать другие идеи, которые, на наш взгляд, не будут столь же хороши или даже лучше? Скорее всего, нет.

Даже когда мы заняты активным поиском информации для проверки правильности своих гипотез, обычно игнорируем альтернативные пути. Ниже приводится интересный эксперимент, впервые проведенный британским психологом Питером Уотсоном. Он как раз демонстрирует подобное отношение. Уотсон предлагал участникам три цифры в такой последовательности:

2 4 6

Затем просил объяснить принцип числовой последовательности и привести другие примеры проявления этого принципа. При этом можно было смело задавать любые вопросы.

Оказалось, что почти всегда большинство изначально говорили: «Четыре, шесть, восемь» или называли какую-то схожую последовательность. Тут Уотсон подтверждал: «Да, это действительно пример числовой последовательности». Затем они говорили, например: «20, 22, 24» или: «50, 52, 54» и так далее, то есть приводили ряд, в котором каждое следующее число получается прибавлением двойки. После нескольких попыток, каждый раз получая утвердительные ответы, они с уверенностью, не рассматривая других возможностей, убеждались, что правило состоит в том, что числа следуют друг за другом с шагом 2.

На самом же деле Уотсон хотел, чтобы они увидели гораздо более простое правило: то, что числа просто возрастают. Это мог быть ряд 1, 2, 3; 10, 20, 40; 400, 678, 10 944. Проверка подобной альтернативы была бы очень проста. Любому участнику эксперимента стоило сказать Уотсону: «1, 2, 3» — и сразу же получить подтверждение. Или же, наоборот, можно было произнести любую последовательность чисел — например, 5, 4, 3, чтобы понять, будет ответ положительным или отрицательным. Эта информация многое дала бы для понимания того, насколько верны их предположения относительно правила.

Важнейшее открытие Уотсона состоит в том, что большинство обрабатывают одну и ту же информацию чуть ли не все время, пока этот путь не докажет свою несостоятельность, даже если нет никакого риска задавать вопросы, которые могут повлечь за собой отрицательный ответ. Он провел сотни экспериментов, и, как ни трудно в это поверить, ни разу никто внезапно не предложил альтернативную гипотезу, чтобы проверить, не будет ли верна и она. Короче говоря, испытуемые даже не пытались выяснить, существует ли более простое или просто другое решение.

Творческие гении мыслят не так. Творческие гении всегда ищут альтер­нативные точки зрения на предмет. Даже если старые методы приносят неплохие результаты, гении обязательно найдут новые пути. Если что-то не работает, они исследуют тему несколькими разными способами, пока не нащупают новое направление мысли. Именно готовность изучать предмет с нескольких точек зрения и вырабатывать альтернативные идеи расширяет их мышление и открывает разум для новой информации и новых возможностей, которых остальные просто не видят.

Резюмируя, можно сказать: творческие гении мыслят продуктивно. Чтобы изменить способ мышления и начать думать более продуктивно, нужно научиться думать как гении. Если вам нужны оригинальные идеи или творческие решения деловых и личных проблем, попробуйте:

• придумать множество вариантов взгляда на предмет, пока не найдете такой угол обзора, который требуется в данном случае. Гений часто проявляется в том, чтобы найти новую, еще никем не изведанную перспективу;
• придумать массу альтернатив и предположений, а затем выбрать из них лучшие идеи для дальнейшего развития и совершенствования;
• привносить вариативность в идеи, включая в рассмотрение случайные или несвязанные факторы.

Когда я писал последний пункт, вспомнилась древняя китайская притча о заклинателе дождя, которого призвали вызвать осадки в пустынной части страны. Заклинатель — небольшой, высохший старичок, — выбравшись из повозки, с явным отвращением понюхал воздух и попросил, чтобы его оставили одного в доме на выселках; даже еду для него должны были класть у дверей.

Три дня о нем ничего не было слышно. После этого не просто пошел дождь — начался обильный снегопад, что в это время года было просто немыслимо. Жители деревни были поражены. Они отправились к нему и спросили, как же ему удалось вызвать дождь и даже снег. Заклинатель ответил: «Я не вызывал дождь и снег; я не имею к этому отношения». Жители настаивали на том, что до его прибытия в местности царила страшная засуха, а сейчас, через три дня после приезда старика, даже выпал снег.

«О, это я могу объяснить. Видите ли, дождь и снег всегда были здесь. Но когда я приехал, то увидел, что с вашим разумом не все в порядке и что вы разучились видеть. Так что я оставался здесь, пока вы, наконец, не смогли увидеть то, что было у вас прямо перед носом».

Надеюсь, что стратегии, изложенные в этой книге, покажут вам альтернативные пути обдумывания проблем. При этом вы переосмыслите свой взгляд на мир и, подобно тем китайским крестьянам, наконец-то заметите то, что у вас прямо перед глазами.

Отправить