Я с ней созвонилась, несколько раз договаривалась, сказала, что это будет интересная программа. Перед интервью чуть-чуть нервничала – все-таки Алла Борисовна женщина мощная. Интервью в принципе было неожиданным. Получилась больше беседа. Беседа двух людей с иногда разными точками зрения. Я очень довольна этим интервью, хотя некоторые его критиковали, но мне кажется, что оно получилось, потому что раскрыло суть характера Аллы Борисовны.

В гостях у нас – Алла Борисовна Пугачева.

Пугачева: Привет! Это что за приколист был сейчас? (Обсуждают сотрудника канала. – Примеч. ред.)

Собчак: Это наш сотрудник, мы его все время хотим уволить, но никто не соглашается со мной работать.

Пугачева: Зачем уволить?

Собчак: Мы недовольны его репортажами. Вам тоже не понравилось?

Пугачева: При чем тут я? Мне много что может не понравиться. Но моему внуку понравились бы такие приколы.

Собчак: У нас канал в том числе и для вашего внука – молодежный.

Пугачева: Я общаюсь с молодыми. На Лубянке. А что такое Лубянка? Боже, какие счастливые люди. Может быть, и хорошо, что они этого не знают вообще?

Собчак: Вы как раз человек, который знает, что это такое. Вы боитесь слова «Лубянка»?

Пугачева: Нет. А что мне ее бояться? Мне-то?

Собчак: Вас никогда в КГБ не вызывали?

Пугачева: У меня была очень интересная история. Это было давно, когда заместителем Андропова был Филипп Денисович Бобков. Я была ужасно расстроена, что не могу выехать за границу. Мне вдолбилось в башку, что мне нужно купить платье, по-моему, в Западной Германии. Думала: «Мне это просто необходимо. Что за страна такая, что за жизнь, что я не могу поехать и купить это платье?» И, выпив для смелости, я поехала на Лубянку. Можешь себе представить?

Собчак: Я не могу, но мне очень интересно.

И я пришла к Филиппу Денисовичу Бобкову. «Кто такая? Что случилось?» Я говорю: «Мне нужно купить платье». – «Так давай купим». Говорю: «Платье в Западном Берлине». Отвечает: «Ну, как быть? Давай до ГДР на машине, там тебя переправим, и купишь платье». – «Надо, чтобы приехала подруга, дала мне деньги – у меня валюты нет». Звоню подруге. Можешь представить текст? «Алина, я сейчас нахожусь в КГБ, и у меня есть договоренность, что я могу приехать завтра в Западный Берлин. Ты можешь подъехать из Мюнхена с бабками, чтобы мы купили платье?» Там такое молчание, а потом: «Алла, у тебя все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь?» Отвечаю, что да. Подруга: «Я что, больная – переть шесть часов в Западный Берлин, чтобы покупать тебе платье по какой-то твоей фантазии? Позвони завтра». На этом вся эпопея с платьем закончилась.

Собчак: Но ведь ходила такая шутка в те времена, что Брежнев – это мелкий политический деятель времен Аллы Борисовны Пугачевой…

Пугачева: Я уже слышать эту шутку не могу. Все, естественно, первым делом спрашивают: «Вы слышали этот анекдот?» Говорю однажды в Швеции – да, в семье Брежневых рассказали. И сразу все отпало.

Собчак: Вы видели огромное количество политических деятелей нашей страны. А вы можете сказать о ком-то из действующей власти, что это мелкий политик времен Аллы Борисовны Пугачевой?

Пугачева: Нет. Я вообще об этом не думаю: мелкие они или крупные. Я о себе думаю, как мне, миленькой, жить.

Собчак: Но вы часто говорили о том, что очень хорошо чувствуете фальшь в людях, сразу. Кто из политических деятелей, которые возглавляли нашу страну, казался вам наиболее фальшивым – Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев, Ельцин, Путин, Медведев?

Пугачева: Они все хорошо держатся. Они всегда так четко играли свою роль, им это так нравилось, и они так искренне все делали.

Собчак: Но вы же говорите, что чувствуете фальшь.

Пугачева: Но я не чувствовала. Они абсолютно убедительно говорят о своих программах. Говорят и сами верят.

Собчак: А вы верили им?

Собчак: Но народ не щупал их, не общался, не сидел с ними за одним столом. У вас была уникальная возможность видеть их череду своими глазами.

Пугачева: А если бы ты была Аллой Пугачевой, ты бы их щупала, следила бы за ними? Ты бы жила своей жизнью – замечательной, интересной, красивой. Я их воспринимала как зрителей.

Кстати, твой папа был мой самый ярый поклонник. Когда бы я ни приехала в Питер, он всегда приходил на концерт.

Собчак: Правда. У меня дома стоит фотография. Помните этот день? Это ваша свадьба с Филиппом Киркоровым. Насколько я помню, мой отец вас тогда в Петербурге уговорил и обручил.

Пугачева: Да. Я даже помню, как он упал, бедный, споткнулся.

Собчак: А вы про себя расскажите. Что вы помните о свадьбе?

Пугачева: Не хочу про нее говорить, свадьба и свадьба. Давай лучше про твоего папу поговорим. Каждый раз, когда я приезжаю в Питер, иду на могилу к Старовойтовой и к нему. И поскольку я здесь, то могу сказать… Он, когда приезжал в Москву, любил заходить на Тверскую поужинать. И иногда – видимо, ему некому было поплакаться, – он говорил, как переживает за тебя, вернее, за ваши ссоры с мамой. «Да это все пройдет», – говорю. «Ланя хочет, как лучше, но Ксюшка вообще не понимает. Боже, что это будет, что за характер», – отвечает.

Собчак: Я вам тоже, со своей стороны, хочу сказать. Я очень часто думаю о вас. Это, конечно, очень нескромно прозвучит, но это так. Я сравниваю какие-то моменты вашей биографии со своей жизнью. И, как ни странно, я нахожу какие-то общие черты. И думаю о том, что вы, может быть, одна из немногих женщин, которая может дать мне совет.

Пугачева: Принародно надо, прилюдно?

Собчак: Почему нет?

Пугачева: Я не хочу многие вещи говорить прилюдно.

Собчак: А может быть, я бы тоже не хотела говорить, что у меня с моей мамой были плохие отношения?

Пугачева: Извини.

Собчак: Вы знаете, что я хотела сказать… Вы говорили в последнем интервью у Познера о том, что вы такая женщина – «женщина, которая поет». А для меня вы как раз не женщина-женщина – в том смысле, что вас так много, что рядом мало места для мужчины. Так кажется со стороны. И знаете, мне кажется, что у меня такая же проблема, честно.

Пугачева: Это у нас общее. Но чтобы им места было мало, боже упаси! В этом, наверное, мы с тобой разнимся. Я – интеллигентная женщина. Мне нужно уменьшить свое место, чтобы было удобнее другому человеку.

Собчак: А как его можно уменьшить, если вы такая большая и объемная, это же очень сложно?

Пугачева: Я маленькая, пушистенькая, деликатный человечек. Как только в моей жизни появляется какой-то интересный человек, я уступаю свое место, лишь бы ему было хорошо.

Собчак: Вы – абсолютный хозяин в любой ситуации. Для миллионов женщин в нашей стране вы олицетворяете такую русскую женщину, которая все на себе тащит – такая всесоюзная мать-героиня. Не Одри Хепберн.

Пугачева: Вы про мой образ или про тот, который я пронесла в своих песнях?

Собчак: Про то, как я вас чувствую. Может быть, я ошибаюсь?

Пугачева: Ошибаешься.

Собчак: Хорошо. Вспомним ваш эфир на НТВ – прямая линия с Аллой Пугачевой. Вы – второй человек, у которого была такая линия. Вы на этот эфир пришли с Максимом Галкиным. Вы же могли прийти туда одна.

Пугачева: Почему?

Собчак: Потому что, согласитесь, одного Максима на прямую линию не позвали бы, а вас одну позвали бы.

Собчак: Я не хочу вас много спрашивать про личную жизнь.

Пугачева: Ты сейчас будешь меня спрашивать про Путина, потому что первое у тебя – Путин. А мне это не интересно, и про Медведева – тоже не интересно. Я же не Чулпан Хаматова.

Собчак: Кстати, если бы вы были Чулпан Хаматовой, вы бы поддержали Путина?

Пугачева: Я не Чулпан Хаматова, поэтому не могу сказать. Это тебе лучше знать. Ты же с ней общаешься. Я вообще не поняла, ты поддерживала Путина или нет? То ты с Прохоровым была, – вроде как Прохорова защищаешь и поддерживаешь, – то вроде про Путина неплохо говоришь.

Собчак: Я не говорила о том, что поддерживала Путина. Вы же, насколько я знаю, четыре года назад снимались в ролике в поддержку Путина. Правильно ли я понимаю, что вы поддержали Прохорова для того, чтобы такие люди, как Прохоров, работали у Путина?

Пугачева: Чтобы они были где-то все рядом – Путин, Прохоров, Кудрин. Есть несколько человек. Представь себе, что ты – царица, и у тебя есть Сенат. И тебе нужно десять человек хороших советников. Наберешь?

Собчак: Я не представляю себе такого.

Пугачева: Хорошо. Я – царица. Мне нужно десять человек.

Собчак: Кого вы бы взяли? Прохорова?

Пугачева: Подожди трещать. Я уже старая больная женщина, меня можно сбить. Я говорю о количестве. Такого количества рядом с Путиным нет. Даже трех-четырех человек нет, а тут надо десять набрать.

Собчак: То есть вы – хедхантер для Путина? Правильно я понимаю?

Пугачева: Нет. Я вообще бывшая певица, артистка, а не «хедхантер». Я просто смотрю со стороны и могу сделать вывод, что этого не хватает.

Собчак: А нужна ли такая власть, которая забыла, что она – слуга народа?

Пугачева: Какая есть. Потом, может быть, им надо напомнить: один раз напомнить, второй. Найди сначала десять человек, к которым бы Путин прислушивался.

Собчак: Вы на третьем месте по всем рейтингам популярности после Путина и Медведева. Вы – самая популярная женщина России. Может, вам этим заняться – политикой? Вы можете стать совестью нации.

Пугачева: Я всегда для этого живу. Я всегда говорю то, что думаю. Когда не знаю, говорю: «Ничего не понимаю».

Собчак: Вы уходите от всех моих вопросов, даже сейчас. Мне так интересно поговорить с вами на эту тему.

Пугачева: Ты говоришь, а не задаешь вопрос.

Собчак: Вопрос. Представим ситуацию, что Алла Борисовна сейчас решает, кто будут эти десять человек, которые займутся устройством нашего государства. Назовите этих людей.

Пугачева: Путин, Шувалов, Кудрин, Прохоров. Четырех хватит тебе пока?

Собчак: Президент в данной комбинации Путин?

Пугачева: В данной комбинации Путин.

Собчак: Тогда объясните по этой логике, почему вы стали доверенным лицом Прохорова?

Пугачева: Потому что Путин и так победит. Это знали все. Я голосовала за Прохорова – потому что это мой друг, и я ему помогала. Путину я не могла помочь, потому что у него и так полно помощников. Прохорова плохо знали, поэтому я была с ним.

Собчак: По поводу Прохорова. Скажите, а с ним у вас есть какие-то финансовые отношения? Вы говорили, что он вам юбилей оплатил.

Пугачева: В этом смысле? Это подарок. Почему нет?

Собчак: Алла Борисовна, если не нравится вам про политику, давайте про епитимью. Вы уже знаете? Именно сегодня священник Кураев заявил о том, что он считает нужным наложить на Филиппа Киркорова епитимью – это определенное церковное наказание, – за то, что он выступал с амвона во время крещения своей дочери, и за его поведение в церкви. Что вы думаете по этому поводу?

Пугачева: Он сам туда не лез, его пригласил священник, это было при мне.

Собчак: А вас не смутило ничего? Огромное количество камер, то, что Филипп был на амвоне?

Пугачева: Нет. Камера была всего одна, все было очень чинно, благородно, нам говорили, куда встать.

Собчак: То есть Филиппу Бедросовичу предложили встать на амвон?

Пугачева: Да. Он и не собирался туда идти. Зачем? Но, видно, там все смешалось у священников. Филя был в таком восторженно-растерянном состоянии, и это можно понять. Ему скажут, он и встанет.

Собчак: Что вы думаете по поводу этой епитимьи? Это правильно? Неправильно?

Пугачева: Неправильно, конечно. Договариваешься с церковью, есть разрешение крестить ребенка, а потом начинается.

Собчак: Был большой скандал, что закрыли церковь, перекрыли проход для верующих.

Пугачева: Не для верующих, а для толпы корреспондентов. Это было бы некрасиво, если бы они ворвались в церковь.

Собчак: А что думаете по поводу Pussy Riot? Вас это не смутило?

Пугачева: Мне это не понравилось, конечно. Кому это понравится? Какому нормальному человеку? Что они врываются, хулиганят, якобы выступают…

Собчак: А их наказание не смутило вас?

Собчак: В монастырь? На сколько? Тоже на семь лет? Постричь в монахини?

Пугачева: Да хоть на год. Может, что поймут. Три дуры, абсолютно бездарные дуры. Выскочили. И зачем они это сделали? Я думаю, им наплевать что на церковь, что на Кремль.

Собчак: Они считают себя певицами, панк-группой.

Пугачева: Зря они так считают, потому что это клоунада какая-то, причем хреновая.

Собчак: Но наказать их надо? В монастырь?

Пугачева: Не наказать, а отправить потрудиться там, чтобы, может, что-то понять. Может, у них просветление какое наступит.

Собчак: То есть епитимью.

Пугачева: Ну, нельзя же в тюрягу сажать. Я так думаю, они даже не понимали, что так неправильно. Так же как не знают Лубянку или еще что-то. Они даже не представляют себе, что это плохо.

Собчак: Вы, когда отвечали на вопросы анкеты, сказали, что одно из ваших главных достоинств – великодушие. И тут же говорите, что их надо на год в монастырь.

Пугачева: Великодушие и заключается в том, что не в тюрягу, а в монастырь, чтобы как-то прониклись, потрудились. Морковку, редиску посажали бы. С ребеночком.

Собчак: А есть вещи, которые вы никогда не простите?

Пугачева: Наказание какое-то наверняка должно быть, если тронут моих близких или каких-то хороших людей. Но прощать все равно надо, где-то внутри себя. Но это трудно объяснить.

Собчак: У вас же был случай, когда ваших близких тронули. Я имею в виду историю с Русланом Байсаровым (Российский бизнесмен, бывший муж Кристины Орбакайте. – Примеч. ред.).

Пугачева: Близкие тронули близких. Причем непонятно, по какой причине. Когда разобрались, поняли, что бред.

Собчак: Меня смутили две вещи. Первое: на каком-то этапе суд Грозного встал на сторону Байсарова, из чего я сделала вывод, что это уже политическая разборка. Потому что невозможно представить, чтобы суд РФ принял решение против Аллы Пугачевой. А суд Грозного – это, собственно, не сама Россия.

Пугачева: Как ты хорошо думаешь о наших судах, и грозненских, и московских.

Собчак: Как раз не хорошо. Я понимаю, что «Пугачева» – это как «патриарх Кирилл». Против таких людей не принимают судебных решений.

Пугачева: Это ты сказала. Не надо делать культ Аллы Пугачевой. Может быть, я популярная, знаменитая, кем-то любимая, но все равно я – гражданин, и я переживаю такие же проблемы, как все остальные. Я могу судиться вот с этим банкиром, который оставил меня без денег…

Собчак: А с Байсаровым все-таки что за история?

Пугачева: Было такое недоразумение. Может быть, и не прав Руслан. Но что делать? Мужское самолюбие.

Собчак: А это правда, что их свадьба прошла по исламским традициям и канонам?

Пугачева: Честно говоря, не знаю. Они там походили, покрутились вокруг чего-то. А потом так же покрутились обратно. А потом расторгли это все.

Собчак: Вы богатый человек?

Пугачева: Относительно. Я считаю, что у меня есть прибавка к пенсии, и я могу жить спокойно лет пять.

Собчак: На телеканалах вы известны тем, что все время происходит борьба, где вы будете работать. Мы все помним большую телевизионную интригу между «Первым каналом» и каналом «Россия»…

Пугачева: У меня ни с кем контрактов нет. Я свободный человек.

Собчак: Вся страна знает про «Первый канал». Вас показывают там в мультиках, причем с негативным оттенком. Когда вы последний раз работали на «Первом канале»?

Пугачева: Сейчас буду работать – «Рождественские встречи». Но я им ничего не предлагаю.

Собчак: То есть у вас хорошие отношения с Константином Эрнстом…

Пугачева: А как же. Как у меня могут быть плохие отношения с Константином Львовичем Эрнстом?

Собчак: Ходят слухи, что вы увели Галкина с «Первого канала». Он должен был вести «Кто хочет стать миллионером», у него был большой контракт.

Пугачева: Нет, Ксюша, я не уводила. Я была, по-моему, последней, кто это узнал, потому что он считал, что я, наверное, буду его отговаривать. Но легче всего придумать козла отпущения. «Алла Борисовна Пугачева увела Галкина с Первого канала», – только мне этим и заниматься. Взрослый парень, мужик, зачем я должна его уводить куда-то?

Собчак: Но это правда, что в последний момент на «Первом канале» узнали, что съемок «Кто хочет стать миллионером» не будет?

Пугачева: Я этого не знаю. Я не интересовалась этим вопросом. Я узнала, что он уже работает на втором канале, и была страшно удивлена. Со мной он все обсуждал потом, как факт.

Собчак: А то, что вас постоянно высмеивают в «Мульте личности», вас никак не смущает?

Пугачева: Наверное, с «Мульта личности» и пошло это – я командую, а он ножками топает, такой смешной. Я смотрю с удовольствием, потому что самое очаровательное там – Максим. И самое смешное, когда «я» «его» везу в этой корзине по супермаркету, и он просит шоколадного мишку. Такая прелесть. Недавно показывали.

Собчак: Вы сами ответили на тот вопрос, который я задавала вначале. Вы меня за него отругали: раз в мультфильме вы его везете в тележке в супермаркете, понятно, что это комедийный образ. Но этот образ есть, он рождается не просто так, я могу даже высказать свою версию.

Пугачева: Просто так рождается, я вам отвечаю. И еще он рождается из обиды «Первого канала» на Максима Галкина, за то, что он ушел. Это понятно и ребенку.

Собчак: Когда мы говорили о Высоцком, вы сами сказали, что это мужчина-мужчина, такой брутальный образ. А Максим Галкин и Филипп Киркоров – мужчины, мягко говоря, другого типа. Или это не так? Вы можете сказать, что Максим Галкин – это брутальный мужчина?

Пугачева: Конечно. Для меня.

Собчак: Что тогда «брутальный» в вашем понимании?

Пугачева: Максим Галкин – это интеллигентный, мудрый не по годам, добрый, начитанный, любящий мужчина.

Собчак: А вы можете сказать, есть ли что-то общее у Филиппа Киркорова и Максима Галкина?

Пугачева: Нет, абсолютно ничего общего. А ты сама этого не видишь? Я удивляюсь. Слепые вы, что ли?

Собчак: Я могу сказать, что они и для меня абсолютно разные люди. Но Филипп Киркоров вас очень любил. Я всем это доказываю.

Пугачева: Может, и любит. За что меня не любить? Я замечательная.

Собчак: А вы мне посоветуйте. Может, у меня с этим проблем нет, но 30 лет, а замуж не получается. Может, вы посоветуете, как надо?

Пугачева: Это надо искать в детстве, в подростковом периоде. У меня такое странное ощущение, что у тебя был какой-то жуткий облом.

Собчак: С мужчиной?

Пугачева: Да, по юности И этот облом в тебе сидит и мешает тебе жить, понимаешь? Со страшной силой.

Собчак: А у вас такого облома не было в жизни?

Пугачева: Бывает в жизни женщины один облом, который мешает ей всю жизнь.

И это был такой облом, но очень хороший, правильный, очень нужный в то время, сделавший меня не типовой женщиной. Потому что самое страшное – быть привычной и типовой женщиной. Это я тебе сейчас намекаю.

Собчак: Вы считаете, что я становлюсь типичной? В чем это проявляется?

Пугачева: Тебя могут пригласить ведущей, потому что знают, что ты не стесняешься, что-нибудь ляпнешь.

Собчак: Мне интересно ваше мнение по такому поводу: вы считаете, что я неправильно задала этот вопрос Хаматовой?

Пугачева: Конечно неправильно. Не к месту.

Собчак: А где место? Вы жили в советское время, и тогда это тоже было не к месту, и никогда не было места, где можно было бы задавать эти вопросы. Вам не кажется, что мы живем в похожее время? Я вам приведу пример. Кирилл Серебренников сказал на «Золотой маске», и все вырезали.

Пугачева: Зачем же вырезать скандал, как ты пытаешься опустить Чулпан Хаматову?

Собчак: Да я не пыталась опустить Чулпан Хаматову. Я к ней отношусь с огромным уважением. Это правда. Вы считаете, что я ее не люблю и от нелюбви это спросила?

Пугачева: Когда любят, то находят другое место для этого вопроса. А тебе надо было его на публику задать.

Собчак: Неправда. Вы пришли в программу, я вас могу спросить здесь. А Чулпан Хаматова не могла сюда прийти.

Пугачева: Что мне Чулпан Хаматова? Я же тебя люблю, ты для меня не просто какой-то посторонний человек. Поэтому мне было ужасно обидно.

Собчак: А вы следите за интернетом, за Твиттером? Критику о себе не читаете?

Пугачева: Нет. Мне это по барабану вообще. Что бы ни писали – я же знаю, кто пишет, для чего пишет. Поэтому мне читать это необязательно.

Собчак: А кто пишет? Вы согласны, что это бездельники?

Пугачева: Да. Что делать? Им так легче. Я их тоже понимаю.

Собчак: Это не креативный класс, а бандерлоги, по большому счету?

Пугачева: Назови, как хочешь. Бандерлогами я не буду называть, какое-то некрасивое слово из «Маугли», оно мне и там не нравилось. Это обезьянки?

Собчак: Наверное. Это Путин так назвал участников. Можно я скажу? Вы говорите: ему виднее. Вы понимаете что было бы, если бы вы вышли не доверенным лицом Прохорова, – потому что, при всем моем уважении, вы больше, чем Прохоров, – если бы вышли и сказали, как честь нации, что на самом деле происходит в стране? И этот вклад был бы гораздо больше, чем ваши замечательные песни.

Пугачева: Что ты так тупишь: наш народ, считаешь, что ему надо объяснять, что происходит?

Собчак: Людям всегда нужен голос.

Пугачева: Я стала такой, какой стала, и больше мне ничего не надо. Если меня спросят, я могу ответить, что я чувствую. Что, я должна учить Путина, что ему говорить? Когда я выхожу к народу, с меня спрашивайте. Когда Путин выходит – спросите с Путина. Ты меня достала с Путиным и с политикой. Ты вообще не лезь туда, займись собой. Не уходи от того вопроса, который мы подняли.

Собчак: Сейчас не об этом, не обо мне речь, это вы ко мне пришли.

Пугачева: Мне о тебе гораздо интереснее разговаривать, чем о Путине. Ты мне скажи: ты закончила МГИМО?

Собчак: Да.

Пугачева: Какая у тебя профессия по МГИМО? Журналистская разве?

Собчак: У меня не профессия. У меня диплом. Я училась на политолога.

Пугачева: На политолога. После окончания ты занималась этим?

Собчак: Конечно. Да, и я ходила на актерские курсы, актерского мастерства и речи.

Пугачева: А с кем ты консультируешься, когда начинаешь про политику рассуждать?

Собчак: Что значит, с кем я консультируюсь? Со здравым смыслом.

Пугачева: У тебя же есть какие-то советники?

Собчак: Нет, у меня нет никаких советников. У меня есть визажист, парикмахер и несколько агентов, которые занимаются гастролями.

Пугачева: А есть психолог?

Собчак: Я занимаюсь психологией тоже. У меня есть человек, с которым я беседую и который мне дает лекции по психологии. Я могу вам посоветовать.

Пугачева: Нет. Я сама – психолог. Я просто думаю. Взять этот случай в ресторане, с журналистами. Ты начала сразу как бы обхихикивать эту ситуацию. И поступила абсолютно правильно.

Собчак: Было такое. А вы правда верите, что я побила журналистов?

Пугачева: Они иногда достойны, чтобы им морду набили, лезут во все.

Собчак: Но вы знаете, что такое Габрелянов, не мне вам рассказывать. Уж вы – человек, который с этой газетой судится…

Пугачева: Я и говорю, если бы я могла – побила бы. Потому что это уже не журналистика.

Собчак: Интернет вы не читаете, а из-за газет переживаете? Так получается?

Пугачева: Да не из-за газет. Из-за тебя. Ко мне они не лезут давно, потому что знают, что мне с высокой башни коммунизма наплевать, что напишут, что скажут. Но это приходит с годами.

Собчак: Подраться можно, а сказать какие-то вещи про справедливость в нашей стране нельзя.

Пугачева: Нет. Это был вопрос неуместный.

Собчак: В нашей стране получается, что мы все не к месту. Я хочу, чтобы этот вопрос показали по федеральному каналу, потому что считаю, что это важно.

Пугачева: Когда это важно, не свистит зал.

Собчак: В советское время вас не называли, простите, проституткой империализма? Я помню, были такие люди, которые вас не воспринимали, все советские деятели…

Пугачева: Меня называли мешком с лохматой головой, вульгарной. Но ты завернула. Так – не называли. Даже нельзя было так назвать в те времена. Какое бы это ни было время – это было время моей юности, и в юности все легко переживается, все очень легко.

Собчак: В этом и проблема. У меня тут был Говорухин до вас, я с ним разговаривала. Мне, как молодой девушке, обидно, что Говорухин, который был таким абсолютным двигателем либеральных идей, вы, которая пела впервые так нагло и дерзко: «Эй вы, там, наверху», оба говорите, что «Путин решит». Вы тогда были свежим воздухом и сейчас могли бы им стать.

Собчак: У вас тут другая позиция и другое мнение. Я его уважаю. А у меня свое. Я готова за него биться, даже если мне будут свистеть все, и в том числе вы. Я считаю, что я поступила правильно.

Пугачева: Оставь в покое Путина.

Собчак: Давайте не будем говорить на эту тему. Давайте о Мадонне. Вас с ней по-разному в разное время сравнивали. Я не знаю, известно ли вам, что Мадонна является гей-иконой. Вы в России – тоже гей-икона, даже, наверное, в большей степени, чем Мадонна.

Пугачева: И Гурченко.

Собчак: Да, Гурченко и вы. Гурченко, к сожалению, уже с нами нет. Мадонна в скором времени в Санкт-Петербурге проводит концерт и общается с этой частью своей аудитории. Она обещала выступить со сцены с протестом против нового закона. Вы не хотите каким-то образом тоже пообщаться с этой частью вашей аудитории, поддержать ваших поклонников?

Пугачева: Не хочу. А что мне их поддерживать? Они сами себя поддержат. Сколько я своим знакомым геям говорю: «Что вы эпатируете? Хотите так жить, живите, от природы никуда не уйдешь. Но что же вы лезете?»

Собчак: Закон, который был принят в Санкт-Петербурге, не говорит про эпатаж геев и секс-меньшинств. Он, по сути, уравнивает педофилов с людьми другой сексуальной ориентации, с лесбиянками и геями. Может, против этого протестовать? Ведь все-таки педофилы и гомосексуалы – явно не одно и то же.

Пугачева: Я считаю, что это серьезная тема, но есть люди, которые в этом больше разбираются. Я лучше выберу другую тему для протеста, ближе к народу. Я себя гей-иконой не назначала. Меня больше интересует, как люди плохо живут, их жилищные условия, их маленькие пенсии.

Собчак: Хорошо. Против чего Алла Пугачева может выйти и протестовать?

Пугачева: Я не буду «против». Я буду только «за» что-то. За то, чтобы люди жили лучше, чтобы дети росли в нормальных семьях, чтобы мужики больше зарабатывали, чтобы жена могла не работать, а сидеть дома и воспитывать ребенка, чтобы учителя в школе были не такие тупые, как в последнее время я вижу.

Собчак: Может быть, систему стоит поменять, чтобы это стало возможным?

Пугачева: Становись президентом и меняй. Ты такие вопросы задаешь… Конечно, надо что-то менять. Что именно? Откуда я знаю? Я что, политолог?

Собчак: Вы сами вписались в эту президентскую гонку с Прохоровым, в «Правое дело», про Суркова стали высказываться.

Пугачева: А потому что я обиделась. Мне позвонили и сказали: «Этого не делать». Что такое? Я была просто оскорблена.

Собчак: Вы Суркова ни разу в глаза не видели, а такие вещи про него говорите. На съезде «Правого дела» ваша фраза звучала так: «Сурков сказал: «Если вы думаете, что мы вам не помогаем, то теперь мы будем мешать». Владислав Юрьевич сошел с ума». Жестко.

Пугачева: Жестко. А зачем меня обижать? Я ничего плохого не делала. Зачем меня пугать? Каких-то людей подсылать? Приезжали там… не буду называть. Один из них – мой приятель, другой передавал чуть ли не угрозы от этого Воробьева Андрея из «Единой России». Были угрозы, что не дадут строить театр. Я сказала: «Не дадут – не надо». Что они со мной, как с девочкой?

Собчак: Получается, за поддержку Прохорова вас наказали?

Пугачева: Пытались, во всяком случае.

Собчак: Вы – человек, который все знает про фальшь. По вашему мнению, Путин плакал тогда на площади или это был ветер? Вы же можете все по мимике определить.

Пугачева: А я не видела. Я вообще мало смотрю на эту тему, мне это не очень интересно. Мне вот что интересно. Позвонила женщина на НТВ и сказала: «Мне 80 лет, я никогда не имела французских духов. У меня тоже 15 апреля день рождения. Вы не могли бы мне подарить духи?» Поехали, подарили.

Собчак: Какие ваши любимые духи?

Пугачева: Я люблю Eau du Soir. И еще люблю натуральные сандал и мимозу. Продаются в аптеках.

Собчак: Я знаю, что вы много лет сотрудничаете с Юдашкиным и он для вас шьет наряды. Почему вы никогда не заказывали у Dior, у Chanel, у Givenchy? Они же тоже шьют на заказ…

Пугачева: Я терпеть не могу стиль Chanel. И у меня абсолютно свой стиль с тех пор, как Слава Зайцев придумал мне балахоны. Я так хорошо в них себя чувствую.

Собчак: Вам иностранные дизайнеры не нравятся?

Пугачева: Нет, Готье я люблю.

Собчак: На главный вопрос, который мне был интересен, вы не ответили. Я повторю. Последняя попытка. Мой основной вопрос был именно о том, насколько тяжело быть такой сильной женщиной в стране относительно слабых мужчин.

Пугачева: Я этого не испытывала никогда. Рядом со мной не было слабых мужчин. Со мной всегда были интересные мужчины. И между основными иногда были такие мужчины, как пищевые добавки моему творчеству.

Собчак: Извините, сильные мужчины не будут давать про вас постоянные интервью, пиарясь на вашем имени. Я не могу представить себе Путина, или Навального, или Фридмана, или Прохорова, которые рядышком с вами пришли посидеть. Это невозможно.

Пугачева: Ты побудь замужем лет десять за Прохоровым, и я посмотрю, как он будет говорить о тебе.

Собчак: Он на мне не женится никогда.

Пугачева: Ты сначала проживи с человеком 10–13 лет, как я прожила, положим, с Болдиным, а потом будешь рассуждать. Со мной всегда были лучшие мужчины. Лучший директор – Евгений Болдин, таких еще поискать. Один из лучших певцов и красивых мужчин – Филипп Киркоров. А то, что сейчас – я вообще стараюсь, чтобы не трогали. Потому что мне такое счастье привалило, что я больше ничего не хочу говорить – сглазят.

Собчак: А вся эта история с тем, что вы любите азартные игры? Мне сказали, что есть две точки в Москве, где до сих пор играет Пугачева – белорусское посольство и какое-то подпольное казино на Киевском вокзале. Это неправда?

Пугачева: Нет. Я не играю. Это неправда. Я даже не знала, что такое может существовать. Вот это да!

Собчак: Есть же Атлантик-Сити, Лас-Вегас…

Пугачева: Что я попрусь так далеко? Если буду, конечно, в Лас-Вегасе… Очень мне автоматики нравятся. Так стирали все мне, как ластиком – весь негатив, усталость, все стирали.

Собчак: Но вы огромные деньги проигрывали там.

Пугачева: Я огромные деньги выигрывала, але. Между прочим. 2,5 млн долларов.

Собчак: А вы не согласны с тем, что в казино нельзя выиграть, что казино всегда выигрывает?

Пугачева: Надо вовремя останавливаться, надо уметь играть. Есть люди очень азартные, а я не азартная, я туда только в одно место и ходила, за комфортом.

Я считаю, что казино нельзя лишать – как игрушек. Я считаю, что должны быть казино, допустим, при гостиницах, или закрытые элитные клубы, где люди играют. А несчастные пенсионеры продувают копейки, они же не могут идти в такие большие клубы.

Собчак: А как это разграничить? Только большими ставками?

Пугачева: Членскими взносами и клубами.

Собчак: Я посмотрела ваши интервью, и мне показалось, что самый искрений момент у Познера был тот, когда вы говорили о времени и о том, что вы ненавидите часы, и о том, что время уплывает. А что самое страшное в потере времени?

Пугачева: Самое страшное… Когда у меня эта фобия началась, мне Святослав Федоров, глазник, сказал: «Еще 20–30 лет проживешь».

И когда ты начнешь задумываться, что так быстро идет жизнь… какие песочные часы. За каждый день страшно. Хочется его прожить радостно.