Мало, очень мало у них общего с тем, как изображали их романтики. Мало или вообще ничего. Лишенные искусственного ореола, созданного романами позапрошлого века и англосаксонским идиотизмом голливудских фильмов, пираты былых времен предстают такими как есть – разбойниками и убийцами. Их довольно часто смешивают с корсарами, но те, по крайней мере на бумаге, – совсем другая песня: не так давно Альберто Фортес опубликовал по-галисийски жизнеописание Хуана Гаго, уроженца Понтеведры, ставшего знаменитым корсаром. Корсары, надо вам сказать, отличались от пиратов тем, что соблюдали международные правила и грабили на морях врагов своего короля и от его имени. А пират есть пират – и точка: никакой разницы с теми, кто в наши дни нападает на корабли, грабит и убивает у карибских берегов, в Красном море или в азиатских проливах. Сволочи, если сформулировать самую суть. Я вспомнил об этом на днях, когда, перебирая бумаги, наткнулся на материалы о Бенито Сото, одном из последних классических пиратов и едва ли не единственном испанце, стяжавшем себе славу под черным флагом. Продувной бестии, чья драматическая история нашла себе приют в кадисских тангильос.

Но по порядку. Корабль – семипушечный бриг «Эль Дефенсор де Педро» – был бразильским корсаром, попутно занимавшимся работорговлей: в 1823 году экипаж поднял бунт, высадил капитана на африканское побережье, а тех, кто отказался примкнуть к мятежникам, – перебил. Новым капитаном выбрали младшего боцмана по имени Бенито Сото Абоаль: этот двадцатилетний уроженец Понтеведры в 18 лет дезертировал с испанского флота. Бриг сменил название на «Бурла Негра» и вскоре стяжал себе зловещую славу, начав с захвата торгового английского фрегата «Морнинг Стар», а сразу же вслед за ним – североамериканского «Топаза», причем все двадцать пять членов команды и пассажиры (кроме одного) были убиты. Немного времени спустя между Азорами и Кабо-Верде пришел черед британского барка «Самбери». Вслед за тем, уже с богатой добычей, Сото решил идти в Галисию, чтобы реализовать трофеи первой кампании. По пути он не пропустил возможность напасть на португальскую «Мелинду», на «Сесснок» (неизвестно, под каким флагом он шел) и на английский «Нью Проспект», причем разбой этот завершился убийством нескольких членов собственного экипажа – тех, кому Сото не мог доверять и кого опасался оставить на суше по причине слишком длинного языка.

В Ла-Корунье, где пираты предъявили подложные документы, а один из них выдал себя за капитана судна, они продали захваченные грузы и решили отправиться на юг Испании или на берберийское побережье и там жить на ренту. Однако море иногда отпускает шутки тяжеловесные и несмешные: ночью они приняли маяк на острове Леон за маяк в Тарифе и в результате сели на мель у берегов Кадиса, совсем невдалеке от того места, где и сейчас стоит «Венторрильо-дель-Чато». Поначалу подкупленные пиратами власти и военные моряки хотели закрыть на все глаза, но судьба выкинула очередной непредсказуемый фортель – в Кадисе в это самое время случился пассажир с «Морнинг Стар», который узнал их и поднял шум. Итог: десятерых повесили, а тела их потом четвертовали в Кадисе, а капитана Сото, бежавшего в Гибралтар, поймали, судили и казнили по обвинению в семидесяти семи убийствах и захвате десяти судов. Как истый галисиец, Сото дурака не валял, комедию не ломал, держался молодцом, а приговор, как рассказывали очевидцы, принял со смирением и раскаянием. Чего уж тут, что было, то было, должно быть, сказал он напоследок. Или что-то в этом роде.

Однако история «Дефенсора де Педро» имела продолжение. Семьдесят четыре года спустя, в 1904-м, рыбаки обнаружили в том месте, где завершилось приключение пиратского брига, огромное количество монет, отчеканенных в Мексике в XVIII веке. Народ просто обезумел, и весь Кадис – включая стариков, детей и тещ со свекровями – с лопатами и кирками высыпал на берег. Накопали в общей сложности не менее полутора тысяч монет. Об этом даже сложили потом песенку, которую через год на карнавале обессмертил местный музыкант Тио де ла Тиса со своим ансамблем «Антиквары». Ну, тут и сказке конец – а вернее, истории про Бенито Сото Абоаля, испанца до мозга костей, а потому история эта началась со зверюги-пирата, а кончилась – тут все кончается одинаково – кадисским балагурством.