ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ СПУСТЯ
Генерал Смольников Иван Сергеевич, высокий статный мужчина с хорошо заметной военной выправкой, с недоумением посмотрел на сопровождавшего его офицера ФСБ. Плотный, полный брюнет средних лет был одет в военную парадную форму зелёного цвета, а погоны на плечах указывали на звание сотрудника – капитан.
– Нет, нет, мне дальше нельзя. Не заслужил пока, – в очередной раз приятно улыбнулся провожатый и нажал вниз на ручку двери, возле которой остановился, – проходите. Вас, наверное, заждались. А я свою миссию выполнил.
Посередине небольшой комнатки находился одинокий квадратный канцелярский стол белого цвета. С той стороны, с которой в помещение зашёл Смольников, появления генерала ждал лишь одинокий стул, а вот по другую сторону стола сидели двое мужчин. Кроме стола и стульев, в хорошо освещённой встроенными в подвесной потолок лампами комнате, не было больше ничего примечательного. Ни одного предмета, за который мог бы зацепиться взор. Одна стена по правую сторону привлекла на секунду внимание матово блестящей поверхностью.
– Здравствуйте, Иван Сергеевич, – с напускным радушием приветствовал генерала тот из мужчин, что был постарше. Он поднялся из-за стола, невысокий, с заметно выпирающим животом, с хорошо различимым родимым пятном на лишённой какой-либо растительности голове. Затем не спеша протянул руку вперёд, всем своим видом показывая искреннее дружелюбие и радость от встречи. Видимое добродушие могло обмануть кого угодно, только не Смольникова. Иван Сергеевич неплохо знал стоящего перед ним человека и сразу узнал его, несмотря на то, что вместо обычной формы на мужчине были одеты неприметная рубашка ядовито-зелёного цвета и синие джинсы. Очень опасный тип, генерал ФСБ Петрушев Олег Константинович. Глазом не моргнёт, позавтракает тобой, а потом всё выставит так, что ты же ещё и виноватым окажешься. Несколько раз во время проведения силовых операций армейским ведомствам и спецслужбам приходилось пересекаться и от знакомства с методами работы, от недолгого личного общения с Петрушевым, у боевого генерала остались далеко не радужные воспоминания. Неприятно удивлённый неожиданной встречей, Смольников заученно улыбнулся и протянул руку для рукопожатия.
– Не представляю вас без формы, – один из самых высокопоставленных чинов в «конторе» в нужный момент находил именно те слова, которые хотел услышать собеседник, – она вам очень идёт.
– Ага, наверное, приросла к коже. Рад вас видеть, Олег Константинович.
– И я вас, Иван Сергеевич. Очень, – пока шёл обмен ничего не значащими любезностями, Смольников, скосив глаза, оценивающе «прощупал» взглядом второго участника незапланированной встречи. Вылитый персонаж из голливудского фильма «Люди в чёрном». Одетый в строгий тёмный костюм невысокий сухощавый человек с типично армейской короткой стрижкой тёмных волос, в которых успела поселиться седина, с цепким неприятно-тяжёлым взглядом серых глаз, терпеливо ожидал стоя, конца приветствий. Такое выражение глаз и такую невидимую энергетику генерал не раз видел и чувствовал у ветеранов локальных конфликтов.
– Прошу любить и жаловать, – представил помощника генерал «конторы», – полковник Полевой Виктор Петрович. Пожалуй, самая светлая голова в моём воинстве.
– Да что уж вы так меня, – едва заметно усмехнулся офицер ФСБ, – ведь перехвалите когда-либо.
– Располагайтесь поуютней, Иван Сергеевич, разговор у нас будет не короткий и всё, что вы узнаете, должно так и остаться здесь, – Петрушев указал рукой на одинокий стул.
– А у меня на всякие секреты, как у рыбы память короткая – всего один день, – армейский генерал осторожно, явно опасаясь, что стул с тонкими ножками не выдержит тяжести тела, присел на мягкую обивочную подушку синего цвета. Внимание Смольникова теперь вновь привлекла к себе матово блестевшая стена, протянувшаяся от одного угла до другого в нескольких метрах от стола. Изготовленная из очень прочного, тёмного стекла, она разделяла две комнаты, но не прятала соседнее помещение, а, наоборот, в силу специфики использованного материала позволяла свободно рассмотреть его. Там, за пластиковым стеклом, на одиноком стуле, который и составлял весь нехитрый интерьер небольшого помещения сидел, сложив руки на коленях, щуплый светловолосый парнишка лет двадцати пяти, одетый в серую футболку и чёрные джинсы. Молодой человек задумчиво смотрел на выбранную по каким-то причинам точку на стене, казалось, прямо в лицо Ивану Сергеевичу, в то же время не замечая, группы расположившихся совсем рядом наблюдателей.
– А это кто? За стеной?
– Объект, – полковник произнёс слово холодно и равнодушно, как будто говорил вовсе не о человеке, а о каком-то неодушевлённом предмете, – но об этом немного попозже, после вступительной части.
– Можете начинать вводить генерала в курс дела, – Петрушев кивнул головой, нервно несколько раз негромко постучал костяшками сжатого кулака по поверхности стола, а следом пробарабанил пальцами какую-то мелодию. Раньше Смольников уже слышал похожий набор звуков. При последней встрече, пару лет назад. Видимо, за прошедшее время высокопоставленному чиновнику так и не удалось избавиться от вредной привычки.
– Вы что-либо слышали о «тетрадках»? – полковник, одетый в строгий деловой костюм, не сводил с лица генерала тяжёлого взгляда.
– «Тетрадки»? – Иван Сергеевич нахмурил лоб. – Конечно. Кто же о них не слышал? Все в последнее время только об них и говорят. Одни – одно, другие – совсем другое. Поговаривают, что из-за них и началась вся неразбериха и бардак, уж, извините за выражение.
– Я так и думал, что вы должны многое знать, – довольный, утвердительно кивнул головой Олег Константинович, – полковник, продолжайте.
Полевой немного нагнулся вперёд, положил стоящий до этого у его ног пакет на колени и достал из него пачку очень похожих на ученические тетради брошюр и положил их на стол. А затем аккуратно поставил явно не пустой, наполненный неизвестно ещё какими сюрпризами, пакет возле себя на стол.
– Вот они. «Тетрадки». Перед вами. Самые что ни на есть настоящие. Можете пересчитать – ровно десять. Нам пришлось, как бы выразиться поделикатней… э-э… позаимствовать их у реального владельца. Вы хоть раз держали одну из них в руках?
– Нет, – отрицательно покачал головой Смольников, – слышал многое, видел пару, а вот, пальцами не щупал.
– А вы полюбопытствуйте, занятная штука. Посмотрите на них поближе, пока я буду говорить, – полковник ФСБ протянул армейскому генералу верхнюю брошюрку. Иван Сергеевич с некоторой опаской взял её в руку. Его сразу же немного удивила обложка, изготовленная из какого-то непривычного, легко гнущегося пластика.
– Очень странная бумага, – невольно констатировал вслух отмеченный факт Смольников, едва открыв брошюру. Всего в блоке оказалось десять скреплённых между собой глянцевых, загадочно поблёскивавших в свете электрических ламп, листков. Ни на одной из страниц не было заметно и следов от каких-либо знаков, не было на них ни одной чёрточки или полоски.
– Эта, похоже, чистая, хотя я слышал кое-что о скрытом содержании и смысле, – генерал не спешил открыть свою осведомлённость о данном вопросе. – Хотя нет, постойте. Она пронумерована. Вот, на задней обложке есть цифра один.
– Точно, – подтвердил Полевой, – есть цифра. Сзади, арабская. Каждая из лежащих передо мной «тетрадок» пронумерована цифрами от одного до десяти. И каждая из них предназначена определённому человеку. Для любого другого она не представляет никакой ценности.
– Продолжайте, – Смольников, заинтересовавшись, внезапно захотел побольше узнать о том предмете, который держал в руках. Уж слишком много шума было поднято в последнее время вокруг пресловутых «тетрадок».
– Вы что-либо слышали о мысленной передаче информации на расстояние от одного респондента к другому? Такие опыты и, притом, весьма успешные проводились в своё время в нашем ведомстве. С чем-то похожим мы сейчас имеем дело… Хотя, всё по порядку. Первые «тетрадки» появились ровно двадцать дней назад. Последняя материализовалась в моём кабинете, на моих глазах в воздухе сегодня утром и аккуратно улеглась на стопку из девяти предыдущих. Вот таким образом, получилось десять. Ровно десяток поступил к получателям, где бы они не находились, с регулярной периодичностью в два дня. Несмотря на кажущуюся пустоту, как вы правильно заметили, все из посланий несут в себе определённую информацию. Притом, как должен заметить, эта информация представляет собой каждый раз некое технологическое откровение, в корне меняющее наше представления о физических законах, об устройстве окружающего мира. По существу, если конкретизировать проблему, каждая «тетрадка» для получателя является руководством, инструкцией к действию. Что интересно, каким-то образом «читаемое» только тем конкретным лицом, получателем, к которому и было направлено послание. Наши эксперты упорно бились над обнаруженной проблемой несколько дней и теперь в один голос, очень уверенно заявляют, что никто другой, кроме получателей не сможет ничего «прочесть» с этих, на внешний вид, «чистых» листов. В принципе, они остаются ничего не значащими пластинками из довольно необычного материала не только для наших учёных, но и для сверхточных и суперсовременных приборов. Разумеется, «прочесть» их не может та аппаратура, что имеется у нас на руках. То есть, изготовленная на планете Земля.
После последних слов полковника, Иван Сергеевич неожиданно почувствовал, как потяжелели его руки и ноги, но постарался сохранить видимую невозмутимость. Похоже, разговор предстоял действительно серьёзный.
– Честно признаюсь, – вмешался в беседу Петрушев, – я и сам попытался прочитать несколько таких «тетрадок». – Он несколько раз нервно и несильно ударил сжатым кулаком по крышке стола. – И в силу служебных обязанностей и, знаете, мне… любопытно стало. Ничего не получилось.
– Вот так же ничего не вышло и не одного из наших экспертов. Хотя и оборудованием располагаем современнейшим, и светлые головы не перевелись ещё в отечестве. А вот получатель, вне зависимости от своего интеллектуального уровня, как стало известно, даже безграмотный, всё может прекрасно разглядеть на «пустых» страницах. Одно время, всего пару дней назад мы придерживались мнения, что перед нами своеобразные листовки, распространяемые враждебными силами. Знаете, как легко можно победить любого предполагаемого противника? Проще всего при помощи слова. Допустим, у вас есть в распоряжении сверхмощный печатный станок, с помощью которого вы можете в очень короткий срок полностью дезорганизовать общество и государственную машину неугодного вам государства. Задумайтесь, идеальное оружие! При минимальных затратах, вы добиваетесь в короткое время максимальных результатов. Вы не теряете в боях технику, не устилаете трупами своих солдат поля сражений… Озадаченные и озабоченные наши сотрудники попытались ещё тщательней проанализировать полученные результаты, хотя бы относительно выяснить конечную цель предпринятых против нас действий. Сразу обращу внимание на то, что с подобной масштабной операцией или диверсией, направленной против государства, мы столкнулись впервые… Идём дальше. Полученные результаты из лабораторий помогли установить, что данный материал не пластик и не бумага. В силу задействованных технологий и по своему составу он не мог быть изготовлен ни на одном заводе, ни одного из современных государств. В конечном счёте, выяснилось, что предмет всё же является носителем информации, но несёт её ВНУТРИ себя, в каком-то неизвестном нам поле, просто адаптированный и стилизованный под привычный нашему восприятию аналог. Чем больше мы изучали «тетрадки», тем больше убеждались, что образцы, находящиеся у нас в руках, не смогли бы произвести на свет никакие западные или совершившие рывок азиатские страны. Похоже, они, вообще, были изготовлены не на Земле, иными, неизвестными нам материалами и при помощи неизвестных технологий.
Смольников невольно отвернул голову, чтобы скрыть от внимательного взора контрразведчика охватившее его волнение. Отображение генерала смотрело на него с матовой поверхности стены, за которой на одиноком стуле сидел незнакомый Ивану Сергеевичу человек. Генерал любил смотреть на своё отражение. Мужественным профилем Смольников всем окружающим напоминал генерала Ермолова, покорителя Кавказа. Сравнение со знаменитым героем прошлого всегда чрезвычайно льстило самолюбию. Такая же подобная профилю льва внешность, решительный взгляд. Была и ещё одна маленькая особенность, почему генерал часто подходил к зеркалам. Глядя на себя, он довольно быстро успокаивался.
– Может, сигарету? – Петрушев пододвинул к Смольникову круглую бронзовую пепельницу, которая обыгрывала известный сюжет змеи, пожиравшей свой хвост.
– Бросил, – довольно глухим голосом отозвался на предложение армейский генерал, – курите при мне, если желаете. Полгода прошло, уже не так «цепляет», как в первое время.
– Это хорошо, – пожилой генерал ФСБ достал сигарету из лежащей рядом с пепельницей пачки «Мальборо», щёлкнул зажигалкой и, глубоко затянувшись, выпустил изо рта облако пахучего синевато-коричневого тумана. – Может, водички? – он кивнул на полулитровую бутылку газированной воды.
– Нет, благодарю. Лучше вернёмся к беседе. Вроде бы мне всё понятно из того, что вы рассказали, а вроде и не совсем.
– А что здесь непонятного? – Петрушев посмотрел на потолок, всем своим видом показывая умственное превосходство офицера из «конторы» над армейским генералом. – Это – вторжение. День Икс или, если вам угодно, час Икс. Помните «Войну миров» и все производные от этой истории? Так вот. Теперь нечто подобное происходит и с нами, на самом деле. Можете продолжать, Виктор Петрович.
– Я уже упоминал, каким образом появляются «тетради», – ни один мускул не дрогнул на бесстрастном лице полковника-аналитика. Губы и глаза у этого человека действовали в автономном режиме, выполняя независимые, друг от друга задачи. В то время как губы произносили слово за словом, серые глаза внимательно наблюдали за тем эффектом, которое они производили. – Они возникают просто из воздуха, приходя неизвестно откуда. Зависают перед лицом того, кому предназначены и, повисев секунды две-три, падают к ногам или на стол, в зависимости от обстоятельств. Кстати, не все получили по десять «тетрадей»… По уточнённым данным послания дошли до восьмидесяти пяти процентов достигших совершеннолетия жителей Российской Федерации. В Китае процент ещё больше. В Киргизии, Узбекистане, Таджикистане, насколько я знаю, свыше девяносто пяти. Процентов. А вот в Штатах и Европе обстановка на данный момент куда спокойней – менее пятидесяти. Впрочем, американцы, как всегда, что-то скрывают и, как обычно, хитрят. Однако факт остаётся фактом – мы оказались свидетелями единого процесса, невероятно масштабного. Не представляю, какой мощности должен быть ретранслятор, источник распространения «тетрадок». Наверное, даже пингвины во льдах и те их получили… И действовать послания начали с момента своего появления практически сразу. Насколько я знаю, Штаты уже столкнулись с серьёзными внутренними беспорядками и практически теряют контроль над ситуацией. У нас пока всё относительно спокойно.
– Вот этот момент меня настораживает особенно, – Петрушев затушил бычок в пепельнице.
– Любопытны получатели посланий. Интересны, как отдельно взятая категория, как слой, срез общества. В основном, это так называемые среднестатистические граждане, ничем не выдающиеся из общей среды. Учителя, врачи, рабочие. Ни один из крупных предпринимателей, ни один из депутатов Госдумы не получил ни одной «тетради». Обделили вниманием заключённых и бомжей. Не получил ничего и я.
– Меня так же забыли по какой-то причине, – невесело улыбнулся высокопоставленный сотрудник государственного аппарата и выдал по столу своим кулаком очередную, нервную и далеко не музыкальную, дробь.
– Я в таком же положении, – Смольников уже не скрывал того, что желает узнать больше.
– А мы знаем. Поэтому вы здесь, вместе с нами, – Петрушев вытер ладонью лоб, – полковник, расскажите генералу побольше о «тетрадках». Пожалуй, расскажите ему ВСЁ.
– Как скажите, – пожал плечами Полевой. – Как я уже говорил, послания появляются в определённой последовательности и они пронумерованы. Легко усматривается явная связь и вытекающая последовательность между появлением «тетрадок» и теми событиями, что происходят в последнее время. Когда появились послания, пронумерованные цифрой один, через пару часов после первого зафиксированного случая, упомянутые восемьдесят пять процентов взрослых россиян перестали пользоваться компьютерами и выключили телевизоры. Все и везде. Согласитесь, очень сильный удар по некоторым компаниям и хороший пропагандистский ход. Как всегда, с некоторым запозданием, мы попытались выяснить, чем же были заменены привычные средства общения и времяпровождения. Как оказалось, все опрашиваемые получили одномоментный доступ к колоссальным залежам знаний, информационным полям космического масштаба, перед которыми всё, чем мы раньше пользовались, выглядит убогими, жалкими и нелепыми детскими поделками. Каждый желающий смог при помощи нехитрой рекомендации увидеть другие планеты или отправиться в далёкое прошлое. Естественно, наши сотрудники попытались узнать, как было совершено необычное подсоединение. Удивительно, но никто из опрошенных не пытался ничего скрыть, охотно поясняя череду последовательных действий и разъясняя полученные инструкции. Мы попытались повторить рекомендации, но у нас ничего не получилось. «Тетради» оказались не только носителями информации, но и проводниками, помогавшими в каждом отдельном случае, как это невероятно не звучит, совершить громадный эволюционный скачок. Именно тогда, пару недель назад мы установили, что «тетради» несут в себе определённые ЗНАНИЯ, неизвестные ещё земной науке. Едва мы успели это понять, как появилась брошюра под номером два. Час в час, минута в минуту, через сорок восемь часов после первой. По всей Земле. И сразу же пошли новые сигналы. А через пять или шесть часов потребление электроэнергии упало повсеместно на пятьдесят процентов. Руководствуясь подсказками из нового послания обыватели, обычные послушные граждане, перекрыли поступление электроэнергии в принадлежащие им помещения самым простым способом – отсоединив и заизолировав кабеля от счётчиков. Где сами, а где при помощи электриков. Ведь оставаться без света – это частный выбор, никакой не проступок, не так ли? Счётчики перестали считать ватты, а энергетики получать деньги. Хотя лампочки в квартирах не потухли, и электроприборы продолжили свою работу. Чтобы совершить технологический переворот оказалось нужно иметь под рукой всего лишь отвёртку. Вот, посмотрите, – Полевой немного нагнулся вперёд, извлёк из пакета и положил перед генералом небольшой бытовой прибор, в котором Смольников сразу узнал раптор, известное дешёвое устройство, помогавшее освободиться от присутствия в помещении кровососущих насекомых.
– Перед вами ничем не примечательное, всем известное нехитрое приспособление. Таких выпускается в мире миллионы штук, – Полевой достал из своего пакета отвёртку. Довольно быстро открутил единственный болтик, который скреплял две пластиковые половинки и одну из них отложил в сторону. Внутри небольшого, открытого для обозрения корпуса, Смольников увидел загадочное переплетение из маленьких пластин, металлических шариков и соединяющих их проводков.
– Ничего необычного и неземного внутри устройства вы не обнаружите, уверяю вас. Привычные и знакомые нам с детства предметы, продукт нашей цивилизации, составляют начинку инопланетной разработки. Странность состоит в том, что если все эти проводки, шарики от подшипников, пластины и катушку собрать в установленном порядке, то прибор начинает работать. Каким образом? На совершенно неизвестных и непонятных нам, пока, принципах. Какими физическими законами руководствовались создания, придумавшие эту штуку, нам непонятно, но она работает. Хитрый механизм вырабатывает электричество. Притом не в качестве какого-то действия, будь то результат использования движения водных масс или расщепления атома. Нет, он просто берёт, как мы понимаем, черпает и перебрасывает энергию из какого-то неизвестного нам, бездонного источника в определённое место, являясь своего рода простеньким проводником. Нам не удаётся, несмотря на все усилия установить, ОТКУДА берётся энергия, но КАК её использовать, понятно даже маленькому ребёнку. Обычному человеку ведь даже приятно оказаться в такой ситуации, он только потирает руки и усмехается, наблюдая, как разоряются монополии. В каждой квартире, в любом частном доме существует готовая система для распространения электроэнергии по всем помещениям, принадлежащего собственнику жилья. Я имею в виду находящуюся под тонким слоем штукатурки сеть, состоящую из соединённых между собой проводов и кабелей. Стоит посвящённому открыть тетрадку под номером два, взять в руки отвёртку, за полчаса собрать схему, поместив её в любой подходящий корпус – утюг, раптор или магнитофон и потом вставить штекер в первую попавшуюся розетку в доме и всё, вуаля, ты становишься обладателем личной электростанции невероятной мощности. Да, нужно ещё не забыть отсоединить подающие кабеля и сразу же энергетические кампании остаются с носом. Энергетики и предъявить-то ничего не могут, ведь просто услугами перестали пользоваться, а, значит, и платить-то им не за что. Правда вся беда состоит в том, что ушёл ни один, ни два потребителя, отток произошёл в невероятно массовом порядке.
– Честно признаюсь, я тоже купил себе такой, – невольно вырвалось у Ивана Сергеевича, – только не разбирал его. Продавец на рынке предупредил, что если начну копаться, обязательно сломаю. Уж очень, говорит, сборка сложная.
– Да уж… Сложнее некуда. Пять минут работы для любого третьеклассника. Кстати, а вы не один такой, – ухмыльнулся Полевой, – инопланетными разработками поспешили в первую очередь обзавестись владельцы предприятий, цена конечного продукта на которых напрямую зависит от количества потреблённой электроэнергии. Это был сюрприз от «тетрадки» под номером два. Третья брошюрка нанесла через два дня смертельный удар по нефтедобывающей промышленности. Ознакомившись с рекомендации, полученными на ментальном уровне, каждый желающий смог с лёгкостью изготовить из подручных материалов ещё один нехитрый приборчик, установить его в указанном месте на мотор автомобиля и, вместо бензина, прямо из крана, заливать в бак обычную воду. Никто не смог устоять перед соблазном, даже директора нефтяных компаний. Автомобили так же, как вы знаете, продолжают передвигаться по нашим улицам, только вместо выхлопных газов выбрасывают в последнее время в атмосферу облака пара. Вода заменила бензин. Повсеместно и в самый короткий срок. Потому что жидкость, вытекающая из крана ничего не стоит, по сравнению с бензином. После появления тетрадки номер четыре, ещё через два дня, большинство жителей нашей страны объявили голодовку. Перестали посещать продуктовые магазины. А заодно и ходить на работу. Зачем в поте лица добывать кусок хлеба, когда ты постоянно сыт? Что в остальных шести «тетрадках» мы не смогли установить. Наверное, то, что сможет нас добить. В принципе, уже первые четыре послания нанесли смертельный удар всей привычной для нас экономической модели, основанной на товарно-денежных отношениях. Притом подстрелили нас через самое уязвимое место – посредством исключения из схемы самого главного звена – потребителя. Все земные армии оказались разбиты чуть более чем за неделю. По нашему обществу и государственному строю нанесли сильнейший удар. Цель демарша остаётся совершенно неизвестной, а средства, несмотря на кажущую странность, оказались необычайно эффективными. Должен признаться: мы стоим на самом краю пропасти, в которой лично мне видится один сплошной хаос и гибель цивилизации. Монополисты, подсчитывая убытки, находятся в панике и оказывают на правительство давление. Государственная Дума, собравшись в связи с создавшимся положением в срочном порядке, ратифицировала ряд законов, которые даже я могу признать, как крайне жёсткие и непопулярные. Кое-какие меры, в экстренном порядке, как вы знаете, приняты на днях. Участковые, усиленные теми сотрудниками из полиции, что ещё являются на свои рабочие места, обходят квартиры, призывая сдавать «тетрадки». В больших городах введено военное положение, а по радио и телевидению идут, одна за другой передачи, в которых мы пытаемся хоть в какой-то мере дать адекватный ответ враждебным проискам. Хотя, должен признать, все наши усилия постоянно запаздывают. Использованные «тетрадки» обыватели с улыбками сдают целыми возами, а радио и телевидение игнорируют. Шах и мат. Нам. Для того чтобы изменить ситуацию, спасти привычный для нас мир, необходимо принять срочные меры. Именно для этого вы сейчас находитесь здесь, перед нами.
– Вы наделяетесь особыми полномочиями. Предстоит общевойсковая операция. Без каких-либо ограничений, – внушительно пророкотал Петрушев, до этого момента внимательно слушавший своего подчинённого и несколько раз возбуждённо ударил сжатым кулаком по многострадальной крышке стола.
– Военная операция? Да, притом, ещё и масштабная? Позвольте спросить, а против кого? Своих сограждан?
– Что вы, Бог с вами… Дело в том, что нам, похоже, удалось установить источник всех наших неприятностей и бед. Позвольте перейти к главному. За несколько часов до того, как появились первые «тетрадки» в одном небольшом сибирском посёлке, всего за одну ночь, а, вернее, в какой-то краткий миг этой ночи, на самом краю жилой зоны появился дом. Откуда он взялся? Мы не знаем. С другой, удалённой планеты? Из параллельного мира? Пока неизвестно. Однако можно сказать вполне определённо, что по временным рамкам странное появление полностью совпадает с последующей чередой быстрых ударов, нанесённых могущественными противниками. К тому же, в самом населённом пункте, где было отмечено странное явление, происходят очень необычные события. Более тысячи местных жителей вошли внутрь здания, а назад вернулось менее половины.
– Сколько, сколько? Я не ослышался?
– Больше пятисот, – подтвердил Петрушев, – растворились, исчезли, пропали. Не знаю, куда.
– А что говорят те, что вышли назад?
– Молчат… Наши сотрудники прибыли в тот момент, когда здание посетило более половины жителей посёлка. Не знаю, что за магнит их притягивал, но попасть внутрь стремились все. Даже не ходячих и грудных детей с собой тащили. Пять наших людей, очень здравомыслящих, надёжных, прошедших множество проверок на первые сутки стали основным источником информации о происходящем. Двое из них, вместе с местным участковым, вошли внутрь, в то время как трое других остались снаружи. По настоянию местного полицейского сотрудники аппарата зашли в здание без оружия. Назад они не вышли. А вот участковый странным образом через некоторое время объявился в своём доме, находящемся довольно далеко от взятого под наблюдение объекта. Те трое сотрудников, что остались за пределами здания, не спускали глаз с объекта. Клянутся, что не могли пропустить тот момент, когда участковый вышел из дома. Якобы, никак.
– Непонятно пока ничего. Один туман.
– Да, это так. Должен заметить, что три момента нас настораживают особенно.
– И какие же?
– Начнём с первого. Я вижу, вы уже давно обратили внимание на странное устройство нашей комнаты. На человека в соседнем помещении, отделённого от нас прозрачной стеной.
– Практически сразу, как вошёл. Впрочем, если приглядеться, то не заметил ничего необычного. Парень, как парень.
– Перед вами один из жителей упомянутого посёлка, который по каким-то причинам вышел назад из дома. Отвергнутый или, возможно, посланный назад… с каким-то заданием.
– Даёт показания? Что-то рассказал?
– От него бесполезно чего-либо добиться. Боли он не чувствует. Проверяли. В общем, для вас он всего лишь наглядная иллюстрация необычности ситуации. Заметьте, в его комнате воздух подёрнут лёгкой дымкой, сгущающейся к потолку. Это вовсе не иллюзия, не обман зрения. Соседнее помещение в настоящий момент наполнено смертоносным газом в огромной концентрации. В герметичной комнате мы использовали сразу несколько сильнейших отравляющих боевых веществ. Если бы вы оказались вдруг на месте этого молодого человека, то не протянули в той комнате и нескольких секунд. А ему, как видите, всё нипочём. Не подумайте, что попали в гости к бессердечным палачам. Молодой человек не ощущает ничего по той простой причине, что больше не является человеком. Мы помещали его в барокамеру с чудовищным давлением, в помещение без намёка на кислород в атмосфере. Он прошёл сквозь смертельные для любого живого существа радиоактивные излучения, горел в огне, тонул в воде, пил различные яды. Уверяю вас, объекту не удалось нанести никакого вреда. А вот лабораторные анализы говорят о том, что на клеточном и биохимическом уровне испытуемый по-прежнему ничем не отличается от нас с вами. Однако обычные, визуально-зрительные наблюдения противоречат показаниям сверхточных приборов. Кожа испытуемого превратилась в нечто эластичное. Гематомы просто не возникают на ней. Так же невозможно сломать объекту кость. Его кровь мгновенно свёртывается при выходе и закупоривает раны. Несмотря на пугающие изменения, перед нами всё-таки находится человек! Он узнает окружающих, у него существуют прежние наклонности, интересы и привязанности. Оставаясь внешне одним из нас, сидящий в соседней комнате субъект, как это ни странно звучит, всё же уже не принадлежит ни к какому подвиду сапиенсов. Это – совершенно неизвестное нам существо.
На некоторое время в маленьком помещении наступила тишина. Невольно все трое повернули головы в сторону сидящего за прозрачной стеной человека и разглядывали его с опаской, как очень опасного хищника. Невысокий парнишка, в повседневной одежде, приобретённой на неведомом захолустном рынке, неторопливо встал и прошёлся по комнате. А затем несколько раз присел, вытянув перед собой обе руки, разминая затёкшие мышцы. Несмотря на хорошо заметный смертельный туман, чувствовал себя узник превосходно. Этот факт Смольников отметил у себя в памяти особенно.
– А второе? Вы сказали, что тот, кого мы сейчас видим первое неизвестное… хм, уравнение, что ли. Значит, изменение физических данных объекта далеко не единственное, о чём вы хотели мне рассказать. Отсюда закономерный вопрос: а что же тогда второе?
Полковник снова нагнулся над пакетом и извлёк из него небольшую пачку фотографических снимков. Полевой аккуратно, немного подвинувшись вперёд, положил их перед армейским генералом. Смольников с видимой заинтересованностью взял в руки один, повернул карточку вокруг оси, пытаясь обнаружить подвох. Ничего особенного ему найти не удалось. На фотографии оказались запечатлены два полуразрушенных здания и одинокая берёзка между ними. И ничего больше. Точно те же строения присутствовали и на других снимках, только запечатлённые с различных ракурсов.
– И что? Что здесь-то такого особенного? – уже немного раздражённо спросил Полевого Иван Сергеевич.
– Перед вами снимки странного дома. Собственно, это и есть объект номер один.
– Вообще-то, на снимках два объекта плюс берёзка, – с издёвкой в голосе произнёс Смольников, – мне, каким-то образом, удалось разглядеть скрытое от обычного взора.
– Вы очень близки к истине. Уверяю вас, что все, кто смотрели на фотографии, не видели ничего более тех двух полуразрушенных зданий и дерева, о котором вы упомянули. А ведь на снимках должно быть изображения ещё одного здания. Того дома, что появился на упомянутой станции. Не видят его практически все наши сверхчувствительные приборы – камеры, фотоаппараты, радары и сканеры. А вот стоит вам оказаться рядом с ним, и обычный человеческий глаз сразу оценит всё изящество и красоту иллюзии. На данный момент мы склоняемся к мнению, что имеем дело с некоей проекцией, отражением того, что реально существует и находится в неустановленной удалённости от нас. Можно сказать, что перед нами вход в неизвестность. А так же, возможно, и выход.
– Просто замечательно. Наверняка, есть ещё и третье.
– Да. И притом, самое главное. Ключ ко всей истории. У дома есть свой хозяин.
– Даже так? – Смольников нервно потёр ладонью по щеке. – У каждого дома просто обязан быть свой хозяин, насколько я знаю.
– Наверное.
– Женщина, – полковник в очередной раз усмехнулся. Видимо, то, что он знал, забавляло его, а вот Иван Сергеевич не находил ничего смешного в том, что только что услышал. – Во всяком случае, мы так можем рассмотреть нечто, устроившее мировой беспорядок. А, может, наше сознание рисует нам образ. Или же мы видим только то, что нам хотят показать. Для того чтобы успокоить. Ваш противник вам, генерал, наверняка, понравится. Эффектная фактура, сказочно красивая. И, как я думаю, смертельно опасная. Впрочем, в этом вы разберётесь на месте.
– На месте?
– Да, на месте. Полномасштабная войсковая операция. Танки, самолёты, вертолёты, ракеты, вплоть до ядерного оружия. Всё в вашем распоряжении.
– Никогда не слышал о том, чтобы кому-либо давали такие полномочия.
– Любое проявление силы, в каком угодно масштабе, – вмешался в разговор, долго молчавший, Петрушев, – всё согласовано с Главным. Вы должны действовать немедленно, сразу по прибытию на место назначения. Мы хотим, чтобы с нашей стороны рядом с вами находился наш человек. Полковник Полевой.
– Давят на нас, Иван Сергеевич, – Полевой впервые с самого начала встречи тяжело вздохнул, – давят со всех сторон. И очень сильно. Амеры, англы и китайцы довольно быстро установили причинно-следственную связь, скорее всего, произошла прямая утечка информации. Хотя, об этом уже поздно говорить. Нам прямо предъявлен ультиматум: если российское руководство не решит проблему в течение сорока восьми часов, до появления очередной «тетрадки», названные страны, совместно со своими союзниками грозятся применить силу и ввести войска в обозначенный регион. Единственное, что удалось предпринять нашим дипломатам. оттянуть время исполнения угрозы. То, что вышеупомянутые страны постараются получить всевозможный доступ к объекту и скоро перебросят ограниченные контингенты в непосредственную близость к нему, уже ни для кого не является секретом. Нами установлено в настоящее время нахождение в аномальной зоне нескольких подозрительных лиц, прикрывающих свою деятельность журналистскими и научными допусками. Вне всяких сомнений, мы имеем дело с полевыми агентами зарубежных спецслужб.
– Змеюшник настоящий. Чем я располагаю?
– Пока вблизи объекта развёрнут мотострелковый полк. Неполный. Знаете, из числа тех, что в сокращённом составе охраняют до установленного часа законсервированную технику и в случае войны накачиваются резервистами. Один танковый батальон в полном составе выдвинут на позиции в укомплектованном виде. Плюс к нему «Град», гаубичные и миномётные батареи. Несколько «Шилок», БМП и БТР. Есть и новые разработки типа «Позитива» и «Радости». Два дня назад в срочном порядке перебросили в новую «горячую точку» батальон ВДВ из Пскова.
– Как же без них!
– Ну, да. Никуда. Авиации и «вертушек» сколько угодно. Желательно, конечно, решить каким-то образом проблему без применения силы. Однако если Вы посчитаете нужным, после краткого согласования и в случае необходимости возможно нанесение по объекту удара любой мощности. Если, опять же, это окажется возможным. Наши учёные разводят руками и признаются в собственном бессилии, поэтому мы вынуждены перейти к более активным действиям. Кроме военных местное руководство МВД настояло на присутствие в зоне усиленной группы краевого ОМОНа. Практически всего, что был в наличии. Недавно с Кавказа переброшена группа спецназа ГРУ. В зависимости от Ваших выводов мы готовы многократно в кратчайшее время увеличить военную группировку.
– Я думаю пока вполне достаточно. Когда начинаем? – по решительному виду Смольникова становилось понятно, что он готов приступить к выполнению порученного задания в любой момент.
– Прямо сейчас. Машины уже ждут. Они перебросят Вас на военный аэродром. А там, по воздуху, прямиком в Сибирь.
– Что ж, я готов.
– Вы у нас генерал боевой, не зря на вашу кандидатуру пал окончательный выбор. Всюду, где пришлось действовать, зарекомендовали себя только с лучшей стороны. Нам понравилось то, что результата достигаете максимального при минимальных потерях, значит, и в нашем случае будете действовать обдуманно и взвешенно. – Петрушев встал со стула, давая понять, что отпущенное для беседы время подходит к концу. – К тому же мы прикомандировываем к Вам полковника Полевого, которому, уверяю вас, можно доверять и довериться.
Петрушев протянул перед собой ладонь для прощального рукопожатия. Армейский генерал сжал руку, не опуская и не отводя взора от лица собеседника.
– Пока мы люди. Пока ещё люди… Пока… Есть такое подозрение… Удачи вам, генерал.
– Удача, похоже, пригодится. Всегда, как не встречусь с Вами, попадаю в какую-либо историю. Прямиком в пекло.
– Да, я тоже заметил. Служба у нас такая, Иван Сергеевич.
– До встречи. Надеюсь, ещё увидимся.
– Удачи, – ещё раз повторил Петрушев, в то время как Смольников в сопровождении невысокого мужчины в сером деловом костюме покинул помещение. Закрыв за собой дверь, Иван Сергеевич вновь оказался в просторном коридоре ведомственного здания, где присущая уверенность в себе сразу вернулась к нему. Следом за сотрудником спецслужб он миновал несколько хитросплетений, состоящих из ярко освящённых коридоров и связывающих их лестниц. Через некоторое время генерал уже стоял в огромном фойе.
На выходе рассредоточился усиленный наряд из крепких молодых людей. Несколько человек маячили за пластиковой стеной. Одни сотрудники ведомства щеголяли в парадной форме зелёного цвета, другие же скрывали своё звание и принадлежность к «конторе» за гражданской одеждой самых разнообразных расцветок. Возле вращающегося «колеса» проходной пара широкоплечих парней при виде Полевого вытянулись, успев одарить Смольникова цепкими взглядами.
– Секунду, – Полевой немного обогнал генерала и, нагнувшись в окошечко, расписался в протянутом из дежурного помещения большом журнале, – пойдёмте, пойдёмте… Со мной… Сами понимаете, повышенные меры предосторожности. Мы уверены в том, что столкнёмся с чем-то серьёзным в самое ближайшее время…
Оказавшись на улице, Иван Сергеевич невольно немного втянул голову в плечи. Солнце спряталось в глубине хмурого неба. Светлым размытым пятном завис мутный диск в дождливом тумане, окутавшем столицу. Холодный ветер встретил людей осенним душем. Множество спешащих по делам жителей мегаполиса и гостей огромного города, сменивших яркие летние рубашки, блузки и футболки на тёмные куртки и плащи, раскрашивали сумрачный осенний мир в цветные краски теперь с помощью многочисленных зонтиков. Красные, жёлтые, синие и зелёные цветы-купола плыли над тротуарами, иногда сталкивались, чтобы секундой позже исчезнуть из поля зрения.
Невольно Иван Сергеевич поймал себя на мысли, что количество прохожих заметно уменьшилось за несколько последних дней. Стоило оглянуться, и можно было понять, что и автомобилей в столице убавилось. Никакая погода не могла победить знаменитые московские пробки. А сейчас вот, на лицо, немногочисленные машины неторопливо передвигались по проезжей части. Облачка пара, вырывавшиеся из выхлопных труб, ещё раз указывали на то, что человечество перестраивалось жить на новый лад в совершенно изменённом мире.
– Прошу вас, карета ждёт, – Полевой открыл перед генералом дверь чёрного джипа, припаркованного напротив выхода из административного здания. Оказавшись внутри, в тёплом салоне, подальше от капризной осени и суетливой толпы, Смольников невольно погрузился, едва автомобиль тронулся с места, в нерадостные и тревожные размышления.
Движению нисколько не мешали неведомо куда исчезнувшие пробки и через пару часов уверенного и быстрого лавирования по улицам и проспектам, дорогам и перекрёсткам, представительный автомобиль достиг аэропорта. Лишь одни многочисленные светофоры, на короткое время, притормаживая движение, пытались хоть как-то напомнить сидевшим внутри салона людям о том, что они находятся по-прежнему во всё той же Москве, перешедшей, по всей видимости, к стадии вымирания.
На аэродроме Смольников долго не задержался. Небольшой самолёт с изящными формами застывшей в металле смертоносной птицы ожидал прибытия пассажиров. Водитель джипа немного сбавил скорость на пропускном пункте, а затем вывернул прямиком на взлётно-посадочную полосу. Возле опущенного трапа шофёр остановил машину, а минутой позже Смольников уже находился внутри самолёта. После короткой разбежки лёгкий толчок и непередаваемое ощущение изменения силы тяжести возвестили Ивана Сергеевича о том, что летающее судно оторвалось от земли. Быстро удаляющиеся строения под крылом скоро сменили низко повисшие над городом облака, которые подбирались всё ближе и ближе к иллюминаторам до тех пор, пока не заслонили собой далёкую землю. Но ничто не могло оторвать генерала от тех мыслей, что настойчиво продолжали его беспокоить. Смольников продолжал искать разумные объяснения всему тому, что недавно услышал.
В какой-то миг Смольников зацепился за конец ниточки, которая могла, на его взгляд, помочь распутать зловещий клубок загадок. Генерал вновь вспомнил кому, по словам сотрудников госбезопасности, предназначались Послания. Прежде всего, обычным среднестатистическим гражданам в различных странах. А если вдруг все эти сотни миллионов обывателей, ничем с виду не примечательных, неожиданно и внезапно исчезнут, то кто останется? В оставшиеся пятнадцать процентов населения, не получивших по какой-то неизвестной причине «тетрадок» входили, как понял Иван Сергеевич чиновники, уголовники и лица без определённого места жительства. Смольников вздрогнул, когда представил себе общество, лишившееся в один миг врачебной помощи и оставшееся без практически всех сфер услуг. Мир, в котором перестали работать заводы, где закрылись магазины, школьные и лечебные учреждения. Где в один миг исчезла наука. Место, в котором неизменно вместо порядка, само собой и в кратчайшее время, должен наступить всеобщий хаос и разрушение. В таких условиях даже сплотившись в небольшие вооружённые группы, выжившим будет крайне тяжело уцелеть. От зримо возникших перед ним картин наступающего апокалипсиса, Смольников тяжело вздохнул и попытался в который раз безуспешно прогнать тревожные мысли прочь.
Всю сознательную жизнь Иван Сергеевич посвятил военной службе. Он поднимался по служебной лестнице постепенно, без посторонней помощи, только благодаря своему усердию и таланту. Со временем генерал вполне обоснованно счёл себя везунчиком, стал незаметно сверх равным в развитой общественной иерархии. Избранный раньше, теперь неожиданно он был обойдён вниманием судьбы. Могущественные и непонятные силы выбрали в этот раз других, но для какой цели? Смольникову стало неожиданно нестерпимо обидно от такой явной несправедливости, и он не заметил, как задал вслух мучавший его вопрос Полевому:
– А вы получали Приглашение?
– Какое Предложение? – в голосе полковника Иван Сергеевич услышал плохо прикрытую насмешку. Долгое время сотрудник ФСБ делал вид, закрыв глаза, что дремал, но едва стоило задать вопрос, как на него немедленно последовал ответ. Полевой, конечно же, сразу понял, о чём пытался спросить генерал, но предпочёл в своей традиционной манере продолжать играть в загадки. – Куда?
– Вот и я хотел бы знать.
Иван Сергеевич опять погрузился в размышления. Одна мысль скоро вытеснила остальные. Какая важная информация содержалась в остальных шести «тетрадках»? Четыре первые перевернули привычную жизнь, навсегда изменив повседневный уклад. Полученная информация быстро и безжалостно нанесла сокрушительный удар. За пару недель человечество вступило в совершенно новую фазу развития, перевернула следующую страницу своей истории и возможно… своего развития. Закономерно возникал вопрос. Если четыре первые «тетради» так повлияли на всю цивилизацию, то какая информация могла содержаться в оставшихся шести? Насколько знал генерал, шесть в любом случае всегда больше четырёх, а это значит, что скрытые изменения превосходят те, что произошли ранее.
Разбрасывая колёсами воду из луж на асфальте аэродрома, самолёт сел на посадочную полосу. Едва крылатая машина закончила движение, как посередине блестящего сигарообразного тела появилась чёрная рана. К аэробусу подкатили трап и установили его под открывшимся тёмным провалом.
Продолжая находиться во власти тревожных мыслей, генерал шагнул на верхнюю ступень. Стоило покинуть салон самолёта, как Ивана Сергеевича вновь встретили порывы холодного ветра, принёсшие с собой множество капель осеннего дождя. Несколько последних дней дождь не прекращался. Днём, утром, вечером и ночью, без всякого перерыва с неба падали и падали капли влаги, без всякого намёка на то, когда же закончится выделенный природой лимит. Смольников знал из новостей и репортажей, что дождь шёл сейчас всюду. В Нью-Йорке и в Москве, в Катманду и Кейптауне. Везде по Земле, уже несколько дней подряд.
Смольников торопливо спустился по ступеням трапа, и поспешил укрыться от непогоды в ожидающем недалёко чёрном «мерседесе», который через несколько минут доставил пассажиров к стоящему на том же аэродроме, готовому к полёту, вертолёту. Лопасти боевой машины вращались с огромной скоростью.
Возле вертолёта гостей из столицы встретил моложавый высокий офицер, с капитанскими погонами на кителе.
– Капитан Смирнов, – чётко и деловито представился он. – Всё готово к полёту. Через полчаса будем на месте!
– Хорошо, – согласился Иван Сергеевич. Полчаса – это совсем даже неплохо. Хотя, с другой стороны, и не очень-то и много. Как посмотреть. Отпущенные на решение задачи сорок восемь часов, после которых наступит настоящий и неконтролируемый хаос, давно уже вступили в силу. Долгие перелёты, передвижения на автомобиле через город, забрали чуть более шести часов из обозначенного времени, а разобраться за оставшийся короткий промежуток, что происходит, будет, ох, как нелегко.
Снова земля, покрытая бетоном, в иллюминаторе возле пассажирского кресла начала стремительно уходить куда-то вниз, под днище вертолёта. Смольников, чтобы отвлечься, с интересом смотрел на проплывающие мимо унылые осенние пейзажи. Сначала летающая машина пересекла большой лес. Кое-где зелёные вставки из елей и сосен образовывали отдельные острова, в иных же местах перемешиваясь с разноцветным ярким букетом проржавевшей листвы берёз, тополей и осин. Впрочем, попадался и другой тип деревьев вовсе лишившихся какого-либо убора. Как заметил Иван Сергеевич здесь, в южной Сибири, осень успела прочно вступить в свои права, решительно подготавливая природу к приходу суровой зимы. Он немного пожалел, что оказался довольно легко одет для необычайно холодной погоды.
Следом за лесным массивом блеснула отражённым серебром в тусклых лучах спрятавшегося в хмурых облаках солнца изогнутая и изломанная линия большой реки. Возле берега пролегала довольно оживлённая трасса, а где-то далеко, на самой линии горизонта можно было, если хорошенько прищуриться, разглядеть большой мост, связывающий оба берега широкой реки.
За шоссе начинались бесконечные поля, чернеющие после уборки урожая разрыхлённой и избитой землёй. Изредка группы невысоких строений собирались в кучку, прижимаясь, довольно тесно друг к другу в ожидании наступающих холодов. Небольшие населённые пункты можно было легко пропустить и не заметить из-за частых и густых околков.
Минут через десять полёта над унылым и однообразным ландшафтом, Иван Сергеевич обнаружил признаки присутствия на земле военизированного лагеря. Дым от костров и полевых кухонь привычно заметил издалека. А вскоре Смольников увидел десятки крошечных фигурок, с какой-то целью двигавшихся под холодным дождём. Военная техника, с знакомыми контурами, расположилась в количестве сотен единиц на полях и в редких степных рощицах. Несколько десятков танков, множество полевых орудий, БТР и БМП перемешались, готовые в любой момент обрушить всю скрытую под бронёй мощь на указанного им, генералом Смольниковым, врага. Пожалуй, никогда ещё в распоряжении Ивана Сергеевича не поступало такой сильной группировки.
Выбрав нужное место, пилоты приступили к давно ожидаемому маневру.
– Снижаемся, – громко, пытаясь перекрыть звук работающих двигателей, почти прокричал сопровождавших офицеров армейский капитан и для убедительности выдвинул большой палец из кулака и пару раз указал им вниз.
Скоро лёгкий толчок возвестил о том, что военный вертолёт благополучно достиг поверхности. Удобность используемого воздушного транспорта заключалось в том, что боевая машина не нуждалась во взлётно-посадочной полосе. Собственно, опытному экипажу не составляло труда посадить вертолёт в любом подходящем для намеченной цели месте. Когда двери транспорта открыл всё тот же провожатый, Смольников увидел, что пилоты выбрали в качестве посадочной площадки ровную, блестящую от влаги, поверхность асфальтированного шоссе.
Гул двигателя, немного ускорив сначала обороты, начал постепенно стихать. В открытый дверной проём ворвался всё тот же неприятный старый знакомый – холодный ветер и, торжествуя, набросился на неосторожных людей. Чтобы порыв ветра не сорвал форменную фуражку, Смольников поднял руку и немного придавил её к голове.
Едва генерал успел покинуть борт вертолёта, как его окружили несколько военных. Невысокий, улыбающийся полковник, поспешил представиться неподходящим для его роста зычным и громким басом:
– Полковник Красильников. Командир сто тринадцатого мотострелкового полка. Иван Сергеевич, вас уже ждёт машина.
– Ух, ты, «Рысь», третья модель, – Смольников заметил знакомые обтекаемые формы новейшей разработки российского военного автопрома.
– Нет, нет, для вас у нас есть кое-что поудобнее, – полковник указал на джип чёрного цвета.
– Откуда богатство, полковник?
– До того, как мы перекрыли трассу федерального значения, хозяин машины по непонятным причинам остановился возле объекта. Может, хотел полюбоваться поближе, а, может, ещё для каких-то целей, неизвестно. Номерные знаки, видите – неместные. А потом зашёл в дом. Зайти-то зашёл, а назад не вышел. Так как автомобиль мешал движению, пришлось открыть двери, не давить же такую красоту траками. Короче, позаимствовали авто, но как хозяин объявится, непременно вернём. В целости и сохранности, – принялся с неизменной улыбкой пояснять военный.
– Однако, вы шутник, – проворчал Смольников. Один из офицеров открыл дверь автомобиля, и генерал, нагнувшись, вновь обрёл опору для своей пятой точки. Рядом с ним устроился Полевой. На переднем пассажирском сидении, возле водителя, поместился полковник Красильников. К удивлению генерала вместо сержанта или рядового на месте водителя находился офицер в чине лейтенанта.
– А что это у вас за водителей теперь офицеры?
– Поехали, Сергей… Да, практически так и есть, – добродушно усмехнулся Красильников, – кругом одни офицеры. И за заряжающих, и за наводчиков, и за механиков, и за водителей… Всё сплошь офицеры. Полк-то сокращённый и выдвинулись мы на место назначения с имеющимся на лицо составом. На доукомплектование по штату времени никто не дал. Сказано было предельно ясно и просто. Наличными силами в установленный срок выдвинуться в такую-то точку дислокации для выполнения задач.
– Понятно. Как тогда, на Кавказе. Там тоже офицеры всё тащили в основном на себе и платили на каждом углу кровью и жизнью за чужие ошибки. А кто ещё с вами?
– В начале, первыми здесь мы всё же окопались. Местные тогда ещё в Дом ходили… А, нет. Вру. Краевой ОМОН до нас появился и ребята в ограниченном количестве из ФСБ. Потом мой полк подтянулся, а следом и более мелкие части. Пару дней назад батальон вэдэвэшников прибыл.
– Слышал, куда же без них.
– Ага. Кроме военных местные власти задействовали правоохранительные структуры. У нас собрался полный набор из всех окружающих областей. Краевой ОМОН, из соседних городов подтянулись внутренние подразделения – из Новосибирска, Кемерово, Новокузнецка… Даже спецназ с Кавказа недавно перебросили, так сказать, в экстренном порядке.
– Неплохо. А техника?
– Жаловаться не на что. Даже несколько новейших разработок есть… Может, немного отдохнуть с дороги желаете? В посёлке половина зданий без хозяев оказались, когда мы в деревню вошли. Где никого не было, сразу определили. Собаки воют голодные, коровы мычат, свиньи голос подают. Вот большую часть личного состава и распихали по всевозможным углам, чтобы по ночам не морозить лишний раз. И для вас командный пункт оборудовали, в непосредственной близости от объекта.
– Нет, нет, давайте сначала к нему.
– К объекту?
– Ну, да.
– И мне хотелось бы посмотреть, что он собой представляет, – негромко, с едва заметной ноткой недовольства в голосе, вмешался в разговор Полевой.
– ФСБ. Будем вместе работать. Полевой Виктор Петрович, – представил своего куратора из «Конторы» Иван Сергеевич, – прошу любить и жаловать.
– Очень приятно, – обернувшись, с переднего сидения внимательно и оценивающе скользнул взглядом по сидевшему рядом с генералом человеку с невыразительным лицом, но очень настораживающим холодным выражением глаз, по-прежнему улыбающийся военный. – Полковник Красильников. Юрий Васильевич.
– Взаимно, уже слышал, – слегка раздражённо ответил Полевой.
– К объекту, – распорядился сидевший на переднем сидении Красильников.
– Как прикажите, – отозвался водитель. Машина мягко тронулась с места.
Совсем низко, почти над самой головой, едва не коснувшись тяжёлым брюхом небольшого эскорта, пронеслась пара боевых вертолётов. Сначала с характерным шумом лопастей и двигателей, они выплыли откуда-то из-за спины, заслонили собой свинцовый небосвод, а потом стремительно умчались вперёд, быстро уменьшившись в размерах. Справа и слева от трассы на поле, всюду, куда только не посмотришь, без всякого труда угадывались следы присутствия крупного военного контингента. В одном месте, на просёлочной дороге, возле нескольких деревьев с пожухшей листвой, напряжно и сердито гудела колонна едва ползущих в грязном месиве грузовых автомобилей, выкрашенных в характерный зелёный цвет. Пара БТР образовали вместе с десятком военнослужащих блокпост, через который небольшой кортеж пронёсся, лишь немного замедлив скорость.
По мере продвижения вперёд Иван Сергеевич видел всё больше и больше военных и техники. Люди, танки, пушки концентрированно, кольцами окружили нечто, находящееся в центре общего движения. Миновав ещё несколько блокпостов, автомобиль с офицерами быстро достиг нужной заветной контрольной точки. Уже на подъезде, довольно далеко от объекта, Смольников легко разглядел быстро вырастающие очертания. Огромный кирпичный массив, в котором насчитывалось шесть этажей, возвышался над окружающей местностью сказочным дворцом, поражая великолепием форм и отделки. С первого взгляда казалось, что все материалы, используемые для достижения гармонии, имели земное происхождение. Привычный отделочный кирпич красного и жёлтого цвета, штукатурка, черепица и пластиковые окна казались в каждом отдельном случае до боли знакомыми предметами, но в тоже время что-то неуловимо незнакомое в форме и цвете заставляло задуматься о месте изготовления каждого увиденного ингредиента. Невольно генерал поймал себя на мысли, что рассматривая здание, видит во вроде бы привычных очертаниях необычную и непривычную стилизацию ЧЕГО-ТО под знакомые сознанию конфигурации.
Незаметно джип остановился. Перед тем, как покинуть автомобиль, Смольников обратил внимание на одну бросающуюся в глаза несуразицу, абсолютно не соответствующую всему тому, что он слышал раньше.
– Постойте, постойте, – генерал не пытался скрыть своего раздражения, – я что-то не понимаю. И, вообще, эти бесконечные загадки порядком начинают надоедать. Знаете, я ведь могу легко посчитать до шести. Пожалуйста. Один, два, три, четыре, пять, шесть… Да, совершенно верно. Вот оно – шестиэтажное здание, прямо передо мной. Но мы ведь, если мне не изменяет память, говорили о трёхэтажном строении.
– Ну, да, – с небольшим опозданием, неуверенно подтвердил Полевой, – он ДОЛЖЕН быть трёхэтажным. Этот дом ОБЯЗАН быть высотой в три этажа. Иного быть не может.
– Нет, нет, он растёт, – радостно сообщил сидевший рядом с водителем полковник, – сам собой. Можете мне не верить, но это так, и с фактами ничего не поделаешь.
– Никто не может уловить и зафиксировать, когда и как, – водитель, немного повернув голову, поспешил высказать осведомлённость по данному вопросу.
– Так и есть, – подтвердил Красильников всё тем же бодрым тоном, – в какой-то миг появляется ряд кирпичей и небольшая часть «пластикового» окна. Никакие приборы и камеры не могут зафиксировать происходящего изменения. Вон, видите, под крышей образовался, пока я вас встречал седьмой этаж?
– Заметил, – теперь и Смольников обратил внимание на то, что в доме не шесть этажей, а существует и ещё один, «зачаточный» седьмой уровень. То, что имело вид земного здания, продолжало само по себе увеличиваться. Но по какой причине происходили изменения?
– Нужно посмотреть поближе, – Иван Сергеевич открыл дверь и выбрался на свежий воздух из салона автомобиля. Оказавшись снаружи, генерал по достоинству оценил уровень подготовки и профессионализм задействованного в операции личного состава. Дом окружили со всех сторон. Глубоко эшелонированная система обороны включала в себя стрелковые ячейки и окопы, среди которых в качестве опорных пунктов возвышались грозные и массивные туши танков и БТР. В непосредственной близости, за первым рубежом, поблёскивали мокрые стволы выкрашенных в зелёный цвет гаубиц. Созданные людскими руками предметы, призванные совершать чудовищные разрушения, замерли в ожидании одного-единственного приказа, его приказа, его слова, чтобы в одно мгновение проснуться и ожить. Стволы орудий расчёты направили в сторону одиноко возвышающегося здания. Кое-где, выдавая присутствие готовых к действию бойцов, поблёскивали влажные каски прятавшихся в укрытиях солдат. За передним краем, немного глубже в тылу, военные не пытались действовать скрытно. Небольшие группы одетых в камуфляж бойцов с методичностью и трудолюбием муравьёв подготавливались к возможной предстоящей схватке. Несколько человек в небольшом отдалении разгружали с остановившихся на шоссе грузовиков с красными звёздами на дверях кабин большие деревянные ящики. В другом месте ещё одна группа людей усердно углубляла очередной окоп, совсем как во времена первой мировой войны, работая в грязи.
Однако стоило посмотреть немного в другом направлении, как вместо усеянного военной техникой размокшего чёрного поля взгляд упирался в многочисленные строения, почти вплотную прижимавшиеся к странному зданию. Небольшой посёлок вытянулся извилистой змейкой блестящих крыш вдоль находящихся поблизости железнодорожных путей. Немногочисленные приземистые одноэтажные здания и пристройки, серые и неказистые, разбились на несколько широких улиц с избитым, изобилующим многочисленными ямами, асфальтовым покрытием. Крыши, покрытые оцинковым железом, а кое-где ещё и шифером, блестели от постоянно снисходящей с небес влаги. Смольников про себя не преминул отметить довольно странный факт. Лишь несколько печных труб из большого количества кирпичных и металлических столбиков, торчащих из каждой крыши, как-то недовольно курились низко стелющимися столбцами рваного дыма.
Было довольно холодно. Пронизывающий злой ветер заставил генерала поёжиться. Вдобавок к холоду ветер нёс в себе мириады крупинок дождя, который, не разбирая возраста и звания, тут же хлестнул сырой пеленой осенней слякоти по вновь прибывшим людям. Вокруг объекта, в нескольких метрах от генерала, как ему и рассказывали, существовал чётко очерченный круг. Внутри круга блестело яркое солнце, а в заколдованном пространстве внезапно вернувшееся лето вновь призвало к жизни быстро ожившую зелень.
Смольников захотел попасть внутрь. Очень сильно. Туда, где было тепло. В то сказочное место, в котором, как ему показалось, не существовало никаких забот и тревог.
Он вытянул навстречу спрятавшемуся теплу руку, растопырив пальцы. Сопровождающий Ивана Сергеевича командир мотострелкового полка попытался остановить генерала:
– Постойте, подождите, – Красильников шагнул вперёд, поближе к своему новому начальнику и тоже поднял руки. Прежде, чем полковник смог помешать Смольникову, ладонь генерала коснулась чего-то упругого, но в тоже время достаточно твёрдого. – Здесь стена. Она вас не пустит.
– Что ещё за стена? – Полевой не попытался скрыть изумления. – Почему, вашу мать, мы-то ничего не знаем?
– Да она и появилась – то пару часов назад, – пожал плечами офицер, – совсем недавно. Видимо, не понравилась обитателям наша суета. Поняли намерения и постарались отгородиться от любых гостей. Ну, те, кто внутри дома.
– Мы были информированы о барьере, но его можно было пройти, правда, не всем… Теперь стена сплошная, странно… А какие-либо провоцирующие действия, предшествующие её появлению, с вашей стороны были? Какие-то, может ЧП, о каких мы не знаем? – глаза сотрудника ФСБ превратились в две щёлочки, а в голосе зазвучали стальные казённые нотки.
– Да нет… Никак нет. Вроде, всё как обычно. Вот только… Имеет ли это отношение к делу, не знаю… Местные все куда-то запропастились. Уже сутки ни одного не видели.
– Нужно торопиться, время выходит, – в голосе Полевого прозвучала тревога. Сотрудник «конторы», по всей видимости, знал ещё кое-что, о чём не поведал Смольникову.
Иван Сергеевич не успел спросить Олега Петровича о том, что он имел в виду. Молодой высокий офицер, исполнявший ранее роль водителя, указал на стоящий недалеко, за защитным барьером из полуразрушенных строений, приспособленных под охраняемый блокпост, довольно опрятный домик.
– Может, лучше под крышу? Видите, облачность и не собирается развеиваться. Много дней подряд один лишь дождь, дождь. И ни одного лучика солнца, только внутри аномальной зоны. Вопреки всем заверениям синоптиков. Круглые сутки… Мы за этими развалинами оборудовали домик, там сможете немного отдохнуть и перекусить. Создали в непосредственной близости небольшой, максимально защищённый командный пункт со всевозможными средствами связи и наблюдения. Так что можете постоянно находиться практически на передовой.
– А хозяева?
– По нашим данным ещё совсем недавно в нём проживала одинокая мать с несовершеннолетней дочерью. Как и большинство жителей посёлка, они вошли внутрь объекта. А назад не вернулись…
– Стойте, – перебил гида по аномальному и неизвестному Смольников. Какое-то скрытое внутреннее чувство, что-то исходящее от интуиции, заставило его вновь вытянуть перед собой руку. Пальцы опять коснулись невидимой стены, неприятно скользкой на ощупь. Неожиданно в районе контакта ладони и кончиков пальцев с препятствием засверкали разноцветные искры. Они не причинили генералу никаких неприятных и болевых ощущений, а лишь весело заскакали по ногтям, быстро продвигаясь в сторону локтя. Заворожено, Иван Сергеевич смотрел, как огоньки по пальцам перебрались на внешнюю сторону ладони. Скоро вся кисть оказалась объята и завёрнута в яркую радужную оболочку.
– Что… Что это такое? – хрипло выдавил Смольников, не в силах заставить себя опустить руку.
Сзади генерала, слева и справа от него словно из под земли выросли фигуры нескольких одетых в камуфляж бойцов. Стволы автоматов они уверенно направили в сторону внушительного загадочного строения, готовые при малейших признаках опасности открыть огонь.
Разноцветная радуга принялась собираться в каплях очистительного дождя. Капли, одна за другой, падали на землю, омывая кисть руки и в то же время образуя возле подошв ботинок Ивана Сергеевича сверкающую всевозможными цветами лужу.
Однако генерал и окружающие его военные смотрели не на яркую и весёлую лужицу, а совсем в другую сторону. Дверь, расположенная на высоком крыльце, над витыми металлическими перилами, открылась.
Там, за дверными проёмами, жила, казалось, одна лишь тьма. Темнота отталкивала и поглощала любой свет, попадавший случайно в её царство. Тьма обладала собственной массой, плотной и густой. Через несколько секунд после того, как открылись двери, темнота вдруг ожила. Она зашевелилась, задышала спрятанной в ней жизнью. А ещё через пару мгновений, заставив вздрогнуть зрителей, из мрачной и бездонной пустоты навстречу свету шагнула женщина. Она появилась внезапно, явилась из ничего – одна, с высокой замысловатой причёской накрученных золотистых локонов. Незнакомка совершенно неожиданно одарила множество смотревших на неё мужчин царственной улыбкой.
– Патрисия, тихо произнёс Полевой.
Смольников отметил тот неоспоримый факт, что женщина действительно была необычайно красива.
– Что ты видишь, полковник? – через некоторое время хрипло спросил генерал то ли у Полевого, то ли у сопровождавшего его командира мотострелкового полка.
– Женщину… – откликнулся офицер ФСБ. – Как и было отмечено в отчётах, чрезвычайно обольстительную.
– Нет, нет, я не об этом. Почему эта девица голая?
– Голая? – недоумённо немного повернул голову к Смольникову Полевой, стараясь не терять из поля зрения незнакомку, надёжно защищённую невидимым барьером. – Что Вы говорите… На ней надеты какие-то странные брюки и короткая кофточка…
– Нет, это мини-юбка, – неуверенно поправил Красильников.
– Совсем и не короткое. До самой земли длинное платье. Чёрное и блестящее, – произнёс, не выдержав, один из солдат за спиной генерала.
Между тем незнакомка явно кого-то искала, поворачивая неспешно голову, среди собравшихся у защитной стены военных. Скоро она заметила того, кто ей был нужен. Встретившись взглядом с генералом, Патрисия едва заметно кивнула ему головой, ещё шире улыбнулась, а затем развернулась и шагнула назад, в темноту. Следом, без посторонней помощи, закрылись и двери.
– Явление… Народу… – Полевой каждое произнесённое слово снабдил смачным матом-спутником.
– Она не показывалась больше недели, – поспешил поделиться наблюдениями молоденький офицер-водитель.
