Глава 12

В зале Гоггенфа меня охватило необычное чувство: внутренний мир вдруг окрасился сияющим бирюзовым цветом, словно легендарный «луч надежды» моряков осветил само сердце:

Этот цвет всегда был для меня оттенком радости и нежности, как в сине-зелёном весёлом гребешке волны, сквозь который пробивается солнце. Словно «летнюю зарю заключил я в объятья» – чувствовалось, что предстоящие мгновения навсегда останутся в памяти.

Подготовка к походу была закончена быстро – говорили мы мало, больше улыбались. Через несколько минут все сели кругом, сложили ладони, и я произнёс заклинание выхода.

Знакомое ощущение быстрого подъёма пришло почти мгновенно. Я чувствовал присутствие друзей, но внимание было приковано к сияющему наверху заоблачному ореолу Рая. У порога Эдема возникло присутствие Высочайшего, и душа моя затрепетала от блаженства – неясные божественные касания вызывали могучие волны радости в душе, сильнее любых чувств, что доводилось испытать прежде. Обычно стараюсь быть не слишком эмоциональным, но к чему было скрывать от Него, как я счастлив?

Приблизившись к спокойному, сияющему периметру, мы увидели не дверь, а потрясающе красивую арку, через которую вошли внутрь. Свежий, ароматный воздух волшебного сада, казалось, очистил мою душу, пропали все беспокойства. Обернувшись к друзьям, я увидел, как они восхищённо рассматривают своё окружение, словно невысказанная мечта обрела вдруг реальность и окутала их с ног до головы. Прекрасные глаза Мелионы сияли ещё ярче, она словно потеряла дар речи. Я подошёл и взял её за руку:

– Привет.

Одарив меня долгим признательным взглядом, девушка сказала:

– Как тут прекрасно!..

В этот миг я заметил сидящего в беседке неподалёку Гала. Он смотрел на нас весёлым и добрым взглядом. Гоггенф, похоже, увидел его раньше, но лишь поражённо смотрел, не двигаясь с места. Пришлось взять его за руку, и наша троица подошла к праотцу гномов.

– Святой Гал, мы пришли. Это мои друзья, Гоггенф и Мелиона.

– Приветствую вас, дети. Рад видеть вас здесь. Так кто хотел со мной поговорить? – улыбаясь спросил он.

Гоггенф наконец обрёл дар речи:

– Праотец, спасибо, что согласились встретиться со мной! Это великое счастье…

Гал выразительно посмотрел на меня, и я сказал:

– Если не возражаете, мы оставим вас вдвоём и пойдём погуляем по саду.

– Конечно, конечно… – произнёс Гал. – Обязательно сходите на море…

Мы гуляли по саду и наслаждались. Рассматривали цветы и плоды и удивительные деревья, встречали людей, бегали и смеялись. Мелиона иногда кружилась от счастья, поддаваясь очарованию окружения. Удивительно яркие цветы вокруг иногда соприкасались, неожиданно рождая новые цвета. Несколько раз мы пробовали райские плоды, восторгаясь их изысканным вкусом. Моя способность радоваться была намного сильнее в Раю, а тело, светлое и лучистое, было словно создано для блаженства.

Дойдя до берега моря, мы остановились, не зная, что делать, и я осторожно сделал шаг в воду. Ух ты! Вода держала меня! Как же здорово бегать по водной глади, как по пружинящей дорожке, и смотреть на глубокий аквамарин воды под ногами! Мы вволю подурачились на волнах и вернулись в сад.

Мы с Мелионой зашли в беседку, увитую виноградными лозами, и уставились друг на друга. Каждому хотелось узнать о другом, и настало время для разговора.

Улыбнувшись, я сказал:

– Давай, начинай первая. Хочешь, угадаю твой вопрос?

– Угадывай, – рассмеялась Мелиона.

– «Кто ты, Орг?» – копируя её голос, спросил я, и мы вновь рассмеялись. – Ну как, угадал?

– Почти. Совсем не возражаю, чтобы ты ответил на этот вопрос.

– Я – человек с тайнами. – Зная, что Мелиона не удовлетворится таким ответом, я сразу добавил: – И твой большой поклонник.

– А ещё хитёр и изворотлив, словно уж, – добавила Мелиона, качая головой и улыбаясь.

– Ну хорошо. Спроси ещё что-нибудь, – сказал я с лицом, полным раскаяния.

– К чему ты стремишься?

Вот так вопрос. К чему, на самом деле, я стремлюсь?

– Стремлюсь к тому, чтобы я сам и люди вокруг были счастливы.

– А что ты любишь?

– Люблю? Вкусно поесть, – сказал я, дразня Мелиону. – А ещё люблю всё высокое, чистое, прекрасное… И замечательных девушек, одна из которых задаёт мне вопросы. А что любишь ты?

– Я, конечно, люблю прямые, понятные ответы. А непонятные не люблю, – изображая на лице строгость, сказала Мелиона. – Но иногда в Раю встречаются загадочные личности… И для них делаю исключение, – смеясь добавила девушка.

Поболтав ещё пару минут, мы снова пошли гулять по Эдему. Мы встречали людей, и каждый из них вызывал радость. Иногда Мелиона узнавала великих людей прошлого, беседующих с учениками. В глубине сада, на одной из восхитительных полян, девушка призналась, что ей хочется превратиться в бабочку и полетать среди цветущих крон деревьев. Представив себе, что лечу, я сделал шаг – и вдруг перелетел через полполяны прямо к Мелионе. Оказывается, тут так просто летать! Мы по очереди стали летать через поляну, а затем, смеясь, летали наперегонки.

В какую-то секунду всё прекратилось, и мы очнулись в доме Гоггенфа. Пока Мелиона тихонько сидела, приходя в себя, я смотрел на Гоггенфа, по-прежнему находящегося во сне. Странно, амулет должен был вернуть нас всех в одно время… Возможно, беседа со святым Галом ещё не завершилась и святой смог удержать Гоггенфа в Эдеме подольше.

Увидев, что Мелиона смотрит на меня, я пересел к ней поближе и спросил:

– Ну как?

– Ещё никогда в жизни не было так хорошо. Спасибо, Орг! – Девушка неожиданно поцеловала меня в щёку.

Ура! Как же приятно, когда тебя любят…

Я взял руку Мелионы и нежно прикоснулся к ней губами. Посмотрел в глаза и весело сказал:

– Это надо отпраздновать. Хочу показать тебе, как это делают в моих краях.

Я на минуту вышел из зала в коридор, ведущий к кухне, где на специальных полках лежали бутылки вина. Гоггенф был большим ценителем вин, и в его коллекции имелись несколько игристых сортов, довольно редких в Элларе. Выбрав бутылку, я прошёл на кухню, взял два фужера и немного вытащил пробку из бутылки. Возвращаясь, я подготовил маленькое весёлое заклинание «голливудская искорка в глазу». Ну, вы помните, когда глаза у киношного героя вдруг алмазно искрятся на секунду. Мелочь, но мне нравится. Прикольная штука.

Протянув Мелионе фужер, я торжественно произнёс:

– Предлагаю тост: за незабываемые мгновения! – Активировав заклинание, я по-голливудски сверкнул глазами Мелионе и встряхнул бутылку.

С оглушительным хлопком пробка вылетела, девушка вскрикнула, из бутылки потекла пена, а я деловито разлил напиток по фужерам. К счастью, у Мелионы оказались крепкие нервы и здоровое чувство юмора. Оценив маленькое представление, она захлопала в ладоши, и мы выпили местного шампанского.

Вино было отличным и оказало своё обычное действие – через несколько минут мы весело и непринуждённо болтали, ни о чём не беспокоясь. Я сидел у ног Мелионы и слушал рассказ о её выдающейся семье, славной многочисленными военными предками. Брат Мелионы и сейчас служил на границе, командуя элитным рейнджерским отрядом. Мелиона болтала прелестной маленькой ножкой, которая временами полностью завладевала моим вниманием. В какой-то момент девушка спросила:

– Орг, а помнишь, ты отправил мысленное послание, где дарил мне цветок? Мы были в необычных нарядах, а потом попали в какой-то космический дворец. Что это было за место?

– Я отвечу тебе, Мелиона, но вначале… – Я сделал большие глаза, неожиданно поймал её ступню и мягко поцеловал в голень.

– Орг! Что ты делаешь? Немедленно перестань, – сказала смущённая Мелиона.

– Прости меня, прости, – смеясь ответил я и сел рядом. – Но ты такая замечательная, что удержаться невозможно.

– Хочешь, произнесу заклинание и тебе станет очень легко удержаться? – остывая, спросила Мелиона с весёлыми огоньками в глазах.

– О нет! – В притворном ужасе я откинулся назад, а Мелиона рассмеялась.

– Что на самом деле хочу, так это тебя обнять. – Я нежно обнял Мелиону и поцеловал.

В этот самый момент заворочался Гоггенф, и мы быстро отпрянули друг от друга. Гоги открыл глаза, поудобнее сел в кресле и неверяще обвёл глазами комнату.

Посидев для вежливости ещё полчаса, Мелиона засобиралась домой. Было видно, что разговор с Галом не выходит у Гоггенфа из головы и ему тяжело играть роль радушного хозяина. Попрощавшись с другом, я отправился провожать девушку. После всех переживаний сегодняшнего дня мы были молчаливы, но обоим было радостно от присутствия друга. Мы шли единым шагом, и недавние переживания незримо связывали нас. Чувствуя тёплые волны в сердце, я улыбаясь поглядывал на Мелиону.

Нежно попрощавшись с девушкой, я отправился домой. Было хорошо, но откуда-то пришло новое, тянущее чувство – сожаление о непостоянности счастья. Что будет дальше? Пески времени неумолимы и разрушают всё… Сколько радости отмеряно человеку, а сколько страдания – никто не знает. Терпкий вкус этого знания ощутил я сейчас на своих губах. И всё же в глубине души я оставался счастлив. Там жила другая картина: на фоне ещё тёмного неба вставала лазоревая заря с первыми проблесками восходящего солнца. Словно когда-нибудь мир изменится и могучее, нерушимое счастье станет его законом. Много раз снилась мне эта картина, но сегодня заря казалась ближе.

Гоггенф явился ко мне поутру с каким-то виноватым видом. Интересно, в чём дело.

– Орг, ты это, извини… Вчера собирался угостить вас ужином, но после похода был сам не свой… Слова Гала не выходили у меня из головы…

Я махнул рукой:

– О чём ты, Гоггенф? Это ты извини – пока ты спал, мы украли у тебя бутылку вина.

– Молодец, Орг. А то бы совсем нехорошо получилось… Такая девушка! Просто прелесть!

– Не беспокойся, Гоггенф, ещё успеем устроить для неё пир. Мелиона всё понимает и знает, как важен для тебя разговор с Галом. Если не секрет, что он тебе сказал?

– От тебя не секрет. Рассказал, что когда был молодым воином, всегда искал возможности для поединка. Слава его росла, и соперники находились нечасто – тогда и стал он приходить в мир демонов и сражаться там. Гал меня озадачил: сказал, что схватки эти были очень опасны, и иногда приходилось спасаться бегством. Я спросил его: «Разве можно бежать от боя, ведь так теряешь честь?»… И что, думаешь, он ответил?

– Рассмеялся?

Гоггенф удивлённо воззрился на меня и сказал:

– Вот именно! Просто расхохотался. И не ответил на вопрос. Сказал, что это будет моим заданием – разобраться, что тут смешного.

– Ну, тогда тебе самому придётся думать – мне нельзя тебе помогать.

– Вот и думаю… – Гоггенгф на самом деле на минуту погрузился в размышления. – А потом он долгие годы занимался магией… Когда началась война, гномы приняли сторону Эллары, воюя вместе с Ором и Ханором. Однажды у Гала появилась идея использовать демонов в сражениях. Он уже владел заклинанием всевидящего ока и мог уничтожить демона, где бы тот ни находился. Поэтому, отпуская демонов, знал, что те подчинятся и ярость их будет направлена только на противников.

– Тогда ясно… Никак не мог понять, почему выпущенный демон станет выполнять приказания. Ведь на свободе может делать что ему заблагорассудится.

– Ну да. Я почему-то раньше над этим не задумывался, а теперь вижу: мало засадить демона в кольцо, нужно заставить его себе подчиняться.

– Что же посоветовал тебе праотец Гал? Не ходить к демонам? – спросил я с надеждой.

– Нет, он сказал, что нужно следовать своей природе. Раз тянет сражаться, я пойду в поход. Но готовиться буду тщательно.

– Вот это мне по душе. Не знал, как сказать тебе раньше, но храбрость не отменяет тонкого расчёта. Великие воины были великими стратегами.

Гоггенф кивнул и вновь задумался. Было видно, что он не уверен, сможет ли стать стратегом. Я решил ободрить друга и сказал:

– Гоггенф, книг по стратегии немного. Сходи в библиотеку, и увидишь сам. Прочитай их – и сделаешь большой шаг вперёд.

Посмотрев Гоги в глаза, я добавил:

– Ты воин в душе, и если решишь чего-то добиться, то добьёшься.

– Ты прав, Орг. Я добьюсь. – Гоггенф уже принял решение, и за него можно было не беспокоиться. Потом мой друг добавил: – А давай на следующей неделе устроим пир для Мелионы? Буду рад снова увидеть вас у себя. И Крех будет в восторге – любит гостей и приготовит что-нибудь особенное.

– Спасибо, Гоггенф. Я уже в предвкушении. Сегодня же передам Мелионе твоё приглашение.