Глава 14. Выбор

– Что-то надоело мне пить, – сказал Граната, разглядывая свой стаканчик. – Наверное, брошу это дело.

В подтверждение своих слов он выпустил стаканчик из руки, и тот со стуком покатился по полу «Русалки», оставляя за собой водочную дорожку.

Однако, судя по тому, как содрогнулось все вокруг, это был не кабак, а отсек либурны, которую болтало в атмосферном потоке.

Крис открыл глаза и понял, что ложе действительно потряхивает. Унидеск лежал на самом краю столика, а фигурки единорога там не было. Вероятно, зверюшка упала на пол и своим стуком разбудила его.

«Тектонический разлом, вот сюда и долетает», – вспомнил Габлер слова Лили.

Риголка лежала рядом с ним, на боку, лицом к стене, подложив ладонь под щеку. Отголосок землетрясения не разбудил ее. Крис пошарил глазами по полу, отыскал белую фигурку. Потянулся к ней рукой – и в этот момент опять тряхнуло, но уже совсем слабо. Габлер ухватил мифического зверя за рог и вернул на столик. Вновь посмотрел на безмятежно спящую Лили, перевел взгляд на улицу. Там ничего не изменилось: ночь, слабый свет фонарей, дождь, бурная речка на проезжей части, виднеющаяся в просветах между ветвями деревьев. И никого…

Никого?

Габлер оторвал спину от простыни и резко сел на ложе, вглядываясь в деревья справа, наискосок от дома, на противоположной стороне улицы. Вернее, не в сами деревья, а в сумрак под ними. Там происходило какое-то едва уловимое движение. Габлер подался к стене и затаил дыхание, словно это могло помочь ему лучше видеть. Впрочем, напрягать зрение пришлось совсем недолго – через несколько мгновений из-за стволов выскользнули темные фигуры и начали одна за другой перебегать через дорогу и скрываться за деревьями уже на этой стороне улицы. Кто это, Крис понял сразу, как только первая из них попала в свет фонаря. Ему ли было не знать серые комбинезоны твинсеров!

Начиная с этого момента, Габлер думал и действовал с максимальной скоростью. Врубая экстру, он потряс Лили за плечо:

– Вставай, здесь Твинс! Выследили! Надевай что-нибудь спортивное!

Лили отреагировала почти мгновенно – Габлер с удовлетворением мимолетно отметил это. Она взвилась с ложа и молча бросилась к выходу, не тратя времени на то, чтобы накинуть хоть что-то на голое тело.

– Стена здесь открывается? – крикнул ей вслед Крис, натягивая джинсы.

– Да! – донесся до него из-за перегородки ответ Лили.

Крис, поглядывая на улицу, уже рассовывал по карманам унидеск и фигурку единорога, вновь сослужившую ему хорошую службу. Футляр с документами он из джинсов и не вынимал. Перебежка через дорогу закончилась, и теперь твинсеры, несомненно, подбирались к дому.

Надев свитер – майка и трусы осталась на ложе вместе с трусиками Лили, – Габлер извлек из кармана шарик с ниби и другой рукой рывком отодвинул от стены легкое ложе. Бросил еще один взгляд на улицу. Экстра уже работала, и окружающее было ему видно так же хорошо, как солнечным днем. Твинсеры медленно приближались к подъезду, передвигаясь от дерева к дереву, и в руках у них были не парализаторы, а убойные «калаши-топ». Значит, они намеревались брать его не только живым, но и мертвым.

«Меня-то оживят, а Лили? – подумал он и повернул голову влево, к перекрестку, где бурлила у решетки дождевая вода. – На лодке, говоришь, покатаемся?»

В следующий миг он уже окидывал взглядом комнату в поисках пульта. И не нашел его.

– Где дистанционка? – напряженным голосом спросил Габлер, слыша шорох за перегородкой.

– Сейчас принесу, – тут же подала голос риголка.

Он уже все продумал и был готов действовать. Все дело задерживала Лили, но с этим приходилось мириться: она просто не могла одеться за пять секунд. Можно было воспользоваться заминкой, чтобы сбегать к входной двери за мокасинами, но Крис сразу отбросил это намерение: в их положении дорога была каждая секунда. Он опять посмотрел на улицу. Твинсеры остановились под деревьями, и без экстры он вряд ли заметил бы их, потому что туда не доставал свет фонарей. Габлер догадывался, чем вызвана эта остановка: другая группа, несомненно, подбиралась к дому сзади и должна была доложить о выходе на исходную позицию. И такая ситуация способствовала осуществлению задуманного им плана.

– Вот дистанционка! – выпалила влетевшая в спальню риголка, держа в руке пульт.

– Отлично, – кивнул Крис.

Он имел в виду и наличие пульта, который позволит раздвинуть стену, и одежду Лили. На ней был синий лонгслив с капюшоном и черные леггинсы. На ногах – розовые закрытые тапочки на толстой подошве, которые вполне могли сойти за бегунцы. Было ясно, что нижнее белье риголка надеть не успела. Она подошла к Габлеру, глядя на улицу.

– Прыгнуть отсюда сможешь? – спросил Крис.

– Обучена, – коротко ответила Лили. Лицо у нее было строгим и сосредоточенным.

– Отлично, – повторил Габлер. – Они уже у дома, объясняю задачу. Это вполне выполнимо. Сейчас я раздвину стену, немного, на полметра, и брошу гранату. – Он показал шарик, который продолжал сжимать в левой руке. – И прыгну вниз, под стену. Ты – сразу за мной. Не вперед, а вниз, на меня! Там трава, мягко, да и я подхвачу – я вообще сейчас супермен с экстрой. Приземляешься – и тут же бежишь в перекрестку. – Он показал рукой чуть влево от дома. – К сливу. Я догоню. И мы ныряем в канализацию. Не беспокойся, я тебя буду держать. Перед этим вдохни поглубже. Даже если воздуха не хватит, не переживай, откачаю. Повторяю, я сейчас супермен. Ничего не бойся. Под уклон проскочим быстро – и в реку. А там уйдем. Все поняла?

– Да, – кивнула риголка. – Я могу задерживать дыхание на шесть минут, проверено.

– Отлично! – не стал искать других слов Крис. – Поехали!

Он направил пульт на стену – и та бесшумно разошлась на две части как раз в тот момент, когда твинсеры друг за другом направились к двери подъезда. Высунув левую руку в образовавшийся проем, Габлер с силой бросил шарик за спины твинсеров, в гущу деревьев. Грохнуло так, что, казалось, само небо лопнуло и дождь пошел еще сильней. Взметнулись в воздух куски дерна и измочаленные ветки, воду с дороги согнало к противоположной обочине. По стене соседнего подъезда зазмеилась трещина. Твинсеры отреагировали на близкий взрыв именно так, как и предполагал Крис. Собственно, как учили. Они рухнули на землю, начали раскатываться в разные стороны, и в ближайшие мгновения все их внимание должно было сосредоточиться на том направлении, откуда прогремел взрыв. Этим и намеревался воспользоваться Габлер. Уже прыгая вниз из спальни, он метнул еще один убойный шарик – теперь уже ближе к твинсерам, чтобы не дать им возможности осматриваться и увидеть то, что происходит у них за спинами. Намеренно причинять им вред он не собирался, но и щадить не стал бы – если по-другому не получалось бы.

«Своя рубаха ближе к телу», – словно прозвучал в голове голос прадеда Хенрика.

Габлер приземлился на ноги, присел, тут же выпрямился и, подняв напряженные руки, обеспечил мягкую посадку повторившей его прыжок риголке. Подтолкнул ее в направлении перекрестка и, уже устремляясь следом, пустил в дело третий шарик. Тот взорвался примерно там же, где и второй, окончательно очистив от растительности пространство между соседним подъездом и дорогой.

Выбирая кратчайший путь среди деревьев и кустов, Крис обогнал риголку и, шлепая босыми ногами по воде, первым добрался до сливной решетки. Вырвать ее из дорожного покрытия ему, чьи возможности были многократно усилены экстрой, не составило особого труда. Перед ним открылся круглый колодец со скобами, глубиной метра два. Несмотря на почти полное отсутствие света внизу, Габлер отлично видел, как там мчится вода, заполняя широкую наклонную трубу, ведущую к реке. Он не стал тратить время на то, чтобы оглянуться и посмотреть, чем там занимаются его формальные коллеги. Схватил риголку за руку и скомандовал:

– Вдохни – и вперед!

Подождал мгновение – и прыгнул в колодец, не выпуская ладонь Лили. Погрузился в воду, ощутил под ногами вогнутое «дно» трубы и, повинуясь напору потока, повалился на спину, головой к реке, отталкиваясь ступнями, чтобы добавить скорости. Почти одновременно он развернул риголку лицом вверх, чуть сдвинул, так, что ее затылок оказался на уровне его груди, и прижал к себе. Лили не оказывала ни малейшего сопротивления, отлично понимая его действия. Руки Габлера ощущали ее груди – и это был единственный приятный момент в той сцене, в которой они оба сейчас участвовали. И сцена эта была отнюдь не статичной, а очень даже динамической. Их несло по трубе, и Крис теперь мог представить себе, что ощущает какая-нибудь букашка, угодившая под струю из крана и низвергнутая в канализацию. Ощущения были отнюдь не позитивными. Он держал глаза открытыми, но разобрать ничего не мог даже с помощью экстры. Да и что можно разглядеть в мутном потоке в сточной трубе? Габлер приподнял голову, надеясь, что выше имеется пространство, не заполненное водой, но тщетно. Воздуха в легких пока хватало, и он надеялся, что Лили тоже не испытывает неудобств в этом плане. Он похлопал риголку ладонью по руке, и рука дернулась в ответ.

«Все-таки они за мной следили, – пришла ему в голову не очень своевременная мысль. – А я ничего не заметил… Регулар, блип! А не податься ли тебе, дружок, в какие-нибудь аграрии?»

Впереди, оттуда, куда нес их поток, послышался приближающийся шум. Габлер сразу сообразил, что это такое: вода, изливаясь из трубы, обрушивалась в Карштхорн, и значит, нужно было приготовиться к финальному этапу «канализационного заплыва». Хотелось верить, что конец трубы поднят над рекой не на десяток метров, а на гораздо меньшую высоту. Он мощным рывком, продолжая держать Лили, перевернулся на живот и вытолкнул ее из-под себя. Теперь они неслись в потоке рядом, и Крис придерживал риголку за рукав лонгслива. Шум все нарастал. Вокруг по-прежнему была сплошная муть, однако Габлер не прозевал того момента, когда их вместе с потоком воды выбросило из трубы – под другие потоки, льющиеся с неба. А впереди была встреча с еще одним потоком – рекой.

Эта встреча состоялась почти мгновенно – судя по ощущениям, трубу от поверхности реки отделяло метра три, не больше. Во время этого короткого полета Крис отпустил рукав риголки, давая ей возможность нырнуть без помех. Но, погрузившись в воду, тут же нашарил ее бок, вцепился в лонгслив и, энергично работая ногами и свободной рукой, потащил Лили из глубины. Оказавшись на поверхности, он глотнул воздуха, лег на спину и вновь устроил риголку на себе лицом вверх. Даже сквозь тарарам дождя было слышно, как шумно она дышит, и грудь ее под его рукой просто ходила ходуном. Потоком дождевой воды из трубы их отбросило довольно далеко от берега, и теперь за дело взялось быстрое течение. Оно подхватило их и уносило из городка. Струи дождя нещадно хлестали спину реки, Габлеру тоже сполна доставалось по лицу, однако он почти не обращал на это внимания. Это была не беда, а так – мелкая неприятность…

– Как самочувствие? – громко спросил он, преодолевая шум дождя.

– Нор… мально… – Риголка никак не могла отдышаться. – Отпускай меня… Я уже… сама…

– Уверена?

– Да. – Это прозвучало твердо.

Крис разжал руки, проведя напоследок пальцами по груди Лили. Она соскользнула с него и пристроилась рядом. Река продолжала нести их в мокрую темноту. И не мог не радовать тот факт, что вода была не очень холодной. Во всяком случае, не холоднее проливающегося с черного неба дождя.

– Шесть минут, говоришь? – спросил Габлер.

– Давно не тренировалась, – не сразу ответила Лили. – Но ведь выдержала же!

– Ты молодец, – сказал Крис. – Мы с тобой оба молодцы.

– Как ты их заметил?

– Спасибо талисману. Начало немного потряхивать, и он свалился на пол. И разбудил меня. А слежку-то я прозевал…

– Прозевал, Кристиан. Выбираемся на берег?

– Нет. Будем плыть до посинения. В город соваться не стоит, оттуда можем и не выбраться. Вызовут дополнительные силы, все прочешут, будут проверять весь транспорт. Самое лучшее для нас – это если они не поймут, куда мы подевались. Но на такое надежды мало, они же не школьники. Надежда тут на другое: они могут решить, что мы утонули. Или захлебнулись еще в трубе.

– Все равно наши… трупы искать будут, – заметила риголка.

– Будут, – согласился Габлер. – Но не сейчас. Тут пока только группа захвата с одной, от силы двумя коробками. Нет, наверняка это даже не коробки – слишком много народу для коробок. Столько единиц рискованно посылать, шуму было бы много. Скорее всего, сюда вагон пригнали.

– Что за вагон?

– Ну, на сленге твинсеров, это многоместный уникар. Грузовоз, хоть и с бортовым вооружением. Один вагон – это маловато, чтобы ночью все тут обшарить. Отплывем подальше, и, пока не рассвело, – в лес. А там уже думать будем.

Последние городские здания скрылись за поворотом реки, и вокруг не было видно ни одного огонька. Крис и Лили продолжали лежать на влекущей их воде, пошевеливая руками и ногами, и дождь все с тем же неиссякаемым упорством пытался залить все пространство до горизонта. Экстра по-прежнему позволяла Габлеру видеть все вокруг, но объектов для разглядывания было немного: река да по стене леса на каждом берегу.

И благодаря экстре он услышал новые звуки, которые вплелись в шум дождя. Крис узнал их без труда – со стороны городка сюда летел вагон твинсеров. Они все-таки решили сразу приступить к делу.

– Я ошибся, – сказал он. – Твинсы уже на подлете. Давай за мной, к берегу, только быстро!

Из Лили могла бы получиться идеальная напарница. Габлер еще не закончил последнюю фразу, а риголка уже соскольнула с него и перевернулась на живот. Крис, усиленно работая босыми ногами, постарался как можно выше приподняться над поверхностью воды, чтобы осмотреть недалекий берег. Он был высоким, обрывистым, и над его кромкой вздымались деревья, еще не растерявшие листву. Между яром и урезом воды тянулась полоса песка. Кое-где по ней были рассыпаны большие комья земли, отвалившиеся от берегового отвеса, и лежали засохшие деревья, не удержавшиеся наверху. Торчали там и здоровенные коряги, причем пять-шесть из них – наполовину в воде, и это был лучший вариант. Если залезть под такую корягу, то сверху вряд ли удастся обнаружить тех, кто спрятался под ней. Даже с помощью сканеров.

– За мной! – скомандовал Крис. – Кролем!

Он устремился к ближайшей разлапистой коряге, не сомневаясь, что Лили без промедления последует за ним. Вскоре его колени соприкоснулись с мягким песчаным дном. Габлер встал на ноги – вода доходила ему до бедер – и подождал, пока риголка подплывет к нему. Гул уникара был уже хорошо различим и без экстры, и через несколько мгновений над рекой, со стороны городка, показался летательный аппарат группы захвата. Точнее, в темноте были видны только его светящиеся фары. Один световой столб бил в реку, а другой – в тот берег, возле которого стояли Крис и Лили, и в этих столбах сверкали струи дождя. И хоть летел он не очень быстро, медлить было нельзя.

– Заползай под корягу и погружайся так, чтобы только нос из воды торчал, – вновь скомандовал Габлер. – И вплотную к коряге! Сливайся с ней и замри, сканеры не разберут.

И снова риголка оправдала его ожидания. Она моментально юркнула под торчащие над водой обломки ветвей и затаилась там, усевшись на дно. Габлер устроился рядом с ней, наблюдая за приближающимся вагоном.

– Голову в воду и не вылезай! – приказал он, когда скользящее вдоль берега световое пятно было уже недалеко от них.

Риголка тут же полностью скрылась под водой. Крис выдохнул воздух из легких и тоже погрузился, распластавшись на дне под сучьями и уткнувшись лицом в песок. В животе возник неприятный холодок, а сердце застучало чаще. Самым неприятным в этой ситуации было то, что ничего тут от него, Криса, не зависело.

«Спокойно», – сказал он себе и принялся мысленно медленно считать до десяти.

На счете «десять» он перевернулся на спину и осторожно высунул голову из воды. Световые столбы удалялись вниз по реке, гул становился тише. Габлер нащупал руку Лили и потянул риголку вверх, заставляя сесть.

– Не обнаружили, – сообщил он. – Или приняли за рыб. Тут водятся большие?

– Еще какие, – сказала Лили. – Побольше тебя.

– Вот и отлично. Теперь надо ждать, когда они пойдут назад. Тогда вновь ныряем и замираем в той же позиции. А уже после этого поплывем дальше.

– А ждать нужно именно в воде? – спросила Лили.

– Замерзла? – догадался Крис.

– Не то чтобы замерзла, но как-то некомфортно… Хорошо хоть одежда не промокает.

– На берегу будет холоднее. Конечно, можно идти в лес, но много ли мы в темноте там находим? Экстру мне придется вырубить, иначе могу отключиться, видеть буду не лучше тебя. По воде у нас получится быстрее. Хочется уйти подальше. Поплывем вдоль берега, брассом, потихоньку. Устанешь – на мне отдохнешь.

– Все правильно ты говоришь, – вздохнула Лили.

– Ты уж потерпи, – виновато сказал Габлер.

Риголка промолчала. Встала во весь рост, накинула на голову капюшон и, поочередно подняв ноги, сняла розовые тапочки. Заткнула их за пояс леггинсов, опустила футболку. Пояснила:

– Плавать в них неудобно.

– Это да, – согласился Крис. – С босыми ногами легче. – Он тоже встал. – Сейчас дам тебе свитер.

– Нет, не надо! – решительно остановила его Лили. – Мне не холодно, просто неуютно.

Габлер, выбрав более-менее удобное место, сел на корягу, привлек к себе риголку. Подхватил на руки, усадил к себе на колени и обнял.

– Так лучше?

– Так просто замечательно, Кристиан… – донеслось из-под капюшона.

Дождь и не думал утихать, и оставалось только удивляться, откуда там, в небесах, взялось столько воды. Габлер отправил экстру на внутренний склад, и теперь ему предстояло бороться с расслабленностью и сонливостью. Все краски поблекли, и окружающее стало выглядеть одинаково. То есть никак. Хотя нет, близлежащие коряги все-таки выделялись темными пятнами, и лес над обрывом чуть отличался от неба. Риголка прижалась к Габлеру и не шевелилась, и он ощущал на шее ее теплое дыхание.

– А хищники в реке не водятся? – запоздало поинтересовался Крис, вспомнив речное чудовище, атаковавшее их плот на Аполлоне.

– Когда-то были, – вяло ответила Лили. – Теперь вряд ли. И зверей в лесах было полно. Пилани, фарды… Мама говорила, ликнии прямо к домам подходили, их с рук кормили… Каррины вокруг бродили, никого не трогали… – Она как-то судорожно вздохнула.

«Каррины… – Габлер изо всех сил старался держать глаза открытыми. – Каррин… Решил потрогать Босса… Потрогал… на свою голову… Может, он все-таки не погиб? Сидит у грэндов… И Шатан…» – Он еще крепче прижал к себе риголку.

– Лили, можно тебя спросить?

– Нет, не надо, – жестко прозвучало в ответ.

Судя по этим словам, у риголки возникла та же цепочка ассоциаций. И о своих отношениях со Здено Шатаном она говорить не желала. А значит, они были больше чем напарники.

«Не твое это дело», – сказал себе Крис.

Но кто-то внутри него был с этим не согласен.

Лили отстранилась от него, и он даже в темноте смог различить ее глаза. Кажется, они смотрели строго.

– Давай такие разговоры оставим на потом, – сказала она, и голос ее тоже звучал строго. – Или вообще… – Риголка вновь уткнулась лицом ему в плечо.

– Считай, что тебе просто послышалось, – пробормотал Габлер и легонько потерся подбородком об ее голову.

«На потом… А что будет потом? Как будет потом?»

Он отмахнулся от собственных мыслей и закрыл глаза. Сейчас было бы хорошо полежать в ванне с теплой водой… нет, с горячей водой… И чтобы сверху лилась тоже горячая вода… И рядом лежит Лили… Нет, сидит на нем, и ее разведенные бедра обхватывают его тело. Она склоняется над ним, и ее груди покачиваются… Приподнимается… и опускается… и вновь приподнимается… А вода шумит все сильнее и сильнее…

Габлер вздрогнул и открыл глаза.

– Отпусти, я сяду рядом, – сказала риголка. – А ты отдыхай.

– Не сейчас. Вагон уже возвращается. – Крис подался вперед, вглядываясь в темноту. – Слышишь его?

Лили откинула капюшон на спину и замерла, прислушиваясь. Кивнула:

– Кажется, да.

– Время принимать очередную ванну, – усмехнулся Габлер. – Давай!

Уже погрузившись в воду, он выглянул из-за коряги и увидел, как посветлело небо в том направлении, куда улетела машина твинсеров. Вскоре ночь вновь прошили два ярких световых столба, в которых блестели дождевые струи. Теперь вагон летел ближе к противоположному берегу, и то место, где находились беглецы, не должно было попасть под свет его фар. Но рисковать не стоило.

– Ныряем! – бросил Габлер и вслед за Лили с головой ушел под воду.

На этот раз он досчитал до пятнадцати, а потом подтолкнул риголку вверх. Световые столбы уже переместились вверх по течению, к городку, и вскоре небо вновь стало темным.

– Ну что, поплыли, – сказал Крис.

Лили длинно вздохнула и едва заметно передернула плечами. Мокрые волосы прилипли к ее щекам, отчего лицо стало совсем узким.

– Представь, что светит солнышко, поют птички, и ты просто плаваешь в свое удовольствие, – попытался подбодрить ее Габлер.

– Не надо, – поморщилась риголка. – Не маленькая.

Она сделала несколько шагов наискосок от берега, легла на воду и поплыла брассом, держа голову прямо, словно фигура на носу старинных земных кораблей. Крис быстро догнал ее и пристроился рядом, внутренне радуясь тому, что применение экстры не отняло у него все силы. Дабы хоть немного отвлечься от унылой мокрой темной реальности, он попытался заняться тем, что минуту назад рекомендовал риголке: представить солнечный день и все такое. Лето, он вместе с другими мальчишками резвится на Синей реке… Закапывают друг друга в песок, роются в поисках выпавших из чьего-нибудь кармана ассов, с разбега бросаются в теплую воду, ныряют и хватают за ноги девчонок, вскользь бьют по воде ладонями, обдавая друг друга жесткими брызгами, делают стойку на дне, устраивают догонялки на пляже, перескакивая через отдыхающих-загорающих… Веселое и безмятежное было времечко, и верхом неприятностей казался день, когда тебя выставили из класса за болтовню на уроке, или когда не забил решающий гол, или когда равнодушным взглядом скользнула по тебе на улице Супергольма красивая девчонка… Где оно, это времечко? Мог ли он, Крис, представить себе тогда, что настанет день… вернее, ночь, и ему придется плыть по чужой реке, спасаясь от преследования, и впереди не будет никакого просвета – ни в прямом смысле, ни в переносном…

…И все-таки просвет наконец появился. Точнее, это был не просвет – просто небо стало чуть менее темным, и царящая вокруг чернота сделала робкую попытку превратиться в нечто серое. И это значило, что близилось утро. К этому моменту Лили уже трижды отдыхала, раскинувшись на воде и заставляя делать то же самое и Габлера. От предложения полежать у него на груди она наотрез отказалась, заявив, что прекрасно обойдется и без этого. Крис догадывался, что она не хочет нагружать его, не отошедшего после экстры. Машина твинсеров больше не появлялась, но Габлер не сомневался в том, что поиски будут продолжаться.

Он как-то пропустил тот момент, когда ночь перестала быть подлинной ночью, и понял это, когда бросил очередной взгляд по сторонам. Оказалось, что лес на берегах более темный, чем поверхность воды и небо впереди.

– Скоро будем вылезать, – поспешил обрадовать он Лили, плывущую чуть сзади.

Та никак не отреагировала на эту весть. Крис обернулся. Риголка медленно разводила и сводила руки, то и дело погружая подбородок в воду, и лицо ее под капюшоном было таким бледным, что Габлер видел его почти отчетливо.

– Так, – сказал он. – К берегу.

– Нет, – мотнула головой Лили. – Я только-только вошла во вкус. Почувствовала всю прелесть ночного купания под дождем. Это гораздо лучше, чем на лодке…

«Ну ты и штучка», – подумал Крис.

А вслух сказал:

– Может, ты и вошла во вкус, а я уже почти на пределе. Мне бы хоть полчасика полежать. Не на воде, а где-нибудь на полянке.

– Еще немного, – сказала Лили. – Пусть чуть-чуть посветлеет. Держись, Кристиан.

– Я-то держусь…

– И со мной все в порядке.

– Ну, смотри…

Когда ночной мрак окончательно сменился предрассветной серостью, Габлер обнаружил, что близкий берег делает впереди поворот. Откос тут был, кажется, не такой крутой, и между ним и водой простирался обширный песчаный пляж, кое-где утыканный кустами.

– Выходим, – сказал он и повернул к берегу.

Уже стоя по пояс в воде, Крис подождал Лили и протянул ей руку. Они вместе выбрались на песок и остановились посреди пляжа. Габлер обвел взглядом излучину, мокрые кусты, шуршащие под дождем, деревья над обрывом. Лили вытащила из-под футболки тапочки, обулась и застыла, обхватив себя руками за плечи. Крис почти не чувствовал своих ступней.

– Чтобы согреться, предлагаю попробовать подняться наверх, – сказал он, показывая рукой на стену деревьев. – А там устроимся под ветками и немного отдышимся. Согласна?

Риголка молча кивнула. Ее губы были синими и дрожали.

– Пошли. – Габлер направился к откосу, с трудом переставляя ноги по разъезжающемуся мокрому песку. – Попрыгали, побегали, поныряли, поплавали… Почему бы теперь немного и не полазить по обрывам?

– Ты всегда такой? – Голос Лили звучал почти безжизненно.

Крис повернулся к ней:

– Какой?

– Болтливый…

– Это я болтливый? Тебе просто не доводилось общаться с моим бывшим сослуживцем Мхитаряном. Вот тогда бы ты поняла, что я просто молчун.

– Молчун! – усмехнулась риголка. – Натворил ты дел, молчун…

Габлер смерил ее взглядом и, ничего не сказав, зашагал к лесу. Окружающее вдруг стало отвратительным, и он пожалел, что у него нет с собой коньяка. Или хотя бы водки «Рея Сильвия». Впрочем, сошла бы и любая другая.

Добраться до леса оказалось совсем не просто. Найдя подходящее, на взгляд Криса, для подъема место, он буквально на четвереньках полез наверх, впиваясь пальцами в мокрую землю и цепляясь за редкие травинки. Ноги скользили, не находя прочной опоры, и дело кончилось тем, что Габлер съехал вниз, к ногам Лили, наблюдавшей за его потугами. Возможно, в одиночку ему и удалось бы справиться – хорошенько разбежаться, взлететь по крутизне, ухватиться за торчащие из земли корни и перебросить свое тело за кромку. Но с ним была риголка, и как ты ее втащишь наверх?

– Давай, теперь я попробую, – сказала Лили.

– Пробуй, – кивнул Габлер.

Риголка сняла с головы капюшон, пригладила волосы. Постояла, неторопливо скользя взглядом вверх и вниз по склону, вдохнула побольше воздуха – и ринулась вперед. Ноги она ставила не прямо перед собой, а в сторону: правую ногу – вправо, левую – влево. Шаги у нее получались частыми и мелкими, и так она и семенила, взбираясь все выше. При такой манере подошвы просто не успевали скользить. Земля съезжала вниз уже после того, как та или другая ступня Лили оказывалась выше этого места. Кроме того, риголка стремилась к верхнему краю склона не по прямой, а зигзагами, выискивая мелкие выступы и буквально вколачивая в землю носки тапочек, дабы избежать «пробуксовки» и сползания вниз. Добравшись до корней, она схватилась рукой за самый толстый и обернулась. Габлер показал поднятый вверх большой палец, отступил на несколько шагов и бросился вперед. Повторив путь риголки, он очутился рядом с ней, но не остановился. Подтянулся на руках и выбрался наверх, под ветви деревьев. Тут тоже лило, но не так сильно, как на открытом пространстве. Габлер опустился на колени, протянул руку риголке – и она оказалась рядом с ним.

– У тебя хорошо получилось, – сказал он, разжимая пальцы. – Этому тоже учили?

– Учили, – ответила Лили. – Разному учили.

«Видать, плохо учили, если я тебя дважды успокоил, – подумал Крис. – И Здено твоего».

Но вслух ничего не сказал. А то опять обвинят в болтливости. Просто развернулся и направился от обрыва вглубь чащи, стараясь ступать осторожно – бродить босиком по лесу удобно разве что лесным же зверям. Да и ходить необутым он не привык. Ну, только если от ложа до унитаза. Здесь было темнее, чем у реки, хотя о мраке речь уже не шла – светало довольно быстро.

Сделав десятка два шагов, Габлер облюбовал хвойное дерево с роскошными длинными лапами и нырнул под них. Уселся на покрытую мокрой хвоей землю и заявил остановившейся поблизости риголки – он видел только ее ноги:

– Вот здесь и отдохну. Если не возражаешь.

Лили, пригнувшись, тоже шагнула под зеленые лапы.

– Это лучше, чем мокнуть в Карштхорне. – Она села рядом с Габлером. – И как только рыбы там живут? Я бы на их месте давно уже вышла на сушу.

– И кто из нас болтливый? – усмехнулся Крис и вытащил из кармана унидеск. – Сейчас посмотрим, где мы находимся.

Он нашел карту континента, увеличил нужный участок.

– Вот. – Риголка ткнула пальцем в экранчик. – Первая излучина.

– Пожалуй, – согласился Габлер. – А дальше приток. Или, наоборот, главная река.

– Приток, – сказала Лили. – Паштхар. Там, выше по течению, в лесу, – она постучала ногтем по экрану, – наш поселок. Еще из тех, старых. Неучтенный…

– Потому и не трогают?

Риголка пожала плечами.

– Ладно. – Габлер прислонился спиной к покрытому толстой бугристой корой стволу и скрестил вытянутые ноги. Убрал унидеск в карман, уперся ладонями в землю. – Я отключусь ненадолго.

– Отключайся.

Лили подтянула колени к подбородку и обхватила их руками. Тонкие редкие струйки падали на ее капюшон. Крис закрыл глаза. Вокруг продолжал шуршать дождь, и под этот аккомпанемент он постепенно погрузился в то состояние, которое файтеры называли «отрыгоном» – следствием достаточно долгого применения экстры. Уже не дождь шуршал, а шептали что-то далекие голоса… Нет, это шипел воздух, вырываясь из пробитого отсека… Какой отсек? Это чайник закипает на плите… А плита стоит на шелестящей траве, и ползут, скрываясь в этой траве, приближающиеся твинсеры, сжимают кольцо…

– Кристиан!

Голос риголки почти мгновенно заставил Габлера вернуться в реальность. Оказалось, что уже заметно посветлело, с неба все так же льет, и Лили не сидит рядом. Она стояла на коленях в полутора метрах от него и, отводя рукой растопыренную игольчатую ветку, смотрела на что-то невидимое Крису. Он мгновенно оказался возле нее, выглянул из-за ветвей – и сразу понял, чем был вызван возглас его спутницы. Из глубины леса, поглощая деревья, быстро надвигалась стена плотного тумана… Нет, не тумана, а того самого «молока», с которым Габлер уже имел дело на Аполлоне.

«Бештрит – лес злого духа…» – вспомнил он.

– Это твое «молоко»! – сообразила и риголка.

Убегать было поздно.

– Оставаться на месте, не дергаться! – приказал Крис. – Затащит в прошлое – сиди! Потом выбросит. Только можем оказаться порознь, и не здесь, а в каких-то других местах. Деск у тебя с собой?

– Да. – Лили, не оборачиваясь, приподняла футболку, показывая пояс-карман. – Вместе с документами.

– Значит, свяжемся. И ничего не бойся! Давай руку. Может, так нас не разнесет.

Он сжал холодные пальцы Лили, продолжая смотреть на приближающуюся белую стену. Риголка молчала, тоже не сводя взгляда с этого странного то ли вещества, то ли чего-то еще.

– Не бойся, – повторил Габлер.

Лили отпустила ветку, и та тут же растворилась в «молоке».

Дальнейшее было Крису знакомо. Он не ощущал ни собственного тела, ни пальцев риголки. В голове словно что-то щелкнуло, в горле стало сухо, а сердце забилось еще сильнее. Телесные ощущения тут же вернулись, и Габлеру стало ясно, что ладонь Лили исчезла из его руки. Не было и самой риголки – это Крис сразу разглядел сквозь быстро рассеивающуюся белизну. И не только риголки – пропали хвойные лапы, пропало и дождливое утро… Воздух был теплым, небо ясным, и он, Кристиан Габлер, сидел на корточках посреди полянки, окруженной деревьями с редкой еще свежей листвой. Были там и хвойные великаны, за верхушками которых скрывалось солнце, и молодая поросль. Эту картину дополняли распластавшиеся у самой земли длинные языки каких-то кустов… Не оставалось никаких сомнений в том, что перед ним – совсем другой лес. Не тот, пропитанный дождем, что стоял тут несколько секунд назад, а подлинный Бештрит – лес прошлого, уничтоженный имперцами.

«Далекого прошлого или не очень? – подумал Габлер и тут же осадил себя. – Да какая разница? Главное – пересидеть тут, дождаться нового прихода «молока» и вынырнуть в том времени, откуда забросило сюда. И хорошо бы, чтобы Лили рядом появилась».

Он вспомнил слова риголки о разных диких зверях, обитавших в этих краях до применения геофизического оружия, и встал. Сделал оборот на месте, ощущая под босыми ступнями мягкую траву, прислушался. Нет, никто не спешил сюда, рыча и фыркая, чтобы поживиться свежим мясцом, – в лесу было тихо. Габлер поднял лицо к небу, но в полной мере насладиться прекрасной погодой не успел – «молоко» ливануло сверху похлеще недавнего дождя, скрывая все вокруг. Вновь мигнуло в голове, пересохло во рту – и появилось нечто бело-серое, неопределенное и безграничное. Такое он тоже видел на Аполлоне и понял, что его вновь занесло в некий вневременной слой. И, как и в прошлый раз, занесло не случайно. Даже не занесло – его каким-то образом затянул сюда тот самый наблюдатель Соседей. Оставалось только гадать, каким образом он разыскал его, Кристиана Габлера. Наблюдатель маячил где-то то ли близко, то ли далеко, притворяясь березой посреди снегопада – белым стволом с еле различимыми темными поперечными полосками. И опять эта «береза» в какой-то момент превратилась в расплывчатую человеческую фигуру.

Но на этот раз никаких затруднений с осознанием слов… нет, наверное, все-таки не слов, а мыслей наблюдателя не было. То, что воспринимал сейчас Габлер, представлялось ему ясным, не допускающим каких-то иных толкований. Собственно, сообщение наблюдателя состояло всего из трех коротких суждений.

Копья у Императора больше нет.

Это позволяет приступить к переселению.

Соседство будет мирным, военная конфронтация исключена.

– А наше мнение на этот счет вас не интересует? – вслух задал вопрос Габлер, но не услышал звука собственного голоса.

«Соседство будет мирным, военная конфронтация исключена», – повторили ему.

«Слова, слова, слова…» – вспомнилось Габлеру.

«Мы ставим вас в известность», – прозвучало у него в голове.

– А по-моему, это больше похоже на ультиматум, – вновь сказал он вслух.

Хотя понимал, что перегибает. Не на ультиматум это было похоже, а на уведомление о намерениях. Причем уведомителя абсолютно не интересовала реакция уведомляемого. Чужаки уже приняли решение.

Фигура наблюдателя растворилась в белизне. «Молоко» нахлынуло на Криса, и он словно ослеп и перестал чувствовать свое тело.

Первое, что он ощутил, был дождь. Правда, не такой сильный, как тот, что барабанил по листве и хвое совсем недавно. Зрение восстановилось, и Габлер обнаружил, что стоит на мокром песке. Серое, хорошо различимое небо, позволяло предположить, что сейчас не утро и не вечер, а разгар дня. На песчаной косе было полно коряг и гнилых древесных стволов. От реки Габлера отделял десяток шагов, на другом берегу тянулась неровная сверху стена леса. Крис не был уверен, что это именно Карштхорн. «Молоко» могло забросить его хоть и на другой континент Роуза – такой опыт у него уже имелся. Позади Габлера тоже застыл хмурый лес, только здесь склон был не обрывистый, а более-менее приемлемый для восхождения. Неподалеку, справа от Криса, виднелось устье другой реки, даже речки, потому что она была значительно уже первой. Речка вытекала из леса, и на ее противоположном берегу продолжался все тот же лес. Вокруг никого не было, и Габлер сунул руку в карман, чтобы достать унидеск и попробовать связаться с Лили… Но так и застыл, не выполнив своего намерения.

«Чужаки собираются пролезть сюда, – застучало в голове. – Копье их больше не сдерживает, и они ринутся сюда из своего больного мира… Чужаки ринутся сюда… А если вслед за ними ринется и болезнь? Занесут заразу…»

Он продолжал обводить взглядом песчаную косу, но уже не замечал ничего вокруг.

Дело было даже не в болезни. Дело было именно в том, что чужаки попрутся сюда. Без приглашения.

Постояв так с минуту, Габлер все-таки вспомнил, чем собирался заняться, и вытащил унидеск. Машинально бросил взгляд на высветившуюся дату и мысленно присвистнул: «молоко» изъяло у него из жизни целых шесть суток! Скорее всего, поисковые группы уже прекратили работу. Впрочем, теперь это для него не имело значения.

Прежде чем вызывать Лили, Крис присел на ближайшую корягу и с помощью унидеска определил свое местонахождение. И оказалось, что тут «молоко» не стало особо чудить и перенесло его всего лишь на полтора десятка километров к северо-западу от того дерева, под ветвями которого он и риголка укрывались от дождя. И где-то здесь, у Паштхара, – кажется, так называла Лили этот приток, – выше по течению, находился поселок автохтонов Роуза.

С риголкой Габлер связаться так и не успел, потому что Лили его опередила. Сигнал унидеска внес разнообразие в монотонный шум дождя.

– Кристиан, ты где? – Ее изумрудные глаза встревоженно смотрели на него из озы. – С тобой все в порядке?

– Да, – ответил Габлер. В душе его росло какое-то смутное чувство. – Как раз собирался вызывать тебя. А как ты?

– Я где-то в лесу. Судя по шинтонам, это наш лес.

– По шинтонам?

– Это такие деревья. Листья у них красноватые, и орехи есть, но маленькие и очень твердые.

– Координаты свои определила?

– Нет еще. Меня в болото забросило, только что выбралась. Даже не в болото, а в болотце. Ничего такого, но повозиться пришлось…

– Определяй. Я возле устья Паштхара. И кстати, отсутствовали мы тут шесть суток.

– Ого! Значит, нас уже не ищут?

– Возможно.

– Кристиан, я действительно побывала в прошлом! – Лили показала прозрачную зеленоватую ягоду. Внутри виднелась крупная одинокая косточка. – Это рудия. Раньше ее было много, а теперь совсем нет. Она очень полезная. Я забрала ее оттуда, из того леса…

– Значит, охотник ваш, Кухрак, действительно не у любовницы скрывался, – скупо усмехнулся Габлер. В глаза риголке он старался не смотреть.

Через полминуты выяснилось, что Лили находится в двух с лишним километрах к северо-востоку от него. Решили поступить так: риголка отправится к берегу Паштхара, и Крис пойдет туда же вдоль речки – там и встретятся.

Закончив разговор, Габлер побрел по вязкому песку в сторону устья. Настроение у него было подстать беспросветному серому небу, истекающему дождем.

«Чужаки намерены вторгнуться сюда…»

Берег Паштхара настолько зарос кустарником, что пройти там было просто невозможно. Пробираться над ним Габлеру не хотелось – мало удовольствия ходить по лесу босиком. И он выбрал водный путь, огибая склонившиеся в речку ветви кустов, благо дно было невязким, а вода едва доставала до середины голеней. Правда, попался ему и омут, и пришлось в этом месте пуститься вплавь. Несколько раз он связывался с Лили и наконец заметил впереди, за кустами, ее голову в синем капюшоне. Риголка стояла, обхватив себя руками за плечи, и смотрела в ту сторону, откуда приближался Габлер. Обогнув куст, он выбрался на низкий, поросший травой берег, и Лили молча уткнулась ему в грудь. Крис обнял ее, прижал к себе, и странное горькое чувство, все больше охватывающее его, стало почти невыносимым.

Так они стояли несколько секунд, а потом Габлер сказал бесцветным голосом, уткнувшись взглядом в зеленые заросли за спиной Лили:

– Я опять общался с наблюдателем чужаков. Там, в «молоке». Да, они знают, что Копья больше нет… И он уведомил меня о том, что они собираются влезть сюда, к нам. В самое ближайшее время.

Риголка отстранилась от него, и Крис опустил руки, выпуская ее из объятий. Она подняла к нему лицо, но Габлер упорно смотрел мимо нее.

– Места здесь хватит, – медленно произнесла Лили.

Крис наконец перевел на нее взгляд:

– А если у них на этот счет другое мнение?

Риголка холодно пожала плечами:

– Я уже говорила… Пусть об этом болит голова у мистера Сюрре. – Ее глаза вдруг стали пронзительными: – Вижу, ты не прочь разделить его головную боль.

– Они вторгаются не только в дом к Боссу, – глухо произнес Габлер. – Но и в мой дом… И в твой…

Лили едва заметно отрицательно качнула головой:

– Мой дом стоит отдельно. – Она помолчала. – Значит, возвращаешься в стаю… – Это прозвучало утвердительно. – Служить мистеру Сюрре.

– Не мистеру Сюрре, – возразил Крис. – Империи. Это моя Империя. И думаю, мои умения очень даже пригодятся.

Риголка на шаг отступила от него. Ее изумрудные глаза словно потускнели.

– Если ты так решил – действуй. Связывайся со своими, – она подчеркнула последнее слово, – пусть тебя забирают отсюда. Или вызывай такси и лети к ним.

– А… ты? – с запинкой спросил Габлер.

– Обо мне не беспокойся. – Лили усмехнулась. – Я же не Империя. Доберусь до нашего поселка, – она кивнула в сторону леса, – и буду жить дальше. В соответствии с собственными планами. – Слово «собственными» прозвучало с нажимом.

– Поселок далеко отсюда?

– А вот это тебе знать не надо… Кристиан. Никому из вас знать не надо. Дойду, не переживай. И вообще, у тебя теперь другие заботы.

– Зачем ты так, Лили?

Габлер шагнул к ней, но риголка попятилась к деревьям и выставила перед собой руки.

– Не надо. Прощай, Кристиан. Желаю удачи…

Лили быстро развернулась и скользнула в зеленую гущу. К шороху дождя прибавился шорох веток и листвы.

– Лили!

Крис рванулся было за ней – и остановился. Он стоял, опустив руки и сжимая и разжимая кулаки, и чувствовал себя раздвоившимся. Потом сделал еще один шаг вперед…

Дождь продолжал лить с унылого неба, и казалось, что так будет вечно.

Из записи донесения Радослава Парре, командира патрульного крейсера Л-ДН-4-09 «Устрашающий»:

«Преследую неопознанный объект, который движется с постоянной скоростью над плоскостью эклиптики в направлении Диана – Хоккайдо-IV. На запросы не реагирует. Согласно приборам, объект представляет собой правильную сферу однородного желтого цвета, диаметром 98,64483 км, без каких-либо просматривающихся деталей на видимой поверхности. В ходе преследования в режиме длительного форсажа удалось сократить расстояние до объекта. Согласно инструкции, объявил на крейсере полную боевую готовность…»

Больше никаких сообщений с борта крейсера легиона «Диана» не поступало…