Глава 8. Беготня – залог здоровья
В каре, в присутствии серва, файтеры кабацкое происшествие не обсуждали и заговорили только когда оказались в номере Криса. Правда, первым делом Габлер направился в туалет – облегчиться в «Уютном термополии» он так и не успел.
Крис уже полностью восстановился после неприятного сюрприза мощностью в пару-тройку десятков тайсонов, но ничего существенного сказать не мог.
– Подошел к двери туалета, открыл и тут же схлопотал, – вот этим и ограничивались все его впечатления. – Никакой супермен не успел бы среагировать, стопроцентно!
Свой нэп он проверил еще по пути к отелю, убедился, что все четыре меча на месте, и успокоился.
– А ты где мешком успел разжиться? – кивнул он на черный с серебром нэп, который Арамис поставил на пол.
– Подарок от заведения, – пояснил тот. – Какое-то винишко. Сказали – недурное.
Габлер хмыкнул и осторожно опустился в кресло у низкого столика, видимо, не до конца еще доверяя собственному телу.
– В любом негативе есть свой позитив, – изрек он. – Давай, рассказывай, что я пропустил.
Арамис сидел в кресле, лицом к двери. Куртку он с себя не снял. Правая рука его сжимала рукоять парализатора в кармане. Глупости, конечно, но ему показалось, что околачивавшийся возле ресепшена отельмен в пестрой униформе с изображениями птицы Гаруды во всю грудь и спину как-то уж очень пристально посмотрел на них, когда они вошли в вестибюль и направились к лифту.
Он поведал о том, чем занимался, пока Габлер был в отключке. Крис слушал и все больше и больше мрачнел.
– Значит, они как-то умудрились сесть мне на хвост, – сказал он, когда Арамис замолчал. – Но как? Как они могли меня засечь?!
– Не знаю, – медленно произнес Арамис. – Но засекли. Не думаю, что тут есть идиоты, которые устраивают засаду в сортире, чтобы просто завладеть чьими-то ботинками. Ждали именно тебя, Крис. Мне картина вот так представляется: тебя еще на Земле вычислили и летели на Однорогого с тобой вместе. Может, их тут двое, а может, и поболее. Мы сюда, и они сюда, в отель. Потом в кабак. Один засел в кабинке, другой в сортире. Связь друг с другом держали. Ты пошел отлить – и он тебя сразу и долбанул. Только не думали они, что я это дело замечу. Прокололись…
Габлер с силой потер подбородок.
– И все-таки, как они… – Он замолчал. И тут же воскликнул: – Шатан со своей напарницей! Они меня хорошо могли рассмотреть, там, в Твери, в «Селигере». Передали мою мнему сообщникам-веронцам…
– Ну вот, – кивнул Арамис.
– Нет, блип, не вяжется! – Габлер досадливо саданул кулаком по подлокотнику кресла. – Я же в портах постоянно маскировался… хотя нет, это уже позже, а поначалу…
– Крис, это сейчас не главное, – прервал его гинеец. – Потом подумаем, в более удобное время. Главное сейчас другое: нас засекли и знают, где мы поселились. По-моему, надо уносить отсюда ноги, и чем быстрее, тем лучше. В следующий раз могут ведь и не параликом, а гранатой. Не той, которая Прынц Датский, а помощней, из подствольника. А мне помирать нежелательно, тем более в отпуске. Даже с тобой за компанию.
Габлер встрепенулся:
– Здесь ты прав, Лино. Подъем?
– Подожди хвилинку. – Арамис извлек унидеск. – Посмотрим, как удобней. Та-ак, что мы тут имеем? – Он вгляделся в экран. – А имеем мы с тобой, Крис, очень разветвленную сеть подземки. И заметь, подземка бесплатная. Пошли, соображать на ходу будем. Чувствую, спать нам ложиться еще не скоро придется.
– А теперь ты подожди хвилинку, – сказал Крис. – Закажу такси под крыльцо. Запрыгиваем, рвем до какой-нибудь станции и ныряем в лабиринт.
– Годится, – кивнул Арамис. – Давненько, однако, не бегали, аж соскучился. Вспомним базу родную… Вигион бы одобрил.
– Блип, дважды платить за жилье придется, – не в тему проворчал Габлер, доставая унидеск.
– Жизнь дороже, – справедливо заметил Арамис. – Вино забираем? Кабатчик говорил, какое-то крутейшее, я такого названия и не слышал.
– Ясное дело, не оставляем, – ответил Крис, работая с унидеском. – Подарками не разбрасываются, правильно?
Арамис поднял с пола черный нэп, встал и только собрался вскинуть его на спину, поверх куртки, как у входной двери раздался негромкий сигнал. Сигнал мелодичностью своей ласкал слух, но прозвучал он для файтеров подобно выстрелу из гранатомета.
Оба, переглянувшись, подумали об одном и том же, и Арамис вновь сунул руку в карман и на ощупь включил парализатор. Дверь в комнату они за собой не закрыли, и им хорошо была видна прихожая и входная дверь номера.
– Вряд ли веронцы такие вежливые, – негромко сказал Крис, опуская унидеск. И все-таки приготовившись к неожиданностям, повысил голос: – Да! Не заперто!
Дверь номера чуть приоткрылась, и в щель аккуратно просунулась темноволосая голова. Посмотрела на настороженных файтеров, моргнула. Дверь открылась шире, и перед ними возник смуглолицый парень в униформе с гарудами. Арамис узнал его: это был тот самый отельмен, который недавно провожал их взглядом в вестибюле отеля.
– Что такое? – спросил Габлер. – Какие-то проблемы, мистер? Номер оплачен.
– Я… это… – Парень осторожно вошел в комнату и остановился. – Сказать кое-что хочу.
– Ну так не тяни. – Арамис по-прежнему держал руку в кармане. – Мы спешим, такси ждет.
– Я… это… – вновь завел отельмен.
– Это мы уже поняли, – нетерпеливо сказал Арамис. – Теперь поясни, что ты имеешь в виду под словом «это»?
Отельмен помялся, бросил на него нерешительный взгляд. Набрал побольше воздуха и выдохнул:
– В общем, тут приходили… э-э… двое…
– Куда приходили? – быстро спросил Габлер.
– Ну… сюда… Я как раз тут был… ну, там, в коридоре… в холле… Менял этот… ну… А они сразу ствол в спину и говорят: тащи, мол, ключи от четыреста седьмого и четыреста восьмого.
– От наших, значит, номеров, – утвердительно произнес Габлер.
– Ага, от ваших… Четыреста седьмой и четыреста восьмой. А то, говорят, отстрелим тебе эти… ну… А если, говорят, когда пойдешь за ключами, шум поднимешь, то, мол, все равно потом отстрелим. И голову продырявим. Мол, никуда не денешься. И я, ну… А что делать-то? – Парень шумно сглотнул. – Мы, говорят, только посмотрим, нам, мол, надо. Эти, мол… ну, то есть вы… кинуть нас хотят. Ты откроешь, мол, мы посмотрим и брать ничего не будем. Ну… вот… – Отельмен робко развел руками и вновь сглотнул. – Это ж… э-э… не шуточки. Их-то, может, потом и найдут, а мне-то, ну… не легче будет, да? И я это… ну…
– Короче, все понятно, – Арамис вынул руку из кармана. – Вместо того, чтобы вызвать полицию, как это сделал бы любой добропорядочный ромс, ты поскакал вниз, забрал на ресепшене ключи и открыл этим типам наши номера. Они вошли, порылись и ровным счетом ничего не обнаружили, потому что мы тут ничего не оставляли. Извинились за беспокойство и удалились. Так?
– Ну… так, – кивнул отельмен. – Только не извинялись они… Просто ушли…
Арамис прищурился:
– Но и после этого ты в полицию не заявил. Потому что за сохранность своего организма беспокоился, это понятно. А главным образом, потому, что они тебя за труд вознаградили. Пообещали и там же, в холле твоем, тебе на счет скинули. А уж только потом ты им ключи с ресепшена притащил. Много дали-то?
Парень растерянно заморгал и выдавил с пяток очередных «ну» вперемежку с «э-э».
– Ладно, – сказал беловодец, переглянувшись с Габлером. – Любой труд должен быть оплачен, а тайна сделки есть тайна сделки. Ты другое скажи, мистер: зачем ты нам это сообщаешь? Только про совесть не надо, про моральный облик и так далее.
После короткого молчания вновь раздались скупые «э-э» и «ну».
– Хорошо, я сам скажу, – не выдержал Арамис. – От деников ты отказаться не захотел… Ну, не смог, – поправился он, потому что отельмен отчаянно замотал головой. – Хотя никто тебя искать бы не стал, это они просто запугивали. А потом, когда эти сивилы ушли, ты включил мозги, вспомнив, что они у тебя есть, и начал прикидывать. И прикинул ты, что вся эта неприглядная история может тебе боком выйти. Парни эти рано или поздно попадутся – ведь не за бутылкой же водки спрятанной они в наши номера ломились, – станут их раскручивать… той же отверткой. Знаешь ведь, что такое отвертка, и как с ее помощью язык развязывают?
Отельмен сначала испуганно кивнул, потом отрицательно помотал головой – и вновь закивал.
– Ну вот. И выяснится твоя неприглядная роль в этой истории. Доказать, что ты брал деньги, может, и не докажут, но осадок, как говорится, останется. А кому нужен служащий, которого в полицию таскают? Тут же у вас, думаю, нехватки рабочих рук не наблюдается? И найдет твое начальство повод, чтобы тебя убрать. А в другом месте не возьмут. Такие спаравы, приятель.
Парень совсем понурился и даже, кажется, дышать перестал.
Арамис махнул рукой Крису: «Пошли». Вскинул нэп на спину. Подошел к отельмену, похлопал по плечу:
– Ладно, не горюй, мистер. Спасибо, что все-таки сказал. Предупрежден – значит, вооружен, правильно? Не тронут тебя эти парни, не беспокойся, у них другие заботы. И даже не вспомнят о тебе, так что живи спокойно. Иди, работай, а нам давно уже в гости пора. А то выпьют без нас все что можно и что нельзя.
Отельмен робко кивнул и молча вышел.
Но когда Габлер и Арамис покинули номер, оказалось, что он стоит в коридоре отеля, в двух шагах от двери. Файтеры вопросительно воззрились на него.
– Может, ну… это… – затянул он. – Ну… эти деньги… Может, с вами поделиться?
– Хорошее предложение, – ответил Габлер, заперев дверь. – Спасибо. Только нам и свои некуда девать, шахтерские. Так что оставь себе.
– Можешь выпить на них за наше здоровье, – добавил Арамис. – Чтобы в шахте вкалывать, здоровье нужно иметь отменное.
Файтеры поспешили к лифту.
– Пусть подумает, – усмехнулся кросс, когда кабина пошла вниз. – Бросим Стафл, пойдем в актеры.
– Только сначала побегаем немного, – хмуро сказал Крис. – И роли получше учить надо: ты этих деятелей сивилами назвал, а мы с тобой сейчас вроде бы тоже сивилы.
– Прокол, – согласился Арамис. – Хотя, думаю, этому олуху глубоко плевать, кто мы такие.
Когда они забрались в такси, Арамис еще раз изучил схему и назвал пайлоту конечный пункт поездки – станцию подземки со странным хриплым названием «Махабхарата» в десятке кварталов от отеля «Под крыльями Гаруды». Сбросил нужную сумму со счета, и такси резво стартовало и влилось в поток транспорта, ничуть не ослабший, несмотря на глубокую ночь. Никто их, кажется, специально не преследовал, но такое впечатление могло быть обманчивым.
Пока такси добиралось до этой «Махабхараты», файтеры, не тратя времени даром, продумали предстоящий маршрут и наметили точку финиша. Если за ними продолжали следить, нужно положить конец этой слежке.
– Раз, два, помчались! – скомандовал Арамис, едва такси остановилось у тротуара, и первым выскочил в автоматически открывшуюся дверь. Крис тут же метнулся за ним.
Станцию подземки не заметить было трудно – ее белый куб со светящимся изображением крылатого желтого вагона и витиеватой красной надписью «Махабхарата» возвышался на площади за сквером. Файтеры понеслись по длинной аллее, лавируя в гуще ночной публики. Публика, как и на улицах, бродила, стояла, сидела и даже лежала – в траве под деревьями, на скамейках, под скамейками и просто на плитах аллеи, и казалась вполне довольной собой и окружающим.
«Интересные ребята, – на ходу подумал Крис, едва не споткнувшись о кого-то длинного и бородатого, индифферентно вытянувшегося на спине поперек аллеи. – Небось этой… реинкарнации дожидаются. А если ему, к примеру, на яйца наступить – отреагирует?»
Экспериментировать он не стал. Если кто-то и обращал внимание на двух бегущих мужчин, то ловко это скрывал. Из кустов доносился звон колокольчиков и монотонный стук, и несколько голосов заунывным речитативом поминали чьи-то хари и какие-то рамы – во всяком случае, именно так почудилось Габлеру.
Бег получался не совсем такой, как обычно, будто за две с лишним недели отпуска Габлер успел набрать килограммов семь-восемь лишнего веса. К ногам словно прицепили груз, и Крис не сразу сообразил, в чем дело: просто Единорог был больше и массивней Нова-Марса, Земли, Эдема-V да и многих других планет. А гигантская гора в южном полушарии, вздымающаяся чуть ли не в открытый космос – именно ей планета Единорог, вероятно, и была обязана своим названием, – делала эту спутницу Карны почти уникальным явлением в Роме Юнионе. Почти, потому что марсианский Олимп чуть ли не вдвое превосходил высотой «рог» Единорога. Да, гравитация тут была побольше – Арамис успел ощутить эту дополнительную тяжесть раньше, когда пришлось побегать и потрудиться, чтобы вернуть нэп Габлера.
Аллея наконец кончилась, и файтеры вылетели на площадь перед входом в подземку. Народу тут было не меньше, чем в сквере, а шума этот народ производил гораздо больше. Пока «минервы» пробивались к дверям, они услышали много всякого. Им пытались всучить самые разнообразные рекламные карды, им предлагали прямо сейчас посетить какие-то местные достопримечательности, принять участие в акциях, сделать ставки, ответить на вопросы, определить номер, сыграть в бербекс и большой дар-фарар (если файтеры правильно расслышали неизвестные названия), угадать мелодию, вычислить слабое звено, попытать счастья в лотерее, позолотить ручку, почистить ауру, внести пожертвования на реставрацию грозящего окончательно упасть Пизанского Тадж-Махала и капитальный ремонт какого-то Провала, «чтоб не слишком провалился»…
Сопровождаемые последним криком в спину: «Красно-желтая горячка через пятнадцать минут, спешите зарегистрироваться, только для своих!», они ввалились в двери станции, и людской поток понес их к эскалатору.
– С глузду съехать можно, – пробормотал Арамис, оборачиваясь к Габлеру. – По-моему, у них тут у всех мозги набекрень… – Он поймал гневный взгляд смуглолицего толстяка, топающего следом, и добавил: – А может, так и надо.
– У них! – возмущенно выдохнул толстяк. – Понаехали тут на наши головы, з-замкадыши…
Ни Габлера, ни Арамиса никто еще никогда так не обзывал, и они понятия не имели, что значит это странное слово. Но было ясно, что к похвале оно не имеет никакого отношения.
Толстяк умудрился протолкаться вперед, тесня необъятным пузом посторонившегося Арамиса. Вцепился в поручень пальцами-сосисками и с важным видом поехал вниз.
Крис молча покачал головой. Мир был полон чудес. Хотя что они, файтеры, могли знать об особенностях того или иного города, годами сидя на своих базах на задворках планетных систем?…
Ждать поезда долго не пришлось. «Минервы» втиснулись в переполненный вагон, и Габлер подумал, что рабочий день, возможно, начинается в Кришне почему-то ночью. Может быть, днем тут в это время года слишком жарко? Хотя какое там жарко, когда идет снег…
Первым промежуточным пунктом они наметили станцию «Поле Курукшетра», третью от «Махабхараты». После второй остановки людей в вагоне заметно поубавилось, и файтеры вздохнули свободнее. Впрочем, их как раз устроила бы толпа – в толпе гораздо легче затеряться. И Габлер, и Арамис украдкой обшаривали взглядами лица пассажиров, пытаясь вычислить преследователей (если, конечно, кто-то их действительно преследовал), но никого подозрительного не обнаружили.
Выскочив из вагона на заранее намеченной станции, они взлетели по лестнице и бросились вглубь облицованного розовым камнем тоннеля, который вел к поездам другой линии. Тут было довольно людно, но не шумно. Вдоль стен тянулись прилавки, заполненные вазами с разнообразными цветами. Витрины маленьких шопов ломились от выставленных напоказ товаров. Именно относительная тишина и позволила Габлеру, вновь держащемуся позади Арамиса, услышать за спиной отдаленный топот. Он обернулся на бегу и увидел, что за ними, закладывая виражи среди шагающих в обе стороны людей, спешат двое черноволосых парней с небольшими тускло поблескивающими ганами в руках. Лицо одного от подбородка до глаз закрывала красная повязка, на другом были большие темные очки, по форме очень похожие на те, что лежали в нэпе Габлера.
– Двое сзади! – крикнул он в спину Арамису.
Тот глянул назад и прибавил ходу, чуть не сбив с ног женщину, обернутую переливчатым, стекающим на пол куском материи. Выход из тоннеля был уже близок, оттуда донесся, нарастая, гул тормозящего перед станцией поезда. Габлер тоже ускорился, перейдя, как и Арамис, на бег зигзагами, дабы уменьшить свои шансы быть подстреленным. Оставалось только поражаться дерзости этих молодчиков – как успел заметить Крис, в залах станций, кроме всего прочего, располагались полицейские пункты.
До выхода на перрон оставалось всего чуть-чуть, когда оттуда, справа и слева, выскочили еще двое с ганами. Габлер, не успев рассмотреть их лица, отпрыгнул к двери ближайшего шопа. И тут же, оттолкнувшись от нее, развернулся и присел, выставив руки и собираясь броситься на ближайшего врага. Арамис поступил по-иному – нырнул на пол, на животе выехал на перрон, перекатом ушел в сторону и вскочил на ноги, тоже приготовившись к схватке. А эти двое, вскинув ганы и не обращая внимания на «минерв», бросились в тоннель, навстречу быстро приближающейся первой парочке. Народ в переходе подался в стороны, к стенам, послышалась чья-то громкая ругань.
«Бах! Бах!» – почти слитно прогремели ганы и гулкое эхо понеслось по тоннелю.
На светлой куртке того, что был в очках, возникло посредине груди красное пятно. Второе пятно украсило лоб высокого мужчины, который затормозил позади этой парочки, но отходить к стене не стал. Очкарик резко замедлил ход, понурился и опустил руку с ганом, даже не пытаясь выстрелить в ответ. Напарник же его решил поправить дело и, отскочив за угол шопа, нажал на спуск. Результатом его выстрела оказалось желтое пятно на противоположной стене, и подбежавшие двое успокоили парня двумя красными кляксами в живот. Тот покорно поднял руки. Все, кажется, были живы-здоровы. Попавший под раздачу мужчина платком стирал краску со лба и довольно успешно: она прямо на глазах становилась бесцветной, так что и лоб был уже чист, и платок не запачкался. Впрочем, несмотря на столь удачный итог, мужчина от души сыпал ругательствами.
«Красно-желтая горячка», – вспомнил Крис призывный вопль у дверей станции «Махабхарата».
Плюнул и поспешил к Арамису, тоже сообразившему уже, что опасности для них нет.
Они успели впрыгнуть в вагон, двери тут же закрылись и поезд устремился прочь от платформы в полумрак тоннеля. Все откидные сиденья были заняты разношерстным людом, не желавшим ночью спать, и файтеры прислонились к стенке вагона по обе стороны от дверей. Согласно плану, им предстояло доехать до следующей станции с не менее загадочным, чем предыдущие, названием – «Атхарваведа» – и там вновь совершить как можно более быструю пересадку.
– В каждой норушке свои, блип, игрушки… – отдышавшись, выдал Арамис, не забывая постреливать глазами по сторонам.
– Да, мы тоже в детстве любили побаловаться, – сказал Габлер. – Гоняли по улицам, шопам… И догонялки тоже устраивали, только в надземке… Но тут посерьезнее. «Красно-желтая горячка»… Это тебе не полкило орехов, понимаешь.
– Да уж, – покивал, соглашаясь, Арамис. – И не литр водки.
– Уж лучше бы, нах, водку пили, нах! – вдруг вклинился в их разговор стоящий поблизости щуплый мужичок с несвежим и каким-то серым лицом, непохожим на смуглые физиономии большинства жителей столицы. От него, кстати, крепко несло свежевыпитым спиртным. – Носятся туда-сюда, нах, заикой сделать могут. Мне, нах, как-то в глаз попали. Зато одному вчера так ножку подставили! Рылом в витрину, нах, а продавец добавил по загривку! Достали, нах!
– А куда же полиция смотрит? – осведомился Габлер.
– Так штрафует, а толку? Горячники эти все в секрете держат, разве за ними уследишь? Собрались, побегали, постреляли – и разбежались. И доказать еще надо, нах, они же рыла-то прячут. – Мужичок вдруг качнулся на Арамиса, но сумел-таки удержаться за поручень. – Я бы их не штрафовал, им от этого только интереснее. Я бы их, арджун недоделанных, на сто первый километр, нах, в Черные топи. Вот там пусть и побегают, если смогут. И проволочкой колючей все оцепить, чтоб не вырвались, нах!
– Радикально, мистер, радикально, – вновь покивал Арамис. – И ганы им дать настоящие…
– Во-во! – подхватил Габлер. – Пусть пощелкают друг друга, нах. А то совсем распустилась молодежь, правильно?
Он весело посмотрел на мужичка, и тот насупился, заподозрив издевку. Поводил пальцем перед собственным носом, набрал в грудь побольше воздуху, готовясь что-то сказать, однако так и не сказал. Но, видно, что-то обдумывал и намеревался и дальше развивать эту тему, просто подбирал слова. И кто знает, что еще услышали бы файтеры, если бы поезд не начал тормозить. «Минервы» переглянулись, напряглись и встали лицом к дверям, тут же позабыв о случайном собеседнике.
Мгновенно выскочив из вагона, они понеслись туда, куда была нацелена желтая светящаяся стрела указателя. В этом переходе тоже было полно шопов и цветов, но никто, кажется, ни в какие подвижные игры не играл. Арамис вновь бежал первым, Габлер за ним, временами оглядываясь и успевая оценить всех, кто шагал следом. Подозрений ни один из них не вызывал. Но это вовсе не означало, что файтеров упустили из виду. Во всяком случае, нужно было исходить из худшего. Поэтому они продолжали бежать, словно очень боялись опоздать на крайне важное мероприятие. Остановились только в зале между платформами, укрывшись за колонной и окидывая взглядом каждого, кто появлялся из тоннеля. Дождались прибытия поезда, прорысили вдоль перрона и прыгнули в последний вагон, когда двери уже начали закрываться. На этой ветке народу было не густо, и они смогли сесть и немного перевести дух.
– Да-а… – протянул Габлер, выставив ноги в проход между сиденьями. – Надо бы подсказать отцам-командирам. Пусть для разнообразия хотя бы раз в месяц сюда возят вместо бегов.
– Это занадто будет, – не согласился Арамис. – Зачем лишние проблемы местным создавать? У них и своих хватает… нах…
– Твоя правда, нах, – не стал спорить Габлер.
Они вовсю старались не унывать, хотя будущее рисовалось не слишком обнадеживающим.
* * *
Эти забеги уже сидели у них в печенках, но задуманный план файтеры реализовали до конца. Только в пятом часу утра, когда в подземных лабиринтах стало заметно малолюдней, они, сменив десяток поездов, выбрались на поверхность. В двух кварталах от этой станции, если верить инфе унидеска, должен был находиться отель с выпадающим из местной темы названием «Колизей». Возрожденные прихотью последних правителей Империи тени Древнего Рима продолжали витать над мирами Ромы Юниона.
С неба сеял снежок, растекаясь водой по мостовым и тротуарам. Вода быстро испарялась – с подогревом в Кришне все было в порядке, – и лишь скверики, разбросанные тут и там, были укрыты белым покрывалом. Народ совсем рассосался, нигде не было и намека на недавнее столпотворение, уличный трафик иссяк, и город казался живой картиной, висящей в комнате какого-то великана. Безмолвное разноцветье вывесок подчеркивало сонную тишину, гигантские башни терялись в белесом небе, и ветви многочисленных деревьев застыли в безветрии.
Впрочем, файтеры не тратили время на то, чтобы любоваться неожиданным белым безмолвием мегаполиса. Они вновь бежали, и их могли принять за фанатов сверхранних пробежек. Правда, одежда была не та, да еще нэпы… Обозримое пространство выглядело пустынным, никто не спешил за ними следом. У зеркального фасада отеля они перешли на шаг и в вестибюль вступили уже не спеша, очень надеясь на то, что все эти ночные перемещения в разных направлениях дали нужный эффект.
Номер они взяли двухместный – так казалось безопасней. За окном виднелся въезд в подземный паркинг. Файтеры разбрелись по своим комнатам с намерением раздеться, принять душ и завалиться спать как минимум до полудня. Очень радовало то обстоятельство, что это были все-таки не бега на базе, после которых непременно следовали прочие утомительные мероприятия, и суетиться уже не надо.
Крис пристроил нэп у ложа, сел в кресло и принялся стаскивать бегунцы. Бросил их на пол, утопил спину в податливой спинке кресла и застыл, раскинув руки на обширных подлокотниках. На живой картине под потолком извивался в танце некто улыбчивый и многорукий, то ли мутант, то ли автохтон. «Ах да, автохтонов на Единороге нет», – вспомнил Крис. Делать ничего не хотелось, а хотелось оказаться дома, в Супергольме, в своей постели, и чтобы в лицо светило солнце, а впереди ждал беззаботный день – день школьных каникул…
Он даже, кажется, умудрился задремать и открыл глаза, услышав голос Арамиса. Сослуживец стоял в двери комнаты, уже без куртки, и держал в руке унидеск.
– Что, Лино?
– Я говорю, не обдурил кабатчик. Выходит, не зря я полночи пробегал с его выпивкой за спиной. А ведь мог и разбить, когда катался по полу… Сейчас посмотрел в Нете, и знаешь, сколько бутылочка этого «Лотоса» стоит? – Арамис пошевелил губами, подсчитывая. – Короче, почти ящик водки. А он шесть бутылок отвалил, нормально?
– Ого, – поднял брови Крис. – Более чем. Только пить нет настроения. Вообще.
– Да у меня тоже, – признался Арамис.
Габлер отлепился от спинки кресла, подался вперед и с силой потер лицо руками.
– Я вот все думаю, – начал он, уставясь в желто-зеленый клетчатый пол, – где они меня могли засечь? Согласен, в отеле том тверском, в «Селигере», я им чуть ли не позировал… Но я ведь эту веронскую парочку упаковал по углам и быстренько смотался оттуда. Космопорт… Орбиталка… Марс… Опять Земля… Они ведь не могли по всем портам своих людей понатыкать, да? Нереально…
Арамис, нахмурившись, молча подпирал широченным плечом дверной косяк. Взгляд Криса немного поблуждал по полу и уперся в брошенные возле кресла бегунцы.
– Опять, что ли, умудрились маячок подсунуть? – пробормотал он и потянулся за своей форменной обувью.
– Какой такой маячок? – насторожился Арамис.
– Так я же вроде бы говорил тебе, что в их маячок вляпался… в Елисавете, в отеле, когда через окно в их номер запрыгнул, – рассеянно ответил Габлер, осматривая светлые подошвы бегунцов. – Да нет, никаких маячков…
– Ты говорил, что веронцы ждали тебя в твоем номере, и ты их вырубил! – тоном обвинителя произнес Арамис и направился к нему.
Габлер поднял на него глаза:
– Да нет, ждали они меня в другом отеле, уже в Твери. А маячок тот я вытащил, в «Селигере» вытащил. Желтенькая такая кругляшечка, миллиметра три диаметром, а то и меньше…
– Дай сюда!
Арамис выхватил бегунцы из рук Габлера и принялся изучать их с таким сосредоточенным видом, словно это были мины новой конструкции. Крис с возрастающим беспокойством наблюдал за ним.
– Нож есть? – отрывисто спросил кросс.
– Э-э, обувка-то казенная, – попытался было встать на защиту атрибутов стафловского обмундирования Габлер, но, наткнувшись на взгляд Арамиса, потянулся к своему нэпу и начал рыться в нем.
Кросс молча ждал, усевшись на ложе.
– На каком копыте был маячок? – спросил он, когда Габлер вручил ему небольшой складной нож. – И где именно?
– Вот тут, – ткнул пальцем в подошву Габлер.
Арамис сделал маленький крестообразный надрез, сунул туда кончик лезвия. Пошевелил – и, кажется, что-то поддел. Габлер круглыми глазами смотрел, как из подошвы на свет божий появляется темный отросток, формой и размерами весьма смахивающий на отрезанный ноготь. Через мгновение этот «ноготь» лежал на ладони Арамиса.
– Это что?… – просипел Габлер. – Еще один маячок?
– Ага, – кивнул Арамис. – Только не еще один, а все тот же. Файтер должен постоянно повышать и углублять кругозор, а не сидите тут, зеваете, – назидательно проскрипел он голосом инструктора Лукьянова по прозвищу Сверло. – Маячки такого типа, файтер Габлер, имеют нехорошую привычку прорастать внутрь объекта, копируя собственную структуру.
Крис недоуменно взглянул на сослуживца:
– А мы разве такое изучали?
– Я же говорю: повышать кругозор надо, то бишь расширять, а не только выпивкой и хошками интересоваться. В мире есть кое-что и помимо программы подготовки бойцов Стафла. Например…
– Стоп! – досадливо поморщившись и подняв руку, перебил Арамиса Габлер. – Выходит, эта дрянь меня постоянно засвечивала?!
– Именно, – вновь кивнул гинеец и положил крошечное устройство слежения на покрывало. – Как бы ты ни маскировал свою физиономию. У веронцев просто не было случая потрясти тебя раньше.
– Ну да… – пробормотал Крис. – С Земли я убрался вместе с тем парнем, Арьеном… Потом Марс, логово эфесов, туда просто так не сунешься… До Земли с Янке… – Он запнулся и покивал. – Вот так веронцы, наверно, нору грэндов в Елисавете и вычислили. Нагрянули, а тут и я нарисовался и эту группу уделал. До Однорогого в каюте сидел, не высовывался, а здесь… – Габлер с размаху откинулся на спинку кресла и скривился так, словно у него невыносимо разболелись зубы. И почти простонал: – Значит, все наши забеги насмарку?
– Точно, – угрюмо подтвердил Арамис. – Фирма «Марна прация». «Напрасный труд».
Уроженец Беловодья поставил бегунец Криса на пол, вновь выпрямился и покрутил в руке ножик.
– Опять беготней заниматься, – измученно то ли спросил, то ли констатировал Габлер. – Блип, я спать хочу!
– Совсем немножко, – успокоил его кросс. – Даже не беготней, а непродолжительным перемещением в пространстве. – Лицо его стало серьезным и сосредоточенным: – Итак, что мы маем, Крис?
– Проблемы мы маем, – буркнул Габлер.
– Ну, это понятно. Но маячок-то – вот он. – Арамис ткнул пальцем в миниатюрный аппаратик. – Осталось сделать так, чтобы между ним и тобой было как можно большее расстояние…
Крис подался к нему:
– Так давай я его в унитаз спущу, и все дела!
– Можно, – кивнул гинеец, – но нерационально. Пусть веронцы думают, что ты так ни о чем и не подозреваешь. Нам с тобой тут только день простоять да ночь продержаться.
– И что ты предлагаешь?
Арамис нацелил на сослуживца острие ножа:
– Сейчас ты обуваешься и выползаешь через черный ход. Не думаю, что они постоянное наблюдение ведут, но осторожность не помешает. Хватаешь такси и дуешь в другой отель, сейчас с этим определимся. А я забираю винишко и этот маячок, тоже беру такси – и следом. Выхожу неподалеку от нашего нового логова, а маячок оставляю под сиденьем. Пусть катается веронцам на радость. Они-то будут думать, что это ты катаешься.
Габлер подумал, покивал. Вновь взглянул на Арамиса:
– Когда они поймут, что я из такси не намерен вылезать, то могут ведь и нападение организовать, так? И дадут по голове какому-нибудь ни в чем не повинному сивилу.
Арамис пожал плечами:
– Это уже не наша проблема. Давай, Крис, собирайся. Может, они уже на лифте сюда поднимаются, а у нас на двоих только один паралик.
– Опять за жилье переплачиваем… – проворчал Габлер.
Он обулся, забрал у Арамиса нож. Встал перед сослуживцем.
– Не наша, говоришь, проблема? А помнишь, Граната историю про монаха рассказывал?
– Он много чего рассказывал, – вновь пожал плечами гинеец. – А что за история?
– Ну, шел куда-то один монах, попросился переночевать к одной. Та его согласилась пустить, но условие поставила. Либо, говорит, зарежешь моего барана, либо дочку мою невинности лишишь, либо выпьешь моей водки самодельной. Ну, монах думать начал, что выбрать. Он же вроде как весь белый и пушистый, нельзя ему ни убивать, ни бесчестить… Вот он и выбрал вред себе – водки нахлебался. – Габлер взял нэп.
– Ну? – поторопил его Арамис, выслушав всю эту историю со скептическим видом.
– А пьяному, сам знаешь… Короче, в итоге и барана зарезал, и девчонку оприходовал…
Арамис хмыкнул:
– И какую мораль изрек наш непревзойденный мудрец Граната?
– Меньшее зло не всегда защищает от большего, – поучительно поднял палец Габлер.
– А я тебе другое скажу, Крис, – прищурился беловодец. – Когда дело идет об опасности для собственной жизни, долго философствовать и рассусоливать не будешь. Что, скажешь, не так? Да и не станут же они палить, не разобравшись, кто там, в такси, сидит.
– Может, ты и прав, – не сразу кивнул Габлер. – Ладно, давай, подбирай отель.
Арамис вытащил из кармана унидеск и начал выискивать новое место для временного проживания двух файтеров без особых запросов.
За окном уже стряхивал остатки сна огромный город.
