Глава 3. Не все потеряно
Уж где-где, а в Администрации Императора Габлеру бывать еще не приходилось. И ни в каком сне не могло ему присниться, что он когда-нибудь туда попадет. Но вот – попал.
Кроме остроухого Шацкого, одетого, кажется, все в ту же светлую рубашку и джинсы, в кабинете находилась женщина. Ее красота просто ослепляла на фоне лысого, с грубоватыми чертами лица грэнда. Таким женщинам не в Палатине бы сидеть, за постами и стенами, а прохаживаться по пляжам, украшать собой кабаки, стоять вместе со статуями в музее… У женщины были густые черные волосы, уложенные в округлую прическу, округлое же матово-белое лицо с темными бровями, аккуратным носом и полными губами, а глаза ее таили такую притягательную теплую глубину, что в них хотелось нырнуть и остаться там навсегда. Строгий темно-серый пиджак не только не скрывал, но, наоборот, подчеркивал высокую грудь, а юбка чуть выше колен позволяла оценить изящество длинных ног. Женщине было лет сорок или больше, но ее привлекательности могли бы позавидовать и молодые девчонки. И присутствие такой красавицы в этом просторном кабинете, прозрачная стена которого выходила во внутренний двор Октагона, помогло Габлеру не выдавать своего волнения. А волнение, конечно же, было. Любой бы, наверное, заволновался, если бы его пригласили в этот заповедник грэндов для неизвестно какого разговора.
Голос Шацкого вернул Криса к действительности. Грэнд представил женщину как мистрис Зою Афонин, не назвав ее должности, и показал Габлеру на кресло у низкого овального стола. Крис осторожно опустился на краешек, словно под ним была граната. Но тут же, разозлившись на себя, оттолкнулся подошвами от пола и всей спиной въехал в податливую спинку кресла. Не пристало файтеру так робеть! Мистрис сидела напротив, и палатинец устроился в кресле рядом с ней.
– Пить-есть не предлагаю, погоду обсуждать не будем, – сразу же заявил Шацкий. – К делу. Показания твои, мистер Габлер, я изучил, так сказать, от и до. Представления о беллизонцах вообще, и о тех из них, что проживают в Пятнистых горах, в частности, ты имеешь. Точнее, о беллизонках. А еще точнее, о тех из них, кого сами беллизонцы называют олломинниа. Перевести это определение можно как «знающая все пути». Таких немного, и тебе, мистер Габлер, довелось кое с кем из них встречаться.
«Встречаться! – мысленно усмехнулся Крис. – Очень мягко сказано…»
Эти прелестные олломинниа сумели без применения физической силы вырубить трех файтеров. Сумели неведомо как заставить экипаж галеры «Гней Помпей Магн» повернуть судно назад, на Нова-Марс. А еще они чувствовали тех, кого им нужно было отыскать, и могли найти их в любом уголке Виа Лактеа. Видать, действительно знали какие-то неведомые пути…
Выходит, разговор пойдет об этих жрицах горного храма. Но зачем палатинцам понадобился именно он, Кристиан Габлер? Как специалист по удиранию от одной из них? Олломинниа… Лучше бы не встречаться никогда с этими олломинниа…
Долго размышлять ему Шацкий не дал.
– Можно сказать, мистер Габлер, тебе повезло, – продолжал он. – Далеко не каждому удается общаться с такими уникальными личностями. Несмотря на всю их замкнутость, мы все-таки смогли кое-что о них узнать… – Шацкий через стол подался к Крису: – Это действительно уникальные личности, мистер Габлер! Без преувеличения.
Крис слегка кивнул, показывая, что вполне согласен с мнением грэнда, и покосился на Зою Афонин. Она неподвижно сидела, сложив руки на коленях, и рассматривала свои красивые, покрытые серебристыми звездочками, длинные ногти.
В памяти сразу всплыл разговор с Эриком Янкером в Марсополисе, в отеле «Олимп». Он, Крис, тогда сказал, что беллизонки могут кому угодно заморочить голову, а Эрик на это заявил:
«Не беспокойся, с нашими людьми такие фокусы не пройдут, кое-чему обучены. Они ведь у нас не первые такие, эти твои девчонки…»
Да, безусловно, в Октагоне уже давно, наверное, занимались «уникальными личностями». И что?
Шацкий словно прочитал мысли Габлера. Потеребил свое эльфийское ухо на совсем не эльфийской широкой голове и, чуть понизив голос, произнес с видом той старухи, что открыла какому-то мифическому герою тайну трех игральных карт:
– К сожалению, они не идут на контакты. Мы не раз пытались, это было бы на пользу Империи, но… – Шацкий развел руками и откинулся на спинку кресла, будто сказал все что хотел или должен был сказать.
А Габлер подумал о том, что недавно очень отчетливо видел Низу. Можно было бы считать это сном, однако он в тот момент не спал. Скорее уж, это было видение вроде тех, которые случались у разных древних отшельников. Низа шла по коридору, очень похожему на коридоры горного храма, в которых ему довелось побывать, на ней был синий плащ, и выглядела она совсем не веселой. Что это – некая внутренняя связь? Он тоже стал чувствовать ее? Или все гораздо проще, и дело тут в подсознании? Хотя вряд ли уместно слово «проще» по отношению к подсознанию.
Габлер вдруг обнаружил, что и Солтио Шацкий, и Зоя Афонин уже, наверное, довольно долго молча смотрят на него, словно ожидая, когда же он наконец соизволит заговорить.
И каких таких откровений они от него ждут?
Он выпрямился в кресле, как будто мягкая удобная спинка, принимавшая форму спины сидящего, вдруг стала нестерпимо жечь ему поясницу, и, кашлянув, неуверенно начал:
– Я так понимаю, мистер Шацкий, что…
– Просто Солтио, – поправил его грэнд. – За одним ведь столом сидели, в одной компании.
Шацкий не хотел официальности, и Крис его понимал. Но соглашаться на невысказанное еще предложение служащего Администрации Императора не собирался.
– Я так понимаю, мистер Солтио, что вы намерены предложить мне пообщаться с этими… олломинниа. – Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. И тон у Габлера был отнюдь не бодрый.
– Именно, Кристиан, – кивнул грэнд. – С одной из них. Ты с ней уже общался, она тебя знает, а это немаловажно.
– С Анизателлой. – Эти слова Габлера вновь прозвучали утвердительно.
И вызвали тот же ответ Шацкого:
– Именно, Кристиан. С даллиа Анизателлой. Уж кто-кто, а она большой знаток путей, которые нам и вовсе неведомы. Задача простая. Изложить ей наши предложения. Дождаться решения беллизонцев, выслушать условия, на которых они с этими предложениями согласятся… только и всего. Самые обычные переговоры, без ножа в кармане и всяких хитростей. Обманывать мы их не собираемся, не в наших это интересах. Только и всего, Кристиан.
Габлеру захотелось почесать в затылке, и он даже поднял было руку, но тут же ее опустил. Отказывать, что называется, с порога, у него не хватило духу, и чтобы потянуть время, он спросил:
– А что это за предложения? И почему ты считаешь, что они с ними согласятся?
Шацкий переглянулся с Афонин и вновь перевел взгляд на Криса.
– О предложениях я скажу позже. А согласятся они с ними потому, что могут потребовать в ответ всего, что их душенька, так сказать, пожелает. В пределах разумного, конечно, – тут же уточнил грэнд.
«Смотря что понимать под пределами разумного», – подумал Габлер, но вслух произнес другое:
– Очень сомневаюсь в том, что Низе… даллиа Анизателле будет приятно встречаться с человеком… причастным к смерти ее отца.
Правильнее было бы сказать: «Участвовавшим в убийстве ее отца»… Но у Криса просто язык не повернулся произнести такое.
Шацкий понимающе покивал, а мистрис Афонин обдала Габлера внимательным, но непонятным взглядом.
– Мы перебрали много вариантов, Кристиан, – вновь тем же тоном, которым раскрывают великую тайну, сказал палатинец. – И остановились на этом. Он представляется нам оптимальным. Наш сотрудник на Нова-Марсе, в Стронгхолде, вышел на тех, кто имеет связи с храмом Беллизона, переговорил. Тамошние жрецы согласны на встречу, только настаивают на том, чтобы она прошла не в столице, а у них в храме. Дали понять, что опасаются за Анизателлу из-за того случая с галерой. Думают, что мы ее упрячем за решетку…
– А что, вы этого делать не собираетесь? – быстро спросил Габлер.
Шацкий мотнул головой:
– Ни в коем случае. Дело уже прекращено. Даллиа Анизателла может принести гораздо больше пользы на воле, чем в тюрьме. – Грэнд помолчал. – Так вот, руководство общины служителей Триединого дало согласие на то, чтобы в храм прибыл именно ты, Кристиан.
– Но этот… Энги… предупреждал, чтобы я не совался в храм, иначе тоже без головы останусь… – пробормотал Габлер. – Как Джек…
Шацкий усмехнулся, на мгновение показав крупные белые зубы:
– Думаю, каждый из нас может назвать хотя бы одного-двух абсолютно безголовых типов, что не мешает им прекрасно жить на белом свете. – И, увидев, что Крис не въезжает (мистрис Зоя же слегка улыбнулась), пояснил: – Это я шучу так. На самом деле, мы сумели их заинтересовать, и они гарантируют твою полнейшую безопасность.
– Когда я, Юл и Лино общались с Низой и Энги в Кришне, то договорились, что беллизонцы оставят нас в покое в обмен на Копье, – произнес Габлер. – Но Копья-то у них теперь нет…
Шацкий слегка поморщился:
– Спокойно, Кристиан. Ничего они тебе не сделают. Наш сотрудник намекнул им о такой малопривлекательной штуке, которую принято по старинке называть «геофизическим оружием». Точнее, о ней вообще говорить не принято… Оно, знаешь ли, иногда может выйти из-под контроля и сработать там, где вовсе и не предполагалось. И остается только выражать соболезнование оставшимся в живых на пострадавшей планете и объявлять траур…
Крис вскинул голову и в упор взглянул на грэнда:
– Имеется в виду тайная операция на Роузе в конце сороковых?
Среди файтеров ходили слухи о катаклизмах, обрушившихся на головы риголов – автохтонов второй планеты системы Вертумна. Точнее, обрушенных. Теперь никаких риголов на Роузе, кажется, не было…
Шацкий вновь усмехнулся:
– Поверь мне, о действительно тайной операции никто ничего не узнает и через пару-другую центумов после ее окончания. На Роузе просто так сложились обстоятельства. Если хочешь, немножко везения… или невезения… Это смотря, так сказать, с какой стороны взглянуть.
«Ну-ну…» – подумал Габлер.
– В собственной безопасности можешь не сомневаться, Кристиан, – с нажимом повторил грэнд. – Итак, твое дело – передать им наши предложения и выслушать их ответ. Вылетаешь на Нова-Марс завтра, бригом. Роймера мы в известность поставим.
Крису тут же вспомнилась давняя присказка прадеда Хенрика: «Без меня меня женили». Ему очень не нравилось это задание, хотя… он сможет вновь увидеть Низу… Девушку с лицом Нефертити…
«Ага, в последний раз. А потом беллизонцы меня зарежут… Или не зарежут?»
– Как я понимаю, отказаться я не могу, – с нотками обреченности в голосе произнес он.
– Отказаться ты можешь, – обнадежил его Шацкий, и по лицу грэнда было видно, что он прекрасно понимает все сомнения Габлера. – Собственно, это ведь не приказ, не имею я права тебе приказывать. Считай, что это просьба. Просьба Императора…
Крис вытаращился на собеседника, словно тот только что открыл ему самое тайное имя Творца Вселенной (если был такой Творец). А Шацкий вкрадчиво добавил:
– И я не думаю, что ты станешь отказываться от дела, связанного с Копьем Судьбы. Есть, так сказать, шанс искупить пусть и невольную, но все-таки вину и исправить положение.
Габлер так и застыл в кресле, как будто по ошибке вместо компота хватанул стакан спирта натощак. Шацкий смотрел на него с нескрываемым удовольствием, а взгляд мистрис Афонин вновь был каким-то непонятным – то ли изучающим, то ли оценивающим.
– А… а разве это возможно? – наконец выдавил из себя Крис.
– К счастью, да, Кристиан. – Лицо грэнда уже не лучилось, став серьезным и сосредоточенным. – Но далеко не все возможности реализуются… если не приложить усилий. И подчас эти усилия весьма и весьма немалые. Сейчас Зоя поделится с тобой кое-какой инфой, а потом пойдем дальше. – Он кивнул палатинке: – Прошу, Зоя, твой, так сказать, выход.
Габлер судорожно сглотнул и воззрился на женщину, лихорадочно пытаясь собрать обрывки мыслей. И впервые услышал ее голос.
– Начну с некоторых фактов из истории Земли. – Голос у мистрис Афонин оказался таким же красивым, как и она сама. – Был там когда-то Эчмиадзинский монастырь…
«Эчмиадзинский монастырь!»
В голове у Габлера словно что-то щелкнуло, и он тут же отчетливо вспомнил свою встречу в земном космопорте «Дикое поле» с неофитом общества любителей… нет, не любителей – ценителей Христа. Общество «Ценители Христа» – именно так. Где-то в вещах и визитка должна быть… Тот повернутый на Иисусе ромс говорил, что в Эчмиадзинском монастыре, как и еще где-то… – в музее, да! – тоже хранилось Копье Судьбы! Мол, какое из них истинное, неизвестно. А еще была история с нападением на этот музей… И слова Эрика Янкера о том, что Копье было создано в древние времена какой-то иной, неземной цивилизацией… И почему только одно Копье должно быть истинным? Может, на Земле их был не один десяток…
Все это вихрем пронеслось во вновь заработавшем мозгу Габлера, и он стал слушать грэнду, ловя каждое слово, вылетающее из ее очаровательных губ.
Да, Эчмиадзинский монастырь, в котором хранилось еще одно Копье Судьбы, был уничтожен во время атомной войны, развязанной безрассудными землянами – предками ромсов. Как считалось, при этом было уничтожено и Копье. Да и как оно могло уцелеть, если там расплавились даже горы? Но в ходе скрупулезнейших исследований, предпринятых в не столь давние времена, выяснилось, что подлинное Копье Судьбы было изъято из Эчмиадзина еще задолго до атомного побоища, а в монастыре находилась подделка. Подделками оказались и Копья, хранившиеся в Ватикане и Кракове…
Зоя Афонин не вдавалась в подробности, но и из ее довольно общих фраз Крису стало ясно: поиски велись большими силами, копали глубоко, просеивали тщательно, перетряхивали все что можно, прочесывали все уголки, прослеживали любые пути, которыми могло странствовать подлинное эчмиадзинское Копье. Многое так и осталось неясным – где, например, находилось Копье в таком-то и таком-то году, кто и каким образом переместил его с континента на один из островов экваториального архипелага и как оно потом попало за тысячи километров от экватора на север, в глухие леса… Но удалось установить главное: Копье в конце концов оказалось очень далеко от Земли и вообще от планетной системы Солнца – на планете Аполлон, обращающейся вокруг звезды с таким же названием.
Ну как тут Габлеру было не вспомнить прадеда Хенрика, его споры с Конрадом-Антонио – отцом Криса!
Вот они сидят в дальней комнате и пьют привезенное пращуром из-за гор своих, из-за степей вино, и маленький Крис, притаившийся в коридоре, в укромном уголке, слышит их громкие голоса. И было это двадцать с лишним лет назад…
«А что ты слышал об Аполлоне?! – вдруг взревывает прадед. – Об этом адском месте? Ты вообще знаешь, что есть такая планета?»
«Нет, не знаю, – отвечает отец. – Что за адское место? Кто тебе такое сказал?»
«А ты послушай тех, кто сумел оттуда вернуться».
«Это тебе в кабаках рассказали? – в голосе отца слышится усмешка. – Там и не такое наговорят. Особенно наши бравые файтеры, у них языки без костей после пары стаканов…»
И другое тут же вспомнилось Габлеру, совсем недавнее.
Спейсматка «Гулливер», болтающаяся на орбите вокруг Нова-Марса. Крепкая пьянка хозяев-«сильванов» и гостей-«минерв». Набравшийся выше крыши ветеран…
«Аполлон… – бормочет он и тянется за стаканом. – Есть Сад наслаждений, а есть и другие места… гораздо хуже… – Он подносит стакан к губам, но не пьет, а внезапно воздевает его над головой, словно салютуя. – Аполлон… светлый бог… Черта с два, юноши… Да я дважды «мерзляком» был!» – Он со стуком ставит стакан на стол и вновь роняет голову на сжатые кулаки…
Аполлон. Планета, которой как бы и не было в Виа Лактеа. Она не числилась ни в одном открытом перечне… Но, оказывается, существовала.
И эчмиадзинское Копье Судьбы находилось именно там. У некой группы выходцев с Земли, называющих себя Братством Хранителей.
В кабинете было вовсе не жарко, но Габлер чувствовал, что его спина под легкой рубашкой взмокла, словно он только что совершил марш-бросок.
– Удалось достаточно много выяснить об организационной структуре Братства, – продолжила было Афонин, но Шацкий повернулся к ней и выставил перед собой ладонь.
– Достаточно, Зоя. Это уже лишнее. Теперь моя очередь. – Он слегка улыбнулся, словно подбадривая Габлера, у которого просто голова шла кругом от таких неожиданных известий. – Какое там было оружие у земного бога Аполлона?
Крис растерянно пожал плечами, и Шацкий устремил в него указательный палец.
– Лук у него был, Кристиан. А у этого Аполлона – копье. Копье Судьбы. Очень грозное оружие… Все, что ты здесь услышишь, является совершенно закрытой инфой, прими это к сведению. Принял?
Габлер молча кивнул.
– Тогда поехали…
Шацкий встал, обогнул свое кресло, положил руки на его спинку и начал довольно монотонным голосом рассказывать о том, о чем никогда не сообщали медиары.
Первая экспедиция к звезде, которая впоследствии получила имя Аполлон, состоялась почти четыре декады тому назад, в начале сороковых годов. Разведчик Экспло вынырнул в системе, включавшей, по предварительным данным, пять планет, и совершил посадку на третью из них, если считать от местного светила. И оттуда уже не вернулся… Что там случилось, было все еще доподлинно неизвестно, хотя предположения на этот счет имелись.
Через несколько лет туда отправился еще один корабль, и на этот раз все обошлось. Эксплореры провели комплексные исследования, в ходе которых обнаружили на Аполлоне племена автохтонов. А вот дальше все пошло совсем не так, как бывало с планетами, которые сочли пригодными для колонизации. Аполлон засекретили, и причиной стали материалы, собранные там эксплорерами. Из контактов с автохтонами выяснилось, что имперские разведчики – не первые чужаки, посетившие это небесное тело. По местным легендам, еще в те времена, когда не существовало никакого Ромы Юниона, на Аполлоне появились некие «пришельцы из Потусторонья» – именно так можно было перевести определение, данное им племенем, на чьей территории эти пришельцы обосновались. А потом, после «явления летающего дива», то бишь первого корабля Экспло, эти «потусторонние» ушли…
Разведчики изучили местность, где, по словам аборигенов, устроили свое поселение пришельцы, и обнаружили не только следы колонии, но и кое-какие детали, которые удалось идентифицировать как элементы первого посланного сюда корабля Экспло. А «пришельцы из Потусторонья» были тем самым Братством Хранителей.
Габлер мог только предполагать, сколько времени и сил было потрачено на то, чтобы раскопать все, касающееся этого сообщества. Многое оставалось неясным и до сих пор, но все же грэндам удалось создать общую схему событий.
И выглядела она так. Подлинное Копье из Эчмиадзина, оказавшееся в руках тех, кто называл себя Братством Хранителей, переместилось на другой край Виа Лактеа отнюдь не через сабы, а непосредственно с Земли. Само Братство возникло еще до атомной войны, предположительно, в Сибирской России, куда после долгих странствий по планете попало наконец Копье Судьбы. Там, в дремучих лесах, покрывавших обширные малозаселенные территории, Братство готовилось к исходу с Земли, поскольку было ясно: войны не избежать, и что останется от земной цивилизации, и останется ли вообще, не мог сказать никакой политолог, будь он хоть и вдесятеро проницательней легендарного Нострадамуса. Отделившаяся – а точнее, отделенная – от Великой Руси Сибирская Россия еще с давних времен была местом расположения всяких секретных военных баз и военных же научно-исследовательских лабораторий. С одной из таких лабораторий и установили контакт представители Братства. Делалось ли все это с ведома правительства Сибирской России или без такового, неизвестно, да и не столь важно. Главным, в данном случае, было другое. В лаборатории велись работы по созданию системы подпространственного проникновения, по сути, тех же сабов, но не в космосе, а в выбранном пункте на поверхности планеты. Тут имелись свои сложности – концепция-то была общей, но средства ее реализации – иные. Кстати, как подчеркнул Шацкий, Сибирская Россия и ныне являлась одним из самых закрытых обществ, и все попытки имперских разведслужб выяснить, что там происходит, пока ощутимого успеха не приносили. А сложность состояла в том, что это государство официально не входило в состав Ромы Юниона («Вот парадокс, – подумал Крис, – Земля входит, а часть ее – нет…»), поддерживало с внешним миром минимальные отношения, ни в чьи дела не лезло, но и к себе почти не пускало. И опять же, в данном случае, не это было главным. Главное – Братству Хранителей удалось, прихватив эчмиадзинское Копье Судьбы, перебраться из Сибирской России прямиком на Аполлон, планету, тогда еще в Империи неизвестную. («Впрочем, какая Империя? – тут же поправился Шацкий. – Не было в те времена никакой Империи».) Тщательный многовекторный анализ тьмы-тьмущей разных данных давал основание предполагать, что на Аполлон попали и ученые, и самая разнообразная техника. Это позволяло переселенцам, создавшим довольно обширную колонию, не вести постоянную борьбу за существование, а жить вполне нормальной жизнью и не вмешиваться в дела автохтонов. Кроме того, у палатинских аналитиков были подозрения о том, что время от времени между Землей и Аполлоном вновь создают подпространственный канал, по которому из Сибирской России производится подпитка колонистов. И скорее всего, канал этот односторонний.
«Понятное дело, с Копьем эти парни расставаться не собираются, – сказал себе Крис. – Но ведь можно было их и придушить немного…»
Вероятно, по мимике Габлера Шацкий определил, о чем тот подумал, и сразу же отреагировал:
– Разумеется, идея перекрыть этот канал обсуждалась, но! – Он поднял палец. – Для этого нужно определить точку старта, а это очень сложно, если имеешь дело с Сибирской Россией. Впрочем, задача все-таки выполнимая, и к ее решению в свое время приступили… Но! – Грэнд вновь ткнул пальцем в воздух. – Руководство сиброссов намекнуло нам на возможность проведения крупномасштабных терактов на любой планете Империи… И мы вынуждены были дать задний ход.
Габлер позволил себе усомниться в том, что палатинцы прекратили попытки разыскать отправной пункт, с которого осуществлялась переброска ресурсов на Аполлон. Хотя… Если у этих сиброссов есть возможность пробить канал в любую точку Ромы Юниона, то не исключено, что в один прекрасный день может быть уничтожен и Октагон… А это действительно серьезно, и палатинцам приходится с этим считаться.
Он отложил эти мысли на дальнюю полочку, потому что Шацкий продолжал заливать его потоком инфы.
Не исключено, хотя и маловероятно, сказал он, что колонисты получают ресурсы и откуда-то еще или же сами перемещаются в какой-то пока не открытый Экспло мир. И повторил, что такое предположение вряд ли можно рассматривать в качестве рабочей гипотезы, но и сбрасывать со счетов не стоит. Империя уже давно не заинтересована в колонизации новых планет, Экспло финансируется довольно скромно и экспедиции проводятся редко.
Вернувшись к разговору о судьбе экипажа первого разведчика, грэнд сообщил, что за основные варианты были приняты следующие: эксплореров уничтожили; забрали в плен; они сами решили остаться в аполлонской колонии Братства – потому что им там понравилось…
Что же касается второй экспедиции на Аполлон, то эксплореры попытались узнать у автохтонов, куда девались колонисты, эти самые Хранители. Однако ничего не вышло. Как поведали автохтоны, «пришельцы из Потусторонья», покинув эти места, переселились неведомо куда. И только спустя несколько лет выяснилось, что колонисты перебрались за океан, на другой континент, который получил незамысловатое название «Второй» (всего же на Аполлоне было четыре материка и множество крупных и мелких островов и архипелагов) и изобиловал лесами и горными системами. О причине такого перебазирования догадаться было несложно. Колонисты поняли: раз до Аполлона добрались имперские разведчики, то эту планету в покое уже не оставят. И сочли за благо забраться подальше в дебри и продолжать миссию, которую они (а точнее, их предки) сами на себя возложили: хранить Копье Судьбы.
Район нынешнего обитания колонистов примерно известен, сказал Шацкий. Это горная система Карфаген, расположенная в глубине Второго континента. (Крис сразу уловил суть названия, вспомнив знаменитое древнеримское: «Карфаген должен быть разрушен».) Где-то там, в каменной толще, и скрывалась база Братства Хранителей. Ее точное расположение оставалось неизвестным, хотя попыток выяснить это было предпринято немало. Сканирование местности со спутников не давало результата. То есть сканеры показывали какие-то подземные полости, но по размерам они никак не тянули на базу – это были естественные пустоты. А сама база, вероятно, была надежно заэкранирована. Военные же экспедиции Стафла на Второй континент не раз пресекались ракетными ударами Братства.
Хранители не только не позволяли обнаружить свое местопребывание, но и совершали внезапные выпады, причиняя серьезный урон имперскому легиону. Это не были десантные операции – все сводилось к тем же массированным ракетным ударам, и система обороны имперцев зачастую не могла полностью их погасить. Легион «Аполлон», базировавшийся на Первом континенте, был вынужден то и дело передислоцироваться, рассредоточиваясь и буквально зарываясь под землю, но потери личного состава и техники продолжали оставаться очень высокими. Это касалось и орбитальной группировки легиона, контролировавшей околопланетное пространство. Причем засечь места запусков ракет Хранителей почему-то не получалось. Вероятно, были у Братства свои хитрости… Никаких образцов военной техники противника имперцам раздобыть не удалось, и приходилось им на Аполлоне очень несладко. Возможно, оружие к Хранителям поступало откуда-то извне, но не исключено, что им удалось наладить его производство у себя, в каменных глубинах Карфагена.
Габлер слушал ошеломляющие откровения грэнда, буквально открыв рот, и в голове у него непрерывно крутилась и крутилась одна мысль: все это время имперцы не могли справиться с колонистами потому, что у тех тоже было свое Копье Судьбы. А точнее, такой же, оставленный когда-то на Земле неизвестно кем, могущественный артефакт, что и Копье Императора.
И тут Шацкий поведал такое, что экс-файтер чуть не подпрыгнул в кресле.
Оказывается, это не Стафл ведет затяжную войну против колонистов! Совсем наоборот – это колонисты воюют против имперских войск, которые едва сдерживают их, не давая выбраться с Аполлона и устремиться к мировому господству.
Командование легиона позаботилось о том, чтобы установить связи с племенами автохтонов, обитающими в окрестностях горной системы Карфаген. Наряду с разнообразными подношениями типа шейв-пенки, медикаментов, каскеток и драже-стимулятора, вожди племен обзавелись коммуникаторами для связи с брассами – ни для чего больше такие коммуникаторы, собственно, и не годились. Сделано это было в расчете на то, что кому-нибудь из коренных обитателей Аполлона удастся обнаружить что-либо, связанное с Братством Хранителей.
По словам Шацкого, это сработало – однажды в штаб поступило сообщение о том, что охотники одного из племен наткнулись в лесу на чужака. Отряд файтеров молниеносно отбыл на Второй материк, чужака доставили в штаб легиона «Аполлон» и взяли в оборот. Вернее, попытались взять, да только не очень получилось. Вернее, совсем не получилось. Чужак, несомненно, был из Братства Хранителей, но никаких ценных сведений сообщить не мог по причине своей почти полной неадекватности. Мозги у него были не то что набекрень, а вообще вывернуты наизнанку. Ни о каких контактах не могло быть и речи – этот человек пребывал в своем иллюзорном мире, и вытащить его оттуда не удалось, несмотря на все старания срочно прибывших с Вери Ромы специалистов. Глубокое зондирование давало совершенно фантасмагорическую картину, не имевшую никакого отношения к объективной реальности. Впрочем, кое-что в этих завалах раскопать все-таки удалось. А конкретно, намерения колонистов выбраться с Аполлона и начать войну во имя превращения Виа Лактеа в Братство Хранителей – приверженцев Иисуса Христа. И хоть и оставалось непонятным, действительно ли именно к такому стремятся колонисты или же это одна из иллюзий утратившего разум «брата», но отвергать возможность столь удручающего варианта было бы непростительным легкомыслием. Этот вариант грэндам следовало иметь в виду и быть готовыми к его реализации.
Если Братство Хранителей действительно вознамерилось двинуться в поход против Империи, продолжал Шацкий, то делать это оно собиралось, выйдя с планеты в космос, а не с помощью своих подпространственных установок. Либо пропускная способность у этих установок была небольшой, что не позволяло перебросить в нужное место целую армию в краткие сроки, либо, как уже говорилось, Братство не имело возможности выбраться с Аполлона через подпространство. В противном случае, что мешало им уже давно сделать это? Ограниченность вооружений и людских ресурсов? Может, так, а может, и нет…
Чем дольше Габлер слушал Шацкого, тем более неловко себя чувствовал. Он почти не сомневался: грэнд вовсю занимается тем, что с давних времен не совсем понятно называлось «вешать лапшу на уши». Вероятно, был у каких-нибудь древних римлян такой странноватый обычай. Сумасшедший колонист, неизвестно как выбравшийся из подземелий… Намерение Братства вступить в бой с Империей… Какие уши выдержат такое обилие лапши? Благородная миссия Стафла на Аполлоне – сдерживание каких-то придурков ценой крови файтеров! Да тысячу раз можно было покончить с этим Братством! Автохтонов принудительно переселить с планеты и раздолбать этот Карфаген всеми средствами поражения! Ракет и бомб не хватит? Так столкнуть с орбиты какой-нибудь удобный астероид – пусть шарахнет по Аполлону! Было бы желание…
А такого желания нет, и совершенно понятно, почему. Пока Император владел Копьем, можно было сохранять статус-кво, то есть держать на Аполлоне подразделения Стафла, пытаться достать колонистов и огребать от них по полной программе. Что? Просто убраться оттуда и оставить Братство в покое? Да вы охренели, мистеры? У нас же амбиции! «Пускай от страха враг трясется!» Как это – убраться? Как это – уступить? А что файтеры там гибнут почем зря, так это не беда. «Бабы новых нарожают», – как сказал один древний полководец…
Нет, может быть, он, Крис, не прав, и действительно лучше, чтобы все эти древние артефакты находились в одних руках. У Императора. Пойти на уничтожение планеты ради того, чтобы истребить противников вместе с Копьем, можно, если этих штуковин тьма-тьмущая. А если их раз, два и обчелся? Наверное, тут, как ни крути, надо воевать. И получать ответные удары. В конце концов, теперь у Императора просто нет выбора – Копья он лишился (Шатан, Лили Акимжанов, Янкер, Габлер и прочие посодействовали), и нужно во что бы то ни стало добывать другое. Если еще учесть гипотетических Иных и вовсе не гипотетических веронцев… Не уничтожать эчмиадзинское Копье, а продолжать попытки завладеть им. И отказаться от прежней тактики, которая за многие годы так и не привела к успеху. А это значит…
«А что это значит? – похолодев, подумал Габлер, и его тут же пронзила догадка: – Низа! Они хотят использовать Низу! Для этого меня и посылают к беллизонцам. Вот в чем дело…»
Он обнаружил, что Шацкий уже ничего не говорит и вновь выжидающе смотрит на него. Как и Зоя Афонин.
– Вижу, ты задумался, Кристиан, – опять проявил проницательность грэнд. – И зачем, мол, этот тип изображает из себя сказителя? Зачем столь подробно все расписывает? Так?
– Н-ну… вероятно, это связано с моим предстоящим визитом к беллизонцам, – осторожно ответил Габлер.
– Где-то так, – кивнул Шацкий. – Копье у этих Хранителей надо забрать, ни к чему оно им. – Он помолчал и добавил: – Или хотя бы определить, где оно находится. А потом бросить туда ударную группу.
В кабинете вновь повисла тишина.
– Значит, вы рассчитываете, что беллизонцы согласятся… – пробормотал Крис. – Но ведь они такие условия могут поставить, что…
– Выполним, – прервал его палатинец. – Копье того стоит.
– Да уж… – протянул Габлер и взглянул на Шацкого: – А что с тем, первым Копьем? Исчезло без следа?
Грэнд помолчал, барабаня пальцами по спинке кресла, словно раздумывал, отвечать или нет, и все-таки ответил:
– Да нет, след-то остался. Довольно длинный след, этак на пару сотен астроединиц. А само Копье… – Шацкий пожал плечами. – Как говорится, об этом никому неведомо, кроме богов. Исчезло, не исчезло… Мы же по нему никогда раньше из излучателей не стреляли… хотя много чего с ним вытворяли… Самая большая проблема с Копьем в том, что мы почти ни разу не получили одну и ту же реакцию на одно и то же воздействие… – Он помолчал и хлопнул ладонью по спинке кресла. – Впрочем, это к делу не относится. Копья у нас нет. И тебе, Кристиан, придется постараться, чтобы оно у нас было. Так что морально готовься к полету на Аполлон. Вместе с кем-то из этих беллизонтэо…
В священных книгах христиан говорилось о том, как от звука труб рухнули стены древнего земного города Иерихона. А еще о том, как столь же древний полководец своими словами остановил солнце. Голос Шацкого едва ли напоминал звук тех труб, и Юпитер, сияющий в подернутом разводами небе за прозрачной стеной кабинета, хоть и висел на месте, но вряд ли затормозил свой бег по орбите. Однако для Габлера голос грэнда прозвучал куда громче всех труб вместе взятых, и не то что Юпитер – казалось, по тормозам ударила вся Вселенная, а Криса по инерции бросило вперед, в беспредельность…
Прошла целая вечность, прежде чем он сумел выдавить из себя:
– Я?… На Аполлон?…
– Ты, ты, – с непроницаемым видом покивал Шацкий. – За Копьем гоняться у тебя хорошо получалось. А уж если ты будешь не один… Как говорил Гораций: «Нет ничего недоступного для смертного».
«Вот тебе и раз…» – уныло подумал Крис и беспомощно перевел взгляд на Зою Афонин.
Она ободряюще улыбнулась ему и сделала движение губами – словно поцеловала.
И Габлер наконец понял, зачем ему все это рассказывали.
«Может, лучше сразу – в крематорий?» – мелькнула у него мысль. И эта мысль не показалась ему дурацкой.
– Нет, Кристиан, ты нам нужен живым, – сразу отреагировал Шацкий, угадав, о чем подумал Габлер, или же действительно каким-то невероятным образом заглянув ему в голову. И добавил то ли в шутку, то ли всерьез: – Во всяком случае, пока не выполнишь задачу.
И тут Крис запоздало пожалел, что когда-то дернула его нелегкая пойти служить в Стафл…
